The Heist Squad

~ есть некий порядок в хаосе, прекрасный, успокаивающий порядок ~ Только слабые просят о помощи. Киму никогда не нравилась сама идея просить у кого-то помощи. Он делал это, когда был ребёнком, задолго до того, как понял, что никто никогда ему не поможет, никому не было до него дела, чтобы ещё и помогать. Всем было глубоко на него наплевать. Помоги себе сам или загнивай в своей беспомощности, пока твоё разлагающееся тело не превратится в труху – всё было настолько просто. Ким на пальцах одной руки мог пересчитать, сколько раз за всю свою жизнь он просил о помощи. Три раза. Первый раз случился, когда он был ещё маленьким, наивным ребёнком и ожидал, что монашки будут добры к нему, что они будут его любить. Он отчётливо всё помнил. Стоял сезон дождей, и дети играли снаружи буквально за секунды до того, как вторая за день гроза принесла с собой сильный ливень, обрушившийся на их маленькие тела. Все дети побежали внутрь, один Ким поскользнулся на грязевой луже, оставшейся после утреннего шторма. Это было неудачное падение, он подвернул лодыжку и ощутил жгучую боль, прострелившую всё тело. Он не мог подняться, вся его одежда пропиталась грязью. Смешиваясь с дождём, она испачкала его с головы до ног. Сестра Анна стояла под крышей монастыря в тепле и сухости, с её руки свисали чётки. Она молчаливо за ним наблюдала, её губы изогнулись в коварной усмешке, морщины вокруг её глаз были различимы даже издалека. Её глаза, обычно наполненные нежностью и заботой, когда она смотрела на других детей, следили за ним с отвращением и ненавистью, в них бесполезно было даже пытаться найти хоть крупицу доброты. И всё же наивный, маленький Ким этого не замечал, поэтому он протянул к ней свою крошечную ручку и позвал: - Сестра Анна, помогите мне, пожалуйста, сестра Анна? Он больше никогда ни о чём её не просил. Второй раз случился, когда он убегал из монастыря и попросил Бога помочь ему отрыть дверь. Третий раз случился час назад. Биг не был ему другом. У него не было друзей. У него были максимум знакомые, а минимум – враги. Но за последние три дня у него появился Блестяшка. Биг относился к числу его знакомых, самых старых знакомых – он был тем ребёнком с теплым одеялом. А теперь, спустя пятнадцать лет, известным хирургом при больнице BNH в Бангкоке. Если кто-то и мог помочь Порче, то именно Биг. Но Ким не направился в больницу, нет, это было бы слишком рискованно, вместо этого он поехал прямиком к Бигу домой. Биг, на самом деле, никогда не должен был узнать, что Ким осведомлён о его месте проживания, но вот Ким стоял напротив его дома с бессознательным телом Че в своих руках. Была середина дня, и шансы, что Биг окажется дома, были 50 на 50. Ким не был готов к сюрпризам, поэтому то, что Бига могло не оказаться дома, было бы весьма раздражающей новостью. Уткнувшись языком во внутреннюю сторону щеки, Ким нажал на дверной звонок и стал ждать. Биг открыл дверь меньше, чем за десять секунд, на нём был темно-синий костюм, а его волосы были уложены весьма настораживающим количеством геля. Скорее всего, он собирался куда-то идти. Какая жалость, что теперь он не сможет никуда пойти. До тех пор, пока Че не очнётся. На мгновение Биг застыл, глядя на Кима в упор, словно пытаясь воскресить в памяти картину далёкого прошлого, в котором он даже не был уверен – было ли оно реально, или его разум просто всё придумал, чтобы заполнить пустое пространство его памяти. А затем он медленно кивнул, словно в знак приветствия, его плечи были напряжены, а с губ сорвалось имя, которое он не произносил вслух с той ночи, как Ким сбежал. - Ким… Ким ворвался в дом, сканируя взглядом просторную прихожую, заставленную античными вазами и пейзажами в рамах на светло-коричневых стенах. – Нет времени на дружеские приветствия, мне нужно, чтобы ты его разбудил! – заявил Ким, его взгляд давно покинул Бига, вернувшись к парню у себя на руках. - Ким, - Биг захлопнул дверь, он всё ещё был на взводе, а глаза следили за каждым движением Кимхана. – Что ты, чёрт возьми, тут делаешь? После