***
— Доброе утро, молодой господин. Пора просыпаться. Себастьян улыбается непонятному бормотанию юноши, когда тот встает, одеяло слегка шевелится от резких движений. Сиэль поднимается с кровати с самым убийственным взглядом на лице и шипит, когда Себастьян одним сильным движением раздвигает шторы, впуская свет, купая господина в теплых лучах. — Сегодня приятная погода. «В свои двенадцать лет хозяин моего дома, Сиэль Фантомхайв, является главой семьи, управляющей огромным владением. В то же время он является лицом президента компании «Фантом», производителя игрушек и кондитерских изделий. Благодаря его хитрости и чрезвычайно талантливым методам управления, компания «Фантом» в мгновение ока превратилась в гигантскую компанию.» Сиэль зевнул в кулак. — Это чай из Ассама? — спросил он. — Как и ожидалось от молодого мастера. — Себастьян улыбается, наблюдая, как Сиэль потягивает чай, его взгляд прикован к газете. — Поскольку Луэлла предположила, что в Ассаме предлагают прекрасные чайные листья, я послал за ними туда. Мальчик хмыкнул: — Кстати, я пригласил сюда детей из приюта лорда Бартона, — заявил он, совсем не обращая внимания на Себастьяна. Богатство дворян существует для того, чтобы вносить вклад в общество. Излишки богатства отдаются в благотворительные организации, чтобы люди могли ими воспользоваться. Знатная семья Фантомхайв ничем не отличается от других, выполняя волонтерские акции для общества. — Благородно с вашей стороны, — похвалил Себастьян, положив руку на грудь. — Когда это будет? — Завтра. Бровь дворецкого дергается: — Завтра, милорд? «Это… Молодой господин… Вы думаете, если вы оставите всё это мне, я смогу так или иначе справиться со всем? Да вы своими безответственными действиями просто разорите своих рабочих… В этот момент я начинаю завидовать Луэлле.» Несмотря на нелепый приказ, Себастьян все же как-то сумел натянуть свою позорную улыбку и склонил голову: — Понял. Не важно, насколько мал гость, я не опозорю имя Фантомхайва, оказав ему более чем высококачественный прием. О, точно. Чайный сервиз «Herend Chinoise», который вы заказывали на днях, уже прибыл. Он протянул маленькую тарелку Сиелю, который с легким звоном поставил на нее свою пустую чашку, после чего принялся помогать юноше одеваться к этому дню так быстро, как только мог. — И так, сегодня послеобеденный чай будет Кимун, как посоветовала Луэлла, поскольку он помогает снизить уровень сахара в крови. Сейчас сезон ягод, поэтому я подумал, что закуской будет летний пудинг из смородины и ягод. Сиэль непринужденно пожал плечами: — Оставляю это на твое усмотрение. — Вас понял. — Себастьян застегнул ленту на воротнике Сиэля. — Тогда я немедленно начну приготовления к завтрашнему дню. «Что ж, именно с этого момента начинается моя работа.» После того, как Себастьян приготовил все необходимые ингредиенты на кухне, он закатал рукава и надел перчатки, а затем хлопнул в ладоши. «Ну что, начнем?» Сначала Себастьян смешивает мелко нарезанный высококачественный молочный и темный шоколад кувертюр с водой температурой шестьдесят градусов по Цельсию. Затем он вливает чистые сливки, нагретые почти до кипения, перемешивает их венчиком и дает смеси остыть до температуры тела, после чего добавляет «Cointreau». Затем он разливает ее по формам и… Из-за двери позади него внезапно раздался женский крик, заставивший Себастьяна обернуться, прежде чем он заметил подозрительную мыльную жидкость, просочившуюся под дверной порог. Его бровь дернулась во второй раз, уже предчувствуя неладное, когда он очень нерешительно и медленно направился к двери, словно желая протянуть как можно больше времени, прежде чем столкнуться с неприятной проблемой, скрывающейся за пределами помещения. К несчастью для него, дворецкий в несколько шагов достиг двери и потянул за ручку. — Мэйлин? Что за?.. — Мистер Себастьян!!! Он тут же пожалел, что открыл дверь в прачечную. — Что это