Тайны Сада

      Андрей бежал до дома без остановки. Он весь раскраснелся, его волосы были взъерошены, на коленях были пятна от травы и земли, пиджак был влажный, как и жилет, а верх рубашки неаккуратно торчал. Встретивший его у дверей Яшка посмотрел на отрока с явным презрением, но Князю было настолько всё равно, что он просто поздоровался с ним и побежал наверх, в свои комнаты. В кабинете на столе его уже ждал обед, а подле стола – Мария. Едва увидев вид дворянина, она пришла в ужас. — Ваше Благородие! — всплеснула она руками, — Как вы выглядите! Где вы пропадали! — Я видел Шуру! — едва переводя дух после быстрого бега, вместо ответа отозвался Андрей, словно это должно было всё объяснить.       Будь Мари другого происхождения, она наверняка бы открыла веер и начала бы им обмахиваться, упав на ближайшую тахту, но будучи служанкой с огромным количеством братьев и сестёр, она просто прикрыла на пару мгновений глаза, вздохнула пару раз и улыбнулась, забирая пиджак и жилет из рук повесы. — Да я уж вижу, — с улыбкой отозвалась она, покачав головой,— Ну и как он тебе понравился?       Андрей выпрямил спину, провел пальцами по коротким волосам, запустив в те всю пятерню, успокаивая бешено бьющееся сердце размеренным дыханием. Сглотнув вязкую слюну, он улыбнулся в ответ. — Природа уж точно не обделила его умом и внешностью, — сказал он, устало опустившись за стол. В его животе тут же заурчало от запахов, которые источала вкусная еда.       Маше была приятна высокая оценка её брата, но всё же такой ответ её немного озадачил. — Лично я считаю, что лучше нашего Шурочки и впрямь трудно кого-либо сыскать, — задумчиво проговорила она, зачем-то теребя ткань пиджака Андрея, — Но уж про внешность, по-моему, ты немного перехватил. У него рот слишком большой, на мой вкус. — Никогда прежде мне не доводилось думать о красоте мальчишечьих ртов, — фыркнул Князь закинув ногу на ногу. Девушка тут же смутилась. — Ну хорошо-хорошо... Волосы он себе испортил, все как солома, хотя сколько раз говорила ему не купаться в известковых родниках, — продолжала Маша, — Такие космы – это тоже не слишком красиво... — Да как ты можешь! — со смешком всплеснул руками Князев, — Он словно воплощение солнечного луча, Мари. — Это ты верно заметил, — зарделась от удовольствия Мария, чуть склонив голову набок, — Матушка то же самое говорит. Она считает, что у Шуры волосы такого цвета не от воды, а потому что солнце его в самую маковку поцеловало и подсушило случайно. А рот у него всё-таки, выходит, великоват. С этим ты не можешь не согласиться, Ваше Благородие. — Ты считаешь, что это плохо? — приподнял одну бровь Князев, а затем усмехнулся, — А если бы я хотел такой же рот, как у него?       Девушка внимательно посмотрела на отрока и вдруг зашлась в приступе смеха. — Чего ты? — опешил Князев, не ожидав такой волны хохота. — Я? — ещё громче захохотала служанка, — Я ничего! Я представила как бы ты смотрелся с подобным ртом, Ваше Благородие!       Андрей не сдержался и тоже засмеялся, закрыв своё лицо ладонями. Отсмеявшись, Мария вновь склонила голову набок. — Ладно уж. Я теперь точно вижу, что наш Шурка тебе по душе пришёлся, это хорошо. Совру, если скажу, что я так не думала. А семена и инструменты тебе подошли? — А откуда ты знаешь, что он их принёс? — не понял юноша. — Больно надо мне знать, — пожала плечами Маша, — Будто мне не известно, что что Шура не пообещает, то в точности так и будет. Да он если даст обещание, то весь мир обойдёт, чтобы только это достать. Он бы попросту не пришёл к поместью без семян и инструментов.       