Миристицин

ИЭЛЬ - дева Весна 2011. Личный дневник Д.Л.Малфоя “Сегодня я понял, что моя Астория спит с другим. В голове пусто. Просто сижу в Центральном Парке и не могу понять как и за что? Самое ироничное, когда твой мир рушиться - жизнь продолжается у других. Солнце светит, какой-то старичок выгуливает своего пса, отец и дочь едят буррито…” Заметки мистера Грейнджера “Сегодня целый день гуляли с Джин в парке. У нее такое доброе сердечко. Увидев грустного мужчину, она хотела поделиться с ним своей сладкой ватой. Еле объяснил, что люди не любят, когда им лезут в душу. А мужчина, правда, выглядел поникшим. Наверное, что в семье. Помню, ощущал себя таким же потерянным, когда разводился. Забавно, что нам, обычным работникам, и той касте в дорогих костюмах одинаково доступна одна штука. Разочарование”. Две недели спустя       Гермиона обедала привычно одна, забравшись на один из рэков. Она могла бы поесть и в гримерке, но ей нравилось наблюдать за игрой тени и света, которую создавал Кайло, потому Джинджер сидела за кулисой. Да и здесь её бы никто не заметил, не отвлек. Потому девушка любовалась очередным шедевром гения, поглощая потрясающе вкусные роллы с шиитаке и омлетом, которые принес Драко и на которые она вчера смотрела.       Гермиона посчитала, что была подстилкой Его неЧести уже месяц. Осталось еще восемь. Восемь месяцев, четыре дня и двенадцать часов. Девушка зачеркивала каждую смену.       Худший и лучший месяц в её жизни. Лучший, потому что работа была удивительной, худший - из-за второй смены в квартире, где были только унижения. Конечно, Фафнир был корректен, но её все унижало, абсолютно все. От его коротких приказов до подачи вина. Ещё и еда. Он всегда приходил с ужином. Желая показать, что ей ничего от него не нужно, девушка никогда не садилась с ним, хоть проклятый Моцарт приглашал всегда, принося еды на двоих, но Гермиона была слишком гордой.       За что он её наказывал, приказывая танцевать для него, пока он ужинал. Или ему просто нравилось. Обычно девушка прибегала сразу после работы, потому была голодной. Но, помня историю Персефоны, гордо танцевала. Раздеваясь для него. Не снимая лишь каблуков, от которых болела спина, но так её ноги были выше, да и его возбуждало.       Плюсом было то, что она его заводила так сильно, что неЧесть быстро забывал об ужине. А после секса и вина спешил домой. И тогда она набрасывалась на все, что он приносил, пробуя самую любопытную еду в мире, ведь аппетит после секса был зверским, как оказалось. Конечно, она никогда не ела морепродукты, но и без них было много любопытных овощных сочетаний.       Джинджер садилась на пол, смотрела на город под ногами, на глазах у которого её имел бесстыже и с удовольствием неЧесть, и выдыхала, понимая, что позади неё одна смена. Она становилась на один секс ближе к свободе. Просто ела. Не думая о всех тех правилах. Ей нравилось есть как дикарке руками. Это был протест против чопорности её любовника. И забирала потом что-то с собой на работу. У нее были деньги на обеды, но если оставалось - почему бы ей не экономить? Обучение в Европе стоило денег, потому она старательно все откладывала. Каждый цент.       Вот такие у нее были бонусы от близости. Дополнительные обеды. А говорили, что юные любовницы могли раскручивать ухажеров на квартиры. Гермионе казалось это нереальным.       Внезапно телефон ожил. Девушка закатила глаза. Опять, опять был он.       Вчера Фафнир сказал, что улетает в командировку и она свободна, но вот объявил с лакончиным “скучно”. Поскольку однажды господин мэр уже был в отъезде, Гермиона знала, что от нее требовалось. Но попробовала нарушить правила, написав: “Я на работе”. Ответом было молчание, и она поняла, что ошиблась. Выждав в надежде пару минут и не получив снисходительного “ок”, написала второе сообщение.       “Через пять минут, Ваша Честь”.       “Хорошая девочка”.       - Ублюдок, - выругалась она и, не доев, пошла в гримерку.       Закрыв ту на ключ, полезла в сумочку, где на вот такой вот случай у нее был маленький желтый вибратор, который девушка ненавидела больше, чем Драко. Потому что тот заставлял её стонать под ним.       После пятого неудачного секса был шестой. Седьмой. И восьмой. Малфой не вступил в права, как грозился, не трахал её сзади, не мстил, не вспоминал об оплошности, но между ними был холодок. Потому близость не клеилась. Поначалу. Гермиона спрашивала совета у девочек из бара, но ни один не помогал. Драко был недоволен её “примитивной симуляцией”, считая, что она назло ему не кончает. А потом Гермиона, придя, как всегда, раньше, обнаружила коробку с секс игрушками на постели. Не успела рассмотреть, как неЧесть явился и, сев в кресло, стал расстегивать проклятую булавку на горле, которую ей хотелось вогнать ему в шею.       - Тестируй, - коротко сказал он, - мы не уйдем, пока ты не протестируешь все.       Это было стыдно. Унизительно. Неправильно. Обычно она сама себя ублажала в темноте, засунув руки под одеяло, а здесь ей нужно было раздеться и мастурбировать у него на глазах. Стонать. Сминать простыни. Кончать. Под сигаретный дым и мерзкую улыбочку. Да. Это правда было ужасно. Ужасно хорошо. Потому что стыд стерся, а она лежала, тяжело дыша от удовольствия. А он взял её, шепча: “Хорошая, хорошая девочка”, и впервые было лучше. Намного лучше.       В результате тест-драйва им подошла желтая игрушка. Которой он заставлял её пользоваться всегда в начале, чтобы тело начало выделять смазку, потому что “ненавижу все эти лубриканты для подростков”, и в конце. Если он решал кончить ей на лицо. НеЧести было мало, чтобы его пташка покорно лежала, открыв рот. Нет, ему нравилось, когда она корчилась от удовольствия, но прикоснуться к ней видимо было выше него, потому ей приходилось развлекать себя.       Ради него.       Чтобы ему было на что посмотреть. И… Боже, как же это все было горячо.       Её телефон пискнул, отвлекая девушку, которая стаскивала с себя трусики. Презирала себя за то, что сгорала от нетерпения. Будто только и ждала этого звонка. Как… как… как кошка.       - Боже, я тебя ненавижу, - простонала она, и этот стон был максимально искренен, но Малфою бы не понравилось, потому девушке пришлось подавить тот и взять трубку. - Надеваю наушники, подождите, - крикнула Гермиона, а потом перешла на беспроводную связь. - Сенатор. Скучно Вам?       - День не задался, - сухо ответил Драко. И все. Ни вопросов, ни приказов. Девушка, которая уже была в подобном положении, села на столик. Она знала как нужно. Напротив зеркала. Дома было удобней, дома она сидела на полу, здесь же пришлось для удобства стул подставить.       Затем девушка включила видеосвязь и поставила телефон так, чтобы Его Честь видел лишь отражение. Поболтала в воздухе ногами, одетыми в высокие желтые носки. Ей ужасно, ужасно, ужасно не хотелось разводить колени, ведь, показывая себя, становилась уязвимой, но ради этого ублюдок позвонил. Чтобы полюбоваться, как она будет себя трахать. Под его ритм. И дуреть от того, как это хорошо.       Джинджер запуталась, чего в ней было больше: стыда или все же она боялась, что начинала втягиваться и наслаждаться?       - Мне перезвонить завтра? - буркнул мужчина недовольным тоном. Гермиона робко улыбнулась.       - Как Ваши дела?       - Сейчас будут лучше, - он проигнорировал её попытку завязать беседу. Девушка сглотнула и включила их маленькую безделушку. Ей хотелось зажмуриться, но уже делала эту ошибку, потому выбрала точку в зеркале выше головы. Чтобы создавалось впечатление, будто она смотрит.       - Будет лучше, - пообещала Гермиона. Не ему. Себе. Надеясь, что её унесет.       Вибратор зажужжал в её руках, девушка развела колени и коснулась клитора. Не важно, что тело не настроилось. Оно бы и не захотело ничего сейчас. Но в том была и прелесть вибратора. Тот в любом случае подарил бы ей удовольствие. Неподдельное. И правда, сразу стало чуть-чуть легче. Приятней. Девушка слегка выдохнула и откинула голову. Ей было любопытно, что он делает сейчас. Судя по звукам, курил. Он вообще видимо часто курил, поскольку иногда после секса девушка слышала, как Драко задыхается от кашля. Где-то за дверью.       - Чем Вы заняты? - вдруг вырвалось у нее. Она не двигала рукой. Зациклила вибратор на клиторе, давая тому послать импульс всем нервным окончаниям: им срочно нужно удовольствие.       - Схожу с ума, как мальчишка, - прозвучал неожиданный ответ, и девушка невольно дернулась. А потом выдохнула. Шумно. С легким стоном. - Тебе идет удовольствие, пташка.       Это был первый комплимент и, словно желая заслужить еще, Гермиона слегка задвигала бедрами, чтобы тереться о головку вибратора. Так она делала по ночам, когда изучала себя. Ни разу при Драко. При нем все было со старта механически, безжизненно, но вот пара слов, и она с удовольствием демонстрировала свои способности.       - Я… красива? - Она снова сменила режим. Но внутри все скрутилось и стало горячо от смазки, когда Драко, видимо, выдохнув дым, бросил:       - Очень. От тонких лодыжек до редкой улыбки. Давай. Покажи мне себя полностью.       И она развела колени шире, откидывая голову на зеркало. Ощущая, что готова, опустила игрушку пониже и толкнула ту в себя. Немного. А потом ещё чуть-чуть. И ещё. Давая себе привыкнуть.       - Я бы хотела, чтобы это были Вы, - она сказала это, чтобы польстить самолюбию Драко, и к ужасу ощутила, что в чем-то есть правда. - Почему мы никогда не занимались сексом так, чтобы я могла видеть Ваше лицо на уровне?       Ещё рывок, и игрушка полностью вошла в нее. Остался лишь ярко-желтый кончик. Гермиона охнула. Вибрация ощущалась сильнее. Драко перехватил управление. Она ожидала этого. Застонала от удовольствия и потянулась рукой к груди, задирая майку. Сжимая ту сквозь тренировочный лифчик, а затем забираясь под ткань и лаская себя. Бедра продолжали двигаться.       - Сильнее, - прошептала она. Этот разряд сквозь нее был приятен. Драко рассмеялся и сменил скорость. Девушка довольно заурчала. - Да.       Какое-то время диалога не было. Только тихие стоны. Где-то там Драко наблюдал за тем, как девушка двигается от удовольствия. Её ноги были напряжены, что можно было любоваться мышцами. Можно. Было. Бы. Но он смотрел в другую точку. Ту, в которую хотел войти.       По правде, на её теле было много точек.       Приоткрытый рот. И то, куда по контракту было нельзя.       - Гермиона. У тебя две руки, - напомнил Драко, и девушка опустила вторую на клитор. И быстро задвигала пальцами, поскольку удовольствие было максимальным. И вдруг Драко приказал: - Смотри на себя. Давай. Открой глаза и смотри.       Он хотел, чтобы Гермиона увидела себя его глазами. То, какой была сейчас. Какой хотел её в своей постели. Какой с ним она не желала быть. Увы.       Девушка повиновалась. Но инстинктивно смотрела не на себя, а туда, куда и Драко. И впервые ей не показалось это грязным. Нет. Она… она правда была красивой.       - Чего бы ты хотела, Гермиона?       И девушка, подняв глаза, усмехнулась.       - Чтобы, вернувшись, ты меня отымел, - сорвалось у нее то, что говорить было нельзя. Но так хотелось. Да. А ещё хотелось хоть раз не испугаться вживую и трахнуться с ним. Однако она все так же рядом с ним терялась и цепенела.       - Я это и делаю. На расстоянии. Имею тебя, как мне нравится. Не смей сводить колени, - рявкнул Драко на эмоциях, когда она инстинктивно, желая продлить удовольствие, начала сводить ноги. - Я хочу видеть. Видеть, как ты сходишь с ума, пока тебя трахают. Видеть, как ты кончишь.       - Ваша Честь.       - Меня. Зовут. Драко, - напомнил мужчина. Она закрыла глаза, отдавая себя этому моменту. Плевать на приказы. На все плевать. Была только она и желание кончить. От его голоса. И того, что где-то там всемогущий мэр не только трахал её, но и был тем, кого имели. Ведь это он на нее смотрел.       И это странно пьянило. Настолько, что она потеряла стыд. И ублажала их обоих. Себя - пальцами, его - стонами. Они были на одной волне.       - Когда я вернусь, я трахну тебя у зеркала, - пообещал Драко, когда девушка, последний раз застонав, утихла и замерла. - Тренируйся.        И оборвал связь, поскольку в номере разрывался телефон. Драко закатил глаза. Прежде чем он вернется и займется своей сиалией, Снейп отымеет его во всех позах за то, что днем на агитациях мужчина отступил от плана. Гермиона же со стоном - теперь болезненным - вынула игрушку из себя и бросила ту в раковину, надеясь, что не громко стонала. Что меццо-сопрано Фрики, на сцене поющей “Wotan, Gemahl! Erwache!”, перекрыло её падение. Девушка закрыла пылающее лицо руками. Он снова, снова сделал это с ней. Заставил говорить все те слова, а хуже того - желать его. Ведь она желала. Даже сейчас. Сгорала от стыда и… желания, чтобы он быстрее вернулся и имел её перед зеркалом. Особняк Грейси. 10 марта.       Драко нервничал. Пользуясь тем, что он один, мужчина кусал губу, глядя в окно. Туда, где собиралась пресса, которую на него спустил - пусть даже с благими намерениями - Снейп. Затем посмотрел в телефон. Температура на улице всего два градуса. И высокая влажность. Для его астмы это просто невероятные условия, чтобы расцвести и продемонстрировать себя во всей красе, но Драко выложил респимат, дабы тот не выпал при журналистах, наклонился, чтобы поправить шнурки, и вышел. Размышляя о том, что ему не нравится, всё ещё не нравится эта идея Северуса. Он был не прочь пресс-конференций. Малфой-младший привык к тому, что не был как большинство людей и всегда был готов, что за чашкой кофе его снимут папарацци, но подпускать прессу слишком близко ему тоже было не по душе.       Однако Драко шел по коридорам бодрым шагом и с улыбкой.       Потому что если он чему и научился за годы в политике, так это тому, что со лжи начиналась не только жизнь, но и самые большие мечты. И ради исполнения огромного желания следовало не только преодолеть огромный путь, потратить кучу сил и денег, потерять половину родных и близких, но ещё и забыть об обычных, тихих хотелках. Политика была не только грязным или лицемерным дельцем, но ещё и дико, жутко неудобным.       Но все вляпывались в нее добровольно, потому Драко не жаловался. Просто подавлял нервы, не позволяя себе ощущать ничего, кроме желания выиграть в губернаторской гонке.       - Доброе утро, - весело поприветствовал он журналистов, сбегая с крыльца и чуть ежась от холода, - свежо, да? Отличное утро для тренировки. Я чрезвычайно горд, что сегодня мы запустим приложение, которое не только поможет людям вести более активный образ жизни, но и решать проблемы других, ведь чужих бед не бывает. Поэтому с радостью объявляю о старте первой тренировки в поддержку пострадавших от обвала паркинга на Энн-Стрит.       Драко сжал пальцы рук между собой в замок и начал разминку, параллельно отвечая на вопросы журналистов и комментируя на свой смартфон, который с невозмутимым видом держал Снейп, каждое движение.       В ночь, когда обрушился паркинг, Драко, Северус, Майлз и пара самых приближенных людей, отвечающих за предвыборную программу будущего губернатора, собрались в кабинете особняка Грейси, рассуждая над тем, как грамотно и быстро закрыть проблему пострадавших, ведь много людей было травмировано, но здание принадлежало частному застройщику, а значит предстояла возня со страховыми компаниями. Быстрое и эффективное решение было необходимо, ведь на Малфоя-младшего был весь фокус. Ему нужно было показать свой уровень эффективности. Просто взять свои деньги было нельзя, их следовало пустить на кампанию, а в бюджете города подобные траты не были заложены.       И тогда Северус предложил простое решение. Какие-то нью-йоркские мечтатели разработали приложение, в котором каждый мог начать сбор средств на ту или иную потребность - свою или чужую - тем, что проводил тренировки в прямом эфире. Но у них не было двух главных вещей - послов и денег. Лишь созданный ресурс.       - Если ты зайдешь, как амбассадор приложения, инвесторы, готовые оплачивать тренировки, появятся сразу. Не потратив ни центра, ты в очередной раз докажешь, что беспокоишься о горожанах и что тебе не плевать, и поддержишь имидж. Все и сразу, Драко.       - Я не продаюсь в рекламе, - процедил сквозь зубы тогда Малфой-младший, который лишь один раз позволил использовать его для шумихи вокруг приложения, но тогда его разработали нанятые им же IT-шники. Он сам выбрал, кому поручить разработку, а здесь какой-то стартап, поддержать который было бы верно хотя бы потому, чтобы доказать, как он верит в любые начинания.       - Ещё как продаешься, - Снейп сделал вид, что не понял смысл фразы. Будто все упиралось в цену. - Увидишь, сколько людей подключится просто поглазеть на тебя. Ты все равно тренируешься по утрам.       Драко кивнул. Да. Он тренировался. Без камер. Были ритуалы, которые он оставлял для себя. Полчаса времени на ясность мысли. Но кажется, у Снейпа продавалось все. Соглашаясь, Малфой-младший поймал себя на мысли, что не удивится, если однажды окажется где-то на Земляничной Поляне с виолончелью с шляпой для монет на газоне, потому что Северус был готов любое его хобби вывернуть на благо.       А он был достаточно амбициозен, чтобы не отказаться. Потому если Снейп скажет сыграть, то Драко пойдет распечатывать ноты. Как он надел свои кроссовки и собирался после разминки сделать небольшую получасовую пробежку по парку Шульца, поддерживая small talk с Джеффри Камворором - кенийским легкоатлетом, который в 2019 году выиграл Нью-Йоркский Марафон. За день до того, как Драко победил на выборах и стал мэром города. Любитель символов на удачу, Малфой-младший не случайно выбрал его в качестве своего собеседника.       К тому же Джеффри явно бегал получше.       В момент, когда Драко уже был готов стартовать, случилось нечто, что не входило в планы кольца, как сказала бы Галадриэль, поскольку из особняка вдруг выбежал Скорпиус. В серых спортивных штанах, теплой зеленой флиске и улыбкой на всё лицо.       - Я тренировался всю неделю, папа, я хочу с тобой! - подойдя поближе, заявил мальчик. Выросший под прицелами камер - первый его снимок попал в газету, когда сыну не было и двух дней - Скорпиус обладал талантом не замечать прессу и быть естественным. - Я хорошо читал правила. С детьми бегать можно.       Драко на секунду растерялся, но потом кивнул и похлопал сына по плечу. Рассмеялся. Ему было плевать чья это идея. Астория подсуетилась, Снейп уже подкупал его сына или скучающий Скорпиус сам нарушил правила и влез без разрешения. Он мог провести утро со своим мальчиком.       На секунду суровые черты лица Драко незаметно смягчились и он сам как-то расслабился. Помогая Скорпиусу с разминкой, Малфой-младший наслаждался временем с сыном, теряя свою нервозность перед камерами. Потому что мальчик был естественен, и это передавалось и его отцу. Или не его отцу.       Миг - и он чуть сильнее сжал плечо Скорпиуса.       “Я так тебя люблю, малыш”, - подумал он не головой, а сердцем, которое ещё не до краев переполнено разочарованием. Сын всегда был его отрадой, хоть Драко был далеко не лучшим отцом. Правда Скорпиус все видел иначе. Он безусловно любил папу, мужчина это чувствовал.       Всю пробежку он вел свой small talk и с легкоатлетом, который был в Центральном Парке, и со Скорпиусом. Обычно Драко пытался держать сына подальше от прессы. В этом была причина, почему он почти никогда не являлся в его школу и редко брал того с собой на разные мероприятия. Малфой-младший рос в политической лжи с малых лет. Его демонстрировали, как залог благополучия, как рекламу, - отчего он те и не любил - как предмет гордости. Это было не плохо и не хорошо, Драко получал свое особое образование, но хотел дать Скорпиусу детство подальше от прессы, камер, любопытства и главное, буллинга - которому подвергался сам за заикание и гетерохромию, или осуждений. Поэтому они совсем мало времени проводили вместе. Драко был всегда на работе, Скорпиус же рос в своей особой маленькой тишине.       Астория ошибалась, думая, что её муж ради политики использует всех. Её - да. Это было обоюдное соглашение, которое шло в приложение к брачным клятвам, Скорпиуса - никогда. Он мог использовать какие-то отцовские аксессуары вроде браслета, надписи на кружке или особой вышивке с именем сына на рубашке, но самого мальчика - нет. Если они куда-то выходили вместе - то от души. Потому что Драко хотел отдохнуть.       Как отдыхал сейчас.       Тщательно контролируя дыхание, но отдыхал.       Порой останавливаясь, чтобы отдышаться от смеха, ведь Скорпиус был неиссякаемым источником шуток. Не элегантных и витиеватых, но смешных. Или Драко просто наслаждался тем, что они неспешно бежали трусцой по парку, просыпающемуся после холодного сна, под первыми, робкими поцелуями марта. Теми, что согревали затылки отца и сына, которые были похожи только цветом волос.       Сделав круг, Драко и Скорпиус еще немного поперебрасывались футбольным мячом - сыну нравился отчего-то этот не самый популярный в США вид спорта, а под занавес тренировки появилась Астория - как всегда, неотразимо-безупречная мечта любого мужчины - чтобы угостить всех журналистов какао.       Драко рефлекторно поцеловал её в висок.       Снова рассмеялся. Он был счастлив, неподдельно счастлив. Наверное, вот в чем был феномен того, что в их семью пресса верила. Потому что на публике Малфой-младший никогда не играл, мужчина был по-настоящему счастлив тем минутам, когда все казалось настолько правильным. Не имело значения, что Асторию инструктировали. Он был со своей любящей женой и веселым сыном. Потому растворялся, улыбался и забывался.       Наверное, даже светился.       Отпив какао, едва не подавился. В нём был кардамон. Специя, которую Драко ненавидел, но обожала Астория. И пелена привычно начала спадать, реальность замещать мечту, а пресса - расходиться. Мужчина отдал кружку Майлзу и вошел в дом последним, задумавшись о своем.       - Драко, нас ждут в…       - Отвали, Северус, - Драко и без напоминаний знал свой график. Но помнил, что у него было десять минут на отдых, который он решил потратить в душе. Захлопнув дверь, включив воду и закрыв глаза, ощущая, как дрожь накрывает с головой. Он всегда испытывал странный тремор и оглушающую пустоту, как заканчивался очередной семейный выход, потому что терял свою семью раз за разом. Иногда задавался вопросом - вот так же чувствуют себя актёры после спектакля? После адреналина трясутся от того, что накрывает перепад реальности и выдуманного мира? Рычат от злости, потому что там, на сцене, куда лучше?       Драко его состояние всегда напоминало момент, когда спортсмену после забега выдавали термоодеяло из фольги, потому что организм не успевал перестраиваться. Только ему не выдавали ничего. Сколько бы финишных черт ни пересекал.       Быстро собираясь, мужчина вдруг ощутил, что ему перестает хватать воздуха. Задыхаясь, он отчетливо вспомнил, что сам же оставил респимат в кабинете, и хрипло расхохотался, пока кашель не задавил все его проявления эмоций. Вот как бывало порой не на камеру. Ему просто не хватало воздуха. И пока у него в груди все лопалось от боли, он слышал, как живет особняк Грейси. Кажется, в моменты приступа у него обострялся слух, или просто Драко хорошо знал, чем занят каждый обитатель этого старинного дома. Астория обычно пила кофе, Скорпиус собирался на секцию по конному спорту, прислуга пылесосом собирала пепел с ковра в его кабинете - он снова курил ночью, Майлз жевал что-то… Все были заняты привычными мелочами, и только Драко не мог утихомирить кашель, думая, что вот он - успех. Он мог стать хоть президентом, все равно некому будет подать ему респимат. Потому что почти никто не знал о его болезни, а, кто был в курсе, воспринимали ту, как слабость Его Чести. И мужчина кашлял и задыхался в одиночестве, теряя драгоценное время.       Ненавидя себя за слабость, которая иногда оказывалась сильнее. И за то, что порой ему очень хотелось, чтобы в проклятую дверь ванной кто-то постучал с тихим “ты оставил свое лекарство”. Он мог справляться сам. Но временами даже ему нужна была ненавязчивая забота. Потому что сам Малфой-младший не все вывозил. Не теперь, когда график и прессинг были сумасшедшими.       Драко помнил, что в кабинете дяди в рамке стоял рисунок, резко контрастирующий с шедеврами мировой живописи на стенах. Там был изображен лев, на которого с восторгом смотрели другие животные. Весь секрет был в том, что если снять рамку, то можно было увидеть, что на обороте тоже была нарисована спина льва, которую покрывали стрелы и ножи. Дядя говорил маленькому, а потом юному Драко, что это - цена успеха. Одиночество и спина в шрамах от чужих поступков.       Тогда мальчишку это потрясло. Ведь лицо льва было гордым, а прищур - насмешливым. Со временем он сам превратился в того льва. Потому что научился улыбаться на публику, а в одиночестве - вот так кашлять, задыхаясь от собственного одиночества. Наверное, поэтому Драко настолько цепко держался за идею любви. Не хотел верить, что вот так будет всегда. Хотел, как и дядя, найти ту верную, которая… нет, не прикроет. Женщина не должна была быть щитом. Просто к которой можно было повернуться спиной.       Потому что мартовские иды, эхом несущие сквозь века “и ты, Брут?”, существовали во все времена. Колесо времени крутилось, возносилось, падало вниз, а люди… люди предавали людей.       Наконец кое-как придя в себя, Драко собрался и шатаясь добрел до кабинета, смыв водой свои невеселые мечты. Нашел драгоценный респимат, сделал пару пшиков в воздух и задышал спасительным влажным облачком из тиотропия бромида. Сглотнул. Он же говорил Северусу, что рано ему ещё выходить на пробежки. Но ведь и сам согласился. Это было так же глупо, как злиться на Джинджер за то, что та шантажировала его херовым сексом, но при этом быть тем, кто сам же первым заключил сделку.       - Драко, мы уже опаздываем, поспеши, - заявил Северус, когда Малфой, наконец, появился в столовой, натягивая жилетку и улыбку. И ещё покашливал в кулак. Но это уже было остаточно.       - Боже. Милый. Не кашляй. У меня все передергивает внутри, - вздохнула Астория, - это же как ногтями по стеклу. Очень некомфортно. Почему бы тебе не вспользоваться своим респиматом?       - Спасибо за совет, - он потянулся к бутылке с водой комнатной температуры и сделал пару больших глотков, - ещё минуту, Северус. Я пытаюсь позавтракать. Блядь. Где моя тарелка?       - Я думала, ты не будешь есть с нами, - в этот раз Астория искренне удивилась, ведь вне расписания её муж редко что делал, и когда три минуты назад он не сел на свое место, она приняла это за то, что Драко не осчастливит их своим присутствием.       - Ладно, нет времени. Перехватим что-то по дороге.       - Нет времени.       - Да ебать, - закатил глаза Драко, не понимая, откуда вдруг столько хаоса. Просто стоял и допивал свою воду, пытаясь больше не кашлять, ведь мог заляпать рубашку, и потом переодеваться, - хорошо, ладно. Хорошо. Перестаньте все суетиться. Немедленно. И замолчите. Хоть на секунду. Я хочу спокойно выпить воды. Астория! Тебя это тоже касается! Помолчи. Будь. Так. Любезна. Блядь.       И он выдохнул, когда мир, наконец, замер и шум перестал давить на него.       Потом достал телефон и посмотрел расписание, поскольку Снейп что-то там пытался жестами показать, что внес корректировки. Его глаза чуть округлились.       - Метрополитен? Оперу будем слушать? - Он усмехнулся. Но нехорошее подозрение зашевелилось в душе. С каких это пор у него в расписании значилась МЕТ? Но Северус только страдальчески поморщился, выражая протест против его дырявой, как решето, памяти.       - Площадка для агитаций. Мы должны рассмотреть Карнеги-холл, Эмпайр-стейт и…       - МЕТ. Я хочу МЕТ и точка. И поеду сам. Ближе к обеду. Смести так, чтобы не на вечер. - Он вдруг повеселел, поскольку подумал: да была не была, сама судьба толкала его поближе к Джинджер. Чем не повод пригласить девчонку на обед, если быть без камер, прессы и суетливых помощников. Заказать доставку и побыть с ней за пределами квартиры.       Пусть даже в гримерке.       Поесть с кем-то настоящим. Синеглазая сиалия, может, не была от него в восторге, но Драко не оставлял попыток наладить контакт. И потому отдал приказ, который обсуждать было нельзя.       - О, ты ангажировал себе какую-то певичку? - оживилась Астория, перестав крутить в руках чашку. В её взгляде мелькнуло что-то похожее на разочарование. Или насмешку. В любом случае вот такой она была настоящей. Когда при своих могла позволить себе язвить. А лучше бы была как та незнакомка, обнимающая его за плечи на публике. И не было бы никого у него. - Хоть нет, там нет твоего типажа. Или ту молоденькую режиссера-постановщика. Тоже мимо, она без ума от своего Кайло Рена, или…       - Кто такой Кайло Рен? - быстро спросил Драко. Имя. Это имя. Он слышал его пару недель назад в постели. Вот значит, где змеились корни, опутавшие их с Джинджер секс. В МЕТ. Ну естественно.       - Гений, - лаконично сообщила жена, а потом добавила: - Художник по свету. Лучший в мире.       - Понял. Северус. Найми его. Кайло Рена. На агитацию в Центральном Парке после праймериз, - он был настолько уверен, что пройдет дальше, что мог позволить себе такой аванс. - И, возможно, кого-то ещё из МЕТ. Не знаю. Хореографа какого-то. Пусть что-то поставят.       - Тогда мне придется ехать с тобой.       - Хорошо. Астория, кстати, мне кажется, Скорпиуса можно записать на какой-то юношеский полумарафон, - вспомнил Драко мысль, которая крутилась у него до приступа астмы.       - Секция по стрельбе ему бы пошла лучше, у него, знаешь, генетическая предрасположенность, - мило улыбнулась Астория. Она уколола его, почти ничего не сказав. Драко удивленно сощурился. Давно, бесконечно давно жена не использовала этот запрещенный прием. Они никогда не обсуждали его отцовство, но порой, порой Астория бросала вот такие шпильки. Намекая, что кто-то другой - биологический отец его сына. Ведь у Драко чего-чего, но предрасположенности к стрельбе не было. И это раздражало, поскольку Малфой видел, что она просто язвит и правду не скажет.       А значит Скорпиус всегда будет его мальчиком.       Драко рефлекторно коснулся браслета. Посмотрел на Снейпа и Майлза.       - Я догоню, - тихо, но отчетливо сказал мужчина, а затем подошел к Астории со спины. Жена невозмутимо пила кофе, пока его тяжелые ладони не опустились ей на плечи. Она вздрогнула.       - Он - мой сын, ясно? Мне плевать, где ты его нагуляла. Если ты ещё раз позволишь себе подобную глупость, до-ро-гая, я тебя… уволю с должности, с которой ты, признаться, хуево справляешься, - пообещал Драко. Он ненавидел то, как мастерски Астория в нем сеяла проклятое сомнение. Малфой-младший не сделал генетическую экспертизу лишь потому, что хотел верить в то, в чем сам себя убедил. Остальное для него не имело значения. До таких вот моментов. Когда жена выбивала почву из-под ног. - Будешь провоцировать меня подобными шуточками, я заставлю тебя родить мне второго. Ты знаешь, я могу. Могу затянуть поводок так далеко, что ты дальше моей ноги не отойдешь. Ни вправо, ни влево, - в его голосе звенела угроза.       Драко усмехнулся. После измены Астории они переписали брачный контракт, который был выгоден теперь лишь ему. По правде, тогда, в тот год, мужчина готов был подать на развод. Уже связался с Кьярой и съездил на пару встреч. Астория разбила ему сердце, и он хотел вырвать то с корнями, наплевав на свою карьеру. Был так ошарашен предательством, что желал всё закончить.       Тогда они уговорили его. Плачущая женщина и отец.       Люциус говорил, что всё это неразумно. Астория клялась, что любит его и ошиблась. И он дрогнул. Он, не Кьяра, которая свернула дела, но предложила Драко переписать брачный контракт. Чтобы все влияние осталось в его руках. И парень - тогда ещё парень - согласился, зная, что люди не верны.       Как оказалось, не зря. После аборта Астория возненавидела его. Если был аборт. А он продолжал любить её. Но теперь - с предосторожностью. Сердце Драко осталось незащищенным и разбитым, зато имущество - вполне. Будто от этого было легче. Но Кьяра была права. Он имел рычаг управления. И когда жена доводила его - легонько на тот нажимал, потому что… потому что за годы политической борьбы он не обрел никого, но потерял всех, начиная с дяди.       Хоть Скорпиус должен был остаться. Своё отцовство - весьма сомнительное, ну и что ж - не собирался никому отдавать. Ведь он растил его. Любил. Гордился. И боялся потерять. Настолько, что готов был ругаться даже с Асторией. Которая удивленно посмотрела на своего мужа. Видимо, сегодня его терпение лопнуло, что бывало редко. Обычно Драко, весь в делах, редко обращал внимания на шпильки и подколки. Тем приятней было знать, что она все ещё могла задеть его.       Но стоило играть осторожней. Потерять все Астория не хотела. Потому поцеловала мужа в щеку. Тот на секунду закрыл глаза, принимая эту иллюзию. А затем вышел. Уже в машине Северус полюбопытствовал:       - Стреляешь?       Малфой переглянулся с Майлзом, который протягивал лучшему другу эко-кружку с генмайчей и статистику с утренней тренировки. Снейп ничего не спрашивал красного словца ради. Потому Драко улыбнулся.       - Из лука. Меткий, как эльф, - и запивая астму чаем, смотрел список участников. К тренировке присоединилось больше семи тысяч горожан. Это было приятно. Просто невероятно. Семь тысяч неравнодушных людей. Но главный сюрприз, награду он получил в конце. Поскольку одно имя Майлз выделил желтым.       “Гермиона Джин Грейнджер”       Сиалия тоже присоединилась, чтобы поддержать идею. И внезапно боль из груди, спровоцированная астмой и намеком, что Скорпиус - совсем не его мальчик, исчезла, поскольку там, внутри все потеплело. Ну хоть кто-то был бескорыстно на его стороне. Это было приятно.       И он сообщением приказал Майлзу забронировать закрытый столик в ресторане при МЕТ. Ему очень нужна была компания. Не только в постели. А от Северуса он кое-как, но избавится.       …. Спустя, кажется, бесконечное количество встреч Драко наконец добрался до своей земли обетованной, которая пропахла красками только что привезенных декораций к “Золоту Рейна” да пылью, танцующей танго с блестками, рассыпанными в воздухе. Что здесь происходило, Малфой-младший не пытался понять, закулисье привычно очаровало его. Он поддавался на магию ещё и от того, что знал - ему не нужно выходить на эту сцену.       По крайней мере, сегодня.       Потому, заложив руки за спину, он расхаживал по правой кулисе в ожидании, когда к ним с Северусом подойдет администратор. Бросив быстрый взгляд в другую сторону, Малфой-младший замер, поскольку в темноте левой части сцены, на дальнем рэке он увидел Гермиону, которая, скрестив ноги, обедала.       В компании высокого - или скорее даже массивного - мужчины. Который что-то ей рассказывал, а девушка, запрокидывая голову, смеялась. Так звонко, что доносилось и до Драко. Так искренне, как он никогда не слышал.       Да и такой, признаться, Джинджер он никогда и не видел. Без того ужасного, дешевящего её макияжа, с волнистыми волосами, собранными в небрежный пучок, в спортивной майке и ярких леггинсах, она была… была живой, настоящей, притягивающей взор. Оказывается, девушка умела заразительно хохотать.       Не в его компании.       Драко помрачнел, рассматривая девушку получше. Она была увлечена общением, потому не видела человека, который наблюдал за ней через всю сцену. А Малфой-младший подмечал все детали. Его пташка была прекрасна. Не с ним. С другим мужчиной, который поправил ей прядку, а она вдруг смущенно потупилась, и они продолжили есть обед молча со своих ярких фуд-боксов.       Малфой отвернулся.       