за пузырьки?! — Себастьян разинул рот от того, что увидел в прачечной. На стенах, на потолке — везде, куда он смотрит, все было покрыто густым пузырящимся мылом. Казалось, что здесь прошло цунами из пузырьков. Было непонятно, как Мэйлин удалось сделать… это, но ему следовало ожидать этого от неуклюжей горничной. — Я в точности следовала инструкциям на моющем средстве! — Мэйлин вскрикнула, указывая на коробку с моющим средством в своей руке — «Положите туда ХХХ (30) ложек», но все пошло не так! Себастьян взял коробку у Мэйлин, полностью игнорируя неуклюжую девушку, причитающую у его ног, прежде чем он невозмутимо прочитал инструкцию: — Мэйлин, это не XXX (30) ложек. Это III (3). — А?! «Эта тупи… Горничная, коллега Луэллы. У нее плохое зрение, но у меня есть подозрение, что проблема не только в этом. Почему она не понимает, что вся проблема не в инструкциях, а в ее собственной голове? «Я слышал, что в обществе образ неуклюжей горничной обладает определенной долей очарования, но я никак не могу понять, почему. И не хочу.» Себастьян усмехнулся про себя, его улыбка стала кривой, когда он посмотрел в сторону. «Я чувствую легкое желание прихлопнуть её…» Себастьян обречённо вздохнул: — Я понимаю. В любом случае, пожалуйста, отойдите в сторону. Ему потребовалась всего минута, чтобы убрать всю пену и одновременно вынести белье сушиться. Одежда на веревке развевается, как флаги на ветру, а облака проносятся быстро, как машины по шоссе. Сегодня не день для широких шляп или зонтиков, а день, когда нужно подтянуть голову к подбородку и позволить волосам хлестать по лицу. В эти ветреные дни есть что-то такое, что сдувает паутину прямо с его головы. Не успели деревья начать раскачиваться, как он уже возвращается в особняк, чтобы продолжить свою работу. — Теперь моя собственная работа все еще не выполнена, поэтому, пожалуйста, возвращайтесь к своей работе. — Не обращая внимания на ошеломленный взгляд Мэйлин, Себастьян закрывает за собой дверь, прежде чем прислониться к ней, глубоко вздыхая. «Я уже начинаю скучать по Луэлле… По крайней мере, она всегда была той, кто правит этими идиотами …» «Ну, а теперь…» Взяв со стола сковороду, Себастьян возвращается к своей работе, смешивая растопленное сливочное масло и воду до кипения на сковороде. После этого он выключает огонь и всыпает пшеничную муку и разрыхлитель, перемешивая их подготовленной лопаточкой, прежде чем снова довести до кипения. Дворецкий чуть не роняет сковороду, когда неподалеку раздается мощный взрыв, от которого дребезжат сковородки, свисающие с подвесной подставки для кастрюль, а с потолка осыпаются пылинки. — О, Дьявол Всемогущий, что на этот раз? — В глубине души он уже знал, что произошло, но просто желал, молился и надеялся, что это было не то, что он думает. Жаль, что молитвы, похоже, никогда не действуют. У проклятого шеф-повара не было даже малейшего намека на чувство вины, когда все помещение покрыто черной сажей. Окна разбиты, духовка полностью сломана, а у него еще хватает наглости так невинно улыбаться ему, размахивая огнеметом, как ребенок, играющий со своей первой игрушкой. А Себастьян думал, что видел все. — Не думаю, что жаркое из ягненка с лавандой нуждается в такой огневой мощи. Во-первых, это вообще посуда? — Себастьян окинул взглядом загаженную комнату, оттирая сажу с пальцев. У него уже не было сил ругать Барда. — Не говори таких ужасных вещей! Кулинария — одной из самых изящных искусств! А искусство — это взрыв! — гордо заявил горе-повар, и именно в этот момент Себастьян начал сомневаться в своем рассудке. «Этот иди… э-э, этот повар. Я уже слышал твои кулинарные разглагольствования, так может, ты уже начнешь готовить? Я думаю, то искусство, которое ты создаешь, по крайней мере на восемьдесят процентов состоит из древесного угля.» Губы Себастьяна подергиваются, и ему становится все труднее сохранять улыбку: «Оставьте свои художественные