***
— Сторожевая псина этого сопляка уже на подходе! Заприте дверь и прикажите всем быть настороже! Обеспечьте безопасность каждой точки входа! Поймайте его! Адзурро раздал приказы своим людям, после чего они, вооруженные пистолетами, немедленно выбежали из своего укрытия, охраняя каждый вход, чтобы даже таракан не смог проскользнуть внутрь. Атмосфера в воздухе напряженная и удушливая, настолько плотная, что даже нож не смог бы ее прорезать. Мужчины напряженно стояли у главного входа в убежище, их пальцы так и чесались нажать на спусковой крючок, когда они смотрели на единственную тропинку, ведущую к их убежищу. Все было хорошо, ни единой души в поле зрения, пока не раздался голос. — Боже мой, какой прекрасный особняк… Люди Адзурро напрягаются, уставившись друг на друга, прежде чем быстро развернуться, потрясенные тем, что Себастьяну удалось проскользнуть мимо них так, что они даже не заметили. — Что… Почему ты здесь?! — Один из мужчин закричал, и теперь все пистолеты направлены в голову дворецкого. — Как, черт возьми, ты сюда попал?! Себастьян хмурится из-за того, насколько они грубы, и постукивает пальцем по подбородку: — Вы все были слишком заняты, чтобы заметить мое появление. — Что это за фрак?! Кто ты такой?! — Я? — Себастьян с любопытством указывает на себя, прежде чем улыбнуться, но не очень приятно, поскольку он прижал одну руку к груди, где находится его сердце, вежливо склонив голову перед боевиками. — Прошу меня простить. Позвольте мне представиться, я — дворецкий семьи Фантомхайвов. В мгновение ока, прежде, чем самый молодой из боевиков смог хотя бы осознать, что только что произошло, его старшие товарищи уже лежали на земле, корчась от невыносимой боли. — Что… ?! Он делает шаг назад, сумев подавить крик, и смотрит широко раскрытыми глазами на удивительное зрелище, не веря своим глазам. Ни один мужчина не смог бы легко увернуться от всех пуль, сыплющихся на него подобно нескончаемой бомбардировке, и не смог бы легко победить их всех одними только кулаками. «Этот дворецкий просто монстр» — со страхом думали люди. Прежде, чем он смог даже подумать о побеге, он замер, внезапно почувствовав зловещее присутствие позади себя, и не мог не задрожать от страха, нерешительно оглядываясь, и его глаза расширились. — Простите меня. Я несколько тороплюсь. — Затем всё погрузилось во тьму. Себастьян поправляет пальто и отряхивает брюки, когда бандиты упали в лужи крови, которые теперь окружают людей, которых он с легкостью победил. Он снова посмотрел на свои карманные часы и нахмурился, увидев время. «17:34…» Он кладет часы в карман, несколько раз похлопывает по ним, прежде чем направиться к дверям, стараясь изо всех сил не наступить в кровь, поскольку отмывать её с обуви было бы довольно хлопотно. Его рука тянется, чтобы взяться за дверные ручки, но останавливается всего в нескольких дюймах от них. Дворецкий глубоко вдыхает воздух. «Кровь…» — Мысленно отметил Себастьян, и это не исходит от бандитов, которых он убил. Запах крови, смешанный с порохом, кажется, исходит изнутри поместья. — «Ах…» — Дворецкий ухмыльнулся. — «Похоже, она начала наводить порядок раньше меня. Какой хороший котенок… Я должен дать ей награду позже. Что ж…» — Фрак Себастьяна красиво развевается, когда он входит в особняк. С этой мыслью дворецкий с легкостью распахнул двери, и его немедленно приветствовала огромная группа вооруженных людей, стоявших перед ним с пистолетами, направленными ему в голову. Жаль, что после этого прекрасная столовая будет испещрена дырками от пуль. — ОГОНЬ!!! Люди Адзурро немедленно открыли огонь, пули полетели в его сторону, на что Себастьян быстро закрылся круглым подносом, блокируя пули. Он быстро оглядывается по сторонам, мысленно подсчитывая, скольких людей ему предстоит победить, прежде чем броситься вперед, запрыгнув на длинный стол, и швырнуть круглый поднос в мужчин на втором этаже, с легкостью сбивая их с ног. Убегая и уклоняясь от пуль, Себастьян продолжает собирать посуду со стола, прежде чем быстро и точно метнуть ее в мужчин, легко попадая им в лоб, когда они падали побежденными. — Черт! Позвони ребятам из западного здания! — Рой крыс… — Себастьян наклоняет голову как раз в тот момент, когда пуля проносится через то место, где была его голова, и хмурится из-за того, как мало времени у него осталось на приготовление ужина. — Такими темпами я ничего не добьюсь… Дворецкий передвигает поднос с едой по столу, одновременно вытаскивая из