Он видел две стороны Гермионы. Мрачную и страстную. Этим эмоциям она отдавалась вполне. Но её улыбка, смех, сияние… это видимо предназначалось тому, второму. Которого Драко ой как хорошо знал как зовут, потому не удивительно, что сиалия пела. Никакая договоренность в мире не смогла бы заставить её, например, влюбится в него или, что ещё нереальней, разлюбить другого. Это он прошел с Асторией. И порадовался, что не ощущает к ней ничего, кроме приятной, ненавязчивой симпатии. Потому не был ранен. Лишь раздосадован.       Что с ним она не хохочет. С ним вообще никто не смеялся. А он тоже умел и шутить, и оценивать чужие забавные истории. Но к нему приходили только с просьбами или запросами. С грустными историями. С требовательными “вы обязаны”. Каждый, словом, со своим набором требований. Но уж точно никто не смеялся. А порой ему так этого хотелось.       - Майлз, закажи мне ужин сегодня в Сити-Спайр, - бросил он, называя название заведения, логотип которого разглядел на боксе Гермионы. Обычно девушка отказывалась с ним есть, но если заказать еду попроще, то, возможно, им удастся и поболтать. Драко был полон решимости услышать этот смех на 65-ом этаже. Предназначенный лишь ему. Ласкающий и щекочущий уставшие, натянутые нервы.       - А как же встреча, Драко? - переспросил Северус.       - Я уже все увидел. Думаю, эта сцена нам подойдет. Арендуй. И не забудь о световике.       - А девушка? - вдруг хмыкнул Снейп, заставляя Малфоя развернуться и вскинуть одну бровь. - Ну, рядом со световиком сидит девушка. Её тоже нанимать?       Он ухмылялся. Всё видел. Всё понимал. Всё оценивал. Драко неопределенно развел руками. В конце концов, эту девушку он уже нанял полтора месяца назад. ***       - Почему ты не ешь, сиалия? - спросил Драко, и Гермиона оторвала голову от своего бокса, в котором очень вяло колупалась. В её синих глазах промелькнуло удивление. Его Честь ужинал почти всегда перед сексом, но настойчивое предложение присоединиться она получила впервые. Обычно мужчина спрашивал: “Поешь со мной?”, сегодня же прозвучала та же фраза, но без знака вопроса. И улыбки. Вопросительная интонация появилась десять минут спустя, когда господин мэр заметил, что его пташка не ест.       Поинтересовался он тоже первый раз. Хоть чем-то.       Гермиона ощутила неловкость. Поежилась. Выловила пару рисинок и проглотила их. Благодарно улыбнулась. Паэлья, которую принес Его Честь, была невероятной. Она потрясающе пахла шафраном и теплом стран, в которых Гермиона только выступала, но никогда не имела возможности отдохнуть. Её слегка удивил выбор блюд, обычно Драко приносил что-то более изысканное, это же было из ресторана напротив МЕТ, в котором она частенько брала тофу с овощами.       На паэлью с огромными креветками гамбро рохо и мидиями девушка не смотрела, потому что та в меню была где-то в самом низу, как положено самым дорогим блюдам. И во-вторых… во-вторых, она была вегетарианкой, потому не ела дары моря. Какое-то время она даже пыталась быть веганкой, но увы, это оказалось ей не по карману, потому она вернула кое-какие продукты в свой рацион. Вроде халуми или яиц.       Но креветки… креветки ей было нельзя. А сказать почему-то постеснялась. Да и не ожидала, что Фафниру будет интересно. Потому она стала тщательно выбирать рисинки, в который раз задаваясь вопросом: почему Его Честь изменял своей жене? Утром, подключаясь к тренировке, - Майлз ей настоятельно рекомендовал это сделать - она видела господина мэра с семьей, и тот выглядел потрясающе счастливым.       Чего же ему, блядь, не хватало?!       - Я… у меня был очень калорийный обед, - солгала Гермиона. Драко кивнул. Видел он источник её сытости. Интересно, тот мужчина. Он весь голод девушки утолял, или ограничивалось лишь боксами с едой? Малфой-младший не верил в верность. Особенно девушек, которые слегка обменивали секс на все остальное. Потому в эту секунду был уверен, что это юное, прекрасное тело делит с тем Кайло.       Что ж. Это была главная ирония его жизни. Ему никогда полностью, целиком, от кончиков волос до глубин души не принадлежала ни одна женщина. Видимо, в Нью-Йорке мужчин было меньше, чем женщин, потому… потому выходило, как выходило. Все его любовницы были замужем.       Драко усмехнулся, запивая сожаление рислингом. То, что любовница ему изменяет, хоть по соглашению не имела на это право, должно было вызвать гнев. Но он настолько привык к отношениям “на троих”, что это вызвало не более, чем легкое сожаление. В конце концов, пташка была такой же, как и все. Его порой даже забавляло, что в своих интрижках относительно верной стороной оставался он, поскольку редко когда спал и с Асторией, и с очередной любовницей. Ведь отдавался своим романам, ища в них что-то большее, чем хороший секс. Но разочаровывался, потому терял интерес.       Видя, что Фафнир хмурится, Гермиона тут же позабыла о еде. Ей нельзя было его разочаровать, потому она оставила приборы и подошла поближе. Больше девушка не боялась своего Дракона, просто воспринимала его за специфическую, но работу, которую, кажется, вроде неплохо выполняла. По крайней мере, у нее выработался алгоритм, потому девушка забралась Его Чести на колени, отвлекая того от ужина и целуя в щеку, потираясь о висок носом.       Это все ещё было странновато. Ситуация не утратила своей пикантности. Днем ставить танцы в МЕТ, а по ночам ублажать мэра города. Быть его любовницей. Наблюдать порой в соцсетях за предвыборной программой Драко и знать, как он чуть откидывает голову, подставляя скулу под поцелуй. Видеть, как он хмурится, одобряя ту или иную встречу, а потом видеть фотографии Его Чести оттуда. Иногда Драко, растянувшись и поглаживая её, корректировал речи своих спичрайтеров, и когда Гермиона пару дней спустя слышала те, то слегка краснела, ведь вспоминала, какие узоры его пальцы рисовали у нее на груди.       Возможно, вот это было даже горячо. Но ей было страшно в этом признаться. В том, что есть какой-то особый привкус в этой истории. Не пряный, как у Ред Чиф, но острый, как у имбиря. И это будоражило кровь настолько, что Гермиона позволяла себе порой не сразу приступить к своим прямым обязанностям по схеме “отсосать - раздвинуть ноги - постонать - сымитировать”, а немного… позаигрывать. Совсем чуть-чуть. Самую малость, чтобы это походило на роман. Будто они с Драко…       Нет, их с Драко не было. Девушка даже не знала, правильно ли порой звать его по имени. Потому, спохватившись, вспомнила, что её купили не для поглаживаний. Он был взрослым мужчиной, потому стоило приступить к той грязной, вульгарной части, и девушка нехотя сползла на пол, хоть, наверное, было бы весело вылавливать те огромные гамбро рохо из паэльи и покормить этого чопорного мужчину с рук, удерживая креветку за хвостик. Облизнуть кончики пальцев, глядя ему в глаза, и опустить руки, чтобы путешествовать теми по телу. Своему. Под его взглядом. Немного сгорая со стыда, но все же…       “Джинджер, что за чушь”, - одернула она себя, устраиваясь между его коленей. За мечты Малфой не платил. Только за реальность, где Гермиона была уставшей, потому хотела побыстрее его ублажить и уехать домой. Порой ей удавалось справиться со второй сменой за полчаса. Ей помогали никак не блестящие умения, а молодость. Кажется, он дурел от того, что она молода. Пока её их разница смущала.       Драко, зажимая её, как виолончель, вздохнул, чуть откидываясь на стуле. Он снова не успел. Не успел толком прижать её к себе, насладиться, как девчонка уже была на полу и расстегнула на нем штаны. Когда губы девушки заскользили по члену, мужчина чуть прикрыл глаза. Сосала она все так же паршиво. Но так Малфой-младший получал возможность прикасаться к ней. Погружать пальцы в мускатные волосы. На затылок он не нажимал, нудный ритм не менял, ведь тогда бы пташка непременно подавилась бы. Поэтому он развлекался тактильностью. И возбуждал его не минет, а её молодость.       В какой-то момент Гермиона чуть приподняла руку. Не для того, чтобы прикоснуться к нему. Нет. Вывернув запястье, она бросила быстрый взгляд на часы, и Драко понял - сиалия спешит отделаться от него побыстрее. Наверное, где-то там, в другой квартирке, на иной постели, на простынях из тени и света, её ждал кто-то другой. Он отдавал себе отчет, что абсолютно не нравится юной сиалии и что та рядом, потому что тогда, почти месяц назад он сорвался и как дурак бросил глупую угрозу об отце. Вот и всё, что их связывало. Её любовь к своей семье.       Но у него не было времени искать новую любовницу. Он ужасно уставал, чтобы крутить реальный роман. Порой делал какие-то жесты, чтобы сделать вот это всё настоящим, но, видимо, не всё можно было купить. Сердце малютки ему не подчинялось.       А ещё он приходил в эту квартиру, потому что она, эта сиалия зацепила его. Не ранила, не подбила, но при взгляде на нее ему было легче. Рядом с девушкой из мира попроще и пореальней Драко отдыхал. Она не критиковала, не болтала о политике и порой даже спрашивала: “Как дела?”