Verbatim

      Минхо очень быстро решил, что банда Джексона была на грани безумия. Они были громкими и немного хаотичными. Ему было искренне интересно, как Джисону удавалось спать среди всего этого шума? Минхо познакомился с ними всеми, когда они впервые вошли — всего их было пятеро. Джексон Ван, лидер группы, Ким Намджун (который, как подозревал Минхо, выполнял большую часть обязанностей настоящего лидера), Мун Бели (которая выглядела невинно, но, честно говоря, Минхо был немного напуган ею), Ли Чжухон (который определенно был сумасшедшим) и Им Джебом (которого Минхо считал самым нормальным, но был определённый аспект в нём, который заставил парня не злить его ни в коем случае).       Ночь наступила быстро. Прошло всего несколько часов с тех пор, как они начали планировать, но небо начало темнеть, а вместе с ним и настроение у всех. То, что начиналось как довольно беззаботная, если не сказать некомфортная, встреча, быстро становилось более серьёзным.       Минхо топтался у лестницы, тревожно кусая губу и глядя вверх. Он собирался подняться, когда его встретил Чонин. Он чуть не столкнулся с младшим, так как тот довольно быстро сбегал вниз по ступенькам. Подросток заставил себя остановиться прямо перед тем, как врезаться в Минхо, широко раскрыв глаза.       — О, хён! — немного запыхался он от бега, — Извини, я тебя не заметил.       — Это большой дом, Чонин-а, много людей. Будь осторожнее в следующий раз и не бегай по лестнице.       Чонин быстро кивнул, собираясь пройти мимо него, но, опять же, он остановился.       — Если ты собирался подняться наверх, чтобы увидеть Джисон-хёна, то он всё ещё спит, — сказал он ему, — Хёнджин с ним. Я сказал ему, что Джисона, вероятно, теперь можно оставить в покое, но ты же знаешь Хёнджина.       Минхо слегка улыбнулся на это. Он действительно знал Хёнджина. Его друг всегда был таким. Даже когда он был невероятно зол, Хван в первую очередь проявлял сочувствие и любовь. Его не особо удивило, что парень захотел остаться с Джисоном на всякий случай.       — Спасибо тебе, Чонин.       — Хён? — позвал Чонин, и Минхо, обернувшись, увидел, что он смотрит на него, теребит губу, а глаза широко раскрыты от нервозности, — Ты будешь осторожен, верно?       Минхо в замешательстве наклонил голову.       — Что ты имеешь в виду? — Чонин раздраженно фыркнул.       — Вы все собираетесь отправиться в рейд, верно?       — О, — вот и всё, что сказал Минхо.       Он мягко улыбнулся Чонину, потянувшись вперёд, чтобы притянуть подростка в объятия. Ян мгновенно расслабился, обняв Минхо за спину и спрятав лицо у него на плече.       — Я не хочу, чтобы ты уходил, хён, — пробормотал Чонин, — Это небезопасно.       Минхо заставил его замолчать, запустив пальцы в его волосы. Для них не было редкостью быть такими нежными, ведь Чонину нравилось цепляться за своих хёнов больше, чем он показывал, и, несмотря на образ, который Минхо создал для себя, ему скорее нравилась привязанность младшего.       Тем не менее, Минхо не был тем, кто обычно инициировал это, и он обнаружил, что его сердце немного болит, зная, что Чонин напуган. Достаточно того, что ему пришлось пережить нападение, и теперь рейд навис над ним. Чонин был осведомлён о способностях Акул — он был свидетелем как последствий драки Минхо с ними, так и ужаса от нападения.       — Со мной всё будет в порядке, Йенни, — слегка взъерошил Ли волосы парнишки, — Я вернусь прежде, чем ты успеешь оглянуться, — он отстранился, держа Чонина за плечи, и посмотрел ему в глаза, — Мы должны заставить их пожалеть об этом.       Чонин кивнул, и Минхо оценил, что младший, по крайней мере, пытается понять. Старший знал, что Чонин не совсем из тех, кто мстит, и, вероятно, предпочел бы вообще не иметь дела с насилием, но он ничего не упомянул об этом.       — Просто убедись, что все вернутся целыми и невредимыми, хорошо? Даже Чанбин-хён, — добавил Чонин с нерешительной ухмылкой.       Минхо усмехнулся, обнимая его в последний раз.       — Обещаю, мы вернёмся целыми, — Минхо слегка ухмыльнулся, пытаясь разрядить обстановку, — Даже Чанбин.       Чонин смягчился при этих словах, лёгкая улыбка украсила его губы.       — Он неплохой парень, хён. Я думаю, он просто действительно заботится о своей семье.       Минхо рассмеялся, снова возясь с волосами Чонина, так что они встали дыбом.       — Я знаю, Йенни. Не волнуйся, всё будет хорошо, веришь мне?       Чонин увернулся от настойчивых касаний Минхо, слегка хихикая.       — Просто вернитесь поскорей домой. Я люблю тебя, хён, — Чонин злобно ухмыльнулся, — Может быть, не так сильно, как я Хёнджинни-хёна, но…       — Ты, маленький сопляк, смеёшься, да? Кыш отсюда, — он с нежностью смотрел, как Чонин с озорной улыбкой уходит.       Минхо ещё раз оглянул лестницу, размышляя, стоит ли ему подниматься, несмотря на то, что Джисон спал. Остальные в последнюю минуту ужинали на кухне, но Минхо не думал, что сможет что-нибудь съесть прямо сейчас. Он мог слышать коллективные голоса, доносящиеся из комнаты. Команда Джексона была шумной компанией, и, хотя Минхо не испытывал к ним полной неприязни, привыкнуть к ним было довольно трудно.       Он вздохнул, решив, что с таким же успехом может подняться в комнату Джисона, зная, что, по крайней мере, сможет попрощаться с Хёнджином.       Когда он тихо открыл дверь комнаты, то обнаружил Хёнджина, сгорбившегося на стуле, который Чанбин придвинул к кровати, разговаривает по телефону. Он на секунду перевёл взгляд мимо Хёнджина, чувствуя комфорт от осознания того, что Джисон действительно мирно отдыхает: его волосы мягко разметались по подушке, а лицо спрятано в пуховом одеяле. Он слегка улыбнулся при виде этого, после чего повернулся к Хёнджину.       