«Моя девочка, я прекрасно понимаю, как тебе тяжело» — она вздохнула, печально смотря на стены собственной комнаты, а после поднялась с места. — «Моя девочка, держись. Ты молодец, потому что держишься сейчас. Но сейчас тебе нужно помочь себе. А не добивать себя. Я буду ласковее. Я смогу, моя хорошая. Всё хорошо, я всё смогу».
И выдыхает. Она не возвращалась в бывшие состояния стресса. Оно было новым, всё было иначе и всё строилось на новых реакциях и на новой ситуации. До этого уже было такое, что мир рушился прямо под ногами, но она никогда не оставалась одна. А теперь она тут и у неё из поддержки только она сама. Эйш вышла из квартиры с мешочком какой-то крупы и вторым мешочком с сухофруктами. Она решила наконец-то нормально поесть, впервые за пол года, которые провела здесь. Она зашла в общую комнату и улыбнулась, увидев двух женщин и ребёнка одной из них. — Здравствуйте! Она улыбнулась, обрадовавшись компании, которую дико любила. Старая женщина с кудрявыми, седыми волосами улыбнулась ей, с игривыми искрами в глазах осматривая её. Мадам Понт сверкнула своими тёмно-зелёными глазами, отпивая что-то из кружки. — Привет, Эйш. Ты прямо вся светишься. — О, Эйш, — к ней от плиты повернулась крепкая женщина. Её звали Аманда, но Эйш обращалась к ней миссис Томьер. — Ты решила наконец-то поесть? Тебе помочь приготовить? — Да, думаю мне нужна помощь, миссис Томьер. Спасибо вам — Эйш подошла, скромно улыбаясь, но выглядя действительно благодарной. — Что собралась готовить? — Аманда достала сковороду с верхней полки, подходя к плите, на которой уже что-то варилось и жарилось. — Ты такая худющая, я даже не знаю, самой тебя что ли начать кормить. — Я буду готовить сладкую кашу… — Эйш высыпала в сковородку сухофрукты, купленные на рынке, а потом залила их пивом, которое оставила на кухне утром. Его, на удивление, не стали брать. Почему она всё же решила пить пиво? Потому что кроме алкоголя здесь нечего было пить. От обычной воды ты можешь откинуться, либо поносить три дня подряд. Что она пила до этого? Ничего блять. Она, моя наивная, ела фрукты и овощи, чтобы уберечь себя от обезвоживания. Уберегла она себя от этого? Ни капли. Вчера вот ей стало плохо. — Здравствуй, Алекс, — Эйш мило улыбнулась маленькому мальчику, который прятался за матерью. Он скромно выглянул из-за её юбки, а потом покраснел и спрятался. — Ты уже такой высокий. Быстро растёшь и точно станешь красивым юношей. — Ой, Эйш, не смущай пацана! Совсем не изменился он, всё такой же неженка, — Аманда была громкой, буйной и шебутной. А вот её муж — полная противоположность. Тихий и вежливый, но с женой становился очень активным. Они, кажется, любили друг друга, учитывая то, что плодом их любви было уже три ребёнка. — Знаете, некоторые женщины всё же любят нежных мужчин. Так что и на него снизойдёт такое счастье. — Ой, чуши не поли, нужен крепкий мужик, который держать семью в кулаке будет. Эйш не стала спорить, но сказала: — Ваш муж ведь тоже аккуратный и нежный. — Сравнила, ага! Он держит всю семью, я крепче человека не видела. — И все же, нежность не может убить в человеке надёжность и стойкость. Я рада, что вы нашли нужного человека, вы выглядите счастливой рядом с ним. — Ой засмущала, ну спасибо девочка, — Аманда потрепала её за щёку, Эйш же просто улыбнулась ей, помешивая сухофрукты. — А ведь тебе тоже пора мужа найти, Эйш, — Мадам Понт улыбнулась ей, откладывая газету от себя. — Ты всё таскаешься по барам, неужели там нельзя найти мужа? — Все там заинтересованы либо в выпивке, либо в проститутках. Не думаю, что там стоит с кем-то знакомиться, — Эйш была смущена напором старой женщины на эту тему, но отвечала ей. И, она думала, ей просто было скучно. Вдова Мадам Понт была сторогой, но активной женщиной, держащей дом в чистоте только своим построением графиков для уборщиц и сбора оплаты. У Эйш была самая дешёвая комната, да и дом был сам некачественный, но тут было чисто, тут было, самое главное, тихо. Только замужние пары устраивали дебош, но и этот пресекался. — Так ты иди и найди другое место. Ты красивая и молодая, так ещё и умная девчушка, найди себе хорошего человека и радуйся. — Мадам Понт, какую же работу я найду кроме кабака? — Эйш скромно склонила голову. — Я могу устроится только помощницей, но и то, платить будут копейки. А там платят хорошо… Так ещё и некоторые клиенты за красивые глаза подкидывают деньги. Эйш закинула в кипящую смесь крупу и накрыла крышкой. — Ой, ой, а только ли за красивые глаза? — Эйш не поняла, на что это был намёк, но удивилась тому, что Аманда возникла тут же, отрываясь от супа в кастрюле. — Да что вы говорите, Мадам Понт? У вас вообще ушей нет, с ней же постоянно и мужики и проститутки лбами сталкиваются из-за того, что она работать проституткой не собирается! Она постоянно говорит нет, а они как бараны упёрлись и девке жить спокойно не дают. — Правда что ли? — мадам Понт приложила руку к лицу, мол, ох, простите, обозналась. — Да, правда. Некоторые девушки угрожали мне, что напоят меня, а потом подложат под кого-то… — Эйш обняла себя, чувствуя себя плохо от страха, который превратился в следующие за ней по пятам сны, где её насилуют. Это изводило. — А некоторые мужчины угрожали, что поймают меня где-нибудь и возьмут силой. — О боже, Эйш! — Аманда бросила ложку, которая с громким звуком ударилась о плиту, и кинулась обнимать её. Эйш обняла Аманду, чувствуя буквально объятия матери в этих сильных женских руках. — Тебе наверное так страшно было, я не представляю даже! — Аманда теперь осматривала её, взяв её руками за плечи — Если что-то такое случится, ты не стесняйся - приходи работать к нам. Я попрошу мужа дать тебе работу там, она всегда найдется. Или с детьми оставлю сидеть, они ещё маленькие, как раз требуется няня или хотя бы помощница. Кстати о детях, Алекс смотрел с удивлением на неё. Эйш улыбнулась его матери, а потом уже перевела взгляд на него, спрашивая: — Алекс, не против, если я посижу с тобой? Аманда резко обернулась к нему, но не отпустила одно плечо Эйш: — Ты тут что ли? Ты чё уши греешь, иди к брату с сестрой, они скучают без тебя, бегом! Еда скоро будет готова, передай им! Мальчик сорвался с места, убегая. — Ой-ёй, Эйш, — мадам Понт покачала головой — Если ты начнёшь заниматься проституцией, то тебе придётся покинуть этот дом. Если же у тебя совсем не останется работы - могу пристроить тебя гувернанткой куда-нибудь. Ты хорошая девчонка, работа для тебя всегда найдётся. Может, даже отправишься в Лондон работать. Эйш благодарно улыбнулась ей, проникаясь тем, как эти женщины были готовы ей помочь. Настолько, что даже пустила слезу. — Вот же, не плачь, — Аманда опустила руку ей на голову, потрепав