малышка на миллион

Don't stop Let's get wet Cameras flashing On the set Rock stars In your dreams Flashy cars Limousines Kiddies with the polkadots Come on baby Don't you stop On the top, on the floo' Better let your mama know © brokeNCYDE — Shake!

Наблюдая за тем, с каким энтузиазмом Тянь берется за дело, Цю быстро смекает — этот засранец не испытывает угрызений совести. Наивно было полагать иначе. Забыться и спрятаться в работе от этой боли… Боли разрыва отношений — не от боли раскаяния за потрепанные нервы гэгэ. Ну, если в этом есть практическая польза, Цю поебать. Он флегматично наблюдает за передвижениями Хэ Тяня, пока не достает из пачки третью по счету сигарету. Откидывается на спинку «дачного» кресла в углу террасы, закрывает глаза и слушает. Как вверенный его заботам Хэ Тянь обзванивает с десяток номеров и, в зависимости от абонента по ту сторону, меняет с десяток интонаций. От разнузданно-покровительственной, до сдержанно-вежливой. Чо — молодец. В их работе связи решают больше половины дела. Тут подсуетился, там отстегнул, кому надо, — и никаких проблем. Завалившись на балкон, Тянь, без жалости к производителю деревянных кресел, пушечным ядром падает на противоположное. Цю вздрагивает — и тут же припускает плечи с мимолетной мыслью: «хорошая мебель, надо брать», когда посадочное место под тем не разлетается в щепки. — План клуба, — он быстро чертит схему спиртовым маркером на офсетном листе А4, зажав пластмассовый колпачок между зубами. — Смотри, ВИП-зона на возвышении по кругу, Сом будет сидеть здесь, — он отмечает вход и место в расположении от него примерно на десять часов. — Я прочекал список гостей, наш покупатель — Хана Камия. — Камия? — сужает глаза Цю, подавшись вперед и стряхнув пепел в пепельницу. — Из «Neptune Logistics»? — Любитель детей, — откликается Тянь, смешливо оскалившись. — Ага, Камия. Это меняет дело. Хэ Тяню стоит отдать должное — он раздобыл критически важные сведения. Во-первых; Камия шагает на короткой ноге с их общими партнерами. Переходить ему дорогу может быть опаснее, чем прихлопнуть того же Сома — потому что Камия известен не только своей любовью к телам несовершеннолетних, но и хорошей, сука, памятью, вкупе с дрянным характером. Во-вторых; понятно, почему «Мята». Молодняк. Есть шанс подцепить тинейджера в возрасте согласия. Или почти согласия… — Вот сука. — Цю непроизвольно хмурится, понимая, что произнес это вслух. Хэ Тянь дизморализованным не выглядит — наоборот. — Так ведь проще — есть подходящие под типаж ребятки, — дергает он бровью, не скрывая улыбки входящего во вкус фанатика. — Мы ловим его с поличным, а в обмен на обещание не вставлять палки в колеса, удерживаем компромат при себе. Будет, как шелковый, — Тянь облизывается, а впечатленный Цю смотрит на него с настороженным благоговением. Пантера нашла себе когтеточку? — Каков план? — он вытаскивает из-за уха новую сигарету, но только пристраивает между губ, не поджигая. — В клуб с оружием не пройти — не проблема, — Тянь достает свою пачку и стучит по колену, выбивая одну. — У меня там подчиненный подработки берет, пару «глоков» пронесем через него, — Цю протягивает зажигалку, щелкает колесиком. Хэ Тянь затягивается и коротко кивает, — разобьем их компашку, как шары для боулинга. Камию берет на себя Луна, Сому подсыпаем слабительное, телохранителей — на мушку, и по одному за парковку. Там делайте с ними, что хотите. — Луна — это?.. — Актриса. Подруга моей подруги. Или нашей общей? — гений-организатор хмыкает. — Кажется, Чонг-мэй пыталась стрельнуть у тебя телефончик? — М-м, — Цю, нахмурившись, неопределенно ведет головой. — Ничего, что ты впутываешь в это дело сопляков из светской тусовки? — он спрашивает скорее для проформы, а не из-за реального