Смерть и ее Пожиратели

Ржавая табличка «Закрыто на ремонт» висела на этом неприметном кирпичном здании лет сто, не меньше. В буквальном смысле. Сквозь пыльное стекло витрин сломанные и облезлые манекены пялились на освещенные фонарями улицы Лондона. Время посещения в больнице Святого Мунго давно закончилось, но Адам Мальсибер все равно подошел к самому крайнему манекену, в зеленом нейлоновом фартуке. Деревянная голова скрипуче повернулась в его сторону. — Цель посещения? — Посылка для целителя Копленда. Зубной порошок. Велели доставить срочно. С минуту манекен молчал, пока информация доходила до адресата через систему оповещения, а затем поманил скрипучим пальцем. Адам шагнул сквозь стекло и оказался в безлюдном холле больницы. На стенах висели плакаты, призывающие следить за чистотой рук и котлов, в воздухе стоял стойкий запах трав. Стол с табличкой «Справочная» пустовал, над ним висел поэтажный указатель, и Адам подошел к нему, высматривая нужное отделение. Ждать долго ему не пришлось. Размашистым шагом, нервно поправляя свой колпак, в холл влетел волшебник в лимонной мантии. — Зубной порошок? Не смешно, — прошипел он и так сильно нахмурился, что за его кустистыми бровями глаза полностью скрылись. Целитель Копленд был невысоким волшебником лет тридцати. Сальные волосы, осунувшееся лицо и щетина выдавали в нем крайнюю степень усталости, но форменная мантия была чистая и даже глаженая. Адам насмешливо потряс прозрачным мешочком с мелкой зеленой крошкой. — Не мог же я сказать, что это на самом деле. — Почему здесь? Что-то случилось? — Копленд оглянулся и понизил голос: — Я еще не распродал ту партию. — Я не для этого. Всего лишь хочу друга навестить. Ты ведь не против? Копленд оценивающе посмотрел на молодого человека, на зеленый порошок в его руках и на массивные часы под потолком. — Двадцать минут максимум. И, если попадешься, выкручивайся самостоятельно. — Без проблем, — Адам бросил мешочек целителю, и тот ловко спрятал его в рукаве. — Кстати, как твои пациенты? — Какая тебе разница? — Просто интересно, помогают ли им мои… зубные порошки. — Восемнадцать минут, — Копленд резко развернулся и скрылся в одном из темных коридоров. Адам фыркнул и сверился с указателем еще раз. Четвертый этаж. *** Одолев последнюю ступеньку, он вцепился в перила, восстанавливая дыхание. — Ненавижу лестницы, — просипел он в пустоту. Сквозь высокое окно бил свет фонарей с улицы, освещая стеллаж с запасами лекарств. Лукаво улыбнувшись, Адам достал из кармана палочку и направился к нему. Глухой стук заставил его подпрыгнуть — за окном сидел крупный черный ворон и привлекал к себе его внимание. — Да я только пару склянок! Они даже не заметят пропажи. Ворон взъерошил перья и угрожающе защелкал клювом. — Зануда. Я тебе это припомню, — пробурчал Адам и убрал палочку. Проскользнув мимо задремавшей дежурной, он попал в общую палату. В просторном помещении приватность пациентов обеспечивалась лишь плотными шторами по периметру кровати. От мощного общего храпа ткань постоянно вздымалась и опускалась, что наводило на тревожные мысли о состоянии больных. Единственный тускло горящий светильник спас Адама от проверки каждого спального места. На узкой кровати с табличкой «М. Эйвери» сидел светловолосый юноша в больничной сорочке. Сквозь его бледную кожу просвечивали вены, а его, обычно серые, глаза неестественно светились голубым. Казалось, если потушить лампу, то и этого голубого света им бы хватило. — Ну и концерт у тебя тут, — протянул Адам. — Днем они вопили намного громче, — Мартен криво улыбнулся. — Ты