Тайны Сада

      Два дня спустя Андрей, проснувшись от луча света, бившего ему прямо в лицо, быстрым шагом подорвался к окну и тут же в восторге крикнул Маше: — Степь! Мари, — так начал звать он её на французский манер, важно уточнив, что будь она на голову выше статусом, то непременно переняла бы господские манеры, — Только взгляни в окно! Непогоды, как и не бывало. Ветер разогнал серый Петербургский туман и тучи, а сам поспешил унестись в далёкие края, оставив после себя ничем не омрачённое небо, раскрашенное всеми оттенками голубого. Дворянину казалось, что он с роду не видел такого неба. В его усадьбе он редко выглядывал в окна, а совершая променад, ему настолько всё казалось скучным и не приносило радости, что и смотреть в небо было бы в высшей степени глупо. А тут… Словно художник опрокинул все банки с красками на холст и только где-то пятнами просвета белели облака, мерно плывущие по небу. Это небо расцветило окрестности всеми тонами голубого, и Князев, впервые за всё время, проведённое в поместье Горшенёвых, убедился, что степь действительно иногда бывает прекрасной. — А я о чём? — улыбнулась Мария, опустившись на колени перед камином, но голова её была повёрнута в сторону молодого человека, — Так у нас здесь всё и бывает, когда плохая погода отступит. Вроде вот, льёт и льёт дождь, и вдруг разъяснится, будто летом. И я тебе так скажу: Это потому, что весна начала расходиться. Всё же, природа всю зиму к ней готовилась! — Мне казалось, в Петербурге и деревнях близ него всегда или дождь идёт, или серые дни безо всякого солнца, — задумчиво произнёс Андрей, отворачиваясь от окна в сторону служанки, которая, заслышав это, даже головой покачала. — Да что ты! — ответила она, взявшись за щётку, — Никой! — Что? — не понял Князев, не зная, обращалась ли девушку к нему или же просто воскликнула. Но, на всякий случай, нахмурился. — Ну вот! — засмеялась Маша, продолжая чистить каминную решётку, расправив полы своей юбки, вытащив ту из-под худых колен, — Я хотела сказать: «Ничего подобного», но для нас, деревенских, если пытаешься всё выговаривать, то получается слишком длинно. Но вообще, если о погоде, поместье прямо преображается, когда выходит солнце, и лучше этих краёв не найдёшь нигде. Так и запомни! Я ведь давно говорила, что стоит присмотреться, и тебе точно понравится степь, да так и случилось. Подожди ещё немного, скоро-скоро, а всё зацветёт, появятся насекомые, птицы зальются трелью, и ты совсем привыкнешь к новому дому. Дворянин засуетился, словно не знал, как устоять на месте, но, наконец, мечтательно уставился в окно. — Я хочу дойти до степи, — с улыбкой сообщил он, убрав руки за спину и качнувшись на пятках, — Как думаешь, у меня хватит сил? Степь теперь действительно ему нравилась, правда, сперва нужно было преодолеть все сады, а затем и пройти аллею с огромным парком. Вряд ли ему когда-либо доводилось ходить пешком на столь длинные расстояния. — Уж не знаю теперь на что у тебя хватит сил, а на что нет, — сдув взмокшие пряди, лезшие в лицо, произнесла Маша, продолжая с усердием натирать решётку до блеска, — Видно, ты с малолетства никогда своими ногами по-настоящему не пользовался. Но, думаю, если хорошо постараешься, то и до нашего дома своим ходом доковыляешь. А это идти до самой деревни, пусть и домишко с краю! Однако реакция Андрея на это была неожиданно серьёзной, но в голосе не было привычных всем его знакомым «Княжеских» ноток. — Посетить твой дом мне хочется даже ещё больше, чем просто в степь, — вдумчиво произнёс тот, и вдруг растянул губы в широкой улыбке, вскинув брови. «Да тебя просто не узнать, Ваше Благородие!», — не сумев сдержать ответной улыбки, подумала служанка, внимательно глядя на просветлевшее лицо Князева, — «Вон как глаза загорелись! Так же ярко, сколь и у Шуры, когда тому в умишко идея какая придёт!» — Тогда, давай вот как поступим, — уже вслух сказала она, — Мне как раз сегодня выпал выходной. Давай я схожу домой, и как раз матушке обо всём расскажу. А матушка ведь у меня такая! Её даже Екатерина Николаевна уважает! Она всегда найдёт выход, будь уверен. Князев многозначительно кивнул, расцепив, наконец, пальцы из замка за спиной. — Мне тоже нравится твоя мама, — убеждённо ответил он. — Не удивил, — в тон Князю вторила Маша, более не отрываясь от своего занятия. — Правда, нам ещё не доводилось встречаться, — несколько смущенно отметил Андрей, не зная, куда ему деться, а потому наконец пригвоздился к табуретке, которую всего лишь