стольких лет… может, тебе всё-таки стоит хоть что-то, блядь, объяснить! - Зачем? – Ким бросил на Бига странный взгляд. – Я не обязан тебе ничего объяснять. Просто помоги ему, блядь! – Ким сглотнул горькое послевкусие этого слова – помоги – на короткий момент вспоминая ту беспомощность, которую ощутил много лет назад. Биг опустил взгляд на парня, лежащего на чужих руках, а затем снова посмотрел на Кима. Глубокая складка, которая пролегла между бровей Бига, была Киму смутно знакома. Это была та самая складка, которая появилась у Бига на лице в ту ночь, когда он поделился с Кимом своим теплым одеялом. Биг задумался, стоит ли ему помочь. Что означало, что он поможет. Он уже помог Киму однажды. Почему бы ему не сделать это снова? - Тебе стоит уйти, Ким, - Биг испустил глубокий вздох. В глазах Кима промелькнула вспышка ярости, он шагнул к Бигу. – Насколько сильно ты дорожишь этим местом? Оно легко может исчезнуть сегодня или, может, завтра… Однако Биг даже бровью не повел, он твёрдо и мужественно смотрел Киму в глаза. – Я не боюсь героев-изгоев, Ким. Я не боюсь тебя. Уходи! Я не могу помогать таким, как ты… больше не могу. Ким хмыкнул и покачал головой. – Ты не понимаешь. Сначала я просил о помощи… теперь же я требую ему помочь. Не думаю, что ты хочешь, чтобы твой парень взял и «хоп!» - растворился в воздухе, ведь правда? Ким смотрел в глаза Бига и с удовлетворением отмечал, как его защитные стены идут трещинами и рушатся. Это было легко, всегда так легко, просто упомянуть их любимых, и все падали прямо к его ногам. Ким не понимал, что было такого в этой любви, что делало людей такими слабыми, и в то же время такими сильными? Ощущалась ли любовь по-разному, когда она делала кого-то слабым, а кого-то сильным? Или любовь всегда ощущалась одинаково? Или она была особенной для каждого случая, для каждого человека? Так много вопросов, на которые Ким не мог найти ответов. Биг медленно кивнул. – Ладно, иди за мной. Они поднялись по тёмной деревянной лестнице, прошли по коридору, застеленному старым ковром цвета бургундского вина и украшенному ещё большим количеством антикварных ваз, а затем вошли в кабинет, выполненный в современном стиле. Казалось, у Бига было здесь всё, что ему понадобилось бы в его работе, словно он мог даже произвести здесь операцию на сердце. И, скорее всего, это действительно было возможно. Ким не был бы удивлен, поскольку был наслышан о Биге, как о самом талантливом молодом хирурге в стране. - Положи его сюда и отойди. Мне нужно его осмотреть, чтобы понять, что ты, чёрт возьми, с ним сделал. Ким фыркнул, укладывая Че на кушетку. – Откуда ты знаешь, что это был я? - Тебе абсолютно на всех насрать, Ким. Должно быть, это кто-то… - Биг внезапно замолчал, взяв лицо Че в свои ладони. – Это же Порче Киттисават! Как, чёрт возьми, ты заполучил Порче Киттисавата? Ким пожал плечами, пробежавшись рукой по своим синим волосам, которые блестели под белым светом зажжённой Бигом лампы. – Он сам ко мне пришёл... откуда ты вообще его знаешь? - Он один из самых опасных героев-изгоев. К тому же, героев-изгоев показывают в новостях как минимум пару раз в неделю, особенно тех, кто состоит в Отряде грабителей, - пояснил Биг, отпуская лицо Че и, вместо этого, разрывая на нём футболку. – Дерьмо! – ругнулся он на выдохе и метнул в Кима убийственный взгляд. – Ты что, блядь, серьёзно? Сколько раз ты вырезал эти буквы? Раны не свежие, им как минимум пара дней. Тут всё воспалено и, скорее всего, ещё и инфекция попала, именно поэтому у него такая высокая температура, и он не реагирует ни на какие раздражители. – Биг аккуратно обхватил запястье Че, нащупывая пальцами пульс. - У него очень слабый пульс, Кимхан! Я возьму кровь на несколько анализов, но я думаю, у него сепсис, - Биг принялся качать головой, на его лице читалась болезненная досада. Он пробормотал себе под нос: - Никогда не думал, что монашки настолько повредили тебе рассудок, - затем посмотрел на Кима, и его голос стал громче: - Зачем ты, блядь, вырезал своё имя на человеке, как будто он