Жизнь - монета

Рене де Ориме       Был уже вечер, когда в дом пришли два письма — одно из жандармерии с документами, что означало бы наш с Мишелем визит на опознание, а второе от Рауля. Это было прелюбопытно и я поспешила открыть письмо. Но, оказалось, то было не письмо, а приглашение на свадьбу. Мой хороший друг и Кристина собирались пожениться через месяц. С одной стороны я очень за них рада — значимое событие в жизни любого человека — а с другой же… У брата завтра будет непростой день, после которого мы намерены уехать… В любом случае, сказать нужно. — Мишель, — я осторожно постучала и вошла в кабинет, где, кажется, постепенно возвращающийся к обычной жизни мужчина, занимался делами семьи — У меня для тебя новости. — Какие же? — я села в кресло напротив стола и показала письма — От кого? — Ну первое из жандармерии, — произнесла я это как можно более буднично, чтобы брат не успел сконцентрировать на нём своё внимание — А второе от нашего дорогого виконта де Шаньи. Он и Кристина поженятся через месяц. Более того, Рауль просит тебя быть свидетелем. После же решено устроить бал-маскарад. — Это замечательно, Рене, — не смотря на мои старания, печаль скользнула по лицу Мишеля — А с жандармерией… Предлагаю поехать с утра, чтобы после обеда мы могли отбыть. Ночью не хотелось бы ехать. — Я тогда отпишу Раулю, а с утра слуги начнут сборы. К возвращению уже всё будет готово, — я, поднявшись, поцеловала брата в макушку и обняла за плечи — Всё будет хорошо, мой дорогой. Я рядом с тобой. Хочешь, я приготовлю тебе ночной чай? — Не нужно. Я ещё хотел поработать, а от чая я засну прямо тут, — отрадно видеть улыбку на губах брата — Но благодарю за заботу, Рене. — Тогда я у себя.       Войдя в комнату, я, первым делом, закрылась на замок. Всё же, так мне было спокойнее, хотя я знала, что если мсье Карье захочет посетить меня, то сделает это и без помощи дверей. Я бросила оба письма в кресло у камина, а сама села за стол писать ответ Раулю, где, на всякий случай, указала адрес загородного дома, чтобы он отсылал возможные письма туда. Признаться, я правда была рада за них двоих. Да, я не знала достаточно хорошо Кристину Даае, но раз виконт считает её своей возлюбленной, то кто я, чтобы им в этом мешать? Выразив благодарность, я запечатала послание сургучом и отложила. Сама же стала немного неловко развязывать корсет, желая переодеться ко сну. Да, без Марго мне это сделать куда сложнее, но не что-то невозможное. А вот зашнуроваться… Вот это уже проблема. Стоя перед зеркалом в одной сорочке, я с наслаждением распустила волосы и отбросила платье куда-то в сторону. — Слишком непонятный день, — заключила я и села на пол у камина, облокачиваясь на кресло, позволяя себе расслабиться. — Мадмуазель, — стук в дверь и голос Марго вывел меня из лёгкой дрёмы — Вам прислали презент. — Что? — только и сказала я, надевая пеньюар и выходя к горничной — А что посыльный? — Никого не было, — стала мне объяснять девушка, пока я спускалась на первый этаж — Просто постучали. Там была записка, что для вас… Он в библиотеке. Я попросила Луи отнести его туда. — Хорошо, — я пожала плечами и в смешанных чувствах вошла.       Зайдя, я ахнула, увидев на столике перед камином огромный букет из пышных кроваво-красных роз, перевязанных уже знакомой мне чёрной лентой. Комната была заполнена их ароматом, таким сладостным, будто свежий цветочный мёд или самые нежные духи. Рот невольно наполнился слюной от такой сладости. С осторожностью я стала рассматривать букет, но нашла лишь записку со своим именем. Этого было достаточно, чтобы я без труда узнала знакомый почерк. Это заставило меня саркастично усмехнуться. — Луи! — позвала я дворецкого, что пришёл буквально через несколько секунд, будто всё это время ошивался где-то рядом — В этом доме есть достаточно большие вазы или мсье Карье в тот раз перебил все? — Предлагаю вам разделить один большой букет на несколько маленьких, — предложил он — Я позволил себе смелость и посчитал количество. Их ровно тридцать три. По одиннадцать можно разделить. — Неплохая идея, — может, я и не люблю розы, но эти мне неожиданно понравились — Один такой букет поставьте ко мне, второй здесь и третий в столовой зале.       