The Heist Squad

~ что бы ты сделал, если бы достиг точки невозврата? ~ Время - смешная штука, правда. Ведь его даже не существует. Оно бежит слишком быстро для тех, кто хочет, чтобы оно замедлилось или даже замерло. Оно тянется слишком медленно для тех, кто хочет, чтобы оно пробежало быстрее, для тех, кто хочет просто моргнуть, и чтобы любая ужасная ситуация, в которой они оказались, осталась бы давно позади. Чем старше становятся люди, тем быстрее, кажется, летит для них время. Оно как будто искажается, меняет форму в зависимости от того или иного человека. Тот же самый промежуток времени, в том же самом месте, в том же самом моменте может стать мгновением ока для одного человека и целой вечностью для другого. Время - придуманный человечеством концепт, из-за которого люди так или иначе сходят с ума. Прямо сейчас Че желал, чтобы он мог просто моргнуть, и всё бы закончилось. Много лет назад Ким мечтал о том же. Тик-так. Тик-так. Тик-так. На протяжении трёх дней Че слышал этот повторяющийся звук, который сводил его с ума. Часы, висящие перед ним на стене, стали для него как лучшим другом, так и злейшим врагом, напоминая о том, как долго он провел в лапах Кимхана Мучителя. Тикающий звук становился особенно жесток по ночам, когда наступала мертвая тишина. Ким оставлял его сидеть на запачканном кровью диване, израненного и одинокого. Каждую ночь он даже забирал с собой Лунтика. Тело Кхун Чена уже давно пропало из виду, Ким уложил его в пластиковую бочку, заполненную кислотой, и позволил ему растворяться. Откуда Че об этом знал? Ким не упускал случая рассказать ему всё до мельчайших подробностей. Он называл это "довериться другу". Че же называл это "быть личным дневником Кимхана, о чём он не просил". Он понимал одно - чем больше он узнает о Киме, тем больше причин появится у Кима его убить. Че уже давно перестал волноваться, убьет его Ким в конце концов или нет. Но слушать мысли из разъебанной головы Кима было словно обматывать свой разум колючей проволокой и медленно, невероятно медленно душить его снова и снова. Че пребывал где-то между реальностью и бредом. В этот вечер прежде, чем отправиться спать, Ким уложил голову к Че на колени и стал читать книгу. Че не знал, что это была за книга, да и знать не хотел. Что заставило Че осознать, что его состояние ухудшилось, так это тот факт, что, когда Ким распустил свои волосы, Че поймал себя на желании зарыться в них пальцами. Был ещё один признак того, что ему становилось хуже: его бросало то в жар, то в холод. С прошлой ночи он ощущал, что его тело потеет больше обычного, и дрожь, которая охватывала его тело, была уже давно вызвана не присутствием Кима. У него поднялась температура, он это знал. И довольно высокая. Это было ожидаемо. В порезы, которые Ким нанес Че, вырезая свое имя на его груди, попала инфекция. Ким хорошо постарался, специально вонзая нож в эти буквы снова и снова, чтобы рана еще долго не заживала, а его имя осталось по центру груди, будто шрам, который Че придется носить, словно клеймо принадлежности. Ким как-то назвал его ошейником. И это окончательно убило в Че чувство собственного достоинства. Че больше не надеялся, не желал, не мечтал... теперь он просто существовал. Существовал во времени и пространстве, с душой - искалеченной и не подлежащей исцелению. Вот и всё, он просто был. Че и подумать не мог, что его сломает что-то настолько незначительное. Он был героем-изгоем, обычная пытка не должна была так легко его сломить. Было ли всему виной безумство Кима? И то, как его имя с особой жестокостью было вырезано у Че на груди? Или всё дело было во времени, проведенном рядом с Кимом после этого? Или потому что всё это время Че находился в сознании, но абсолютно не ощущал своего тела? Из-за чувств, что он испытывал, он ощущал себя загнанным в ловушку зверьком, потерявшим надежду, маленьким и напуганным, не зная, что ему делать... да и не имея возможности сделать хоть что-нибудь. Впервые в жизни он чувствовал себя беспомощным в собственном теле, и мысль о том, что всё это время он делал именно это с другими людьми, ввергала его в ужас. Единственная разница заключалась в том, что они не осознавали, что угодили в ловушку. Они