рукавов столовое серебро, чтобы швырнуть им в охранников. Никто из них не мог этого предвидеть и не смог бы увернуться от выстрелов, когда ножи и вилки со смертельной точностью попали прямо им между глаз или в горло. Он вскакивает на перила второго этажа, бросая еще больше столового серебра в оставшихся врагов прежде, чем у них появляется шанс атаковать. — Невозможно! Да, что он, чёрт возьми, такое?! — Последний оставшийся в живых мужчина был отрезан, когда вилка вонзилась прямо ему в горло, и последнее, что он увидел, был Себастьян, висящий вниз головой на люстре, как летучая мышь, прежде чем замертво упасть на землю. Себастьян продолжает анализировать всю комнату: мужчины, которые несколько секунд назад были так непреклонны в своем намерении убить его, теперь лежали мертвыми на земле, а под их телами растекались лужи крови. Он опускает взгляд, прищелкивая языком при виде пятнышка крови, которое каким-то образом запачкало его любимый галстук, когда он не смотрел. Отстирать его будет трудно, к тому же Луэлла может разозлиться на него за то, что он испачкал галстук, который она с таким трудом сшила для него… «Ладно, на этом должно быть всё…» Себастьян спрыгивает с люстры, на которой он висел, приземляясь на пол, прежде чем еще раз проверить свои карманные часы. «17:43…» Ему потребовалось всего десять минут, чтобы расправиться с людьми Адзурро. «А теперь я должен найти кошечку, иначе ей будет одиноко без меня …»***
Группа вооруженных людей, которые стояли на страже в коридоре, окаменели от ужаса, их глаза не могли расшириться больше, чем они уже есть, поскольку их оружие было направлено на тени, окутавшие конец коридора, хотя и шатко. Во рту у них суше, чем в песочнице летом, когда они стояли там, казалось, целую вечность, их ощущение времени искажается, чем дольше они вглядываются в тени. Они не знали, что делать с этой ситуацией, кроме того факта, что они только что получили сообщения от других мужчин, что все люди, которые охраняли главный вход, были убиты. Зловоние крови, смешанной с порохом, настолько густое и удушающее, что вызывает тошноту, но они не могли ослабить бдительность ни на секунду. Сторожевой пес сопляка здесь, и они должны остановить его любой ценой, иначе их головы будут следующими, если Адзурро узнает, что они не смогли справиться с одним мужчиной. — Эй, ты уверен, что он идет сюда? — человека, который говорил, немедленно заткнул его коллега, который свирепо смотрит на него, прижимая палец к собственной губе, чтобы заставить его замолчать. — Помолчи! Ты это слышал? — На его вопрос бандиты напрягли слух, чтобы услышать то, что привлекло внимание их коллеги… Правда, только для того, чтобы напрячься, когда услышали громкий хруст в тени, не тот непрерывный шум, который можно услышать от катящейся машины, а отчетливый шум от шагов. Темнота надвигалась на них, пока они боролись с желанием нажать на спусковой крючок своего пистолета. Затем раздался еще один хруст, на этот раз более легкий и медленный, как будто создатель этого шума пытается быть тише, возможно, подкрасться к ним незаметно. Все было тихо, настолько тихо, что даже звук падающей булавки можно было услышать. Всё, что они могли слышать, это слишком громкое биение сердца, звучащее в их ушах… Пока тонкая проволока внезапно не вылетела из тени и не обернулась вокруг ближайших бандитов прежде, чем кто-либо смог отреагировать. Они закричали, в панике нажимая на спусковой крючок пистолета, стреляя в случайных направлениях, заставляя других прятаться буквально за что угодно, чтобы защитить себя от пуль, прежде чем жертву силой утащили в тень. Стрельба прекратилась также внезапно, как и началась, и мужчины поморщились, услышав булькающие звуки оттуда, куда затащили их коллегу, как будто он чем-то подавился прежде, чем на них опустилась тишина. Однако молчание длилось меньше минуты. — Сдохни, тварь! — Испуганные тем, что они вот-вот будут следующими, боевики выскочили из своего укрытия, крича, их переполняла иррациональная храбрость, оставляя их беспомощными, неспособными сопротивляться всепоглощающей волне эмоций, и открыли огонь. Дождь пуль летит в одном направлении, и нормальный человек ни за что не смог бы пережить это. Позже, когда они пришли в себя, они прекратили стрелять и вгляделись в темноту. Они никого не видели. — Неужели мы … — Мужчина проглотил комок в горле, пытаясь отдышаться. — Мы его пристрелили? Прежде чем кто-то успел ответить на этот вопрос, их тут же прервал крик, который мог принадлежать только женщине. Они немедленно направили свои пистолеты в сторону крика, но сразу же опустили их, как только увидели горничную, которую их коллеги случайно привели вместе с маленьким мальчиком, перепуганную до смерти, со слезами, текущими по ее лицу, и кровью, испачкавшей ее белый фартук, когда она бежала к ним. — Пожалуйста, помогите!