~•Порхание мотылька•~

Мотылёк. Такое беззащитное невинное создание. Нельзя сказать, что это насекомое некрасиво. Оно выглядит так, словно намекает на непорочность и умиротворение. Но каждое насекомое безобидно до того момента, пока не выпустит жало или яд. *** —Нет нет нет, Виви, прошу не умирай! Пожалуйста, не оставляй меня одного! Сестричка, умоляю, только не умирай! Из сырой постели слышится только хрип. Дайс стоял на коленях перед кроватью сестры, тихо глотая слёзы и держа крохотную ладошку Вивьен(так звали девочку) в своих тонких руках. Виви посмотрела слабым взглядом на старшего брата и еле выдавила улыбку. —Братик, не беспокойся обо мне. Я всегда буду с тобой, даже если ты не будешь меня видеть,—произнесла девочка и приподняв руку, погладила Кинга по голове. *** День. По улицам гулял густой туман, словно укрывая кварталы белым одеялом. В «Чёрном Лебеде» была трагедия. Хотя для кого как: Для мадам и месье Ленуар было лишь тратой времени—стоять над дешёвой могилой младшей дочери. Но для их сына это было огромным горем. Когда все ушли, Дайс ещё долго сидел на сырой траве и глядел на трухлявый деревянный крест, где было неровно выведено: «Вивьен Барбара Ленуар». Вечером, возвращаясь в холодную коморку, Кинг упал на сырую кровать, съёжился и тихо заплакал. В области поясницы и ануса жутко болело, а вид пустой постели напротив заставлял слёзы катиться градом по фарфоровым щекам. Тонкие пальчики нащупали горячее золотое украшение, щедро подаренное таинственным незнакомцем. От самого кулона исходило странное чувство, будто кто-то большой и пушистый обнимал тельце мальчишки, призывая успокоиться. Успокоиться и отомстить. «Твои родители проявили неуважение и равнодушие к твоей умершей сестрёнке, не так ли? Они не выделили ни цента на лекарства, а девочку ещё можно было спасти. Они заставляли тебя ублажать каждого второго клиента под страхом смерти, так почему бы не приблизить их конец? Дитя моё, успокойся, боль уйдёт. На её место встанет удовлетворение от того, что ты сделаешь. Иди в сарай, что находится за этим заведением и возьми там топор. Потом иди в комнату своих родителей и убей их.»—послышался шипящий голос из кулона, который эхом отдавался в голове ребёнка(ему на минуточку 14 лет). Дайс, словно зачарованный, встал с постели и тихими шагами вышел из комнаты. Он двигался словно кошка, мягко ступая по половицам, вдоль коридора к окну. Выпрыгивая из него, Кинг приземлился на кучу мягких листьев, что смягчили падение. Мальчик шатающейся походкой двинулся к сараю, что был сразу за могилой Виви. Открыв трухлявую дверь, бездонные чёрные глаза посмотрели на топор, чьё лезвие соблазнительно блестело. Тонкие руки подхватили его за топорище и ребёнок двинулся обратно в дом. Его шаги были тихими, глаза были совершенно лишёнными жизни, а на шее кулон светился, словно огонёк. Вот дверь в спальню родителей. «Давай же, входи, не бойся. Эти глупцы крепко спят, но они даже не знают, что уснут надолго. Смелей, малыш, ты сможешь.»—снова донёсся голос в голове. Мальчик тихо открыл дверь в спальню Вераны и Фредерика. Глаза ребёнка сверкнули и он подошёл к кровати со стороны отца. Взяв топор двумя руками, Кинг замахнулся и нанёс три сильных удара. Фредерик лишь захрипел. Из ран тут же хлынула кровь. Мальчишка не останавливался. Он отрубил отцу ноги, переломав кости. Вспорол живот, выпустив кишки и бросив их на пол. Разрезал грудь и вытащил горячее сердце, что ещё секунды 2 пульсировало. С матерью Дайс поступил иначе. Он перерезал ей горло, тут же лишив её жизни. Топор вонзился ей в живот, создавая огромную дыру, из которой сочилась кровь. Сломав матери рёбра, мальчик вытащил лёгкие и бросил их на пол, а сердце положил рядом с отцовским. Ребёнок отрубил женщине руки, сломав каждую косточку от плеч до мизинцев и кинул их на другой конец комнаты. Вся спальня была в крови. Постельное бельё впитало её в себя, даже воздух имел металлический запах. По губам, рукам и ногам Кинга текла кровь. Кровь его родителей. Мальчишка до сих пор был в трансе, а потому он провёл пальчиками по окровавленному лезвию топора и слизал с них кровь. Он вышел из комнаты, легонько подпрыгивая. Подходя к коморке, Дайс снял рубашку, что была вся в крови, и кинул её в тазик с водой. Топор же он спрятал под кровать, а сам лёг спать, не снимая кулона. «Хороший мальчик.»—злорадно, хищно, с капелькой извращённости прошипели у Кинга в голове, и ребёнок почувствовал, как кто-то гладит его по голове, словно послушного щенка.