Verbatim

      Минхо не был уверен, как долго он держал Джисона, но прошло совсем немного времени, прежде чем парень в его руках потерял сознание. Старший крепче сжал Хана, с каждой секундой беспокоясь всё больше и больше. Кровь из раны на боку всё никак не хотела останавливаться, несмотря на то, что Минхо постоянно давил на неё, и чем дольше они ждали, ничего не предпринимая, тем опаснее это становилось для Джисона.       Он ненавидел не знать, что происходит — было очевидно, что сейчас все проснулись: выстрел мог бы разбудить весь район, если бы не тот факт, что он был практически заброшен. Ли был почти уверен, что слышал шарканье внизу, за которым последовала пара глухих ударов, но это мог быть кто угодно. Всё, что он мог сделать, так это притянуть Джисона как можно ближе. Если бы кто-нибудь вошёл в комнату, он не сдался бы без боя.       Ему потребовалось пару минут, чтобы осторожно сдвинуть младшего с места, протянув руку через комнату туда, куда Хан, должно быть, бросил пистолет после выстрела. Он, наконец, взялся за ручку, подтягивая его поближе к себе, направил на дверь и стал ждать.       Не прошло и пяти минут, как он услышал шаги по коридору. Они были громкими, уверенными, и Минхо напрягся. Тот, кто так шёл, не хотел драться. Он взвёл курок пистолета, затаив дыхание, когда в дверях появилась фигура, щёлкающая выключателем света. Минхо вздрогнул, и единственное, что помешало ему без колебаний нажать на курок, было лёгкое осознание знакомого невысокого и мускулистого силуэта.       — Чёрт, Чанбин, — простонал Минхо, закрывая глаза от яркой вспышки. Это казалось почти неуместным. Сама ночь была тёмной, опасной, а свет, казалось, нейтрализовал всё это, создавая некую иллюзию спокойствия утешения. Он опустил пистолет, почувствовав, по крайней мере, небольшое облегчение. Если Чанбин был здесь, это означало, что все в доме были в курсе ситуации, и, судя по отсутствию осторожности, с которой он ступал по коридору, все вторженцы были обезврежены.       Когда его глаза привыкли, Минхо отчётливо разглядел Чанбина. Он хмурился, метал кинжалы в Минхо, переводя взгляд на Джисона, истекающего кровью и находящегося без сознания на чужих руках, и на тело позади них.       — Вставай, — прорычал Чанбин холодным голосом.       Глаза Минхо расширились, внезапно почувствовав неуверенность. Чанбин ещё не опустил оружие.       — Чанбин, — осторожно произнёс Минхо, подсознательно усиливая хватку на Джисоне, — Что происходит?       — Что происходит? — зашипел Чанбин, — Почему бы тебе не рассказать мне, Минхо? На нас только что, блять, напали посреди ночи в доме, о котором никто не знал. Кроме тебя.       Минхо прищурился, пытаясь подавить желание снова схватиться за пистолет, хотя, если бы он схватил его вновь, всё было бы намного хуже, да и Чанбин не выглядел так, будто был готов обсуждать это логически прямо сейчас.       — Ты думаешь, я слил информацию? — недоверчиво спросил Минхо.       — Кто, блять, ещё? — взбесился Чанбин.       — Какого хрена я должен выдавать местоположение этого дома? — ответил Минхо, повысив голос, — На случай, если ты забыл, я был в доме. Ты думаешь, я бы подверг себя такой опасности вместе с Хёнджином и Чонином?       Чанбин на мгновение замолчал, наблюдая за Ли, как за бездомной собакой, сердито и недоверчиво. Наконец, он сказал тихо, мрачно:       — Никто не трогал их комнату, — сердце Минхо остановилось.       — Так с ними всё в порядке? — прошептал он, игнорируя последние слова Чанбина.       — Да. Не благодаря тебе, — отрезал Со.       Разочарование Минхо усилилось, и он сердито посмотрел на Чанбина со всем ядом, на который тот был способен в данный момент.       — Пошел ты, — сказал он, уставившись на дуло пистолета Чанбина, — Вы думаете, я бы предал вас, ребята? Прекрасно. Но ты серьёзно думаешь, что я предал бы Джисона? — его голос был мрачным, яростным, и впервые он увидел сомнение на лице Чанбина, — И ты ошибаешься, не со всеми всё в порядке, — его голос дрогнул, гнев быстро таял, — Джисонни, он…       Лицо Чанбина вытянулось, и он отвёл взгляд от Минхо, сосредоточившись на парнишке в его руках, бледном и маленьком. Он упал на колени быстрее, чем Минхо когда-либо видел, чтобы он двигался, не раздумывая, бросив пистолет на пол.       — Джисонни? — прошептал он, потянувшись вперёд, чтобы обхватить голову мальчика руками, — Что, блять, произошло? — он требовательно, дикими глазами отчаянно смотрел на Минхо, в них стояли слёзы.       — Я… — начал Минхо, поражённый внезапной переменой в Чанбине, — Я не знаю, я думаю, его ударили ножом, и… И у него был мой пистолет, так что… — он замолчал, указывая на мёртвое тело позади них.       — Где, чёрт возьми, ты был всё это время?       Чувство вины поселилось глубоко в его груди, но он сделал всё возможное, чтобы посмотреть Чанбину в глаза.       — Я… Я был в комнате Чонина и Хёнджина. Я думал… Я не знал, будет ли кто-то там, чтобы защитить их, если…       — Енхён рисковал своей жизнью, чтобы быть там и защищать их, — выплюнул Чанбин, — Ты, блять, бросил Джисона. Боже, он никогда даже не использовал оружие против человека, его тошнит от него. Это твоя грёбаная вина, — Чанбин теперь активно плакал, проводя рукой по волосам Джисона.       Сердце Минхо разбилось. Чанбин сказал ему только то, что он уже знал: это была его вина в том, что Джисон пострадал, как физически, так и морально. Он должен был быть здесь ради него. Если бы он только знал, что Чонин и Хёнджин были в безопасности…       Ничего не сказав, Чанбин встал и вышел из комнаты. Потрясённый, Минхо ждал, гадая, собирается ли он вернуться и когда именно. Он понимал, что его бросили здесь, но он не думал, что Чанбин собирается покинуть и Джисона в ближайшее время.       На его вопросы были даны ответы, когда пару минут спустя Чанбин вернулся с аптечкой первой помощи в руке. Он больше не плакал и стоял прямее, глядя на Минхо взглядом, полным почти ненависти.       — Положи его на кровать и убирайся, — отрезал Чанбин, не оставляя места для споров.       Минхо подхватил Джисона на руки, осторожно, чтобы не повредить или не раздражить рану на его боку, прежде чем медленно и неуверенно встать. Он аккуратно положил Джисона на кровать, сердце колотилось, когда он отступил, уже ненавидя то, что не находится рядом с ним. Он стоял в дверях, наблюдая, как Чанбин сел на край кровати, приподнимая рубашку младшего, чтобы осмотреть рану.       Чанбин начал накладывать на неё марлю, чтобы почистить, прежде чем бросил сердитый взгляд на Минхо.       — Я сказал тебе убираться, — выругался он, заставляя Минхо напрячься.       — Я не оставлю его.       — Ты уже оставил, — выплюнул Чанбин, кипя от злости, — А теперь ты можешь исчезнуть, чёрт возьми, мне всё равно, потому что ты не причинишь ему боль снова. Теперь. Вышел. Вон.       — Если бы это был Феликс, ты…       Чанбин напрягся, и Минхо подумал, что если бы он не был занят обработкой раны Джисона, он, вероятно, бросился бы на него.       — Не смей, блять, произносить его имя. На его месте мог быть и Феликс. Если бы я не проснулся… — Чанбин глубоко вздохнул, — Убирайся, сейчас же. Уходи из этого грёбаного дома и никогда не возвращайся. Если я увижу тебя снова, я без колебаний убью тебя.       — Я не предал вас! — в отчаянии пролепетал Минхо, — Разве ты этого не видишь? Я никогда не подверг бы его опасности, я лю… — он оборвал себя, пытаясь вдохнуть.       — Мне насрать, — быстро выплюнул Чанбин в ответ, — Если бы ты любил его, ты бы не бросил его.       У Минхо заныло в груди, и, несмотря на его гордость, глаза наполнились слезами. Он отвернул голову, не в силах выдержать взгляд Чанбина. Он был прав. Он сделал глубокий неуверенный вдох, бросил последний взгляд на Джисона, маленького в своей постели. Он так хотел лечь рядом с ним, запустить пальцы в его волосы. Он хотел услышать, как Джисон хихикает, притворяясь, что жалуется на растрёпанные непослушные локоны. Глупые фантазии и глупые надежды. Он был членом банды, а он всё тем же одиночкой. Это был дешёвый роман дешёвого фильма без шанса на продолжения из-за нулевого бюджета. Когда Джисон проснётся, он, вероятно, возненавидит Минхо. Он должен возненавидеть его.       — Позаботься о нём ради меня, — пробормотал Минхо.       — Ты не имеешь права просить об этом, — отрезал Чанбин, даже не обернувшись, чтобы посмотреть на Минхо, пока тот стерилизовал иглу. Минхо вздрогнул, когда тот начал вдевать иглу в кожу Джисона, — С ним все будет в порядке, — сказал Чанбин после минутного молчания.       Его голос смягчился, и Минхо задумался, был ли это момент жалости или он просто разговаривал сам с собой.       Минхо отступил от двери. Чанбин, несмотря на свой гнев и обвинения, был прав почти во всём. Нападение- это не дело рук Минхо, но во всём остальном была его вина.       Он должен уйти.       Минхо шёл с определенной целью, его решение уже принято. Свет внизу горел, и никого не было ни наверху, ни в своих комнатах. Он нашёл почти всех на кухне, и те быстро среагировали на движение, подняв головы. Должно быть, он выглядел ужасно: руки в крови, волосы в беспорядке, лицо осунувшееся. Его глаза осмотрели всех в комнате, нахмурившись, когда он не увидел, кого искал.       — Где Чан? — требовательно попросил он.       Енхён моргнул, и Минхо напрягся, задаваясь вопросом, разделяет ли он те же убеждения, что и Чанбин, касающиеся вины Ли.       — Он разговаривает с кем-то по телефону в своей комнате. Он сказал, чтобы его не беспокоили, — было невозможно прочитать Енхёна, за исключением того, что он, казалось, доверял Минхо, — Джисон… С ним всё в порядке? — спросил он после паузы, колеблясь, как будто не был уверен, хочет ли он знать ответ.       — Он ранен, но с ним всё будет в порядке. Чанбин сейчас с ним, — ответил он, рассеянно переводя взгляд на комнату Чана, — Однако в его комнате есть… Человек, — добавил он, тщательно подбирая слова, чтобы не расстроить Чонина, который и так был на взводе из-за событий ночи, — Вероятно, будет лучше, если с этим… Эм… Разберутся до того, как он проснётся.       Глаза Енхёна были обеспокоенными, но в них было определённое понимание, которое Минхо распознал и оценил.       Ли кивнул, за неимением ничего лучшего, чем заняться, сканируя глазами других участников на кухне, их лица были серьёзными и мрачными. Он повернулся, не говоря ни слова, прошёл в комнату Чана и открыл дверь. Тот обернулся, когда Ли вошёл, подняв бровь. Очевидно, он только что закончил свой телефонный разговор, и, несмотря на спокойствие, которое было написано на его лице, Минхо мог сказать, что он был в ярости, едва сдерживая свои эмоции. Минхо не винил его.       — Минхо, я знаю, что это был не ты…       — Я хочу присоединиться к Бродячим, — прервал Минхо прежде, чем Чан успел закончить.       Лидер моргнул, но не выглядел полностью удивлённым. Он пробежал глазами по каменному лицу и решительным тёмным глазам Минхо.       — Нет.       Минхо сузил глаза, нахмурился и скрестил руки на груди.       — Почему, черт возьми, нет? — огрызнулся он.       — Джисон… С ним всё в порядке?       