…
Дурно пахнущая коричнево-зеленая жижа капала в стакан. - Пустырник, господин, он поможет успокоить ваши нервы. Вальтер с содроганием проглотил горький раствор и распсиховался: - Не нужно мне его больше давать, он гадкий! - Но господин! – пожилая мадам фельдшер в пенсне как у Гиммлера, низким, утробным голосом увещевала его: Травы безопасны для вашего желудка, а кроме того, они разжижают кровь. Проговорив это, она принялась смешивать в ступке какие-то порошки, намереваясь, конечно, скормить их Вальтеру. Он, нахмурившись наблюдал, как в ступку добавляться разные снадобья из массивной сумки мадам и с раздражением думал о том, что после этого ведьминого зелья, у него, может быть, отрастет хвост. Когда наконец она ушла, а хвоста так и не появилось, он заскучал. В голову снова полезли мысли о Штирлице, которые он сознательно гнал от себя все время. Главный вопрос: «Почему?!». Почему хотел убить – понятно, но почему именно так? Это ведь подло – позвать и убить. Знать, что он придет и поджидать в засаде. «Почему ты так решил поступить, Макс?». Раз он мог передать в дом письмо, то мог бы просто подсыпать ему яду. «Неужели он хотел меня убить, глядя в глаза?» - к горлу подступил ком и стало страшно, но новая мысль, возникшая внезапно, осушила навернувшиеся слезы: «Может он и не хотел меня убивать! Может он собирался меня выкрасть!» - сердце стало биться быстрее не смотря на пустырник: «Так и есть! У него были десятки возможностей просто меня убить, без всякого плана. Он хотел забрать меня». Бедняжка. Он уже кого угодно мог оправдать. Идея о том, что Макс не собирался причинять ему вред, которую он просто сочинил в своей голове, сразу придала сил и стерла уныние. Вальтер воодушевленно вздохнул и решил чуть-чуть походить, чтобы размять ноги. Осторожно встав, немного придерживаясь за стойки балдахина, он подошел к окну и стал смотреть на залив. Вода сегодня была спокойной, ветра практически не было. Белый камень сиял в солнечных лучах. Вальтер стал вглядываться в этот кусок мрамора внимательнее, вот там был Макс, его очертания, он ждал, «А я, как дурак путался в это халате и едва шел. Нужно было бежать и не оглядываться на охранников» - Вальтер опустил глаза и побрел назад в кровать. Вошел Бернадот: - Как вы себя чувствуете, мой ангел? - Мне лучше, я смог встать и немного походить. - Вам нужно беречь себя – граф прилег рядом и подтянул одеяло, укрывая его голое плечо: Я виню себя, что позволил вам все это пережить. - Что вы говорите? Вашей вины тут нет! - Приятно, что вы пытаетесь меня ободрить – он взял легкую, изысканную ручку и стал смотреть на изгибы вен: Однако, враг проник прямо в дом, буквально перешагнул через меня и добрался до вас. Непростительно. Фольке мягко положил изящную кисть на подушку, будто он не достоин был ее касаться. Не зная, как начать тяжелый разговор, он некоторое время молча сидел, глядя в пол. - Я не могу вас защитить. Вальтер улыбнулся: - Я говорил, что доставлю вам много проблем. - Это не правда! – граф снова приблизился и заглянул в его глаза: Вы доставляете меня только счастье! Но я слаб. Страны победители хотят больше крови. Они никак не насытятся! - Так всегда бывает, дорогой. Победители хотят большего – Вальтер беспокойно облизнул губы: Вы отправите меня в Лондон? - Никогда! Я спрячу вас. Вывезу на ближний восток. - Нет. Извините меня, граф, но я не поеду. Уж лучше в Лондон. Фольке был потрясен: - Что вы говорите? Как это вы не поедите? Они распнут вас, вы понимаете? - Понимаю – он отозвался очень тихо: Но, я не поеду. Я все равно там не