… — Луэлла едва дышала, ее ноги горели от бега, она споткнулась, но быстро встала на ноги и побежала к мужчинам. — Он собирается убить меня!… Пожалуйста, вы должны мне помочь! — Она прокричала бессмысленную тарабарщину, задыхаясь, и упала на руки ближайшего мужчины. Мужчина изо всех сил старался не покраснеть в этой ситуации от такого тесного контакта, но, взглянув вниз, увидел, что Луэлла практически обнимает его, не отпуская в ближайшее время, и чуть не захлебнулся слюной от вида ее груди, прижатой так близко к нему. Она подняла на него глаза, и он шумно сглотнул, увидев страх в ее голубых глазах, налившихся слезами. — Пожалуйста… — Не обращая внимания на ее отчаянные мольбы, глаза мужчины продолжают блуждать по ее телу, сначала по ее розовым губам, которые выглядят такими привлекательными для поцелуев, затем по ее нежной шее, которая выглядит такой пустой, без каких-либо отметин, затем медленно вниз по тому, что скрывается под ее платьем. Он изо всех сил старался не ухмыляться в этой ситуации, прежде чем незаметно обменяться взглядами со своими людьми; похоже, все они думали об одном и том же. — Хех, думаю, ничего не поделаешь. Отойди от нас и не вставай на нашем пути, если хочешь жить, девочка. С тобой мы разберемся позже. У мужчины подпрыгнуло сердце, когда он увидел облегчение, промелькнувшее в серебристо-голубых глазах Луэллы, улыбку, скривившую губы, которая так божественно смотрелась на ее лице, когда он поспешно задвинул ее себе за спину, а его взгляд устремился в конец коридора. Внезапно ему в голову пришла мысль. Разве ее не отвели в другую комнату двое мужчин? И если он правильно помнит, она тоже была связана… Мужчина застыл на месте, его глаза медленно расширились, когда он повернул голову, слишком медленно, чтобы быть нормальным, и его сердце упало, когда он увидел неопознанный блеск, мелькнувший в глазах Луэллы. Прежде, чем он успел отреагировать, его взгляд на мир внезапно становится красным. — А-а? — прохрипел он, но слова не успели вырваться из его заикающихся губ, так как ярко-красный цвет продолжал окутывать его, пока запах крови не достиг его носа. — Какого чёрта?! Непередаваемые крики и проклятия были слышны, когда мужчина начал падать назад, и последнее, что он увидел, была Луэлла, нависшая над ним, глядя на своего коллегу глазами, которые были похожи на ледяные кинжалы, вонзающиеся глубоко в их груди, а кровь капала с блестящего ножа, выскочившего из ее рукава. — Ой, ой… Действовать уверенно так сложно… Интересно, как Себастьяну удавалось сделать это так плавно?.. — Луэлла протянула, запрокидывая голову, чтобы взглянуть на ошеломленного мужчину, прежде чем немедленно воспользоваться шансом, чтобы выхватить винтовку у человека, которого она убила, и прицелиться в них из пистолета. Она ухмыляется, когда мужчины, наконец, осознают ситуацию прежде, чем она бросается на них, прокладывая себе путь сквозь них, стреляя во все стороны, посылая пули и части тела, летящие в воздух. Она, наконец отбросив пистолет в сторону, когда в нем закончились патроны, пока на нее сыплются гильзы, поднимает голову, чтобы посмотреть на последнего живого человека, дрожащего в своих ботинках. — Т-ты, сука!.. — Крича, как разъяренная банши, враг направляет на нее свой пистолет и производит выстрел, от которого она быстро уклоняется, запрыгивая на ближайший стол и подбрасываясь выше в воздух. Как только она устанавливает зрительный контакт с озадаченным мужчиной, она крепко сжимает кулак, когда блестящий нож быстро выскакивает прежде, чем она пронзает им его череп, когда приземляется, с громким стуком швыряя его на землю. Некоторое время она оставалась в той же позе в тишине, наблюдая за лужей крови, растущей из-под ее последнего убийства, прежде чем она, наконец выпрямилась, нож спрятан обратно в рукав, когда она вздохнула, нахмурившись при виде пятен крови, испачкавших ее любимый фартук. — Похоже, мне придется сделать новый, когда я вернусь в свою комнату… — Она снова смотрит вниз, ее нос морщится при виде крови, пачкающей подошвы ее ботинок, прежде чем она вытирает обувь о спину