Verbatim

      Это было долгое утро. Они провели ранние часы, пытаясь точно выяснить, что произошло, каким образом Акулы проникли внутрь, а так же убирали труп в комнате Джисона. Минхо не хотел спрашивать, что Чан и Чанбин сделали с телом, но в течение часа оно было вынесено из комнаты, а большая часть крови убрана.       Несмотря на то, что из-за травмы Джисона было трудно передвигать его, они единогласно согласились, что ему не следует оставаться в той комнате. Енхён и Чан осторожно отнесли Джисона, который всё ещё был в отключке, в комнату Чонина и Хёнджина, потому что она была ближе всего к лестнице на случай чрезвычайной ситуации.       Минхо отчаянно хотел зайти к ним и увидеть парнишку, но Чанбин весь день не выходил из комнаты и, по сути, рычал на него, как сторожевой пес, каждый раз, когда тот приближался к двери в комнату. Минхо мог бы поспорить, но небольшая его часть — виноватая — знает, что, возможно, было бы лучше держаться на расстоянии, по крайней мере, пока он не вернется из рейда.       Джисон проснулся примерно час назад и сразу же попросил снова увидеться с Чаном. Лидер был в своей комнате почти полчаса, прежде чем уйти. Когда Минхо, который привык сидеть за кухонным столом и беспрестанно постукивать по нему, с надеждой посмотрел на Чана, старший грустно улыбнулся и покачал головой.       — Он увидится с тобой, когда будет в состоянии, — сказал Чан, бросив на Минхо сочувственный взгляд.       Минхо постепенно сходил с ума. В глубине души он знал, что с Джисоном всё в порядке, но не был уверен, что сможет полностью поверить в это, не видя собственными глазами. Единственное, что удерживало его от того, чтобы ворваться в ту комнату и заключить Джисона в объятия, был тот факт, что он не хотел устраивать очередную сцену, которая только ещё больше расстроила бы Хана.       Он ненавидел быть отрезанным от Джисона, таким близким, но одновременно и таким далеким. У него не было возможности узнать, злился ли парень на него, не хотел ли он с ним разговаривать, или, наоборот, хотел видеть Минхо так же сильно, как и он. Минхо нахмурился при этой последней мысли. Слишком маленький процент на долю этой вероятности, но он не мог не задаться вопросом:       «Почему Джисон до сих пор не попросил о встрече с ним?»       Минхо не был глупым, он знал, в чём заключался главный приоритет Джисона — Бродячие. И его это устраивало, он начинал принимать и, возможно, даже понимать это. Было логично, что он хотел поговорить со своим лидером и провести время с Чанбином, но прошло почти два часа.       В последний раз, когда он видел Джисона, младший рыдал и истекал кровью у него на руках, пачкая всё вокруг. Минхо смирился с мыслью, что Джисон, должно быть, был действительно расстроен, не желая видеть старшего.       Ли тоже не знал, как это исправить. Он ушёл от Джисона, и случилось что-то действительно ужасное.       Что он мог сделать, чтобы исправить нечто подобное?       Минхо вспомнил о своей попытке присоединиться к Бродячим в панике и ещё больше осознал, насколько прав был Чан, отказав ему. Он был предан Джисону, никому другому. Тем не менее, после того, что случилось, Минхо не думал, что кто-то или что-то может заставить его вновь покинуть Хана.       Ему так многое нужно было рассказать, так много принести извинений столь прекрасному парню, который каким-то образом покорил его сердце, даже когда он так целенаправленно пытался не делать этого. Вот только Минхо не был уверен, что он действительно заслуживает того, чтобы произносить всё это. Захочет ли Джисон вообще слушать?       