***
Дни выпускных экзаменов приближались неотвратимо. И Шань просто не мог подвести Тяня и провалить их. Поэтому подготовка к свадьбе прошла практически мимо. На все вопросы мамы, какие у него пожелания про то и это, вроде дизайна приглашений, он только отмахивался, мол, делайте что хотите. Когда его потащили в ателье – безропотно терпел, пока снимали мерки. Мама что-то вещала, он слушал вполуха, думая больше о том, что хотел сделать сам. А он хотел сделать для Тяня небольшой сюрприз. Так, ерунда, но это бы напомнило им об одном моменте… только бы получилось. Когда он рассказал о своей задумке, Цзянь И только что не прыгал от восторга. - Как классно! Шань, я и не знал, что ты такой романтик. - Да нихера. Просто… ну… подумал, что… хотя не, херня же. - Ты просто обязан это сделать. Мы поможем.***
Хэ Тянь всегда учился легко и с удовольствием. Он любил нагружать мозги, но этот год показал ему, что и у его способности воспринимать и обрабатывать информацию есть предел, и работать приходилось именно на этом пределе. Первые полгода было тяжело, но терпимо – организм ещё относительно легко переваривал и стресс, и бессонные ночи, и перегрузку. А вот ближе к весне он узнал, что от занятий может вполне себе физически тошнить. Иногда мозг и вовсе бунтовал, показывая синий экран, а это значило, что всё-таки придется прекратить бесконечную учебную карусель и поспать хотя бы 6-7 часов кряду. Он давно не надеялся на будильник, который усталое сознание успешно игнорировало, и договаривался с соседом по общежитию, где жил, о том, что он придёт и поднимет его, пусть даже с помощью выплеснутой на голову кружки с холодной водой. Такой способ они использовали для экстренной побудки, когда кто-то пользовался снотворным или просто вырубался слишком крепко. Каких-то особо дружеских отношений между студентами, как правило, не возникало – все были погружены в свои задачи, а единственный день, когда не было занятий - воскресенье обычно использовалось с единственной целью – поспать, доделать то, на что не хватило времени на неделе и, при условии отсутствия в этот день каких-то дополнительных курсов, проветриться, выбираясь максимум до ближайшего парка. Те, кто начинал проводить время в развлечениях, или не выдерживали темпа - потихоньку отсеивались на промежуточных тестах и тихо исчезали. К концу их класс был заполнен едва ли наполовину. Так за практически год, проведенный в Пекине, Тянь самого города не видел. И сомневался, что ему захочется ещё когда-нибудь здесь побывать. Шумный пропыленный душных мегаполис не оставил каких-либо положительных впечатлений. Единственным лучиком света для него оставались вечерние созвоны с Шанем, когда можно было ненадолго заглянуть в ту, другую жизнь, которую ему пришлось так надолго оставить. Малыш рассказывал о школьных буднях, впрочем, не сильно отличающихся от его, разве что, если он просиживал вечера за учебниками, Шань продолжал работать в вечерние смены два дня в неделю и в выходные. Иногда ему удавалось попасть на время, когда у него всё ещё гостили Цзянь и Чжань. Несколько раз Мо и Цзянь устраивали импровизированные концерты, играя несложные мелодии, которые успели выучить. И это, пожалуй, были одни из самых светлых моментов, позволявших ему держаться. Вместе с воспоминанием о зимних каникулах, когда он приехал почти на целую неделю, большую часть из которой они провели вдвоём в квартире Тяня, только один раз выбравшись посидеть вечером с друзьями в кафе. А когда Тянь всё же решил заехать вместе с Шанем к Дейю перед отъездом, чтобы повидаться, там обнаружились Чэн и Цю, и пришлось попросить у соседей пару табуреток, чтобы все уместились, пока Шань с мамой суетились, накрывая на стол, переживая, хватит ли приборов на такую компанию. В ночь перед началом экзаменов Тянь никак не мог уснуть, и решился набрать Шаню. Просто в какой-то момент понял, что тот тоже не спит. Видеозвонок был принят с первого гудка, и в свете экрана лицо казалось особенно бледным. - Эй. Я знаю, что ты не спишь. - Завтра. - Ага, завтра. Но это значит, что я скоро приеду. Как там тётушка? Всё мучает тебя с цветом салфеток и скатертей? - Кажется, уже определились, я не вникал. - Я не знаю, как всё будет, но что бы ни случилось, справимся да? - Да. Не поступишь в этом году - всегда есть следующий. - Ну нееет, второго такого года