Хван поднял бровь, очевидно, заметив, как Минхо смотрел на Бродячего.       — Ты хочешь, чтобы я…       — Нет, всё в порядке, — Минхо прервал его, покачав головой, — Я не хочу его будить. Кроме того, я вроде как надеялся поговорить с тобой.       Хёнджин нахмурился, бросив сомнительный взгляд на спящего парня.       — Должны ли мы уйти? — Минхо на это нежно усмехнулся.       — Всё в порядке, мы можем поговорить здесь. Он в таком состоянии и конец света проспит, не волнуйся.       — Ты действительно любишь его, не так ли? — прошептал он, на всякий случай понизив голос.       Минхо моргнул, захваченный врасплох. Хёнджин был его лучшим другом, его не особо удивило, что он мог читать его как книгу, но старший был всё ещё смущён и обеспокоен тем, как тот так легко разгадал чужие чувства. Он медленно кивнул, отводя взгляд.       — Да, Хёнджин. Люблю.       Хван откинулся на спинку стула. Минхо ожидал, что он расстроится, будет ругать его за последствия романа с членом банды и за то, что его жизнь и так была достаточно испорчена. Тем не менее, в глазах Хёнджина было только любопытство, если не лёгкое беспокойство.       — Почему он? — спросил он, пока Минхо в шоке вскинул голову.       — Что ты имеешь в виду? — спросил он, довольно красноречиво запинаясь на словах.       — Почему он? — повторил Хёнджин, пожав плечами, — Я знаю тебя долгое время, хён. Когда мы потеряли Джинёна, я, честно говоря, не был уверен, что произойдёт. Ты долгое время винил себя.       Минхо нахмурил брови, немного сбитый с толку.       — Да, но тебе тоже потребовалось время, чтобы простить меня, — сказал он, убедившись, что в его голосе нет осуждения. Он пытался оставить смерть Джинёна в прошлом — он долгое время сожалел об этом, и это тяготило его. Ли знал, что всегда будет скучать по своему другу, но, в то же время, он понимал, что Джинён хотел бы, чтобы тот жил.       — Хён, я никогда не винил тебя, — сказал он ему непринуждённо, — Я был расстроен, конечно, зол на всех, но я никогда не винил тебя.       Сердце Минхо забилось быстрее, внезапная надежда заставила его почувствовать лёгкость. Годами он пытался загладить вину перед Джинёном, перед самим собой и перед Хёнджином, и тут младший сказал ему, что это не его вина. Минхо почти не верил в это. Он нахмурился, внезапно почувствовав неуверенность.       — Хёнджин, я присоединился к этой банде, это был мой выбор, — Хван грустно улыбнулся ему.       — А то был выбор Джинёна — спасти тебя, — сказал он, — Ничто бы не остановило его, Минхо.       Старший прерывисто вздохнул, но попытался вернуть улыбку Хёнджину.       — Я скучаю по нему, — сказал он дрожащим голосом, — Каждый день.       — Я тоже, — согласился Хван.       Он протянул руку в простой, тихий знак утешения, и Минхо аккуратно взял её в свою. Они молчали ещё долгое мгновение, оба в раздумьях, вероятно, предаваясь воспоминаниям, пока Хёнджин снова не нарушил тишину.       — Ты так долго отгораживался от всех, хён. Чонин и я… Долгое время были только мы. Почему он?       Минхо некоторое время молчал, почти с тоской глядя на крепко спящего Джисона. Он всё ещё был свёрнут калачиком в той позе, в которой заснул, как будто руки Минхо по-прежнему обнимали его. Минхо тоже не был уверен, почему. Он вспомнил, как впервые увидел его в кафе, когда тот жил с мисс Юн. В то время в нём, казалось, не было ничего особенного — он был обычным потерянным и напуганным ребёнком. Тем не менее, Минхо за свои годы повидал много проблемных людей, и у него не было к ним сочувствия.       Может быть, его тянуло к мальчишке, потому что он был в самом низу один в окружении голодных волков? Возможно, это было потому, что он не видел его почти два года после этого. Может быть, это из-за того, что, когда он увидел его снова, Джисон был вне его досягаемости. Он был членом банды — и для него не было ничего более невозможного. И всё же, когда Минхо увидел Джисона в том переулке, его мгновенно потянуло к нему, он узнал в нём парня из кафе, но в то же время другого. Минхо был заинтригован тем, насколько сильнее выглядел парень, как спрятанная некогда энергия жизни билась фонтаном, легко сбивая Минхо с ног.       — Честно говоря, я не знаю, — тихо сказал он, — Он просто… Джисон, — Хёнджин долго смотрел на старшего, после чего утвердительно кивнул.       — Что ты собираешься делать? — лицо Минхо вытянулось, и он снова вздохнул.       — Я почти присоединился к банде.       Хёнджин почти упал со стула в своей попытке выпрямиться, потрясённый.       — Что за хрень? — Минхо рассмеялся.       — Я знаю. На самом деле я не мог ясно мыслить. Моя точка зрения в том, что я не знаю, что я собираюсь делать, Хёнджин. Всё, что мне известно, так это то, что я отправляюсь в этот рейд для отмщения Акулам. Я без понятия, что будет дальше.       — Вообще-то, я собирался поговорить с тобой об этом, — Хёнджин наклонился вперёд, серьёзный, — Джисон знает, что ты отправляешься в рейд?       — Мы же это обсуждали, разве нет? — Минхо склонил голову набок.       Хёнджин прикусил губу, взглянув на Джисона, прежде чем понизить голос до шёпота.       — Мы обсуждали это прошлой ночью, до всего этого пиздеца, — сказал он, целенаправленно заглядывая Минхо в глаза, — Я разговаривал с ним ранее… Я не думаю, что он знает о твоём участии.       Минхо нахмурился, внезапно вспомнив свои собственные слова, сказанные прошлой ночью.       «Я знаю, вы думаете, что я сумасшедший, раз подвергаю себя опасности ради вас, ребята, но я отказываюсь оставаться здесь, пока вы отправляетесь в рейд. Я действительно сойду с ума, если мне придется сидеть здесь и ждать, не зная, что происходит.»       