не знали, что не имели власти над собственным телом, над собственными решениями, что это всегда был Че, всегда он. Но что больше всего ужасало Че, так это то, что Ким никогда не испытает на собственной шкуре то, что чувствовал Че, что чувствовали все его предыдущие жертвы. Ким никогда не поймет и никогда не сможет поставить себя на место жертвы. Ничто не сможет его остановить, он никогда не почувствует и толику сострадания в своем сердце... по отношению к кому-либо. Машина для убийств - вот чем был Кимхан Мучитель: холодный, безжалостный, не проявляющий никаких эмоций. Всё это создавало беспорядок в сознании Че, забиралось под кожу, ломало кости, разжигало смертоносный пожар в его душе и отравляло сердце. Хиа будет так разочарован, увидев его таким, неспособным дать отпор. Это хорошо, - думал Че, когда первые солнечные лучи нового утра пробрались в гостиную. - что хиа пока его не нашёл. Ему будет стыдно видеть его идеального младшего брата в таком виде. Сломленным, отчаявшимся, потерявшим волю бороться. Киттисаватов воспитывали не такими. Что бы сказали его родители, если бы увидели его сейчас? - Из-за чего мы плачем теперь, а, Блестяшка? - перед Че материализовалось свежее утреннее лицо Кима. Он дул губы, его волосы были растрёпаны и падали ему на глаза. - Скучал по мне? - у него на губах появилась дразнящая улыбка. - Ах, я тоже по тебе скучал, Блестяшка. Я чувствовал себя одиноко в своей кроватке. Может, сегодня ночью взять тебя к себе? Мне плевать. Неважно. Я всё равно практически мертв. Ты не причинишь мне вреда больше, чем уже сделал. Ты не можешь сделать больно мертвецу. Лицо Кима внезапно помрачнело. Нахмурившись, он прижал тыльную сторону ладони ко лбу Че. - Ты слишком бледный. И у тебя высокая температура. Блестяшка, ты заболел? Скажи, что с тобой? - Рука Кима скользнула ниже по лицу Че, накрывая его щеку. Че никогда раньше не видел, чтоб Ким смотрел на него так пристально. - Я хочу сдохнуть. Че не узнал своего собственного голоса. Он казался чужим, звучал как что-то, что не могло принадлежать ему. Хриплый и слабый, такой незнакомый. Как этот голос мог быть голосом Че, если он был парализован... ведь так? - Нет нет нет, Че, - замотал головой Ким, обхватив лицо Че обеими руками. - Тебе нельзя умирать. Только я могу тебя убить, а я не собираюсь этого делать. Шшш, - Ким поспешно вытер слезы Че. - Я решил тебя оставить, Блестяшка. - Я хочу сдохнуть, - повторил Че. - Нет. - Пожалуйста... - Блядь, я же сказал нет, Порче! - закричал Ким. Убрав с Че руки, он начал мерить шагами комнату. Сжав челюсти, он осматривал тело Че с ног до головы, глубокая морщина пролегла меж его бровей. - Всё хорошо. Ты в порядке. Я дам тебе обезболивающие таблетки, и ты быстро придёшь в норму, - бормотал Ким себе под нос, словно обращаясь вовсе не к Порче, а успокаивая самого себя. Ему никогда прежде не приходилось себя успокаивать. Это было в новинку. Киму это не нравилось. Неся Че в ванную, Ким осознал, насколько легче тот стал по сравнению с прошлым разом, когда он впервые поднял его на руки несколько дней назад. Кожа Че была такой горячей, что на секунду Ким подумал, что попросту обожжётся, если будет держать Че ещё чуть дольше. Но это не казалось Киму такой уж большой проблемой, что действительно было проблемой, так это сопротивление со стороны Че… точнее, его отсутствие. Че лежал на руках Кима, ни разу не шелохнувшись, не издав ни звука. Словно он всё ещё был парализован, словно всё ещё находился под воздействием силы Кима. Но это было не так. Почему же Че не сопротивлялся Киму, как раньше? Куда подевался тот яростный, бесячий Блестяшка, из-за которого Ким терял терпение? Впервые Ким использовал свою силу на ком-то, кто не был в его списке. Ким застонал, опуская Че на пол ванной комнаты. Тот едва ли мог стоять. Как только руки Кима отпустили его тело, Че рухнул на пол, не издав при этом ни звука. Ким пробежался языком по нижней губе и опустился перед Че на корточки. – Блестяшка, лучше бы тебе подняться, нужно принять душ, и я сомневаюсь, что ты хочешь, чтобы я тебе в этом помог, или хочешь? Ким усмехнулся, когда Че крепче обнял себя руками, стараясь спрятаться поглубже, но это было всё – больше никакой реакции, ни сердитого взгляда, ни звука раздражения, ни “КИМХАН!”