***
И снова после школы, они уже привычно тащатся вдоль улицы. Кажется, Гуань Шань не уверен, но он привык. Привык к обхватывающей плечи руке. К лохматой голове, которая постоянно оказывается близко, притирается виском, щекоча длинными непослушными черными вихрами. К этому переменчивому запаху, в котором всё меньше полыни и всё больше травяного и цитрусового… Он ещё упирается, расставляя локти, скидывает руку, когда это уж слишком начинает напоминать объятья, или становится жарко от этого вечно пышущего жаром тела, а уши краснеют от тихого, как нарочно низкого, вибрирующего голоса. - Сережки будут готовы на днях. Пошли! Свожу тебя посмотреть на акул! - Не пойду! – это уже безусловный рефлекс. Нет - на любое предложение. Всё равно всё будет как попало, но Мо становится страшно, как бы это было, если бы он говорил «да». Поэтому: - Твой брат – какая-то бездушная глыба льда. Может вы дома вообще бомбу прячете… - Я – это я. – наклоняется так, что едва не касается кончиком носа. – Не нужно приплетать ко мне других людей. Хорошо? - Не приближайся, блядь, так резко! – прозвучало так, как будто если медленно и плавно – то можно. Но это же Хэ. Какое медленно и плавно? Он весь – резкий излом, грозовое облако, которое только и ждёт, чтобы разразиться очередным переворачивающим душу штормом... Он всё-таки затащил его туда. В неприлично, просто невозможно огромное поместье. Назвать это как-то по-другому было нельзя. Что значит «думаю, все, которые на этой горе?». Он даже не знает точно, сколько домов тут принадлежит его отцу или брату, хрен разберешь этих богачей вообще. Немного спокойствия придавал тот факт, что с ними были Чжань и Цзянь, а значит, совсем уж Тянь наглеть не будет, хотя и на «своей» территории. Так – нормально. Так – безопасно… Мо думал так ровно до того момента, как они остались в комнате вдвоём и мажор оказался на расстоянии выдоха. – Не нервничай ты. Чувствуй себя, как дома. Ага. Точно. Вот прям как дома. В этих хоромах, где можно заблудиться, и никто никогда не найдет… слово за слово – локоть под ребра, и Гуань Шань на автомате включил рефлексы, бросив не сопротивляющегося Тяня на кровать, падая следом. Хотел сверху? Оказался сверху. Ну как – лучше? Не-не-нет! Так было ещё хуже. Потому что это теперь уже он сам устроил… и ощущалось так, как будто ещё и несет ответственность за происходящее… и Тянь не мог не воспользоваться ситуацией, смущая до покраснения от корней волос до шеи. - Хочешь сделать со мной что-то неприличное? Малыш, ты такой распущенный… - Блядь! Отъебись! – как будто его кто-то держал… на этот раз Мо сам сжимал закинутые за голову руки Хэ, прижимая своим весом… мелькнула мысль, что так – не страшно. Гуань Шань встряхнул головой, отползая. Чего только в голову не лезет. Точно, совсем поехавший… Стоило им четверым собраться вместе, и вокруг неминуемо начинала твориться какая-то вакханалия. Видимо, на незатихающую внутреннюю борьбу между ним и Тянем хрен знает за и против кого, накладывалось не самое типичное взаимодействие Чжаня и Цзяня, которые вообще-то и на двоих неплохо обычно справлялись с тем, чтобы творить херню в промышленных масштабах. А уж вчетвером… вечернюю битву баклажанами остановил только вконец осатаневший Цю Гэ, от которого каждому, не исключая Хэ Тяня досталось по смачному пинку, и досталось бы ещё, не бросься они врассыпную, оставляя поле боя за немного успокоившимся победителем. Наконец спровадив мажора в душ, Мо задергался. Он хочет, чтобы они спали вместе. Вдвоём. Одни. И Шань сильно сомневался, что они улягутся и как в детском садике, будут до утра сны смотреть. Учитывая, что Тянь не скрывает своих желаний, а у него самого он вызывает однозначные реакции, едва сдерживаемые остатками здравого смысла, ничего хорошего из такой ночевки не выйдет. Он просто не готов. Не готов и всё. И