её. Эйш достала тарелку, перекладывая еду в неё. — Иди, поешь, тебе ещё в бар же идти, да? Ты как вообще на ногах продержишься, если ты так мало ешь? — Я долгое время не особо ела из-за болезни… так что не знаю, что можно купить на рынке. Давайте позже сходим вместе, и вы поможете мне выбрать что-нибудь? — Эйш села рядом с Мадам Понт, которая теперь просто сидела и наблюдала. — Ты ещё спрашиваешь? Давно надо было! — Аманда остановилась, вздохнула и ругнулась — Вот же чёрт, где дети? И она ушла подняться по лестнице, чтобы зайти в их квартиру на третьем этаже. Мадам Понт посмотрела на Эйш лукаво, а потом тихо спросила. — Скажи мне, деточка. Может, у тебя муж уже есть, потому ты не занимаешься проституцией? — Почему вы так подумали? — Эйш стала жевать дальше, никак не отреагировав на вопрос женщины. Ей самой стало интересно, почему она такое спросила. — Ты такая нежная и аккуратная. Ещё и с детьми знаешь, как обходиться. И волосы эти, цветные — женщина имела в виду розовый оттенок? Удивительно… — В основном только аристократки могут покрасить волосы. Может, ты одна из них? Эйш рассмеялась. — Мадам Понт, я даже не знала, что волосы могут покрасить только аристократки… извините, а тогда как Марта седину закрашивает…? — Марта это другой случай. Я говорила о розовом цвете. Такое окрашивание только у аристократок. — Мадам Понт, у меня нет ни мужа, ни детей, ни статуса. Я люблю детей, это обсуждению не поддаётся, потому знаю, что и как с ними делать… а вот волосы. Я крашу их сама. Скоро тоже красить буду. — Правда что ли? Ну, тогда я прослежу за результатом… — Мадам поднялась, прошла к раковине, поставив кружку туда. — Ну, хорошо? Я позову вас, когда я всё куплю… — Будет неплохо. Может, сможешь тогда и меня покрасить? — мадам Понт подмигнула ей. Эйш рассмеялась. — За деньги - да. Мадам рассмеялась, прежде чем уйти: — Ну лиса-а… Эйш улыбнулась, почти закончив трапезу. А потом подскочила, убирая с плиты кастрюлю и сковороду, чтобы ничего не сгорело. Ей нужно поскорее помыть всё и вернутся на работу.***
Эйш сбивалась с ног, вернувшись домой. Она чувствовала, как в ней умирает человек от усталости. Эйш закрыла за собой дверь, наблюдая с некоторым удивлением за ребёнком, который спускался по лестнице. Маленькая девочка, самый младший ребёнок Миссис Томьер. Алиса. Если Алексу было три года, то этой девочке только полтора и ходила она пока что кое-как. Эйш сорвалась с места, ударившись ногами о ступеньки, когда поймала упавшую головой вперёд Алису, не дав ей пораниться. — Алиса! — сверху закричал Алекс, со слезами на глазах сбегая вниз по лестнице. — Алекс, с ней всё хорошо, не беги по лестнице! — Эйш поднялась с лестницы на пол, поднимая девочку вместе с собой и игнорируя то, как болят колени. — Ну что, маленькая путешественница, решила пройтись на своих ногах? Алиса смущенно отвернулась, а Эйш спустила её на пол и присела рядом с ней на корточки. — Скажи, милая, ты не испугалась? — Нет… — она пролепетала, смотря на неё большими-большими глазами. Голубоглазая девочка с чёрными короткими волосами. — Ты такая смелая девочка. Молодчина, — Эйш улыбнулась ей, а Алиса повторила её улыбку — Ты классно спускаешься, но, пожалуйста, теперь держись чаще за стены. — Хорошо… — Алиса кивнула, с красными щеками смотря под ноги. — Молодчина. Ты испугался, Алекс? — Алекс стирал слёзы с щёк, со смущением не смотря на Эйш. Эйш вздохнула. — Алекс, иди сюда. Успокоимся, а потом вернёмся обратно, сейчас очень рано. Они были в ночнушках до сих пор. Удивительно, как они смогли выйти. Или Алиса была слишком умным ребёнком? Эйш села на ступеньку, хлопая рядом с собой. Алекс сел рядом, не смотря на неё, пытаясь скрыть слёзы. Эйш дала ему платок, чтобы мальчишка мог утереться, а уже после начала гладить по голове, успокаивая. — Расскажи, что случилось? Алекс запинаясь, начал говорить ей, начав плакать ещё громче. Алиса обняла ногу Алекса, начав тоже плакать. — Я… я не знаю… я проснулся, потому что было холодно… А Алисы не было… я вышел, а она уже внизу… а потом… а потом… Алекс обнял Эйш, плача на её плече, а Эйш посадила Алису на колени, обнимая их двоих. — Тише-тише, всё в порядке… — она гладила его по голове и покачивала Алису коленями, чтобы та тоже успокоилась. Она смотрела со слезами на глазах, всхлипывая и иногда не сдерживая ни слез не соплей. Она обняла Алекса за голову, лепеча ему что-то. — Видишь, с ней всё в порядке… ты переволновался, но теперь всё хорошо… — Да, но если бы она упала…? — Она не упала. Вот, видишь, с ней все в порядке. — А если она опять упадёт? — Тогда давай научим её ходить по лестницам? Чтобы она училась падать, чтобы она могла себя ловить и не умереть без присмотра. — Ну и чему ты учишь этих детей?! — она услышала строгий, почти холодный голос, и обернулась, посмотрев на старую и очень злую женщину. Она была как палка, худая и ровная. — Они должны быть послушными, а не заниматься чем попало. Девочка должна сидеть в комнате и не мешать, а мальчик не должен рыдать по таким мелочам. — Здравствуйте, Мадам Мёрфи. Идите своей дорогой, — Эйш говорила спокойно, но обняла детей крепче, чувствуя, что шея и голова Алекса нагрелась. Алиса наоборот, выглянула из-за плеча, показывая мадам язык и закричала на ухо Эйш, заставив её поморщится. — Не обижай нас! Не обижай! — Дрянная девчонка, закрой свой поганый рот! — Сами замолчите! Вы свой рот давно-то проверяли, что на детей орёте? — Эйш заговорила жестко, чувствуя, как краснеющая женщина готова кинуться на них. Мадам Мёрфи загавкала на неё как уличная собака, начав кричать и браниться. — Шалава! Неблагодарная мразь! Ты как разговариваешь со мной! Совсем не понимаешь, что ты младше и должна слушать меня?! Эйш поднялась, аккуратно передав Алису Алексу, который подскочил тут же, как Эйш попыталась встать. Он кое-как держал сестру над полом. А после Эйш загородила собой детей, заговорив ещё более спокойно, перестав кричать, но не убрав тот железный тон, который передавал её злобу. — Вы не имеете право оскорблять ни меня, ни этих детей. И не имеете право учить меня и их жизни. — Заткнись, проститутка! Только и способна, что ноги раздвигать, а теперь говоришь мне тут что-то! — Я не занимаюсь проституцией. Выпейте пустырника и ложитесь спать. Старые люди больше всего нуждаются во сне. — Да кто ты, чтобы указывать мне, как жить! Слушай меня, я родила и воспитала пятерых, у меня двенадцать внуков, а у тебя даже мужа нет! Ты не имеешь право воспитывать этих детей! Они такие же несносные твари как ты! На её крики уже спустилась Аманда. Чуть ли не сбежала пулей, заорав на женщину и напугав всех при этом: — Старая карга! Ты чего орёшь на моих детей?! — А ты откуда вылезла?! Почему твои дети