трупа. — И так… Должна ли я… — Ход ее мыслей был прерван, она услышала приближающиеся шаги, стучащие по коридору. Кто бы ни шел по коридору, он либо хорошо вооружен, либо считает себя неприкасаемым. Пока она крадется в тени в туфлях на мягкой подошве, этот человек позволяет своим шагам эхом отражаться от зданий, объявляя об их прибытии всем в радиусе нескольких сотен метров. Она никогда не могла себе представить, что делает такое. Она предпочитает сидеть в тени, ждать и оценивать. Ей любопытно посмотреть, кто так бесстрашно ходит. Луэлла затаила дыхание, дважды постукивая каблуком правого ботинка по земле, когда из задней части ее ботинка выскакивает маленький нож, мягко поблескивающий в темноте, где она чувствовала себя наиболее комфортно, когда шаги остановились прямо перед тем местом, где она прячется. Она замедлила дыхание, пытаясь успокоить свое беспорядочно бьющееся сердце, насколько могла. Это всего лишь один человек, она могла бы легко позаботиться о нем. Однако одно неверное движение может закончиться худшим из возможных сценариев, и это бросит тень на гордость семьи Фантомхайв. Она должна делать это идеально, молча… «3, 2, 1…» Горничная немедленно выскакивает из тени, замахиваясь ногой на нападавшего с невероятной скоростью. Однако она быстро понимает, кто это был, поскольку остановила себя, блестящий нож, торчащий из ее ботинка, находится всего в нескольких дюймах от соприкосновения с виском цели. В то же время она почувствовала, как холодное, острое чувство коснулось ее горла, и она посмотрела вниз, только для того, чтобы ее глаза расширились, когда она увидела нож для масла, слегка прижатый к ее шее, недостаточно сильно, чтобы пустить кровь, но достаточно, чтобы почувствовать. — Себастьян… — Луэлла. — Себастьян улыбается ей, убирая нож. — Рад тебя видеть. Похоже, ты… — Он отводит глаза в сторону, чтобы осмотреть место происшествия. — Довольно хорошо справляешься с беспорядком… Ты в порядке, Луэлла? Ты не слишком хорошо выглядишь. Он оглядел ее тело с ног до головы, любуясь фиолетовыми рубцами, расцветающими на ее светлой коже. Ее лицо было немного опухшим, он предположил, что вероятно из-за побоев. Он мог легко видеть, что ее тело изо всех сил пытается восстановиться, и, учитывая недостаток выносливости, она, вероятно, достигла своего предела. Она выглядела такой же избитой, как и в первые дни тренировок, спаррингуясь с ним. — Я… глубоко извиняюсь, Себастьян. — Упомянутый дворецкий был возвращен к реальности, когда Луэлла внезапно низко склонила перед ним голову, ее глаза были закрыты не от боли, а от всепоглощающей вины, накапливающейся внутри нее. Ей следовало позаботиться о присутствии, которое она ощущала в особняке, и ей не следовало терять бдительность. Это все из-за нее. Сиэль был похищен. Ее ошибка запятнала честь Фантомхайв, это был факт. — Вы можете наказать меня так, как сочтете нужным, когда мы вернем молодого господина домой, и я знаю, что извинения не помогут восстановить честь, которую я запятнала из-за своей ошибки… Но нам нужно, чтобы этот план сработал, несмотря ни на что. В голосе Себастьяна послышался смешок. — Что вы имеете в виду? — Для того, чтобы выманить крысу, мы решили, что использование молодого мастера в качестве приманки будет наилучшим вариантом действий. Молодой господин дал свое согласие, и я уже ожидала, что они похитят и меня, потому что не могут рисковать, оставляя свидетелей… — Луэлла на мгновение запнулась, поджав губы. — Я не пытаюсь найти оправдание, чтобы уклониться от наказания или что-то в этом роде. Я знаю, что действительно заслуживаю его за то, что подвергла молодого мастера опасности, но… — Все в порядке. — Глаза Луэллы расширились от удивления, когда она почувствовала, как ей на голову положили руку и несколько раз похлопали по ней. –Подними голову. — Девушка без раздумий сделала то, что ей сказали, и вздрогнула, когда он указал на ее щеку. — У тебя что-то на лице. — Он указывает на это, что заставляет служанку вскинуть на него бровь. Не задумываясь, Себастьян снимает левую перчатку и обсасывает конец большого пальца, смачивая его, а затем протирает им небольшую каплю крови на ее щеке, чтобы убрать ее. — О… — дворецкий остановился, вероятно, заметив, как расширились глаза Луэллы. — Ты… — Маленькая улыбка скривилась в уголках губ Луэллы. — Ты делаешь то, о чем я думаю? И впервые с тех пор, как она встретила Себастьяна, идеальный дворецкий действительно отвел от нее взгляд. Это