когда будет готов – неизвестно. И будет ли… поэтому решительно сгреб подушку и одеяло и подался в поисках точки, где можно приземлить свою тушку хотя бы в относительной безопасности. Горничная не внесла ясности. Ладно, поищет сам. О! Неразлучники… уже устроились. Если они рассчитывали на интим… ну и похрен. Не последний день живём – в другой раз покувыркаются. Мо сильно подозревал, что они-то периодически ночуют вместе. И ничего... но то они. У него задача сложнее. - А ты разве не в одной комнате с Хэ Тянем? – разочарованно протянул И. – Чего сюда притащился? Ну прости уж, подумал про себя Шань. – Мне нравится спать на диване. Окей? - Рыжик, деточка, тебя Хэ Тянь обижает? - Тебе врезать? – если бы обижал – было бы легче. Но не рассказывать же всему свету о своих проблемах. - Чжань Сиси, он хочет меня побить! К счастью, вскоре на соседней кровати угомонились и засопели, и Шань уже начал было засыпать, когда рядом стукнуло и заскрипела сдвигаемая мебель… вот упрямый. Ну ладно, так, наверное, можно… он не стал открывать глаза и поворачиваться. Просто ждал, пока в спину едва заметно не уткнулся лоб. Больше они ничем не соприкасались. Да. Так – нормально. Мо глубоко вздохнул и провалился в сон, слушая тихое дыхание…***
Базовые потребности – упрямая вещь, и с последнего времени к основным у Хэ Тяня добавилась ещё одна. Рыжая такая. Его необходимо было видеть каждый день, трогать каждый день. И обязательно защищать. На первый взгляд с самозащитой малыш Мо справлялся на отлично… но это только на первый взгляд. А на второй всё выглядело не так хорошо… та банда в подворотне. А вот теперь едва не прилетевшая в голову сброшенная с крыши банка. Змей. Вопросов к этому ублюдку становилось всё больше. Совсем с головой не дружит – Тянь ведь его «предупредил», основательно побив тогда после случая с подставой. И вот – новая выходка, всё на той же опасной грани. Плевать на стекло, на учителей, на недовольство брата – в этот раз Чэн даже не стал ничего требовать взамен – удовлетворился пониманием со стороны Тяня, что тот не смог разобраться сам и просит помощи. Опять. Чёрт. Но это было необходимым и здравым решением. Если Змей без тормозов – лучше иметь за спиной Цю Гэ, чем получить ножевое… как-то так оно и вышло. Ради себя Тянь не стал бы просить. Но ради Мо это выходило… ладно, не легко и непринужденно, но легче. И опять этот урод нихрена не понял. Притащился в класс и затянул непонятную песню: - Заметил, Рыжик весело проводит с вами время. Полон надежд… - Ты суешь нос не в своё дело. - И правда, мы из разных миров… но знаешь? Я его спас, и теперь за ним должок… а мне нравится смотреть, как он горько плачет. В этот момент Тяня чуть не сорвало. Плевать на полный класс свидетелей. Захотелось его попросту прикончить. И только понимание, что от такого даже отец с братом не отмажут удержало его на месте – если он сядет за убийство, Мо точно не будет счастлив. Потому что… как бы он не брыкался, не ругался и не пытался показать, как же Хэ его достал… они становились ближе. Шаги с его стороны были такими крошечными, что не сходу разглядишь. Но Тянь замечал, и от этого каждый раз словно выглядывало солнце, касаясь теплым лучом. Ему нужно немного этого тепла, прямо сейчас, пока гнев не взял верх и он не сотворил что-нибудь… Найти Мо не составило труда – в подсобке. Отлично. Никто не помешает. Пара слов, и тершегося там же одноклассника сдуло, как ветром. Вот только похоже, малыш Мо был не в настроении «утолять его печали». - Эй! Ты чо творишь?!! Если надо что-то говори, но не трогай меня! Сука! Пришлось слегка зафиксировать, и Тянь надеялся, что сделал это мягко. Да и Мо больше ругался, чем вырывался. - Когда вы с Ше Ли познакомились? - А я помню? Что, блядь, с тобой не так? – ну конечно, он чувствует. - Настроение плохое. - Меня это не касается… - слабый