какая-то свинья на убой? Едва уловимое нервное подергивание подбородком было единственным намёком на то, что слова Бига, кажется, задели Кима за живое, но затем серийный убийца просто рассмеялся на это. – Некоторые люди и есть свиньи на убой, разве не так? - Но Порче не из их числа, верно? – вскинул бровь Биг. – Иначе ты бы не притащил его сюда. Так что же это получается? Кимхану Мучителю наконец-то на кого-то не насра- - Да плевать я на всех хотел! – рыкнул Ким. – Просто сделай так, чтобы он очнулся, блядь, без всяких твоих психоанализов! – Ким вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. Прислонившись к стене коридора, он зажёг ещё одну сигарету. Он едва смог насладиться сигаретой утром после того, как Че упал в обморок. Когда он подносил сигарету к губам, то осознал, что у него тряслись руки. Почему у него тряслись руки? Причиной тому была вовсе не никотиновая ломка, он выкурил сигарету буквально несколько часов назад, и не то, чтобы Ким вообще был заядлым курильщиком. Он даже не был настолько взбешён, это не злость растекалась по его венам, а что-то, больше похожее на досаду из-за глупых вопросов Бига. И он также вовсе не волновался. Он вовсе не волновался. Вовсе не волновался. Ким усмехнулся, делая затяжку. – Заебись, Блестяшка… я, кажется, правда за тебя волнуюсь. – Его усмешка очень быстро сменилась нахмуренным видом, а губы сжались в тонкую линию. Ким никогда ни о ком не волновался. Он не испытывал подобных чувств и не знал, как они должны ощущаться. Никто никогда не волновался за него… у него не было причин волноваться о ком-то в ответ. Он вспомнил о том, как пару минут назад Биг сказал, что у Че, возможно, сепсис. Ким не был врачом, но он знал, что заражение крови может быть смертельно опасным. Так вот в чём дело! Ким выдохнул, именно поэтому он и волновался, ведь Че мог умереть, и Ким не хотел, чтобы Че умер. Че был его. Его другом. Именно поэтому Ким волновался. Именно поэтому. Это была единственная причина. Просто Че принадлежал ему, поэтому ему нельзя было так рано умирать! У Кима начала раскалываться голова. Его это бесило. Его разум не привык к логическим рассуждениям. Не привык к тому, чтобы упорядочивать мысли, тем самым нарушая умиротворяющий хаос в его голове, который был ему знаком вдоль и поперёк. У него кружилась голова, во рту пересохло. Он закрыл глаза, проскользив по стене на пол. Отброшенная сигарета валялась на ковре у его ног. Хаос, хаос, хаос, ему нужно было уберечь свой хаос. Хаос – это хорошо, хаос успокаивал, хаос защищал его от боли. Отворилась дверь, Ким даже этого не заметил, пока не увидел пару блестящих черных ботинок перед собой. Он поднял взгляд, натягивая на лицо скучающее выражение. – Ну, что? Биг закусил губу и отвёл глаза. – У него сепсис, чего я и боялся. Я дал ему антибиотик, но он всё ещё не приходит в себя, - Биг вздохнул. – Ким…возможно, ты уже убил его, а мы этого даже ещё не знаем. Биг едва закончил говорить, как Ким вдруг схватил его за грудки и припечатал к стене. – Послушай меня внимательно, блядь… ты его разбудишь и сделаешь всё, чтобы у него ничего не болело, или я сделаю с тобой такое, что ты пожалеешь, что вообще родился на свет! Ты меня понял?! В глазах Бига отражалось обычное для него спокойствие, он медленно убрал от себя руки Кима и отошёл на шаг. – В отличие от тебя, Ким, у меня нет сверхспособностей. Я не могу творить чудеса. Независимо от того, сколько ты будешь мне угрожать. Ким внимательно следил за лицом Бига, ища на нём хоть намёк на то, что тот блефует… но ничего. Биг был его единственным вариантом. Или… - У кого есть исцеляющая способность? У кого-то из героев-изгоев точно должна быть такая сила, - вдруг спросил Ким, нарушая гнетущую тишину между ними. - Ты не знаешь? – Биг вскинул бровь, на его лице отразилось лёгкое удивление. - Кто это? – крикнул Ким. - Нампхынг Киттисават… мать Порче. Ким чуть не рассмеялся, что за грёбаная, извращенная судьба? Ну что ж, ему повезло. Мать определённо поможет своему сыну. Ким кивнул. – Отлично, где она? - Умерла.