долго. — Искал тебя на первом этаже. В травме, как и всех спортсменов. — Выдохся подниматься на четвертый? Поморщившись от проницательности друга, Адам сел на кровать и взял с тумбочки бутылку с лекарством. — Любопытная у тебя микстура, впервые такую вижу. Что случилось? — С отцом поссорился, — Мартен дернул плечом. — Он Омут памяти разбил, а я… — он замолчал, нахмурившись. — Долго рассказывать. — Аллан написал, что ты хочешь сбежать отсюда, — Адам профессионально понюхал пробку и задумался. — Ты уверен? Тебе бы еще полежать… — Полежать я где угодно могу! — перебил его Мартен. — Но здесь я оставаться точно не хочу. — Из-за храпа что ли? — Да нет, конечно. Завтра тут будет отец, а я видеть его не хочу. Будет мне на мозг давить. С ним разговаривать – все равно, что со стеной. Мне нужно подумать, так что хочу просто сбежать. Несмотря на свое состояние Эйвери был настроен весьма решительно. Спорить с ним в таком состоянии было невозможно. — А, ну тогда пойдем, — просто сказал Адам. — Лекарство-то хоть возьмешь? — Можешь себе забрать, мне без разницы. Мартен схватился за протянутую руку и тяжело поднялся с кровати. — Симпатичные штанишки. Твои или здесь выдали? — не удержался от замечания Адам, позволяя опереться на себя. — Я в них бегаю, — проворчал Мартен, покраснев. — Они удобные. — Тебе никто не говорил, что они еще и невероятно модные! — Ой, заткнись. Они дошли до двустворчатого окна посередине палаты. — У тебя же есть план? — Мартен сел на подоконник передохнуть. — Мне все еще тяжело передвигаться. — Тебе бы поспать пару суток под ударной дозой зелий, а не бегать по палате, — пробормотал Адам, распахивая окно и высовываясь наружу. На улице никого не было — видимо Лестрейндж уже расчистил путь. — План есть. Только ни звука! Мартен не успел выдать очередной скептичный комментарий, как Адам лихо перекинул его ноги через подоконник и силой вытолкнул парня наружу. — Левиоса! Замерший в горизонтальном положении Мартен медленно повернулся к нему всем корпусом, и Адам едва сдержал смех — для поддержания заклинания лучше не терять концентрацию. — Ты ненормальный? — Прости, Эйвери, но ты правда очень тяжелый. Такой шкаф мне по лестнице не спустить. — Я тебе не мебель! — прошипел Мартен, медленно опускаясь. От шока бледная синева его кожи стала еще сильнее выделяться. — План твой полное дерьмо! — Зато работает. Можешь помахать руками как птичка? Ответом ему был неприличный жест. *** Мартен сидел, прислонившись к холодной кирпичной стене, и пытался подавить головокружение от незапланированного полета. Крупный черный ворон с шумом приземлился рядом, и Мартен поспешно отвернулся. Наблюдать за превращением анимага было неэтично. — Держи. На плечи ему накинули мантию, а в руки пихнули небольшую флягу, и Мартен жадно опрокинул содержимое в рот. Обыкновенная горячая вода подействовала на него не хуже всевозможного зелья. — Аллан, ты как всегда мой спаситель! — выдохнул он. Юноша, минуту назад хлопающий крыльями в обличье ворона, лениво убрал со лба длинную кудрявую прядь. Он как всегда был одет безупречно: парчовый жилет, шейный платок и начищенные до блеска ботинки. Словно пришел не друга из больницы выручать, а прямиком на бал чистокровных. Большинство представителей древних родов были теми еще щеголями, так что Аллана и Адама, который в своей дорогущей развевающейся мантии уже приближался к ним из-за угла, порой даже можно было принять за родных братьев. У обоих вдобавок были еще и темные волосы, и карие глаза. Мартен Эйвери, хоть и имел не менее длинную чистокровную