аргумент, даже не думает отталкивать, подставляет шею, куда можно вжаться носом, вдыхая успокаивающий запах… он почти перестал поливаться этим отвратным парфюмом, и ловить его собственный стало гораздо легче. Сейчас, ещё пару вдохов – и точно отпустит… - Братан, ты в порядке? - Цунь Тоу. Ну что за дебил! Не видишь? Люди заняты…- А-а-а! Вы! Вы… Извините, продолжайте… К несчастью, было поздно – Гуань Шань рванулся по серьезному, и пришлось его отпустить. Всё ещё боится показать что-то лишнее чужим глазам. Ладно, Тянь и сам понимал, что его постоянно заносит – стоило оказаться так близко, и между ними включалась вся та химия с физикой, которая на постоянной основе сносила ему крышу. Нужно немного «подправить». Малыш хочет быть крутым? И он отправился за Гуань Шанем, уже втолковывающим своему стриженному приятелю, что тот «всё не так понял». Тот блеял: - Я подумал, что вы будете ругаться... и пошел за братанами. Ошибочка вышла! - Какая ещё, блядь, ошибочка? Что за дерьмо у тебя в башке?! Напридумывал себе.. - С самого начала малыш Мо считает меня своим другом. – Тянь чувствовал, что выходит на сцену, и вдохновение рождало фразы на лету. Больше пафоса! - Не морочь людям голову… - тц. Друг не подходит? Тогда… - Послушай. С этого дня я буду твоим слугой. И убью любого, кто посмеет тебя обидеть. Идём, братец Мо. Закончив придуманную на ходу сценку, Тянь только что не раскланялся перед благодарной публикой. Отлично же вышло! - Братец Мо! Круто! - Бля… братец Мо, ааа как охрененно звучит! – галдели вокруг. Вот только виновник был отчего-то недоволен. – Заткнитесь все! Ничего, это он просто смущается. Но есть ещё кое-что, что нужно сказать ему, уже без посторонних глаз. - Братец Мо… Я теперь твой слуга, можешь смело приказывать всё, что угодно. - Мне плевать, че за глупости ты там опять придумал. Просто не лезь ко мне. – злится, думает, что это было не искренне? Но Тянь в самом деле готов… он и правда так думает. Что ж, попробуем ещё раз. - Я признал тебя, потому что в тебе есть то, что меня восхищает… Ты не врешь. Ни лицемеришь. Не пытаешься перекинуть ответственность на других. А ещё – ты не боишься тьмы. – Тянь пытался облечь в слова всё то, что едва вмещала сейчас грудная клетка, где сердце стучало слишком быстро. - И? – настороженный взгляд. - И поэтому – не оставляй меня. – в этих словах уместилось всё то, чего Тянь действительно хотел. Он не ждал ответа – малыш не из тех, кто будет бросаться пустыми словами. А настоящий ответ – совсем непростое решение. Он будет ждать, собирая по крупицам знаки, что тот всё же может быть положительным. Неожиданное, как снег на голову, сообщение «обними». То, что Мо остался у него вечером, очевидно, доверяя, и даже расщедрился на разговоры о будущем… Тянь надеялся, что тот нашел его записку «Я и не мечтаю всё больше и больше тебе нравиться. Эта фраза – ложь», которую он сунул тогда в карман куртки. Потому что хотел исправить сказанные совсем ещё недавно слова, раз уж не получалось исправить всё остальное, что он успел сделать и сказать не так. Согласился принять новые гвоздики, мило краснея, когда Тянь, как и всегда, непонятно на какой процент в шутку спросил его «Выйдешь за меня?», вручая красную коробочку. И ответная записка «Просто не сдохни» и сэндвич. Видимо, это был весь доступный на сегодняшний момент для Мо уровень романтики. Но Тянь был безумно рад и этому. И безнадежно-дурацкой, но такой вдохновляющей идее Цзянь И создать группу и сыграть однажды на сцене всем вместе. Однажды. В этом слове заключалось столько надежды. И то селфи, о котором малыш попросил сам, простодушно попавшись на уловку, позволившую прикоснуться к нему нежным поцелуем в щеку… весь тот день до вечера Тянь был безмятежно счастлив... В понедельник их класс дежурил по школе, и ничто не предвещало особых развлечений, как