***
Выйдя из больницы, Тянь хотел было вызвать такси – он всё ещё надеялся успеть в школу, когда увидел знакомый белый тонированный джип. Брат. Ждёт. Челюсти непроизвольно сжались. В этом мире всё имеет свою цену, и сейчас ему предстоит узнать, сколько он задолжал… - Сделаешь так, чтобы они больше не трогали его семью? – стоило переходить к условиям сделки сразу. Чэн мыслил именно такими категориями, и братские чувства в данном случае ему совсем не мешали. - Я не занимаюсь благотворительностью. – подтвердил он и так очевидное. – Что взамен? - Я… встречусь с отцом. – это было тяжелое решение. Но ради того, чтобы тётушка и Шань могли спокойно выходить из дома… он был готов и не на такое. - Возьму тебе билет на завтрашний рейс. – сделка одобрена. Что ж, чем скорее – тем лучше. Нет смысла откладывать. – Поехали сейчас. Рейс до Гонконга, потом утомительная поездка по сумасшедшим гонконгским пробкам… в поместье отца он приехал ближе к вечеру. К своему облегчению, отца не застал, а вот мачеха была дома, и пришлось выдержать отвратительный ужин с фальшивыми улыбками и расспросами о школе. Можно подумать, ей не плевать. Только оказавшись в «своей» комнате – мачеха так и сказала «твоя комната, Тянь», как будто он был в ней хотя бы один раз, он отправил сообщение: «Good Night, Don`t Close Mountain.*». И получив в ответ «Придурок…», выдохнул. Малыш там, и он в порядке. Это того стоило. И мысленно зачеркнул первый из дней, что обречен провести здесь. Если вдуматься – не такая уж и большая цена. На второй день отец так и не приехал. И на третий. К исходу дня, уже просто молча просидев весь ужин, так и не притронувшись к еде напротив взбешенной, но старавшейся держать лицо мачехи, Тянь понял, что весь спектакль – не более чем очередная попытка отца его «воспитывать». Что ж. Последний шанс. Утром он уезжает, и глубоко похрен, что отец думает по этому поводу. Практически всю ночь он проворочался, проваливаясь в кошмары. Так было и все ночи до этого, и Хэ чувствовал, что ещё немного и он просто сойдёт с ума, проведя четвертые сутки практически без сна. Забирая у служанки чистую одежду, Тянь уже даже не старался сохранять видимость спокойствия. - Где отец? – он понимал, что девушка ни причем, но не рычать не получалось. – Я жду его уже три дня. - Господин сказал, что вернется через пару дней… а пока он хочет, чтобы вы отдохнули дома. – вышколенная прислуга не выказывала ни грамма эмоций, помимо вежливой доброжелательности. - Он ведь специально, да? – пробормотал Тянь, ни к кому не обращаясь. - Госпожа зовёт Вас пообедать вместе. - Передайте ей, что я возвращаюсь обратно. Тянь прекрасно понимал, что находится под охраной. В этом доме нельзя было не то что чувствовать себя расслабленно – невозможно было, казалось, даже дышать… настолько всё было выхолощено и давило жестким контролем. Нельзя было никуда пойти, чтобы не наткнуться на мужчину в костюме, который тут же увязывался следом, и вежливо рекомендовал: - Господин, прошу Вас не приближаться к воротам. А там, где охраны не было – из углов таращились глазки камер… чертов параноик. Поэтому Тянь решил не дожидаться, пока перед ним снова встанут черные костюмы, и вызвать отца на разговор так, чтобы он не смог отказаться. Подхватив увесистую вазу, он с размаху ударил по панорамному окну, выходившему из его спальни прямо на пляж. Стекло с грохотом осыпалось, и к проему тут же шагнули два крепких мужчины – ну конечно, кто бы сомневался. - Сожалеем, но вы не можете покинуть дом… - С дороги. – рука всё ещё сжимала тяжелую вазу. Если устроенного им будет недостаточно – придется дойти до драки. Но отец умел понимать намёки. Та же горничная уже неслась к нему, протягивая трубку: - Господин просит вас к телефону… Услышал? Жаль только, что уже поздно. - Тебе стоит поучиться