Коллекционер

— Именем Священной Инквизиции! — пронеслось над залом, и началась паника. Посетители, еще секунду назад равнодушно пожевывающие изысканное натуральное мясо, привезенное в улей с сельскохозяйственной планеты Сильванос II из соседнего субсектора, повскакивали с мест — как будто каждый вдруг вспомнил все свои мелкие, а, возможно, и крупные прегрешения. Солик заскрежетал зубами. Лисса взволнованно обернулась, пытаясь понять, что происходит. Доуб поднял тяжелую бархатную штору, и она увидела, что с другого конца зала к их столику бегут люди. Их тела были закованы в броню, а головы закрыты шлемами. — Предатель! — завыл господин Ольма, собеседник Вье, и выхватил из кобуры под рукой миниатюрный стаб-пистолет. По правилам ресторана они сдали все оружие, и телохранители остались с голыми руками. Доуб, замешкавшийся из-за шумихи в зале, опоздал буквально на мгновение. Лиссу забрызгало кровью, когда Ольма выстрелил капитану "Почтения" в лицо. Голова Солика мотнулась назад, он безвольно всплеснул руками — но умер раньше, чем его кресло упало. Маленький пистолет обладал, как оказалось, большой ударной мощью: череп разлетелся на осколки. Лисса подавилась криком. Доуб бросился на побелевшего Ольму, собираясь свернуть ему шею, но Лисса не стала дожидаться, пока противостояние ее телохранителя и людей несостоявшегося покупателя к чему-то приведет. Солдаты, пришедшие с инквизитором, были уже рядом, и, прежде чем ее успел кто-то остановить, Лисса побежала на противоположный конец зала. Она не успела ничего обдумать, но мысль, что ее найдут рядом с человеком, собиравшимся продать ксеносский артефакт, подхлестывала ее. — Именем Священной Инквизиции! — раздалось повторно, и Лисса поняла, хотя кричавший был еще далеко, что это обращено к ней. — Стой! Она успела заметить его лишь мельком, молодого светловолосого мужчину, что указал на нее рукой с поблескивающим голубым энергетическим клинком. Все замерли, словно паника сковала им ноги, а на лицах появилось облегчение, что это не их ищут, не их собираются судить. Но на Лиссу не действовали приказы, подкрепленные силой псайкера. Ее сердце заколотилось так, что ее едва не стошнило. Страх одновременно мешал ей и подхлестывал. Вье говорил, они заживут, как Лорды Терры, после этой сделки. Лисса и так была богаче, чем многие члены Дома Кариато, но покупатель обещал такую баснословную цену за эльдарскую скрижаль, что дух захватывало. Наверное, их выследили. И теперь, если ее поймают, она обречена. Лисса оттолкнула с дороги несколько человек и выскочила на лестницу. Здесь располагались роскошные уборные, но помимо этого должна же была она куда-то вести. Лисса бросилась вниз. Она впивалась пальцами в юбку, придерживая ее, чтобы не споткнуться. Ей нужна была встреча с Инквизицией. Она готовилась к ней — каждые пять лет навигаторы должны подтверждать свою чистоту, а последний раз с инквизитором ее свел еще Миртон, уже скоро четыре года как. Новая встреча должна была произойти не так… Она путалась в платье, роскошный шелк цеплялся за витки узоров на лестничной решетке. Навстречу ей поднимался худой мальчик с подносом, в фирменной тоге "Танца музы" на голое тело. Он, видимо, еще ничего не знал о штурме и очень удивился, когда одна из посетительниц в панике оттолкнула его. Зазвенели бьющиеся тарелки, а изысканные паштеты, каждый из которых стоил столько, сколько работнику мануфактория в Терпсихоре не заработать и за пять лет, размазались по ступеням. Каким-то чудом она заметила дверь на одном из поворотов лестницы и налетела на нее всем телом. Та поддалась, Лисса заскочила внутрь и оказалась в подсобном помещении, заполненном посудой — на полках громоздились фарфоровые тарелки, кубки тянулись змеей. На другой стороне виднелся выход. Навигатор прикрыла дверь и на секунду прислонилась к ней, пытаясь перевести дух. Ноги подкашивались, а сердце билось где-то в глотке; ей казалось, она сейчас задохнется. К счастью, Лисса была слишком испугана, чтобы вспоминать смерть Вье и думать о том, что ей делать, когда она окажется снаружи. Она выдохнула еще несколько раз, прижимая руки к животу, и побежала между полками с посудой. Она тянулась рукой к пульту управления дверью, храня надежду, что ей не понадобится ключ. Ключ не понадобился. Дверь скользнула вбок, едва пальцы коснулись пульта, и в грудь Лиссе уткнулось широкое дуло хеллгана. — Руки, — сказал солдат, заставляя ее отступить на шаг. Темный щиток на его шлеме отражал панику в глазах Лиссы. Она могла только видеть, как шевелятся его губы. — Там… наверху… я испугалась… — попыталась она соврать. — Заткнись. Поворачивайся, — он подтолкнул ее дулом в грудь, и она вскрикнула. Руки, которые она послушно подняла, сами нащупали край ленты, закрывавшей неестественно выпуклый лоб. Лисса не успела отдать себе отчет о том, что собирается сделать, она просто сорвала ленту, и острое жжение пронзило ее третий глаз. Солдат перед ней заорал, бросая оружие и хватаясь пальцами в толстых прошитых перчатках за щиток шлема. Он беспорядочно шарил ими, пытаясь стащить шлем с себя, и не переставал кричать. Тело Лиссы пронзила дрожь. От падающего солдата невозможно было оторвать взгляд, а третий глаз пульсировал так, что отдавалось где-то в затылке. По подбородку солдата потекла кровавая рвота. Он рыдал и выл, катаясь и отчаянно колотя головой по полу. Его сознание было полностью уничтожено, когда он встретился взглядом с ее оком. Лисса смотрела им в Имматериум, привычно превращая его изменчивую сущность в карту течений варпа, а оно в ответ транслировало миру безумие и провоцировало мучительную агонию. Лисса схватилась за голову — жжение становилось все сильнее. В горле появился кисловатый привкус желчи. Солдат еще хрипел, когда она попятилась, прижимая ладонь ко лбу в отчаянной попытке унять жар и пульсацию. Сотрудничество с Соликом делало ее контрабандисткой, побег от Инквизиции — еретичкой, а убийство… Часть ее даже радовалась, что солдат был в шлеме. Воспоминания о выцарапывающем глаза мальчишке, занесшем было руку на Отара, и так были слишком яркими. — Император, прости, — невольно прошептала она. Голос, сиплый до неузнаваемости, сорвался. — Прости меня… Она налетела на что-то спиной, и тут же ее голову закрыла плотная ткань. Она дернулась, но некто, чьего приближения она не услышала, скрутил ей руки за спиной и одним сильным жестом поставил на колени. — Он не простит, — сказал он, что-то тяжелое обрушилось Лиссе на затылок, и она упала лицом в размазанную по полу кровь.