Эгоистично… Он понял, что именно поэтому согласился отправиться в рейд. Изначально это было потому, что ему нужно было быть там с Джисоном — убедиться, что он останется невредимым, но тот всё равно пострадал, и это была та рана, которую Чанбин не мог просто зашить. Теперь он понял, что рейд был отчаянной попыткой показать себя: Джисону, Чанбину, Чану — любому, кто обратит на это внимание. Он хотел заслужить право снова обнять Джисона.       — Перестань корить себя, Минхо-щи.       Ли поднял глаза от того места, где он смотрел на стол, как будто ожидал, что это даст ему ответы. Он встретился взглядом с Феликсом, и, хотя парень казался нервным, у него всегда были тёплые, честные глаза. Это было то, что понравилось Минхо, когда он впервые попал в этот дом — искренность.       Хотя тот никогда по-настоящему с ним не разговаривал, старший чувствовал, что в некотором смысле может с ним общаться. Им обоим здесь было не совсем место, но Феликс нашёл своё предназначение ради Бездомных.       — Зови меня просто хён, Феликс, — улыбнулся он, игнорируя заявление младшего, — Я думаю, мы все прошли достаточно дерьма, чтобы отбросить формальности.       — Извини, я просто привык к формальностям, — долгое время царила тишина, прежде чем светловолосый парень прочистил горло и указал на стул рядом с Минхо, — Могу я посидеть с тобой?       Минхо моргнул, глядя на пустой стул, немного удивлённый. Он осторожно посмотрел на Феликса.       — Ты же не думаешь, что я предатель, не так ли? — Феликс рассмеялся, качая головой.       — Нет, хён. Меня тоже вроде как винили в предательстве, помнишь?       — Верно, — сказал Минхо.       Феликс сел рядом с ним, сложив руки на столешнице, как будто собирался сделать предложение на деловой встрече, профессионально, собранно. И всё же Минхо мог сказать, что тот нервничал, ведь продолжал кусать губу и нервно заламывать пальцы.       — Чанбин немного зол на меня, — медленно начал он, наблюдая за выражением лица Минхо в ожидании его реакции.       Минхо изо всех сил старался сохранить нейтральное выражение лица, несмотря на степень отвращения и дискомфорта, которые наполнили его, когда он услышал это имя.       — Думаю, — сказал Минхо, тщательно подбирая слова, — Чанбин зол вообще на всех.       — У него есть причина, — кивнул он, — Больше, чем у кого-либо другого.       — Почему? — приподнял он бровь в удивлении.       — Они с Джисоном действительно близки. Честно говоря, это довольно сложно рассмотреть со стороны, особенно нам, но я это видел, — Феликс вздохнул, откидываясь на спинку стула, — Около года назад в андеграунде произошла грандиозная драка между Акулами и Бродячими, помнишь?       Минхо попытался подумать, прежде чем кивнуть. В то время он не был так хорошо известен своими боевыми навыками, но он по-прежнему выигрывал все свои матчи. Однако из-за той драки он не смог получить свой заработок, и ушёл домой с парой дополнительных синяков, хотя он не был ни на одной стороне.       — В то время я всё ещё был Акулой, причём довольно малоизвестной, — сказал ему Феликс, — Я часто бывал в андеграунде в поисках людей, которые были бы рядом со мной, но я так и не нашёл никого, кому я действительно доверял. Когда разразилась та ссора, я оказался в её эпицентре. Это было ужасно, я никого не знал, поэтому никто меня не прикрывал, но я помню, как смотрел на Бродячих и думал, что они едины. В их хаосе был определенный порядок. Я думаю, именно поэтому они выиграли бой.       — Зачем ты мне это рассказываешь?       — Я помню точный момент, когда осознал, что больше не могу быть Акулой, — сказал Феликс, его голос понизился, — Ещё до того, как они сделали то самое. Это была причина, по которой я так легко доверился Чану, когда он нашёл меня после того, как я сбежал. Я помню, что был на внешнем ринге во время боя. Бродяги были в меньшинстве, а в центре всего этого переполоха гордо стояли Чанбин и Джисон, наносящие удары так, словно раздавали рекламные листовки на улице прохожим, — он немного рассмеялся, задумчиво глядя куда-то вдаль, — Это было похоже на сцену из фильма: они улыбались, сражаясь спиной к спине. На минуту, я думаю, просто остановился просто посмотреть на них, но затем Джисон упал, и я увидел точный момент, когда Чанбин осознал это. Его улыбка погасла, а в его глазах появился тот самый тёмный и смертоносный взгляд. Когда Чан вернулся с подкреплением, Чанбин, должно быть, в ярости уложил по меньшей мере ещё пять человек, прежде чем его тоже сбили с ног. Тем не менее, он не оставлял Джисона ни на секунду, — Феликс снова вздохнул, глядя прямо на Минхо, — Вот почему я в конечном итоге присоединился к Бродячим. За эту преданность.       Сердце Минхо сжалось, и ему пришлось отвести взгляд, не в силах больше встречаться с честными глазами Феликса.       — Я понимаю, почему они близки. Чанбин… Он удивительно защищает тех, кто ему дорог.       Минхо мог это понять, и он подумал, что у него, возможно, немного больше общего с Чанбином, чем полагал, даже если другой парень ненавидел его. Феликс бросил на Минхо задумчивый взгляд.       — Чанбин — боец. В нём много огня, и он быстро впадает в гнев, но и защищает смертоносно, — осторожно сказал Ликс, — Он неплохой парень, хён. Мы оба с тобой знаем это. Он любит Бродячих больше всего на свете, и это всегда будет его приоритетом.       — Я думаю… Я понимаю его, — ответил Минхо, задумавшись на секунду, а затем заговорил ещё до того, как осознал, что собирается сказать, — И у Джисонни золотое сердце. Он дарит каждому крупицу невиновности, даже когда ему, вероятно, не следовало бы этого делать, — усмехнулся он, — Как со мной. Честно говоря, я не думаю, что есть хоть один человек, ради которого он бы не рискнул. Это-то меня и пугает.       — Ты тоже пугаешь его, хён, — сказал Феликс, его голос был самым мягким за всё время, а глаза Минхо расширились в замешательстве.       — Как же так?       — Не в плохом смысле, — улыбнулся парень, — Я думаю, тебе следует поговорить с ним до рейда, иначе может быть слишком поздно.       — Он не хочет меня видеть, — вздохнул Минхо, проводя рукой по волосам.       — Нет, — отрезал Феликс, — Он не хочет тебя беспокоить.       Феликс встал из-за стола, потягиваясь и небрежно глядя на Минхо сверху вниз, как будто они просто поделились сплетнями за завтраком, а не разговором, который всё ещё висел у них тёмной тучей над головами. Он начал уходить, прежде чем обернулся, чтобы в последний раз серьёзно взглянуть на старшего.       — Поговори с ним, хён.       — Подожди, Феликс, — крикнул Минхо ему вслед, удерживая другого на доли секунды, — Ты сказал, что Чанбин разозлился на тебя… Что ты сделал?       Феликс несколько озорно улыбнулся, слегка пожав плечами.       — Я защищал тебя, хён, — ответил он, — Теперь, примерно через пять минут, я собираюсь попросить Чанбина помочь мне кое с чем в гостиной. Так что, если ты хочешь поговорить с Джисоном, я предлагаю проскользнуть в комнату во время этого промежутка времени.       Минхо поднял бровь, наблюдая, как Феликс уходит, забавляясь. На секунду он подумал о том, чтобы проигнорировать предложение Феликса, но что-то в словах Бродячего заставило его переосмыслить всё. Если он не поговорит с другим парнем сейчас, он не знает, когда сможет поймать удачный момент вновь.       Итак, когда Чанбин и Феликс спускались по лестнице, что-то оживлённо бормоча друг другу, Минхо улыбнулся им, когда те проходили мимо. Чанбин бросил на него сердитый взгляд через плечо, и Феликс озорно подмигнул ему, почти заставив рассмеяться.       