орут с утра пораньше?! — от напора Аманды мадам Мёрфи отшатнулась, прижав руки к груди. — Вы первая пришли и начали кричать, — Эйш подала голос, держа руку на голове Алекса, который кое-как держал девочку. Эйш взяла Алису на руки, надеясь, что он не надорвался. — Закрой рот, шалава! — Сами шалава! — Алиса внезапно заорала, напугав Эйш и разозлив Мадам Мёрфи окончательно. Мадам Мёрфи покраснела в гневе, подскочила к ней и хотела ударить Алису, но её задержала Аманда, ударив её. Она дала ей звонкую пощёчину и Эйш почувствовала в момент себя отомщённой. — Ты что творишь! Только попробуй ударить моего ребёнка! — Аманда обернулась к ней. — Эйш, бери детей и возвращайся в комнату, сейчас же! Эйш подхватила Алекса на руки и, перепрыгивая через ступень достаточно быстро вбежала в свою комнату. Она встретила мадам Понт по пути в комнату, но успела только поздороваться. Уже в комнате она посадила детей на свою кровать, слыша, как ругается мадам Понт. — Вы в порядке, оба? — Эйш присела перед детьми, наблюдая за бледным Алексом, у которого тряслись руки и за злой Алисой, которая надулась, хотя и была бледной от испуга. — Х-хорошо… — Алекс выдохнул, сжимая руки на коленях. — А ты? Кто-то упал пока я спускался, я слышал… — Это была я. Всё нормально, только колени ушибла. — Но это ведь больно! И то, что говорила эта мадам тоже больно! — Она просто глупая! Эйш хорошая! Эйш хлопнула глазами в удивлении, а потом потрепала их по головам. — Дорогие, это моё решение. Я ничего не сломала. Не бойся синяков, Алекс они нужны… и, вы оба, не бойтесь ругаться со старшими. Они не всегда правы. — Правда? — Правда. Вы же как слепые котята, вы должны сейчас учиться жить среди всех сложностей. А они уже старше вас. И должны знать, как сложно учиться жить. Они не должны кричать на вас. Алекс опять тихо заплакал, утирая лицо её платком. Эйш села со стороны Алекса, обняв его. Алиса прижалась к брату, обнимая его, но при этом цепляясь за её руку. Они не успели полностью успокоиться, когда Аманда влетела в её комнату, напугав их. — Эйш, пошли со мной, нам надо с мадам Понт поговорить. — Хорошо, секунду, — она поднялась с кровати и вновь присела перед ними. — Мои хорошие, пожалуйста, не трогайте тут ничего. Алекс, посмотри за сестрой и не выходи пока. Алекс кивнул, а Эйш выскочила вслед за Амандой, спускаясь вниз. Они прошли на кухню, в которой сидела Мёрфи и Понт и обе как громовые тучи. — Доброе утро, мадам Понт, — Эйш села рядом с мадам, решив оставить место с Мёрфи Аманде. — Было бы оно добрым. Что случилось, расскажешь? Эйш вздохнула. — Я зашла в дом после смены. Алиса спускалась по лестнице вниз, она была одна. Девочка оступилась и почти упала. Я поймала её, но получился грохот, потому что я ударилась о лестницу. Алекс закричал, потому что думал, что упала Алиса. Я крикнула ему, что с ней всё в порядке. Он спустился и от испуга они оба начали плакать. Я успокаивала их, но потом вышла мадам Мёрфи и стала кричать на нас. Она оскорбляла то меня, то детей. — Я не оскорбляла! Ты брешишь! — Мадам, а ну замолчите! Я всё слышала, ваш крик только мёртвый бы не услышал! — Мадам Понт закричала на неё, а женщина резко стала пунцовой. — Эйш, продолжай. — Там совсем мало осталось. Прибежала мадам Томьер. Она закричала на мадам Мёрфи, потому что так оскорбляла её детей. А потом Алиса повторила слова мадам Мёрфи и мадам Мёрфи кинулась на меня с Алисой на руках. Мадам Томьер ударила мадам Мёрфи, потому что защищала своего ребёнка. — Я поняла тебя. Ну что я могу сказать. Мадам Мёрфи, вам нужно заплатить штраф за нарушение правила тишины и извиниться перед мадам Томьер, детьми мадам Томьер и мисс Эйш. — мадам Понт говорила чётко и без запинки, удивляя этим Эйш. — Я согласна извинится перед мадам Томьер и перед детьми мадам. Но не перед этой наглой девушкой, она слишком много себе позволяет. Я требую, что бы она извинилась передо мной. — Извините, а за что мне извиняться? — Эйш спросила спокойно, но чувствовала, как женщина опять заводиться. — За то, что вы меня ругали на чём свет стоял? — Я говорила правду, а ты стала ругать меня. — Да что ты брешешь! — Аманда громко заговорила. Громче, чем её громко. — Ты её шалавой, проституткой и шлюхой называешь, какая правда?! — Вот такая! — мадам Мёрфи закричала громче, чем говорила до этого. Эйш чувствовала, как её голова раскалывается. — Дамы, а ну прекратите! — Мадам Понт заговорила приказным тоном. — Мадам Томьер, уже вам сейчас придётся платить штраф за нарушение тишины! — Я готова заплатить трижды, чтобы договорить! Эта старая женщина заслуживает, чтобы с ней говорили только криком и матом! Господи, Аманда была шикарной и мощной, но Эйш была не в состоянии сидеть здесь и слушать это. — Мадам Понт, можно я пойду? — Эйш тихо спросила у мадам Понт, пока женщины продолжили ругаться. — Да, иди деточка. Эйш было этого достаточно, чтобы встать и уйти. Она услышала крики вновь, когда зашла в комнату. Дети встревожено посмотрели на неё. — Все хорошо. Виновную определили и наказали, — Эйш села рядом с ними, облокачиваясь на одну из спинок кровати, чувствуя накатившую усталость. — Правда? — Алиса хлопнула большими глазами — Правда-правда, дорогие. Ваша мать сказала сидеть вам тут, но, может, вы хотите вернуться в комнату? Дети задумались, а Эйш зевнула, чувствуя не просто усталость, а ещё и раскалывающуюся голову. — Я хочу остаться тут! — Алиса замотала головой и ногами одновременно. — Но мы можем помешать мисс Эйш… Она вдруг увидела перед собой Аманду, чувствуя, как её щеки горят. Ей в глаза ударили лучи взошедшего солнце, и Эйш удивилась этому. Секунду назад небо было просто голубо-розовым, а солнце прилипло к земле. — Эй, ты в порядке? — Да, — Эйш приподнялась на локтях, а потом села. Она промямлила ответ, а потом размяла челюсть. — Да, я в порядке. — Ты уснула? — Я отключилась… — Эйш огляделась. — Где дети? — Алекс спустился ко мне, когда ты уснула, — Аманда села рядом с ней на кровать. — А Алиса? — Алиса дома. Алекс сейчас с ней. Эйш провела с нажимом по лицу, чувствуя себя неважно. Будто ей вывернули кожу, достали изнутри мокрые кости и вот, они танцуют прямо перед ней, а её голова лежит отдельно на кровати. Чёрт берега попутал, когда ей пришло в мозг что-то вот такое. Аманда прервала этот праздник жизни, заговорив с ней, заставив отвлечься от внутренних мыслей и не дать ей передумать бодрствовать. — Я дико злая на эту тварину прямо сейчас. Старая карга. Ты в порядке после её оскорблений? — Мне плевать, — Эйш посмотрела прямо в глаза женщине. — Вы свободна сейчас? Может, пойдём на рынок сходим? Аманда задумалась, смотря в окно. — А пошли. Я детей оставить не могу, поможешь? — Да, давайте. — Ну, собирайся и жди