я не переживу. Ты всегда говоришь, что я здоровый лось. Пойду к вам в фотостудию грузчиком. Или лучше моделью? Как считаешь, меня возьмут? - Ты такой позёр, для тебя в самый раз будет. - А ты разве не будешь ревновать? - Да на тебя и так постоянно пялятся, задолбаешься ревновать к каждому столбу. - Что, вот вообще не капельки? Даже обидно. - Я просто в тебе уверен. И в себе. Разве это плохо? - Это замечательно. А скоро ты станешь моим мужем. И это будет волшебно. Жду не дождусь первую брачную ночь… - Вот не представляю, чем она будет особенная. Мы с тобой уже как бы… - Особенная. До этого я трахался со своим парнем, а теперь буду с мужем. Чувствуешь разницу? - Пока нет. - Ничего, прочувствуешь… - Обещаешь? - Обещаю…. Эй, малыш. - М? - Я так соскучился… - Я тоже. А теперь – спи. - Не могу. Давай, как раньше, помнишь? Что нужно сказать? - Ты больной вообще. Пшёл нахуй! - Вот теперь – порядок. Спокойной ночи, малыш. Всё рано или поздно подходит к концу, экзамены кончились. Тянь справился на отлично, Шаня тоже вполне устроили его результаты, и они оба выдохнули с облегчением. Теперь – только направить документы и дождаться уведомления о зачислении. Всё давно было готово, а до этого их ждало то событие, к которому семья Хэ и Мо готовилась давно и упорно. До назначенного дня оставалось уже меньше недели, когда Тянь, расстроенный и до крайности заебанный позвонил сказать, что приехать пока никак не сможет – в академии устроили какую-то выпускную церемонию и документы заранее выдавать отказывались, и это значит, что прилетит он поздно вечером накануне. Придется ещё немного подождать. Июньское утро выдалось не слишком жарким. Тянь приехал ночью в дом брата, чтобы уже оттуда утром отправиться с кортежем за «невестой». По общему решению приглашать всю родню до десятого колена не стали, ограничившись теми, кто действительно был близок семье – всего-то человек сорок. А сейчас в доме были только отец с женой, Цю, сам Чэн, и явившиеся чуть ли не за час до выезда Цзянь и Чжань. Было непривычно видеть их при параде – но у них была важная функция: исполнять роль друзей обоих новобрачных разом. По этому поводу они облачились в строгие костюмы и казались гораздо взрослее. Тянь мельком подумал, что они отлично смотрятся вместе, как с обложки мужского журнала. Когда Тянь первый раз увидел приготовленный ему белый смокинг, то порядком обалдел. Нет, он не предполагал идти в джинсах, но не слишком ли? Как и парикмахер, из-за которого пришлось встать в шесть утра, чтобы успеть привести себя в порядок. Впрочем, один день он готов был потерпеть, тем более в мыслях о том, что дома установили новую роскошную кровать, покрытую сейчас красным покрывалом, и засыпанную семенами лотоса, лепестками роз, фруктами и арахисом. Как для белок, ей богу! Но как будет смотреться обнаженное тело его мужа посреди этого великолепия… а главное, после сегодняшнего дня они снова будут вместе, и теперь – желательно, навсегда… Ему не терпелось побыстрее увидеть Гуань Шаня. Только сейчас Тянь сообразил, что не знает, во что его нарядили – такой же смокинг? Платье? Нет, что за дичь ему в голову лезет! Тем временем, вереница машин уже подъезжала к дому Мо. Соседи любопытно выглядывали из окон – видеть такую кавалькаду им приходилось редко. Чэн впихнул в руки Тяню сверток из алой ткани, снабдив пояснениями, что его надо вручить Дейю (он так и сказал, Дейю), что там – какие-то побрякушки и монеты, и всё это – на счастье. Тянь подумал, что был бы гораздо более счастлив, если можно было бы опустить все церемонии… но решил не портить родне праздник. Похоже, все остальные искренне наслаждались происходящим. Тётушка в скромном, но красивом длинном нежно-зеленом платье, подчеркивающем медный цвет её волос, встретила их возле подъезда, а следом за ней появился и Шань… В этот момент Тянь разом простил родственникам весь церемониал – потому что на нём было нечто неописуемое… ярко-алый шелковый брючный костюм, расшитый драконами и фениксами. Блуза с воротником-стойкой оставляла открытыми руки. Он конечно видел, что за последние полгода у Шаня отросли волосы, но сейчас они были уложены мягкими волнами. Неизвестно, каким чудом, но его уговорили на лёгкий макияж, и его красота стала только заметнее, ярче. Он чуть смущенно улыбнулся, встречая его взгляд, и Тянь смотрел, забывая