Сердце Минхо упало, и он понял, что Джисон, вероятно, действительно думал, что он останется здесь. Он осознал, что Хан, вероятно, чувствовал бы то же самое.       — Должен ли ты… — начал Хёнджин, обеспокоенный.       — Нет, — поспешно сказал Минхо, — Не буди его. Ему нужен отдых.       Минхо знал, что было эгоистично держать Джисона в неведении, но он разберётся с этим, когда вернётся домой. Если бы Хан попросил его остаться сейчас, Минхо не был полностью уверен, что у него хватило бы сил отказать ему. И он знал, что должен отправиться в рейд. Если бы он этого не сделал, не было бы никакой надежды проявить себя Бродячим.       Хёнджин, казалось, понял это, поскольку не стал давить на него дальше.       — Что я должен сказать ему, когда он проснётся?       — Просто скажи ему, что мне жаль, и я скоро с ним увижусь, — сказал он.       — Минхо! — с лестницы донёсся голос Чана, и Минхо напрягся.       — Мне надо идти, — произнёс Минхо, улыбаясь Хёнджину, — Позаботься об Йенни. Он пытается оставаться сильным, но я знаю, что он напуган.       Минхо был почти за дверью, когда Хёнджин окликнул его по имени, эффективно остановив. Минхо в замешательстве повернулся, чтобы посмотреть на младшего. — Да?       Хёнджин слегка усмехнулся, но это не совсем соответствовало его взгляду.       — Не умирай. Мудак, — Минхо закатил глаза, возвращая улыбку.       — Надо бы тебе поменьше разговаривать с Чанбином.       Они оба рассмеялись, и Минхо вышел из комнаты. Это была одна из вещей, которые он так любил в Хёнджине. По сравнению с Чонином, они не всегда были самыми нежными друзьями, но он знал, что Хван заботился о нём по-своему, и наоборот. Не было ничего такого, чего Минхо не сделал бы для него.       У подножия лестницы его встретили остальные участники группы. Чан положил руку ему на плечо, вопросительно глядя.       — Готов? — Минхо кивнул.       — Конечно.

🗡🕱

      К тому времени, как их фургон подъехал к тротуару, уже совсем стемнело. Минхо подумал, что автомобиль был слишком банальным: с двумя дверцами, которые открывались сзади, чтобы освободить место, где сидели Сынмин, Енхён и он. Чан был за рулем, а Чанбин сидел с дробовиком; было очевидно, что все пытались держать Чанбина и Минхо подальше друг от друга как можно дольше. Команда Джексона ехала отдельно, так как они собирались уезжать сразу после рейда.       Услышав стук в дверь фургона, Минхо открыл её Джексону и Намджуну, пара вошла и закрыла дверь. Ли предположил, что остальные трое ждали снаружи, наблюдая.       Чан повернулся на своём сиденье, рассматривая людей в задней части фургона одного за другим, внимательно задерживая взгляд на тех, кто не был Бездомным, кивая Сынмину.       — Мы достаточно близко, чтобы ты смог убрать камеры?       — В теории, — ответил младший, кладя свой ноутбук на колени и начиная работать.       В такие моменты Минхо хотелось быть более технически продвинутым, он откинулся назад, чувствуя себя бесполезным, пытаясь избегать зрительного контакта с кем-либо в фургоне.       Чан отстегнулся, прошёл вперёд, пока не присел на корточки рядом с Сынмином, наблюдая через его плечо.       — Как скоро ты закончишь?       — Проблема не в самом процессе, — сказал он, яростно печатая, — Там много камер. Я могу отключить их, но если кто-то наблюдает в режиме живого времени, у него возникнут подозрения.       — Сколько их там? — нахмурился Чан.       — Двадцать три, — ответил он, не отвлекаясь, — Насколько я знаю, — Чан глубоко вздохнул, быстро соображая.       — Хорошо. Тогда кто-то остаётся здесь с тобой и общается с теми, кто внутри. Мы будем деактивировать их и перемещать по мере поступления. Надеюсь, это даст нам больше времени.       — Они всё равно заметят, — отметил Минхо.       — Нам просто нужно время, — заверил лидер Бродячих, — Пока мы можем занять их проблемами с камерой в течение получаса, у нас всё получится.       — Тогда тебе стоит остаться здесь, Чан, — заговорил Енхён, серьёзно глядя на своего лидера, — Если с тобой что-нибудь случится, Бродячие превратятся в руины.       Минхо посмотрел на Енхёна, внезапно осознав, когда он, наконец, заметил то, как тот говорил, ловя защитное выражение на его лице, скрывающее вспышку беспокойства, что Чан может не прислушаться к его совету. Минхо чуть не рассмеялся вслух от чистого удивления. Как он не заметил этого раньше?       — Намджун тоже останется, — утвердил Джексон, и Минхо слегка подпрыгнул. Он почти забыл, что в фургоне были другие люди, — Он хорошо разбирается в компьютерах. Чем больше людей ими управляют, тем лучше.       Чан успокоил Джексона холодным взглядом, и Минхо сразу решил, что уважает Чана больше, чем он когда-либо думал раньше. Джексон был человеком-имитатором, сильным, с резкими чертами лица, и когда тот говорил, это звучало скорее приказ, нежели просьба или обычный разговор, но Чан воспринимал всё спокойно, и, хотя Минхо знал его совсем недолго, он мог сказать, что тот не полностью доверял Джексону. Минхо также решил, что Чан умнее многих, кого ему удалось повстречать.       — Я помогу выиграть тебе больше времени, — уверенно сказал Намджун.       — Очень хорошо, — сказал Чан, — Чем больше времени, тем лучше. У Сынмина также есть план здания. Это больше, чем мы думали прошлой ночью, что является как преимуществом, так и недостатком. Любой, кто там будет, разбирается в структуре здания лучше нас, поэтому, если вы увидите, что кто-то стреляет, — Чан на мгновение замолчал, давая своим словам осесть, прежде чем добавил, — Не стреляйте на поражение.       — Акулы не будут такими добрыми, Чан, — предупредил Джексон.       — Я знаю, но мы не убийцы, — отрезал он, глядя прямо на Минхо.       