Красавица и чудовище

Евгения решила выйти к Мойке. Это ведь совсем не далеко, буквально через дорогу, ничего не случиться, если она немного проветриться. Посмотрит на ледяные волны речки, успокоится и вернется обратно, от дворца, да и от выхода она далеко не собирается отходить, так что все будет в полном порядке. Кому-то говорить о своей небольшой прогулке, она не хотела, да и не было в этом особого смысла. Ну, скажет. И что? Это совершенно не обязательно. Она оделась. Пальто, перчатки, платок, сапоги. Какой кошмар, а ведь она идет совсем не на долго. Но на подобном все время настаивает Юсупов, так что, она решила послушаться его снова. Почему? Оставалось для нее загадкой. Интересно о чем он сейчас думает? И где он? Ах, да…она ведь выплеснула на него вино. Он наверное в ванной, а потом пойдет в гардероб. Но все это совершенно не важно. Входная дверь распахнулась, впуская во дворец морозный ветер, который был против выпускать куда-либо милую птичку, но та боязни холода не испытывала ни разу, а потому смело шагнула на улицу, захлопнув за собой дверь. Еле переставляя ноги, от жуткого завывающего ветра было просто не устоять на месте, она добралась до железной ажурной оградки. Кстати, ужасно холодной. Не смотря на ветер и только что начавшийся снег — хорошо здесь было. Все равно хорошо. Тихо. Спокойно. Только ты, снег и ледяные волны Мойки. Они гипнотизируют, вводя в трас. Заставляют не замечать происходящее вокруг. Они спокойны и в тоже время нет. Завораживающее зрелище: смотреть на быструю речку, не горная, конечно, но эта тоже хороша. Особенна по своему. Ей можно рассказать все что угодно, она прекрасный слушатель, не станет перебивать и задавать лишних вопросов. Иногда сложно найти такого собеседника, так что обращаться к речке — выход. При чем замечательный! Евгения осторожно и медленно зашагала вдоль ограды. Она не отойдет далеко. Двери близко. Ей незачем уходить. Тем более, даже если она уйдет, не потеряется же, идти-то все равно по прямой. Вот и пошла на лево от здания, все глядела на волны, как завороженная. Шла минут пять, но этого хватило, чтобы отойти на достаточно далекое расстояние, не только от дверей, но и от самого дворца, хотя он еще был в поле видимости. А это значило, что можно пройти еще немного. Ножки уже не шли, а бежали, а руки как-то невзначай поднялись, изображая крылья. Хотя вскоре она сильно устала, боль все никак не оставляла ее. Невозможно! Обернувшись в этот раз, за спиной не оказалось ни единого признака желтого строения. Теперь можно и обратно идти. Потихонечку… Девушка развернулась, каблучки вновь зацокали по набережной, медленно-медленно. Вальяжно, не торопясь. Ведь торопиться некуда. Верно? За спиной послышались чужие шаги, и устремлены они были конкретно в ее сторону. Она решила не оборачиваться и пойти побыстрее, убедиться действительно ли человек идет за ней, ведь если это так, то он тоже ускорит шаг. Так и случилось. И что ей теперь делать? Бежать она не может, кричать? Ну, если будет совсем критическая ситуация, то закричит, а сейчас нет. — Леди! А куда же вы так спешите? — Незнакомец быстро обгоняет девушку, преграждая ей дорогу. — Извините, но меня очень ждут. Жених будет недоволен, если узнает, что я выходила на улицу ночью… Без него. — Так ты одна? — Хитро прищурился мужчина, без стеснения разглядывая грудь девушки, которая пыталась убедить себя, в том что смотрит он на пуговицу… И какого черта она сказала ему, что абсолютно одна здесь? А дворец, все еще где-то впереди. И хотелось бы верить, что она туда дойдет, желательно в скором времени. Например: прямо сейчас. Но осуществить поставленную задачу, пока не представлялось возможным. Мужчина все еще стоял посреди дороги, перегораживая проход, его можно обойти, да. Но кто ж ищет легкие пути? Они ж для слабаков… — Нет! — «Нет, не одна, Евгения, а с кем? С кем же ты, позволь спросить? Помниться на прогулку выходила ты с удовольствием. Так и что…может оно защитить тебя?»: внутренний голос пребывал в немом изумлении, это что же она сейчас будет врать? Что она скажет? Она сама не знала, но так как пауза снова затянулась на весьма длительное время, ей пришлось сказать, — Я с теткой. Врала девушка отвратительно. Ну, не научилась еще, а когда ей кто-то пытался преподать данное искусство, она старательно игнорировала это. Ей не нужна была ложь, никогда в жизни. Ну, так она думала до сейчас. Сейчас вдруг, так сильно захотелось овладеть этой наукой, что хоть