***
Близнецы, также известные как Переправа, когда-то были грозной крепостью из-за своего уникального положения, и взятие их силой требовало осады и штурма с обоих берегов Зеленого Зубца. Фреи были довольно молодым родом, но быстро стали богаты и как следствие высокомерны, благодаря взимаемым пошлинам. Расцветом Дома называют правление Лорда Уолдера Фрея, чьи пошлины были так высоки, что их считали вымогательством, и кого называли «запоздалым», поскольку он не спешил отвечать на призыв своего сюзерена к войне, пока в ней не определялся победитель. Есть много предположений о мотивах Красной свадьбы. Некоторые говорят, что Молодой Волк нарушил обещание, данное цепкому лорду Фрею. После этого предательства и убийства Старков, Фреи и Болтоны были вознаграждены Тайвином Ланнистером — получили титулы и браки для многочисленных членов семьи Лорда Переправы. Однако вскоре выяснилось, что и Короли Зимы не вымерли, и Старки были далеко не единственными, кто потерял родных и близких на Красной свадьбе. К концу 303 года от З.Э. самый многочисленный благородный Дом Вестероса был уничтожен. Но Близнецы остались. Лорд Патрек Маллистер сумел прибрать к рукам значительную часть земель Фреев, остальное поделили соседние меньшие Дома. Тем не менее, Переправа по-прежнему оставалась важным замком, и вскоре Дому Найландов удалось взять крепость под свой контроль. Но их правление было недолгим — шесть лун спустя всех членов Дома охватила зимняя стужа. Разбойники, мелкие лорды и рыцари безуспешно пытались удержать Близнецы лютой зимой. В лучшем случае им удавалось удерживать одну из башен во время своих дрязг, но никогда обе. Когда же пришла весна, бандиты растаяли, как снег под солнцем, под мечами людей Маллистеров, и Близнецы были отданы младшим ветвям Дома Перрин. Но с теми, кто занимал Переправу всегда что-то случалось: болезни, распри и глупые случайности… К 310 году от З.Э. ни один Дом не так и не смог удержать Близнецы более шести лун. Говорили, что сами Семеро были возмущены святотатством, которым была Красная Свадьба, и прокляли это место навечно… Отрывок из «Проклятых мест известного мира» мейстера Ларина***
Магистр Арваад Маринар, Тирош, 309 г. от З.Э. Арваад Маринар устал, и роскошь убранства дворца Архонта никак не поднимала ему настроение. Управлять городом и вести войну из тени одновременно оказалось намного сложнее, чем он ожидал, даже с помощью брата. Жаль, что ему нельзя было поручить и эти заседания, но брат ненавидел совет магистров. И Арваад сам был вынужден иметь с ним дело, все же он был главой города. К счастью, только самые богатые Двенадцать и Архонт смогли присутствовать. Ни у одного из торговых принцев не было недостатка ни во влиянии, ни в деньгах, поэтому, как бы он ни хотел покончить с ними, он не мог. В тот момент, когда он затевал что-то слишком серьезное, например, пытался контролировать их напрямую или захватить их богатство и активы, они все переставали ссориться и объединялись против него. — Мир захватил новые территории и теперь контролирует две трети Спорных земель, — сказал магистр Зефрон Сарриос. Сын его соперника был низеньким и пухлым, как и его отец, но ему не хватало хитрости и безжалостности своего предшественника. Не то чтобы Арваад возражал — он использовал стремление мальчика к величию и признанию, чтобы подталкивать его вкладывать все больше из семейного состояния и связей в вечно голодного зверя, которым была война. Когда Зафон Сарриос умер от разрыва живота, Арваад танцевал и пел от рассвета до заката. Его настроение было настолько хорошим, что даже его рабы получили в тот день дополнительную порцию мяса. Тем не менее, слова молодого магистра стали началом бури. — Лис не смог привлечь столько же наемников, сколько Мир. Из-за боев на Дороге Демонов и осад Браавоса осталось мало надежных компаний, — добавил Гарфен, изможденный и седеющий старый магистр. За золотой маской Архонта с интересом