Быть соулмейтами-это...

Терушима Юджи был словно ветер. Со средней школы он привык считать, что никакая условность не сделает его рабом системы. Его родители никогда не обращали внимания на их сына. Они замечали плохие оценки в табеле, звонки от учителей и запах сигарет на его вещах. Но они предпочитали игнорировать его попытки поговорить с ними. О чем угодно. О клубе, его музыке, их работе. Слова "давай не сейчас" уже стали привычкой, а вскоре и уроком. На втором году средней школы сын перестал пытаться привлечь внимание родителей и сделал то, что считал одним из самых лучших свои решений: стал жить моментом. Ему было плевать на свое будущее: на здоровье загубленное вредными привычками, на табель, на университет на судьбу их отношений с родителями. Если они не обращали на него внимание, то и он не должен считаться с их мнением. Так он решил тогда. Он был свободен. Пока не появился Тадаши. Он хотел показать ему прелесть своего кредо. Научил его курить, регулярно водил по клубам, говорил забить на учебу и не слишком стараться ради волейбола, ведь это все лишь развлечение. Но паренек был другим. Юджи думал, что он станет одним из них: тех, кто привык считать себя лучше других, кто насмехался над чужими усилиями ради тупых цифр в аттестате или жалкими надеждами о национальных. Тадаши смог стать свободнее их всех вместе взятых. Он не перестал стараться, и все они про себя решили, что первогодка просто не дорос до их мировоззрения. Что он еще одумается. Не одумался. И даже не планировал. Юджи всегда относился ко всему легко. Если он хотел смеяться-он смеялся, даже если обижал кого-то этим, если ему не нравилось-он говорил об этом прямо, ну и пусть, что после его слов пропадало всякое настроение у компании. Он считал, что ничто не было важнее его собственных угод. Но впервые он усомнился в своих убеждениях, когда понял, что Ямагучи привязался к нему большее, чем ко всем остальным в клубе. Это не было чем-то удивительным, если честно, и осознание этого факта не заставило его вести себя иначе. Время от времени замечая его долгие взгляды, он тогда подумал: ну и пусть, это ведь ни к чему его не обязывает. А Ямагучи был...удобным. Он всегда слушал о проблемах всех вокруг, всегда был готов помочь убраться в спортзале, хотя была и не его очередь, всегда дарил друзьям лишь хорошие воспоминания и яркие улыбки. И вскоре Юджи поймал себя на мысли, что Тадаши нужно беречь. Против своей воли парень стал изменять своим принципам. Ради друга он мог лишний раз задержаться в зале подольше, лишний десяток минут поговорить с ним о том, о сем, хотя спешил по делам. Он стал следить за тем, не чувствует ли он себя странно в их коллективе, ей богу! Но это не осталось незамеченным. –Терушима, какого черта ты приклеился к ребенку, как банный лист? –однажды спросила его Мисаки. –Я тоже хотел это спросить. –поддакнул Футамата. –Мне кажется, или ты к нему не ровно дышишь? –как-то насмешливо протянул Казума, и почему-то Юджи захотелось оправдаться. –Я? Ты что, шутишь? У меня есть стандарты, вообще-то. –Н-дам, Ямагучи явно не нашего поля ягода. –вновь съехидничал Бобата, за что получил подзатыльник от Ханы. –Нельзя так говорить! Особенно о наших младших. –но она не знала, о чем говорили парни, ведь была из тех девушек, что повесили на себя ярлык "правильных" и читали нравоучения о морали всем подряд. И хотя друзья не сказали ничего из того, что бы выбивалось из их обычного поведения, Терушима разозлился. И в то же время пристыдился. Он не мог вступиться за Ямагучи и сказать друзьям, что он на самом деле лучше их всех. Он так же не мог сказать им, что больше не считает Тадаши кем-то, кто смог бы ошиваться с ними. Потому что он заслуживал лучшего. Постепенно Терушима, тот, кто должен был наставлять кохая и направлять, сам стал прислушиваться к нему. На какое-то время ему показалось, что Тадаши сможет сделать из него кого-то более достойного. Что он сможет достать Юджи из той ямы, в которую он добровольно прыгнул. Но он все испортил. Лучше бы он оставил этот чертов блокнот там, где