В ту секунду, когда они исчезли из поля зрения Минхо, он уже спешил вверх по лестнице с колотящимся сердцем. Дверь комнаты для гостей была закрыта, когда он подошёл к ней, и он долго колебался, прежде чем тихо постучать. Ответа не последовало, и Минхо вздохнул.       «Должен ли он просто уйти?»       Это было иронично, он участвовал в бесконечных драках, но это его пугало так сильно, как чужая реакция. Он не был хорош в этом, он не знал, как справиться со своими чувствами, как их укротить. Ему больше казалось, что они собираются завладеть им, уничтожить его изнутри. Это чувство защиты было знакомым, похожим на то, что он чувствовал к Хёнджину и Чонину, на то, что он чувствовал к Джинёну… Но также и совершенно иным.       Он собрался с духом, глубоко вздохнул, чтобы прогнать свои мысли, и медленно открыл дверь, заглядывая внутрь. Его взгляд сразу же привлёк Джисон, спящий в своей постели. Минхо мягко улыбнулся при виде этого, аккуратно закрывая за собой дверь. Он не был уверен, был ли разочарован или испытывал облегчение от того, что парнишка спал. Ему так много нужно было сказать ему, но он решил, что это может подождать. У них было время.       Он сел на кровать рядом с Джисоном, восхищаясь спокойствием на его лице. Он бы всё отдал, чтобы сохранить невинность на лице. Что-то тяжелое поселилось в его груди, и он вздохнул, переводя взгляд с длинных ресниц Джисона, отбрасывающих красивые тени на его раскрасневшиеся, пухлые щеки, вниз по склону носа к губам, мило надутым. Сердце Минхо сжалось.       Он любил Джисона.       Чем больше он думал об этом, тем больше понимал, что это правда. Не было ничего, чего бы он не сделал для него.       Он потянулся вперёд, убирая волосы с глаз Джисона, затем мягко провёл рукой по его щеке. Он коротко провёл пальцем по губам Хана, прежде чем спохватился, почти смущённый этим действием, возвращаясь к волосам, нежно проводя пальцами по прядям.       Джисон удовлетворенно промурчал.       — Это приятное чувство, хён, — пробормотал он, всё ещё с закрытыми глазами. Минхо мягко улыбнулся, продолжая расчесывать волосы.       — Засыпай обратно, малыш, — прошептал он.       Джисон моргнул, его глаза открылись, а взгляд упал на Минхо.       — «Малыш»? — спросил он, глаза загорелись весельем.       Минхо замер, слегка покраснев. Он даже не понял, что ласкательное сорвалось с его губ, он был слишком сосредоточен на том, как идеально выглядел парень, спокойный и симпатичный. Он стряхнул с себя смущение, к нему вернулась уверенность.       — Хм, — промурлыкал он, игриво дёргая Джисона за волосы, прежде чем снова запустить в них пальцы, — Тебе не нравится?       Джисон прикусил губу, щеки порозовели, прежде чем он повернул голову в сторону.       — Я член банды, ты это знаешь, верно?       — Угу, — подтвердил Минхо, слегка ухмыляясь.       Джисон позволил лёгкой улыбке украсить его лицо, прежде чем она снова исчезла.       — Что ты здесь делаешь, хён? — спросил он, глядя на Минхо широко раскрытыми, обеспокоенными глазами.       Рука Минхо замерла, и он двинулся, чтобы отдернуть её, но Джисон был быстрее — схватился за чужое запястье, потянув обратно к себе и положив её на голову с надутыми губами. Минхо моргнул, приподняв бровь.       — Да, ты маленький плохой член банды, — сказал он, но тем не менее продолжил играть со своими волосами.       — Заткнись, — прошипел Джисон, но в его голосе не было злости.       Некоторое время они молчали, но Минхо мог сказать, что Джисон хотел о чём-то поговорить, теребя губу и глядя на старшего немного с опаской.       — В чём дело, Джисон? — спросил он.       