Застрявший в другом измерении

      Суини расхаживал по комнате. Это занятие помогало ему неплохо обдумать все то, что произошло с ним, когда он впервые вернулся на Флит-стрит. Сколько ночей он провел, расхаживая вперед и назад, придумывая наилучший способ отомстить проклятому судье? И за что, подумал он, оглядываясь назад. Планировать приходилось все вплоть до мелочей. В ту ночь, когда он, наконец, убил его, все пошло не так, как планировалось. Сейчас он не имел права думать о Нелли как о проблеме или препятствии, которое ему пришлось преодолеть, чтобы жить счастливо с Люси. Ему просто необходим план сдерживания.       Он знал, что должен остановить свадьбу. Должен помешать Нелли спуститься. Так будет лучше для обоих, рассуждал он. Он уничтожит искушение, следуемое вместе с ней, и она избежит брака без любви, который не принесет ей ничего, кроме горя. Как в первоначальной временной шкале. Но как он может это провернуть? Он, конечно, не может подняться с места во время слов священника, спрашивающего кого-либо в помещении о возражении, и рассказать при всех о деяниях Нелли из его временной шкале. Суини также не мог убить ее и покончить с этим, и это было совершенно очевидно. Думать о смерти Нелли для Суини оказалось слишком больно. Вряд ли ему стоит рисковать. В противном случае Наблюдатель призовет его обратно в ту неопределенность, где он вновь попытается оборвать Нелли жизнь.       Затем Суини подумал об убийстве Альберта. Нет жениха — нет свадьбы. Альберт никчемный мужчина, и вряд ли кто-нибудь будет скучать по нему. Нелли, без сомнений, будет счастлива без него. Она была немногословна, когда их разговор шел о ее браке. Несмотря на фотографию их двоих в магазине и гостиной, и ее случайно обращение к нему «мой дорогой Альберт», Суини быстро понял, что между ними не было утраченной любви. Но если бы он все-таки убил Альберта, ему и его жене с дочкой пришлось бы подыскивать другое место для жилья.       Суини отчаянно вздохнул. Он прекрасно понимал, что сохранение жизни этого человека в его интересах. По крайней мере до того времени, пока у него не получится заработать достаточно денег, чтобы переехать в другое место. Однако, учитывая, как мало он заработал за последнюю неделю, это будет длиться сплошь до того момента, пока он и Нелли не свяжут себя узами брака.       Времени оставалось не так много, и Суини нужно было что-то придумать. Нелли подсказала бы,что делать.       Внутри вновь промелькнули отголоски гнева. Нелли практична, сообразительна и умна. И она умела использовать это против него, чем вызывала восхищение.       Он повернулся к Люси, которая укачивала сонную Джоанну. Казалось бы, невозмутимую ее рассаживанием по комнате. У Люси не такой склад ума как у Нелли, но и она была умна. Возможно, даже умнее ее. Люси использовала своим умом во благо.       Она бы знала, что делать.       — Мы должны прервать свадьбу, — торжественно объявил Суини, и Люси посмотрела на него через плечо. Ее светлые брови сошлись на переносице.       — О чем ты говоришь? — тихо спросила Люси.       — Мистер Ловетт и Не... мисс Прайс, — ответил он, спохватившись, прежде чем его жена заметила бы фамильярность, с которой он почти упомянул женщину. И с которой они технически только что познакомились. — Они не должны пожениться.       — Зачем ты так, дорогой? Они кажутся такой прекрасной парой! Не думаю, что я видела мистера Ловетта таким счастливым с тех пор, как миссис Ловетт заболела, да благословит Господь ее душу. Он влюблен в мисс Прайс, и я считаю, что это прекрасно. Ты видел, как он смотрит на нее? Даже его тяжелый взгляд смягчается от такой любви.       Люси говорила настолько мечтательно, что от гнева Суини сжал ладонь в кулак.       — Его взгляд, возможно, и может смягчиться, но другая его часть остается твердой, — фыркнул он, и глаза Люси широко раскрылись.       Она не ожидала от него настолько грубого замечания. Бенджамин Баркер никогда бы не заговорил с ней в таком тоне. Суини овладел его телом, и было невозможно скрывать свою сущность постоянно.       — В любом случае, мисс Прайс его не любит. Она будет очень несчастна, если они поженятся.       — Откуда ты знаешь? Мне кажется, она счастлива, и он, кажется, хорошо к ней относится. Альберт будет хорошим мужем, — возразила Люси, но тон ее голоса оставался таким же спокойным и собранным, как обычно.       — Нет! — крикнул Суини. От его внезапного крика Люси слегка подпрыгнула.       Она отшагнула назад, прижимая Джоанну ближе к груди. Кто этот мужчина и что он сделал с ее мужем?       Суини продолжил:       — Если они поженятся, это не сделает ее счастливой! Рано или поздно его жирное бесполезное тело не выдержит и оставит ее вдовой, еще и голодающей. Это то, что ты ей желаешь? Я думал, ты сострадательная христианка. Возможно, церковь для тебя не что иное, как светское мероприятие.       Его слова задели ее; из ее глаз грозились пролиться слезы, но Люси сосредоточилась и сохранила хладнокровие, не обратив внимание на оскорбление.       — Откуда тебе знать? Я не видела никаких доказательств к твоим словам. Мистер Ловетт хороший человек, и он будет хорошим мужем. И почему тебя это так волнует? Тебе нравится мисс Прайс? — Люси сглотнула, испугавшись такой возможности.       — Ты не понимаешь! — прорычал он и вышел из комнаты. Вдруг, сделает то, о чем потом пожалеет.       — Куда ты идешь? — позвала его Люси, но он уже ушел.       По телу пробежала дрожь. Ее лицо стало мокрым от слез. Ее Бенджамин успокоил бы ее, сказал, насколько сильно любит. Люси уверенна, он сделал бы это. А Суини слишком поглощен своей яростью, чтобы замечать боль, которую неосознанно он причинял ей.       Суини бродил по темным улицам Лондона. Он слишком много думал о словах, сказанных Люси, и его гнев только возрастал. Как она посмела обвинить его в том, что он влюблен в Нелли? Он всего лишь пытается остановить свадьбу, чтобы помешать Нелли разрушить его собственный брак! Разумеется, Люси об этом знать не могла. Иногда ему казалось, что она чересчур правильная, и ее наивность ослепляла ее. Люси жила в своем собственном розовом мире, где все прекрасно и все добры. Тот самый мир, в котором когда-то жил Бенджамин Баркер. Теперь он мертв.       Возможно, если бы его жена не была такой наивной, то заметила бы истинные намерения Терпина и не посетила бы его чертов бал! Тогда он бы вернулся к ней, и ничего бы не произошло.       Сейчас Суини существовал там, в «теле Бенджамина», старше, мудрее и менее наивным после пятнадцати лет самозащиты в Ботани - Бей и единоличного убийства половины лондонской нечисти по возвращению. Он бы защитил Люси и Джоанну. И, несмотря на то, во что Люси ошибочно верила, он знал, что первый шаг к этому — остановка, казалось бы, неизбежной свадьбы Нелли.       Суини остановился, когда издалека заметил Нелли, ее мать и Альберта. Они собирались нанять карету, поскольку у Прайсов, вероятно, не хватало денег, чтобы кто-то забрал их у двери. Суини предположил, что Альберт, возможно, возьмет ее напрокат, но этот человек оказался скупее, чем он мог подумать. Он последовал за ними, неожиданно осознав, что, если он хочет избавиться от Нелли, ему нужно для начала узнать ее получше. Узнать о ее слабостях, а затем использовать их против нее.       К сожалению, она старалась не рассказывать о своей жизни до Флит-стрит, поэтому придется узнавать ее историю с нуля. Суини наблюдал за ними вплоть до того времени, когда тройка подошла к экипажу. Альберт галантно открыл для дам дверь, не собираясь платить кучеру ни гроша. К огромному разочарованию Суини стал свидетелем того, как Нелли практически бросилась на руки к своему жениху и вручила ему страстный поцелуй. Он знал, что это была последняя отчаянная попытка вынудить его заплатить за поездку, что только усилило отвращение к всему происходящему. Фактически, Нелли занималась проституцией.       