вой. Вон Луна как раз вышла. Тут в голову пришла страшная мысль, а вдруг Феликс заметит что ее нет. Он убьет ее? Да, нет. Он не должен ей ничего сделать, он ведь заботится о ней. Да? — Милочка… Такая красотка! Не хочешь прогуляться со мной? — Ох, и несет же от него перегаром! За что ж она такая невезучая? Это ведь планировалось как простая прогулка, недалекая. Недолгая. Минут пять-десять всего лишь, а тут такое чудо нарисовалось! Хотя наверное, это не невезение, а тупость например. Это с ней тоже случается, при чем нередко, у нее это в голове как опухоль… Злокачественная. Иногда это очень мешает. А в данный момент особенно. — Нет, спасибо… Евгения попыталась обойти мужчину, но не получилось, ее быстро остановила его рука, притянув к себе. Караулова резко дернулась, пробуя освободиться из крепких объятий, но и это не увенчалось успехом. Нехорошо… «И как, интересно, глубоко я влипла на этот раз?..» — Знаешь, я спросил только из вежливости. — Пьяно заключил незнакомец, поглаживая одной рукой бедро девушки. — Не хотел заставлять. Мужчина вдруг отпустил ее, но лишь на секунду, чтобы в следующей мгновение ударить ее с такой силой, что она потеряла сознание. *** «Да, чтоб еще хоть раз в жизни я оставил ее одну. Какого черта?! Где эта проблемная милая дурочка? Весь дворец уже обошел. Она ведь не пошла ночью на улицу? Есть, ведь, у нее мозги? Или все-таки не досталось ей такой роскоши? И почему так много вопросов, а ответов нет вовсе? А нет. На улице. Сапог нет и платка.» — Быстро надевая пальто, размышлял князь, клянясь самому себе, что когда он найдет ее и принесет обратно, закроет двери на несколько замков. Да, что закроет, он ее к ним на пушечный выстрел не подпустит! Без него или кого-то, кто смог бы защитить ее, она больше никуда и никогда не выйдет отсюда. Юсупов выбежал на улицу. Ну, и в какую сторону? Так, по сути пойти она могла в любую, но опираясь на историю о «безумном везении», пошла бы она в сторону закоулков, то есть на лево. Он сорвался с места, надеясь, что она никого не встретила по дороге. Но пробежав всего несколько метров от дома, коего уже не было видно, около ажурной оградки, прямо под ногами, лежал ее платок. Пуховый белый платок, она носила его на голове. А сейчас он здесь, на брусчатке. Рассуждая логично, это значило, что она не завязывала его в этот раз, а просто накинула. Значит она планировала выйти не на долго, просто встретила кого-то, кому Феликс уже мысленно сломал руки и ноги. Она не будь совсем тупой, сопротивлялась, но ее ударили и унесли, а платок слетел с головы и остался здесь. Ну, а теперь закономерный вопрос: куда ее понесли? С одной стороны она девушка богатая, с другой привлекательная, ее могли ограбить, продать в бордель, а еще ее могли просто изнасиловать или если ее увез маньяк, которого поручили поймать Руневскому…с его Алиной. А он мог просто препарировать Караулову. Сука. И это все равно не приводит его ни к чему, кроме только что заданного вопроса. Ладно, придется довериться шестому чувству. *** Она очнулась где-то в странном месте, похожем на квартиру, вероятно оно так и называлось, до того как здесь произошел ураган. Все вещи были разбросаны по полу. Книги, отдельные листы бумаги, стеклянные бутылки, по углам комнаты стояли деревянные ящики, а в них что? Это было не известно. Стены комнаты, вероятно зала, были залиты брызгами от красной, девушка надеялась, краски. Но, в действительности, вероятно, это было нечто иное. На потолке люстра. Все остальное вроде как у людей: стеклянный шкаф, две тумбочки, кресло у окна, ковер… Ковер? Да он же стоит не малых денег! , тем более громадный такой — квадратный, с каждой стороны, метров по пять будет. И зеркало! Тоже большое, метра два в высоту! Да, неужто ей на столько сильно не везет? Почему маньяк? Не насильник, не вор, не грабитель, не сутенер? — А это! Конечно… То-то запястья к изголовью кровати привязаны. К чему бы это? Наверняка чтобы комфортнее было. Признаться честно: она ничего не чувствовала сейчас, только руки слегка затекли, и ноги тоже. Ей хотелось уйти отсюда, просто уйти, больше ничего. Никакого волнения или страха. Была какая-то больная уверенность в том, что ее обязательно спасут. И не кто-то, а Феликс Юсупов. Но почему? Дверь скрипнула. Девушка хотела повернуть голову, но почему-то не смогла, шея совершенно не слушалась ее, отказываясь двигаться ни в право, ни в лево. Это напрягало. Но не более. К ней подошел юноша, точнее даже мальчик, лет