— Ты знаешь, что я не пожалею. — Нет, не знаю…
Рекс резко вздрагивает и открывает глаза. В голове эхом отдаются последние слова Слепого. Уже совсем взрослый, хотя всё ещё низкий и щуплый… Рекс попытается перевернуться на бок, но вдруг понимает, что не может этого сделать. Сердце шумно забилось о грудную клетку: рядом спит его брат. Он поворачивает голову на знакомое лицо и не может сдержать глупой улыбки, глядя на сонного Макса, который едва приоткрывает глаза и произносит тихо, хриплыми со сна голосом: — Что случилось? И в этот момент Рекс на волне эйфории, обнимает удивлённого брата одной рукой и прижимается лбом к его лбу и, не отпуская, отвечает: — Мне приснился странный сон... Будто бы ты умер, — его голос дал слабину, срываюсь и он выдерживает паузу и крепче обнимает, прежде, чем продолжить, — Я вырос, а потом у меня была своя настоящая стая и я был вожаком, а потом Слепой меня поцеловал и мы хотели… — Кто? — все так же сонно перебил Макс. — Что? — растерянно спросил перебитый братом Рекс. — Кто тебя поцеловал? — Макс потёр кулаком глаз, — Я не расслышал. — А. Слепой, — Рекс улыбнулся, приподнимая голову с подушки и осматривая хламовник, пытаясь найти того, о ком говорит. — А кто это? — спокойно уточняет брат, — Кто-то из старших? Рекс прекращает поиски, снова оборачиваясь на брата и удивлённо глядя в его жёлтые глаза бормочет: — Как же?.. Слепой... Он ведь всегда был здесь, с нами... в Чумных Дохляках… — в горле пересохло так, что каждое новое слово почти причиняло боль. — Да?.. — Макс изогнул одну бровь, тоже приподнимая голову с подушки, чтобы осмотреть остальную стаю, — Это ты про Красавицу? Ну, да, он неуклюжий, будто и правда слепой! Макс тихо смеётся, смотря на спящего черноглазого мальчика на соседней койке, но Рексу не смешно. Он вдруг настойчиво пытается встать, толкая брата. Тот недовольно бубнит, но все же поднимается, прихватывая костыль у изголовья кровати. Сиамцы шествуют по хламовнику. Макс бухтит, не понимая, что происходит, а Рекс с надеждой вглядывается в каждого спящего, ожидая увидеть то самое худое и бледное лицо. Может он просто тут носит другую кличку? Но нет. Чёрные локоны Красавицы, лопоухая голова Вонючки, белая чёлка Волка… Лицо за лицом он видел знакомые черты в каждом, но Слепого не было в хламовнике. — Наверное, — Рекс нервно усмехается, — Меня так сон впечатлил. Поверил, что этот Слепой и в самом деле существует, — он смотрит на брата и извиняясь пожимает плечами, — Пойдём спать? Сиамцы укладываются в кровать и Рекс обнимает брата, радуясь тому, что он жив. А Слепой может быть просто в другой группе. Ведь этот круг отличается как минимум тем, что Макс будет жить. Слепой может попасть в Дом и после того, как собрались Чумные Дохляки. Может ведь? Конечно может! А может он сейчас всё ещё живёт у Лося и носа за пределы его комнаты не высовывает? Нет, Слепой точно где-то здесь. Здесь жив Макс и всё точно будет хорошо, Слепой появится, обязательно… С этими мыслями Рекс проваливается в сон следом за братом. На утро Чумные Дохляки были опрошены на факт утайки информации о некоем слепом мальчишке. Но все, как один, утверждали, что никого похожего не знают. Волк также внёс свою лепту, уточняя, что в группе Спортсмена нет никого похожего. Рекс бился долго, пытаясь выяснить хоть что-то, но забросил свои попытки, когда узнал, что в Доме нет воспитателя по прозвищу Лось. И это заставило его остановиться. Он решил просто ждать, когда Слепой появится. Он был уверен, что это случится. Но чем дольше Рекс ждал, тем больше выветривался из его воспоминаний тот самый сон, а прозвище того, кого он ждёт, он забыл и вовсе. Он забыл, что чувствовал к этому человеку. Остался только образ тонкий и тёмный, с бледной мраморной кожей. Он забыл имя, но каждый вечер перед сном вспоминал этот образ. Он так много для него значил… Успокаивало лишь то, что брат был рядом. Рекс уже не помнил, почему это так важно, ведь они и без того всегда вместе, но сама мысль о том, что Макс буквально под боком, грела душу, помогая справиться со странной тревогой от какой-то вымышленной утраты.***
Время шло и даже образ того самого мальчишки в голове стал затираться, но Рекс то и дело просыпался от странных смутно напоминающий реальность снов, о которых рассказывал Максу. — Ты просто переживаешь, что нас разделят, — успокаивающе шепчет тот, чтобы пауки не слышали, — Это нормально. — Нет, я не… Рекс замирает прислушиваясь к мальчишескому голосу за стеной, в соседней палате. Тот кажется таким до боли знакомым и вытягивает из памяти нити воспоминаний о фарфоровой коже, длинных чёрных волосах и тонком силуэте. О том самом, о котором были его сны. О том, которого он так отчаянно искал… Сердце подскочил к горлу. — Макс, там, в соседней палате он! — Рекс пытается подняться, — Вставай, Макс, пожалуйста! Я должен его увидеть, поговорить!.. Тревога Рекса передаётся и брату. Макс берёт костыль и, подозрительно