Луи поклонился и стал исполнять приказ, а я же думала, что можно было бы взять почитать перед сном, но ничего не цепляло глаз. Что-то из этого я уже прочла, второе я начинала и не понравилось, а у третьих не нравилось название. Так или иначе, но «сказку на ночь» я так и не выбрала, раз за разом возвращаясь к неожиданному презенту от Призрака Оперы. Эти розы точно такие же, как и та, что он когда-то присылал в знак своего «одобрения»… А в этот раз что? Я буду даже слегка разочарована, если он пойдёт на уступки. Что-то мне подсказывает, что это не в его духе. А всё же, откуда он берёт эти восхитительные розы в Париже среди зимы?       Когда же я вернулась в свою комнату, то чуть не разразилась нервным смехом, завидев, что обращённое ко мне спинкой кресло занято и вовсе не Мишелем. Мне лишь осталось плотнее завернуться в свой пеньюар, дабы сохранить остатки приличия. — Я рад, что вам понравился букет, мадмуазель, — услышала я хорошо знакомый голос и уже сделала пару шагов, но поднятая рука мужчины заставила меня остановиться, а после показала на брошенное в стороне платье — Прошу вас. Я уже, пожалуй, ухожу. Мне не нужно видеть вас в том виде, в котором вам неловко. Однако, позвольте вопрос, дражайшая Рене. — Хорошо, — мой взгляд метался от букета на туалетном столике к Эрику, что так и не поворачивался ко мне — Что вам интересно? — Скажите, Рене… Как вы думаете, этот мальчишка любит её по-настоящему? — он показал мне приглашение, когда-то оставленное на кресле, что теперь было у него в руках. — Вам это известно и без моих ответов, — у меня появилось невероятное и странное для меня желание поддержать Эрика, что я и сделала, положив руку ему на плечо, всё ещё не показываясь ему на глаза — Она, думаю, не глупее меня. К тому же, на несколько лет старше… — О, Рене, — к моему удивлению, мсье коснулся моих пальцев без преграды в виде перчаток, заставляя меня на секунду растаять от теплоты его руки — Вы злы, вам это известно? — В полной мере, мсье, — я не удержалась от тихого смешка — Позвольте же и мне вопрос, что было бы честно по отношению ко мне. — Конечно, — без колебаний ответил Карье и это меня удивило. — Так что же вы решили? Раз уж вы здесь, то определённо сделали какой-то вывод из нашей недавней беседы, — прикрывая декольте пеньюаром, я села напротив гостя и увидела лишь его более привлекательную сторону, а вторая же была скрыта от меня, что заставило меня усмехнуться — Всё ещё не можете смотреть на меня? — Могу, — он повернулся ко мне, демонстрируя белоснежную полумаску — Но вы явно имели в виду нечто другое. Что же до выводов, то да. Они были сделаны. И тот букет, что вы изволили разделить, тому доказательство. — Вы сентиментальны, — вырвалось у меня, когда мы «играли в гляделки» друг с другом — Зная вас, вы слышали, что завтра мы с Мишелем уедем… Но сами понимаете, что ненадолго. А после… — А после? — с несвойственным нетерпением отозвался мсье Эрик. — Наступит весна, мсье. И начнутся работы в Опере, — я поднялась к огню и стала греть пальцы, хотя, на самом деле, искала мысль — Надеюсь, что года за полтора работы будут закончены. Я приложу к этому все свои возможности… Чтобы поставить «Дон Жуана» к какому-нибудь Рождеству… Или же то блистательное выступление Кристины под мой аккомпанемент. Ближе к этому решим. — Это ваше любимое произведение? — в ответ на этот вопрос я только отрицательно покачала головой — Тогда от чего же вы