по школьному двору на полной скорости пронёсся И, сиганув через забор ловкой ланью. За ним нёсся Рыжик. А вот это уже интереснее! Перед ним растопырил руки Цунь Тоу, собираясь поймать. А вот хренушки! Будут ещё всякие лысые его малыша лапать! Короткий спринт, толчок в плечо – и вот уже Гуань Шань приземляется, куда надо. Поймал! - Ты… ты! - Я сегодня дежурный. Минус два балла за шум и беготню. – надо сыграть в строгость. Пусть попросит не снимать баллы. - Да это всё гаденыш Цзянь И! Он мне одежду порвал! - Вычту у него пять баллов, если назовешь меня братец Тянь. – это будет звучать обалденно. - Братец… Блядь! Вот так его ещё никто не называл. Тянь не знал, ржать ему или обижаться, но глядя на смущенное хмурящееся лицо, только и смог выдавить: - Ну-ну… минус три балла… Так сложно было расставаться, когда после школы Мо шел работать, а он сам отправлялся куда-нибудь с неразлучниками. Когда-нибудь у Тяня будет возможность дать ему лучшие условия… если будет. Будущее всё ещё оставалось туманным. И есть ли у них вообще хоть какое-то будущее? И то ли это будущее, которое он хочет... нет, не для себя – для Гуань Шаня? Предположим, всё пойдёт хорошо, и он наконец официально признается и предложит малышу встречаться. Предположим, тот даже не пошлёт его лесом, хотя пока это было самым вероятным сценарием… и об этом узнает отец. Если Чэн смог добиться возможности быть с Цю Гэ, то, возможно они тоже… но прежде, чем всё зашло слишком далеко, всё же стоило обсудить это с Шанем предельно честно, изложив все факты. Вот только Тянь никак не мог собраться для такого разговора. Может быть, ещё слишком рано? Одно дело – встречаться с богатым наследником клана, а другое – с изгоем, от которого отвернулась собственная семья. А такой вариант развития событий исключать было нельзя. Что он сможет дать ему тогда? Сможет ли вообще выживать сам? Если кто и мог бы преподать ему урок выживания – так это Шань… но, чтобы он оказался связанным с человеком, у которого ничего нет за душой… рискнуть придется действительно многим. Тянь невесело усмехнулся, в очередной раз вспомнив, как упрекал Нуо в отсутствии благоразумия… Погрузившись в размышления, Тянь едва не пропустил момент, когда испуганный, растрепанный Мо в последний момент влетел в закрывающиеся двери вагона метро и рухнул на него, вцепляясь и загнанно дыша. За дверным стеклом возник Ше Ли. Холодная ярость вскипела снова. И единственным способом её выразить был римский жест – большой палец вниз. "Убить". Но прежде надо было выяснить, о чём говорил Змей. Что за тайна их связывает. Должок… так выразилось это пресмыкающееся. Вытянуть из Мо правду было невозможно, если сам не захочет рассказать. И Тянь изо всех сил надеялся, что он захочет. Что поверит ему настолько. Раз он пришел к нему за защитой – это что-то да значит. Он для него что-то значит. И он отчаянно хотел знать, что именно... Все вчетвером сидели за столиком кафе, куда ходили иногда после школы, и как всегда первым молчание о произошедшем нарушил И. Иногда его непосредственность была даже к месту. - Вы с Ше Ли враждуете? Почему он за тобой гнался? - Не твоего ума дело. – ожидаемо. Тянь и не думал, что Гуань Шань выложит им всё на блюдечке. - Рыжик, держать всё в себе вредно. Не боишься скатиться в депрессию? Так ничего не выйдет. Но может быть, получится у него? - Идём, детка, - Тянь поднялся и потянул за собой. - Эй, куда? Вы двое, одумайтесь! – возмущался И, но его голос вскоре затих в отдалении. Тихая улочка была тускло освещена редкими фонарями, никого из прохожих не было видно. Тянь чувствовал нервозность и как обычно, закурил, пытаясь хоть немного настроиться на предстоящий разговор. Что тянуть – или он узнает всё сейчас, или... нет. - Как вы с Ше Ли познакомились? Молчит. Хмурит брови. Захотелось как-то разрядить обстановку, чтобы