Минхо небрежно провёл рукой по волосам, расхаживая по комнате.       — Он, блять, убил кое-кого сегодня вечером, Чан. Нет, с ним не всё в порядке! — выплеснул он, стараясь говорить потише, чтобы его не услышали другие.       — Но…       Минхо глубоко вздохнул, зная, что должен сохранять спокойствие, как бы тяжело это ни было.       — Чанбин прямо сейчас зашивает колотую рану в боку. Кровотечение было сильным, но не слишком глубоким.       Чан вздохнул с облегчением, тяжело опускаясь на край кровати.       — Всё в порядке… Всё в порядке, — начал бормотать он, пока Минхо закипал от злости.       — Ты что, не слышал меня? — прошипел он, понизив голос и бросив взгляд на всё ещё открытую дверь, — Джисон убил кого-то. Он не переставал называть себя убийцей, я едва мог достучаться до него. По-твоему, он в порядке?       — Я знаю! — закричал Чан, сверкая глазами, когда он уставился на Минхо, — Это полный пиздец, но я пытаюсь понять, как это произошло, и что делать дальше! Кто-то мог умереть сегодня ночью, Минхо. Я просто пытаюсь наверстать упущенное.       Губы Минхо сжались в жёсткую тонкую линию.       — Я хочу присоединиться к банде, — повторил он.       Глаза Чана сузились, и он снова покачал головой.       — Нет, Минхо. Я не думаю, что это хорошая идея.       — Почему, чёрт возьми, нет? — огрызнулся Минхо.       — Не говори со мной таким тоном, — глаза Чана вспыхнули, — Ты не хочешь вступать в банду, Минхо. Ты просто не хочешь разлучаться с Джисоном.       — В чём разница?       — В чём разница? — недоверчиво повторил Чан, — Боже, ты действительно ничего не знаешь, не так ли? Позволь мне представить тебе это в иной перспективе. Ты бы умер за Чонина?       Минхо нахмурил брови, не уверенный, к чему Чан клонит со всем этим. Тем не менее, он подыграл.       — Конечно.       — За Хёнджина?       — Да, Чан, к чему ты клонишь с этим? — глаза Чана серьёзно потемнели.       — Ты бы умер за Джисона?       Рот Минхо захлопнулся, и он повернул голову так, чтобы Чан не мог прочитать выражение его лица. Он не знал, как на это реагировать. Он всё ещё не доверял всем Бездомным, и хотя все они знали о его слабости к Чонину и Хёнджину, они не знали, насколько он был слаб к Джисону. Он никогда не хотел, чтобы кто-нибудь знал об этом, но в спешке защитить его он был неосторожен. Конечно, Чан знал — это было написано в панике и отчаянии на его лице, когда он вбежал в комнату и, не раздумывая, попросил присоединиться к банде. Челюсть Минхо сжалась, но он ответил честно.       — Да.       — Но ты бы не стал умирать ни за какого другого Бродягу, — это был не вопрос, и Минхо знал, что он не должен был отвечать, — Ты не можешь присоединиться к банде, основанной на преданности лишь к одному члену. Я не позволяю участнику присоединиться, пока не удостоверюсь, что нет ничего такого, чего он не сделал бы для банды. Понимаешь?       Минхо прикусил язык, заставляя себя молчать.       — Ты ненавидишь банды, Минхо, — заявил Чан, — Я пока не могу полностью доверять тебе.       Разочарование нахлынуло на Минхо, и он собирался возразить, но оно внезапно растаяло. Чан был прав. Он был абсолютно прав. Минхо почти хотелось плакать, но он подавил это чувство.       — Чанбин, он… Он сказал мне уйти, — сказал Минхо, настороженно встретившись взглядом с Чаном, — Он думает, что нападение было предательством с моей стороны.       — Ничего удивительного, — сказал Чан, качая головой, — Сынмин заставил камеры немного поработать после того, как прозвучал выстрел. Оказывается, у нападавших не было никакого оружия, только ножи, вероятно, для того, чтобы вести себя тихо. Когда выстрелил пистолет… Джисона, я полагаю? Двое других злоумышленников сбежали. Жаль, что я не добрался до них первым, — мрачно сказал он, — Все спустились сюда, когда я сказал им, что так будет безопаснее, но Чанбин сразу же пошёл в его комнату. Он всегда сначала действует, а потом думает.       