фантазии при себе и сосредоточьтесь на создании чего-то съедобного… если вы этого не сделаете…» — Его черты потемнели, а глаза призрачно блеснули под ресницами. — «Если вы этого не сделаете, будет лучше, если вы тоже станете углем». Упс, его мрачные мысли начинают проскальзывать. «Похоже, тут уже ничего не поделаешь…» Молча надеясь, что в холодильнике остались хотя бы какие-то съедобные ингредиенты, Себастьян открывает его и удивленно разлепляет губы, увидев в миске хорошо приправленный фарш и рядом с ним очищенный картофель. Он быстро замечает записку, прикрепленную к миске, и чувствует, как уголок его губ дергается вверх. «Я приготовила фарш и картофель в свободное время на случай, если Бард снова разрушит кухню. Используй их по своему усмотрению. — Луэлла». «Подумать только, Луэлла так далеко зашла ради помощи мне, даже если формально отдыхает…» Сдерживая слезы, Себастьян достает приготовленные ингредиенты и немедленно приступает к работе. Благодаря Луэлле ему удалось закончить сегодняшний обед быстрее, чем он ожидал. — Сегодня на обед будут голубцы и мини-картофельный салат, так что уборку я оставлю на тебя. — Себастьян даже не дождался ответа Барда, когда тот выбежал из комнаты, в его взгляде мелькнуло раздражение. «Честно! Неужели я не могу добиться здесь никакого прогресса?!» Себастьян еще не успел и шагу ступить на кухню, а новая проблема уже постучалась в его дверь. Он зарычал, чуть не споткнувшись, когда на его спину внезапно навалилась тяжесть, а руки крепко обхватили его тело. Он не решался оглянуться, испытывая чувство дежавю, пока до его ушей не донеслись звуки приглушенных рыданий. Выдохнув через нос, он обернулся и увидел Финниана, который смотрел на него с двумя точками слез в уголках глаз, его подбородок дрожал, как у ребенка. — Что случилось? — Себастьян!!! — громко завопил светловолосый мальчик, заставив дворецкого вздрогнуть. — Если ты будешь плакать, я не смогу тебя понять. Что случилось? Себастьян уже чувствовал, как последняя ниточка здравомыслия оборвалась в ту секунду, когда Финниан показал ему проблему в саду. По обе стороны дорожки сада росли засохшие деревья, их истощенные ветви тянулись высоко в небо, словно пальцы ведьм. Их стволы были сгорбленными и кривыми, такими хрупкими и изможденными, словно они потеряли всякую надежду что-либо нести. Здесь как на пустыре. — Я думал, ты должен подрезать ветки, но… — Себастьян указывает на сад. — Этот газон… — Я забыл, что дозатор гербицида сломан с недавних пор! — Финниан всхлипнул. Это стало последней каплей для Себастьяна. «Этот глупый… Этот идиот! Несмотря на то, что он садовник, он такой неуклюжий… Говорят, что даже идиот может пользоваться ножницами, но идиот, использующий ножницы, видимо, всё же может стать проблемой…» Себастьян просто хотел посмеяться над своим собственным несчастьем в этот момент. «Например, он сказал, что это произошло «на днях», что, как и ожидалось, должно означать два или три дня назад, так как же он мог уже совершить ошибку и забыть об этом? …» «Если дело уже дошло до этого, я ничего не могу с этим поделать». Еще один взгляд на высохший сад заставляет его сердце болеть, кошелек Себастьяна стал тяжелее обычного, когда он поворачивает голову к Финни: — Поскольку Луэлла все еще поправляется, тебе следует сходить в садовый магазин и купить несколько деревьев. — Какие деревья мне следует купить? — кротко спросил светловолосый мальчик, поигрывая пальцами. — Ты садовник, поэтому дизайн сада зависит от вас. Покупай то, что считаешь нужным. — Тогда, тогда!.. — Себастьян пожалел, что оставил решение за Финни, поскольку его глаза сверкают, как звезды, так как он уже оправился от своей небольшой истерики. — Я хочу построить сад, похожий на робота-трансформера! Это же будет хорошо, да? Хотя Себастьян живет уже очень давно, он впервые встречает такого человека. Это его сверкающее, ослепительно улыбающееся лицо только