беспокойства. Вряд ли Хэ (каким бы он ни был долбодятлом) Тянь станет жертвовать своей репутацией и связями только ради того, чтобы отвлечься от дел сердечных. — Так они и нужны, чтобы не вызвать подозрений, — объясняет тот терпеливо, потрясая зажатой меж пальцев сигаретой. — Плюс, мы не попадем туда без их золотых жоп — столики резервируют за неделю. Это тебе не занюханные катакомбы, куда пускают всякий сброд. Кстати, — он затягивается в последний раз и вдавливает в пепельницу еще теплый окурок. — В клубе не так много слепых зон. Камеры везде, за исключением ВИП-зала и туалетов. У одного черного выхода тоже охрана, но ее можно подмазать, чтобы… ну, скажем так — ушла на перекур. Цю понятливо кивает. Вечер. Неон опутывает улицы разноцветными венами вывесок, светодиодных точек и тускло теплящихся окон. По-весеннему легкий ветер разносит влажные цветочные запахи и тепло от нагретых за день машин. По высокому небу размазаны подсвеченные шпалы серо-белых облаков. Идеально-ровный обломок луны напоминает левитирующую между ними медузу. Цю прибывает на место чуть позже Тяня. Компания собирается недалеко от наземной парковки: шумная, веселая, ярко одетая. Он пересекает заставленный дорогими тачками периметр, оценивая обстановку. Очередь у входа в «Мяту» змеится до самой дороги, разваливаясь из плотного скопища на отдельные подгруппы. Оградительные цепи и здоровые охранники под арочными металлодетекторами не оставляют сомнений: «гориллы» Цю бы и впрямь остались отдыхать на улице. Подсвеченный зеленоватыми конусами фасад выглядит футуристично, как и действующая группа захвата. Он здоровается с ребятами сдержанными кивками. Разглядывает. Ни коротких юбочек, которые так легко сдвинуть наверх, чтобы быстро присунуть… ни альфачей, демонстрирующих доминантность с помощью мускулов и увесистых цацок. Современная молодежь какая-то другая. Хм. Не настолько озабоченная, как они когда-то? Цю чуть склоняет голову набок. Зачем ходить в клуб, если не ради выпивки и секса? Вот девочка: в длинной рубашке, портупее и шортах до колен. Еще и берцы надела, какими только асфальт ломать. Или кореец: смазливый до тошноты, накрашенный, еще и в бабьих бусах. Мир перевернулся. Хэ Тянь на их фоне выглядит едва ли не самым «нормальным», хотя — черт бы побрал этих детишек и их моду — не по-клубному как-то. Строгий пиджак поверх футболки, джинсы, кепка. Подлецу все к лицу? Тянь выдыхает дым сквозь зубастую улыбку и треплет по обесцвеченному ежику волос какого-то долговязого паренька с акне на роже. Тот единственный упакован не в клоунские голографические тряпки, а униформу работника «Мяты». При нем чемоданчик с посудой и рюкзак, какие носят курьеры. За плотным кольцом присутствующих пистолеты оперативно сгружаются под ящички с вилками и ножами. — Хичин, мой сыночек, — Хэ Тянь в покровительственном жесте прижимает к себе этого пацана и нежно, по отечески, целует в висок. — Хороший. — А я? — с каменным лицом подает голос тот самый — с бусами. — А ты… — Тянь затягивается и, не выпуская «сыночка» из-под локтя, тычет в его сторону сигаретой. — Ты ваще кто? — И это после всего, что между нами было, — сокрушенно качает головой мальчик-девочка, отходя в сторону под подъебки: «что, Фокси, поматросили и бросили?». Цю молча наблюдает за ними, раздумывая — хочет он вникать в тонкости внутренних взаимоотношений этой социальной группы или нет. Тянь, не давая парню отойти далеко, сцапывает того за плечо и вжимает в себя: — Ну, знаешь, как оно бывает, — улыбается он хищно: — одних любят, других — ебут. Компания взрывается хохотом, а Цю уверяется: нет. Не хочет. — Хэ Тянь! — доносится от припарковавшегося на ВИП-стоянке «ягуара». Обернувшись, он видит свою… их общую с Хэ Тянем знакомую в сопровождении еще одной