Их крестник

Дом Интермедия Эрику были неприятны Фазаны. Они душили и загоняли его в рамки. Фазаны — умные, вежливые, начитанные, идеальные и миллионы других синонимов. Это если смотреть вашими глазами. Но не глазами Эрика. Для них у него свое определение. Фазаны — старые и гнилые бабки, гормональные подростки, которые ночью втихаря дрочат и думают, что их не заметят, эгоисты и им наплевать на всех, но не на себя. Он ненавидел порядок дня, зарядки, мед.осмотры и форму. Ему по душе был поздний подъем, рисование и курение. Ему по душе были растянутые футболки и спортивки. Рисование никогда не помещалось в порядок дня, а ночью включить свет, было великим ужасом для спящих. Он часто выбирался ночью в учительский туалет, чтобы порисовать и покурить. Это было почти единственным местом, где было мало народу. Тогда он рисовал стены, свет луны или вид из окна. Иногда рисовал красками по своему телу. Он считал, если человек правильно подберёт татуировки, то его тело будет походить на храм. Если он снова попадёт в Наружность, то обязательно сделает тату. Атмосфера Дома была очень приятной для него. Она обволакивала его. Не давила на него, как родные стены дома. Почти всем было плевать на тебя, если ты конечно не Фазан. Но и Эрик не Фазан. Он знал, что Первая не его стая. Дом сам решит этот вопрос. Дом часто давал ответы на его вопросы. Ответом могло быть все, стоит только научиться его понимать. Будь то сны, которые за всю жизнь снились ему только в Доме, странные рисунки на стенах, которые он сам иногда рисовал или фразы. Ему понадобилось много времени, чтобы прочувствовать Дом, а Дому его. Сначала ему было тошно от всего Дома. Начиная от вида, заканчивая атмосферой. Для него Дом был холодным для всех. Но это не так. К тем же учителям или Фазанам Дом и впрямь был льдом. Если хорошо посмотреть, то для других Дом был домом. Он начал замечать то, чего не видят его состайники. Мельки Теней ночью в коридорах. Фразы, которые несли в себе важную и нужную сейчас информацию. А главное атмосферу. Она будто раскрывала по чуть-чуть свои тайны, становясь более приятной. Проснувшись одним утром, Эрик понял, что настал тот самый день. Он решил, что этим днем он больше не будет Эриком. Он станет кем-то большим, чем просто Эрик. Поэтому, найдя красные кроссовки, чёрные спортивки и растянутую жизнью футболку, он начал чувствовать, что Дом одобряет его решение. А состайники смотрели, как на умолишенного. Теперь ему было наплевать, как на него посмотрят. Конечно перед завтраком его отвезли в сторону и сказали, что он вызывающе ведёт себя. — Что вы понимаете под этими словами? — Эрик очень хотел узнать это, — Я оделся, как шлюха? Я привёл парня в комнату и начала отсасывать ему у вас на глаза? —Ты показал всем свою проблему. Если ты хочешь, чтобы тебя пожалели, не нужно так афишировать. На нас ведь тоже посмотрят, — высказался Джин. Эрик просто посмотрел печально на них и уехал. Ноги никогда не были его проблемой, он давно это принял. Да, ходить он сможет через долгое количество времени и сил, но они не мешали ему. Он не зацикливался на них. Ведь жизнь не циклична, а изменчива. Его проблемой были они. Их манера общения, их порядок дня и их проблемы. Заезжая в столовую, он посмотрел на свой стол и понял, что не хочет быть там. Решение пришло быстро и легко. Эрик проехал к столу Третьей и остановился возле Стервятника. Конечно все кто находился с утра в столовой, не обратили свое внимание на колясочника. Утром мало кто бывал в столовой, а если и были, то им было все равно. — Я извиняюсь за вторжение в ваше личное пространство, но не могли бы оказать мне услугу? — Эрик смотрел на статного парня, который сам с интересом изучал его. — Для маленьких заблудших птенцов, чем смогу, тем и помогу, — было видно, что ситуация его заинтересовала. — Дело в том, что мне очень противно находиться в одной компании с Фазанами с недавних пор. И могу я позавтракать за вашим столом? — Хм, думаю, мои птенцы смогут найти тебе место, так что садись, — Стервятник ухмыльнулся своим мыслям и продолжил, — Но не забывай, ты тоже Фазан. — Никакой я не Фазан, — перелазия на скамью, сказал Эрик, — Да и не был им никогда. Дальше завтрак проходил в тишине, до момента, когда