какой-то неделей, а может двумя, ранее швырялся о пол в порыве гнева. — И этим тоже, — подтвердила служанка и выпрямилась, задумчиво потерев кончик носа грязной рукой в саже, — Матушка у нас трудолюбивая, добродушная и разумная. А уж какую чистоту она дома наводит! Немудрено, что она нравится всем, кто узнаёт о ней. Я, вот, когда домой иду на выходной, у меня сердце радостно стучит уже в степи, когда до дома ещё идти и идти. — Шура твой мне тоже, наверное, был бы интересен, — аккуратно и не менее задумчиво, сказал дворянин, облокотившись о собственные колени, кулаками подперев подбородок. — О, с ним ещё проще! — стала солидно объяснять Маша, — Я же говорю тебе, его вся живность любит, и степная, и домашняя. Вот интересно, а что о тебе наш Шурочка сказал бы? Андрей невесело усмехнулся. — Я бы точно уж не пришёлся бы ему по душе, — помрачнел он, уткнувшись глазами в пол, — Мало кто выносит моё присутствие. — А ты сам себя выносишь? — внезапно не потратив ни секунду на раздумье, спросила служанка. Раньше Князя никто о таком не спрашивал. Именно поэтому он сперва хорошенько подумал, а вот уже после отозвался со смущенной улыбкой, не поднимая глаз: — Наверное нет, тут ты права. Но вместо ожидаемой реакции, Мария внезапно расхохоталась и всплеснула руками. — Ну, прямо как я в тот раз! — хохотала она, прежде чем начать рассказывать, — Как-то раз матушка затеяла стирку, а у меня день не задался, вот и ругалась на всех. В один миг матушка вконец от этого устала, поставила ведро на землю, уперла руки в боки и как давай возмущаться, говорит: «Ну ты и лисица! Этот не так делает, тот не то принёс, третьего присутствия ты не выносишь… А сама себя-то ты выносишь?». Тут-то я и давай смеяться, всё плохое настроение как рукой сняло. Что ж, а теперь пошли, завтрак наверняка стынет, пока мы тут языками чешем.       Дождавшись, когда Князев переоденется, проводив его в кабинет и посидев с ним за беседой, пока тот завтракал, Маша ушла. Она торопилась домой, ей нужно было напечь хлеба на неделю, помочь матушке со стиркой, да пошуршать по мелочи по хозяйству. Оставшись в одиночестве, Андрей почувствовал себя совсем неуютно, а потому, отложив какую-то жутко старую книгу, такую, что и обложка вся истёрлась, он поспешил накинуть пальто и поторопиться на улицу, маневрируя между редко встречающихся в коридорах и на лестнице слуг. Первым делом он решил поупражняться в беге, здраво рассудив, что к середине весны его тело и, в частности, ноги должны быть достаточно крепкими, чтобы можно было и до степи дойти, и до дома Мари. Для своей разминки он выбрал обычно пустую дорожку меж дальними садами. — Первый круг… Второй… — считал он каждый раз, возвращаясь к начальной точке – камню у клумбы. Пробежав сначала десятый, а потом и пятнадцатый круг, он с гордостью заметил, что не только не устал, но и почти не запыхался. Настроение у него сразу улучшилось, и он подставил светлое лицо под необычайно лёгкий для этого места ветерок, касающийся порозовевших щек молодого дворянина, и в эту самую секунду, Андрей сделал ещё одно открытие. Солнце и голубое небо украсили не только степь. Мрачное в ненастье, родовое поместье Горшенёвых стало выглядеть совсем по-другому – величественно и монументально, и глядя почти взглядом художника, Князев понял, что это очень красивый дом.       Ещё немного походив по садам в одиночестве, он направился прямиком в огороды, и ему повезло – в первом же он наткнулся на Алексея. Он работал вместе с двумя другими садовниками, волосы его были растрёпаны, а на щеке виднелся след от влажной земли, видно, вытирался рукой. Наверное, ясный день подействовал и на него благотворно, потому что, не поднимаясь с корточек, он обратился к Князеву сам. — Чувствуете, как весной пахнет? Андрей неосознанно потянул носом воздух. — Кажется, да, — неуверенно сказал он, будто сомневаясь в том, что правильно понял мужчину, — Пахнет сыростью, солнцем и свежестью. — Именно, — одобрил садовник, улыбаясь, а затем зачерпнул горсть земли и растер между пальцами, пересыпая обратно в ямку к ростку, — На н-нашей почве мало что растёт, но м-мы стараемся сделать всё, чтобы она… Вернее, чтобы растениям было куда более спокойно знать, что о них есть к-кому по-позаботиться. И под землёй уже н-началось движение, зелёные ростки потянутся вверх, так что скоро огород не будет выглядеть таким пустым. А затем ещё и солнце п-пригреет. Слушая Алексея, Князев только диву давался – неужели к растениям этот странный молодой мужчина