нас внизу. Аманда быстрым шагом вышла из комнаты, а Эйш промычала что-то себе под нос. Как-то это всё нагружает её, но отказываться — верх безумия. Эйш встала, на слабых ногах подошла к тумбе, выдвигая верхний ящик и вытаскивая чёрную юбку и длинную кофту. Выцветший голубой, но такой родной и милый душе… Ей пришлось сбегать и набрать воду, чтобы обтереть себя мокрой тряпкой и надеть на более-менее чистое тело одежду. Сколько она уже так моется? Эйш взглянула на таз, подумав о мытье головы, но отложила идею. Сегодня, что очевидно, она будет красить голову. Так что, пока что она завязала низкий хвост, и, подхватив недавно собранную сумку, задумалась. Ей стоит нести Алису, да? Алекса точно потащит Аманда, но вот Эйш могла устать после ночной работы. Эйш зарылась в тумбочку, а когда смогла вытащить слишком длинный шарф и повязать его на себе специальным образом, то наконец спустилась вниз. Алиса смотрела на неё с искрами в глазах, Алекс уже не прятался за Сэмом, а старший мальчик теперь пристально следил за ней. Старший мальчик был с гетерохромией и прятал за отрастающими волосами один из его глаз, показывая миру только голубой. Как у его сестры и матери. У отца семейства были янтарные и именно такой цвет был у второго глаза Сэма. И такого цвета глаза были у Алекса. Все дети были с черными волосами, но только у Алекса и у Аманды были кудрявые волосы. Прямые волосы у остальных детей были от их светленького отца. Почему она так сильно приглядывалась к ним? Потому что задачки на генетику женщине очень нравились, она не могла удержаться от разгадывания доминантных генов. — Всем здравствуйте, — Эйш улыбнулась детям, которые поздоровались с ней на разный манер. — Пойдём? Аманда кивнула, смотря на неё. — Алекс тяжёлый, а Алиса пока плохо ходит. Давай ты понесёшь Алису? Мне сложно будет с двумя на руках. Бинго! Как хорошо, что она подготовилась заранее. Эйш кивнула, а после подняла Алису на руки и закрепила её на себе двумя полосами не совсем шарфа. — Держись за меня крепко, дорогая. Аманда озадаченно рассматривала её манипуляции. — Что это? И как ты до этого додумалась? Это же хорошо освобождает руки. — Так делала знакомая мне мамочка. У неё был маленький ребёнок и большое хозяйство. Нужно было таскать ребёнка с собой… — солнечная улица ослепила Эйш, когда они вышли. Если честно, у неё на секунду даже голова закружилась, но она ещё была способна держаться на ногах. О боже, возможно, она не появится на работе сегодня. Эйш шла рядом с Амандой, посматривая за Сэмом, чтобы не потерять его по дороге. Он конечно умный мальчик, как его оценивала Эйш, но ему было только семь лет. Он мог либо потеряться по дороге, либо отстать, либо ещё что-то. Она, конечно, знала, что дети в этом веке самостоятельные, они прекрасно понимают, как им жить и вести себя, чтобы выжить. Но она не хотела наблюдать горе матери, и проходить через детские смерти. Она остановилась, смотря на то, как Сэм присел перевязать шнурки, и стала наблюдать за ним. Пока Алиса не закричала: — Мам, не уходи! Эйш повернулась на секунду, смотря на Аманду, которая уже почти вышла на главную улицу, оставив их очень далеко от себя. Она даже не заметила, что они остановились? — Сэм, дорогой, ты закончил? Сэм молча поднялся, а Эйш посмотрела на его недовольное лицо. Он хотел убежать куда-то, отстав? — Да, закончил. Пошли. Они нагнали Аманду в тишине и за разговором о готовке дошли до рынка. К её удивлению, тут было много горожан и работников земель. Эйш смутилась, понимая, что у неё нет даже понимания, какой сегодня день недели. Она не решилась спрашивать, чувствуя себя ещё более неловко от самой мысли о потери понимания времени. — Здравствуй, Сюзанна! Аманда поздоровалась громко, улыбаясь ярко и не беспокоясь о щёлочке между передними зубами и отсутствующему нижнему зубу. Дети поздоровались с мадам Сюзанной, но растерянная Эйш лишь улыбнулась, чувствуя себя неуверенно, когда старая женщина посмотрела на неё. — Кто с тобой, Аманда? — А, это Эйш. — Здравствуйте, приятно с вами познакомится… — Эйш улыбнулась, нервно положив руку на плечо Сэму. Она просто заметила, что мальчик пытается отойти от них, а учитывая его прошлую странную попытку уйти, она не хотела бы выпускать его без разрешения Аманды. — Что-то я тебя впервые вижу. Ты недавно приехала сюда? — Да, мадам, — Эйш ответила без замедления, чувствуя нежелание говорить, что просто не показывалась никому на глаза и ходила только к самой близкой части рынка. — Да какой недавно, уже полгода как живёт тут. Я не удивляюсь, что ты её не знаешь, смотри какая бледная и худющая, не ест совсем. Эйш виновато улыбнулась, смотря под ноги, чувствуя, как краснеют уши. — Ой-ёй, совсем болезненная. Ты как на ногах стоишь, девочка? На, съешь персик, — женщина тут же протянула его Эйш, но Эйш замотала головой, отказываясь. — Простите, у меня совсем сейчас нет денег… — она отложила лишь немного на еду, остальное отдав на аренду. А вот сегодня ей подкинули деньжат, и на них она хотела купить кое-что в аптеке, чтобы произвести окрашивание волос. — Возьми в долг, потом отдашь. Совсем немного стоит, но если тебе платить нечем, то можешь не торопиться отдавать деньги, — Мадам Сюзанна принялась сгружать ещё фруктов в корзину, явно увеличивая ей долг. У Эйш внутри что-то рухнуло. — Да ладно вам… Я лучше потом куплю, не хочу обзаводиться долгами, — Эйш затараторила, не желая участвовать в этом. — Я куплю, спокойнее. Только выбери сама, Эйш, ладно? Это тебе за спасение моих детей утром, — Аманда подмигнула ей, а Эйш улыбнулась. — Если я возьму пять фруктов, вы сможете это купить без вреда своим деньгам? — Хм, если честно, то я жадничаю даже пять, хах. Давай три? — Эйш улыбнулась её честности и даже с заботой произнесла слова благодарности. — Спасибо, что честно сказали об этом. Можно тогда грейпфрут и персик? — Эйш повернулась к мадам Сюзанне. — Эй, вы же договорились на три, — Сэм возник, чувствуя себя явно не в своей тарелке. — Грейпфрут как два маленьких фрукта. Так что я хочу только его и персик. — Ты слишком честная и справедливая, надо было брать два грейпфрута тогда. Женщины посмеялись, но после Эйш произнесла: — Твоя мама достаточно помогла мне, так что я хочу быть честной и справедливой с ней. Если начнёшь сам зарабатывать, то можешь купить мне два грейпфрута, раз так настаиваешь, — Эйш подмигнула мальчику. — Вот ещё, не надо было упускать такой шанс, — Сэм упёр руки в бока и отвернулся. И Эйш, почувствовав прилив реальной радости, засмеялась в кулак, не желая третировать ребёнка ещё сильнее. Она проходила ещё час вместе с Амандой, понимая, как сильно у неё болят ноги. Они купили ещё мясо, крупы и овощей, а теперь Аманде нужно было