И в этот момент Андрей понял, что ему стоит быть внимательнее. Мари ведь может начать интересовать, где они с Шурой решили посадить семена. А то и попросит показать как они там всё устроили. — И где же будет твой сад, Ваше Благородие? — словно прочла его мысли служанка, — Ты спрашивал у кого-нибудь разрешения? — Нет, — глухо отозвался отрок и насторожился. — В таком случае, к главному садовнику с этим не обращайся, — посоветовала девушка, — Больно уж Игорь Эдуардович любит во всём порядок. — Игорь Эдуардович? — удивлённо переспросил Андрей, почесав висок, — Я даже не знал, что такой есть. Мне казалось, что главный по садам здесь Алексей, неужели это не так? — Нет, совсем нет, Алексей он... — Мария начала говорить, но тут же осеклась и прикусила себе язык, чуть отведя взгляд, — Знаешь, тебе обратиться именно к нему будет самое лучшее. Он совсем неплохой и шанс того, что Юрий Михайлович ему откажет – невелик. А тебе с Алексеем будет куда проще договориться. Уж он точно выделит тебе такой угол, как надо. Будешь хозяйничать там в своё удовольствие. — Может, он сможет выделить мне угол, который никому не нужен? — осведомился исподволь Андрей, — Наверное, так будет лучше всего, я никому не помешаю. — Это уж точно, — глубокомысленно произнесла служанка, — Чем меньше ты здесь подворачиваешься другим под руку, тем тебе же самому спокойнее.       За этой беседой Князев быстро расправился с едой, пока Мари, причитая, приносила ему новую одежду, потому что старая нуждалась как минимум в кипячении. Выйдя из-за стола и переодевшись, Андрей собирался вновь отправиться в Сад, где, по его расчётам, всё ещё должен был работать Шура. Он даже уже открыл дверь в коридор, но тут Мари, убиравшая со стола, его окликнула. — А ну вернись, Ваше Благородие, — позвала она, закончив выставлять посуду на поднос, — У меня к тебе есть важное дело. Можно было бы, конечно, и за обедом сказать, но я решила не портить тебе аппетит и настроение. Сегодня утром Юрий Михайлович изволил приехать, и он желает с тобой увидеться.       Андрей почувствовал, как его пробрала дрожь. Он ещё не был знаком с таинственным хозяином поместья, но после всего, что успело произойти за этот месяц, он очень надеялся оттянуть эту встречу. Быть может он как-то узнал про его проделки с Садом? — Зачем же? — хрипло осведомился Князев, чувствуя, как бледнеет, — К чему я ему нужен? Он не захотел меня видеть, когда я только сюда приехал. Яков сказал об этом Екатерине Николаевне ещё в первый день. — Ну, Екатерина Николаевна считает, что в этом виновата моя матушка, — даже несколько виновато начала объяснять Мария, — Она шла по деревне и повстречала Юрия Михайловича. Вообще-то, ранее они никогда с ним не разговаривали, а вот его жена не раз захаживала к нам в гости, я тогда совсем ребёнком была. Юрий Михайлович, наверное, об этом уже даже забыл, но матушка ему живо напомнила. Уж и не знаю даже, что она такого ему сказала, но после этого он по приезду велел доставить тебя к нему, прежде чем на завтра он снова уедет. — Так он завтра уедет? — приободрился Князев, с облегчением выдохнув. — Да, — простодушно отозвалась служанка, — Как и всегда. Он теперь и до осени не покажется, а то и до самой зимы. Он поедет в заграничные страны, путешествовать. Он делает это каждый год. — Просто замечательно! — не сдержал радости Андрей, уперевшись лбом в дверную раму. — Отчего ж? — недоумённо взглянула на него Мария.       Андрей не ответил, лишь по-мальчишечьи пожал плечами. Он и не ожидал, что всё сложится так удачно. Если Юрий Михайлович не покажется до осени, а то и до самой зимы, это значит, что они с Шурой успеют вдоволь насладиться маленьким миром в Саду весной, летом и осенью. Конечно, быть может, после Юрий Михайлович жутко рассердится, но это будет уже не так страшно. — И когда же мне стоит к нему зайти? — спросил Князев у девушки.       Та уже хотела ответить, но в эту же секунду со спины послышался стук каблуков Екатерины Николаевны. Князь развернулся. Она явно постаралась надеть на себя всё, что посчитала лучшим в своём гардеробе. Платье, чепчик, цветастая брошь, подаренная ей её ныне покойным мужем. Этого человека не существовало уж много лет на свете, но Екатерина Николаевна сентиментально хранила память о своём незабвенном спутнике, и по торжественным дням эта брошь непременно украшала её воротник. Все прочие признаки тоже свидетельствовали о том, что эта тучная женщина страшно волнуется и настроена очень торжественно. Её лицо было красное, а ещё она то и дела поправляла свои волосы, собранные в строгую причёску. Остановившись рядом с Андреем, она медленно поводила головой из стороны в сторону, придирчиво оглядела его, а затем заглянула в кабинет юноши. — Машка, займись им, а, — велела ключница Марии, — Расчеши его лохмы, а затем выдай мальчику парадные одежды. И побыстрее. Юрий Михайлович сообщил, что у него как раз выдалось свободное время.       