блеснули зеленые глаза. — Мы не можем позволить Миру претендовать на все Спорные земли! — Ну, что ты предлагаешь нам делать? Отказаться от нападения на Браавос, позволить им восстановиться и снова доминировать в Узком море?! О, опять начались ссоры. Арваад сделал бесстрастное лицо и сосредоточился на том, чтобы медленно пробовать свой любимый грушевый бренди, он слушал только вполуха, позволяя голосам захлестнуть его; при всем своем бахвальстве и позерстве магистры редко о чем договаривались, и казалось, что и эта встреча ничем не будет отличаться. — Наши военные действия против бастарда Валирии обошлись очень дорого… — И это многократно окупится, как только нам удастся взять город и разграбить Железный банк… — Мы получим гораздо меньше, если к нам присоединятся бородатые жрецы Норвоса… — Это при условии, что нам вообще удастся добраться до Браавоса! С каждым днем мы отвоевываем все меньше и меньше территории, и такими темпами наши армии доберутся до города через пять лет! — Наша казна едва ли может позволить себе два года войны, не говоря уже о пяти…… — Но если мы остановимся сейчас, все деньги будут потрачены впустую… — Что, если Лорат и Иббен действительно решат помочь Браавосу? — Наемников недостаточно. Мы должны начать обучать собственную армию… — Ты сошел с ума?! Ты знаешь, как дорого обходится постоянное содержание хорошо обученных и вооруженных сил? — Мы всегда можем сделать так, чтобы часть из них взяла контракты наемников, чтобы покрыть часть расходов… — Что, если они потерпят поражение? Все время и деньги будут впустую! — Таможни и тарифы могут быть повышены… — Нелепо! Вы хотите потерять половину нашей и без того сокращающейся торговли с Миром и Лисом?! — Вы забываете самое главное. Что, если наша армия взбунтуется? Мы окажемся во власти этих жестоких вояк! Нет никакого способа по-настоящему гарантировать их лояльность. — Если бы только драконья шлюха не разрушила Астрапор и его тренировочные поля… — Если Мир завладеет всеми Спорными землями, он станет слишком могущественным! Мы должны остановить эту глупость с Браавосом и сокрушить мирийцев до того, как они закрепят свои завоевания! — Мы уже сильно обескровили браавосийцев. Если мы выведем наши силы из конфликта, мы дадим им шанс оправиться и нанести ответный удар, пока мы сражаемся с Миром! — Как насчет того, чтобы отправить послов к одному из больших кхалов? Десять тысяч всадников могут быть как раз тем толчком, который нам нужен… — Что мешает Браавосу сделать то же самое?! — И как же ты убедишь дотракийцев помочь нам? Все они слишком заняты, убивая друг друга или отражая вторжения гискарцев! Этого Каздила мо Хардана не остановить! Голова Арваада начала пульсировать от боли из-за всей этой ссоры, и он сделал слабый знак человеку в золотой маске, держащему в правой руке богато украшенный скипетр из валирийской стали. — Достаточно! — Архонт ударил рукоятью своего скипетра по столу с золотым сердцем, и шум быстро стих. — Курс Тироша пока не изменится. Как только посланник из Норвоса вернется, мы снова соберемся. Магистры быстро разошлись, человек в золотой маске исчез в задних комнатах, а Арваад вошел в один из пустых коридоров. Пусто, если не считать Безупречного, охраняющего вход, но он не беспокоился; эти евнухи принадлежали ему, хотя и носили геральдику архонта. Вскоре к нему присоединился его сводный брат Брейнан. Он выглядел довольно посредственно со своей оливковой кожей, зелеными глазами, простым лицом и непритязательным телосложением. На самом деле он был таким типичным тирошийцем, что почти на каждой улице города можно было найти с десяток мужчин с похожей внешностью. Тем не менее, его темно-синяя шелковая мантия сейчас выглядела довольно своеобразно. — А ты не мог выбрать кого-нибудь другого для этой игры? — Это не игра, Брейнан, — вздохнул Арваад. — Наслаждайся роскошью быть Архонтом. Он даже не был избранным архонтом. Арваад убил посредственного