родословную, рядом с ними всегда чувствовал себя белой вороной. В его семье не уделяли так много внимания этикету и не распоряжались громадными суммами. Сейчас, сидя на холодной земле в больничной сорочке и неприлично коротких для общества шароварах, он смотрел снизу вверх на этих двух франтов и задавался вопросом: почему они вообще с ним дружат? Но вслух сказал иное: — В следующий раз хоть предупреждай, придурок. Мальсибер весело прищурился, ни сколько не обидевшись. — Дальше будешь передвигаться с большим комфортом. Он махнул палочкой. Кусты рядом затрещали, и оттуда медленно, не касаясь земли, выплыло плетенное кресло-качалка. Вид у него был сильно потрепанный: лак с деревянных подлокотников почти полностью стерся, подушка на сиденье была глубоко продавлена. — Ты что, украл его из больницы? Или с помойки притащил? — Нет, — ответил Аллан, меланхолично оглядывая пустую улицу. — Это я принес. Мартен прикусил язык и поспешил сменить тему: — Как далеко отсюда до твоего дома? — В смысле, пешком? — переспросил Аллан. — Часа три, наверное. — У-у, малюткам нельзя пользоваться магией вне Хогвартса, и они не могут трансгрессировать, плак-плак, — дразнясь, Мальсибер вытер воображаемые слезы. — Время ставить новые спортивные рекорды, Эйвери. Прошло всего два месяца с совершеннолетия Адама, а он уже стал невыносим, когда дело касалось колдовства. Это не должно было быть неожиданностью — Адам был той еще занозой при любом удобном случае. Но Мартен все равно вспыхнул: — Лучше смотри, как бы тебя пьяного трансгрессией твоей не расщепило. — Возьму на заметку, — с ухмылкой отозвался Мальсибер и помог Аллану усадить Мартена в кресло. — Мы не пойдем пешком, воспользуемся ключ-порталом, — спокойно объяснил Аллан и повел их на другую сторону дороги к жилому зданию. — Он перенесет нас прямо к поместью. Мартен наклоном тела послал кресло вперед — управлять таким транспортом ему еще не приходилось, и он попытался угадать принцип интуитивно. К счастью, волшебное кресло мгновенно поплыло в указанном направлении, и шуток на эту тему от Мальсибера удалось избежать. Аллан указал на табличку, висевшую на уровне глаз, с номером дома и нацарапанным рядом вороном — это и был ключ-портал, на самом виду у маглов. Должно быть на нем были сильные маглоотталкивающие чары. Мартен присмотрелся к рисунку и предположил, что резиденцию Лестрейнджей и больницу Святого Мунго могло связывать несколько таких ключ-порталов про запас на случай неисправности каминной сети. Это было бы весьма предусмотрительно. — На счет три, — предупредил Аллан. Втроем они протянули руки к медной табличке. — Один… Два… Три. *** Ключ-портал перенес их к массивным кованым воротам, бесшумно распахнувшимся при появлении отпрыска Лестрейнджей. Аллан провел гостей сквозь парк к поместью необычных форм и размеров. Узкая башня возвышалась над старинными дубами, по бокам к ней были налеплены дополнительные помещения, торчащие словно ветки, расходящиеся в стороны. Внутри поместья их никто не встретил. Мама и сестра Аллана давно спали, отец был в отъезде, а своенравный домовой эльф подчинялся наследнику дома через раз. Аллан закатил глаза и удалился на кухню искать что-нибудь съестное самостоятельно. Мальсибер припарковал Эйвери во главе длинного стола, не взирая на его возмущение, и уселся рядом. По пути через парк Лестрейнджей Мартен подробно рассказал о случившемся, и это сильно взволновало Адама. — Ну что, господа, мне кажется доигрались в лорда и его вассалов, — задумчиво протянул Адам. Лестрейндж вопросительно вздернул бровь, разливая вино по