выживу. - Вас будут там лечить! - Меня уже нельзя лечить. Бернадот отшатнулся как от удара, и непонимающе стал смотреть на него, будто не расслышал сказанного: - Что это значит? - Слишком поздно, граф, я не поправлюсь. - Я! – он вскочил с кровати и хотел пойти в двери, но обернулся: Я сейчас же пойду к вашему врачу! – он точно не знал, что делать, и дергался как марионетка не решаясь уйти: Я не понимаю, что вы говорите! У вас было улучшение! Вы снова боитесь операции? - Не надо, граф. Лучше останьтесь со мной. Вальтер чуть подвинулся, приглашая лечь к себе поближе и мило улыбнулся. Это обезоружило Бернадота. Он медленно приблизился, и улыбнулся в ответ сквозь горечь беспомощности.…
Русским достались Борман и Мюллер, англичанам сам Гиммлер, как они заявляли, хотя достоверных доказательств так и не предоставили, а у американцев пока что был, разве что, паршивый Гелен. Как только выпала возможность получить главу политической разведки, военный атташе тут же взялся за эту возможность со всем рвением. - Господин Даллес и я, крайне заинтересованы в ваших знаниях и тех бумагах, что вам удалось спасти – полковник Рейнс пристально заглядывал в светлые глаза Шелленберга, словно выпытывая, верит ему собеседник или нет: Вам будут предоставлены лучшие условия. Никаких тюремных камер! Мы пригласим вас в наше посольство и там предоставим в пользование несколько комнат с удобствами. Фольке стиснул зубы, когда полковник положил ладонь на руку Вальтера. - Как вы спасете его от грядущего суда? – он мягко потянул Вальтера за плечо, показывая, что трогать его со стороны Рейнса было неуместно, и тот тут же убрал руки: Русские требуют смертной казни для всех высокопоставленных членов НСДАП. Что вы будете с этим делать? - Я не знаю – полковник уверенно закинул ногу на ногу: Что за проблемы у русских, но они точно повесят кого захотят. Однако – он прищурился, глядя как Вальтер побледнел: Господин Шелленберг не числиться в списках обвинения у русских. Граф дернул головой: - Это может быть ошибкой? - Исключено! Он есть в списках свидетелей по делу Кальтенбруннера. Вальтер озадаченно нахмурился: «Как это? Русские не будут меня обвинять? Но, но … Макс!» - грудь резко наполнилась воздухом, но он смог ни одним движением не выдать своей догадки. Аккуратно поджав губки, он чуть наклонил голову: - Что ж, я полагаю, что вы человек слова и все сказанное вами сбудется. Лично у меня нет причин не доверять вам, либо господину Даллесу. Я думаю, в скором времени решиться на поездку во Франкфурт. - Это будет верным решением! Вы лучше меня знаете, что иначе вас не оставят в покое. Англичане имеют к вам немало вопросов, они уже ни раз требовали вашей выдачи. Кроме того, на свободе еще полно ваших бывших коллег, которым тоже не выгодны ваши показания. Тот же Гиммлер, его зубы так и не были опознаны дантистом, нет ни одной его фотографии в плену. Он вполне может быть жив, у него больше всех причин избавиться от вас, не правда ли? Полковник заискивающе улыбнулся и на последней фразе тронул пальцами колено Вальтера. Фольке нервно кашлянул, его уже стали раздражать эти тактильные попытки американца, он сложил руки на груди: - Мы сообщим, когда Вальтер будет в состоянии совершить это путешествие, в данный момент я выражаю господину Даллесу свое почтение, на этом пока все. Рейнс и Вальтер поднялись. Когда полковник прощался с Шелленбергом, он погладил его второй рукой по плечу и Фольке едва сдержался, чтобы не закричать на него. «Черт знает что» - он злился про себя выпроваживая наглеца из резиденции и уже успел