Рыжик немного расслабился. Тянь протянул руку, ероша жесткие волосы. – Давай поболтаем о вашем прошлом. Или тебя нужно как маленького уговаривать? Жесткий удар по руке, но зато Гуань Шань всё же открыл рот, чтобы выплюнуть: - Не хочу я, блядь, обсуждать это. Он закрыл лицо руками, и его дрожь и напряжение отдавались в теле тянущим, болезненным чувством. Что же с тобой случилось, малыш…? - Зачем расспрашивать о том… что я давно мечтаю забыть? – последнее прозвучало глухо, потому что Тянь не удержался, притягивая к себе, словно стараясь укрыть от того мира, который обошелся так жестоко с этим сильным, но так нуждающемся в чьем-то понимании парнем. - Мо Гуань Шань… ты должен мне рассказать. – так мягко, как только возможно. Целуя и зарываясь носом в рыжие волосы на макушке, обнимая за шею – сейчас в этом не было ничего от похоти – только нежность и щемящее желание помочь, хоть немного облегчить накатывающие одной слитной волной на обоих чувства: грусть, сожаление, вина, страх… - Мы же договорились. Ты больше не будешь справляться со всем в одиночку. И он поддался, отстраняясь. Тянь дал ему отойти и встать рядом, опираясь о парапет. Вид на реку и ночной город был красив, но сейчас никто из них его не видел. Мо долго молчал, прежде чем заговорить: - Когда Ше Ли только перевелся к нам, мы ещё не пересекались. Я лишь слышал, что дерется он прямо как зверь. Но однажды… я шел домой. Был дождь, и все попрятались. Возле мусорки какой-то бомж рылся в объедках, и уже тянул в рот даже на вид стремную дрянь. Мне стало жаль его – кто угодно может оказаться в безвыходной ситуации и упасть на самое дно. Я решил отдать ему деньги, что у меня были, только бы он не ел это… Шань остановился, тяжело дыша, словно ему не хватало воздуха. – Вместо благодарности он кинулся на меня – видимо ко всему ещё и был не в себе. Повалил на землю и... начал… душить. Дышал мне в лицо невыносимым смрадом. Нёс какую-то поебень, что это я виноват, что он убьет всех… Я уже почти отключился, когда появился Ли. Он огрел его по голове бутылкой и тот упал. Я боялся, что Змей убил его. Предлагал вызвать полицию. Ше Ли сказал тогда, что если бы этого человека не стало – было бы только лучше. И что мы теперь повязаны. Я должен ему за спасение. Он до сих пор так считает… я не отказываюсь от своего долга, но не представляю, как его вернуть. Позже ходили слухи, что этот сумасшедший умер, но в ДТП. И всё же тот случай до сих пор грызет меня изнутри… Если бы я тогда не полез… Рыжий вновь закрыл глаза руками, они мелко дрожали. - Ты не виноват. – Тянь озвучил самое очевидное. Если бы такое можно было решить простыми словами… больше он не мог сопротивляться желанию коснуться и обхватил ладонями лицо, по которому из покрасневших глаз катились слёзы. И, обнимая, Хэ ясно чувствовал, как этими слезами размывается неподъемная тяжесть, что так долго давила на сердце. Тянь знал, что он первый, кто слышит от Гуань Шаня эту историю, и был благодарен и за эти слова, и за эти слёзы. Наконец, Шань немного успокоился, и Хэ позволил себе едва ощутимый поцелуй в висок. – Не плачь. Если не перестанешь – сниму тебя на видео. - Бля… - тот словно очнулся, отдергивая руки, которые до этого вжимались в спину. - Гляди, сопли по мне размазал! – Тяню не хотелось, чтобы Шань начал загоняться по поводу того, что только что между ними произошло, и отвлекал самым примитивным и действенным способом. Позволяя собраться и сменить растерянность на привычный режим, где он подкалывал, а Шань пылал праведным гневом. - Ты! Смешно тебе, блядь! - Постой! Ну прости! Вернись в объятья к братику! - Отвали! Смотреть тошно! - Ай! Малыш Мо, чего дерешься? Теперь он знает. Ещё не всё, но и того, что успел узнать, достаточно, чтобы добровольно отпустить из рук своё личное рыжее солнце уже стало практически невозможно...