терпению у своего брата. – голос звучал холодно и высокомерно. И с этим человеком Тянь собирался поговорить начистоту, надеялся на его понимание? Сейчас всё это звучало смехотворно. - Это всё, о чём могут поговорить отец и сын? – горько усмехнулся Тянь. Он выполнил свою часть сделки. Большего Чэн от него требовать не может. - Эх… добро пожаловать домой. Ты хотел поговорить со мной. Я слушаю тебя. - То, что готовит твоя жена, мне не по вкусу. - Очень жаль. - Сначала я хотел кое-что спросить. Больше не нужно. У меня есть дела, которые надо уладить. Больше я не вернусь. - Ну посмотрим, на что ты способен. Похоже, кое-что отец всё же понял. Когда Тянь собрал свои вещи и вызывал такси – его никто не останавливал. Мачеха не вышла его провожать, и, в кои-то веки, он был ей благодарен. Видеть ни её ни отца не было никакого желания… В самолете заснуть тоже не удалось, полузабытьё мешалось с действительностью, и на автопилоте выйдя из аэропорта, Тянь назвал таксисту тот адрес, который всплыл в памяти первым… Он шел куда-то, чудом не оставив в такси сумку. Дом. Дверь. Подъезд… взгляд с трудом сфокусировался на синей куртке. Малыш. Он доехал. Ткнуться в плечо, чувствуя, как понемногу отпускает напряжение последних дней, вдыхая, вдыхая, вдыхая… - Так устал. Спать хочу… - пробормотал куда-то в шею. Сил ни на что не было – только следовать за ним туда, куда он вёл. Комната. Кровать. Надо раздеться. Кажется, Мо что-то говорил, но это не важно, это потом. Сейчас достаточно обхватить теплое тело, заваливаясь вперед. Подушка тоже пахнет им. Это то, что сейчас надо. Хэ Тянь наконец-то заснул…***
После того, как Хэ вышел за дверь палаты тем утром, больше он в больницу не приходил. Зато приходила мама, в который раз утирала слёзы, глядя на него, и кивала, когда он говорил, что ничего страшного не случилось. Следом нагрянул Цзянь, внося суету и хаос, но при этом и странным образом согревая – в больницах Гуань Шаню всегда было словно бы зябко от царивших там запахов. Там пахло болью, страхом, иногда – отчаянием. Вслед за ним притащился Чжань, и даже, что уже вообще никуда не годилось, приполз Ше Ли, со своими непроницаемыми глазами, поигрывая одним из ножей. К счастью, их вскоре выставила строгая медсестра. И, к несчастью, она же вознамерилась сделать ему укол. А если Мо что-то не любил в этой жизни больше, чем больницы, так это уколы в больницах. Впрочем, всё когда-то заканчивается, и спустя ещё пару дней его выписали. Но и дома покоя не было - не прошло и дня, как на его пороге появились «неразлучники», и не просто появились, а феерично: Чжань демонстрировал порванные в хлам джинсы, а Цзянь держал его ногу и фальшиво пел на весь подъезд песню о дружбе. Пришлось запустить весь этот цирк в квартиру, потому что ещё больше развлекать соседей Мо был не намерен. Усадив непонятно каким хером разодравшего джинсы Чжаня и вручив ему иголку с ниткой, Гуань Шань было выдохнул, но Цзянь, на ходу засовывая свой нос во все углы, принялся канючить, что он должен им непременно налить чаю. Может и должен, тут Мо было сложно спорить – он до этого как-то не принимал гостей, не считая… На этом моменте Гуань Шань как-то подзавис. Почему-то Тяня он как «гостя» никогда не воспринимал. Тот просто оказался в его доме, в его комнате, в его жизни, как… кто угодно, но не «гость». Да какой он, к чёрту, гость! Грёбаная заноза в заднице, вот он кто! И где же его носит столько времени… за все дни – только одно сообщение. Это как-то связано с тем, что с ними случилось? Возможно, родители узнали о его участии в драке… конечно узнали. Он же оплатил счета за больницу. Вряд ли такая сумма могла пройти незамеченной, сколько бы денег не было у отца мажора… Они конечно вернут всё до последнего юаня. Не сразу, как только смогут, но… Из задумчивости его вывел тот