Ли напрягся, думая о том, как Джисон дрожал в его объятиях, плакал, выдыхая, что он не хотел быть убийцей. Когда Минхо подумал о том, как Акулы причинили ему боль, он решил, что был бы не прочь убить их всех под чистую. Он, вероятно, даже не дрогнул бы, но потом перед ним всплыло выражение лица Джисона, если он когда–нибудь узнает об этом. Нет, Минхо не стал бы никого убивать, если бы ему не пришлось.       Хотя у них уже был план, Чан обсудил его с ними несколько раз, убедившись, что все поняли. Они собирались разделиться на группы, когда попадут внутрь. Джексон и Джебом остаются снаружи здания, чтобы убедиться, что никаких других угроз не поступало, наблюдая за охраной. Бели и Чжухон должны были сопровождать Чанбина, Енхёна и Минхо внутри здания, но они собирались заранее отделиться, уводя всех внутрь подальше от трёх других, единственной целью которых было украсть как можно больше за то время, которое у них было.       Оказывается, Ли Чжухон был на удивление хорош во взрывчатых веществах. Бродячие не задавали вопросов об этом, но у Минхо, Чанбина и Енхёна, да и у всех остальных были маленькие бомбы, которые они устанавливали и использовали, идеально подходящие для уничтожения остального оружия в здании.       Пока группа обсуждала планы на последнюю минуту, Минхо отключился. Он всё ещё чувствовал себя не в своей тарелке среди двух групп, зная, что он был лишним, не испытывал привязанности ни к одной из них. Если бы что-нибудь случилось, у Минхо не было причин ожидать, что кто-то позаботится о его безопасности. Он тяжело вздохнул. Возможно, так было бы лучше, меньше людей было бы в опасности, если бы он был слабым звеном. Он пытался не думать пессимистично, но он знал, что не всё всегда может идти по плану.       «Проснулся ли Джисон? Возненавидел ли он меня за то, что я ушёл, ничего не сказав?»       — Минхо?       Ли поднял глаза, встретившись взглядом с Чаном, который бросил на него обеспокоенный взгляд.       — Да?       — Ты готов?       Минхо огляделся, понимая, что дверь фургона была открыта, и он был единственным оставшимся внутри, кто собирался участвовать в активной фазе рейда. Минхо тяжело сглотнул и кивнул.       — Да, конечно.       Чан нахмурил брови, глядя на него.       — Минхо, ты уверен, что хочешь это сделать? Я бы понял, если бы ты захотел остаться здесь.       — Почему я должен хотеть этого? — спросил Минхо, сбитый с толку. Остаться было последним, о чём он думал.       Чан пожал плечами, садясь рядом с ним. За дверью фургона Минхо услышал стон Чанбина, но Чан проигнорировал его.       — Я понимаю, что ты делаешь это ради Джисона, но сейчас он в безопасности. Это не будет похоже ни на что, что ты делал раньше, Минхо. Это не просто уличная драка, это намного опаснее. Послушай, что я пытаюсь сказать, так это…       — Я ухожу, — решительно сказал Минхо, — Спасибо тебе, Чан, но ничто из того, что ты можешь сказать, не заставит меня остаться здесь.       Чан выглядел так, будто хотел сказать больше, но он вовремя остановился, медленно кивая. В его глазах было выражение, которое Минхо не смог определить, поэтому он проигнорировал его.       Ли встал, бросив последнюю полуулыбку через плечо, прежде чем вылезти из фургона. В ту секунду, когда он ступил на землю, Чанбин пригвоздил его взглядом.       — Не облажайся, — прошипел он, — Чан может доверять тебе, но я знаю, что здесь что-то не так. Так что просто держись подальше.       — Я здесь не для того, чтобы мешаться под ногами, — Минхо бросил на Чанбина холодный взгляд, — Ну, технически, мы все здесь для того, чтобы мешаться под их, — Чанбин не засмеялся от столь тупой шутки, и Минхо неловко прочистил горло, — Я просто хочу чем-нибудь помочь, Чанбин. Вот и всё.       Чанбин шёл впереди него, на ходу толкая его в плечо.       — В этом-то и проблема. Слишком поздно.       Минхо тяжело вздохнул, глядя ему вслед. Будет ли Чанбин когда-нибудь доверять ему, или он навсегда останется злым карликом, ненавидящим его?       — Ли Минхо-щи, верно? — раздался голос рядом с ним.       Минхо пришлось приложить все усилия, чтобы не застонать от разочарования, желая, чтобы люди прекратили это делать. Он обернулся, борясь с закатыванием глаз, и увидел Джексона, идущего рядом с ним, его взгляд был твёрд и сосредоточен на здании вдалеке.       Когда Минхо не ответил ему, Джексон продолжил, не выглядя слишком обиженным.       — Я много слышал о вас.       — Да? — Минхо ответил просто, слушая лишь вполуха.       Он мог чувствовать, как в нём закипает раздражение, но было что-то в Джексоне, что заставляло его чувствовать себя маленьким, словно он был открытой книгой, которую можно было прочесть.       — Нам действительно не помешал бы такой парень, как ты, на нашей стороне, — сказал Джексон, случайно взглянув на Минхо краем глаза.       Ли на секунду остановился, окидывая Джексона скептическим взглядом. Мужчина постарше держался непринуждённо, но в его глазах был намёк на что-то более тёмное. Минхо долго смотрел на него, заставляя замедлить шаг и подождать его.       — Я не собираюсь вступать в какие-либо банды или группировки, Джексон-щи, — сказал он не грубо, но достаточно резко, чтобы не оставалось места для интерпретации, — Я здесь только по одной причине.       — Хан Джисон-щи? — лицо Минхо не изменилось, он просто сузил глаза, пытаясь ничего не выдать, — Не смотри на меня так, Минхо-щи. Это не сложно заметить, я был дома всего один день и почувствовал напряжение. Не беспокойся об этом, — мрачно сказал Джексон, — У всех нас есть слабости, — несмотря на зловещие слова, он улыбнулся Минхо.       — А что у тебя? — спросил Минхо: было любопытно увидеть его реакцию, зная, что он не получит честного ответа.       