он и выпал из шкафчика или рюкзака Ямагучи: под пыльной скамьей в раздевалке. Стоило ему открыть ящик Пандоры, остановиться стало просто невозможно. Он листал рисунок за рисунком, думая о том, какой Ямагучи все-таки невероятный. –Это что, скетчбук Яма-ямы? –без особого интереса спросил Бобата, потягивая из коробочки яблочный сок. –Ты видел его уже тыщу раз, зачем спрашивать очевидное, придурок. –едко заметил Такехару, усаживаясь на край парты их капитана, чтобы вместе с ним рассматривать рисунки. –Сам ты придурок! Что вообще интересного в нем? Уже видели же эти каракули. –Что ни говори, а Тадаши талантлив. –признал питающий слабость ко всему монохромному брюнет, проведя пальцем по рисунку ночного города со смотровой площадки, на которой они тусовались около недели назад и наблюдали за процессом создания этого изображения вживую. –Еще бы, смотри какие узкие глаза Казуме нарисовал, прям один-в-один. –якобы задумчиво примерил Терушима другой рисунок к реальному Бобате. –Эй, а ну дай посмотреть! –парни затеяли шуточную потасовку, в ходе которой бедный блокнот оказался на полу, чего волейболисты даже не заметили. В отличие от девушки, увидевшей в вещице нечто любопытное. –Зная, что этот невероятный человек обращает на тебя свое внимание, действительно дорожит тобой. Как же я люблю его. Обожаю. Восхищаюсь. Ценю. Юджи, это что, твое? –все в классе обратили на слова местной куклы внимание, заинтригованные возможной сплетней. Плейбой Терушима влюбился! Всеобщий ажиотаж заметил и сам блондин. –Ох...это блокнот моего друга, Мика-чан. А что за запись там? –спросил капитан, больше стараясь увести тему в другое русло, чем действительно интересуясь текстом. –Ямагучи что, кто-то нравится? А мы и не знали! –слегка присвистнул Футамата. –Погоди, ты сказал "люблю его"? Это же каминг аут! –выхватил из рук девушки вещицу Бобата, но тут же лишился ее, поскольку Терушима чувствовал нечто...вроде надежды, слушая эти слова. Неужели...? –Это так...странно. Я чувствую себя ужасно, думая о своем друге в таком ключе, но эти чувства...это что-то волшебное. Мне так легко, так до дрожи приятно быть просто рядом с ним. Зная, что этот невероятный человек обращает на тебя свое внимание, действительно дорожит тобой...как же я...люблю его. Обожаю. Восхищаюсь. Ценю. Терушима с замиранием сердца прочел заветные слова, а затем поддел пальцем страницу. Медленно переворачивая ее, он мог услышать удивленные вздохи Мики и Бобаты, а также звук выплюнутого сока изо рта Футаматы. –Якорь мне в зад...это же ты! –проголосил шатен так, будто он сам этого не видел. –Ух ты...так Ямагучи-кун влюблен в Юджи?~ Мика опасно сверкнула глазами, забирая у замершего блондина предмет всеобщего ажиотажа и оглядываясь на хранивший гробовое молчание класс. Почему-то всем вдруг стало ясно, что об этом вскоре узнает не только их школа, но и все ближайшие. Не часто именно парни оказываются в роли бегающей за Терушимой фанатки. А затем дверь класс отъехала в сторону вместе с таким своевременным вопросом: –Терушима, а ты случайно не находил- Второгодка обвел помещение взглядом, останавливаясь на своем скетчбуке в чужих руках. И опасном белозубом оскале Мики. Юджи мгновенно отмер, осознавая, как вся эта сцена выглядит. Но когда он забирает несчастную книженку обратно в свои руки Ямагучи уже сиганул с места, толкаясь и пихая других старшеклассников на своем пути. Бежав вслед за другом, который только что вдруг перестал быть просто другом, капитан мог думать только об одном: нет...я не могу так это оставить. –Позволь мне объяснить! Ямагучи сокрушенно качает головой. –Ты не должен ничего объяснять мне, Юджи. Я все понял предельно ясно. –Нифига ты не понял! –раздраженно бросает друг. А друг ли уже? –Тогда почему вы все выглядели так, будто вас поймали с поличным, хотя это мой секрет вдруг всплыл наружу? Терушима замер, словно громом пораженный. Он не понял...