так часто его исполняете? — Это произведение очень любила покойная супруга мсье Клода. Ради него я и разучила его, — я вернулась в кресло, потирая горячие руки — Своего рода дань. — Вы очень уважительны к супруге вашего отца, мадмуазель, — услышав это, я не смогла сдержать горькой усмешки — Что вас развеселило? — Справедливости ради, Клод де Ориме не был моим отцом в плане крови. Я вообще не знаю, кто мои родители, — подобное признание, похоже, удивило Призрака — Я же вам говорила, что нельзя судить только по тому, что видно. Не знаю, станет ли вам легче, но Клод когда-то купил меня у цыган и дал то имя, с которым я сейчас живу. Имя его дорогой покойной супруги и матери Мишеля. А в цыганском таборе жизнь ой какая несладкая… Можете мне поверить… Мне кажется, что у меня даже где-то на спине остался шрам от хлыста… — Я могу вам поверить, Рене, — он немного наклонился ко мне и взял мои руки в свои — Я сам был таким ребёнком, что провёл часть жизни в таборе. Не знаю, как я там оказался, но, когда сбежал, то сразу же почувствовал, насколько стало легче… Но, благодаря вашему признанию, я теперь понял, почему вы не испугались меня. — Да. Я видела людей, куда страшнее вас, Эрик, — поддаваясь очередному порыву, я коснулась пальцами его сначала левой стороны лица, а потом и правой, закрытой гладкой и поблёскивающей в свете камина полумаской — Я боюсь неизвестности, которую вы в себе несёте. Боюсь, что моих друзей вы сочтёте своими врагами. Боюсь того, что вы появляетесь будто из воздуха и растворяетесь в нём. Я… Я испугаюсь и возненавижу вас только в том случае, если вы будете жестоки к моим близким. К тем, кто дорог мне. Или же ко мне самой. Остальное же меня волнует мало. — Рене, — тихо проговорил Карье, когда я провела ладонью по его чисто выбритой щеке — Как-нибудь, когда вы вернётесь, я вам обязательно покажу те ходы, что есть в вашем доме… Сейчас же я могу вам показать лишь один из них.       Он поднялся и подошёл как раз к тому месту, на которое недавно мне указал Перс — между стеной и напольным зеркалом. Это был ничем не примечательный угол, часть которого была скрыта тяжёлой занавеской, а потому и не бросалась в глаза. Отодвигая эту штору, Эрик немного повернул крюк, за который крепились подхваты. Внешне это не бросалось в глаза, но после этого Призрак слегка толкнул стену, от чего та будто уехала назад и вбок практически бесшумно. Я же чуть не вскрикнула от удивления, да вовремя успела прикрыть губы. — Мадмуазель, — мсье поклонился, а я, всё ещё оцепеневшая от удивления, лишь кивнула — Прошу вас, без лишней необходимости, не используйте его. Вы можете заблудиться, а стены настолько толстые, что ваши крики никто не услышит. — Но для чего же вы показали это мне? Неужели потому, что я вас просила? — я подошла чуть ближе, немного содрогаясь от холодного ветра из тайного коридора — Прохладно. — Да, не жарко, — не удержался от остроты Эрик, заставляя меня усмехнуться — Отчасти да, по вашей просьбе. Как знак доверия… К тому же, мне же нужно как-то уйти. Не стану же я выпроваживать вас из вашей же комнаты. — Вы правы. К тому же, мне уже пора. Завтра будет насыщенный день, — сжав губы, я кивнула собственным рассуждениям — Спокойной ночи вам, мсье Карье. — И вам доброй ночи, мадмуазель Рене, — Призрак осторожно взял меня за руку и практически невесомо поцеловал её, заставив меня судорожно вздохнуть — Я буду ждать вашего возвращения с нетерпением.       И он ушёл. Спустя несколько мгновений ход был закрыт, будто и не открывался никогда. А я, как героиня бульварных романов, стояла и прижимала поцелованную руку к груди. Этот мужчина… Этот мужчина… Он вызывает во мне самые странные чувства, начиная со страха и заканчивая неким трепетом над его требовательным и даже властным характером. Парадоксально, но не для меня, хотелось ещё сильнее сопротивляться этой власти, ещё больше показывать, что я вполне самостоятельна. Это подхлёстывает вести себя ещё более возмутительно, чем обычно.       