была, возможно, самая удивительная и восхитительная вещь, которую она когда-либо видела, и только заставила ее захотеть узнать, какие еще скрытые стороны он прятал от мира. Себастьян наконец кашлянул в кулак, пытаясь отвлечься от неловкости, повисшей в атмосфере. — Луэлла, где держат молодого хозяина? Такими темпами мы опоздаем на ужин. — Горничная моргнула, прежде чем взглянуть на напольные часы. — О боже, время летит быстро, когда ты занят, да? Луэлле и Себастьяну не потребовалось много времени, чтобы добраться до комнаты, где ранее содержалась Луэлла. Она все еще чувствовала, как закипает ее кровь, просто думая о том, что этот грязный мафиози прикасается к ней так небрежно… От этого у нее мурашки по коже… О, что она сделает с этим ублюдком Адзурро, как только он попадет к ней в руки… Однако была еще одна вещь, которая беспокоила ее. «Почему здесь больше нет мужчин?» Зная, каким иррациональным может быть Адзурро, когда напуган, он обычно отправлял всех своих людей разобраться с ними, чтобы она подумала, что они столкнутся с большим количеством его людей по пути в комнату. И все же, они вообще никого не находят. Либо все они были мертвы из-за Себастьяна, либо… — Подожди, — Себастьян внезапно останавливает ее, хватая Луэллу за запястье прежде, чем она дотягивается до ручки. Щеки девушки вспыхнули от того, насколько он нежен с ней, хотя она быстро отбросила эту мысль, поскольку он был внимателен, потому что она ранена, и поворачивается к нему с приподнятой бровью. — Ты остаешься здесь и ждешь моей команды. Молодой хозяин позвал меня, и только меня… Кроме того… — Она была застигнута врасплох, когда он слегка провел пальцами по ее щеке, но одного этого действия было достаточно, чтобы заставить ее сердце затрепетать. — Я не могу защищать тебя и молодого господина одновременно, понимаешь? Луэлла мгновение смотрит на него, затем на его руку, которая ласкала ее щеку, прежде чем тихо вздохнуть: — Хорошо… — Она подняла свою руку, чтобы поймать руку Себастьяна прежде, чем он убрал ее, прижимая щеку к его ладони и закрывая глаза. Все именно так, как она и ожидала, прикосновения Себастьяна такие теплые, и ему всегда удавалось успокоить ее, даже не пытаясь. Это было непохоже ни на что, что она когда-либо чувствовала раньше. — Пожалуйста, будь осторожен. Вы и молодой хозяин — мои благодетели… Я скорее умру, чем потеряю людей, которые мне действительно дороги. Себастьян игриво покосился на нее: — Понятно. — Он убрал руку назад и беспорядочно взъерошил ее волосы. — Если ты все еще чувствуешь себя неловко, просто сосчитай до десяти. — До десяти? Почему? — Мягко поинтересовалась Луэлла, и она почувствовала, как ее сердце пропустило удар, когда Себастьян задумчиво склонил к ней голову, в его глазах блеснула шаловливость, а губы изогнулись в электризующей улыбке, подобающей такому дьявольски красивому человеку, как он. — Потому что это все, что мне нужно, чтобы спасти молодого мастера. Луэлла сильно сомневается в этом, но если это Себастьян, то, возможно… только возможно… Он действительно сможет это сделать. Она беззвучно кивнула Себастьяну, и он еще раз сердечно улыбнулся ей, после чего толкнул дверь, вызвав слабый скрип, и закрыл ее за собой. Горничная ждала и ждала, чувствуя, как ее сердце бьется с ненормальной скоростью, а адреналин накачивает организм, пока она ждала, что что-нибудь произойдет, хоть что-нибудь. Чувство ужаса тяжелым грузом лежало на ее плечах и висело в воздухе, пытаясь задушить ее этим чувством тревоги и сомнения. Даже если она верит в Себастьяна, в конце концов, он всего лишь обычный человек. Каким бы совершенным он ни был, Себастьян никак не сможет выжить, если попадет в… …ловушку. Глаза Луэллы постепенно расширялись от осознания и ужаса. «О нет! Я должна предупредить Себастьяна…» Внезапно из комнаты начали раздаваться громовые выстрелы, каждый выстрел словно мог вырвать ее из бытия, заглушая ее мысли и воплощая в жизнь ее худший страх. Каждый взрыв воздуха возвращал боль; как будто пуля все еще была в ее кишках, как будто ее кровь все еще стекала по платью и текла теплом по коже ног. Ее желудок сжался. Ее мозг затуманился, и мысли ушли в никуда. Желание заткнуть уши заполнило ее существо, а руки дрожали. «Себастьян… Молодой господин…!» Ее страх усилился, когда она начала слышать душераздирающие крики изнутри комнаты, и она почувствовала, что ее ноги подкосились, и она едва не рухнула на пол, если бы не уперлась в стену. «Молодой