магистра и заменил в ночь, когда тот выиграл голосование. Однако это было возможно только потому, что результаты были объявлены лишь на следующее утро. В конце концов, иметь руку и ухо в каждом месте в городе было выгодно, и не было никаких подозрений — в прошлом были Архонты, которые скрывали свои лица и имена за масками, хотя и редко. — Пока Безликий не перережет мне горло, — нахмурился его брат. — Вот почему мы используем золотую маску и двойников, — указал магистр. — Ты даже не посещаешь большинство собраний! — Да, но на самом деле я не могу пользоваться никакими привилегиями. Это двойники могут пировать, пить и трахаться, пока я слушаю ссоры магистров. Не было никакого риска, что двойники узурпируют положение Архонта — ведь каждый Безупречный во дворце подчинялся ему, и только ему. — И их рано или поздно убивают, — усмехнулся Арваад. — Я не думаю, что смогу продержаться так долго, брат. Что, если меня убьют вместо двойника? — Это ненадолго, — промурлыкал он. — Я переманил на свою сторону трех магистров… — Хочешь сказать, что нашел на них грязь? — А какая разница? У них нет другого выбора, кроме как поддержать меня, — пожал он плечами. — Этого недостаточно, чтобы взять город под контроль, — фыркнул его брат. — Я знаю, но теперь я близок к этому. Я владею почти всеми кузницами под разными именами, наши краски — лучшие в мире, и я богатею день ото дня, пока другие тратят свои деньги на корабли, солдат, припасы и наемников, — радостно рассмеялся Арваад. — Скоро ты сможешь уйти в отставку, и я поддержу самого могущественного магистра в качестве следующего Архонта. Он будет тем, кто возьмет на себя вину за все проблемы и неприятности. — Что, если он решит просто отказаться от войны с Браавосом? — Тогда он будет вынужден вступить в союз с Лисом против Мира, иначе последнему удастся укрепить свою власть на Спорных землях, — ухмыльнулся он. — Или придется иметь дело с этим Северным Драконом или Королем Бурь. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — вздохнул Брейнан. — Мне кажется, наш город спровоцировал слишком много врагов. А остальные магистры станут беднее и куда более отчаянными, их легко будет заставить объединиться вокруг кого-то, кто сможет справиться со всеми новыми врагами и проблемами. Кого-то вроде него. — Не волнуйся, брат мой, — улыбнулся Арваад, похлопывая брата по плечу. — Мои планы никогда не рушатся. Все будет хорошо! С тысячей Безупречных и людьми, которых он обучал, он сможет взять под полный контроль Тирош, смести обессилевших магистров и назвать себя королем. У него уже была большая часть городской стражи в кармане, но вместе с оставшимися магистрами пока было слишком много Безупречных, что не позволяло ему действовать активно. Но он медленно подкупал одних и отправлял на войну других, постепенно уменьшая угрозу. — Ладно, тогда пойдем домой. Найла ждет. Ах, любимая дочь его брата, всегда улыбающаяся красавица от его оплакиваемой доброй сестры из Лиса. Арваад мог признаться, что благоволил к племяннице — у него не было дочерей, а Найла была добра и красива и напоминала ему мать. Жаль, что сладкоречивая Линора, жена Брейнана, умерла. Они направились к одному из скрытых туннелей, ведущих от дворца и известных только Архонту. Спустя десять минут и три тяжелые двери они, наконец, вошли в небольшой скромный дом, ничем не отличавшийся от всех остальных вокруг него. Снаружи их ждал внешне скромный паланкин, который несли восемь рабов, а по бокам шли по четыре Безупречных. Однако внутри он был отделан золотом и бархатом, и как только братья сели в него, рабы подняли паланкин и двинулись. Арваад вздохнул, даже внутри было слишком жарко — полуденное летнее солнце палило нещадно. Но ничего, всего дюжина минут и он будет дома в своем особняке, отдыхая под тенью дерев, с рабами, прогоняющими жару опахалами. Снаружи потемнело, и Арваад поблагодарил богов за своевременное облако. Но с улиц стали доноситься