. И Малфой, возвращаясь в стеклянное гнездо, понимал, что однажды может попасть под это очарование, как под осколки, но позволял себе плыть по течению. Если случится так, что все же его сердце не зачерствело и он влюбится, это будет только его проблема.       Мог ли он ещё испытывать что-то больше, чем страсть или симпатию?       Драко сомневался. Ведь он столько лет искал в себе эти чувства. В каждом романе. И если не нашел, видимо, просто уже не верил в то. Слишком много раз его предавали, чтобы просто отдаться чему-то без остатка. И все же… все же с ней он наслаждался моментом. Этого было не мало.       Пускай сиалия и не была от него в восторге и звала Фафниром. Однажды он услышал это. Её реальное отношение. Пока был в душе и девушка с кем-то болтала по телефону. Фраза была в стиле “нет, не могу завтра вечером, занята Фафниром”. Для кого угодно это звучало так, будто она репетировала сцену из “Кольца Нибелунга”, но Драко-то понимал, что это вот - о нем. Он был драконом, спрятавшим её в башне.       Маленькая пташка и жестокий Фафнир. Как же отличалось их видение друг друга. Он видел хрупкую, прекрасную девушку. Она…       Ну и пусть. Потому продолжал. Ведь от драконов ничего и не ждали.       - У меня свободна пятница с десяти вечера до субботнего полудня. Хочешь поехать со мной в Бердетт? - спросил вдруг мужчина. Второй порыв за день. Сначала - попытка пообедать, теперь - вот это. Он сам себе удивился.       Но предложение не отменил. Почему нет? Пару часов в винодельном домике пошли ему на пользу. Он бы наконец выспался. И провел бы с ней ночь до утра. Это было даже заманчиво. Но Гермиона, кажется, так не думала. Слегка побледнев, она вскинула голову и прикусила губу.       - Если можно я… я хотела отпроситься на все следующие выходные, - девушка сглотнула. Вот поэтому ей нужно было его хорошее настроение. Чтобы Фафнир отпустил её на весь уик-энд, ведь у нее был день рождения. Слишком больших планов Гермиона не имела, так, невинную посиделку с подружками, а на следующий день - прогулку с отцом. Ничего критичного, что нельзя было бы отменить, но так хотелось провести выходные не в постели с неЧестью.       Но это не отменяло того, что сейчас, глядя на него снизу вверх, ей хотелось не ублажать его, а просто прикасаться. Например, запустить свои пальцы в его волосы, взъерошить те, посмотреть, каков он без строгого пучка. Но, естественно, Гермиона держала свои маленькие слабости при себе.       - Ммм, взяла себе ещё подработку? - съязвил Драко, чуть наклоняясь, чтобы затащить девушку на себя обратно и скользнуть руками под очередной халат. Почему она с ним все время ходила в этих халатах? И почему никогда не прикасалась в ответ? Он не уставал изучать свою пташку, девушка же…       Голова Его Чести немного болела, пульсировала от напряжения, ведь у него почти не было перерывов в работе. Он бы не отказался, чтобы Гермиона распустила слишком затянутый сегодня пучок и помассировала ему виски. Но это не входило, видимо, в тот её список обязанностей, потому Драко не ждал чего-то такого.       - Не важно. Я поняла. - Её синие глаза потухли. Гермиона отлично научилась понимать тон Драко. - Во сколько мне нужно быть в Бердетте? И скажите точный адрес.       Она представила, как едет в автобусе через полштата, чтобы всю ночь, до субботнего полудня, ублажать Фафнира. Но улыбнулась, потому что таковы были её обязанности. Спортсмены ведь тоже ездили на соревнования, которые порой припадали на дни рождения. Стоило это воспринимать лишь так. Правда, придется отпроситься с репетиции, но Гермиона прекрасно знала, какая из двух работ была приоритетной.       Драко же удивленно моргнул. У него да, были самостоятельные подружки, которые добирались порой в загородные отели и сами, но у Гермионы не было машины. К тому же… Бердетт. Он никого не звал в Бердетт. Потому что далеко. И потому что там был лишь его мир.       Мужчина уже открыл рот, чтобы сказать: “Водитель будет в пять”, но потом подметил, что она не смотрит ему в глаза. Улыбается, расстегивает рубашку, но выглядит потускневшей. Потому качнул головой.       - Если у тебя другие планы, без проблем, - просто сказал он, ведь не всегда их графики могли совпадать. Большой трагедии Драко не увидел. К тому же в Бердетт ему хорошо было и самому. Просто с сиалией было бы чуть-чуть лучше. Она бы согрела его ночь своим теплым дыханием. Оживила бы те холодные стены своими солнцеловами.       Секунду - и девушка заискрилась. Сама будто превратилась в ловца солнца, и блики её улыбки осветили серое от усталости лицо Драко, придавая ему немного красок. Миг - и суровая морщинка, залегшая между бровей, разгладилась.       - Спасибо, - прошептала пташка, клюнув его в мочку уха, а потом тихо заворковала, - так Вы хотите меня или нет, Ваша Честь? Точнее, как Вы хотите меня?       - А как хочешь ты? - вдруг задал Драко вопрос, который поставил Гермиону в тупик. Мужчина спрятал ироничную улыбку в мускатные кудри, думая о том, что увлеченная девушка знала бы ответ, а продажная - нет. Она действовала по инструкции. Потому Его Честь поднялся, Гермиона обвила его руками и ногами, и они переместились на постель.       Не рухнули, как одурманенные страстью любовники, а именно переместились.       Чтобы заняться сексом в рамках купли-продажи. Которую оба люто ненавидели. Но оба не могли отказаться. Гермиона - из-за очевидных причин, Драко… Драко же просто не мог. Потому просто игнорировал все заминки. В конце концов, он же не был идиотом отказываться от того, чтобы потрахаться.       - Мне не нужны безделушки, - прошептала девушка, удивив его. Обычно она их юзала, доставляя ему эстетическое удовольствие, но сейчас пташка видимо была воодушевлена тем, что в ближайшее время им не увидеться, потому энтузиазм переполнял её. Гермиона и целовала его, и шептала какие-то глупости, и даже порадовала его тем, что была сверху. И глядя на нее, такую юную и красивую, Драко не ощущал удовольствия. Он гладил изгибы прекрасного тела, будто это была виолончель. Уже на ощупь находил татуировки. Но внутри был пуст. Потому что устал.       Несколько недель назад он попросил не торговаться с ним. Сказал, что готов выполнять и просьбы, и желания, и капризы. Главное не менять те на хороший секс. Но вот они снова были там же. Дни унылого секса и такой яркий порыв в качестве благодарности за выходной. Она умела и стонать, и прогибать, и быть чувственной. Когда ей было выгодно. Потому Драко лишь физически отзывался. Мысленно мужчина замкнулся. Даже не корректировал её движения. Открывал глаза, лишь когда девушка звала его по имени. Дважды.       Любопытно, если оживиться и трахнуть её со всей страстью, что в нем была, она бы в порыве случайно проболталась? Назвала бы его Фафниром? Насколько девушка себя контролировала? Но проверять Драко не стал. Механически заскользил руками по телу, лаская то периодически.       Гермиона же упиралась ладонями ему в грудь и ритмично двигалась. Ей все время хотелось опустить взгляд, но Гермиона знала - тогда увидит, как он наблюдает за ней, как пожирает своим мерзким взглядом, потому девушка запрокинула голову и прикусила губу. Не потому что было хорошо, просто так было красивее.       Этот ублюдок же любил “покрасивее”. Вот она и старалась. Продолжая двигаться и ненавидя свое тело за то, что то получало удовольствие под его умелыми, пусть и скорыми, ласками, ведь руки Сенатора то касались груди, то сжимали талию, то подразнивали клитор. Когда пальцы, не держащие в жизни ничего тяжелее визитки, стали двигаться активнее, она едва не зарычала. Её бесило это. Бесило, что раз за разом мужчина заставлял её терять себя. Бесило то, что она же сама двигалась так, чтобы ему захотелось прикоснуться. Бесило, что весь секс ждала, когда он вознесет её. Гермиона знала, как это выглядит. В жизни она презирала его, а в постели была покорной, и это… это бесило, хоть она охотно двигалась навстречу долбаным пальцам и движениям, которые он выработал годами измен. Чтобы потом ненавидеть ещё сильнее, упав и разбившись.       И не кончив.       Да. Она ещё ни разу под ним не кончала, если не брала вибратор. Хотела этого всей душой, но не получалось. Потому что в какой-то момент её любовник сосредотачивался на своем удовольствии, и она снова превращалась лишь в средство. Но… проклятие. С каждым разом становилось все лучше и волнительней.       Черт бы его побрал.       - Не отвлекайся, - прозвучало достаточно сухо. Как ему удавалось? Как удавалось читать её мысли и знать, что она не сосредоточена? Поддаваясь, девушка задвигалась чувственней. Стоны стали более искренними, - хоть Драко в них уже не верил, принимая все за спектакль - ведь Гермионе пришлось позволить себе утонуть в удовольствии, что он доставлял. В эту секунду, в момент удовольствия, она была настоящей, наверное, поэтому ублюдку так нравилось это. Нравилось, что она принадлежала ему полностью. Нравилось, когда с её губ срывалось неподдельное “о да” и его имя.       - Драко… - прошелестела она, и солнцелов подхватил это. Мужчина приоткрыл глаза. Он любил слышать, как его зовут. Потому что в этом было меньше формальности. Драко не знал, что изначально его имя было для Гермионы единственной формы защиты поначалу. Когда он делал больно её неосвоившемуся телу, она рефлекторно шептала: “Драко, Драко, Драко”, и, сам того не замечая, Его Честь становился нежнее. Откликался. Потому что искал не секс, а надежду на то, что вот сегодня, сейчас она снизойдет.       После смеялся с себя, что был как сопляк в поисках не пойми чего.       И понятия не имел, что сначала она защищалась, а теперь… теперь просто теряла себя от новизны ощущений, что Драко ей давал. Теряла, а затем презирала себя же.       Таким образом, его имя стало сигналом. В котором каждый искал свое, а не находил ничего. Потому Гермиона снова зажмурилась, чтобы не видеть всю ебаную реальность, где было… хорошо, Драко же смотрел. А потом их взгляды все же встретились, и они улыбнулись друг другу.       И одновременно каждый задвигался активней. Привычно несинхронизированно. Но задвигались. Когда Драко оживился, Гермиона приготовилась сползти с него, лечь на спину и дать ему кончить, как ему нравилось, ей в рот - Боже, как бы ей хотелось по-другому, чтобы и она могла… но в следующую минуту Драко, обхватив её бедра, сделал несколько мощных, глубоких толчков, и потрясенная девушка ощутила тепло теперь ещё внутри. Непривычное, живое тепло.       Она знала, что это значило. Драко тоже. Потому что не лег на спину, а тут же мягко столкнул её с себя и встал с кровати. Выругался про себя. Вдобавок к бездарному сексу ещё и презерватив порвался. Ощущение, что все должно было идти не так.       - Зачем Вы это сделали? - прозвучало у него за спиной. Мужчина повернул голову в сторону Гермионы. Её ярость прозвучала звонко.       Обычно девушка не позволяла себе резких выражений. Но. Он. В. Нее. Кончил. Даже не спросив разрешения. Кончил и улыбался.       И до Драко дошло, что она думает, будто он это нарочно. Словно делать ему больше нечего. Потому его ледяные глаза тускло блеснули.       - Я уже озвучивал. Не люблю секс наполовину. Все эти детские забавы, вроде кончать в резинку, оставь своим убогим дружкам. Ты же сама жаловалась, что устала, что всегда не туда. Теперь снова недовольна? Я не собираюсь позволять тебе иметь на меня рычаг влияния вроде ребенка, успокойся. Прими постинор и дело с концом. И успокоительное, желательно, тоже.       Драко поднялся, дошел до урны, выбросил презерватив и стал одеваться. Знал, что говорил грубо, но его заебало в доску перед всеми оправдываться. Почему он виноват во всем - от того, что у кого-то в квартире линяла кошка, до некачественной резинки? Неужели Гермиона считала, что настолько рисковать было ему на руку? Естественно, Его Честь хотел бы ребенка, отцовство которого не вызвало сомнений, но не от малолетней любовницы же, которая не жаловала его.       Он может был слегка идиотом, что продолжал этот роман, но не полным кретином же.       - Сходи к тому врачу, у которого анализы сдавала. И нет проблем. Не нужно делать из этого историю. - Мужчина закатил глаза, потому что обвинение его удивило. Не понимал, почему она всё перекручивает. Гермиона продолжала ошарашенно смотреть на него, не веря, что вместо “извини” или сожаления получила холодную рекомендацию выпить таблетку. Будто это её проблемы.       - Меня, знаете ли, Майлз не проинструктировал, что делать в такой ситуации, - зло фыркнула девушка, пытаясь задирать свой нос, когда хотелось зарыть тот в подушки и разрыдаться. Почему он вел себя так, будто её тело принадлежало ему? Она себя продала для секса. Не более. Секса по правилам. Драко не мог распоряжаться ею внутри.       - Хорошо. Ладно. Сам закажу, сейчас доставят, - Драко увидел, что девушка продолжает пылать от злости. Достал телефон и, не удержавшись, буркнул: - Почему Майлз во всем должен инструктировать, остальным ты тоже за все истерики закатывала и была вечно недовольной или только мне так повезло?       - Может, потому что остальных не было, потому рекомендации не помешали? - на эмоциях выпалила девушка, поднимаясь с постели, - а то Майлз мне только рассказал, на что у Вас аллергия и что нельзя перечить, никак не что делать в ситуации, когда Вы решите, что Вам все можно!       Она от досады разве что ножкой не топнула. Просто потому, что по той медленно стекала причина их скандала, и Гермиона пошла в душ, хлопнув дверью. Включив воду, она, сняв лейку - не хотела намочить волосы и задерживаться - и взяв мочалку, стала яростно тереть свое тело, будто желая содрать с себя кожу.       Драко же… Драко сидел на кровати оглушенный. Гермиона своими словами будто швырнула камень в стекло, и он сидел среди звенящих осколков как контуженный. Звуки Нью-Йорка не долетали до него, мужчина просто прокручивал слова Гермионы, ещё эхом летающие между двух стен, и пытался их осознать.       “Остальных не было”.       Фраза, минор которой накрыл Драко, хоть и прозвучала на повышенных тонах, не имела и ноты фальши. Такая простая, однозначная, что даже при большом желании нельзя было интерпретировать её по-другому. Она безжалостно констатировала факт того, что он спал не со шлюхой из бара Кьяры, а невинной девчонкой.       Перед глазами мужчины, который нервно перебирал бусины на браслете, был калейдоскоп эпизодов, которые произошли здесь. В этой постели. Все стоны, толчки, поцелуи, объятия. Паршивый секс, который вдруг обрел смысл. Она не играла. Сиалия. Не играла, когда неловко имитировала или плохо двигалась сверху. У нее просто не было опыта и… о, Эру…       Мысленно Драко добрался до их первого раза. Ее первого раза в целом! И выругался. Неожиданно очередная интрижка превратилась в катастрофу, потому что секс никогда не был проблемой, никогда. Но одно обстоятельство - девственность - меняло абсолютно всё, и теперь там, где было страстное желание побыстрее проникнуть в тело, поглаживая эфы, вдруг оказалось чуть ли не насилие.       У Малфоя-младшего никогда не было девственниц. Даже в юности, верящий в легенды Толкина, он искал любовь, страсть, романтику, но никак не деву, пусть даже мечтал о Лютиэль. В той сказке о вечной любви его привлекала сила чувств, никак не окончание в имени эльфийки.       Иэль. Дева. Невинность.       Он тысячу раз видел это эльфийское слово и не придавал тому значение. Патриархальное желание быть первым никогда в нем не жило. Стать единственным - да, этого он всегда хотел. Единственным после встречи. Кто был до него, он не интересовался никогда. Ни у Астории, ни у своей сиалии, которая пела ему в юности. Да, даже она не была иэль, и Драко это ни капли не беспокоило. Просто любил и хотел уплыть с ней в Валинор, когда придет час. Но долго и счастливо не вышло. Она стала маркетологом, он - политиком. У нее было двое детей, у него - возможно, один. Так и заканчивались сказки. Правильно и жизненно.       Но это… это выходило за рамки. Невинность.       Пташка была невинна. Кто в здравом уме продает себя с девственостью? Кто об этом молчит? Драко сглотнул. Как бы Гермиона ему ни нравилась, он бы отказался от этого романа. Потому что был циничен настолько, что не хватило бы ему терпения с девственницей. Впрочем, ему ведь и не хватило.       Он не знал, - поскольку не имел опыта и никогда не спрашивал - насколько реально бывало больно в первый раз, ведь в природе, на самом деле, весь модный гендер шел к черту с начала времен. Мужчины с лету получали удовольствие, да. Первородный грех или патриархальность мироздания сотворила то, что сотворила, и невинность терялась по-разному. Не важно было то, что женщины имели право голоса и могли достичь высот в профессии, эволюция не успевала за тенденциями современности, и им было… как минимум неприятно в постели. Как сто, двести и тысячи лет назад. Первый секс точно не получил бы статуэтку за индекс корпоративного равенства, в постели инклюзивность не работала. Там всё было первобытно. Думая об этом, Драко не понял, как он-то всунулся - в прямом, блядь, смысле - в эту цепочку мировой несправедливости, если предпочитал опытных?       Мысленно он снова прокрутил убийственную в своей простоте фразу Гермионы и свое унылое “зачем?”. Потому что ответ, увы, был на виду. Очевиден. Всегда звучащий между ними. Работа. Девочка хотела работу. Себе и отцу.       Драко поднялся. Прислушался к шуму душа. Закурил.       Он привык работать. Даже пахать. Республиканец по крови, баловень судьбы по праву рождения, на деле, Драко далеко не убежал от раба на галере, потому что знал, все достигается лишь упорным трудом. Поэтому каторжно вкалывал всегда. Но было то, что отличало его от того же Поттера, например. У него всегда были возможности. С детства. Все частные школы мира, все колледжи Лиги Плюща, все лучше практики для роста. Это все было доступно. Нужно было лишь выбрать, не лениться, не снюхаться, как многие золотые детки, и пахать. А вот люди типа Поттера или девочки, которая в душе, наверное, пыталась утопиться… у них было рвения не меньше, наверное, только возможности приходилось заслуживать. Кому-то - через теракт 11 сентября, а кому-то - через постель. Раздвигая ноги.       