Младший нахмурился, прежде чем его лицо разгладилось и приняло серьёзный вид.       — Когда я спросил, что ты здесь делаешь, я не имел в виду это как… Как это. Я просто знаю, что многое происходит, и я просто не… Я полагал, что ты будешь…       — Я пытался увидеть тебя весь день, — честно признался Минхо, — Но я не был уверен, что ты хочешь меня видеть.       Его слова были осторожными, и он наблюдал за лицом Джисона в поисках любого признака того, что в словах действительно была доля правды.       — Мне жаль, — поспешно сказал он, — Я действительно хотел тебя увидеть, но не в таком ужасном состоянии, — Джисон смущённо отвёл взгляд.       — Почему это?       Джисон застонал, пряча лицо за руками. Обеспокоённый, Минхо наклонился вперёд, мягко схватив его за запястья и отведя их от лица Хана, чтобы тот мог как следует рассмотреть его.       — Джисон? — позвал он, — Почему?       Джисон фыркнул, поворачивая лицо так, чтобы ему всё ещё не приходилось смотреть в глаза Минхо.       — Я не знаю! — сказал он разочарованно, — Из-за слабости, я полагаю? Я имею в виду… Блядь… Ты уже видел, как я срываюсь и испытываю боль, и ты так волновался. Я не хотел, чтобы ты больше беспокоился обо мне, и… — он вздохнул, уставившись на свои простыни, — Я даже не могу встать с кровати. Чувствую себя таким жалким.       Минхо нахмурился. Он ничего не сказал, просто откинул одеяло и скользнул под него. Ему было тесно с одной стороны, так как Джисон лежал посреди кровати, и он не осмеливался сдвинуть его, но Минхо приспособился, пока не оказался как можно ближе к Джисону, а затем слегка повернул голову другого, чтобы посмотреть на него. Глаза Джисона блестели от непролитых слёз, широко раскрытые от неуверенности.       — Привет, — прошептал Минхо.       — Привет, — Джисон моргнул.       — Ты прекрасен, знаешь это? — произнёс Минхо, дрожащим голосом.       Джисон тяжело сглотнул, широко раскрыв глаза.       — Мне жаль, — сказал Минхо внезапно тихим голосом.       — За что?       Минхо встретился взглядом с Джисоном, и ему вдруг показалось, что он не может дышать. Он поднял руку, чтобы провести большим пальцем по своей щеке, наблюдая, как лицо Джисона мгновенно успокаивается.       — Я оставил тебя. И тебе причинили боль. И ты…       — Не надо, — прервал Джисон внезапно резким голосом, — Я не хочу думать об этом.       Сердце Минхо сжалось, и он почувствовал тошноту от вины.       — Мне жаль, — повторил он.       Взгляд Джисона смягчился, и он покачал головой, прижимаясь лицом к руке Минхо.       — Так вот в чём дело? — спросил он осторожным голосом, — Ты думаешь, это твоя вина?       — У меня было плохое предчувствие… Я знал, что должно произойти что-то плохое. Енхён был с Чонином и Хёнджином, когда я пришел туда. Я должен был…       — Прекрати, хён, — сказал Джисон неожиданно строгим голосом, — Мы не знали, что Енхён был с ними. Если бы они были одни, они не смогли бы защитить себя, и ты бы подверг себя опасности, вернувшись в мою комнату. Это не твоя вина. Я сказал тебе уйти и не жалею об этом.       — Но…       — Нет, — отрезал Джисон, обрывая его, — Всё хорошо. Мы в порядке. Ты это сказал, помнишь?       Минхо хотел сказать что-то ещё, оспорить то, что говорил Джисон. Он хотел, чтобы младший наорал на него. Он не хотел, чтобы Хан прощал его, потому что сам не мог простить себя, но всё же остановился, когда поймал взгляд младшего — понимающий и полный эмоций, которым Минхо не осмеливался дать название.       — Я действительно это сказал?       Джисон выглядел успокоенным, мягко улыбаясь, его глаза блуждали по лицу Минхо. Его улыбка сменилась напряжённым хмурым взглядом.       — Хён, ты спал? — спросил он с явным беспокойством на лице.       