усложняет Себастьяну задачу. … … … — Мистер Себастьян, — Финниан склонил голову набок, одарив его невинной улыбкой. — Вы же не хотите рассердить молодого господина, поэтому, пожалуйста, просто дайте деньги… Нехорошо вот так выходить за покупками! «Этот маленький…! Это уже шантаж.» Наконец-то с него хватит. Если он продолжит, то к концу дня может облысеть. Он должен прекратить общение с этими дураками… Да, он должен увидеть ее! «Ее гибкое тело, лоснящаяся чёрная шёрстка… Ее волевые глаза сверкают, как янтарь…» Как только Финниан исчезает из поля зрения, Себастьян бросается бежать прямо к тому месту, где она обычно бывает, его спасение и надежда в его хаотичной жизни. «Я должен спешить… Туда, где она ждет!..» Себастьян замирает на месте, и от открывшегося перед ним зрелища он едва не спотыкается. Там, прямо перед ним, была Луэлла. Служанка, которая должна была отдыхать в своей комнате, мирно спала на скамейке в саду. Ее длинные фиолетовые волосы подчеркивали ее тело, когда она лежала. Ее глаза были закрыты, и взметнувшаяся линия черных ресниц обрамляла ее лицо. На свободном месте рядом с ней лежала стопка бумаг, сверху лежала книга, чтобы их не унесло ветром, и он решил, что это, должно быть, эскизы вышивки для ее следующего шедевра. Даже в таком состоянии она выглядела неотразимо. …Кошка, я имею в виду. Маленькая негодница растянулась на коленях Луэллы, издавая очаровательное мяуканье, прижимаясь к ее животу, впитывая тепло и безопасность, которые она чувствовала в ее присутствии. Затем кошка почувствовала покалывание на голове и принялась грызть то, что ей мешало. «Эй, это же ее волосы.» Себастьян сдерживал смех, пытаясь вырвать пряди волос Луэллы, которые были у кошки во рту. Это заняло некоторое время, но, наконец, ему это удалось, хотя, возможно, ему придется напомнить Луэлле, чтобы она потом смыла слюну. Не желая больше давать кошке кусать волосы девушки, он взял кошку на руки и потискал ее маленькие лапки. «Кошки хорошие… Они не говорят о ненужных вещах. Они милее всего на свете. Они — то, чего нет в моем мире. Там есть домашние животные, но…» — пришла в голову мысль, и Себастьян быстро отбросил ее. — «Это просто не то же самое, нет». «Хотя…» Себастьян бросил взгляд на Луэллу. В его глазах мелькнула искорка — озорной блеск. Глядя на Луэллу, такую беспомощную и не замечающую окружающего, он медленно наклонился к ее уху и негромко сказал: — Просыпайся, киса… Если бы не его быстрые рефлексы и молниеносная реакция, он бы уже заработал глубокую рану на горле. Дворецкий откинулся назад, его забавные глаза смотрели, как блестящее лезвие, выскочившее из рукава Луэллы, пронеслось в опасной близости от его шеи, прежде чем он с легкостью поймал ее запястье. — Фух, это было очень близко. Если бы я был нормальным человеком, я бы уже был мертв. — Себастьян сардонически заметил, посмотрев на Луэллу, глаза которой открылись, и она слегка зевнула. Ее голова все еще туманна после сна, как будто каждая ресница весит больше, чем должна, а гравитация увеличена в десять раз. Она позволяет своей голове покачиваться из стороны в сторону, глаза закрываются еще раз, наслаждаясь короткой темнотой. — Неужели я… — служанка подавила очередной зевок. — Уснула?. — Думаю, да, — промурлыкал мужчина, наблюдая, как Луэлла с трудом открывает глаза, прищуривает их, прежде чем сонно заметить кошку, которая рысью подошла к ней пружинистыми шагами, высоко подняв голову и виляя хвостом взад-вперед, а затем ласково потерлась головой о ее руку, мяукая и лапая ее руку, чтобы привлечь ее внимание. Если бы Луэлла не стояла сейчас перед Себастьяном, он мог бы упасть в обморок от передозировки обожания. Но, увы, он должен контролировать себя, особенно в присутствии Луэллы. — Ты хочешь есть, малыш? — Луэлла хихикнула и подхватила пушистый комочек шерсти на руки. — Тогда увидимся за ужином позже, Себастьян. — Конечно, — Себастьян привлекательно