Это было старо, как мир. И эта сделка Драко не смущала. До момента, пока в ней не возникла невинность. Как какой-то х менял всю задачу, так и иэль стало его неразрешимой проблемой. Достав телефон, он написал Майлзу, что ждет того в Сити Спайр через час. У него был ряд серьезных вопросов, и главным был - что именно знал лучший друг и случайно ли под ним оказалась девственница, которая да, достигла возраста согласия, но была слишком юна для того, чтобы пить алкоголь.       Гермиона же, смыв с себя грязь, будто стерла и гнев. Разум прояснился, и теперь, стоя под прохладной водой, остудившей злость, понимала, что нарушила правила. Повысила голос. Выразила неудовольствие. Поспорила. И расплата могла быть ужасной. Потому она стояла и боялась выйти, но понимала, что нужно извиниться. Обьяснить, что испугалась, не более. Потому она нехотя вытолкала себя из душа, тщательно вытерлась, оделась и несмело выглянула за дверь, как порой делала на выступлениях, желая оценить обстановку.       Фафнир привычно курил. Все бокалы были целыми. Возможно, он так сильно и не гневался. Потому, приободрившись, она вышла, тараторя на ходу.       - Я должна извиниться, Ваша Честь. Не стоило так бурно реагировать. Я схожу к врачу и решу сама проблему, - пообещала Гермиона, желая показать, что образумилась. Что снова будет себя вести правильно. Что она та же послушная ему девчонка. Сделка в силе. - Потом отчитаюсь о результате и…       - Это все не важно, - Драко поймал девушку за запястья и мягко усадил её на постель. Так их лица были на уровне. - Джинджер. Тебе не за что извиняться.       Потому что проблема была глобальней порванной резинки. Он причинил ей боль. Даже хуже. Это ведь было насилие. В чистом виде. Если не таиться от самого себя, а Драко никогда не убегал от очевидного и к себе был безжалостней, чем к своим оппонентам. Это. Было. Ебаное. Насилие. Он был не лучше какого-то насильника из переулка, выходит? Одно дело было понимать, что прожженная девица не очень хочет его, но вот опять, блядь, добавь в эту историю иэль, и все просто разлеталось. Продажность превращалась в насилие.       Он принудил её. И никакое от руки подписанное согласие молчать ничего не меняло.       - Джинджер. Надо же. Вы запомнили, - усмехнулась девушка. Иэль. Да. Она даже сейчас была девой. Физически он изменил её тело, но в глазах ещё плескалась невинность. Вот то, что Драко не мог разгадать, глядя на нее. Незнакомый с чистотой, он ту не определил. Вот в чем был секретный ингредиент. Миристицин плюс иэль. Это было слишком даже для него.       - Я запоминаю все, что мне говорят, - Драко погладил её по запястью. Она сглотнула. Он тоже. Солнцелов играл с ними в свою игру. Впервые мужчина задумался, зачем Гермиона принесла тот. В качестве украшения или… утешения? Потом спохватился. Понял, что прозвучало обвинением. - Мне жаль, Джинджер. Я должен был понять, когда ты попросила меня перезвонить, и…       - Ваша Честь, не стоит включать политика. Я же не журналистка. И не жалуюсь, знаете. Я согласилась сама. Добровольно. Всё было добровольно, - она говорила то, в чем убедила себя. Потому что не смогла разобраться в слишком сложном вопросе, насиловал ли он её. Если да, почему со временем ей было хорошо? Если нет, почему тогда было рядом так плохо?       Драко поднял глаза. Её синева его поглотила.       Жизнь начиналась со лжи. Всё начиналось со лжи. Даже здесь. Только ложь Джинджер была во благо. Кому, интересно. Ему? Нет, он не ощущал в себе облегчения. Себе? Опять таки, себе она сделала хуже, потому что он выебал её, поставив на колени.       Интересно, поза для первого раза имела значения?       - Я говорю, как политик, потому что, как человек, абсолютно растерян, - вдруг сказал Драко. То, в чем не признался никому бы. Он не знал, что сказать. У него не было адекватных слов. И впервые Гермиона увидела не мэра города, уверенного в себе в любую минуту, а мужчину, который был потрясен и в этой искренности очень уязвим. Настолько, что и ей не было что добавить.       Он сделал предложение. Она согласилась.       Всё было в прошлом. Её больше беспокоило то, что в её теле было его семя. Потому что морально Гермиона уже смирилась и прожила ситуацию. Не была в восторге, но сложилось, как сложилось. Что ж теперь плакать? Она не рыдала тогда и не собиралась лить слезы сейчас. Кружка была разбита.       - У нас сделка. Я ей следовала. Не больше, не меньше. Дополнительные условия не обсуждались, - Гермиона не пыталась утешить Фафнира, лишь хотела быстрее закончить неловкое молчание, потому поднялась. - Я могу быть свободна?       Она устала. У нее начала ныть спина. С утра начиналась репетиция. Драко мог здесь предаваться и упиваться страданиями сколько угодно, но у нее не было вертолета, зато будильник был заведен на шесть утра, а часы показывали одиннадцать. В ней включилась практичность. Они всегда могут обсудить все в следующий раз. Когда она выпьет таблетку и не будет нервничать.       - Да, конечно, ты абсолютно свободна, - у Драко после её признания и мысли не было, что их интрижку можно было продолжить. Он задержал девушку только на секунду. Чтобы вбить свой личный номер в её телефон. - Если что-то будет нужно - связывайся напрямую. А теперь водитель тебя подвезет.       - Сегодня не пятница.       - Водитель подвезет, - повторил Драко настойчивей, вкладывая смартфон в хрупкие пальцы. Посмотрел на красивую иэль ещё раз. Правда. Самая красивая из всех, кто у него был. И самая, выходит, чистая. Такое он точно запомнит. Не потому что было незабываемо, а потому что все сложилось как попало. - Мне правда жаль.       - Доброй ночи, Ваша Честь, - она привстала на цыпочки и привычно поцеловала его в щеку. В мире Гермионы этой ночью не изменилось ничего, и девушка прощалась лишь до следующего раза.       Они с Драко снова говорили и не слышали друг друга, поскольку он отпускал её навсегда. Поцеловав в висок. Просто потому что ему всегда казалось это нежным. Целовать её в висок.       Девушка вышла. Мужчина посмотрел на часы и нахмурился. Где носило ебучего Майлза? Достав телефон, он набрал лучшего друга, и тот ответил минуты полторы спустя. Слегка запыхавшимся голосом тот протянул: “Пожар?”, демонстрируя свое неудовольствие.       - Ты не получил сообщение?       - Какое сообщение? Драко, я сейчас занят, - огрызнулся Майлз, поскольку после десяти позволял себе не всегда быть на связи. Что-то щелкнуло. Видимо, мужчина закурил. - Что случилось? Давай быстрее. У меня новая крошка. Сам знаешь, какие они, эти юные вертихвостки. Дай отдохнуть.       - Не знаю, - рявкнул Драко, - ты же мне подложил девственницу.       Воцарилась пауза. Майлз выругался. Вполне искренне. Затем спросил только: “Что?”.       - То, блядь. Сукин ты сын. Ты с ней разговаривал?! Она девственница. Была ею.       - Поздравляю? - неуверенно спросил друг, который ни за что бы не связался с невинной овечкой. Слишком много возни. - Я понятия не имел. Она, конечно, говорила, что не опытна, но…       - Но что? Ты решил, что сойдет? Почему ты мне не передал?! - Драко наконец выпускал пар. Гнев переполнял его. Гнев и… стыд. - Немедленно поднимай свой зад из постели и лети сюда. Как хочешь. У тебя пятнадцать минут. Хоть трансгрессируй. Ты охуел, Майлз? Ты понимаешь, во что ты меня втянул? Ей двадцати одного нет. История на все страницы газет. Ты хоть соображаешь, что это - изнасилование? Она не хотела!       - Ой, не нужно там утрировать, - поморщился Майлз, нехотя начиная одеваться. Вот же ж гадкая девчонка. Испортила ему такую ночку. - Все она понимала, продаваясь. Может, тело её никто и не выебал, но не нужно и возносить. Успокойся. Не ори. Юристы Кьяры все так оформили, что комар носа не подточит.       - Я тебе твой нос сейчас засуну сам знаешь куда! Жду. Будем думать, как из этого дерьма выбраться, ублюдок. Если она заявит - на мне можно поставить крест. Я не хочу встать в один ряд со Стросс-Каном да принцем Эндрю. Я не насилую малолеток.       - Похоже, что насилуешь, - попробовал пошутить Майлз. Повисло угрожающее молчание. - Что, ты был так плох?       - Майлз!       - Уже выхожу, - буркнул лучший друг. Драко кинул телефон на постель. Сел, обхватив голову руками. По правде, он знал, что ничего ему не будет. Юристы Кьяры знали свое дело, и вряд ли Гермиона заявит. Гневался мужчина совсем не из-за страха за карьеру. Только от отвращения и стыда. Как он, человек, который вроде был так умел в постели, вляпался в это?       - Мне жаль, сиалия. Мне так чертовски жаль.       Но слова помочь не могли. Потому Драко решил действовать. *** Вот так они и веселяться, эта странная парочка. Надеюсь, мы тоже сегодня повеселимся, обсуждая эту историю, а то активность как-то с главами падает и меня это не радует, не хотелось бы эту историю выпускать реже, но если вы не будете активными, то придется