семнадцати на вид. Заинтересованный взгляд скользил по ее фигуре. Это напрягло сильнее. Он буквально раздевал глазами, да, теперь она поняла смысл этой фразы, и как это. Зрачки медленно плыли по изгибам девушки, изучали каждую складку на платье и пальто, потихоньку подключая руки к сему процессу, пальцы быстро расстегивали пуговицы, в то время как глаза дальше исследовали ее тело. Теперь появился некий страх. И волнение. Она не знала куда смотреть и что делать, потому что сделать ничего не могла в принципе, только закричать. И то в этом она уверена не была. Раз двигаться она не может, значит ей вкололи что-то парализующее. Как интересно получается, она лежит парализованная, в месте, в котором ни разу не была, и ее, в прямом смысле, раздевает человек, которого она видит впервые в жизни! Да ей удача, прямо-таки, скалиться во все тридцать два зуба! Как же не кстати это все. У нее ведь много планов на будущее…было. Пуговицы на пальто закончились быстро, что не могло предвещать ничего хорошего. Глаза мальчика загорелись. В руках появились ножницы. Вот теперь пожалуй начинало становиться страшно. Что вообще он собирается делать? Сердце стучало сильнее с каждой минутой пребывания в этом неприятном месте. А находиться здесь хотелось, все меньше и меньше. Лезвия в это время медленно приблизились к шее, спустились к декольте платья и сделали небольшой надрез. Девушка округлила глаза, да неужели ей совсем никто не поможет. Это не смешно! Это страшно. По настоящему. Потому что она слышит: на улице ходят люди, разговаривают, смеются, спешат куда-то. У них свои дела, заботы. Все разного возраста. Каждый идет в свою сторону. Сейчас совсем раннее утро. В коридоре тоже кто-то ходит, соседи этой квартиры даже не подозревают что здесь происходит. Здесь и сейчас. Неужели жизни настолько плевать на чувства, что если она просто есть? Нет никакого Бога, никакой судьбы? Ничего. Просто жизнь, ничем не управляемая. И все что происходит — лишь набор случайностей, выходящих только из алгоритмов действий, а не везения, невезения, интуиции и многой другой ерунды, которую придумали люди, чтобы объяснить самим себе, что хоть что-то в этом мире под контролем, но в действительности… Может нет? — Ты будешь чувствовать все, но как ты могла уже заметить, не сможешь кричать и двигаться. — Голос противный, от него мурашки прошлись по коже, но странно, это было совсем по другому, нежели от Феликса. Вероятно, князь все же не пугал ее. Но что тогда? Руки разорвали бархат, и если бы девушка могла вздрогнуть, обязательно сделала бы это. А так, могла только моргать и нервно водить глазами по потолку или чужому лицу. *** Он бежал так быстро, что при желании мог учувствовать в скачках, обогнал бы любую лошадь! Черные брюки и такое же черное пальто, вскоре сзади приобрели весьма серовато-коричневый цвет, цвет грязи, которая брызгала во все стороны, взлетая из-под его собственных туфель. Весь взмыленный, Юсупов несся ураганом, сшибая все на своем пути, расталкивая людей, пугая птиц и кошек, на этих птиц охотящихся. Так по пути в…? Куда-то. Он узнал о себе любимом от прохожих все! Какой он, почему он такой, чтобы им хотелось с ним сделать, как, и где ему место… И все это он слышал в основном от дам. Забавно даже. Еще один поворот. Чуть не потеряв равновесие, Феликс бежит снова по прямой, а после во двор колодец, забегает в дом. Бежит по лестнице. Он совершенно точно не знает почему он прибежал сюда, почему на эту улицу, в этот двор, в этот дом, но знает, что если ошибется — застрелиться. С момента как он бежал от дворца и до сюда, прошло около получаса, а с того момента как он в принципе начал ее искать — час. А когда она ушла, остается для него загадкой. И это может значить, что еще час назад ее уже могли пытать, насиловать или избивать. А сейчас? Что тогда сейчас? Да если она умрет, он сойдет с ума. Жизнь потеряет любой смысл. Зачем будет жить дальше без нее? Она — его жизнь. Страх потерять Евгению был настолько силен, что буквально гнал вперед, придавал сил, управлял интуицией. Все мысли занимала лишь она и больше ничего. Хотя нет! Была еще одна мысль, когда он вернется во дворец, он загрызет Миру, он же просил ее приглядывать за пеночкой. Но эта идиотка настолько тупа и невнимательна, что не может уследить за кем-то! Дыхание сбилось, голова шла кругом, волосы растрепались. А вот и нужная квартира. Дверь отлетела в сторону, напугав не только обоих находящихся в квартире, но и многих