Пока Мария приводила его в порядок, Князев бледнел всё сильнее. Он будто превращался в прежнего недоросля – нелюдимого, холодного и совсем не доброго. Он позволил Екатерине Николаевне взять его за плечо и понуро побрёл вместе с ней по многочисленным коридорам. Говорить им было попросту не о чем, а потому они шли в полном молчании. Князь просто не понимал, зачем его нужно куда-то тащить, когда совершенно ясно, что они с Юрием Михайловичем совершенно не сойдутся. Андрей не понимал к чему нужны эти бесполезные встречи, такие же, как мероприятия, где собираются все люди, которые за спиной обсуждают каждый чужой шаг, но при встрече делают вид, что рады друг друга видеть. Но раз уж Юрию Михайловичу захотелось на него посмотреть, придётся с ним повидаться.       Они были в той части дома, которой Андрей ещё не видел. Они подходили к одной из тяжёлых высоких дверей, как вдруг та отворилась и из неё вышел Алексей. Князев вздрогнул от неожиданности и уже хотел было поздороваться с садовником, но тот прошёл мимо, а Андрей успел увидеть только то, как он свёл к переносице брови. Рука ключницы на его плече сжалась сильнее, а затем, остановившись подле двери, она выдохнула и постучала. — Войдите, — гаркнул низкий мужской голос в ответ.       Они вошли. — Это Андрей Князев, Ваше Благородие, — почтительно обратилась Екатерина Николаевна к человеку, который сидел в кресле перед камином. — Замечательно. Теперь идите, — сухо ответил тот, подперев голову рукой, — Юношу оставьте. Если вы понадобитесь, я позову Яшку, а уж он вам передаст.       Екатерина Николаевна криво улыбнулась и вышла, почти бесшумно затворив за собой дверь. Словно пытаясь казаться выше и явно пытаясь произвести хорошее впечатление, молодой дворянин выпрямил спину и отвёл плечи назад, едва ли не встав по стойке смирно. Заметив это, хозяин поместья усмехнулся. Он выглядел совсем не так, как то представлял себе Андрей. Это был мужчина, которому нельзя было дать больше сорока пяти лет. В нём проглядывалась офицерская стать, но на его некогда красивом лице застыла неуемная, застывшая навеки, грусть. Было видно, что его виски слишком рано начали прореживаться сединой, а ещё в чертах его лица было что-то знакомое, что Князеву казалось, будто когда-то он уже его видел. Они молчали. Мужчина тоже разглядывал Андрея, и оба не понимали, как начать разговор друг с другом. В чужих чёрных глазах Князев почти видел отражение самого себя. — У тебя ничего не болит? — наконец изрёк Юрий Михайлович, сложив руки в замок на коленях. — Нет, Ваше Благородие, — даже не пошевелился Князев. — Заботятся-то о тебе хорошо? — Да, — не стал вдаваться в подробности юноша.       Хозяин поместья умолк, посмотрел на Андрея ещё немного и принялся тереть лоб от смущения. — Худой ты какой-то, — снова попытался он завести беседу. — Спасибо, я понемногу набираю, — безо всякого выражения проговорил Андрей и снова взглянул на чужое лицо.       Чужие чёрные глаза показались Князеву удивительными, несмотря на то, что он старался не пялиться. Юрий Михайлович словно взирал на какой-то иной мир и лишь огромным усилием воли вынуждал себя время от времени возвратиться к тому, что его окружало. — Ты уж меня прости, — вдруг смущенно промямлил он, — Ты приехал, а я совсем о тебе позабыл. А ведь собирался подыскать тебе няньку и учителей в ближайшее же время. А тут вон как вышло, целый месяц прошёл. — Ох, прошу вас, Ваше Благородие, — вдруг всполошился Князев, и в его тело вернулась жизнь, — Давайте обойдёмся без няньки? Я...       И тут Андрей понял, что так перенервничал, что не может выдавить ни слова. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но закрыл его вновь. — Говори-говори, мальчик, я внимательно тебя слушаю, — с неожиданным участием произнёс Юрий Михайлович. — Дело в том, — силясь произнести хоть слово, отозвался Андрей, — Что, по-моему, я достаточно взрослый для того, чтобы позаботиться о себе самостоятельно.       