найти соли. Но как только Эйш заметила аптеку, она попросила дать ей возможность зайти внутрь и встретиться с Амандой через минут пятнадцать у здания аптеки. В аптеке, на удивление, не было никого, кроме фармацевта. Старый мужчина посмотрел на неё через свои очки, хмуря свои белые густые брови. Удивительным было то, как он уверено держался, хотя выглядел мумией, вытащенной из гробницы. Всё произошло удивительно быстро. Они определились со склянками, с пероксидом водорода, а ещё пришлось собрать краску буквально по составу, чтобы всё в скором времени случилось. И масло. Ей потребовалось ещё масло, пучок ромашки и шалфея купить, чтобы волосы были живы после всей этой химической срани, которая с ними скоро случится. Она потратила действительно много денег, понимая, что сначала займётся организацией бальзама и мыла для себя, а потом уже будет всё красить. Ей действительно хотелось чаще мыться по факту того, что она устала каждое утро протираться тряпкой. Хотя бы раз в неделю можно намылить себя. Именно из-за всех этих покупок она и меньше всего тратилась на еду. Гигиена, вот что ей нужно было. Если зубной порошок и старые щётки у неё были, то вот мыло быстро закончилось. Тем более, когда она ехала к друзьям, она не думала, что попадёт куда-то мимо по времени. Ладно, сейчас не об этом. Ей ещё омыление начинать, да и поспать надо. Эйш спустилась по лестнице из аптеки, смотря под ноги и напевая колыбельную уснувшей Алисе. Девочка задремала, пока они с аптекарем разговаривали. Эйш крепко задумалась, так что сначала даже не заметила, что к ней кто-то подошёл. Девушка вздрогнула, чуть не отпустив тяжелую сумку с её покупками. Перед ней, буквально из-под земли возник знакомый ей мужчина, напугав её до дрожи в пальцах. И если бы с ней не было спящего ребёнка, то она бы закричала от испуга. — Здравствуйте, — он озадаченно посмотрел на неё, а потом доброжелательно улыбнулся, смотря на ребёнка на ней. — Вы с дочкой на прогулке? Это тот мужчина, который приходил к ней в паб. Она узнала его по голосу, но если бы просто увидела его в толпе, то точно не узнала бы. Хотя удивилась бы альбиносу-аристократу. — Здравствуйте, — она сглотнула, напряжённо смотря на него и хмурясь. Чё ему надо? Самое главное, что он забыл тут среди дня? Скосив глаза в сторону и оглянувшись, она не увидела нигде Аманду. Эйш напряжённо поджала губы, понимая, что если её сейчас утащат, то во-первых, ей никто не поможет, во-вторых, с ней ещё и Алиса. — У вас красивый ребёнок, — мужчина не оставлял попыток завязать разговор. Что блять? Это что за комплимент вообще? Он точно это про ребёнка сказал или у Эйш крыша начала ехать от переработок? — Спасибо, это не мой, — у неё вырвалось это от нервов, так что Эйш поспешила лучезарно улыбнуться, решив, что если и портить жизнь кому-то, то точным ударом ногой по яйцам. — …а чей же? — он был озадачен, пытаясь рассмотреть Алису, спрятавшую лицо в её плече. Эйш повернулась к нему плечом, пряча девочку. Не хватало ещё, чтобы он рассматривал её. — Не мой. Остальное вам знать не надо, — она бы хотела пошутить про кражу ребёнка, но решила не играть с судьбой. Эйш разорвала дистанцию, отойдя к другому краю лестницы аптеки, и поставив сумку. Ей просто нужно ожидать Аманду тут и, если что, игнорировать любого, кто подойдёт. Алиса задвигалась, и Эйш стала гладить её по спине, напевая ей тихонько про колокола в старой башне. Она не могла брать высокие ноты громко, так что пела альт партию, подбирая ноты в своей голове, не заботясь о том, что это было слегка коряво. Девочка успокоилась, а нервы Эйш стали натягиваться лишь сильнее, реагируя на людей вокруг с двойным усилием. Тот мужчина пропал лишь ненадолго. Он вышел из аптеки и подошёл к ней, с искренним беспокойством. Эйш не чувствовала лжи, так что на секунду ей стало даже жаль его, но это была лишь жалкая секунда, не влияющая на её отношение к нему. — Скажите, пожалуйста, почему вы так настроены по отношению ко мне? Может, я что-то не так сделал? Она посмотрела на него боковым зрением, а потом повернула голову к нему, не оборачиваясь всем телом. — Это последний ваш вопрос, на который я вам отвечу сегодня. Вы — незнакомый человек и для меня этого достаточно, чтобы относится к вам так, как я к вам отношусь. А теперь, я настаиваю, оставьте меня в покое. Это всё. Она отвернула голову от него, не теряя его из виду… а потом и вовсе поспешила к Аманде, подхватив сумку.***
Эйш подскочила после короткого и тревожного сна, но ей было чуть лучше, чем было обычно. Подготовка была совсем лёгкой. Омыление закончилось за время её сна, так что следующим утром она уже могла помыть как и себя, так и волосы. А бальзам успеет приготовить из корки грейпфрута, он конечно будет только на один раз, но она и не планирует заморачиваться ради простого бальзама, который простоит максимум неделю, в её-то условиях. Она итак возилась с маслом и щёлочью ради обычного, блять, мыла, остальное уже было лишним. Эйш перед выходом смочила пряди обильно маслом, собирая их в тугую причёску, чтобы за время работы они пропитались и насытились маслом. Она всё равно не сможет тратить лишнего время после работы, а подготовить голову к осветлению, а после и покраске стоило. Что там про смену… Сегодня количество людей было запредельным. Их так много, что за первые два часа она сбилась с ног, и чуть не упала на клиента, когда приносила ему очередной стакан пива. Моран, сидящий рядом с мужчиной, схватил её, не дав упасть. Силища у него конечно огромная, Эйш побоялась, что он сломает ей руку одним своим хватом руки в перчатке. — Эй, давай аккуратнее! Убить меня решила? — Роберт возник, распетушился и готов был в пьяном угаре кинуться на неё. Моран же поставил пиво на стол, а потом схватил табуретку рядом, лишив какого-то нерасторопного клиента места, и поставил рядом с собой. — Сядь, отдохни, ты выглядишь ещё хуже, чем пару дней назад. — Спасибо, — она кивнула ему, не став отказываться. Если она посидит минут пятнадцать, то клиенты никуда не сбегут. — Я одного не могу понять, почему сегодня так много народа. — Сегодня праздник же, — Моран удивился, нахмурившись, но не отрывал взгляда от карт. — Так и воскресенье ещё. Ты не знала что ли? — Понятия не имела, если честно. — М-м, странная ты. Ну, ничего нового, — и, если честно, если бы она внимательно не всматривалась, так и не заметила бы, что мужчина жульничал. Подавив удивление, она отвернулась от стола, пережидая чужое восклицание о том, что он победил. — Ага… Сам то ты тоже странный — она хмуро потёрла руку, понимая, что та начала дико болеть, а на ней уже выступила краснота, присущая той, что появляется перед синяком. То самое место на предплечье, за которое схватился Моран. — С чего это вдруг? Самый нормальный. — Ну да. Скажи мне, полковник, как меня зовут? Моран сначала замер, а потом повернулся с удивлением. Эйш хмыкнула. — Ну вот, а странная для тебя я. Эйш поднялась тут же, продолжая работать. Не стоило говорить о том, что она кое-как добралась до дома в этот вечер. Ей пришлось массажировать ноги уже после всех процедур, чтобы она смогла спокойно прожить понедельник.***