крики, паланкин остановился, и он с досадой дернул шелковые портьеры. Многие бегали, крича, а другие в ужасе указывали на небо… Страшный, ужасный рев сотряс все вокруг. Его внутренности перевернулись, мир закружился, и он поймал себя на том, что смотрит на позолоченный потолок паланкина. Дракон! Это был дракон?! Все болело, и Арвааду едва удавалось сдержать свой завтрак, но шум почему-то пропал. Его разум стал вялым. Взволнованное лицо Брейнона нависло над ним, и его брат открыл рот, но не издал ни звука. Магистр нахмурился и смотрел, как шевелятся губы его сводного брата, но не мог расслышать ни слова. — Говори, Брейнон! Его сводный брат вздрогнул и указал на свои уши. Богатому магистру потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что он оглох.***
Красные Шуты, передовая артель наемных убийц Тироша, совершили серьезную ошибку. Джон Старк вошел в Багровый Двор, штаб-квартиру компании, и оставался внутри почти три часа, позволяя остальному Тирошу с трепетом наблюдать, как огромный дракон стоит на страже среди руин Площади Жонглеров снаружи. Несколько дураков осмелились приблизиться к разъяренному Винтеру и были испепелены его темным пламенем. В городе даже было несколько скорпионов вдоль его стен, но они были брошены городской стражей, которая попряталась, как крысы. В конце концов, северный король покинул гильдию. Никто не знал, что именно произошло за эти три часа, но все видели последствия. Джон Старк протянул руку и медленно сжал ее в кулак. При этом само здание сплющилось, словно невидимый великан сломал детскую игрушку. Под сотнями недоверчивых глаз руины Красного двора превратились в гигантскую волчью голову из дерева и камня, глины и металла. Затем северный владыка драконов улетел, не соизволив произнести ни слова. Когда дракон вылетал из города, его огромный шипастый хвост хлестнул по внушительным внешним стенам, без особых усилий разбивая их. Таким образом, хороший кусок укреплений превратился в руины. Архонту и Магистрам не пришлось долго гадать, что вызвало гнев владыки драконов — новость о покушении на северную королеву быстро распространилась повсюду. Злополучная статуя в виде волка оказалась на удивление прочной, и любые попытки снести ее не увенчались успехом. Гильдии наемных убийц были быстро запрещены на территории города… Отрывок из книги Великого ученого Эдвина «Жизнь Джона Старка III — Разрушителя и Строителя»***
Джон Старк, Пентос Он летел над Узким морем. Ярость утихла, но не угасала, просто превращалась в лед, холодный и смертоносный. Он тщательно обдумывал, как предотвратить будущие покушения на его семью, и в конце концов остановился на предупреждении, написанном ужасом, смертью и кровью. Насилие было языком, понятным в любом уголке мира. Гильдия убийц была всего лишь инструментом, но это не имело большого значения — они также служили примером для других ассасинов. Заказчики оказались достаточно хитрыми, они использовали множество посредников. Достаточно, чтобы сбить с толку большинство, но не Джона Старка. Он не побоялся погрузиться в самые темные глубины колдовства, чтобы добраться до сути этой глупой дерзости. Когда использовалась такая магия, многого можно было достичь, если вы были готовы заплатить цену. И Джон был очень готов — он предпочел бы гибель тысячи невиновных, но не позволил одному виновному уйти. Его верный меч разрезал пополам еще одного Безупречного. Солдаты-евнухи были хорошо экипированы — у всех были кольчуги под полулатами. Но они были всего лишь людьми, и его меч без усилий рассекал кости, плоть и сталь. Джон даже не удосужился использовать магию, это было бы слишком быстро и гораздо менее удовлетворительно. Убивать собственными руками было гораздо более личным и несколько успокаивало его кипящую ярость. Поэтому он не торопился, разделывая Безупречных, пока обходил коридоры. По правде говоря, он мог бы мгновенно найти Иллирио Мопатиса и убить его и только его, но это