улыбается, хотя ему потребовалась вся его сила воли, чтобы не затискать кота прямо сейчас. Особенно эти маленькие лапки с очаровательными розовыми подушечками, они словно пытались соблазнить его, искушая потискать. Хотя он не мог не почувствовать легкую зависть к Луэлле. С каких это пор она стала так близка с кошками? — А, точно. — Луэлла внезапно остановилась рядом с Себастьяном и посмотрела на него. — После того, как я покормлю кошку, я приду и помогу тебе с остальной работой. Глаза Себастьяна слегка расширились, и он должен признать, что был немного ошеломлен внезапным предложением Луэллы, но он не хотел беспокоить ее, поскольку она все еще поправляется. К тому же он не хотел бы стать объектом придирок Сиэля, когда тот узнает, что Луэлла пренебрегла своим выздоровлением. — В этом нет необходимости. Ты должна сосредоточиться на выздоровлении… — Себастьян. — Дворецкий был слегка застигнут врасплох, когда Луэлла вдруг обхватила свободной рукой нижнюю половину лица, большим пальцем нежно провела по его коже, а затем притянула его лицо достаточно близко, чтобы он смог заглянуть в ее завораживающие серебристо-голубые глаза. Их лица оказались так близко, что он мог видеть эмоции в ее глазах на глубину сажени, но при этом они несли тепло и жизнь освещенной солнцем поверхности. Они имели тысячу оттенков синего и небольшой отблеск серебра, излучаемого мягко парящими дугами. Он опустил взгляд вниз, отмечая мягкость ее внешности, некую теплоту, сочетающуюся с безмятежностью. А ее губы… — Ты выглядишь довольно напряженным, — Он моргает, когда Луэлла внезапно высвобождает лицо, одаривая его веселой улыбкой. — Я предполагаю, что Бард, Финни и Мэйлин снова доставляют тебе неприятности? — На этот раз у Себастьяна просто не было сил даже опровергнуть претензии Луэллы, когда он глубоко вздохнул, что говорит Луэлле все, что он имел в виду. — И я предполагаю, что молодой хозяин снова дал тебе невыполнимое задание, да? Еще один вздох. — Похоже, ты опять слишком много взвалил на свои плечи. Это так типично для тебя… — Луэлле стало жаль дворецкого, когда она похлопала его по плечу. — Нужна моя помощь? Просить коллегу о помощи — это не преступление, понимаешь? Именно в такие моменты мы, коллеги, должны помогать друг другу. — … Спасибо тебе, Луэлла. Я действительно ценю это… — Не за что.***
— Готово. — Луэлла вздохнула с облегчением, вытирая пот со лба, прежде чем сделать шаг назад, чтобы полюбоваться делом их рук. — Это идеально, Себастьян. Я верю, что детям понравится. — Действительно, сейчас… — Себастьян вздохнул в сотый раз, вытирая салфеткой шоколад с лица. — Было очень много препятствий, но это все. — Мистер Себастьян! — Как раз вовремя, в комнату врывается хаотичное нечто, с плачем и криками зовущее его. Однако они останавливаются, увидев, какую работу проделали Себастьян и Луэлла, готовясь к приезду детей. Их глаза расширились от благоговения, когда они задохнулись при виде столов, накрытых самыми изысканными скатертями и причудливо сверкающими десертами, мягко мерцающими под светом. Но от чего у них перехватило дыхание, так это от массивной статуи всадника со структурами Лондона и розами из шоколада — главной достопримечательности завтрашнего мероприятия. — Потрясающе! Это всё из шоколада?! — воскликнул Финниан в благоговении. Мэйлин вытаращилась: — Это все конфеты?! — Значит, ты оставил всю работу нам и сделал вот это? — Бард указал на сладкие, сверкающие десерты, которые пахли просто божественно, после чего неодобрительно покачал головой на Себастьяна. — Ты избегаешь работы, что ли?. — Я не хочу слышать таких слов от тебя, Бард — самодовольно ответил Себастьян улыбкой. — Завтра, похоже, в поместье приедут дети. — Луэлла вышла вперед, легко привлекая к себе все внимание, пока вытирала руки салфеткой. — Я решила помочь Себастьяну, так как вы, ребята, похоже, даете ему больше работы, вместо того, чтобы поднимать