И солнышко озаряет комнату, и наша красавица увидит это прекрасное утро! Проснись и пой, проснись и пой! Это то, странное, почти из прошлой жизни, что вспомнила Эйш, поднимаясь на кровати. Никакого солнышка уже не было, оно медленно уплывало, а на часах было стойко пол седьмого. Смотря на все перечисленное, из прошлого в этом настоящем была только красавица и комната. Девушка опустила ноги, вздыхая с каким-то тяжёлым грузом, который преследовал её каждое пробуждение после дневного сна. Надо перестраиваться на нормальный режим. Надо, но она не знала как, а думала только над тем, что ей нужно заработать денег. Желание помогать семье Аманды в пекарне резко возросло. Она встала, размялась и переоделась. А после процедур с зубами и умыванием, она спустилась вниз, полностью готовая уже идти. Но ей нужно поесть, а ещё показать мадам Понт то, что она наконец сделала. Тем более, она видела в отражении, как окна, так и воды, что получилось даже идеально, для полевых то условий. Мадам Понт поражённо выдохнула, а Сэм, сидящий на кухне, вытаращился на неё. — Ну как вам, Мадам? — Эйш лучезарно улыбнулась, а после покрутилась. — Экстравагантно, — заключила мадам, на что Эйш ей улыбнулась. Её яркие волосы, были не только цвета фуксии, они теперь стали ещё и послушными, после ухода то, более-менее мягкими, и приятно пахнувшими. Эйш впервые почувствовала себя действительно живой, когда она смогла помыться в этих полевых условиях и поддержать свой имидж, заставляющий её улыбаться собственному отражению. — Мне дико нравится, мадам Понт. Но я умею делать и другие цвета, более… приземлённые. Сэм продолжал таращиться на неё, когда она прошла с кульком еды к плите. Ей нужно сварить крупу и съесть с овощами, что она и начала делать. И всё же, сев рядом с Сэмом на стул, она не могла не улыбаться, понимая, что она до сих пор чувствовала приятный запах. Господи, она всегда радовалась обычной гигиене, но сейчас радовалась ещё больше. — У тебя такие странные волосы, — слова Сэма. — Спасибо. Сэм отвернулся, видимо, решив подумать о своём.***
Эйш влетела в паб, понимая, что опаздывает, но она таки успела. Удивительно, да? На неё ненадолго вытаращились все, но потом стали просто косо поглядывать, а Эйш начала работу, сдерживая улыбку, радуясь своему виду. А что там говорили другие, то ей уже неважно было. Клара подошла к ней, удивлённо рассматривая её с ног до головы. Эйш же хмуро посмотрела на неё, понимая, что Кларе явно стало хуже в физическом плане. — Что надо? — Что с твоими волосами? — это было приказным тоном, таким, каким обычно гиперопекающая мать смотрела на свою уже взрослую дочь, которая самостоятельно обрезала волосы, так ещё и кричит на мать, не позволяя даже оскорбить себя. — Я покрасила их, — она склонила голову к плечу и улыбнулась. — И мне очень нравится. Улыбнулась, лучезарно, она впервые была такая умиротворённая и радостная, впервые Эйш успокоилась, чувствуя себя лучше, чем когда-либо все эти полгода. Клара поджала губы, с какой-то яростью в глазах смотря на неё. — Понятно. И она ушла, тяжелым шагом сопровождая свой уход. Выдрессированная собственным детством, Эйш понимала, что ничего хорошего после такой реакции ожидать не стоит. Что-то внутри, скручиваясь в тугой ком, говорило ей остерегаться. Но она продолжила работу. Продолжила, работая только одной рукой. Левой, перенося именно этой рукой тяжести, потому что предплечье правой руки опухло, покрываясь огромным синяком. Моран сломал ей вчера руку. И сейчас, работая дальше на собственное существование, ей нельзя было напрягать правую руку, понимая, что она может доломать так, что потом рукой нельзя будет работать. Но она всё равно была спокойна. Она понимала, что ей возвращается то состояние счастья, когда она радовалась просто самой себе. Вокруг неё, если подумать, всегда было состояние разрушения мира, дикого и быстрого изменения. И она ловила дзен с себя, с собственного изменения. Именно она была тем самым домом, которого она искала среди каждого прохожего в том далёком детстве. И вот, когда фундамент дома начал восстанавливаться, когда Диана вложила так много в восстановления самой себя, она наконец-то смогла почувствовать это. Когда отпустила себя. Когда отпускала раз за разом. Не думаете ли вы, что Диана страдала все эти полгода, молча переживая всё, что происходило вокруг неё? Плодотворная работа это буквально синоним её имени. Она чувствовала любовь к себе, она никогда не теряла её. И эта любовь, с тяжелым стержнем внутри неё, отремонтировала треснутую крепость. Крепость её жизни. Её дом. Прекрасная она сама. И, как же она рада сейчас, ходя ярким пятном мимо людей, просто наблюдая за всеми и за своими действиями. Её никак не трогали ни другие люди, ни суматоха пьяниц, ни их разговоры, ни чужие взгляды. Она трогала собственное сердце пальцами, с лаской поглаживая его. Она подошла к Морану, лукаво улыбаясь, понимая, что мужчина провожал её взглядом по всему пабу. — Ну как ты? — она поставила перед ним коньяк, щурясь и улыбаясь ему. Она не ожидала ничего. Люди думают разное, и ей было не плевать только на своё мнение по поводу её волос. — Нормально. Что с твоими волосами? — он выдохнул дым от сигареты, не отводя взгляда от её головы. — Я их покрасила. — Сама? — Моран удивился, нахмурившись. — О да, сама. Ты чего так рано? — Жду, когда в карты начнут играть. Сегодня пораньше хотел уйти, — он пробормотал это, всё ещё пялясь на её волосы. — Ты сейчас дыру во мне прожжёшь. — Ярко просто. Я даже не знал, что такой цвет существует. — Ну, наслаждайся тогда. Эйш отошла от него, продолжая этот день, размышляя о чём-то своём. Ровно до того момента, как началась заварушка за одним из столов. — Минуточку! — старый мужчина, которого она видела здесь впервые, заговорил достаточно громко, чтобы привлечь внимание других людей. И почему она не удивлена, что за столом сидит ещё и Моран? — Ты ведь жульничал? Твой фулл-хаус всего лишь проделка твоих рук! И обращение к Морану. Морану, которого мужчина схватил за руку с перчаткой и вытряс с неё карты. Руку, в которой обычно карты лежали так, что они не вызывали подозрения даже при движении. Перчатка, из которой карты не выпали бы, если он активно двигался.Чушь какая-то. Чтобы Моран, да так легко был пойман на лжи?