бокалам. — Что ты имеешь в виду? — А непонятно? — Адам мгновенно осушил свой бокал до дна и принялся горячо жестикулировать: — Раньше Том никогда не действовал настолько в открытую! Все эти тайные встречи в секретном подземелье, шифры, интриги, планы – все было обставлено так, чтобы ниточки никогда не вели к нему напрямую. А теперь? — Мальсибер всплеснул руками — Он нанимает бандитов, и те устраивают настоящее шоу, попавшее на страницы даже маггловских газет! — Никто не выйдет на Тома, — возразил Аллан, ставя бутылку подальше от Мальсибера. — Если Мартен его не сдаст. — Я этого не сделаю, — фыркнул Эйвери. — Конечно ты его не сдашь! На это наш Темный Лорд и рассчитывает, — Адам пожал плечами. — Ты правда веришь, что Том из большой любви и дружбы так тебя… подставил с этим «подарком»? — По-твоему, он это специально подстроил? — нахмурился Мартен. — По-моему, наш парень устал сидеть в тени... — Он уже пытался громко о себе заявить, — перебил его Лестрейндж, задумчиво крутя в руках бокал. — В июне, когда открыл Тайную Комнату. Но он испугался разоблачения и снова вернулся в тень. Мальсибер насмешливо посмотрел на друга: — Да-да, мы надеялись, что он больше не будет высовываться. И вот мы здесь. В наступившую паузу Адам раскурил свою трубку. Нахохлившись, словно птица в своем кресле, Мартен недоуменно подал голос: — Ну допустим. Но я здесь причем? Зачем меня подставлять? Адам указал на красный дым от трубки, тянущийся к потолку: — У всех нас есть слабости, о которых Том прекрасно знает. Он может ими воспользоваться, и на твоем примере он нам это показал. Лестрейндж недоверчиво наклонил голову: — Зачем? Мальсибер вздохнул и закатил глаза: — Вы ведь в курсе, что я продаю свои порошки… самым разным людям? Лестрейндж и Эйвери поморщились. — Да-да. — Так вот, — продолжил Адам. — Бандиты в глубине Лютного переулка удерживают свою власть запугивая и шантажируя подчиненных… — Он нам не хозяин, и мы ему не слуги, — фыркнул Мартен, перебивая. — Это всего лишь детская игра. Скептицизм Эйвери было сложно пробить, а Лестрейндж отмалчивался, поэтому Мальсибер откинулся на спинку стула и пожал плечами: — Скоро начнется учебный год, там и посмотрим. Тема беседы переключилась на летние каникулы. Адам снова хвастался тем, что ему позволено колдовать без ограничений. Мартен рассказал все, что узнал о матери. Аллан обмолвился, что поссорился со своей девушкой и не общался с ней почти все лето. И часа не прошло, как Эйвери стал клевать носом. Совершенно обессиленный он и так продержался слишком долго. Адам переглянулся с Лестрейнджем. — Мне пора, не то вместо меня в доме обнаружат двух нежданных гостей, — Мальсибер затушил трубку под вопросительными взглядами. — Долгая история. Где ты выделил комнату Мартену? — На втором этаже, как обычно. — Я сам! — вяло огрызнулся Мартен на попытку Мальсибера отвезти его. — Тогда я откланиваюсь. Лестрейндж до встречи на платформе. Эйвери, держи в курсе своих планов. Мартен подождал пока тот уйдет и только тогда обратился к Лестрейнджу: — На сколько я могу остаться? — Отец приедет только к Рождеству. У тебя еще полно времени, — Аллан неопределенно пожал плечами. Гостевая комната была просторной, с двухместной кроватью, широким окном и дверью ведущей в отдельную ванную. Постельное белье было заправлено криво, отчего Мартен задался любопытным вопросом: это проделки вредного эльфа или Аллану пришлось готовить комнату самому? На исходе сил он перебрался из кресла под одеяло и, уже засыпая, заметил на тумбочке бутылку со своим лекарством, оставленную Мальсибером.