пожалеть, что связался с американцами. «Русские оказывается и не думали судить мальчика. Конечно, полковник сказал об этом в последний момент, когда уже прозвучали соглашения». Граф вернулся в кабинет и увидел, как Вальтер смотрит в окно на залив, эта картина тут же вернула его в ту страшную ночь. - Дитя мое! – он отвернул его от окна мягко обхватив за плечи: Я хочу, что бы вы понимали, что эта поездка – лишь предложение, вы не обязаны его принимать. - Я знаю это. Но, думаю, что лучше бы мне принять их предложение, потому что иначе я стану для вас большой обузой. Они не потерпят отказа. Мне нужно перейти либо к ним, либо к русским. Фольке обнял его и прижал к себе: - Я так не хочу с вами расставаться, даже на день, даже на час! Их дыхание смешалось. Вальтер потянулся к графу вытянув губки. Шумно вдохнув, Бернадот впился в пухлый ротик поцелуем. Как отказаться от этих сладких губ, нежного стона из носика и влажного, робкого язычка? Невозможно! Он замычал и властно ухватил ладонью под тонкую челюсть, кончиками пальцев он трогал нежнейшую кожу за ушком. После ужина они, как всегда, сидели в уютной гостиной и курили. Вальтер посмотрел на фортепьяно: - Немного поиграю, если ваша Светлость позволит? Фольке улыбнулся: - Извольте. Нежная рапсодия Брамса наполнила пространство. Тонкими пальцами, Вальтер будто гладил клавиши уговаривая инструмент звучать мягко и мелодично. Вид играющего Шелленберга с опущенными ресницами, прямой спинкой и нежно движущимися запястьями был завораживающим. Чем дольше граф смотрел на него, тем сильнее щемило его сердце. Скоро он будет так играть для чужих мужчин. Вспомнилось как бесстыдник Рейнс хватал его мальчика за руки и трогал колени. Настроение тут же испортилось. Бернадот тихо подошел к Вальтеру и положил руки ему на плечи. Музыка прекратилась. - Я не желаю, что бы вы покидали меня! – голос графа звучал строго и твердо. - Вы же знаете, что это невозможно, дорогой – Вальтер тихо опустил крышку и вздохнул. - Вы любите меня? Шелленберг молчал. - Вы любите меня?! Вальтер, ответьте! - Что бы я не сказал, это в итоге причинит вам боль. - Просто скажите правду. Какая бы она ни была. Мне важно знать! - Мы мужчины, граф – Вальтер повернулся и посмотрел на него в упор: Наши отношения – химера. Любовь для нас не существует. Вы не разведетесь с женой ради меня, а я не выйду за вас замуж – он отвернулся: В нашей истории не будет счастливого конца. Обжигающая правда. Граф покачнулся и застонал. Пока Вальтер не видел, он вытер скатившиеся слезы и поднял его за плечи: - Идемте спать, милый, вам нужно отдыхать.…
«Я не сдамся глупой скотине!» - нервно топая по влажной траве, Шелленберг вошел в седельную и нашел там мертвый мартингал. Фризский жеребец следил за ним из-под длинной черной челки, раздувая ноздри и нервно постукивая копытом. Продев ремень через кольцо подперсья, Вальтер самодовольно заглянул в глаза лошади: - Посмотрим, как ты теперь будешь забирать повод! Жеребец, как будто, прищурил глаз в ответ. Оказавшись в седле, Вальтер проверил стремена и выслал коня вперед. Пару кругов строевой рысью проехали великолепно. Выехав на большой круг поля, Вальтер даже немного отдал повод и уже решил, что победа над строптивым животным состоялась. Они набрали хороший темп, жеребец крутил ушами, чуть пофыркивал. Со стороны можно было бы решить, что лошадь идеально выезжена. Но конь был хитер. Отвезя всадника подальше, он вдруг встал двумя копытами и уперся. Вальтер бил пятками в бока упрямца, но тот будто бы не чувствовал ни шпор, ни шенкеля. И вдруг – рывок! Жеребец