Эйш озадаченно наблюдала за тем, как разгорается потасовка, но она никак не могла даже вмешаться, понимая, что человека, обвиняющего, поддержали. И тут промелькнула мысль, как по щелчку. И она вмешалась. — Эй, эй, вы так уверены в шулерстве этого человека! — она начала громко, чтобы её услышали. — Женщина, не лезь в игру! — Погодите, господа, погодите. Вы, господин, были так уверены в его шулерстве, что у меня появилась мысль, не шулер ли вы сами? Толпа затихла на мгновение. Моран повернулся к ней, осматривая её, пока мужчина напряжённо замер. — Что ты имеешь в виду? — Такая сильная комбинация карт в конце, конечно, могла попасться человеку, нельзя отрицать удачу. Но вы, господин, были так уверены в том, что он шулер, что сразу приступили к действиям. Любая ваша игра изначально была очень аккуратной, и вы не из тех людей, что делают непродуманные ходы, — ложь. Она не знает, какой этот человек. Но это могло пройти как аргумент, если он просто наблюдательнее других. А ещё люди могли проникнутся её словами и остудить пыл. — Так почему вы сразу набросились на него с обвинением? Это и наталкивает меня на мысль, что у вас на руках либо уже выбывшая сильная колода карт, либо такие же карты. — Вы обвиняете меня в шулерстве, когда главный преступник уже раскрыт?! — он явно занервничал, что не укрылось от её взгляда. — Вы же хотите справедливости. Покажите свои карты, раз хотите показать пример справедливости. Её вдруг толкнули, что стало неожиданностью для неё. Это был Роберт и он сбил её с ног, собираясь накинутся на неё. — Что ты несёшь! Он украл столько денег, а тебе важно только это? И, если честно, он не успел её ударить, но успел напугать. Моран стащил Роберта с неё, заставив сесть и успокоиться. — Милая девушка, посмотрите, вот мои карты. Джонсон показал ей колоду, которая явно уменьшилась на одну-две карты, но это не заметили люди вокруг. Она, похоже была изменена, учитывая то, как отличалась рубашка карт от того, что она видела. — Я - не мошенник. Но вы правы, я аккуратный и наблюдательный. Благодарю за замечание. Всем стоит жить по совести, вы молодец, что пытаетесь идти по справедливости. Господи, а какая игра. Она поднялась, продолжая наблюдать за тем, как Морана поливают виной, а он подыгрывает, чтобы не потерять и лицо и уважение. Эйш вышла вслед за Мораном из паба, как всё закончилось и быстро добежала до него. — Моран, погоди, мне есть, что сказать… Он закатил глаза, раздражённо смотря на неё: — Говори быстрее. Спасибо, конечно, что заступилась, но это ни к чему не привело. — Привело. Послушай, он поменял карты, когда Роберт кинулся на меня. Моран вытаращился на неё, а потом злобно повернул голову к бару. — Как ты это вообще поняла? — Уменьшилось количество, и изменилась рубашка карт. Рубашка ваших карт имеет слегка потрёпанный вид. А эти карты совсем новые. — Боже… — Моран упёр одну руку в бок, а второй, без перчатки, потёр переносицу. — Это всё? Мне нужно идти. — Послушай… тебе стоит не искать деньги, а поговорить с хозяевами об этом случае. — С чего это вдруг? — Твои хозяева позволяют тебе гулять, возвращаться пьяным под утро, спать в обед, — она загнула три пальца, — а ещё эти люди это ведь Мориарти? Они действительно странные. По городу ходит много слухов о том, что они слишком справедливы для аристократов. Если тебе не покрыть эту заварушку личными счетами, то попробуй преподнести им это как акт справедливости. Моран хмуро посмотрел на неё. — С чего ты взяла, что они могут что-то сделать с, возможно, шулером? — Аристократы образованы, а ещё именно эти люди обвели лорда Даблина, переманив на свою сторону всех горожан. Это огромная работа. Приведи того, кто спланировал и осуществил всю эту деятельность и ты сможешь победить. Эйш обернулась к бару, смотря на Клару, которая упёрла бока, стоя на пороге заведения. — Удачи тебе. Решение за тобой. И Эйш убежала, абсолютно игнорируя чужой подозрительный взгляд, но прекрасно зная о нём.***
— Слушай, Эйш, — Клара поймала её на входе в бар. — Хозяйка отпустила тебя. Ты ведь упала, да? Иди домой, отдохни. — Ладно… Эйш чувствовала, что её слова лишь отчасти ложь. Но и девушка сама была слишком уставшей, чтобы вернуться на работу. Она просто хотела пойти спать. Странная смена. Её отправили на отдых, но Эйш сидела на лавочке около моста, вновь рассматривая его. На самом деле, сидя тут, она пыталась медитировать. Ей нужно пойти спать. Но встретить свой рассвет среди тумана было заманчиво. По холке пробежали мурашки. Клара медленным шагом шла к ней, наблюдая издалека. Эйш почувствовала взгляд сразу, и что-то неладное скрутилось комком в груди. Ей нужно было уходить, вот что она знала, смотря на неё. Эйш поднялась, решив не испытывать судьбу. Нити тревоги отразились пустотой в глазах и голове. Быстрым шагом, переходя на бег, перешла по мосту на другую сторону и бросилась бежать, потому что Клара сделала точно также — побежала вслед за ней. Она сбежала. Она быстрее Клары, сильнее её, но она всё же устала. Эйш после скитаний по улице вернулась к себе. Мадам Мёрфи сонно взглянула на неё, посетовав на то, что не впустит ее больше так поздно. Эйш осторожно подошла к комнате, её шаги были почти не слышны. Она хотела соблюдать тишину, нужную мадам Понт. Её глаза расширились, когда она услышала кое-что. Голоса в комнате. Голоса в её комнате. Она точно узнала Клару в этом тембре. Голоса были тихими, не знала бы, что там кто-то — в своем состоянии просто зашла бы внутрь и попалась бы. Мадам Мёрфи точно впустила их. Без ключа сюда никто не зашёл бы. Она специально умолчала о том, что произошло? Эйш со злостью, с напором открыла дверь. — Вы чё здесь нахуй забыли? — она начала громко и грубо, смотря на Клару с каким-то мужчиной, сидящим на её кровати. Бывают такие состояния, когда тело уже, похоже, заранее понимает, что сейчас произойдет. Именно поэтому Эйш закричала, не отдавая себе отчёт об этом: — Воры! Помогите, тут воры! Она была слишком самонадеянна, открывая дверь и считая, что может справиться сама. Мужчина одним броском схватил ее за горло и втащил в комнату, а Клара захлопнула дверь за ней, припирая стул и садясь на