господин!» Луэлла в тревоге бросается всем весом своего тела на дверь, но в этом нет необходимости, так как дверь легко и беззвучно распахивается. В лицо ей ударил поток воздуха, сопровождаемый едким запахом смерти. Однако больше всего ее потрясли трупы людей Аззурро, лежащие вокруг, все они были изрешечены пулями. И Себастьян оказался посреди всего этого. — Себастьян…? — Луэлла наблюдала за фигурой Себастьяна, чувствуя, как колотится ее сердце, но не в хорошем смысле, когда она увидела, что фрак, которым он так дорожил, разорван в клочья. Необычным было то, что на его одежде также остались следы от пуль, что указывает на то, что в него тоже стреляли. Это должно было означать его конец, но он все еще стоит на ногах, живой и невредимый. И судя по парням вокруг неё, которые были застрелены, она догадалась, что эти парни поджидали Себастьяна в засаде под командованием Аззурро. «Как же он выжил, если в него стреляли?» Сейчас она не могла сказать, что это было чудо. — Мне казалось, я говорил тебе считать до десяти… Это опасно, знаешь ли? Горничная была выведена из оцепенения разочарованием, прозвучавшим в вкрадчивом голосе Себастьяна, который покачал на нее головой с «тц-тц», погрозив пальцем, как мать, ругающая своего ребенка. — Плохая кошечка. Что, если бы ты поранилась? Тебе повезло, что ты пришла как раз вовремя, когда я избавлялся от этих крыс… Они прятались вокруг, как настоящие крысы, и напали на меня. Звучит устрашающе, не так ли? — …Как ты выжил? — Рубиново-красные глаза Себастьяна сузились в щели на вопрос Луэллы, он перевел взгляд на служанку и увидел, как ее глаза подозрительно сузились, а рука сжалась в кулак, пока они смотрели друг на друга неизвестно сколько времени. — Ты никак не мог уйти невредимым, даже если бы это было чудо. Убрать людей снаружи — это понятно, я знаю, на что ты способен, но это? Ее взгляд метался от одного трупа к другому, на их лицах застыло выражение ужаса, как будто они только что стали свидетелями чего-то, что действительно ужасает их перед встречей со своим создателем. Наука и здравый смысл никогда не смогут объяснить то, что она видела сегодня, но единственное логическое объяснение того, что Себастьян выжил в ловушке, это… — Себастьян, ты… — Это бронежилет. — Горничная моргнула раз, потом два прежде, чем издать любопытный звук на внезапное замечание Себастьяна. Он усмехается над ошарашенным выражением ее лица, сдувая пыль со своей рубашки и поправляя галстук на воротнике. — На всякий случай я одолжил у Бардроя бронежилет, так как знал, что при встрече с людьми Аззурро мне придется его надеть. Так я и выжил. — Это… так? — Луэлла все еще не могла понять, почему она чувствует такой же прилив адреналина, как и тогда, когда ей приходится иметь дело с выходками Лау. Хотя объяснение Себастьяна наконец-то обрело смысл, Луэлле на секунду показалось, что что-то не так — как будто дворецкий тонко намекнул Луэлле на сообщение, которое было скрыто под его мягкой улыбкой. Луэлла быстро встряхнула головой, отмахнувшись от ненужного беспокойства. — О, точно! — Девушка вздохнула, как будто что-то вспомнила. — Что случилось с молодым господином?! — Я здесь. — Горничная кружится вокруг, и облегчение настигает ее почти сразу же, как только она замечает Сиэля, непринужденно сидящего на кресле, его нога элегантно скрещена на другой, он прислонился щекой к ладони, на его лице скучающее выражение. Она так обрадовалась, увидев, что Сиэль не пострадал, что ей захотелось просто броситься и крепко обнять его, но она знает, как юноше это не понравится, поэтому старательно сдерживает себя. — А Аззурро? — И Себастьян, и Сиэль указывают пальцами в одном направлении, побуждая Луэллу повернуться туда, куда они указывают, чтобы увидеть Аззурро, корчащегося и воющего на полу, как какое-то безумное животное. Его правая рука была вывернута самым болезненным образом, возможно, из-за этого у него была сломана кость. Он ругался и проклинал Сиэля сквозь свои крики. Луэлле показалось, что она услышала, как он сказал: «Чертово отродье», но ее разум тут же воспламенился ненавистью и гневом, а сердце было полно отвращения и мести. — Молодой господин, — Луэлла склонила голову перед мальчиком. — Если вы позволите мне, я выжму из этой грязной крысы столько информации, сколько смогу. Любая информация, которая была у него в голове, может оказаться полезной для вас в будущем… В конце концов, мы не узнаем, остались ли у нас еще грязные крысы, прячущиеся в