Минхо моргнул, смущённо отводя взгляд. Он не привык, чтобы другие так пристально присматривали за ним, и он, чёрт возьми, был уверен, что непривычен к чистому беспокойству на лице Джисона. Тем не менее, он честно покачал головой.       — Не смог, — ответил он.       — Хён…       — Всё в порядке, — поспешно сказал он, пытаясь развеять опасения младшего. У него и так было достаточно проблем прямо сейчас, — На самом деле никто не спал. Мы все ждём каких-то людей… Джексон, вроде?       — Чан говорил мне после того, как я попросил о встрече с ним, — Минхо бросил на него любопытный взгляд.       — Что ты сказал? — Джисон вздохнул, глядя в потолок.       — Я сказал ему, что это безумная идея, — ответил он, — Команда Джексона не самая надежная, но он действительно в долгу перед Чаном. Я доверяю нашему лидеру, я просто надеюсь, что он знает, что делает, — Джисон застонал, снова глядя на Минхо, — Я попросил о встрече с ним, чтобы поговорить о тебе.       Минхо напрягся, прикусив губу. Он вспомнил свой последний разговор с Чаном и его отчаянную попытку что-то сделать. Он ворвался и потребовал присоединиться к Бродячим. Он попытался отмахнуться от этого, отчаянно надеясь, что Чан не рассказал Джисону об этом. Это, вероятно, раздавило бы его.       Когда Минхо не ответил, Джисон нахмурился и всё равно продолжил.       — Мне пришлось сказать ему, что это не ты… Что ты не предатель, — Джисон случайно взглянул на Минхо, и, когда тот всё ещё ничего не ответил, Джисон добавил, — Он сказал, что уже знал это.       — Он может знать это, но я почти уверен, что Чанбин жаждет крови.       — О, у Чанбина к тебе далеко не самые близкие чувства, — усмехнулся Джисон, — Я пытался отговорить его, но он довольно решителен.       — Тебя это забавляет?       Джисон мгновенно перестал смеяться, прочищая горло.       — Нет, — прошептал он, — Просто Чанбин такой. Ему потребовались месяцы, чтобы довериться мне после того, как Чан нас познакомил. Долгое время были только эти двое, а потом внезапно я стал частью их жизни. Это была большая перемена.       — Это другое.       — Разные, да, но не менее сложные, — Джисон серьёзно посмотрел на него, — Возможно, ещё сложнее. Чанбин просто хочет защитить всех нас. Он напуган и не хочет в этом признаваться, а ты самая лёгкая мишень для нападения. Он скоро поймёт.       — Поймёт что?       Джисон усмехнулся почти по-детски.       — Какой ты удивительный, — сказал он, полностью нарушая тон разговора.       Минхо закатил глаза, но прижался ближе к Джисону.       — Как ты? — спросил он осторожно, зная, что его рана была на дальней от него стороне.       Лицо Джисона вытянулось, но он заставил себя слегка улыбнуться.       — Плохо, — ответил он, — Я ненавижу чувствовать себя бесполезным, я весь день не мог встать с постели.       — Так и должно быть, — сказал Минхо. Джисон пристально посмотрел на него, и Минхо покачал головой, наклоняясь, чтобы поцеловать Джисона в лоб, — Тебе следует отдохнуть, чтобы не навредить себе ещё больше.       — О, как ты делал, когда тебе было больно? — съязвил он, надув губы. Минхо решил проигнорировать лукавый комментарий младшего. Вместо этого он приподнялся на локте, затем провёл рукой по низу футболки Джисона.       — Могу я…       Рука Джисона метнулась вперед, хватая Минхо за запястье. Старший замер, немедленно остановившись, когда Хан посмотрел на него широко раскрытыми глазами, прежде чем покраснеть и медленно ослабить хватку.       — Извини, я просто…       — Всё в порядке. Я понимаю, — сказал он, но, когда попытался убрать свою руку, хватка Джисона вокруг него снова усилилась, и Минхо посмотрел на него, сбитый с толку.       Джисон моргнул, щёки покраснели ещё немного.       — Нет… Я имею в виду, да… Я хочу, чтобы ты… — он раздражённо фыркнул, но отпустил руку Минхо.       Чужая конечность неуверенно зависла над его животом. Джисон наблюдал за ним, паника, которая ранее мелькала в его глазах, исчезла, сменившись чем-то другим, что Минхо не мог определить. Ли откинул одеяло, сбрасывая его с кровати. Он внимательно наблюдал за младшим, ожидая любого знака на прекращение сих действий. Когда Джисон спокойно встретил его взгляд, Минхо перекинул ногу через бёдра Джисона, так что его колени оказались по обе стороны от чужих ног. Он почти оседлал младшего, но тот удерживал большую часть его веса, не желая причинить ему боль. Ли снова потрогал подол рубашки Джисона, глядя на него сквозь ресницы, чтобы спросить разрешения.       Джисон кивнул, и Минхо закутал низ футболки, задирая её как можно выше, пока Хан просто не фыркнул и не стянул её до конца, бросив на пол, посмотрев на старшего почти с вызовом.       Минхо усмехнулся, потирая большим пальцем обнажённую кожу на талии Джисона с противоположной стороны от его раны. Он ещё не смотрел вниз, слишком напуганный, чтобы увидеть это. Вместо этого он наблюдал за лицом Джисона, ухмыляясь.       — Тебе что-нибудь напоминает? — спросил он.       — Нет, — младший покраснел ещё сильнее.       — Нет? — спросил он, поддразнивая, — Потому что я помню очень похожую ситуацию, произошедшую всего пару недель назад…       — Нет, хён, — смущённо простонал Джисон.       Минхо рассмеялся про себя, слишком наслаждаясь этим. Он наклонился вперёд, приблизив губы к уху Джисона.       — Что ты сказал тогда? — настойчиво потребовал он.       — Минхо, — прошептал Джисон, делая ударение на его имени в отчаянии.       — Хм? — промурлыкал Минхо ему в шею, — Ты помнишь, Джисонни? — Джисон немного поскулил, качая головой, — Нет? — рассмеялся Минхо, — Должен ли я напомнить тебе? — ещё одно покачивание головой, — Просто расслабься и позволь мне сделать всю работу, — наконец сказал Минхо, процитировав то, что Джисон сказал много лет назад. Он поцеловал младшего в шею, лёгкий и невинный по контрасту с их разговором.       — Я ненавижу тебя, — простонал Джисон.       Минхо удовлетворённо ухмыльнулся, переключая своё внимание на Джисона. Его улыбка сразу погасла, и он поднял глаза, чтобы встретиться со взглядом Хана. Последний бросил на него неуверенный взгляд, широко раскрытыми глазами. Сердце Минхо бешено колотилось, и его переполнял гнев на того, кто сделал это с Джисоном. Он бы, блять, уничтожил Акул из-за этого.       — Минхо? — спросил Джисон тихим голосом.       Ли понял, что его лицо, должно быть, выдавало все эмоции, и он поборол это, снова опустив взгляд на рану. Повязка вокруг него была бордовой, на неё просочилось немного крови. Кожа вокруг была тёмной, в синяках.       — О, Джисонни, — выдохнул Минхо, лёгкими пальцами проводя по коже вокруг него.       — Это… Это выглядит хуже, чем на самом деле, — сказал он, немного задыхаясь, — Прости, тебе не следовало смотреть на это…       Совершенно не обращая внимания на бессвязную болтовню Джисона, Минхо наклонился, запечатлев легчайший поцелуй на боку Джисона прямо над раной… И ещё один выше предыдущего… Затем положил лоб на живот Джисона, крепко закрыв глаза. Он даже не осознавал, что дрожит, пока рука Джисона не запуталась в волосах Минхо, мягко расчесывая их.       — Хён, я в порядке, — прошептал Джисон, — Я в безопасности.       — Я знаю… Я знаю…       — Хён, — вновь позвал Джисон, его голос стал более настойчивым, — Всё в порядке.       