К удивлению Минхо, Джексон громко рассмеялся, заставив Чанбина бросить на них сердитый взгляд. Джексон не казался поэтапным, он просто с любопытством смотрел на Минхо.       — Я лидер, Минхо-щи. Слабость каждого лидера — это его команда. Нет ничего, чего бы мы бы не сделали для них.       Минхо кивнул, не совсем уверенный, что понял. Это была большая слабость многих людей, но Ли знал, что если с кем-нибудь из Бродячих что-нибудь случится, Чан точно с ума сойдет. Он представил, как сжалась челюсть лидера прошлой ночью после нападения, как быстро он привёл план в действие, несмотря на то, что он был на грани в течение нескольких недель. Это была рискованная операция — внезапно до Минхо дошло, что команда Джексона участвовала в рейде, потому что они были не важны для Чана. Не в плохом смысле, но если бы они пострадали во время рейда, он бы не волновался так сильно, как если бы пролилась кровь Бродяг.       Джексон, казалось, увидел это осознание на лице Минхо, и он ухмыльнулся, немного опасно       — Я был должен Чану услугу, — сказал он, — Это не значит, что я по-прежнему не буду ставить свою команду на первое место, — он бросил на Минхо долгий взгляд, почти как предупреждение, — Может быть, тебе тоже стоит подумать о своих приоритетах.       Они были почти у здания, и, хотя что-то неприятное поселилось в груди Минхо при словах старшего, он отмахнулся от этого, заставив себя сосредоточиться на их миссии.       Они подошли к зданию сбоку, и, если бы снаружи кто-то был, их бы не заметили. Однако было странно тихо, а вокруг не было никакой охраны. Район был таким, как и ожидал Минхо — опасная часть города. Он уже был на грани, все, кого они видели на улице, могли быть любопытными Акулами, но большинство из них казались просто наркоманами или людьми, задерживающимися на улицах до поздней ночи. Тем не менее, он не мог отрицать, как колотилось его сердце, когда они подходили ближе к дверям.       — Вы, ребята, близко? — в наушнике раздался голос Чана.       — Мы прямо за дверями, хён, — ответил Чанбин, — Это немного странно. Здесь никого нет. Никакой охраны или чего-то ещё.       На мгновение воцарилась тишина, прежде чем Чан ответил неуверенным голосом.       — Может быть, они не чувствуют, что им нужна охрана? Там много камер, и, насколько я знаю, туда трудно попасть.       — Выключены ли камеры снаружи дверей? — спросила Бели, глядя на двери.       — Я могу отключить их, но всего на три минуты. Бели-щи, ты сможешь открыть дверь за такое количество времени? — спросил Сынмин тихим и немного неуверенным голосом в наушнике, — Я настроил их так, чтобы всё выглядело как сбой, но у вас есть только три минуты. Понимаешь?       Бели ухмыльнулась, опасно возбуждённая, и хрустнула костяшками пальцев.       — Полегче, Сынминни, полегче.       — Хорошо, — ответил Ким, и Минхо почти рассмеялся над тем, насколько очевидно, что младший был взволнован отсутствием почтительности, — Камеры отключаются через три, две… Одну.       Бели опередила остальных, сразу же спрыгнув на землю, чтобы начать возиться с замком. Это заняло больше времени, чем думал Минхо, и он почти чувствовал, как тикает время в нервном биении его сердца. По прошествии того, что казалось часами, но, вероятно, прошло всего около двух минут, замок поддался, и Бели с ухмылкой толкнула дверь, открывая её.       — Вот так нужно работать, мальчики, — сказала она, размашистым движением перекидывая волосы через плечо.       — Прекрати выпендриваться, — Джебом закатил глаза, но в его глазах было выражение, которое, как показалось Минхо, было близко к гордости.       Джексон посмотрел на остальных, проверяя свои часы на запястье. Он кивнул Минхо.       — Здесь мы вас оставляем, — сказал он, указывая на себя и Джебома, — Как только вы окажетесь внутри, будьте осторожны. Убедитесь, что вы всегда знаете, где находятся камеры.       — Спасибо тебе за это Джексон-щи, — сказал Енхён, кивая мужчине.       Джексон и Джебом заняли пост на противоположных сторонах здания, внимательно наблюдая из темноты, как остальные пятеро вошли внутрь. Минхо поймал взгляд Джексона, когда тот проскальзывал мимо двери, и тот кивнул ему, его глаза потемнели. Как только дверь за ним закрылась, голос Сынмина вернулся.       — И камеры снаружи снова включаются, — сказал он, — Что вы, ребята, видите?       Минхо огляделся, немного застигнутый врасплох. Они находились в просторной комнате, но там было темно. Единственным источником света была резкая жёлтая лампочка дальше по коридору. Слева от них была лестница, ведущая в подвал, а справа — длинный коридор. Он слышал, как Чанбин объяснял всё это через наушник тихим голосом.       — Мы должны разделиться, — сказал Чжухон, — Бели и я поднимемся по лестнице. Вы, ребята, идёте по коридору.       Енхён кивнул, но не без внимательного взгляда на него.       — Если ты что-нибудь найдешь, сообщи нам. Как по мне, здесь слишком пусто.       Коридор, по которому они шли, был широким. Минхо чувствовал себя параноиком, передавая всё Сынмину, который следил за их передвижениями по чертежам, что были у него на собственном компьютере. Они сообщали о каждой камере, которую видели, по большей части оставаясь в стороне, и о любой, с которой Сынмин не мог справиться. Минхо затаил дыхание, чувствуя некое напряжение между собой, Енхёном и Чанбином.       — Подождите! — воскликнул Сынмин, и все они одновременно вздрогнули от внезапного шума в ушах, — Та дверь справа от вас. Иди туда.       Минхо застонал от разочарования, когда посмотрел на это.       — Сынмин, там стоит замок.       — Что означает, что это важно! — гордо воскликнул Сынмин.       — Сынмин, — позвал Енхён, сделав ударение на имени, чтобы вернуть младшего парня в нужное русло, — Ты можешь провести нас внутрь?       — Подождите, дайте мне кое-что попробовать, — с другой стороны послышалось бормотание, прежде чем вернулся Сынмин, — Ладно, я не могу открыть его, — раздался коллективный вздох, — Но Намджун-щи может, верьте мне, ребята.       — Может быть, не ты, но Намджун-щи внезапно начинает звучать действительно хорошо, — рассмеялся Енхён, и в его смехе прозвучало напряжение.       — Ладно, идите, — сказал Сынмин.       Минхо моргнул, сбитый с толку. Дверь по-прежнему была закрыта, и никаких признаков того, что нечто изменилось, не было.       — Сынмин-а, она всё ещё закрыта.       — Неужели? — спросил он разочарованным голосом.       В наушнике послышалось шарканье, затем звук того, как Сынмин что-то бормочет себе под нос, затем кому-то ещё, а затем звук клавиш. Все трое ждали, нетерпеливые и нервные, пока интерактивный замок внезапно не загорелся зелёным. Чанбин снова потянулся к двери, но, прежде, чем он успел повернуть её, коридор наполнился громким визжащим звуком. Лицо Чанбина вытянулось, в его глазах мелькнула паника.       — Сынмин, что, чёрт возьми, это такое?       — Я… Я не знаю, — пробормотал Сынмин расстроенным голосом. Минхо едва слышал голос Чана, быстро говорившего Сынмину, и отчаянный звук ударов рук по клавиатуре, — Чёрт, — испуганно выругался Сынмин, — Должно быть, кто-то включил сигнализацию. Акулы узнают, что ты там, через минуту. Они, вероятно, пробудут здесь пять минут, если…       — Убирайтесь, убирайтесь сейчас же, — произнёс Чан торопливым и паническим голосом.       — Хён, мы только что добрались до нужной комнаты, дай нам три минуты, — возразил Чанбин.       — Нет, Чанбин, я хочу, чтобы вы убрались оттуда сейчас же, — потребовал Чан строгим голосом.       Чанбин оглянулся через плечо, встретившись взглядом с Минхо.       — Я заканчиваю то, что мы начали, хён. Прости, скоро увидимся, — сказал он, после чего вытащил наушник. Он сердито посмотрел на Минхо, а затем на Енхёна, — Если вы, ребята, хотите уйти, тогда уходите, но я не остановлюсь.       Енхён выпрямился, серьёзно посмотрев на Чанбина. Хотя Минхо мог сказать, что часть его хотела прислушаться к словам Чана, Енхён кивнул, убирая свой собственный наушник.       — Я никуда не уйду.       — Я тоже, — быстро сказал Минхо, следуя за их движениями и бросая наушник на пол.       Чанбин проигнорировал его, и он толкнул дверь, больше ни секунды не колеблясь. Они одновременно ввалились в комнату, поворачивая головы, чтобы рассмотреть голые стены комнаты.       У Минхо закружилась голова.       — Там чертовски пусто, — заорал Чанбин. Он повернулся, осматривая каждую стену, как будто у них внезапно могло вырасти оружие, которое они искали. В центре комнаты стоял единственный стол, — Что за чёрт! Там пусто!       Енхён выругался, после чего в отчаянии пнул стол, опрокинув его набок. Вокруг них продолжала реветь сигнализация, и Минхо внезапно осознал, как мало времени у них осталось, но неудача тяготила его, и он присел на корточки, обхватив голову руками.       Почему ему казалось, что Акулы всегда были на шаг впереди них?       Он откинул волосы с лица, его охватило разочарование и чувство собственной бесполезности. Чанбин повернулся к нему, его глаза сузились от ярости, но прежде чем он смог заговорить, взгляд Минхо уловил что-то мерцающее на столе.       — Что это? — пробормотал он.       Чанбин выглядел озадаченным, гнев в его глазах на мгновение сменился замешательством.       — Что?       Минхо, спотыкаясь, поднялся на ноги и бросился вперёд, игнорируя вопрос Чанбина.       — Какого хрена ты делаешь? — руки Минхо скользнули по предмету, приклеенному скотчем к нижней стороне стола, и быстро сдёрнул его, — Это флешка, — прошептал он, сжимая её в руке крепче, чем считал возможным, чувствуя, как она вдавливается в его ладонь. Он стоял, глядя на двух других широко раскрытыми глазами, — Это флешка, — повторил он громче.       Они оба уставились на него, чувствуя, как в них снова начинает просачиваться надежда. Енхён был первым, кто вернулся к действию.       — Ладно, пошли, — крикнул он, направляясь к выходу из комнаты.       Они поспешили по коридору, больше не утруждая себя тем, чтобы следить за камерами, поскольку у них было мало времени. Дверь была в поле зрения, а они бежали, бежали и бежали. Минхо чувствовал, как его охватывает паника, его сердце бешено колотилось. Он был в ужасе, слишком сильно вспоминая ту ночь, когда он потерял Джинёна. Он подался вперёд, пытаясь отогнать страх, сжимающий его грудь.       Они увидели Бели и Чжухона возле двери, встретившись взглядом с парой лишь на короткую секунду, прежде чем та выскочила наружу и побежала вниз по улице, быстро сопровождаемая Джебомом. Минхо вышел за дверь последним.       Ближе к зданию подъехала машина, за рулем которой был Намджун, а Бели, Чжухон и Джебом быстро вскочили внутрь. Джексон всё ещё стоял в дверях, внимательно наблюдая за ними.       — Чан не хотел подвозить машину, он думал, что это слишком рискованно, тем более что Сынмин всё ещё там, — лидер Фурии не казался особо обеспокоенным, но Минхо на самом деле не ожидал, что тот будет присматривать за ними. Как и сказал Джексон — его команда была первой, — Чжухону удалось установить пару своих взрывчатых веществ. Он активирует их через пятнадцать минут, так что убедитесь, что к тому времени вас уже не будет.       Все они понимающе кивнули, но прежде чем кто-либо успел что-то предпринять, из-за угла впереди них выехал большой грузовик, за которым последовал другой, который затормозил и остановился позади них. Они были окружены. Джексон выругался, доставая пистолет. Минхо последовал за его движением, отступая, пока не оказался прижатым к спине Чанбина.       