обществе. — Это… хорошая идея… — Ледяной тон Сиэля заставляет Адзурро застыть на месте, его крик сменяется жалким щенячьим поскуливанием, когда его голова медленно поворачивается только для того, чтобы его глаза расширились от ужаса, когда Луэлла возвышается над ним, а ее яростные, холодные глаза смотрят прямо ему в душу. — Продолжай, Луэлла. Ты можешь делать с ним все, что захочешь. — Благодарю вас, молодой господин. Свирепый взгляд Он звучит как само обещание мучительной и медленной смерти. Адзурро и раньше испытывал страх и неохотное уважение, и трепет к некоторым из своих врагов, но никогда до такой степени, как сейчас. В ту самую короткую секунду он почувствовал притяжение к Луэлле, которая явно хотела его смерти — как корабль, который несет к центру водоворота. — Пожалуйста, будь спокоен, Адзурро Венель… — Упомянутый мужчина замер, вздрогнув от ощущения холодного лезвия, прижатого к его горлу. Он посмотрел вниз, и его глаза расширились еще больше, когда он увидел, что Луэлла держит кинжал в опасной близости от его шеи. Он вообще понятия не имел, откуда взялся кинжал. Не то чтобы он мог нормально соображать из-за сломанной руки, боль ощущалась так, как будто кто-то вбил кол в его тело, удары излучали боль таким образом, что разрушали его мозг — или, по крайней мере, это то, на что похоже, если кажется. — Когда все закончится, ты пожалеешь, что не хочешь умереть от руки Себастьяна. В отличие от него, я не так добра чтобы убить тебя быстро… Ты знаешь, что все говорят… Око за око. Это за похищение молодого господина прямо у меня на глазах, и за то, что твои люди трогали меня самым неподобающим образом. — Нет… Пожалуйста, нет… Остановитесь… — Тело Адзурро сотрясалось, делая его похожим на крысу, которую загоняет в угол бешеная кошка, готовая к нападению. За пределами базы Адзурро на мгновение воцарилась тишина, прежде чем истошный крик разорвал ее, распугав птиц.***
«Отвратительно… Отвратительно… Отвратительно… Мерзко!» Сразу после возвращения Луэллы, Сиэля и Себастьяна в поместье, конечно же, они получили множество вопросов от слуг, но Луэлла, не удостоив их и взглядом, прямиком направляется в свою комнату, отбрасывает одежду и ныряет прямо в ванну, наполненную теплой, почти горячей водой. Она скрипит зубами от злости, чувствуя, как учащается пульс от отвращения, и яростно моет все тело мочалкой, как будто это могло помочь избавиться от отвратительного ощущения, когда эти мужчины прикасались к ней. Она продолжает скрести, пока ее кожа не покраснеет от чрезмерного использования ее силы, и ее тело не станет ничем иным, как сыпью, изломами и даже кровоточащими местами, и это немного распространяется вниз по ее ногам. Это было чрезвычайно болезненно, но это и близко не сравнится с этим отвратительным чувством, которое переполняет все ее существо. Она погрузилась в воду, пока ее нос не оказался прямо над водой, подавляя крики боли. Ее раны болели, это точно, но постепенно боль утихала, пока напряжение в ее мышцах наконец не спало. Весь адреналин, который у нее был раньше, казалось, исчез, когда она расслабилась. Это был, безусловно, долгий день. Она знала, что ее план будет успешным, но все равно не могла избавиться от чувства вины за то, что подвергла Сиэля большой опасности. Хотя она была рада, что Себастьян не злился на нее, но это все равно не уменьшало чувства вины, которое поднималось внутри нее. Мысли Луэллы блуждали немного бесцельно, когда она пускала мелкую рябь по поверхности воды, и она чувствовала легкое головокружение после всего, что произошло. Закрыв глаза, она слышит шаги, приближающиеся к двери в ванную, и смутно задается вопросом, присоединился ли к ней Мэйлин. Она медленно выбралась из ванны, благо не поскользнувшись и не упав, потому что ее тело все время протестовало против лишних движений. Когда она пошла, чтобы взять полотенце из раковины, она останавливается, заметив свое отражение, смотрящее на нее в зеркале. Синяки, которые у нее остались от пыток, все еще там, и никакого количества косметики не хватило бы, чтобы скрыть их. Не так, как она планировала в первую очередь. На самом деле, она предпочла бы носить их с гордостью, как будто это боевые шрамы, похожие на те, которыми с гордостью хвастался бы Бард. Она слегка проводит по синякам вокруг своего живота и слегка морщится. «Они создадут некоторые помехи для моих завтрашних обязанностей…» Высушившись, расчесав волосы и облачившись в ночную рубашку, она открыла дверь… …только