. По какой-то неведомой причине это выводило Кима из равновесия. Его чокнутый разум не любил логически мыслить, не любил, когда что-то от чего-то зависело. Это вносило порядок в его хаос. Это добавляло правила туда, где они были бы нарушены снова и снова. Ким поднялся на ноги. – Я принесу тебе чистую одежду… и, - он остановился в дверях. – Не торчи тут слишком долго, Блестяшка, вода дорогая, - Ким подмигнул Че и оставил его одного. Че поёжился, сидя на холодной плитке в ванной. – Д-душ. Зачем он мне? Однако, он медленно поднялся, всё его тело болело и ощущалось таким слабым, а каждое движение причиняло боль. Смертоносный огонь в его теле заполнял лёгкие жаром. Он едва мог дышать. Каждый раз, как двигалась его грудная клетка, вбирая воздух, вырезанное “КИМ” обжигало его кожу, и волны боли разлетались по телу Че, словно ураган. Ему никогда раньше не было так трудно просто скинуть одежду и встать под душ. Когда горячая вода наконец коснулась его кожи, Че вскрикнул – это было слишком больно, слишком горячо, буквы на его груди были тёмно-красными, и Че ожидал, что они прямо сейчас начнут кровоточить, и кровь смешается с водой под его ступнями. Но этого не произошло, и Че осторожно переключил температуру воды до чуть тёплой… так было лучше. Он стоял под струями воды несколько секунд или, может, это было несколько минут, Че правда не знал. На стене не было часов, которые бы доводили его до безумия своим тиканьем, которые давали бы ему ощущение времени, ощущение себя в определённом пространстве. У него снова начали подкашиваться ноги, и с резким вдохом воздуха к нему наконец-то пришло осознание, что… он снова может двигаться. Теперь он владел своим телом, теперь его разум говорил руке взять шампунь и пробежаться по своим волосам, теперь его разум приказывал руке добраться до собственной груди, дотронуться и пройтись пальцами по этим буквам, которые он презирал. К И М… таким красным, таким шершавым, таким чувствительным… - Я же сказал «не слишком долго», Блестяшка. Ты там в норме? – голос Кима заставил Че вздрогнуть. Тяжело дыша, он выключил воду. На трясущихся ногах он вышел из душевой кабинки, его голова кружилась. Сверху на корзине с грязным бельём он нашёл аккуратно сложенную пару домашних штанов и белую футболку. Он надел штаны и повернулся, чтобы натянуть футболку, когда отражение в зеркале буквально ударило его прямо под дых. В отражении был он. Так вот, как его торс теперь выглядел: языки пламени тянулись от плеча до сердца, маленькая роза, усыпанная шипами, красовалась на правой ключице, а под ней - слово «КАТАСТРОФА». Всё такое знакомое, всё такое его, всё то, что он выбрал сам, а рядом эта ужасная, кричащая надпись прямо в центре. Че прикусил внутреннюю сторону щеки и отвёл взгляд. КИМ КИМ КИМ - Ким, - выдохнул Че, выходя из ванной. Футболка была всё ещё сжата в его руках. Почему он звал Кима? Почему его голова так сильно кружилась? Почему его тело вдруг стало стремительно приближаться к полу? Перед глазами всё потемнело. Притяжение к смерти было завершено. - Блядь! – выругавшись, Ким пересёк гостиную и, подойдя к лежавшему на полу изнурённому телу, взял его на руки. Он зажёг сигарету всего пару минут назад, дым коснулся мертвенно бледного лица Че, когда Ким наклонился ближе. – Ты меня не одурачишь, Блестяшка. Я знаю, что ты меня слышишь. Так что прекрати изображать из себя принцессу и веди себя как гребаный бесячий герой-изгой, которым ты был, когда мы только встретились! Скучно. Лунтик мурчал на диване. Часы на стене тикали. Вода медленно капала из крана. Всё это казалось слишком громким в гробовой тишине дома. Ким ждал. Куря сигарету, он не спускал глаз с Че. Почему тот до сих пор не двигался? Ким присмотрелся и не увидел, как вздымается грудь Че. Ким перевёл внимание на своё имя на чужой груди, оно выглядело прекрасно. - Я же говорил, с моим именем ты будешь выглядеть охуенно, Блестяшка. А теперь вставай! - Че… вставай! – Ким отбросил сигарету куда-то на пол и затряс Че за плечи. – Порче! Думаешь, что можешь просто взять и умереть? А вот хрен тебе! Ты не можешь оставить меня одного… я и так слишком долго был один.