было бы слишком просто. Все, кто хотя бы отдаленно был связан с дураками, посмевшими приказать убить его семью, погибнут в качестве предупреждения. Десять минут спустя все Безупречные были убиты, и Джон направился к секретной комнате под особняком, где пряталась его цель. Он пнул окованную сталью дверь, сорвав ее с петель и отбив приближающийся меч, как муху. Прежде чем Иллирио Мопатис успел сделать что-то еще, палочка Джона из железного дерева уже оказалась в его левой руке. — Империо! — Толстый магистр замер, и его глаза остекленели, когда удовольствие потекло по венам Джона. — Зачем ты заказал убийство моей жены и ребенка? Это была сложная штука, заставить кого-то выдать информацию с помощью магии. Сыворотка правды была бы более эффективна, но она была недоступна Джону. Его легилименция была в лучшем случае грубой и неуклюжей, а с его силой и отсутствием таланта у Джона было гораздо больше шансов сжечь мозг человека, прежде чем он получит какие-либо ответы. Проклятие, с другой стороны, было наименее надежным из трех, поскольку ему было легче всего сопротивляться, но если у того, кто его использовал была сила и воля, оно работало достаточно хорошо. А Иллирио Мопатис превосходил Джона только телосложением, но не умом или магией.Толстый магистр был размером с Вимана, но в нем не было и намека на веселость лорда-водяного. Его фиолетовые глаза-бусинки напоминали Джону о свиньях даже больше, чем его телосложение. — Месть за моего сына, — голос был монотонным, но в нем скрывался оттенок гнева. Мужчина боролся, но все было напрасно. Джон подавил сладкое удовлетворение, которое пульсировало в его венах. — А кто твой сын? — Эйгон. Это, конечно, объясняло некоторые вещи. — Почему сейчас? Прошло почти шесть лет. — До поздней весны я не мог узнать, что именно произошло, — проворчал седой толстяк. — Я хотел твоей смерти, но это было слишком дорого. — О, и какова цена за мою голову? — Безликие назвали сумму, превышающую все золотые монеты Вольных Городов, а Красные Шуты хотели больше золота, чем мог бы заплатить весь Пентос. — Значит, вы остановились на более дешевых целях. Моя жена и сын. — Да, у меня было более чем достаточно денег, чтобы заказать покушение на твою жену у Шутов, но потом у вас родился сын, и я должен был собрать больше. Рикон и Ширен были очень хорошо защищены — он организовал так много уровней защиты, как мирских, так и магических. Джон мог смело сказать, что они были самыми защищенными душами в этом мире. А став анимагом-фениксом, он мог в одно мгновение переместиться к ним, если их жизни угрожала опасность. Тем не менее, сам факт попытки, чистая наглость тех, кто посмел пытаться забрать у него семью, приводили в бешенство. Был малейший шанс — а вдруг бы покушение удалось? Он покачал головой и отогнал мысли — его жена и сын, к счастью, сейчас были живы и здоровы. Никаких радикальных мер не нужно было предпринимать, только небольшое запугивание. Джон стер кровь со своего меча о бархатный камзол магистра и вернул его в ножны. Остался последний вопрос. — Кто еще нанял Красных Шутов, чтобы убить мою семью? — Нет. Я думал, что я один такой. О, он уже сам узнал, кто еще осмелился поднять руку на его семью, но было хорошо понимать, что они не работали вместе. Взмах палочки и властное проклятие было снято. Чувство радости и удовольствия отступило, и как только Непростительное исчезло, наступила пустота. На короткое мгновение Джон подумывал просто отрубить магистру голову. Но это было бы слишком быстро, слишком чисто. Каким бы неприятным это ни казалось, Джону нужно было устроить из этого зрелище, предостережение, чтобы все увидели и услышали. Его выходка в Тироше была слишком быстрой, слишком милосердной. Связав толстяка с помощью магии, Джон потащил его, как мешок с камнями, наружу, задевая телом каждую ступеньку и каждый угол. Винтер кружил в небе над Пентосом, несомненно вызывая тревогу в городе. В тот момент, когда