для того, чтобы получить букет цветов, который оказался у неё перед носом. — Что за… — прошипела Луэлла, выплевывая лепестки цветов, которые умудрились попасть ей в рот, и прежде, чем она успела задушить этого человека, она услышала очень знакомое хихиканье некоего дворецкого. Заглянув под челку, она увидела Себастьяна, стоящего с другой стороны, его красные глаза сверкнули весельем, когда встретились с ее серебристо-голубыми глазами. — Я прошу прощения. Я не хотел смеяться над тобой, но… — надулась девушка и попыталась ударить Себастьяна, но дворецкий с легкостью поймал ее кулак. — Я не рекомендую бить своего босса. Это невежливо. — Это говорит человек, который приходит в мою комнату, как будто он здесь хозяин. — съязвила в ответ девушка. — Туше. — И… — Луэлла опустила взгляд на букет цветов, который был поднесен к ее лицу, и указала на него. — Могу я спросить, по какому поводу цветы? Она, конечно, не ожидала этого, но было действительно приятно — и Себастьян не принес ей розы, что было большим плюсом, так как она их не очень любила. — Мы празднуем нашу победу. Это ли не повод? — Себастьян ответил дразнящей улыбкой, и сердце Луэллы забилось быстрее. — …Спасибо, — пробормотала горничная, смущенно отводя от него взгляд, прежде чем наконец взять у него букет. Она слегка вздрагивает, когда их пальцы случайно касаются друг друга, и она даже не хотела смотреть на Себастьяна, зная, что раздражающая, но неотразимая ухмылка все еще там, на его лице, когда она фокусирует свой взгляд на цветах, вместо того, чтобы отвлечься. Себастьян понаблюдал за ней еще немного, его взгляд смягчился, а на щеках появился теплый румянец. В руках Луэллы букет был поистине впечатляющей цветочной композицией, которую затмевала только улыбка на ее лице. Он наблюдал, как Луэлла вырывает красную маргаритку из букета и кладет ему за левое ухо, застав его врасплох. Луэлла усмехнулась сквозь улыбающиеся губы: — Это тебе действительно идет. Себастьян несколько удивлённо посмотрел на Луэллу, выражение его лица значительно смягчилось, и он почувствовал, что его сердце чуть-чуть воспрянуло, когда он увидел ее улыбку. Хотя он не мог удержаться и решил немного подразнить ее: — Я не знал, что мисс Луэлла думала обо мне таким образом. — Задумчиво подперев подбородок рукой, он одаривает горничную приводящей в бешенство ухмылкой. Та в ответ растерянно моргает. — Прости? — Ты сказала, что это мне подходит. — Себастьян указал на цветок у себя за ухом, и его ухмылка стала шире. — Разве это не признак интереса? Разве ты не имела в виду, что я как цветок? — Ха?! — Луэлла краснеет. — Это не то, что я сказала! — Расслабься, я просто дразню тебя. — Хотя Луэлла это знает, она все равно не могла не волноваться из-за этого. Себастьян в глубокой задумчивости окидывает взглядом букет цветов, прежде чем сорвать пурпурный анемон и положить его за ее правое ухо. — Он тебе очень идет. «Он просто спросил, интересуюсь ли я им, так почему…?» Луэлла быстро качает головой, пытаясь взять себя в руки. «Нет, давай не слишком глубоко задумываться об этом.» Горничная быстро прочищает горло: — В любом случае, спасибо вам за цветы. Но я не думаю, что я единственная, кого следует поздравлять. Потому что… — Она бережно прижимала букет цветов к груди, солнце садилось у нее за спиной, просачиваясь сквозь окна, и лучи света освещали ее фигуру. – …Мы сделали это вместе. Сердце Себастьяна на мгновенье замирает, когда его глаза немного расширяются, рот чуть приоткрывается, чтобы тихо втянуть порыв воздуха, когда он восхищается. «Это… на самом деле звучит мило» — подумал он. Он улыбнулся. — Ты слишком добра, Луэлла. Горничная немного переступила с ноги на ногу, когда усталость наконец дала о себе знать. Она попыталась сдержать зевок, но желание было сильнее, чем она думала, и она больше не могла его сдерживать. Покраснев от смущения, она быстро прикрывает рот рукой, бросив мимолетный взгляд на Себастьяна, прежде чем отвести глаза. К счастью, дворецкого это не слишком беспокоило. — Я оставлю тебя отдыхать, Луэлла. Спокойной ночи. — Спокойной ночи, Себастьян. — Луэлла собиралась закрыть дверь, когда он внезапно схватил ее за руку. Он наклонялся все ближе и ближе, заставляя ее сердце биться быстрее, чем до того, как он запечатлел нежный поцелуй на тыльной стороне ее ладони. Не дожидаясь ее реакции, хотя ему бы этого хотелось, он просто слегка помахал ей рукой, даже не взглянув на нее, прежде чем уйти. «Какой прекрасный вид …»