запрокинул голову и понес. Все что успел сделать Вальтер – вцепиться руками в шикарную гриву, сжаться, и стиснуть бедрами вороные бока. Конь летел как безумный, удары мощных копыт отдавались у Вальтера в груди. К великому счастью, животное не планировало убить его, через мгновение они въехали во двор конюшни, и все прекратилось. Будто издеваясь, конь медленно подошел к растяжке и встал, показывая этим, что его работа окончена. У Вальтера тряслись руки и ноги, подбежавший конюх помог ему слезть. «У меня нет сил» - Шелленберг безразлично смотрел на свои пальцы, которые все еще подрагивали. Жеребец чувствовал его слабость и не думал покоряться. С болезнью придется считаться, она разрушает его, медленно вытягивает жизнь из слабеющего тела. Лекарства лишь давали право на тихое, не очень болезненное умирание. Граф еще не возвратился из Стокгольма, Вальтер переоделся, вышел на балкон и закурил. В заливе стояла на якоре огромная яхта, приятного синего цвета. Он смотрел на роскошное судно, слегка посмеиваясь про себя: «Кажется вечером меня ждет небольшой трехпалубный сюрприз». Капли духов на запястья, на шею, за уши. Готовясь к ужину, Вальтер надел светлый костюм. Кольцо с тяжелым сапфиром в рамке из бриллиантов подходило к цвету яхты. Фольке ждал его и с восторгом раскинул руки, едва он появился: - Вы великолепны! - Спасибо! – Вальтер повернулся, чтобы граф разглядел его со всех сторон. - Сегодня вас ожидает кое-что особенное, мой дорогой! - Неужели? – он притворно удивился, потому что синяя махина теперь покачивалась на волнах прямо перед ними. Бернадот помог ему подняться по трапу и поддерживая под локти повел через шикарные интерьеры судна. - Очень приятный сюрприз, милый! – Вальтер с восхищением вертел головой. - Подождите, это еще не все. - Не все? Они поднялись на верхнюю палубу, где был накрыт стол, а вокруг висели сотни маленьких лампочек, это создавало волшебное настроение. За завесой света кто-то стоял. Вальтер перестал улыбаться, его сердце забилось с двойной силой. Незнакомец шагнул вперед. - Ирэн! – он едва чувств не лишился. Фольке кивнул женщине и мягко удалился. - Вальтер – она подошла и взяла его за руки: Ну что ты замер? - Не могу поверить, это точно ты? – трясущиеся пальцы обхватили ее изящные кисти. - Я – горячий шепот согрел ушко и сразу следом прикосновение губ. Как будто опасаясь вспугнуть дикое животное, она касалась его мягко и осторожно, а он стоял как вкопанный, не шевелясь и не веря в происходящее. Яхта снялась с якоря и загудели моторы. - Ты весь трясешься, милый. Что? Холодно? – Ирэн повернулась за пледом, но Шелленберг с нервным дыханием вцепился в нее и отрицательно помотал головой. - Это нервное – он сделал попытку улыбнуться. - Перестань, Вальтер, я же здесь. Я с тобой. Он не отлипал от ее плеча, даже когда официанты стали подавать ужин. Только когда тонкие пальцы стали поглаживать его по голове, он смог унять дрожь и заглянуть в ее глаза. Сразу стало очень тепло. Ирен улыбалась ему с нежной тоской: - Мальчик мой – говорила она тихо: Как же я скучала без тебя! Не видеть тебя – пытка. Твой прелестный носик! Вальтер молчал. На его лице все было написано, он смотрел на жену с абсолютным восторгом. Слова были излишни. Вечер был чудесным, наполненным любовью. Ирен привела его в хозяйскую каюту и с хитрым прищуром подвела к широкой кровати с резным, массивным изголовьем на котором роились толстощекие купидоны. Это смутило Вальтера, он с задумчивым видом присел на край кровати и опустил взгляд. - Эй, глупышка, что ты стесняешься? – она приподняла