соседей. Князь быстро прошел в зал, где в углу стояла кровать, на ней лежала девушка. Его девушка. А около нее стоял мальчик. Голову бы ему проломить! , но не до того пока. Юсупов в несколько шагов пересек комнату, отталкивая юношу куда-то в сторону, отнимая у него ножницы. Лезвия быстро разрезали веревку на запястьях Евгении, и руки тут же безвольно упали на ее грудь. Она совсем ничего не могла сделать. Просто лежала и смотрела на Феликса, хлопая ресницами, они постепенно стали мокрыми, а по щеке скатилась слезинка. Интересно, почему она тупая? Вот умная вроде, но иногда как сделает что-нибудь или сказанет, так неудобно на людях! А ведь она воспитанная, образованная, у нее вышка — диплом медика. Эта девушка не боится чужой крови и подцепить из нее какую-нибудь страшную заразу, от которой вполне возможно сдохнуть! Знает высшую математику, три иностранных языка, играет на скрипке, рояле, виолончели и, по секрету, на гитаре. Читала всю классику, и зарубежную в том числе. Прекрасно разбирается в искусстве. Знает историю. Чудесно танцует! Но, как говориться: во всем хорошем, есть что-то плохое. Так что еще, она не боится ходить по улице ночью, одна, никому не сказав куда отправилась, и хотя бы указать сторону, в которую стоит бежать. Ну, если что. Сейчас, видя ее в таком состоянии, он хотел рассказать ей все: как он любит ее, как она важна для него, как он за нее переживал и беспокоился. Но эти правила! Правила приличного общества. Они запрещали все. Они запрещали показывать настоящие чувства, а когда разрешали, то только сотую долю от настоящих твоих душевных волнений. Да, и между ними установились определенные правила общения. Так что взяв девушку на руки, Юсупов натянул на себя непробиваемую маску безразличия, холодно заглядывая ей в глаза: — Милая, когда в следующий раз решитесь покинуть дворец без чьего-либо сопровождения, хотя бы пальцем ткните в сторону, в которую идти собираетесь. — Скривил он губы. Она бы поспорила с ним, но сейчас была не в силах. От порализовывающего вещества, неизвестного генезиса, что ей вкололи, она не могла говорить, да и если бы могла, все равно, страх настолько съедал ее изнутри, что все мысли приходящие в голову испарялись. Тем более, девушка так сильно устала, что вскоре просто заснула. *** Евгения приоткрыла глаза, это получилось не без усилий, конечно. Над ней был белый потолок украшенный лепниной. Значит она снова у Юсупова. Он забрал ее…? Нашел и спас? Она до последнего момента не верила, что ей помогут, тем более не думала о Феликсе. В смысле думала, но для нее это было сравнимо с чудом из детской сказки, в которой прекрасный принц спасает свою принцессу. А девушка давно перестала верить в любое чудо и сказки! И сейчас чувствуя, что лежит в кровати, под теплым одеялом, и где-то рядом он… Она готова была верить во все что угодно. Ей было ужасно плохо и какие-либо движения давались тяжело, но как же она была счастлива, что просто жива! Девушка и представить себе не могла, как рад князь. Он в прямом смысле, чуть не поседел, пока ждал врача. Все это время провел рядом с ней, держа за руку, проверял пульс и дыхание, гладил кисти, осторожно рассматривая каждый пальчик. Евгения услышала тихий обеспокоенный голос. Его. Раньше она никогда бы не подумала, что он мог принадлежать Феликсу, но теперь, спустя всего несколько дней, кажется, могла различить его в любой толпе. Княжна с трудом различала слова, в начале даже не совсем уловив тему, но потом поняла. — С ней все будет хорошо? — Юсупов сидел на краю ее кровати, беседуя с врачом. — Да, но скорее всего после того как у нее пройдет это состояние, она может плохо себя чувствовать… — Насколько плохо? — Снова сжимая ее руку, спрашивает вампир. — Возможно: повышение температуры, тошнота, рвота, головокружение и головные боли. Все это может продлиться в течении трех-пяти суток. Все будет зависеть только от ее иммунитета. Да, он с ней поседеет. Как так можно вообще? Почему она никогда не думает над какими-то такими очевидными, для нормальных людей, вещами? Зачем она вообще решилась пойти на улицу ночью? — Бедная моя, маленькая птичка… — Феликс, — Хрипло позвала Караулова, сжимая его руку в ответ. От чего он вздрогнул, разворачиваясь к ней. — Спасибо вам… — Женечка… Как вы? — В его глазах отражалось беспокойство и радость, и сожаление, и некая теплота, что для нее было сравнимо с восьмым чудом света. Сейчас она была готова верить, что он в самом деле в нее влюблен.