дышать. Цзянь подергал его за рукав. - Эй, отомри! Давай, отдай уже эти подарки, тётушка ждёт. Наглядишься ещё. – и подтолкнул вперед. Ехать обратно до дома пришлось в разных машинах, и всю дорогу Тянь нетерпеливо притопывал ногой. Им так и не удалось даже парой слов перекинуться – оказывается, у мероприятия был четкий тайминг, за которым следил Чэн, а значит, всё должно было идти строго по плану. Возле дома, пройдя по красной опять же дорожке, пока гости осыпали их рисом, нужно было поклониться небу, земле, предкам, родителям, гостям и друг другу, после чего отец и мать подали им бокалы, перевязанные красной лентой. Вездесущий Цзянь успел пояснить, что надо выпить половину, обменяться и допить. Вино оказалось сладким, и немного успокоило волнение, которое никак не отпускало. Они обменивались взглядами, но перед увеличивающейся толпой родных, знакомых и друзей, то и дело подходящих чтобы поздравить, поговорить опять не получалось. Нуо и Диана приехали в сопровождении господина Ши – похоже, он давно сменил гнев на милость, и даже о чем-то ворковал с Дианой. Выглядели девушки сногсшибательно… - А вы нас опередили! – Нуо приобняла Тяня. – Так за вас рада! Тянь, твой муж такой красавчик… Наконец основные церемонии закончились и следующей точкой назначения стал утопающий в цветах банкетный зал… Сидя за столом и слушая проникновенные речи, произносимые по очереди отцом, мамой Шаня, которая то и дело подносила к глазам платочек, затем другими более или менее знакомыми гостями, удалось хотя бы крепко обхватить Шаня за руку, чувствуя ответное пожатие. Им что-то дарили, они кланялись и рассыпались в благодарностях, то и дело выпивая с каждым, благо объем рюмок был совсем небольшим, а напитки - не крепкими… наконец поток иссяк, и все занялись угощениями, от которых ломились столы, а Шань куда-то исчез… Тянь рассеянно оглянулся, но решил, что он вышел в туалет и скоро вернется. Неожиданно на середину зала вышел Цзянь И. - Уважаемые гости, прошу несколько минут Вашего драгоценного внимания. – он не стал ничего пояснять, вместо этого помог Чжаню вытащить стул, стойку с микрофоном и комбоусилитель, который вышедший с гитарой Шань подключил, устраиваясь. - Я… не то чтобы умею. Но как-то так вышло, что я ни разу не признавался в любви тому, кого сегодня назвал своим мужем. Он в своё время сделал это с помощью песни, и я хочу ответить ему, и пообещать, что теперь буду делать это чаще. …love me tender, love me sweet. Never let me go. You have made my life complete, and I love you so… - негромкая, неторопливая, но такая нежная мелодия плыла над залом, и все затихли, слушая его голос. Тянь сидел на месте, и в какой-то момент почувствовал, что глаза защипало. Столько эмоций сейчас поднималось в его душе и вливалось напрямую от Шаня, тёплой, ласковой волной… Когда затихли отзвуки, гости захлопали, снова появился Цзянь, предложив сыграть что-нибудь ещё, и они по очереди развлекали публику ещё некоторое время популярными песнями, некоторым из них подпевали уже порядком захмелевшие гости. Банкет продолжался, но их присутствие уже не требовалось, и Тянь потихоньку шепнул Чэну, чтобы продолжали без них. Тётушка Дейю вышла проводить их, обнимала, и звала завтра к себе на обед. Отвезти их вызвался Цю, по долгу службы привычно трезвый. Он старательно не смотрел в зеркало заднего вида, потому что целоваться начали уже в машине, с трудом оторвавшись, когда он объявил, что прибыли. Больше Тянь мог себе не отказывать, и подхватил мужа на руки. Когда-то он вот так же нёс его сюда, совершенно не подозревая, что однажды сделает это снова. - Я думал это не закончится никогда… боже, какой ты красивый… блядские пуговицы… - Тянь с трудом понимал, что именно и зачем говорит, отрываясь от покрасневших сладких губ, только затем, чтобы глотнуть воздуха. Чьи именно руки что и где расстегивали сказать было сложно… полгода, именно столько времени назад они в последний раз были вместе… и всё это время у него не было гона – может быть, из-за непрекращающегося стресса и усталости, может быть из-за того, что Шаня не было рядом, но сейчас он чувствовал, как изнутри опаляет знакомым жаром. И то, с каким энтузиазмом жался к нему малыш, постанывая, давало понять, что и его сейчас стремительно накрывает течкой. Простите, тётушка, но завтра они ни на какой обед не приедут…