Благородство служанки-ласточки обязывает

      — Себастьян! — Зрелище, которое разворачивается перед глазами Луэллы, произошло в одно мгновение, и всеже время, кажется, тянется мучительно медленно, когда Себастьян начал падать назад, огромное количество крови хлещет у него изо рта и огромная рана на груди, когда Грелль ухмыляется при виде этого, отвратительно наслаждаясь ущербом, который он причинил дворецкому.       «Что мне делать? С Себастьяном все в порядке? Он все еще жив? Кого я обманываю, эта атака может легко разрубить кого-нибудь пополам!Должна ли я пойти помочь? Может ли кто-то вроде меня вообще что-то сделать? Неужели я вообще ничего не могу сделать? Но… эти двое не люди…»       «Что, если…»       Запутанные вопросы начинают терзать разум Луэллы, постепенно становясь все громче и сильнее, что все, чего ей хотелось сделать, это заткнуть уши и свернуться в клубок, отчаянно блокируя изучающие голоса. Однако эффект получается противоположный тому, что она задумывала. Эти застенчивые мысли кружатся в ее голове, их циркуляция только усиливает ее страх.       — Луэлла! — Упомянутая горничная вздрогнула, ее разум отвлекся от мрачных мыслей, когда она почувствовала, что кто-то схватил ее за руку, слегка сжимая, чтобы успокоить. Посмотрев вниз, она видит Сиэля, который смотрел на нее своими твердым взглядом, его рука, которая держала ее, сжалась еще раз, как будто он хотел убедиться, что привлек ее внимание.       Как бы ей ни хотелось отдернуть руку, у нее просто не хватило духу сделать это, чем дольше она смотрела в глаза своего молодого Хозяина, переполненные таким количеством эмоций, что она могла легко заметить несколько раз. Уверенность, решимость и небольшой оттенок страха, скрывающийся за ними.       Она бы отбросила свой собственный страх, чтобы крепко обнять Сиэля и попытаться успокоить его всем, что у нее было, если бы не странный знак, имплантированный в его правый глаз…       Нет, запечатленный было бы самым точным словом, чтобы описать его взгляд. В отличие от его обычного левого глаза, этот жутко светился, в темноте загорались голубые искорки, которые гасли всего на миллисекунду, прежде чем зажечься снова. Для человеческих глаз ненормально светиться в темноте. Во-первых, все это ненормально. Демоны, мрачные жнецы, мадам Рэд все это время была «Джеком-потрошителем»…       Все это больше не имело для нее никакого смысла.       — Успокойся, Луэлла! — Строгие крики Сиэля снова вернули Луэллу к реальности, и ей потребовалась секунда, чтобы осознать, что все ее тело неудержимо дрожит. Отчасти это было связано с тем, что холод просачивался сквозь ее промокшее платье, прилипая к телу, как вторая кожа, а другая часть заключалась в том, что мысли обо всей этой ситуации резонировали в ее голове, повторяясь снова и снова, пока она больше не могла этого выносить. Еще одно пожатие ее руки заставляет Луэллу снова бросить дрожащий взгляд на Сиэля. — Все будет хорошо… Я не приказывал Себастьяну умирать, поэтому он не умрет.       «Как вы можете быть так уверены?»       Этот вопрос приходил в голову Луэлле, но она не осмеливалась задавать вопросы своему молодому хозяину, поскольку не была уверена, что готова услышать такой ответ. Итак, на данный момент все, что она могла сделать, это доверять его словам и молиться, чтобы он был прав и Себастьян в безопасности…       Молитва вообще работает для такого демона, как Себастьян? Кто знает, но, по крайней мере, это помогает успокоить ее скачущие мысли, совсем немного.       — Теперь… — Грелль улыбается, и улыбка становится шире, когда из груди Себастьяна вырываются полоски пленки, кружась и обвиваясь вокруг них, как будто они танцуют. — Покажи мне всё!       И первое, что бросилось ему в глаза, была фотография Танаки, потягивающего чай с блаженной улыбкой.       Мрачный жнец моргает:       - А?       