Несмотря на неподобающую для леди экспансивность, все, что она получила, это шлепок по заднице от Альберта и сердитый взгляд от матери. Затем они сели в экипаж. На прощание Альберт помахал им рукой, ухмыляясь, как кот, которому достались сливки.       Суини сел в другой экипаж и велел кучеру следовать за экипажем Нелли. Первый шаг к знакомству - выяснить, где она жила и что из себя представляет ее семья. Он удивился, когда ее экипаж остановился в богатом районе, недалеко от Гайд-парка, где также жил не кто иной, как судья Терпин. Суини расплатился с кучером половиной сегодняшней выручки и вышел.       Ему довелось увидеть, как миссис Прайс затащила свою дочь в пустынный переулок и дала ей пощечину с такой силой, что Нелли чуть не упала назад. Суини хотел вмешаться, но переборол свое желание, не желая, чтобы его обнаружили. Кроме того, она заслужила этого, не так ли? За ее развратное поведение, за публичное неповиновение его матери перед всеми ними ранее, и за всю боль, которую она причинила лично ему в другой временной шкале. Суини делал все возможное, чтобы заглушить голос в своей голове, который повторял ему, что ни один родитель, любящий своего ребенка, никогда бы так его не ударил.       Суини продолжил следовать за ними. Казалось, прошли часы. Дома вокруг указывали, что они больше не в богатом районе, а скорее в Вест-Энде. Они остановились в паре кварталов за Ливерпульским вокзалом, в самом сердце Уайтчапела. Здесь располагалось небольшое двухэтажное здание, готовое вот-вот стать руинами; с пыльными треснутыми окнами и дверью, когда за нее потянули, открылась она не сразу. Спустя небольшой промежуток времени дверь открыл мужчина, находившийся внутри старого здания. Он спешно схватил Нелли за локоть и потащил внутрь. За ними по пятам последовала ее мать. Суини мог только предполагать, что мужчина, вышедший из дома, был для Нелли отцом. И по краткому общению между ними, догадался, что и он не сильно веял к ней любовью. На мгновение Суини почувствовал к ней жалость.       Он понял, что ему еще повезло. Его родители никогда не поднимали на него руку, и никогда не относились к нему настолько ужасно. Он получал достаточно уважения, хотя никогда не давал для этого повода. Когда-то у него были друзья, чьи родители издевались над ними и сыпали друг друга оскорблениями. Суини не помнит, чтобы кто-то из этих ребят в будущем стал хорошим человеком. Сомнений, что часть проблем Нелли родилась по вине родителей, не осталось. Возможно, она не была ужасным человеком, просто выросла такой. Избиение за избиением. Точно так же, как и у него в Австралии.       В то же время Суини осознавал, что именно такие переживания формируют характер и делают тебя сильнее. Тогда он задался вопросом, сдалась бы Нелли без них после смерти Альберта, когда жизнь становилась сложнее?       И еще одна мысль пришла ему в голову. Суини каждый раз прогонял Нелли, когда она появлялась рядом с ним, больше с того времени, когда ему удалось узнать о ее предательстве; он не мог избавиться от радости, что по возвращению домой, Нелли оказалась рядом. Знакомое лицо, которое приютило его и помогло ему отомстить всем, кого считал отбросами, и которое помогло избавиться от одиночества. Правда была в том, что он не знал, что бы он делал без нее.       Когда Суини возвращался домой, его больше не смущало, что такая красивая девушка как Нелли хотела выйти замуж за толстого старика вроде Альберта Ловетта. Вероятно, она всего на всего мечтала покинуть родительский дом, и Альберт удобно предложил ей финансовую стабильность, а именно — процветающий бизнес, где она могла бы быть полезной, выпекая мясные пироги. Все, чем она должна была платить взамен, это делать уборку и готовить, а также позволять ему использовать ее тело, когда он этого пожелает. А Нелли, вероятно, хотела создать с ним семью, не беспокоясь о деньгах и сосредоточиться на их детях.       