Все не как у людей или Новая жизнь Савады Тсунаеши

Маленькая получилась продка. Ну ничего я исправлюсь))))) POV Тсуна Черт, черт, черт! Как же живот болит. Я не могу спокойно лежать на мягкой кровати, пришлось слезть на пол. Все внутренности будто перекрутило, и как только женщины это терпят? Опять заходила мама, поставила на стол чашку с рисом и кружку зеленого чая. Не могу не смотреть на нее без чувства неловкости и стыда. Еще постояв немного рядом, Нана с тяжелым вздохом выходит из комнаты. Мне, конечно, не хочется ее расстраивать, но поделать с собой ничего не могу. Я не хочу! Я не хочу быть девушкой! Это непривычно и… больно. Чувствую, как лицо начало полыхать лишь от одной мысли, а внизу живота опять заныло. Да что ж это такое!? Как только все прошло, я с отвращением посмотрел на рис и отодвинул чашку подальше от себя. Есть совсем не хотелось, а вот от ароматно пахнущего чая я, пожалуй, не откажусь. Все мысли мои снова обратились к одной теме. Ну, почему!? В девичьем теле было как-то… нет, не неудобно, скорее непривычно и очень странно. Грудь иногда ныла и мешала ходить, а сам факт ее наличия невероятно смущал, так же очень раздражали волосы: уж слишком длинные. Как только я немного отошел от шока, почти первым, что я хотел сделать, это отрезать их, но Нана не дала мне этого сделать. Кстати, нынешние взаимоотношения с мамой отдельная история. В первые дни она ходила ошарашенная: не каждый день узнаешь, что твой сын вдруг стал девушкой, скорее всего, навсегда. Позже она вроде даже обрадовалась (Оказывается, Нана всегда хотела дочь) и побежала по магазинам закупать мне женские шмотки. И теперь в моем гардеробе нет почти ни одной нормальной вещи, одни ПЛАТЬЯ!!!! Так же у нас произошел не самый приятный разговор. Нана учила меня быть девушкой, которой я не являюсь, блин! От мыслей, что я останусь в этом теле навсегда, становится тоскливо. Вот Гокудера вроде уже привык. Сначала он заперся у себя в квартире и просидел там где-то с неделю. Вытащил его оттуда Ямамото. Как, не знаю, но выглядел он избитым. Да, у Гокудеры взрывной характер. В отличие ото всех они ко мне всегда ходят вмести. Похоже, бейсболист боится оставлять Хаято одного, и мне даже страшно представить почему. Всегда, пока Гокудера пытается разговорить меня (на что я прикидываюсь бревном), Такеши смотрит на него таким странным взглядом. Больше всего в нем меня пугает страх и боязнь оставить блондина одного. Но спросить, в чем дело, я не решаюсь. Не считая мамы и Реборна, я ни с кем и не общаюсь. Я и с ними не говорил бы, но маму расстраивать не хотелось, а Реборн это все-таки Реборн! От размышлений меня отвлек звук открывающейся двери: пришел мой хранитель, и я, даже не поднимая взгляда на вошедшего, могу с уверенностью сказать, что этим человеком был Хибари Кея. В присутствии него мое тело будто цепенело, а разум отключался. Я боялся главу ДК до дрожи в коленях. Единственным человеком, который вселял в меня больший ужас, был Занзас. И то только потому, что тот, если выпадет такой шанс, точно убьет, но Хибари… скорее изобьет до полусмерти и оставит истекать собственной кровью где-то в подворотне. Я и так чувствовал себя отвратительно, а теперь даже не могу дать определение своему состоянию. Боже, как же мне хочется, чтобы Хибари-сан ушел. Может, кружкой в него кинуть? Лишь бы он не смотрел на меня так... странно. Я не могу расшифровать этот взгляд. Эх, жаль, что я не самоубийца, потому что после такой выходки будет мне камикорс. Так, все! Надоело! Лягу-ка я в постельку. Встаю, и от острой рези в животе колени подкашиваются, а я готовлюсь к поцелую с полом. Слышен громкий удар тела о твердую поверхность. Потираю ушибленный нос, больно. А с места, где сидит Хибари, отчетливо слышно злорадное хмыканье. Достал! Я схватил кружку с оставшимся чаем и кидаю ее в сторону хранителя. Слышен громкий звон разбивающейся посуды. Я осознал, что сделал, и… не могу посмотреть на Хибари–сана. Боже, как мне охота жить!