Юджи должен сказать... Что он должен сказать...? Он не был уверен, что его чувства взаимны, потому что блондин и сам толком не понимал того, что испытывал. Парень лишь не хотел терять Ямагучи. Он мог бы сказать на глазах у всех, что любит, лишь бы не отпускать Тадаши, но... Может ли он обойтись с ним так, как обошелся со всеми остальными девушками, с которыми встречался...? Как с одноразовой посудой. Тадаши воспринял это по-своему. –Ты можешь не любить меня в ответ...ты можешь мне отказать и пожелать не видеть меня еще всю жизнь, но выставлять это на всеобщее обозрение...просто почему, Юджи? Глаза парня против его воли заслезились, но тот и не думал стирать их, продолжая сверлить блондина загнанным в угол взглядом. Юджи не мог так поступить с Тадаши. Но зная себя, обязательно причинит боль. –И не говори, что не читал это при всех, словно поэму, ни за что не поверю. И тут до Туршимы дошло. Он действительно сделал глупость. Мика, как и все в том классе...даже Казума с Футаматой...они все разнесут новость, как песок по ветру. Ветер, которым является сам Терушима. Юджи вновь понуро опускает голову, не переставая думать о том, что натворил, на что художник не сдерживает ироничного хмыка. –Я...не знал, что это...был я... –Но это моя личная вещь, и написанное там заслуживает оставаться секретом, о ком бы ни шла речь, ты так не думаешь? Хотя бы от незнакомых мне людей. –Да...ты прав, кончено же прав...мне жаль. –Вот скажи...–парень тяжело сглатывает скопившиеся слезы и у блондина разбивается сердце при виде такого Тадаши. –...если бы я не застал эту сцену сам...ты бы рассказал мне, что поведал о моих чувствах всему классу? Терушима вновь отводит взгляд, совершенно не зная, что лучше сказать, и тут Ямагучи не выдерживает. Он выдирает кисть из руки друга. Паника заклокотала у Юджи в груди. –Тадаши, стой! Ты не можешь просто взять и уйти, не дав мне объяснить или извиниться!–продолжил кричать ему вслед парень. –Это ведь твои чувства, а не мои, Ямагучи! Я не знал этого! Мы ведь даже не- Мы ведь даже не разобрались толком, серьезны ли те слова в блокноте или нет. Но его уже и след простыл. Оставив Терушиму догорать в этом пепелище, в окружении десятков любопытных взглядов и проклятым блокнотом с его портретом в руках. * Юджи не знал, что и думать. Ямагучи пропал. Со всех радаров. Он просто игнорировал все звонки и сообщения, не появлялся в школе, а вскоре и вовсе решил все бросить и уехать. Может Юджи и решил, что не может принять его чувства–потому что они не были родственными душами. А это означало лишь одно: Юджи не тот, кто нужен художнику. Он станет лишь неудачным опытом, о котором не захочется потом вспоминать–, он не мог смириться с этим. Тадаши был сильным. Он был таким сильным, так неужели что-то вроде каминг-аута было способно так сильно его подкосить?... Это выводило парня из себя. Как будто все то, во что он верил вдруг оказалось ложью. Тадаши не мог просто взять и сдаться. –Что, просто сбежишь, так и не поговорив? Он не верил, что Ямагучи оказался так слаб. Что Юджи своими руками спустил своего ангела на землю. –А как ты себе представляешь мое дальнейшее обучение в Джозенджи? Уверен, та девушка с розовыми ногтями уже растрепала о случившемся всей школе и теперь я известен всем не как волейболист, а как очередная влюбленная в тебя девица, только с причудой между ног. Или я не прав? А Тадаши оказался прав. Слухи разлетелись по всей школе на следующий же день, и даже учителя оказались в курсе его незапланированного каминг-аута, выразив свое недовольство такой странностью. Ведь они с Юджи не были соулмейтами. В какой момент только метки стали иметь значение при отношениях с кем-то? Если ты встречаешься не со своей настоящей парой, ты просто легкомысленно относишься к людям. Незрело. Ямагучи знает. Знает, что все эти разговоры и упреки бы просто его добили. –И откуда же ты все это знаешь? Ямагучи в очередной раз хмыкнул. –А ты думаешь я просто так сутулился и одевался как мешок? Что перевелся в другую школу в середине семестра? Со слухами обо мне всегда было сложно, но чтобы так опростоволоситься...