него. Эйш вцепилась мужчине в момент захвата в лицо, но была повалена на пол и ударилась только спиной, рефлекторно удерживая голову от удара. А потом посыпались удары. Удар в грудь, от которого она закашлялась, задыхаясь, а после её голова резко качнулась в сторону, у Эйш звёзды в глазах взорвались. И по лицу покатилось что-то тёплое. И ещё удар. Роберт сделал минимум три удара. Два по лицу. Один в грудь. И чётвертым он схватил её за голову и ударил её затылком об пол. — Все в порядке, на переживайте! У нее просто истерика, Мадам! Клара кричала это через дверь, но как только Эйш попыталась закричать мадам Понт, что это не истерика, этих людей она не знает и ей нужна помощь, мужская рука сдавила ей шею до хрипоты и почти полного перекрытия воздуха. Вторая его рука растегнула ремень на штанах, приспуская их. Она почти не слышала, что происходит вокруг, но урывками понимала. — Эй, аккуратнее, ты её задушить можешь! — Клара зашипела на него, удерживая дверь. — Быстрее! — Эта сука бешеная, я не могу иначе, — он посмотрел на Клару, отвлекаясь, о чем пожалел, судя по его крику и тому, как он отшатнулся назад. Эйш сначала рефлекторно вцепилась его руки, но когда смогла начать себя контролировать — опустила одну руку к складкам юбки, с трудом вынимая раскладной нож. Иметь такой инструмент под рукой — быть готовой его использовать. Но она не была готова Она с силой зажала чужой член между ладонью и сложенной сталью. Это просто было дико больно, но не смертельно, потому он отшатнулся, вскрикнув. Когда мужчина отшатнулся, Эйш удержала его за одну руку, не давая уйти далеко и используя как рычаг. Эйш быстро села, прижав к груди ноги, и тут же ударила его подошвой ботинок, распрямившись как пружина. Четко в челюсть. Этот мужчина — фермер, она точно знала его, он часто приходит к ней в бар, но он ведь был постоянным клиентом Клары! Роберт, точно, Роберт! Она узнала его, когда смогла его рассмотреть, подскакивая. Эйш ломанулась к двери, и схватила Клару за плечи, швыряя её на Роберта. Мадам Понт вытаращила на нее глаза, когда Эйш выбежала из комнаты к ней, в коридор. Коридор, в котором уже собралось много людей, сбежавших с квартир на её крики. — Эйш, деточка, что случилось?! — Мадам Понт закричала в ужасе, смотря на неё. Судя по количеству жидкости на её лице и груди, она выглядит сейчас точно жутко. — Они напали на меня, когда я зашла в комнату! — Как же так?! Да что же с народом творится, люди добрые?! — закричала Мадам Мёрфи. — Кто-нибудь, выкиньте этих двоих отсюда, как так можно с бедной девушкой поступать?! — Эйш резко была притянута Амандой, которая втащила её внутрь толпы, поддерживая. Муж Аманды, вместе со своим соседом, мужем Марты, скрутили того фермера и стащили его по лестнице вниз. Клара побежала вслед за ними, не оборачиваясь на Эйш, но прекрасно слыша, как ее, дурную проститутку, проклинают женщины. — Сама себе на уме, идиотка! Черт её тянет тащить других девчонок в свои сети! Будто перед мужиками не хватило расставлять ноги, теперь насильно других тащит! — слова мадам Мёрфи. У Эйш не было сил, чтобы начать кричать на неё, ведь это именно она их впустила. — Да не говори, бесовские проделки! Искусительница явно, а сама не дурнушка, так ещё и умна! А вот что творит! Бедного мужика ещё втянула! — Марта, другая старшая женщина. — Не скажите. Он что ли не мог отказаться и не нападать на неё? Он избил ведь, — Сэм возник. К ним уже вернулась Мадам Понт с тряпкой и бутылкой чего-то спиртного. Видимо, ей сейчас раны протирать будут. — Да, но она тоже не лыком шита! Всполоумила его, а Эйш страдать! — Мадам Мёрфи прижала руки к груди. Эйш буквально видела, как светились её глаза. — Я не отменяю того факта, что это было именно ее идеей — заставить меня спать с кем-то за деньги. Но любой нормальный мужчина отказался бы нападать на женщину. — Эйш, ей же назло, начала говорить. — Так ведь это вы их впустили. Они даже не смогли бы попасть сюда, у них не было ключей. — Что ты говоришь! Да я бы никогда не поступила так! Совсем наверное плохо, вон, сколько крови потеряла. Эйш закатила глаза. — Мадам Мёрфи, успокойся. Твои причитания тут не помогут. На, доченька, сделай глоток, потом к ранам приложу, — Мадам Понт отдала Эйш бутылку. Похоже на самогон. Эйш сделала быстрый глоток, но не поморщилась. — Девчонка правду говорит. Был бы мужик нормальный — осудил бы Клару сразу. Нормальный мужик не пошел бы нападать на кого-то. Остальные женщины подхватили этот галдеж и Марта с мадам Мёрфи заткнулись. Мадам Понт была авторитетом и сейчас именно она стёрла с её лица кровь, оставив за собой неприятный запах спирта и щипание кожи. И тут запричитали друг с дружкой Марта и Мадам Мёрфи, переходя с шёпота на громкий гул. — Жалко личико, ты такая красивая ведь. — И не говорите. Интересно только, что ж она замуж то ещё не вышла? Красивая ведь девчонка. — Да-да, Эйш, тебе пора уже, стоит задуматься об этом. Был бы муж, гляди и не случилось бы такого. — Да! Найди только красивого мужчину, будут тогда красивые дети, загляденье! — Бабы, вы чё к ней пристали? Не видите что ли, она на ногах еле стоит? — Аманда выглядит охуевшей от самой ситуации. Она помогла Эйш дойти до комнаты и уложила её. — Всё, все уходим по комнатам, уже поздно, идите идите. Эйш поблагодарила женщину, которая позже принесла заживляющую мазь и нанесла ей на лицо, шею, грудь и руку. Аманда не видела странных изменений кожи, о которых знала Клара, в темноте предполагая, что это синяки. Она ушла, сказав Эйш кричать её, если что-то случится. И обещала помочь ей в ближайшее время. Эйш поблагодарила её вновь и заперлась в комнате. Эйш напряженно легла в постель, понимая, что выходить в ближайшее время она никуда не собирается. Но она так хотела, правда. Она хотела увидеть эту чёртову игру или ну, проигрыш Морана. Она не хотела проигрыша. Она хотела возмездия. Возможно, это относится и к её ситуации с Кларой. Она не хотела показывать, что сейчас, уже после произошедшего, она трясётся на постели и всхлипывает, рыдая. Эйш отключилась даже слишком быстро, она не ожидала этого. Но снов не было, зато была головная боль, которая будила ее иногда.