Юрий Михайлович вновь потёр лоб. — Да... Татьяна мне то же самое говорила, — устало глядя на отрока, начал он. — Вы... Вы имеете в виду матушку Марии? — осмелев, аккуратно поинтересовался Андрей. — Да, — подтвердил Юрий Михайлович, — Её же дочь именно так и зовут? — Тогда вам нет резона сомневаться в её словах, — решительно заявил Андрей, наконец переведя вес на одну ногу, а затем, подражая интонациям Мари, продолжил, — Тот кто воспитывает двенадцать детей, точно знает о жизни, если не всё, то многое. Вы не согласны?       Слова повесы явно позабавили Юрия Михайловича. Едва заметно улыбнувшись, он посмотрел на Андрея, и в его глазах на какое-то время загорелся интерес к окружающему его миру. — Чего ты хочешь, мальчик? — спросил он, расслабившись в кресле. — Иметь возможность и дальше выходить на улицу, — изо всех сил стараясь говорить ровным голосом, ответил Князев, смелея с каждым мгновением, — Вы знаете, Ваше Благородие... — Не надо помпезности, — со стоном попросил хозяин поместья, — Мне и этих хватает с лихвой. — Хорошо, — сразу согласился Князь, — Мне было негде проводить время, когда я жил в усадьбе. Я вёл праздную жизнь с выездами в Петербург. Гуляя по садам же, я чувствую что крепну, и что здоровье у меня заметно улучшилось.       Юрий Михайлович пристально разглядывал Андрея. Мальчишка интересовал его всё больше и больше. — Да, Татьяна тоже сказала, что степной воздух тебе полезен, — задумчиво произнёс он, — Она считает, что сперва тебе нужно привыкнуть к обстановке и окрепнуть, а уж после начать занятия с учителями. — Юрий Михайлович, я делаю всё, что в моих силах, — даже с некоторой дерзостью в голосе сказал он, — И ветер у вас здесь особенный, хороший для лёгких. — И где же тебе нравится ходить здесь? — спросил мужчина. — Боюсь, не обижу ли я вас, если скажу, что везде, — боясь выдать тайну, начал льстить Князев, — Матушка Марии подарила мне краски, я в скором времени хочу начать рисовать, а потому просто хожу по садам и запоминаю цвета и формы, или просто хожу и смотрю, где начинает зарождаться жизнь. Вы только не думайте: ничего плохого я точно не делаю. — Чего ты боишься, мальчик? — с усмешкой пожал плечами хозяин поместья, оперевшись на одну руку, — Делай всё, что тебе заблагоразумится. В порядках приличия, разумеется. — Значит, — Андрей подошёл на шаг ближе к мужчине и склонил к нему голову, — Я могу вести себя так, чтобы доставлять себе радость? — Конечно, — подтвердил Юрий Михайлович, и его чёрные глаза стали по-отцовски добрыми и тёплыми, — И даже не вздумай меня бояться. Конечно, тебе очень повезло бы, будь я другого склада, но пойми, я офицер. Я старый солдат и более не знаю слов любви. Я слишком болен и несчастен, а потому не смогу уделять тебе столько времени и воспитания, сколь того должен нормальный опекун. Но что же делать, если родственников у тебя не осталось. Я ничего не понимаю в детях, а уж тем более в юношах, но я хочу, чтобы тебе жилось здесь, как можно лучше. В прошлый раз я велел Екатерине Николаевне присматривать за тобой. А сегодня мне повстречалась Татьяна. Она окликнула меня в деревне и стала советовать, как следует с тобой распорядиться, чтобы тебе хорошо жилось. — И вам нет резона сомневаться в её словах, — повторил Князев. — Наверное, ты прав, мальчик, — кивнул Юрий Михайлович, потерев щеку, — По-моему, она мудрая женщина. Стоило мне увидеть тебя, как я понял, что она, всё-таки, давала правильные советы. И ещё она мне сказала, что...       Мужчина грустно улыбнулся. — Она мне сказала, что Танечка... Татьяна Ивановна была к ней очень добра, — как-то совсем по-особенному произнёс опекун имя покойной жены. Любимой женщины.       Он опустил голову, посидел так немного, а потом вновь внимательно поглядел на отрока. — В общем, ходи там, где хочешь, я не собираюсь тебя запирать. Места у меня в имении хватит. Выбирай, где тебе больше понравится или где будет веселее. Если чего не хватает, то обязательно скажи. Он вдруг хлопнул себя по лбу и поднял маленькую записную книжку и карандаш с маленького столика. — Точно же, — тише сказал он, а потом провел карандашом по языку, залистав книжечку, а потом принялся записывать, — Наверняка тебе понадобятся книги и, насколько я понимаю, холсты и мольберт. Всё будет. — А можно... — не смея отвлекать мужчину от записей, осторожно спросил Андрей, — Можно мне немного земли? — Земли? — недоуменно нахмурился Юрий Михайлович, подняв голову, — Что ты имеешь в виду, мальчик? — Я бы хотел получить небольшой участок земли, на котором смог бы посадить семена, ухаживать, а затем наблюдать, что из них вырастет. Не хочу, чтобы это кому-то мешало, — постарался объяснить Князев.       