ее… — Она прищурилась на хаотичную троицу, которая тут же отвела взгляд, насвистывая. — Подожди, — Бард медленно моргнул, а затем пытливо посмотрел на Луэллу. — Разве ты не должна выздоравливать, Луэлла? — Точно! — Финниан внезапно бросается к Луэлле и берет ее руки в свои, глядя на нее с беспокойством. — Ты в порядке, Луэлла? Я слышал от Себастьяна, что ты пострадала, пытаясь спасти молодого мастера от падения с дерева… — Я слышала, что все было очень плохо. — хмуро добавила Мэйлин. — Теперь со мной все в порядке. Спасибо за беспокойство, но… — Хаотичная троица вздрогнула и затрепетала, как испуганные кролики, когда увидела темную, зловещую ауру, исходящую от Луэллы, и призрачную улыбку, играющую на ее губах, совсем не приятную. — Я слышала от Себастьяна, что вы, ребята, доставляете ему одни неприятности, пока меня нет… Должна ли я учить вас всему с самого начала? При этом Мэйлин, Финниан и Бард кланяются им в стиле догедза, касаясь лбами земли. — Мы сожалеем! Луэлла вздохнула, устало потерев переносицу: — По крайней мере, вы признали свою ошибку, так что это хорошо, я думаю. По крайней мере, в следующий раз будьте внимательны к своим действиям, хорошо? Ваши последствия только прибавляют нам работы. Финниан, пожалуйста, проверь, исправен аппарат или нет прежде, чем использовать его. Мэйлин, я знаю, что у тебя плохое зрение, но, пожалуйста, перепроверь все прежде, чем использовать. И Бард! — Повар вздрогнул, когда Луэлла внезапно повысила голос, заставив его обильно вспотеть, как свинью, и опустил взгляд, не решаясь встретиться с холодными глазами Луэллы. — Пожалуйста, перестаньте называть взрывы искусством. Мало того, что нам приходится постоянно чинить все, что ты разрушил, но… — Но эти ремонты были сделаны из моей собственной зарплаты… — пробормотал Бард под нос, надувшись, и побледнел, почувствовав угрозу в ауре Луэллы. — Что ты только что сказал, Бард? Я не верю, что правильно тебя расслышала. Не мог бы ты сказать это погромче, чтобы все слышали? — Ничего такого, мэм! — Пожалуйста, в следующий раз будь осторожен в обращении с кухней. — В любом случае… Нам еще нужно добавить последние штрихи к шоколадной статуэтке, так что приходите позже, как только сделаете всю работу… — Как только Луэлла повернулась к шоколадной статуе, ее лицо внезапно побледнело, рот широко раскрылся, цвет исчез с ее лица, когда она уставилась на статую. — Луэлла? Себастьян взглянул на ее лицо, изогнув бровь прежде, чем посмотреть, что ее так огорчило, только для того, чтобы его сердце ушло в пятки. Шоколадная голова всадника исчезла! «М-моя детально проработанная модель… Голова графа…» — Себастьян мотнул головой в сторону хаотичной троицы с устрашающим взглядом мертвых глаз, заставив их содрогнуться от страха. — Подожди. — дворецкий был остановлен на полпути, когда Луэлла схватила его за плечо. — Это не они. Когда я возвращалась с новыми ингредиентами для десерта, Мэйлин и другие весь день выполняли свою работу, поэтому я не думаю, что у них есть время украсть голову. Кроме того, судя по выражениям их лиц ранее, когда они зашли в комнату, это, должно быть, первый раз, когда они видят нашу работу. Троица быстро кивает головами у нее за спиной. «Что означает…» Оставался только один подозреваемый: Танака, старый слуга. — Эй, подожди! Вы, ребята, вообще знаете, где мистер Танака?.. — Когда Луэлла пыталась остановить группу, мчащуюся прочь, как разъяренный бык на бегу, она замерла, когда по ее телу прокатился парализующий спазм, и она чуть не согнулась пополам, если бы вовремя не оперлась на стол, чтобы поддержать свои дрожащие ноги. Когда это медленно стихло, она услышала, как с ее губ сорвался всхлип. «М-мои мышцы… Мне действительно следует чаще выходить на улицу». — С тобой все в порядке, Луэлла? — Подняв взгляд, она видит, что Себастьян и другие слуги остановили свой убийственный натиск и обеспокоенно смотрят на нее. Дворецкий