Минхо просто кивнул, всё ещё прижимаясь головой к мягкой коже живота Джисона. Смотреть на рану было слишком реально. Он мог потерять его навсегда. Минхо никогда бы не простил себя, если бы с Джисоном что-нибудь случилось. Слова застряли у него в горле, он подавился ими. Он хотел сказать Джисону, что любит его, но не мог заставить себя. Он не заслуживал Джисона, пока нет. Он дал обещание самому себе рассказать Джисону всё после рейда. Поговорить с ним более серьёзно.       — Хён, ты можешь…       Минхо посмотрел на Джисона — его ресницы были мокрыми от непролитых слёз. Всё ещё не до конца уверенный Минхо наклонился, медленно захватывая его губы. Джисон счастливо замурлыкал, и сердце Ли подпрыгнуло, углубляя поцелуй. Он не мог заставить себя сказать то, что хотел, но он попытался передать всё это через нежный поцелуй, вложив в него всю свою страсть.       Когда они отстранились, Джисон внимательно посмотрел на него, облизывая губы.       — Что?       Он выглядел смущённым, как будто знал, что в том, как Минхо поцеловал его, было что-то другое, но он не знал, что именно.       Минхо слегка улыбнулся ему, целуя его ещё раз, прежде чем отстраниться и снова лечь рядом с ним. Он притянул Джисона так близко к себе, как только мог, не причинив ему боли.       — Отдохни, Джисонни. Тебе это нужно.       — Только если ты тоже поспишь, — ответил он, но его взгляд уже был тяжёлым.       — Спи, малыш, — неопределённо промурчал он.       — Поиграй с моими волосами, — пробормотал Джисон, закрыв глаза.       — Бельчонок, — сказал он игриво, но без колебаний начал проводить руками по волосам.       — Спасибо, — сказал Джисон мягким голосом, который становился всё более невнятным по мере того, как он уставал.       — За что?       — За то, что остаёшься, — сказал Джисон, устраиваясь на груди Минхо, — За то, что не уходишь.       Рука Минхо на секунду дрогнула, прежде чем он продолжил свои движения, надеясь, что Джисон не заметил. Он минуту молчал, не зная, что сказать.       — Конечно, — прошептал он в ответ, — Всегда.       Он действительно не знал, что имел в виду Джисон, имел ли он хоть малейшее понятие об этом? Или сегодня? Минхо вздохнул, решив проигнорировать это. Парень был измотан.       Джисон крепко уснул через несколько минут, и Минхо долго наблюдал за ним. Он хотел бы точно определить момент, когда Джисон начал так много значить для него, но последние недели были как в тумане.       Ли чувствовал себя легче, держа Хана в своих объятиях, но это не полностью изменило бурю внутри него. Джисон заслуживал гораздо большего, и их мир был не самым снисходительным, когда дело касалось любви. Тем не менее, Минхо мог проявить себя. Возможно, он и не был частью Бродячих, но он собирался чертовски убедиться, что они доверяют ему, потому что они значили для Джисона очень много.       Как по команде, дверь открылась, и Минхо, подняв глаза, увидел Чанбина, пристально смотревшего на Ли. Его глаза метались взад и вперёд между ним и Джисоном. Минхо спокойно встретил его, слегка сжимая Джисона в объятиях. Лицо Чанбина помрачнело ещё больше, и он отвёл взгляд.       — Он здесь, — сказал он прерывающимся голосом, — Если хочешь принять участие в этом рейде, ты должен спуститься.       Желудок Минхо упал, и он посмотрел вниз на Джисона, лицо мальчика было прижато к его сердцу. Он хотел быть здесь, когда Джисон проснётся, но было уже поздно. Он вздохнул, слегка отодвигаясь, осторожно отстраняясь, пока не встал с кровати. Он посмотрел на Джисона в последний раз, волосы разметались по подушке, он внезапно стал маленьким в постели, прежде чем подошёл к Чанбину. Он ждал, что тот что-нибудь скажет, какой-нибудь едкий комментарий, но тот просто взглянул через плечо Минхо со стиснутыми челюстями.       — Пошли, — сказал он, выходя из комнаты и спускаясь по лестнице.