Юрий Михайлович долго-долго молчал, не шевелясь. — Значит... Сады любишь? — прикрыв ладонью глаза, тихо пророкотал он. — До приезда сюда я, если честно, и сам не ведал, что люблю, — признался Князев, — А теперь хочу попробовать понаблюдать за новой жизнью.       Юрий Михайлович поднялся с кресла и медленно заходил по комнате, убрав руки за спину. — Ты просишь немного земли. Немного земли, чтобы выращивать цветы, — в такт шагам повторял он раз за разом, но Князю казалось, что эти слова обращены не к нему, а к кому-то невидимому.       Пройдя с десяток раз вдоль стен, он подошёл к Андрею и заглянул ему в глаза сверху вниз. — Раз и ты любишь сады, так возьми любую землю, какая тебе понравится. — Я могу взять любую из тех, что вам не нужны? — на всякий случай переспросил Князев, чувствуя, как зашлось его сердце от облегчения. — Да, да, любую, мальчик, — устало повторил опекун, — А теперь до свидания. Я уезжаю, и до конца лета мы с тобой не увидимся. Если будет что-то срочное, пусть Екатерина Николаевна шлёт письма.       Не дожидаясь ответа от Князева, мужчина открыл тяжёлую дверь и крикнул куда-то в коридор, подзывая Яшку. Яков пришел в кабинет так быстро, словно он всё это время ждал у двери. — Яш, — обратился к слуге Юрий Михайлович, — Мы поговорили с Андреем, так что запомни то, что я сейчас скажу, и передай эти слова Екатерине Николаевне. Итак, кормите, пожалуйста, этого юношу полезной и здоровой пищей. Его передвижения не ограничивайте, пусть ходит где угодно и, пожалуйста, не следите за каждым его шагом, Бога ради. Пусть будет здесь свободен и независим. А ещё, я позволил Татьяне приходить сюда без приглашения, и сам Андрей тоже может ходить к ним без сопровождения. А ты затем возвращайся сюда, мне нужна помощь.       Яков кивнул, услужливо кивая на каждое слово хозяина поместья, но на Князева посмотрел с лёгким прищуром, прежде чем они вместе пошли обратно по коридорам. У кабинета Князя уже ожидала ключница, которой Яков передал все поручения Юрия Михайловича. Екатерина Николаевна была в восторге. Теперь ей не нужно было следить за мальчишкой, а кроме того, Татьяна была её старой подругой, и теперь они могли видеться чаще прежнего.       В свой кабинет Андрей влетел с шумом. К его радости, Маша сидела на коврике у камина и подкладывала дрова. — Послушай, Мари! — не особо обращая внимание на копоть, плюхнулся Князев рядом с девушкой, — Юрий Михайлович сказал мне взять любой сад, какой захочу, под свои нужды! — Неуж! — не поверила служанка, — Неужели он сам тебе разрешил! — Обижаешь! — заверил её юноша, почёсывая шею под накрахмаленным воротом, — Более того, твоя матушка теперь сможет заходить сюда хоть каждый день, как и я к вам, а так же Юрий Михайлович велел, чтобы я набирался сил и чувствовал себя здесь как можно лучше и делал то, что мне захочется. — Вот тебе раз! — выдохнула совершенно изумлённая и очарованная служанка, — Это так необычно с его стороны. — Если подумать, он мне показался очень хорошим человеком, — задумчиво произнёс Князев, — Но вот глаза у него грустные.       Он бы ещё посидел рядом с Машей, но тут же вспомнил, что Шура собирался ещё поработать над Их Миром. Вдруг он и сейчас ещё там? Опрометью кинувшись вниз, он пробежал огороды и минуту спустя уже стоял за дверью, скрытой густым плющом. Но Шуры в саду не было. Только Альберт, усевшись на штамбовую розу, внимательно наблюдал за отроком. Садовые инструменты были сложены аккуратно под деревом, а на розе, которая росла рядом, белел квадратик бумаги. Андрей подошёл ближе. Бумажка, наколотая на шип, оказалась обрывком письма, которое они с Машей послали Шуре. Взяв его, молодой человек нашёл на обратной стороне корявый рисунок птицы в гнезде, а под ним – надпись печатными буквами:

«Я ВЕРНУС».