немедленно бросается к ней, положив руку ей на спину, чтобы успокоить, а другую протягивает, чтобы схватить ее в случае необходимости. — Я в порядке. — Луэлла хрипит, две маленькие слезинки выступили в уголках ее глаз, боль в мышцах становится все сильнее и сильнее. — Это просто мышечная боль, вот и все… — Ты уверена? — Да, я совершенно уверена, — настаивала горничная, надеясь успокоить Себастьяна вымученной улыбкой. Хотя, судя по выражению его лица, она знает, что плохо скрывала свою боль. — А-а, посмотри на время! Пришло время для послеобеденного чая! Я позабочусь о приготовлениях, так что вы трое, пожалуйста, продолжайте поиски мистера Танаки в меру своих возможностей. Хаотичная троица приветствует ее: — Да, мэм, есть, мэм! Хотя предоставление поиска троице заставляет Себастьяна нервничать, он просто не мог позволить себе роскошь заботиться о них, поскольку он сосредоточил свой обеспокоенный взгляд на Луэлле, и его прошиб пот, когда он увидел, что горничная пытается ходить так, как будто ее конечности на самом деле ей не принадлежат, и каждый шаг — это приговоры, а не приказ. Она морщится, чтобы пересечь комнату, направляясь на кухню, но Себастьян подбегает к ней и обнимает за талию. Он поддерживал ее с такой нежной заботой, что это заставляет ее сердце трепетать. Честно говоря, Себастьян подумал, что в тот момент Луэлла похожа на маленького олененка, впервые пытающегося ходить. Себастьян мысленно рассмеялся над этим образом, прежде чем ободряюще улыбнуться сбитой с толку горничной: — Ты слишком большой трудоголик, Луэлла. Это так на тебя похоже… — Себастьян… — Луэлла закрывает глаза и фыркнула. — Ты слишком хорошо меня знаешь, да? Себастьян усмехается про себя. Эта глубокая, очаровательная усмешка, которая заставляет его краснеть. — Конечно. Как долго, по-вашему, мы работаем вместе? Оставив в стороне свои легкомысленные шутки и болтовню, Себастьян и Луэлла торопливо направились к кабинету Сиэля, толкая тележку. Дворецкий вежливо постучал в дверь, но ответа не последовало. — Молодой господин? — позвал Себастьян. — Возможно, он заснул. — Луэлла заметила, наклонив голову — Он иногда так делает. Не подозревая ничего, Луэлла толкнула дверь и вошла в комнату… …только чтобы увидеть наполовину съеденную шоколадную голову, смотрящую на них. У Луэллы чуть не случился сердечный приступ, когда она увидела самую абсурдную сцену, которую когда-либо видела, она положила руку на грудь, чтобы успокоить свое бьющееся сердце. Она посмотрела в сторону мальчика и увидела, что он мирно спит со следами шоколада на уголках губ. Луэлла и Себастьян посмотрели друг на друга и синхронно вздохнули. Она чувствовала себя так, словно вся ее энергия иссякла с этим вздохом. — Этот человек… — Себастьян подошел к окну и закрыл его. — Спит открытым окном, и хотя я здесь… Но разве это не делает его слишком беззащитным? «Слуги, которым нельзя помочь… Эгоистичный хозяин… Быть дворецким нелегко. Но я не думаю, что этот образ жизни так уж плох…» Взгляды Луэллы и Себастьяна встретились прежде, чем они обменялись похожими дьявольскими ухмылками друг с другом, когда горничная глубоко вдохнула. — Молодой господин, проснитесь! Короткий крик удивления сорвался с губ Сиэля, когда его единственный глаз распахнулся, как луч фонарика, прежде чем он упал с кресла, приземлившись на пол с болезненным стуком. — Ай-ай, — Сиэль зашипел, морщась от боли, когда потирал спину. — Луэлла, ты… — Молодой господин, — мальчик замер, а затем обильно вспотел от ледяного тона, от которого по спине пробегают мурашки. Он нерешительно поднимает голову, просто чтобы увидеть возвышающихся над ним Луэллу и Себастьяна с ядовитыми улыбками, нарисованными на их лицах, когда темная аура окружает их. — Разве мы не говорили вам раньше, что воровать еду плохо?.. Похоже, нам придется обучать вас основным манерам и этикету с самого начала. — П-Пожалуйста, будьте со мной помягче…