Четверо из них встали в круг, лицом наружу, с пистолетами наготове, в то время как Акулы высыпались из грузовиков, пока их не стало больше, три к одному и у всех было оружие.       — Опустите оружие, — скомандовал один из окружавших их людей громким и резким голосом, не оставляя места для споров. По-прежнему никто не двигался, все пистолеты были направлены друг на друга. Грудь Минхо сжалась от страха, но он не позволил этому проявиться, — Опустите своё грёбаное оружие! — снова заорал он.       — Мы в меньшинстве, — пробормотал Енхён рядом с ним, высказывая то, о чём Минхо уже думал.       — Ложитесь! — повторил мужчина, — Вы знаете, что не победите в этой схватке!       — Сделайте это, — прошипел Джексон.       — Что? — зарычал Чанбин в ответ. Минхо почувствовал, как он напрягся у него за спиной, — Они убьют нас, если мы опустим оружие!       — Просто сделайте это и доверьтесь мне, — потребовал Джексон.       Джексон первым положил свой пистолет на землю, за ним последовал Енхён. Минхо наблюдал, как старший пристально смотрит на мужчину, который накричал на них, его глаза не отрывались. Несмотря на то, что они были в уязвимом положении, достоинство и сила Енхёна не поколебались, и Минхо внезапно почувствовал гордость, стоя рядом с ним.       Минхо крепче сжал свой пистолет, сердце колотилось от адреналина, но наклонился, чтобы положить его на землю рядом с пистолетом Енхёна. Его рука крепче сжала флешку, надеясь, что никто не заметил её. Чанбин был последним, кто избавился от своего пистолета, положив его на землю, но недалеко.       — Свяжите их, — сказал он паре своих людей, и четверо из них направились к ним.       — Заткните уши и двигайтесь быстро, — прошипел им Джексон, понизив голос.       Минхо не понял. Сбитый с толку, он посмотрел на Енхёна, у которого было такое же выражение лица, но он быстро закрыл уши руками. Минхо повторил это действие.       Время, казалось, замедлилось, внезапный громкий шум завладел ими. Это прозвучало как тысяча выстрелов, и руки Минхо не сделали ничего, чтобы приглушить звук. Это проникло ему в голову, в ушах зазвенело, а голова затуманилась от шума. Он не мог сосредоточиться, слишком усердно пытаясь прогнать звук. Он понятия не имел, что происходит, откуда это взялось.       Чанбин втянул его в действие, подобрав их оба пистолета и сунул чужой Минхо, а затем и схватил его за руку.       — Двигайся, Минхо! — кричал Чанбин, но Ли едва слышал это из-за звона в ушах, видел только, как шевелятся его губы, — Енхён, иди к Чану! Не оглядывайся назад, уходи!       Минхо, спотыкаясь, последовал за Чанбином, вертя головой в поисках остальных. Джексон бежал в противоположном направлении, мимо горящей машины и сквозь кричащих людей. Все выглядели такими же дезориентированными, каким чувствовал себя Минхо. Енхён был намного впереди них, он бежал быстрее, чем Минхо мог предположить. Если бы он смог добраться до Чана, они могли бы, по крайней мере, немного восстановить силы.       Однако трое других мужчин сбили их с пути и повалили на землю. Пистолет Минхо выскользнул у него из руки, за пределы досягаемости. Чанбин опустился рядом с ним. Один из мужчин удерживал его, одной рукой прижимая руку с флешкой к бетону, а другой дотягиваясь до его шеи. Минхо стиснул зубы, сосредоточившись на том, чтобы держать кулак сжатым, и крепче обхватил пальцы на своём горле. Он попытался ударить ногой, чтобы сбросить мужчину с себя, но тот был слишком умён для этого, оставаясь просто вне досягаемости. У него быстро заканчивался воздух.       Минхо запаниковал, царапая руки мужчины ногтями, но Акула была настроена решительно, его глаза сердито сверкали.       Прогремел выстрел, и Минхо вздрогнул, ожидая боли, но он понял, что хватка на его шее ослабла, и ему стало легче дышать. Он моргнул, открыв глаза — мужчина исчез, рухнул рядом с ним на землю и сильно истекал кровью. Минхо отчаянно поднял голову, пытаясь найти стрелявшего. Его глаза встретились с глазами Джексона. Лидер Фурий добрался до своей машины и стоял снаружи, погрузив в неё всех своих людей.       Джексон опустил пистолет, удерживая его взгляд на долгое мгновение, пока Минхо переводил дыхание. Было что-то многозначительное во взгляде, которым он одарил его, но Минхо не мог расшифровать это, у него не было времени до того, как Джексон забрался в машину, и они все уехали.       Минхо выругался, вспомнив слова Джексона.       «Я был в долгу перед Чаном. Это всё ещё не значит, что я не буду ставить свою команду на первое место. Тебе тоже следует подумать о том, в чём заключаются твои приоритеты.»       Наконец-то он начал понимать.       Он моргнул, пытаясь прогнать остатки тумана из головы, оценивая ситуацию. Машина всё ещё горела благодаря Чжухону. Должно быть, он выстрелил в бензобак, чтобы отвлечь внимание. Рядом с ним тоже было много Акул, что сыграло им на руку.       Рядом с ним Чанбин до сих пор боролся с одним из мужчин, и, испытывая боль, Минхо поднялся на ноги, не раздумывая, оттаскивая того от Со. Он знал их поведение. Это была драка, к которой он привык. Он ударил мужчину раз, другой, пока не понял, что тот не встанет.       Чанбин уставился на него, его лицо было в крови. Они оба тяжело дышали, но в глазах Бродячего появилось новое выражение, которого Минхо раньше не видел направленным на него, и всё же Ли не мог точно определить, что именно. Чанбин медленно встал, глядя вниз на Акул, оставшихся на земле.       — У тебя всё ещё есть флешка?       Минхо кивнул, глядя на обычный чёрный пластик, зажатый в его руке. Он поднял свой пистолет с земли.       — Давай выбираться отсюда, — выдохнул он.       