Джон вышел со двора, его встретила большая толпа — мальчишка, которому он дал монету, сделал все, что надо было. Обеспокоенная толпа мгновенно расступилась, уступая ему дорогу. Везде, где он проходил, мужчины, женщины и дети следовали за ним из любопытства и страха. Городская стража и другие магистры казались достаточно мудрыми, чтобы не вмешиваться, а наблюдать издалека, и Джон беспрепятственно добрался до самой большой площади в центре города. В округе собрались тысячи людей, и все смотрели на него со страхом, трепетом и… волнением? Джон взял себя в руки. Молодой Гарри Поттер возмутился бы тем, что он собирался сделать, несомненно, назвав его темным лордом или кем-то в этом роде. Но мальчик по-настоящему не знал потерь и суровости мира. Мыслью он разбудил связанного магистра и усилил свой голос. — Сегодня Илриио Мопатис встретит свой конец за то, что осмелился послать убийц в Дом Старков! — Его слова были произнесены на местном валирийском диалекте, и магия донесла их до каждого в толпе. Толстый магистр попытался сопротивляться, но хватка Джона была железной. Толпа затихла, и он оказался под тысячами пристальных взглядов.Он махнул рукой, плавно извлекая из пространства большой кусок бронзы весом почти в триста фунтов. Магия огня расплавила его, создавая фигуру огромного дракона. Потребовалась еще минута, чтобы статуя полностью остыла под ошеломленными взглядами толпы. Внутри она была полой, и Джон взмахом руки бросил внутрь Мопатиса и запечатал статую. Он разжег под бронзовым драконом огонь, и вскоре раздался мучительный крик Иллирио Мопатиса. Крики становились все более и более мучительными, а толпа вскоре начала кричать и улюлюкать. Он заметил горстку красных жрецов, которые выглядели особенно счастливыми. Со вздохом Джон подавил свои чувства, медленно поджаривая человека заживо. Казалось, прошла вечность, когда крики наконец стихли. Воздух был насыщен запахом горелой плоти. Описание этого точно разлетится по миру, вероятно, с каждым новым пересказом становясь все более и более преувеличенным. Винтер начал снижаться к своему всаднику и толпа разбежалась. Джон оседлал дракона и слияние их чувств принесло ему некоторое облегчение. Как обычно, месть не принесла ему особой радости, только пустоту и еще большую ярость. Впрочем, это имело мало значения. Джон Старк сделал то, что нужно было сделать. Пока Винтер несся на Север, он соединил всю свою магию и ярость воедино и метнул самую разрушительную полосу фиолетовых молний, какую только мог, в усадьбу Иллирио. БУМ! Мир содрогнулся на мгновение, и от палочки из железного дерева в руке Джона остался только пепел. Не лучше обстояло дело и с роскошным поместьем — среди густого дыма виднелся почерневший кратер, заполненный обугленным шлаком, словно там упал метеорит.***
Демоны Манториса были страшными врагами, но с ними можно было справиться доблестью и сталью. Несмотря на трудности, Тигриные плащи Волантиса и стремительные легионы Нового Гиса сумели остановить орды, хлынувшие с Дороги Демонов. Хаздил мо Хардан снял осаду с Лхазоша и со всей поспешностью направился в Миэрин вместе со своими Железными Легионами. Восходящая звезда Нового Гиса вновь проявил себя в пятнадцати милях от стен Миэрина, сокрушив Демонов и заставив их рассеянные остатки бежать обратно в Манторис. Мейлон Мейгир, генерал, отвечающий за Тигриные плащи, сумел победить отродий, прибывающих из Земель Долгого Лета, хотя и не так решительно и с гораздо большими потерями. Однако ни Новый Гис, ни Волантис не были готовы к появлению черных призраков из проклятых глубин Йина и Островов Василиска. Отрывок из «Волшебного возрождения» имперского ученого Мардана зо Аздака***
