Идеальный альфа

Чонгук слышит слова, даже вроде понимает их. Ты – его истинный. Не сложно совсем. Но мозг словно перестал осознавать, что такое речь, что значат слова. Пальцы Юнги, трогательно сжимавшие его куртку, вдруг исчезают. Как его ладонь безвольно скользит вниз, а после и вовсе перестает касаться — это Чонгук чувствует. Первее чем осознает слова альфы, чувствует боль. За Юнги, который делает судорожный вдох за спиной. За себя, резко оборачивающегося, чтобы заглянуть в перепуганные глаза Юнги. — Ю, — Чонгук едва успевает прошептать слова, как видит нечто новое в Юнги. Это не похоже на прошлые приступы. Он все еще словно остается собой, но из глаз с каждым мгновением уходит душа, они сереют и пустеют, постепенно закрывая лицо Юнги и оставляя его абсолютно нейтральным. До ужаса пустынным. — Тэхён твой истинный, — он говорит не громче шелеста ветра среди деревьев. Тэхён его, Чонгука, истинный. Альфа от этих слов сам отшатывается. Вспоминает голубые глаза в самую их первую встречу Он ведь понял ещё тогда. Тэхён страдал. А Чонгук всё это точно видел и понимал, но так и не догадался, что они истинные. Что, возможно, Тэхён из-за него и грустил. Что каждый раз, когда Тэхён помогал ему, советовал что-то для Юнги, он отрезал себе крылья. Что о нем заботиться хотелось с самой первой встречи, оберегать, укутать собой. Любить. Чонгук словно только сейчас понял, насколько сильно ему нужен этот омега — со своими масками, потрясающим голосом и почти всегда грустными озерами глаз, которые, если суметь его обрадовать, ласкают не хуже теплого моря. Тэхён ведь с такой любовью на него смотрел. А Чонгук ни разу не понял этого, хотя глядел в упор. Он замирал, когда альфа отдавал ему еду. Словно ждал чего-то ещё, проникал в душу. Но Чонгук, дурак, родственную в нем и не замечал. Сам дорезал его крылья. Тэхёну, своему истинному. Чонгук выныривает из воспоминаний, будто пробыв в них десяток минут, когда Юнги трясет головой и жмурится. — Как я не догадался… — Чонгук скорее читает по его губам, чем слышит слова. — Юнги, — он сам напуган. Тем, сколько времени ранил ставшего важным человека. Но и за Юнги, мертвенно бледного, тоже страшно. — Я понимаю, что у вас тут драма, — Чон Хосок, засунув руки в карманы, приблизился, встав почти что плечом к плечу Чонгука. — Заткнись, — Чонгук рычит, даже не глянув на него. Ему не отвести взгляда от Юнги, который даже не реагирует на грубость альфы. — С Тэхёном скорая, и если с ним случится что-то, пока я здесь вожусь с, — альфа не находит слов, Чонгук замечает краем глаза, как он обводит их с Юнги руками. — Не знаю, что сделаю с вами обоими. — Юнги, — Чонгук, полностью игнорируя мужчину, трясущейся рукой достает телефон. Почти что вслепую находит контакт Хёнджина и набирает его. — Да, спустись, пожалуйста, срочно. Словно впав в транс, Юнги делает маленькие шажочки назад, пока не натыкается спиной на стену. — Что с… — Чонгук запинается просто от имени. Оно вызывает новую, скручивающую изнутри боль, смотрящую пронзительными голубыми глазами. — Что с Тэхёном? — Не сводя взгляда с загнанного в угол Юнги, Чонгук говорит тихо, с глупой надеждой, что тот может не услышать их, хотя и стоят в метре. — Как такового диагноза нет. Если просто… Нет. Это он сам расскажет, если сочтет нужным. Ему плохо. Я думаю, ты можешь помочь. Не просто же так у вас эта, — Чон Хосок настолько ярко морщится, что это заметно даже краем глаза. — Истинность. Спрашивать о том, почему он молчал, Чонгук не решается. — Истинность может облегчить состояние? — Когда медицина не помогает, есть смысл пробовать всё. Нам нужно вернуться, Чонгук, как можно скорее. Ради Тэхёна, — голос у мужчины стал уже спокойнее. — Минута, — Чонгук резко оборачивается, услышав удар двери и крики оттуда. — Или меньше. Хёнджин, отмахиваясь от коменданта и указывая руками в их сторону, практически бежит. — Что такое? — Альфа даже не запыхался, сразу окидывает пристальным взглядом незнакомца, сразу серьезнее и