Деньги всегда были деньгами. Деньги развращают разум и дух, и точно также дают людям средства для проживания. Он уверен, семейное положение Нелли могло быть намного лучше, если бы у них велись деньги. Так же уверен, как и в том, что судья Терпин никогда бы не отправил богатого человека в Австралию к его жене. Суини прекрасно понимал, что счастья за деньги не купить. Как бы наивно это ни звучало, порой достаточно лишь любви. И он знал, что Нелли не получит этого от Альберта Ловетта. По итогу у нее не было ни денег, ни детей, некого любить и быть любимой. Знал, что миссис Ловетт жаждала любви и мечтала о том, чтобы ее любили. Если он не прав, то зачем она так далеко заходила? Хорошо о нем заботилась и пыталась сделать его счастливым? По ее словам, произнесенный в одну из ночей, она сделает все, чтобы заслужить его любовь. Однако, любовь невозможно получить принудительным путем, особенно от человека, мертвого внутри. Возможно, если бы ей посчастливилось не выйти замуж за Альберта, она смогла бы найти любовь в ком-то другом, в том, кто мог бы ответить его взаимностью и помочь приобрести счастье.       Все это время Суини продолжал удивляться самому себе. Ведь несмотря на то, что сделала Нелли, он по-прежнему продолжал заботиться о ее счастье. Такое с ним уже происходило, когда они жили вместе на Флит-стрит. Временами Суини понимал, что его действия делают Нелли счастливой женщиной, кроме того, он считал, что это меньшее, что он мог для нее сделать. Проявлялось это в самых обыденных вещах, таких как сопровождение ее до рынка или в парк. И хотя он не любил выходить на улицу, особенно по воскресеньям, когда все они, трое, он, Нелли и Тобби отправлялись на прогулку, он все равно делал это. Невзирая на то, что и Тобби ему совершенно не нравился, зато его любила Нелли. В такие моменты на ее бледном лице появлялась лучезарная улыбка, а темные глаза сверкали благодарностью. На этот раз Суини себе врать не стал, ему это нравилось.       Порой он задавался вопросом, что могло произойти, если бы Нелли рассказала ему правду о Люси с самого начала. Возможно, они могли бы двигаться дальше вместе.       В Люси, как бы ему не хотелось себя обманывать, Суини видел нищенку, предлагающую себя другим мужчинам, поющую глупые песни и болтающую о дьяволе. Эта женщина лишь тень Люси, которую он когда-либо знал. Если бы он только знал, что мышьяк не убил ее, он бы определенно забрал ее с улицы и оказал ей надлежащую помощь. Достойную помощь, пусть даже оплачиваемую. Любую цену, даже если бы за эти деньги, пришлось бы перерезать глотки всему Лондону. И здесь Суини понимал, что все равно бы не смог вернуть свою жену.       Мисс Ловетт права; Люси не может заботиться о нем так, как это делает она. Тогда зачем эта чертова женщина солгала? Все равно это не избавило его от боли, терзающую его, напротив, послужило катализатором, превратившего его в человека, которым он стал сейчас. Ожесточенный, полон ненависти, кровожадный и едва ли похожий на нормального человека. Эгоистичная ложь и последующее убийство собственной жены привели к полному разрушению души.       По возвращению, дома Суини встретила тишина. Люси и Джоанна уже спали. Суини глубоко вздохнул. Нет смысла думать о том, «что, если». Он верил, что за каждой тучей скрывается яркий луч надежды, потому что теперь к нему вернулась его семья, вернулась его старая жизнь. И он, наконец, может быть счастлив.       Следующим днем Суини сократил свой рабочий день. Он посчитал это необходимым для предотвращения свадьбы, и потому сразу после работы направился в Уайтчепел. Он подумал, что будет недостаточно поведать Альберту о том, что его невеста не тот человек, за которой себя выдает. Она никогда не была богатой, и все это лишь ее притворство с расчетом на обеспеченную жизнь. Это заставило бы Альберта усомниться в нем и ускорить процесс свадьбы, с предлогом на то, что Нелли жизненно необходимо обзавестись деньгами, чтобы затем оставить у нее чувства долга. Таким образом, мистер Ловетт был настроен следить за семьей Прайс, вынюхивая их слабые места.       