Минхо застонал, на секунду закрыв лицо руками.       — Если он думает, что я предатель, возможно, он не единственный, — застонал Минхо, на секунду закрыв лицо руками, — Если бы мы знали, что их так легко уничтожить, мы могли бы дать отпор, — добавил он, имея в виду злоумышленников.       — Я ненавижу то, что они сделали, но я всё равно рад, что мы остались целы. Я не хочу рисковать новыми травмами, — осторожно сказал Чан, — Потому что мы мстим. Сегодня вечером.       Минхо моргнул, потрясенный.       — Что?       — Пойдём на кухню, я собирался рассказать всем сразу.       В некотором оцепенении Минхо последовал за Чаном туда, где сидели остальные, разговаривая приглушенными голосами. Рука Хёнджина крепко обнимала Чонина. Минхо обратил внимание, что младший выглядел намного спокойнее, чем раньше, лежа рядом с Хваном и держась за руку Феликса.       Чан сел за стол, и Минхо нерешительно занял стул рядом с ним. Он знал, что лидер иногда был немного сумасшедшим, но обычно это был здоровый уровень безумия, вот только планировать атаку чуть более чем за двенадцать часов? Минхо не был уверен, как именно он собирался это сделать.       — Я только что разговаривал по телефону с Джексоном, — начал он, глядя на Енхёна, который, казалось, был единственным человеком за столом, который понял подтекст слов Чана.       — Ты уверен, что это хорошая идея? — спросил Енхён.       Он не казался слишком удивлённым, но его брови были озабоченно нахмурены, когда посмотрел в усталые глаза Чана, тело лидера всё ещё напряжено от едва сдерживаемой ярости.       — Они у меня в долгу, — беспечно сказал Чан, — Я зарабатываю деньги. Думаю, как раз случай, чтобы потратить их.       — Кто такой Джексон? — поинтересовался Сынмин, задав вопрос, что крутился в голове почти у всех.       Чан откинулся на спинку стула, серьёзно глядя в глаза каждому человеку.       — Джексон — лидер команды «Фурия». Они безжалостны, немного сумасшедшие и не лояльны ни к одной банде. Как раз то, что нам нужно. Я не уверен, сколько времени потребуется, чтобы спланировать официальную атаку, а я устал ждать, подобно лёгкая добыче. Мы атакуем сегодня вечером, несмотря ни на что.       — Джексон согласился? — продолжил Енхён.       — Они у меня в долгу, — повторил Чан, оставив всё как есть, — Акулы будут ожидать, что нам потребуется некоторое время, чтобы оправиться от нападения. Это лучшее время для возмездия.       — Мы всё ещё восстанавливаемся, — отметил Сынмин, — Джисон не сможет отправиться в рейд, это уж точно, и Чанбину, вероятно, нужно будет остаться и убедиться, что с ним всё в порядке, у него лучший медицинский опыт. Ты знаешь, что это не сделает его очень счастливым, хён.       Чан понимающе кивнул, но его лицо по-прежнему выражало решимость.       — Мы две ключевые фигуры, ведь и Джисон, и Чанбин довольно важны, когда дело касается рейдов, но именно поэтому я позвонил Джексону. Его команда сильна, я думаю, у нас больше шансов добиться успеха с их помощью, плюс, если мы сделаем это сегодня вечером, то застигнем их врасплох. Их арсенал оружия тоже не бесконечен. Если мы уничтожим его, мы будем по-крайней мере на равных в финальной битве.       — Я не знаю, поможет ли это, — сказал Хёнджин, его голос звучал через стол почти застенчиво, — Но у меня довольно хорошее медицинское образование. Моя мама врач, и я какое-то время учился в универе. Я знаю основы. Я могу остаться с Джисоном.       Глаза Чана расширились от удивления, и он взглянул на Минхо, который кивнул в подтверждение.       — Это очень поможет. Я спрошу у Чанбина…       — Спросишь меня о чём?       Весь стол повернулся, чтобы посмотреть на Чанбина, который только что вошёл в комнату. Его руки были ярко-красными, как будто он только что мыл их, и желудок Минхо неприятно сжался, когда он понял, что это из-за того, что он оттирал кровь Джисона. Глаза Чанбина сузились от гнева, когда они остановились на Минхо, но он ничего не сказал.       — Как Джисон? Что случилось? — настойчиво спросил Чан, игнорируя вопрос Чанбина.       Сердце Минхо сжалось от беспокойства, взгляд метнулся к Чанбину, что в гневе сжал челюсти.       — Он в порядке. Он не просыпался, пока я накладывал швы, что, вероятно, к лучшему, потому что он большой ребёнок, когда дело доходит до иголок, — слегка усмехнулся Чанбин, — Он сейчас отдыхает, а ранее просил о встрече с тобой, но я не думаю, что он проснётся в ближайшее время.       — Хорошо, — Чан коротко кивнул.       Чанбин сел за стол, намеренно выбрав стул как можно дальше от Минхо. Последний пытался подавить желание взбежать по лестнице, чтобы быть с Джисоном. Ему нужно было принять участие в этом разговоре. Он не мог стать членом Бродячих, но ничто не могло остановить его от участия в рейде.       — О чем ты собирался спросить меня, хён?       — Мы планируем рейд на сегодняшнюю ночь. Я позвонил Джексону, и они собираются нам помочь, — проинформировал его лидер.       — Джексон? Ты уверен?       — Он у меня в долгу, — повторил Чан, казалось, в сотый раз за эту ночь.       — Хён, они… Непредсказуемы, — покачал головой Со, — Они могли бы присоединиться к нам в рейде, а затем легко сдать нас Акулам, не задумываясь.       — Я знаю, я уже обсуждал всё это с Джексоном. Они с нами, я обещаю. Ты просто должен доверять мне, — убеждал Чан.       Минхо не ожидал, что Чанбин согласится — последний был довольно вспыльчив и недоверчив, он почти не верил тому, что видел.       Чан указал на Хёнджина, который застыл от удивления, в очередной раз застигнутый врасплох, когда его втянули в разговор.       — Он собирается остаться с Джисоном. У него достаточно медицинского опыта, и я сомневаюсь, что нас действительно не будет слишком долго. Я рассчитываю вернуться к утру. Мы проведём день, планируя детали, а затем уедем в сумерках.       Чанбин небрежно взглянул на Хёнджина, и Минхо был готов защитить своего друга, но Чанбин снова кивнул. Ли тихо фыркнул, разочарованный. Очевидно, только с ним у Чанбина были проблемы.       — Я всё ещё иду, — сказал Енхён, встретившись взглядом с благодарным взглядом Чана.       — Думаю, я тоже пойду с вами. Возможно, вам понадобится техническая помощь, — сказал Сынмин, — Пока я остаюсь в машине, у нас всё должно быть хорошо. Чан нахмурился, бросив взгляд на ногу Сынмина, закованную в гипс. Его должны были снять через два дня, и никто не хотел рисковать слишком до этого момента.       — Ты уверен, Сынмин? Твоя нога…       — Всё в порядке, хён, — прервал Сынмин.       Его лицо было серьёзным, и Минхо никогда не осознавал, насколько он взрослый, хотя был едва ли старше Чонина. Он тоже был моложе Джисона, но иногда казалось, что Сынмин склонен заботиться обо всех остальных, присматривать за ними с позиции далеко не макнэ. Минхо удивлялся, как он не замечал этого раньше — решимости в его глазах, заботы в его вымученной улыбке.       — Они причинили боль Джисонни. Я хочу помочь разобраться с этими ублюдками. Феликс хмурился, сидя за столом.       — Я должен идти, — прошипел он, расстроенный.       — Я знаю, — Чан грустно улыбнулся, — Когда всё это закончится, ты поймешь. Подожди ещё чуть-чуть.       — Я тоже хочу, чтобы они заплатили за то, что они сделали с Джисоном, — фыркнул Феликс, — Я не хочу сидеть здесь и ждать, пока вы, ребята, вернётесь, — голос Феликса дрогнул, но он с вызовом посмотрел на Чана.       — Мне жаль, Феликс, — лидер вновь покачал в отрицании головой.       Феликс нахмурился, явно расстроенный, но кивнул, откидываясь на спинку стула.       — Мне жаль, — повторил он, ни к кому конкретно не обращаясь, — Я чувствую, что это моя вина. Я так беспокоился о том, чтобы все были в безопасности, что просмотрел крохотную трещину в нашей защите, что привела к подобному. Я должен был быть в состоянии предотвратить это. Чонин, если ты хочешь вернуться домой, мы можем обеспечить безопасную транспортировку туда. Или номер в отеле. Я пойму, если ты больше не захочешь здесь оставаться.       Чонин поднял глаза, поражённый, обводя взглядом стол, прежде чем снова опустил взгляд на свои руки на коленях, одна из которых всё ещё обхватывала пальцы Феликса. Он быстро, коротко покачал головой.       — Я не хочу покидать вас, ребята, прямо сейчас. Я хочу убедиться, что со всеми всё в порядке. Я останусь.       Чан кивнул, его глаза слегка заблестели, когда он посмотрел на младшего. Минхо мог сказать, насколько он действительно заботился обо всех здесь. Как он мог справиться с этим, со стрессом от заботы обо всех, пытаясь обеспечить их безопасность?       — Мне жаль…       — Это не твоя вина, хён, — выплюнул Чанбин, многозначительно глядя через стол на Минхо, — Очевидно, что среди нас есть предатели.       Чан бросил предупреждающий взгляд на Чанбина.       — Я знаю, что это так, — осторожно сказал он, — И пока мы их не найдем, мы будем очень осторожны с информацией, — Чан взглянул на Минхо, как будто пытался заверить его, что он уверен в его невиновности.       В приливе уверенности и гнева Минхо бросил свирепый взгляд на Чанбина, а затем повернулся к Чану.       — Я всё равно тоже пойду, — сказал он, — В рейд.       — Нет, ни за что, — прорычал Чанбин.       — Чанбин, — шикнул Чан, устало проводя рукой по волосам, — Я знаю, что ты чувствуешь, но имей немного веры, пожалуйста, — Чан вздохнул, после чего кивнул Минхо, — Нам бы пригодилась любая помощь, которую мы можем получить. Но ты уверен? Не думаю, что Джисон будет в восторге.       Желудок Минхо сжался, когда он вспомнил их разговор, произошедший всего за день до этого.       «Я отказываюсь оставаться здесь, пока ты отправляешься в рейд. Я действительно сойду с ума, если мне придется сидеть здесь и ждать, не зная, что происходит. По крайней мере, если я буду там с тобой, я смогу убедиться, что с тобой всё в порядке.»       Он почувствовал, как чувство вины скребёт его по животу, понимая, что Джисон, вероятно, чувствовал бы то же самое. Он не знал, винил ли Джисон его за то, что он его бросил. Младший должен был винить его. Всё, что знал Минхо, так это то, что Джисону причинили боль из-за него, и он потратил бы всю свою жизнь, пытаясь искупить свои грехи, если бы пришлось. И если бы одно искупление означало отправиться в рейд без него, то он бы это сделал.       Минхо ненавидел, что ему вновь придётся уйти от Джисона, но понимал, что должен это сделать. Он посмотрел на Чана, кивая.       — Да. Я абсолютно уверен.       Он спокойно встретил взгляд Чанбина. Последний выглядел так, будто хотел ударить его, но Минхо проигнорировал враждебность, удерживая зрительный контакт настолько стойко, насколько это было возможно.       — Тогда всё решено, — утвердил Чан, — Мы собираемся атаковать сегодня вечером. Команда Джексона будет здесь через пару часов, я предлагаю всем попытаться немного отдохнуть до этого. Вам это понадобится, — закончил он, прекрасно зная, что сегодня ночью никто больше не будет спать.