косясь на брата, поднимается. До двери они доходят в считанные мгновения и Рекс размашисто, с улыбкой от уха до уха, распахивает дверь. Улыбка его стекает с лица и полное растерянности лицо заставляют Макса взглянуть на сидящего в палате мальчишку. Светлые волосы и грустные глаза. Кажется, он из группы Спортсмена. Макс снова поворачивается на брата: в глазах Рекса стоят слёзы, губы дрожат и он, словно болванчик, мотает головой из стороны в сторону. — Не он… Снова не он… — бормочет Рекс, подтаскиваемый братом к больничной койке, — Я же его слышал… — Тебе показалось, — твёрдо обрывает Макс, — Послышалось, потому что ты переживаешь из-за разделения, — его голос смягчается и он приобнимает брата за плечо, — Но всё будет хорошо, обязательно… Рекс смотрит в пустоту, прокручивая в голове тот самый образ, но чего-то не хватает. Он снова восстанавливает в воспоминаниях образ подетально: длинные тонкие пальцы, растянутая кофта, спадающая с плеч, открывает острые ключицы, босые ступни. Чёрные спутанные волосы и… Лицо. Он не может вспомнить ни одной черты лица. Не может! Воздуха становится всё меньше. Он не мог забыть его! Рекс дышит ртом, часто-часто. Чёрные спутанные волосы… Он оттягивает ворот футболки, который, кажется, душит его. Мало! Воздуха так мало! Перед глазами плывёт. Он так мало помнит! Он забыл почти всё!.. — Успокойся, слышишь меня? Рекс! — Макс обхватывает лицо брата ладонями, хорошо, что пауков нет поблизости, — Смотри на меня! Я тут, всё в порядке! «Да, верно», — думает Рекс, глядя в глаза брата, — «Макс жив, с ним всё в порядке.» Дыхание его успокаивается, но на краю сознания всё ещё скребётся мысль о том, что не хватает кого-то очень важного, кого-то значимого. Не брата, нет, но кого-то насколько же необходимого. Но последнее происшествие оставляет в сознании Рекса след и он снова погружается в размышления по поводу этого голоса. Порой, ему кажется, что он слышит его в стайной, но он осматривает внимательным взглядом комнату и не находит того, кого ищет. «Он должен быть где-то здесь», — твердит себе Рекс, — «Должен быть в Доме, он же его Хозяин!». Он не достаёт брата: тот и так вдоволь наслушался о неизвестном мальчишке с длинными спутанными чёрными волосами. Он всё держит в голове, силясь вспомнить имя и слишком глубоко погружается в свои мысли. Макс видя его стеклянный взгляд, устремленный в пустоту, спрашивает, что случилось. Но как ему объяснить? Как объяснить, что нужно вспомнить то, чего нет и не было в этом мире, в этом Доме? Рекс отвечает, что всё в порядке, что просто задумался ни о чём. Конечно брат не верит, недовольно качает головой, но ничего не говорит. Напряжение растёт и Макс тоже чувствует это и начинает нервничать. Операция начнётся совсем скоро и вот уже сухолицая паучиха просит раздеться («Да, полностью. Да, трусы тоже») и лечь на кушетку. Рекс, уже лёжа нагишом на кушетке, чувствует, как сердце колотится о рёбра. Нужно срочно узнать что-то важное. Но вот что? Воздуха в лёгких всё меньше и Рекс рвано и поверхностно дышит, будто после пробежки, а в следующий миг замирает, так и не сделав полного вдоха, резко поворачивается к брату и, смотря на него диким взглядом вскрикивает так, будто он может не услышать: — Макс! — Что? — испуганно отзывается Макс и его тело отзывается лёгким волнением, когда он вглядывается в жёлтые глаза напротив. — Как я называл того, кого искал тогда в Хламовнике?! — Рекс приподнимается на локте и вглядывается в брата, а голос его дрожит от возбуждения, а руки дрожат, — Ты помнишь?! — Ты о чем? — настороженно интересуется Макс, хотя и старается, чтобы его голос звучал спокойно. — Когда я проснулся и нес всякий бред, — рассекает рукой воздух Рекс, — Я же кого-то искал, — он осматривает палату так, будто этот кто-то должен появиться с минуты на минуту, а после запускает пальцы в волосы и тянет, — Я назвал его по кличке, но сейчас я никак не могу вспомнить!.. — Рекс... — в палату зашла паучиха и Макс замолчал, но глаз не отвёл и женщина заметила это и, накрывая замёрзшие тела простыней, попыталась успокоить. — Ничего, мальчики, всё пройдёт хорошо, — она выкатила каталку и протолкала её дальше по коридору. Макс находит подрагивающие пальцы брата под простынёй и сжимает их, пытаясь поддержать. — Я тоже боюсь операции, Рекс. Но все будет хорошо, — произносит он едва слышным шёпотом, — Волк подслушал, что у нас огромные шансы… Каталкой паучиха открывает дверь и они въезжают в пахнущее стерильностью помещение. И даже когда им ставят капельницы, Рекс смотрит на брата глазами побитой собаки. И после того, всё то время, пока они ждут анестезиолога. — Я должен… Должен вспомнить… — он смаргивает слёзы и хмурит брови. — Посмотрите на меня! — командует усыпитель, — Хорошо, очень хорошо… Рекс не видит лица мужчины, его слепит свет сверху и медленно, лицо его расслабляется, глаза закрываются и свет меркнет перед глазами. Как же его зовут..