Джон Старк — Что привело Северного Дракона в наш скромный город? Морской владыка был грозным мужчиной — стальная походка, худощавое, но подвижное телосложение, суровые голубые глаза опытного лидера. Тормо Фрегар вышел вперед, когда Винтера окружила тысяча хорошо вооруженных людей, хотя дракон и обращал на них не больше внимания, чем на армию муравьев. Джон фыркнул — он даже мог заметить скорпионы вдали. Может быть, они могли навредить ему и Винтеру шесть лет назад, когда дракон был еще молод, а доспехи Джона еще предстояло выковать. — Я ищу Нохо Димиттиса и Луко Престейна, — сказал он. В конце концов, не было причин лгать. Джон скажет правду во всеуслышание, нравится им это или нет. — А что вам нужно от двух наших уважаемых магистров? — Морской владыка был одновременно осторожен и насторожен. — Только их головы, — пожал плечами владыка драконов. Тормо Фрегар напрягся, и северный король заметил, что многие солдаты схватились за рукояти мечей или арбалеты. — И чем эти два держателя ключей заслужили твой… гнев? — Голос браавосийца был размеренным и нарочито спокойным, несмотря на исходящий от него запах страха. — Они наняли убийц для моей жены и сына. Все стихло вокруг. Можно было легко услышать падение булавки. Джон прекрасно понимал, что Морскому владыке приходится выбирать между обетами защищать город и его людей и нежеланием встретиться с ним в бою посреди Браавоса. Если бы Фрегар пропустил его без сопротивления, его престиж и власть как Морского владыки были бы навсегда подорваны, но если он решит сражаться, он рискует смертью и опустошением Браавоса только ради жизней двух человек. — Ты… ты уверен? — Капли пота выступили на лбу Фрегара. — У них почти нет денег, чтобы заключить контракт с Черно-белым домом. — На самом деле нет, — дружелюбно согласился Джон, — но они заказали убийство в Красном Дворе Тироша. — Есть доказательства? Что, если их подставили? — О нет, они достаточно хорошо замели следы. Три разных посредника, но я смог их отследить. Довольно хитро с их стороны, пытаться подставить своего нынешнего врага за их собственные проступки. Я действительно впечатлен, — Джон начал терять терпение. — Я не ссорюсь ни с тобой, ни с твоим городом, но меня мало волнует, что происходит с Браавосом. Отойди в сторону. И снова Джон объединил свою ярость, убийственное намерение и магию и выпустил все это во всех направлениях. Несколько более слабых мужчин упали на землю, как мешки с камнями, а остальные отшатнулись, как от удара. Он, не колеблясь, опустошит весь город, хотя в конечном итоге это может иметь неприятные последствия для Старков. Удушающее давление росло все выше и выше, и все больше и больше солдат сгибались под ним. Когда Джон приготовился превратить окрестности в ад, Тромо Фрегар отошел в сторону.***
Линии Димиттиса и Престейна восходят к первоначальным двадцати трем основателям Железного Банка. Разрушитель предал мечу всех в поместьях Димиттис и Престейн, не щадя ни женщин, ни детей, ни слуг, ни домашних животных. Их головы были отрезаны и установлены на пиках перед их домами на всеобщее обозрение. Все попытки убрать это ужасное предупреждение оказались сопряжены с трудностями. Нескольким удачливым представителям указанных домов удалось избежать бойни, но в конечном итоге, каждая душа, связанная с кровью или именем Димиттиса и Престейна, встретила ужасный конец при самых странных обстоятельствах. Подтянутый, сильный мужчина на пике своих сил поскользнулся на ровной поверхности и раскроит себе голову. Опытный моряк утонул в мелком пруду. Через два месяца все до единого представители двух ныне проклятых линий так или иначе были мертвы. С самими усадьбами дела обстояли немногим лучше — те, кто их купил и поселился в них, тоже трагически погибали в течение года. Но Джон Старк посетил еще одно место перед отъездом из Браавоса — Черно-белый дом. Как и любая другая остановка Разрушителя, эта оставила после себя руины и смерть. Немногие любили банкиров Браавоса, и еще меньше — безликих. Говорили, что они пытались убить северного короля, как только он ступил в их храм, называя его «вором» и «еретиком»… Отрывок из «Проклятых мест известного мира» мейстера Ларина