Не знаю, ушёл ли Карье за пределы застенок моего дома, но я уже очень хотела спать. Да так, что заснула прямо на одеяле поперёк кровати. Да, день действительно был очень странным.       К счастью, утро было обычным, словно мы и не собирались явиться на улицу де ла Гранж о Бель, 18, где нас уже «ждал» Артур Нейсмит. Пока Марго причёсывала меня, я едва могла скрыть улыбку удовлетворения от происходящего. А ещё от того, что этого мерзавца убили только потому, что именно я захотела этого. И ведь Карье не трогал его ровно до того самого вечера в сквере де л’Опера Луи Жуве. Неужели, ему действительно важно, что я думаю? О, это вряд ли. Но, возможно, он хотел выглядеть в моих глазах услужливым и стал таковым столь неординарным способом. Не сказала бы, что это меня не устраивает. Скорее, немного смущает, но не из ряда вон. Другую же леди подобное поведение напугало, что и было со мной после разговора с Дарогой... Впрочем, как мне кажется, та наша встреча в Опере сыграла для нас обоих большую роль. Показали, что мы ценим больше всего, а вот принять или же нет — другой вопрос. Мнится мне, что мсье Эрик был готов принять моё нежелание быть домашней птичкой в клетке, а меня же не смущает его мрачный образ жизни — у самой был подобный когда-то. — Мы вернёмся, пообедаем и уедем. Поэтому, к тому моменту вещи должны быть собраны и, лучше запрягите карету — машина на такое расстояние слишком накладно, — отдавала я последние распоряжения слугам, пока брат ждал меня в машине — Марго, поедешь со мной. Луи, до нашего возвращения порядок в доме — твоя забота.       Когда я вышла, Жерар поспешил мне открыть дверь машины. После же мы поехали по нужному адресу. При Мишеле я всячески старалась сохранять каменное лицо, ведь брата я люблю и понимаю его скорбь. Да, друг у него был не самый лучший, но, так или иначе, Артур был ему близок, и я не смею этого отрицать. — Рене? — брат взял меня за руку, хотя продолжал смотреть в окно — Я не спрашивал, но… Как он умер? Тебе сказали? — Да… — я перехватила его пальцы и сжала в жесте ободрения — Жандармы сказали, что он повесился. Только их смутило, что петлю не нашли. Но, надеюсь, коронер посвятит нас в детали. — Мне этого достаточно, — безразлично проговорил Мишель, так и не взглянув на меня — Помню, в тот день, когда я его спустил с порога, ты сказала что-то вроде: «Не зря он мне не нравился». Неужто почувствовала, гадалка ты моя? — Ну, так бывает, что человек тебе ничего не сделал, но уже не нравится. Так и произошло у меня по отношению к Артуру, — честно призналась я, тоже поворачиваясь к окну — Но, как бы я ни относилась к человеку, если ты его ценишь, то я всячески постараюсь разглядеть причину этого. — В этот раз не получилось, — горько посмеялся брат — Но, благо, Рауля ты приняла сразу. Я даже ревновал. — Было бы к чему, Мишель, — тут уже мы вместе тихо рассмеялись — А по итогу он женится на Кристине… И не говори, что ты не хотел бы моего брака с ним. — О, Филипп бы нам устроил такую сцену, что просто Матерь Божья, — да, старший из де Шаньи очень меня не любил, да и я его, но я всегда рада его подразнить. — Зато какое бы веселье было, — мне было отрадно, что Мишель постепенно отвлекается от грустных мыслей — Уверена, это было бы восхитительно. — Вы злы, вам это известно? — где-то я это уже слышала, а потому не удержалась от улыбки, что брат явно списал на непринуждённость ситуации — Впрочем, это даже и к лучшему. Если бы мы оба видели лишь хорошее, то остались бы без денег. — Таких почестей я даже на именины не получаю, — с притворной обидой возмутилась я, отчего даже Жерар не удержался от тихой усмешки, но быстро взял себя в руки.