его подбородок пальцами. - Не знаю, что делать. - Как это не знаешь? – насмешливо прыснула Ирэн. - А граф? – он испуганно посмотрел на нее: Он ведь знает, что мы … - Он знает. Идем ко мне! Ирэн повалила его на кровать и уселась сверху. Торопливо снимая с себя одежду, она отрывалась от поцелуев лишь на секунды, и даже эти мгновения ее раздражали. Ближе, ближе к коже. Прижаться к этому горячему телу. Она раскидывала вещи куда попало. И вот с довольным урчанием взялась за выступающие ребра. Даже колыхания груди ее мальчика вызывали в ней прилив тепла. С хищной истомой и утробным рыком она вцепилась зубами в трепетное тело. Если бы можно было вырвать кусок мяса сейчас, она бы так и сделала, но дрожа от исступления оставалось только едва прихватывать бархатную кожу и изнывать от тонких стонов. Спустя полчаса она глохла от крика Вальтера, который впивался ей ногтями в спину. Что бы не навредить мальчику, она сама до треска ткани сжимала простынь. - Еще! – из царапин на лопатке и выпирающем позвоночнике стала сочиться кровь. Ей волосы липли к лицу. Поясница двигалась как у бегущего гепарда. Еще! – красные разводы по спине из-под влажных ладоней. Ирэн зарычала, упираясь лбом в его мокрую грудь, минуту еще сидела, сглатывая вспенившуюся слюну, и, совершенно обессилив, рухнула рядом. «Черт! Граф что ли не сталкивался с его ноготками, что разрешил их оставлять подлиннее?» - она сокрушенно разглядывала исполосованную спину, прижимая ватку с одеколоном куда дотягивалась. Посыпав раны стрептоцидом, она накинула халат и вернулась к нежно потягивающемуся Вальтеру: - Мой сладкий! – она поцеловала его в живот. Немного помолчав, разглядывая как подергивается кожа на впалом животике, Ирэн решила немного его расспросить: - Милый, расскажи мне про ваши отношения с графом. Вальтер сразу стал серьезным: - Зачем? - Мне интересно – она старалась придать словам безразличный тон. - Он мой добрый друг. - Мммм! Друг? – Ирэн смотрела на него прямо: Скажи мне, я похожа на идиотку? - Что ты говоришь?! - Ну, так можно мне услышать о том, что есть в действительности? Вальтер отвернулся. Она пару раз кивнула, будто бы он этим подтвердил все ее догадки: - Ты спишь с ним? Я знаю, не надо делать вид, что это не так. Вальтер! – она взяла его за лицо и повернула к себе: Смотри на меня! Тебе это нравиться или тебя заставили? Он смотрел на нее широко распахнутыми глазами и тихо проговорил: - Не заставили. Граф добр ко мне. - Он спасает тебя взамен на это? Шепотом: - Да. - До него. Были? – она жевала слова, не находя в себе смелости спросить прямо были ли у него еще мужчины. Так же шепотом: - Да. Она сжала кулак и ударила им по покрывалу, потом откинулась на спину и стала размышлять, глядя в потолок. Вальтер вдруг почувствовал себя каким-то грязным, он вскочил с кровати и ушел в ванну. Те, кто были до … До нее. Женщины – не важно, мужчины … Он с ней ради чего, если нравятся мужчины? Потому что так положено? Прикрытие? Любит ли он ее вообще? Ирэн лежала неподвижно. Его глаза - так не соврать, они сияли! Странный он. Худенький, вечное дитя. Она встала, шатаясь от качки подошла к столику, взяла его сигареты и закурила. Было и было. Те, другие. А граф в наличии, сейчас, он думает о нем. А она? Нужна еще? Вальтер вернулся, весь мокрый, влажными пальцами взял из ее рук сигарету. Полотенце для чего придумали? Для смеха? Ирэн смотрела на его голое тело и все ее сомнения таяли в голове. Обхватив гибкую талию сзади, она обнюхала его плечо: - Ты дорог мне, малыш, я не хочу быть без тебя. Понимаешь? - Все сложно, родная. Я