появились Крысы. Видно, решение, что с утра в столовой обычно мало людей ошибочно. Начали подтягиваться и остальные опоздавшие. Спустя минуту появилась вся Четвёртая. Это можно было понять по крикам одного колясочника, но их Эрик не знал. Когда Эрик допивал компот, он заметил, что к Стервятнику подошёл привлекательный рыжеволосый (красноволосый?) парень с растегнутой рубашкой. Тот начал что-то ему шептать, но сидя довольно далеко, услышать было нельзя. Да, и не должно его это интересовать. Поэтому, закончив завтрак, он начал залазить обратно в коляску. С чутка работающими ногами это было легко. Но боль была адской. И именно, когда Эрик начал отъезжать от стола Третьей, все взгляды приковались к нему. По столовой сразу раздались перешептывания. Конечно. Фазан за столом Птиц. Новая сенсация. Хотя, если рассуждать логически, то Фазан=Птица. Но видно здесь так не работало. Поэтому Эрик хотел покинуть это помещение раньше, чем его кто-то остановит. Решив забить хуй на все, Эрик поехал до комнаты, чтобы забрать альбом и карандаш. Удивительно, но пачку сигарет и зажигалку он таскал с собой везде. Хоть сегодня и вторник он решил не ехать на уроки. Открывая дверь в комнату, он уже ждал осуждения и косые взгляды. И правильно думал. Со всех сторон на него смотрели старые бабки, увидившие юбку на сантиметр короче. —Эрик, вы приглашаетесь в шесть вечера на обсуждения, — все быстро начали записывать все в своих блокнотиках, — отказы не принимаются. —Ага, — все, что Эрик смог выдавить из себя кроме смеха. Подъехав к тумбочке, Эрик быстро взял нужное и развернул коляску. Под такие же косые взгляды он уехал, а они продолжили сборы на алгебру. Ехать до учителького туалета недалеко. Сейчас там не должно быть и души. Открывая дверь, он заехал в помещение. Сразу стало комфортно. Не смотря на то, что это туалет, который был заброшен несколько лет назад. В кабинках не ходили в туалет, а кололись в вену. Зеркала и кафель, в некоторых местах поросли мхом. А на подоконнике играли в карты. Именно это место было другим, не таким как весь Дом. Наверное у всех в Доме должно быть такое место для отведения души. Эрик никогда не рисовал свой портрет. Наверное стоит начать. Подъехав к зеркалу, он начал досконально осматривать себя. Темно-коричневые (?) волосы длиной до бровей, чуть-чуть впалые щеки, но вполне нормальные, которые он получил находясь в Дому, тёмные глаза и приятный овал лица. Все это вполне гармонично смотрелось вместе. Решив, что он запомнил свою внешность, он отъехал к окну и, оставив коляску рядом с ним, забрался на подоконник. Раскрыв альбом на чистом листе, он начал делать набросок. Сначала линии были кривоватыми и резкими, но быстро вспомнив как надо, линии начали выходить плавными и тонкими. Рисовать себя было странно, когда ты думаешь, что твоя внешность сама простая и ты не вышел лицом. Трудно представить себя на листе бумаги. Совершенно отдавшись процессу, он положил альбом на ноги, которые протянул вдоль подоконника, благо он позволял, правой рукой рисуя, а левой нащупал в кармане пачку и кое-как вытащил из неё сигарету. Взяв сигарету в рот, он поджёг её, и лёгкие начали наполняться дымом. — Видел курящего Фазана? — громко спросил кто-то в помещение. —Нет, — подтвердил догадки второй. Эрик, не заметивший ещё посетителей, чуть не грохнул с подоконника. Он так и уставился на неожиданных гостей, в которых опознал Стервятника и того парня, с сигаретой во рту. —Ну, так смотрите, — будто в действие Эрик делает глубокую затяжку и выпускает дым. —Да, ты прям курильщик, — согласился Рыжий (?). —Нет, я Эрик, — докуривая сигарету, он продолжает смотреть на эту парочку. —Хм, Рыжий, звучит как идея, — на Стервятника уставились Рыжий и Тень, — Ты теперь Курильщик. Кажется, в этот момент Эрика, ставшего Курильщиком, прошибло током. Это то самое чувство. Дом принял его окончательно. —Эй, я тоже хочу быть крестным курящего Фазана, — обиженно сказал теперь точно Рыжий. —А меня не забыли спросить? — напоминает Курильщик им, что он здесь. —Да твоё мнение не важно, — Рыжий театрально закатил глаза, — теперь, Курильщик, ты наш крестник. И запомни я Рыжий, а он Папочка Стервятник. —Хорошо, — наверное этот момент Курильщик запомнит на всю жизнь.