девушки. Очевидно, Луны — с детским, как у куклы, лицом. Аин Чонг театрально вскидывает руки вверх и спешит к ним, словно звезда, бросающаяся в объятия фанатов. Тянь легко подхватывает ее на руки и кружит. Луна просто машет пальчиками, не рискуя перейти на бег в тонких шпильках. Теперь вся компания с сборе. Хэ Тянь координирует группу: уточняет, все ли помнят что, когда и в какой последовательности делать, отвечает на вопросы, раздает ценные указания и умудряется шутить между делом. Цю слушает в пол уха — его задачу они обговорили задолго до начала операции. Подождать снаружи не проблема. Вот только… то ли дело в общей, беззаботно-ненапряженной атмосфере, то ли в не выданном кредите доверия диди… Цю тяжело вздыхает. Червячок сомнения прогрызает путь из периферии в мобилизованный центр. Луна выглядит такой хрупкой и маленькой — что, если обидят? Не успеют ребята — ошибутся. Смотрит на парня в бусах, чью кликуху забыл быстрее, чем Тянь докурил свой «Seven Stars». И этому женоподобному нечто доверят пистолет? Аин отвлекает его от размышлений — подходит поприветствовать единолично, подняв ладошку на манер намэ-неко: — Добрый вечер, позавчерашний таинственный незнакомец! — сегодня она не в домашних шортиках и топе, сегодня — в полной экипировке агрессивно-гламурной пацанки. — Выглядите прекрасно! Разрешите пожать вам сисю? Цю на секунду отводит взгляд — честно говоря, он не понимает и половины из их разговоров. Затем приподнимает бровь: — Это у вас теперь вместо «здравствуйте»? — и только крепче сдвигает руки, сложенные на груди. — Нет, — отзывается А Чонг, простодушно хлопая ресницами за стеклами прозрачно-розовых очков. — Я просто пытаю удачу! Хи-хи. Подумав, он чуть расслабляет локти и фыркает с короткой улыбкой. — Я на первом свидании не даю, — Цю кажется, эта шутка стара, как и он сам, но Аин заливисто смеется и легко перестраивается, хватая под локоть своего взрослого визави. — А чего одет, как водолаз? — интересуется новоиспеченная спутница, разглядывая обтянутую черным фигуру своего кавалера. — В таком виде тебя не пустят! — Я и не собирался заходить. — Как это? — малышка сдвигает полупрозрачные брови к недовольно сморщенному носику и окликает Хэ Тяня: — эй! — и указывает на Цю овальным ногтем. — Дядя не с нами? Дядя… Ну, да — Цю явно выбивается не только видом, но и… как там у них, на новомодном? «Вайбом»? — Да кому он нужен? — пренебрежительно отмахивается Тянь, уводя под плечи «сыночков»; вся гурьба направляется в сторону очереди. Цю должен обогнуть здание и ждать с «гориллами» на тонированных «бэхах» с противоположной стороны, но девчонка снимает с себя огромную розовую кепку со стразами и передает Цю: — Надень. — «Bad bitch»? — с акцентом читает он припыленно-розовую надпись. Не бабьи бусы «шанель», конечно, но сам себе бы такую не купил. — Так ты пойдешь с нами или нет? Цю хмыкает задумчиво. Вертит кепарик, разглядывая. Жует щеку, прикидывает — может, стоит? Подстраховать, если потребуется. Мало ли. — Хэ Тянь, — окликает он чудо(вище)-тамаду, нахлобучив на котелок этот чудо-аксессуар. — Я пойду с вами. Тянь оборачивается. Быстро смеряет Цю цепкими глазами и так же быстро отводит их в сторону. Ближе к веренице томящихся тусовщиков разных мастей и возрастов, он вдруг останавливает шествие. — Кстати, — объявляет Хэ Тянь, подняв руку. — Хуа Би, — и направляет эту руку в сторону Цю. — Хуа Би — Хичин, Фокси, Фэн и я, — он делает короткий жест рукой, обозначающий наличие оружия, — твои лучшие друзья. С остальными познакомишься по ходу. — Классная кепка, — присвистывает тот, кого назвали Фэном. Полукровка-блондин, вероятно — самый старший из тусовки, не считая его самого. Если присмотреться, Цю кажется, он его уже видел. Если бы не эти попугайские шмотки — возможно, даже вспомнил бы, где именно. — Спасибо, — отвечает без единой эмоции на лице. Аин Чонг выходит вперед, утягивая Цю во главу процессии. Достает золотую карточку перед лицом верзилы в костюме охранника и уже через минуту все оказываются внутри. Под сеткой лазерных огней и вспышек стробоскопов, группа пробирается к ВИП-залу сквозь грохот поп-техно, ловко лавируя в танцующей толпе. Их столик у окна с кадками мятных кустов находится недалеко от столика Сома. Хичин — единственный, зашедший через вход для стаффа, подходит к их диванам через пятнадцать минут после того, как первый официант принимает их заказ. — Особые блюда от нашего шеф-повара, — ухмыляется он, сгружая с подноса тарелки под помпезными металлическими клошами, вслед за алкогольными бутылками и снеками. Цю кивает Аин, прилипшей к его руке с самого начала вечера: — Пойду к бару. Оттуда легче наблюдать. Цели зафиксированы. Диверсионная группа не привлекает внимания, а вот он может — если засветится в поле зрения противника. Он заказывает пиво. Самое легкое, и то лишь для видимости. Тянет медленно из горлышка, не отрывая взгляда от лестниц. Первым вылетает Сом — буквально. Неспешно, за ним спускается и… боже, да как его. Фокси? Пацан в бусах. Примерно через полчаса Луна дефилирует второй — «смущаясь» и «краснея», она покорно идет следом за Камией, прижав к лицу трогательно сжатый кулачок. Тот держит малышку за руку и то и дело оборачивается, будто не веря своей удаче. Цю стискивает бутылку крепче, спуская одну ногу со стула. Но тут же видит на лестнице Хэ Тяня — он крадется за ними на почтительном расстоянии. И из-за неброского вида смешивается с толпой, его не выдает даже рост. Лицо скрывает козырек. Цю решает, что подстраховать надо Луну, хотя и пацан в бусах не вызывает у него доверия. Но на него и Сома даже поебать. А вот на девочку… Тянь ловко перепрыгивает через перилла, пересекается с Цю взглядом, подает знак: «все идет по плану». И также скрывается за вибрирующим от музыкального грохота коридором, ведущему к уборным. Цю допивает пиво залпом. Что ж — пора отлить? Он вытаскивает из кармана телефон и проверяет время. Набирает сообщение своим: «все готово?» «Да.» Электро-шум врезается в него разгоряченными тенями двигающихся тел. Лишь тенями — в клубе достаточно пространства, чтобы не тесниться, не задыхаться от удушливой близости и еще более удушливых запахов. Эти запахи Цю не понимает. Будущее наступило: сладкие, плотные, пошляцкие женские духи больше не забиваются в ноздри коктейлем Молотова, бьющего по самым яйцам. А резко-хвойные одеколоны, смешанные с потно-мускусной эссенцией и табачным дымом, уступили место прозрачной цитрусовой ерунде, мятному пару от дурацких, похожим на фломастеры, «ашек» и минерально-свежему девчачьему парфюму. Кондиционеры, дующие не в полную силу по шее, а мягко и непонятно откуда — отовсюду — создают ощущение стерильности, хотя… в сущности, ничего особо не поменялось. Да — Цю немного успокаивается, когда видит в красном неоновом коридоре сосущиеся парочки. В клубы ходят за тем же. Просто антураж другой и оболочка, начинка — та же. Зеркала перемежаются с вельветовыми пуфиками и кадками живой мяты. Утопленный в ультра-красном, Цю шагает вперед. Дурацкая кепка сдвинута козырьком назад. Плана нет — будет действовать по ситуации. Впрочем… Всё происходит быстро. Слишком быстро — быстрее, чем Цю привык. Он не успевает дойти до двери — та распахивается сама. Из туалета выходит Камия. В красно-неоновом свете трудно различить: напуган он, растерян или пьян в говно. Хэ Тянь приобнимает его за плечи, как старого приятеля. Вторая его рука, спрятанная под пиджаком, упирается Хане в бочину. Готов. Луна выныривает вслед за ними, поправляя воздушно-зефирное платье с таким