Они снова повернулись, чтобы убежать, но им вслед раздались выстрелы. Они играли в рискованную игру, пытаясь увернуться от пуль. Опять же, Минхо слишком часто вспоминал Джинёна, убегающего от очень похожих парней, и он заставил себя отогнать воспоминание, когда это вызвало панику. Он проигнорировал огонь в груди, напомнивший ему, что он никогда так сильно не бегал, и подтолкнул себя вперёд.       Он повернулся, собираясь посмотреть на Чанбина, убедиться, что он не отстает, но рядом с ним никого не было. В панике Минхо не заметил, что выстрелы прекратились. Его сердце упало, и он обернулся, опасаясь худшего. Чанбин был примерно в десяти метрах позади него, на коленях, и наблюдал за Минхо тёмными глазами. Его нога кровоточила, тёмная жидкость окрашивала ткань. Акула приставила пистолет к его голове, злобно ухмыляясь Минхо, наблюдая, как на лице Ли появляется понимание. Минхо тут же направил пистолет на мужчину.       — Ли Минхо, — окликнула его Акула, — До тебя чертовски трудно было добраться.       — Чего ты хочешь? — крикнул он в ответ, переводя взгляд с Акулы на Чанбина и обратно.       — Просто уходи! — закричал Чанбин, свирепо глядя на Минхо. На минуту Ли был в замешательстве, прежде чем понял, что флешка всё ещё у него, — Уходи, Минхо!       Акула наблюдала за ним с неподдельным любопытством, подняв брови. На минуту Минхо захотелось развернуться и побежать обратно к фургону, обратно в безопасность. Возможно, если бы они вернулись достаточно быстро, они по-прежнему могли бы спасти Чанбина, или он мог тянуть время, пока Чан не доберётся туда, но здание могло загореться в любой момент. Челюсть Минхо сжалась.       Почему он должен остаться? У него не было никаких обязательств — Чанбин сказал ему уйти. У него была флешка. Ему нужно вернуться к Джисону.

Джисон

      «Тебе следует подумать о своих приоритетах.»

Джисон, всегда Джисон.

      Он подумал о младшем парне — его ярких глазах и восторженной улыбке, когда он что-то рассказывал ему, разительный контраст с безнадежным ребёнком, которого он встретил в кафе. Он подумал о парне, которого встретил в переулке, о том, как тот разозлился, когда понял, что присоединился к банде. Насколько сильно его ненависть к бандам поглощала его и контролировала. Он подумал о том, что Джисон выжил именно из-за Бездомных, что глаза Джисона сияли, и у него была надежда… Он улыбнулся… Он позволил Минхо любить его.       Минхо подумал о том, насколько разрушится Джисон, если он потеряет Чанбина. Он думал о том, как это погубит всех Бездомных. Минхо понял, что он этого не хотел. Он хотел, чтобы они мстили.       «Тебе следует подумать о своих приоритетах.»       Минхо посмотрел на отчаянный взгляд Чанбина. Он вспомнил разочарование на лице Чана, когда тот попросил присоединиться к Бродячим, как Сынмин никогда не переставал улыбаться, делал решительное лицо для своих хёнов, как Енхён рисковал своей жизнью, чтобы защитить Чонина и Хёнджина, как Феликс защищал его, хотя у него не было причин доверять ему.       Сердце Минхо бешено колотилось. Возможно, его приоритетами был не только Джисон. Больше нет.       Он выронил пистолет.       Мужчина выглядел искренне удивлённым, но, тем не менее, довольным. Лицо Чанбина вытянулось, и он закрыл глаза.       Минхо медленно подошел к ним, всё ещё держа в руке флешку. Когда он оказался перед ними, то уставился на мужчину, пытаясь вызвать в воображении храбрость, которую он видел на лицах других. Храбрость, которая у него была.       — Отпусти его, — сказал он.       — Только если ты займешь его место, — усмехнулся мужчина, — Я знаю кое-кого, кому было бы очень интересно поговорить с тобой.       Минхо наклонился, хватая Чанбина за руку. Мужчина напрягся, и Минхо попытался не вздрогнуть от того, как его палец сжался вокруг пистолета, направленного Чанбину в голову.       — Разве друг не может помочь другу подняться? — плюнул Минхо мужчине.       Он рывком поднял Чанбина на ноги, вложив флешку ему в ладонь. Глаза Бродячего расширились от осознания, и когда он отстранился, рука Чанбина надежно сжала его руку. Минхо взглянул на мужчину и с облегчением увидел, что тот ничего не заметил. Чанбин выглядел так, будто хотел протестовать, но было уже слишком поздно. У него была флешка, и он никак не мог передать её Минхо, чтобы это не было слишком заметно.       Мужчина толкнул Минхо на колени, теперь приставляя дуло пистолета к его виску, когда он свирепо смотрел на Чанбина.       — Иди, — сказал он ему.       Чанбин посмотрел на Минхо в последний раз, и тот попытался улыбнуться ему.       — Передай Чонину и Хёнджину, что мне жаль, но не стоит беспокоиться обо мне, — сказал он. Чанбин выжидающе посмотрел на него, как будто он ждал того, что Минхо хотел сказать, но не мог, — Расскажи Джисону… — сердце Минхо болело, и он ничего так не хотел, как сказать ему самому, снова держать его в своих объятиях. Минхо спокойно встретил взгляд Чанбина, — Расскажи и ему тоже, — сказал он вместо этого, зная, что тот поймёт.       Лицо Чанбина смягчилось, и он кивнул, прежде чем на нём появился самый жёсткий взгляд, который он когда-либо видел. Тот, которого Феликс, по его же словам, видел всего пару раз, целился в удерживающую его Акулу.       — Вам лучше, блять, следить за своими спинами, — прорычал он.       Чанбин посмотрел на Минхо в последний раз, в его глазах было обещание, за которое Ли ухватился, прежде чем заставил себя повернуться. Минхо смотрел ему вслед, зная, что он несёт с собой единственную надежду Бродячих.       Пистолет, приставленный к его голове, прижался сильнее, мужчина что-то яро говорил, но Минхо не слушал. Он чувствовал лишь странное умиротворение от своего решения.       С Бродячими всё было в порядке.