относится так же, как к птицам? Он смотрел на него, увлеченного созерцанием голой земли, будто бы ростки показали бы свои вершки прямо под его взглядом. — А что тут вырастет? — спросил дворянин, указывая на голые клумбы позади себя. — Да кто ж его знает, что вырастет то и вы-вырастет, — пожал плечами садовник, несколько смущенно улыбнувшись, — Говорю же, на этой земле мало что растёт. Кладём луковицы лилий, семена нарциссов, ч-что-нибудь точно взойдёт. В прошлом году это были крокусы. Андрей нагнал на себя самый незаинтересованный вид, будто бы судьба цветов его вовсе и не трогала, но, на самом деле, он никогда и не думал о том, как происходит эта магия зарождающейся жизни. В голове начали рисоваться картины того, как стебли с листьями начали вырываться из-под земли, скидывая с себя грязь и влагу, подобно лапам нечисти, и невольно задумался о том, сможет ли увидеть это своими глазами. — Непременно хочу узнать, что прорастет в этом году, — важно кивнул Князь, теперь понимая, что просто обязан проследить за этим процессом, пусть он слабо представлял, как выглядят лилии, крокусы и нарциссы. Алексей тихо засмеялся, не желая смущать юношу, а затем вновь склонился в ямке, начиная приминать землю ещё светлыми, нетронутыми солнцем, пальцами. Андрей стоял рядом. Вскоре раздалось хлопанье крыльев. Это Альберт прилетел и сейчас проведать дворянина – сегодня он просто не отходил от него, постоянно наблюдая то с веток деревьев, то прыгая вслед за ним, куда бы он не пошёл, качал своим длинным хвостом. — Неужели у птиц такая память на лица? — вслух задался вопросом Князев, копнув носком сапога землю. — Здесь будьте спокойны, — флегматично раздался голос садовника, который, впрочем, не отвлёкся от своего занятия, — Он у нас знает всё наперечёт. Лицо н-новое, он никогда вас ранее не видел, вы здесь надолго, вот он и ин-нтересуется. Если он кого-то отметил, то нипочём не забудет. — И в его саду тоже всё растёт? — словно бы невзначай спросил Андрей, решив воспользоваться случаем, так, между делом. Алексей тут же насторожился. Он поправил чистым большим пальцем смольные волосы, обернувшись, а Князеву показалось, что его настроение тут же начало портиться – карие глаза блестели почти что раздражением. — В к-каком, простите, саду? — В том, о котором мы говорили ранее, — без тени смущения ответил Князь, а затем присел на корточки прямо напротив мужчины, сцепив руки в замок перед собой, — Там все цветы погибли? Деревья? Или что-то могло остаться в живых? Летом цветут розы? Садовник нахмурился от столь близкого контакта, не выдержав напора в чужих голубых глазах, а потому подхватил свою лопату, лежащую у ног, и спешно поднялся. — Спросите у-у Альберта. — махнул он рукой в сторону трясогузки, что весело скакала по влажной, ещё не окрепшей после зимы, траве, цепкими лапками словно причёсывая ту, — А людям т-туда уже шестнадцать лет вход заказан. «Шестнадцать лет!» — вдруг озадаченно подумал Андрей, медленно поднимаясь, смотря то ли на Алексея, то ли сквозь него, и в своих же мыслях побрел прочь, — «Вот тебе раз… Мне тоже шестнадцать. Получается, я жил, а сад уже стоял закрытым?» Стоило ему прийти к этому выводу, как ему пуще прежнего захотелось очутиться за его стенами, густо обвитыми плющом, вьюнами и лишайником. Таинственный Сад представлялся ему родным существом, близким по духу, – вроде трясогузки, или Маши, или её мамы…       Но всего через мгновение его ожидало настоящее чудо. Господские собаки, очевидно, пытались зарыть кость, доставшуюся от сердобольной судомойки, но оставили лишь ямку и кучу сырой рыхлой земли. Альберт заинтересовался горкой, начал прыгать вокруг и звонко посвистывать, подмигивая Андрею, словно бы приглашая вместе насладиться вкусными червячками, что оказались снаружи. — Какой ты всё-таки забавный, — растрогался Князев, растянув губы в улыбке и присаживаясь неподалёку от птицы, — Прямо маленький человек. А затем он поднял взгляд на ямку. На дне лежало какое-то металлическое кольцо, поблёскивающее на солнце. Когда Альберт, наклевавшись вдоволь, либо решил не томить нового друга ожиданием, взлетел на изгородь, Князев с интересом приблизился, чуть наклонившись вперед. Это было вовсе не кольцо. Он понял это, когда протянул руку и потащил на себя. В его пальцах лежал большой поржавевший ключ! Тот пролежал в земле явно не один год. У Андрея даже перехватило дыхание, он с минуту не мог заставить себя пошевелиться, рассматривая порыжевшие узоры. Кажется, он нашёл ключ от сада.