напрягаясь. — Чонгук? — Побудь с Юнги, пожалуйста. Мне нужно уехать, наверное, на всю ночь. А ты просто, — они синхронно оборачиваются на Юнги, который медленно поднимает взгляд и кивает, заглянув Чонгуку в глаза. — Не касайся лишний раз. Доведи до комнаты, там достань мою всю одежду из шкафа и брось её на кровать. И побудь ночью в комнате, пожалуйста. Я напишу, как поеду обратно. — Допустим, — Хёнджин говорит медленно, осознавая услышанное. Чонгук терпеливо ждет, хоть и чувствует, как рядом снова вскипает Чон Хосок. — Ты сам… В порядке? — Не спрашивай. Последний раз глянув на Юнги, все еще не подающего признаков жизни, Чонгук через силу отворачивается. Потому что начинает тошнить от мысли, что где-то там Тэхён, отчаянно нуждающийся в нем и все это время молчавший, страдает. Он даже делает несколько шагов в сторону машины, но собственное желание душит. Всего за секунду альфа оказывается перед Юнги и стискивает его в объятиях, так нужных ему самому, чтобы убедиться, что он не остался один, не одному ему страшно и непонятно. — Ю, — Чонгук шепчет, стараясь слушать, как Чон Хосок злится на него, а Хёнджин огрызается, защищая. — Это еще ничего не значит. Я не брошу тебя. Никогда, слышишь? Не смей думать иначе. Я вернусь, как смогу, как Тэхён… — Чонгук, — Юнги даже тихо обнимает его, притираясь щекой к плечу. — Помоги ему. Тэхён не заслуживает страдать. — Да, не заслуживает. Как и ты. Прошу, не думай лишнего. Успокойся, чтобы мне не было страшно, как ты здесь без меня, ладно? — Вали уже, — привычный тон растекается медом на душе. Юнги легонько толкает альфу, а Чонгук слушается, потому что где-то там каждая минута наверняка тянется вечностью для страдающего чем-то Тэхёна. — Валю. Но вернусь, — убедившись, что Юнги почти что закатывает глаза, Чонгук слабо улыбается ему и целует в кончик носа. — Пиши мне, если захочешь. Я обязательно отвечу. — Я реально сейчас потащу за шкирку. Что ты возишься как с недоразвитым ребенком? — Чон Хосок рычит позади, вынуждая Чонгук быстро развернуться на пятках и быстрым шагом пойти к его машине. Чонгук даже не уточняет и садится на переднее следом за Хосоком. Хёнджин уже не обращает на них внимание, аккуратно касаясь плеча Юнги, а тот не кажется нормальным, каким был минутой назад — снова сочится пустотой изнутри. — Вот черт, — на эти мгновения Чонгук умудрился забыть о том, что Тэхён его истинный, отчего осознание всех его чувств снова сжимает болью душу. — Какого ты не догадался? Да, альфы не сразу это чувствуют, как омеги, но ты с ним так часто был близко, сколько уже? Месяц? Два? — Слишком много, — Чон Хосок водит агрессивно, часто выезжает на встречную и гонит на моргающий светофор, но Чонгуку нисколько не страшно попасть в аварию — как-то происходящее сейчас с важными ему людьми оказывается страшнее какой-то там аварии. — Именно, придурок. — Если ты так относишься ко мне, зачем приехал? — Чонгук начинает заражаться злостью от этого альфы, которая перекрывает даже переживания. — Сам бы ему… Он запинается, наконец сложив пазлы. Омега. Плохо. Истинный. Вспоминается целый раздел сайта для взрослых, посвященный этому, а Чонгуку становится нестерпимо противно думать, что это может оказаться правдой. Если так — он уйдет. Иметь физическую близость, пока нет душевной, это не про него. — Помог бы сам, — всё-таки заканчивает и, судя по черному взгляду Чон Хосока, напрягшего скулы, Чонгук явно скоро получит в лицо. — Какой ты придурок всё-таки. За что судьба так над ним измывается-то, — газует он как-то сильнее, чем до этого. — Если бы ему помог секс, то мы бы справились уж как-то сами. — Вы вместе? Были до того, как он понял истинность? — Мы не пара, — эти слова мужчина выдыхает с какой-то особенной неохотой. Чонгук ещё пару мгновений смотрит на его строгий профиль, а после разглядывает уже ночной город, всеми силами стараясь не думать о том, что испытывал Тэхён все это время. Уничтожиться ещё успеет, а сейчас ему нужно собрать все свои силы, чтобы отдать их Тэхёну.