в этот раз я превзошел сам себя. –Ну, тебе ведь не привыкать, мог бы и потерпеть немного и просто жить дальше. Ты мог не сдаваться. Ты мог поговорить с Юджи нормально, а не убегать. –Нет, ты был первым, к кому я не смог не привязаться. Довериться. Ведь думал, что уж ты-то никогда не станешь как-то унижать меня из-за моих слабостей. А в итоге ошибся. Терушима чувствовал, к чему все идет. Он не был дураком, каким все привыкли его считать. Та площадке была их концом. Их не happy end-ом, к сожалению. –Я увидел сначала текст. Подумал, что ты в кого-то влюбился и просто прочитал это нашим парням: Бобате и Казуме. Вдруг мы бы знали эту счастливицу? А затем мы увидели рисунок. Но Мика...та девушка. Она вырвала у меня блокнот из рук и начала какое-то представление с этим посланием...она подслушивала, как оказалось. И я даже понять ничего не успел... –Терушима все переврал, но не мог иначе. Он не хотел быть мудаком в глазах парня, но не мог сказать ему почему не сумел вовремя все это прекратить. Тадаши не отреагировал. –Я...я понимаю, что это не имеет значения...ведь в том, что произошло есть и моя вина. Слухи бы не поползли, будь я менее беспечным и уважь я твою личную жизнь. Но это уже произошло, и я могу только исправить последствия, ничего больше... –Исправить? Как? Терушима поднял взгляд на внезапно обернувшегося Тадаши и невольно вздрогнул. На губах второгодки играла грустная, но лишенная всякой иронии улыбка. Он усмехнулся. –Я не переживаю за слухи, не волнуйся. Хоть я и слишком хорошо знаю, какого оказаться головой в унитазе, я бы смог справиться с этим. В конце-концов, теперь я уже не тот хилый мальчишка, каким был раньше. И тут Юджи вспомнил, с какой дрожью в голосе Тадаши рассказал ему об издевательствах. Он почувствовал себя последней мразью. Он не мог ответить Ямагучи согласием. Не теперь, когда так сильно его ранил. Он сделал верное решение. –Никто бы не стал- –Я не говорю за всех. В конце-концов, не такое уж мы и отсталое общество, чтобы истреблять всех людей с влюбленностью в не своего соулмейта или нетрадиционной ориентацией. Но всегда есть те, кому просто весело унижать других. Эта барышня не была бы исключением. Ямагучи еще раз хихикнул, но уже совсем не так смиренно, как раньше. –То, что действительно имеет значение-это ты, Юджи, а не какие-то там сплетницы. Доигровщик не сразу понял, о чем говорит парень. И глядя на его замешательство, Тадаши набрал в грудь побольше воздуха ради последнего рывка. Стоя друг напротив друга они знали, что это их последние мгновения, когда они ещё могут в чем-то признаться. Затем они станут двумя незнакомцами, которые не перестанут помнить обо всех тёплых воспоминаниях на двоих, но перестанут делить новые с когда-то любимым человеком. Они оба это чувствовали. –Скажи мне. Ответь. Ты бы...–он невольно осекся. –...смог ответить мне взаимностью? Глаза Юджи широко распахнулись, ясно демонстрируя панику. Они оба понимали, что ответь парень как-то даже немного мягче, чем "нет", это ничего бы не изменило. Больше не будет совместных ночевок, глупых шуток и тренировок как в спортзале, так и в его комнате с музыкальными инструментами в руках. Оба уже давно знали, чем все это закончится. С неба на нос Терушимы упала первая холодная льдинка, но тот не спешил выходить из ступора. Он хотел остановить время. Не хотел понимать, что это конец. Так прошло, наверное, не меньше минуты. Снег стремительно набирал силу, и вскоре на земле можно было заметить тонкий белоснежный ковер. Лишь сейчас Юджи заметил, насколько легко был одет его друг. Без шапки или шарфа, он стоял в обычных конверсах, серых джинсах и черной толстовке, в которой парень буквально утопал. На его волосах понемногу скапливались снежинки, но не таяли, хотя должны были, настолько сильно горела его душа сейчас. В конце-концов Тадаши это надоело. –Ты не любишь меня, Юджи. –он отвернулся в сторону, наконец разрывая зрительный контакт. Это было правильным. –Прости меня...–и все. –Уходи. И он ушел, один единственный раз обернувшись на застывшую фигуру парня, что так и остался стоять рядом с поломанной временем горкой. И катящимися по щекам замерзающими слезами.