уже не контролирую свою жизнь. - Как тебя спасти? - Можешь через недельку стать главой СССР? – он засмеялся. - Если бы у меня был хоть мимолетный шанс, я бы и на это пошла – голос ее был тверд и решителен. Он повернулся и прижался к ней: - Я знаю. Ирэн отвела его к кровати. Они тесно лежали вместе и молчали. У них не было будущего больше, никаких планов. Только этот момент, и биение сердец, которые чувствовалось через ладони, прижатые к спинам друг друга. Моторы молчали. Стояла расслабляющая тишина. О борт легко ударялись волны. Вальтера укачало, он задремал, посасывая язычок и вскоре его тело совсем обмякло. Ирэн смотрела на него с трогательной любовью, не решаясь трогать, чтобы не разбудить. Двигаясь тихо, как кошка, она покинула кровать, оделась и, поправив макияж, пошла к двери. Остановилась там. Подняла голову и закрыла глаза. Где силы взять, чтобы уйти? Она не хотела оборачиваться, чтобы не рвать себе сердце, но не удержалась. Тоска исказила ее лицо, но остаться нельзя. Решительно вздохнув, она ушла. В баре ее ждал Бернадот, едва она присела рядом, он толкнул к ней стакан с виски: - Я приказал запустить моторы, потому что … - Он кричит? – Ирэн оборвала его - Он кричит – с тяжелым вздохом граф закончил фразу. Она стукнула своим стаканом об его: - За Вальтера! - За Вальтера! Выпили. Алкоголь обжег ей горло и голос стал с хрипотцой: - Вы любите его? Фольке поджал губы: - Он мне сказал, что у мужчин не бывает любви. - Почему? - Понятия не имею! Очевидно оттого, что у нас с ним нет будущего. Ирен горько усмехнулась: - Будто у нас с ним теперь оно есть – она сделала еще глоток: Его будут судить? - Нет, на этом процессе не будут. - Это ваша заслуга? - Отнюдь! Это русские, они не имеют к нему вопросов. Ирэн смотрела перед собой и со злобой произнесла: - Какие хорошие. Разнесли весь Берлин, унизили наших солдат, насиловали немок, только вот Вальтера не обижали. - Вы читали о том, что солдаты вермахта творили в России? Странно, что они Германию с лица земли не стерли. Горестно хмыкнув и скривившись от очередной порции алкоголя, она сказала: - Если его не будут судить, то потом отпустят? - Полагаю, что да. Теперь они встретились взглядами, Ирэн подозрительно сдвинула брови: - И что тогда? Вы желаете его вернуть к себе? - А вы владеете властью, чтобы его защитить? Имейте в виду, после суда врагов у него не убавиться. И что же вы будете делать? - Вы что думаете? – она презрительно хмыкнула: Что я просто так возьму и вам отдам своего мальчика? - Не просто! – граф смотрел на нее сверху вниз, с присущим высокомерием: Я разблокирую счет на полмиллиона долларов. Как только Вальтер отделается от судебных дрязг, стряпчие передадут вам права на него. Вы больше не будете нуждаться, и сможете время от времени навещать наше сокровище – он скривил рот в саркастической улыбке: Я не ревнив. - Интересно, что ваша жена об этом говорит? - В королевских семьях браки заключают для рождения наследников, а не для разговоров. Ирэн тут нечем было крыть. Она одним махом осушила стакан и задумалась. Фольке придвинулся к ней: - Давайте будем откровенны друг с другом. Вам нужно думать о детях. Вальтер вам не сможет уже с этим помочь, никто не даст ему работу, соответствующую его статусу. Я люблю его абсолютно искренне и не буду запрещать ему видеть вас или детей. У вас нет никаких поводов отказываться от моего предложения. Она медленно кивала в ответ. Белой пеленой над водой поплыл туман и уже забрезжил рассвет. Ирэн, зябко кутаясь в платок, прошла по трапу к машине, еще раз оглянулась и уехала.