невозмутимым видом, будто не ее сейчас пытались трахнуть в мужском туалете. Пара «приятелей» стремительно проходит мимо Цю так близко, что он ощущает «не клубный» парфюм Хэ Тяня — фужерно-соленый и, будто в издевку, мятный. Цю продолжает идти. Равняется с Луной. — Цела? Милашка выдает улыбку — кивает, а затем скрывается в уже предназначенном для неё туалете. Цю все же заглядывает в мужской. Еще один просторный зал с кучей кабинок и замороченной планировкой. Мраморный кафель, мятная подсветка. Ему приходится сделать круг, чтобы убедиться: ни Сома, ни парня в бусах тут больше нет. Впрочем, да — его помощь оказалась не нужна. Хэ Тянь со своими подсосами справился за час. Цю покидает «Мяту» через черный вход. Ожидаемо, охрана покинула пост — все, как и было запланировано. Оперативно. Заворачивает за второстепенную парковку и видит: «лучшие друзья» уже в сборе. Сом и Камия — на коленях, в зашитых балаклавах и с закрученными за спину руками. Потеющие от напряжения телохранители таскают деревянные ящики из серой «ламбо». Товар. Хэ Тянь курит, наблюдая за процессом. Фокси — теперь-то Цю запомнил позывной этого парнишки — держит на прицеле заложников, а «сыночек» Хичин и полукровка — охранников. Когда последний ящик сгружается на деревянный поддон, Хэ Тянь кивает Цю. Тот, наконец, звонит своим — можно забирать. Тонированные «бэхи» подъезжают к закутку с дюжиной «горилл». С ними даже спокойнее — теперь ни одна сука не шелохнется. Правда, зачем было надевать на головы балаклавы, аки гондоны, Цю не понимает. Пока Тянь не докуривает сигарету. Его движения стремительны, а щелчок предохранителя в наэлектризованном молчании раздается слишком громко. Он отбрасывает бычок в сторону, подходит к скрученному Сому и со всей дури бьет ногой по выпуклому рельефу его лица. Процессия с ящиками останавливается на миг — но только на миг, а вот телохранители подрядчика дергаются. И тут же слышат предупредительный выстрел. Мальчик с бусами умеет не только держать пушку ровно, но еще и стрелять аккурат под ноги? Ни один мускул на лице Фокси не дергается, и Цю отдает ему должное. Сом с булькающим вскриком валится на бок. — Что? — свирепеет Тянь, опускаясь рядом с ним на корточки. — Хотел поиметь моего брата, сука? — его рука тянется за тканью потрепанной рубашки и резко дергает на себя. — Хотел трахнуть его а? — вряд ли плотная вязка текстильного изделия смягчает второй удар по челюсти. Ну, бывает… Цю, честно говоря, не ожидал такого финта. Сидящий рядом Камия боязливо сжимается. — Так вот, блядь, суслики, — Тянь отряхивает руку, на которой отпечаталась проступившая на балаклаве кровь. — Вам повезло, что за дело взялся я, а не Хэ Чэн, — Цю сомневается. Хэ Чэн никогда не мордует противников без лишней на то необходимости. И эмоций у него всяко поменьше. А вот из Тяня они вываливаются с каждым новым словом, будто ядовитые черные сколопендры. — Решили перейти дорогу Хэ? — повышает он голос, и Камия, с писком, не подобающим мужчине такой комплекции, выдает: — Н-нет… — Так и быть, — Тянь, наконец, поднимается на ноги. Вытаскивает из кармана телефон и подкидывает в руке. — Товар возвращаете с залогом и со стоимостью половины партии. Будем считать наш инцидент маленьким недоразумением, — он давит на сенсорный экран с компрометирующей записью, где отчетливо слышно похотливо-ласковое: «сколько лет тебе, красавица?», «шестнадцать», «знаешь, что это такое?..». Фу. Цю не знает, от чего больше в ахуе — от условий Хэ Тяня, или от готовности на них обоих «сусликов». Черт, эти Хэ вообще без тормозов. Но сработано хорошо… очень хорошо. Цю вдруг ловит себя на мысли, что заражается этими ебанутыми черными вибрациями. «Из тебя бы вышел отличный религиозный лидер», — думает он. Потому что готов уверовать.