же Цзянь, спросивший, где уже их напитки. Вот чёрт приставучий. Придется сходить купить им что-нибудь, чтобы отстал. Выйдя в подъезд, он наткнулся на… мажора. Тот выглядел, как зомби, и даже пошатывался точно так же, так что в первый момент Мо едва не шарахнулся в сторону. Но тот шагнул вплотную, и только что не упал на него, упираясь в плечо… теплый. Что с ним, блядь, такое? Заболел, придурок? И некому было о нём позаботиться? Ну, сейчас, сейчас… - Так устал. Спать хочу… - разобрал он невнятное бормотание. Вот как. Просто так устал, что едва живой? - Эй... ты… С тобой всё в порядке? - Я… я больше не могу… Раздумывать над причинами было некогда, и Шань просто потащил вяло передвигающее ногами тело… блин, куда его? В гостиной расположились «неразлучники», не к маме же вести. Только к себе… ааа, похрен. Заметив, что Тянь снимает одежду, Мо попробовал было возмутиться: только голых мажоров в его постели не хватало: - Эй! Ты чего!? Нечего раздеваться тут. Быстро, бля, оделся! - Одежда. Грязная. Надо же – зомби-зомби, а соображает… не успел он так подумать, как его обхватили за плечи, роняя вперед… тяжелое тело придавило к кровати, а в ухо мерно засопели. Вот ёпт! А если сейчас Цзянь сюда сунется? Что он подумает? Мо покрылся холодным потом. А потом ему на смену пришел уже даже как-то привычный жар – какого ж хрена Хэ всегда такой горячий? Да ещё и вжимается, так что можно почувствовать пониже поясницы… хааа… Он спит. Мертвым сном. Надо просто как-то сдвинуть эту тушу и выползти… прямо сейчас. Шань заерзал, понемногу сдвигаясь, и с облегчением вздохнул, когда Тянь повернулся-таки на бок, освобождая его. Вот заррраза! И тут ему в голову пришла, казалось, гениальная идея. Ну держись, мажор. Я оставлю на тебе свой «след». Стащив белый носок, Шань предварительно ущипнул расслабленно свисающую с края кровати руку. Ноль реакции. До этого Шань не предполагал у себя таких странных фетишей, но мысль о том, чтобы коснуться стопой лица Тяня отозвалась явным возбуждением. Вот он и попробует прямо сейчас – вряд ли ему представится другая возможность… Затаив дыхание, Мо осторожно поставил ногу на щеку, чуть сдвигая, так, чтобы губы… предугадать рефлексы тренированного тела он не мог. Не открывая глаз, Тянь дернулся, сжатая в кулак рука со всей дури заехала прямо по яйцам… искры из глаз помещали увидеть, как Хэ всхрапнул, поворачиваясь на другой бок и мирно продолжил спать дальше… А Мо решил, что больше никогда в жизни такой дури не вытворит. Кое-как прополз мимо удивленных друзей, одаривших его подозрительными взглядами, и закрылся в ванной, где опустился на корточки, поглаживая ушибленное место, проклиная мажора с его «способностями» к самообороне и собственную глупость… Ближе к вечеру удалось кое-как выпроводить Цзяня и Чжаня, которые тактично не спрашивали, почему это Хэ приперся к нему и остался в его спальне. Мо уже раздумывал, что бы такое приготовить на ужин – это чудовище точно проснется голодным, когда из спальни послышались странные звуки – проснулся, что ли? Стон? Какого хрена, только не в его постели! Гуань Шань влетел в комнату, готовый вытолкать Хэ прямо как есть на улицу, если он посмел… тот выглядел плохо. Глаза были закрыты, но под веками зрачки метались, брови сведены, зубы сжаты до скрипа… он действительно стонал, вот только вряд ли это имело что-то общее с удовольствием. Ему плохо? Всё-таки заболел? Внезапно Тянь выгнулся, дергаясь, как в припадке… - Помо… ги… Мо рухнул на колени, хватая его за руки, инстинктивно прижимая к себе и удерживая, чтобы не навредил себе… - Эй, придурок, что с тобой! Тише, тише! Всё хорошо… - на какой-то момент тот замер, а затем глаза широко распахнулись, всё ещё расфокусированный взгляд, резкий рывок… и вот он уже сидит, перехватив и стискивая Мо за