Ему удалось узнать, что отец Нелли работает на фабрике и каждую ночь тратил несколько пенни, заработанных за день, в баре или, что еще хуже, в борделе. Ее мать, кажется, не работала и не выходила из дома. Почти каждый день она принимала в свой дом гостей. Нелли же работала в маленькой пекарне двумя улицами дальше, и он был рад, что по крайней мере она занимается тем делом, которое ей нравилось. Чаще всего пропадать за прилавком она могла подолгу. Ей было приблизительно семнадцать или восемнадцать лет, а работа уже занимала большую часть ее времени. Семья Прайсов подходила под описание обычной семьи, среднего рабочего класса, что работала для того, чтобы выбираться из долгов и умудряться жить на остатки денег.       Около полудня Нелли вышла из пекарни, направляясь пешком, а позже легкой пробежкой, по Кэннон-стрит в сторону доков. Суини последовал за ней, заинтригованный ее поведением. Вероятно, она собиралась запастись немного свежим уловом для рыбных пирогов, но совсем скоро у него сложилось впечатление, что шла она совсем за другим. Он наблюдал, как Нелли явно кого-то ждала, оттого нервничала, топая ногой. Тик нервозности напоминал ежедневную суету под конец рабочего дня, когда она могла наконец перевернуть табличку, на которой будет написано «Закрыто», а затем через мгновение оказаться кем-то прижатой к стене,прилавку или столу. Суини быстро сообразил, что Нелли собралась кого-то ждать, и этим кем-то оказался молодой человек, сошедший с корабля. На его голове висели грязные светлые волосы, лицо, покрытое веснушками, блистало легким загаром. Выглядел он не как мужчина, а как мальчик и походил больше на Энтони Хоупа. Глупый Энтони, на самом деле во всем виноват он. Да, он был обязан ему жизнью, но разве не он ворвался к нему в тот момент, когда Судья практически понес справедливое наказание... или когда они с Нелли разговаривали о будущем... Суини оставил ход этих мыслей и сосредоточился на молодой паре.       На лице Нелли появилось озарение, когда она наконец-то заметила приближающего к ней человека, и она, не теряя времени, побежала к нему. Молодой человек обхватил ее талию руками, поднял и закружил.       Суини сглотнул, пытаясь не обращать внимания на образующийся ком в животе от зарождающейся на его глазах сцены. Суини встретился с неизвестными ранее для него эмоциями. Так странно видеть Нелли, заигрывающуюся с кем-то, кто не является им. Ни осталось никаких сомнений, что этот человек, кем бы он для нее ни был, определенно делал ее счастливой, и похоже, Нелли отвечала ему взаимностью. Мог бы он быть ее братом? Суини не мог представить, что Нелли может вести себя так расточительно с любовником или поклонником, будучи помолвленной с Альбертом. Как же он ошибался...       Нелли взяла парня за руку, завела в темный переулок и страстно поцеловала. Парень ответил тем же, задрав подол ее юбки, грубо и крепко обхватывая ее ногу. Нет, брат никогда бы так не поступил.       Суини хотел отвести взгляд, но не смог. Его ноги, будто прикованные кандалами, затяжелели. Негодование мгновенно переросло в гнев. Как она могла? Целуется в переулке, совсем как шлюха. Конечно, она делала это и раньше, с ним, когда они возвращались домой с прогулки. Даже когда он не хотел этого, Нелли соблазняла его, прижимаясь своими бедрами к его бедрам или метала в его сторону горячие взгляды, и тогда Суини не мог дождаться момента, когда они вернутся домой. Одна мысль о том, что какому-то мальчишке, пахнущему рыбой, досталась такая же привилегия, заставляла закипать в жилах кровь. Разве они не могли пойти в гостиницу, чтобы отдаться греху именно там? Или, еще лучше, не могла бы она проявить хоть немного уважения к своему будущему мужу и не изменять ему до того, как они? Альберт. Если бы он знал, чем сейчас занимается его невеста, он, вероятно отметил бы свадьбу.       Возвращаясь домой, Суини всю дорогу ухмылялся, намереваясь отвезти Альберта в доки, чтобы тот смог убедиться во всем сам. И изо всех сил старался не обращать внимания на тесноту в своих брюках.