запястья… больно! - Ебать! Ты… отпусти меня! Больно! Осознав, кто перед ним, он ослабил хватку, но руки так и не выпустил. - Был бы кто другой – я бы её уже сломал. Зачем ты взял меня за руку? - Только что… Во сне тебя колотило и ты звал на помощь…. Я боялся, что ты сдохнешь хрен знает от чего… - Так волновался за меня? Спасибо… - дыхание начало успокаиваться. Теперь уже Тянь сознательно подтянул к себе руки Гуань Шаня так, что едва не упирался у них носом. – Ты меня спас. Опять. - Опять…? – теперь Мо припомнил ночные звонки. Вот что с ним происходило. Только рядом не было никого, кто мог бы вытащить его из этого кошмара. Он всегда один… и только потом, проснувшись сам, он звонил, чтобы хотя бы немного успокоиться… - Это… часто? - Да. Не спрашивай. Мо молча кивнул. Расскажет сам, если захочет. Сейчас достаточно того, что он рядом. Но этого было мало – Шань чувствовал пробегающую по рукам дрожь. Он шевельнул пальцами, прося отпустить. Тянь неохотно расцепил пальцы, и замер, когда его обняли за плечи… (ты был рядом, когда был мне нужен. Я буду рядом, когда нужен тебе.). Ответное мягкое, почти невесомое объятье. (мне… правда можно?). Какое-то время спустя они сидели на кухне. Можно было конечно не вредничать и покормить его сразу, но Гуань Шань некстати припомнил тот фокус, который Хэ устроил ему в студии. Не, он не злопамятный. Но злой, и память у него хорошая. На какой-то момент вид всё ещё порядком заебанного мажора едва не разжалобил, но просто так уронить реноме Мо не мог, и поэтому положил лапшу с мясом только в одну тарелку. Уселся и принялся за еду, с удовольствием наблюдая за недоверчивым выражением на лице Хэ. Ага, съел? В прямом и переносном смысле. - Малыш, я голодный. Где моя порция? - Ничем не могу помочь, я приготовил одну. А что ты – нахлебник, я всегда подозревал. От такой наглости брови Тяня поползли вверх. - Всё сказал? Но потом он, ничуть не смущаясь, потянул миску на себя, запуская пальцы и выхватывая горячую лапшу. - Эй! Ты чо творишь, отдай! Вот же блядь, скотина бескультурная! – восхитился про себя Гуань Шань. Похоже, ему вообще всё равно, из чьей тарелки есть. Или наоборот, не всё равно, поэтому и ест спокойно… что это – его? С другими таких поползновений он ни разу у Тяня не наблюдал… похоже, ему нравится вот так, из одной посуды, как делают… близкие. Те, кто вместе. Супруги… От этой мысли стало разом жарко и неловко. Если так подумать, Тянь всю дорогу пытается быть к нему максимально близко, так получается, он хочет… - Поем – и будут силы идти домой. Кстати, вкусно. - Ладно, ладно! О! Назови меня «Мо Гэ» - тогда подумаю. – Мо вскочил из-за стола, только бы не видеть больше, как из его миски с наслаждением вылавливают кусочки и отправляют в рот, облизывая длинные пальцы. - Мо Гэ, я так голоден… прошу тебя… - мажор подобрался незаметно, притягивая за шею и зашептал в ухо, как всегда вызывая волну неконтролируемой дрожи. Вот засранец… - Бляяя… хрен ли с тобой делать. Покормлю уж… …только доев свою лапшу, Шань понял, что спокойно съел то, где основательно покопались… и противно отчего-то не было. Скоро должна была вернуться мама, и Гуань Шаню совершенно не хотелось, чтобы она встречалась с Тянем. И так она на него едва ли не молится. Поэтому он только что не пинками выставил Хэ, и пошел провожать, только «чтобы убедиться, что этот придурок с полдороги не повернет обратно». На улице было прохладно, и Тянь поёжился. - Мне холодно. Одолжи что-нибудь накинуть. Вот чёрт! Ещё не хватало, чтобы заболел. Это придётся тащиться к нему, лечить, слушать его нытьё… Мо расстегнул свою куртку. - Держи. Мы квиты. – вот так. Теперь у него тоже будет… интересно, он тоже будет хранить её в шкафу и надевать, когда захочется… с него станется! Он же больной. И, похоже, Шань от него подхватил эту неведомую заразу.