Себастьян усмехнулся себе под нос, в его глазах мелькнуло веселье, в то время как Грелль в шоке наблюдает за происходящим, его челюсть отвисает до самого пола, когда он смотрит на мирские «воспоминания» внутри полос фильма.       Большинство из них были хаотичной троицей слуг, которая всегда бежит к Себастьяну за помощью, когда они что-то напортачили. В каждой ленте фильма снова и снова повторяется одна и та же сцена, когда Грелль разинул рот:       — Н-Нет, сейчас! Так, всего лишь минутку! Кто, черт возьми, эти идиотские… — Он чуть не подавился собственной слюной, когда конкретная сцена промелькнула перед его расширенными глазами, и он почувствовал, как ревность разгорелась у него в животе.       Это была сцена, когда Себастьян следовал за Луэллой в сад в темноте ночи, в то время как остальные были отвлечены танцем Сиэля и Элизабет на дорожке. Себастьян и Луэлла смотрели друг на друга, их рты шевелились, но Греллю было все равно, что они говорят, поскольку его ревность росла, а глаза горели такой жаждой крови, которая могла бы убить любого серийного убийцу.       Ночное небо сверкало серебряными звездами, и серебристый свет луны освещал сад, превращая весь сад в танцплощадку только для Себастьяна и Луэллы. Деревья расступились настолько, что Греллю было хорошо видно их двоих, а луна отбрасывала ореол света вокруг них обоих, когда они танцевали медленный танец. Они были настолько потеряны в этом моменте, что никогда бы не узнали, что это всего лишь воспоминание, которое Грелля будет дразнить, плюя ему в лицо, пока его хватка на бензопиле крепнет.       Себастьяну было ясно, что то, что Грелль увидел в его воспоминаниях, сильно разозлило мрачного жнеца.       — Понятно… — Пальцы Себастьяна подергиваются, а глаза сужаются, когда он видит смертоносную ауру, которую испускает Грелль, безумный смешок медленно срывается с его губ, когда его тело раскачивается из стороны в сторону. — Эта жалкая служанка… Она так важна для тебя, да?       Он внезапно опустил голову и ядовито посмотрел на Луэллу, чьи глаза расширились от удивления, не ожидая, что ужасающий мрачный жнец обратит на нее такое внимание. Она почувствовала некоторое беспокойство, когда взгляд убийственного мрачного жнеца устремился на нее, и увидела, что его зеленые глаза горят чистой ненавистью, казалось, светясь в темноте безумным блеском.       Он был не просто зол, он был в ярости. К сожалению, вся эта ярость была направлена на нее.       — Интересно, как отреагирует Себастьян, — Ухмыляясь, как сумасшедший, Грелль с силой дергает за пусковой трос бензопилы, кашляет, затем ревет, бросается вниз по стене здания, волоча за собой гигантскую бензопилу, оставляя за собой огромный шрам, и прыгает прямо на Луэллу, подняв оружие над головой.       — … Если я разорву эту суку на куски!              Луэлла мельком взглянула на лицо Грелля и почувствовала, как ее сердце упало в желудок. Она понятия не имела, почему он так зол на нее, но от одного этого взгляда по ее позвоночнику пробежали мурашки. Несмотря на легкую дрожь в ногах и логический ум, кричащий ей, что нужно бежать, она сделала единственное логичное действие, которое могла совершить.       Служанка оттолкнула Сиэля с линии атаки, в результате чего они оба упали на пол. Сиэль застыл на месте, его рот был широко открыт от шока, словно он беззвучно кричал, а глаза расширились от страха, когда он уставился на Луэллу.       «Все будет хорошо.»       Луэлла улыбнулась ему, надеясь, что ее улыбки будет достаточно, чтобы успокоить его бьющееся сердце, прежде чем резкий крик вырвался из ее горла, когда рука Грелля схватила ее за волосы.       — Посмотри на это, Себастьянчик~! ❤️ — Лицо Грелля исказилось в уродливой улыбке, когда он закрутил голову Луэллы, словно она была игрушкой. Она боролась изо всех сил, но вырваться из его железной хватки было бесполезно, да и бензопила, приставленная к ее шее, тоже не особо помогает.       — Луэлла! — в ужасе закричал Сиэль, его рука мгновенно взлетела, чтобы прикрыть рот.       — Если я разорву ее тело на кусок за куском, ты наконец посмотришь на меня? – Жнец в багровом одеянии поднимает голову, и по его позвоночнику пробегает дрожь, когда он удостаивается смертоносного взгляда, сверкающего мощными вспышками яда под мокрой челкой Себастьяна — привилегия, свидетелем которой не может быть никто, кроме него.       — Себастьян выглядит таким милым, когда становится диким, — ворковал Грелль. Это делает его похожим на злобного зверя, готового разорвать ему горло. — Да, именно такой взгляд я и хотел увидеть! И все же… — Грелль нахмурился и перевернул губы, выражение его лица превратилось в смесь зависти и злости, он смотрел на лицо Луэллы, которое исказилось от боли, когда он крепко схватил ее за волосы. — Это все из-за этой проклятой женщины! Такая уродливая! Такая невзрачная! Даже не стоит ничьего времени! Я собираюсь… — Он злобно смеется, раздаваясь по темным улицам, когда поднимает над головой свою огромную бензопилу.       — Я собираюсь изрезать её на куски! Может быть вид её отчаяния принесёт тебе гораздо больше счастья~! ❤️       В тот момент, когда Грелль готовится обрушить на Луэллу ревущую бензопилу, его уродливые клыки отражаются в полных ужаса глазах Луэллы, они внезапно сужаются, заставая Грелля врасплох. Прежде чем он успел среагировать, нож внезапно выскочил из задника левой туфли Луэллы, когда она махнула ногой назад, направляясь прямо к его…       — Вау!!! — Взгляд чистого ужаса омывает лицо Грелля, когда он быстро отпускает волосы Луэллы, отпрыгивая назад как раз вовремя, чтобы избежать ее ножа. Он сморщился, так как нож Луэллы находится слишком близко к… жизненно важному органу любого мужчины, но вдруг он обнаруживает, что Луэлла порезала его, оставив небольшую царапину на подбородке.       — Пожалуйста, не недооценивайте такого человека, как я, — Луэлла была спокойна, несмотря на то, что всего несколько минут назад у нее случился душевный срыв, хотя боль, которую причинил ей Грелль, была тем сигналом, который ей нужен, чтобы сказать себе, что это еще не конец.       Честно говоря, ей было немного стыдно, что она позволила своим эмоциям взять верх над собой, хотя она сказала себе, что они были оправданы сложившейся ситуацией, просто чтобы успокоить себя. Она вздохнула через нос, закрывая глаза и пытаясь успокоить свое громоподобное сердцебиение, бьющееся о грудную клетку, а через мгновение открыла их и посмотрела прямо в сверкающие глаза Грелля.       — Возможно, ты обладаешь сверхъестественными способностями, которые мой человеческий разум не мог постичь, но потерять бдительность в моем присутствии, возможно, худшая ошибка, которую ты когда-либо совершал.       Себастьян восхищенно присвистывает:       — Это мой котенок …       — Почему ты… — Явно раздраженный Грелль вытирает кровь со своего подбородка, прежде чем встретиться с ней взглядом, отчего у нее по спине пробегает страх, когда она замечает неразбавленную ярость, бурлящую в его диких глазах. Он стремительно бросается на нее, волоча по земле бензопилу. — Как смеет такой жалкий человечишка, как ты, оставлять царапины на моём прекрасном лице?!       Злобно визжа, как банши, он размахивает оружием над головой. Луэлла обнаружила, что будто приклеена к полу, ее ноги начинают подгибаться, когда она уже чувствовала, что адреналин и энергия на исходе, но прежде чем она смогла предпринять слабую попытку спастись, Себастьян внезапно появился в поле ее зрения, его фрак величественно развевается позади него, как раз в тот момент, когда дворецкий голыми руками остановил бензопилу Грелля.       Луэлле потребовалось мгновение, чтобы осознать, что только что произошло, прежде чем она вздохнула с облегчением. Хотя технически Себастьян лгал ей в течение двух лет, дьявол, которого она знает, обычно лучше, чем мрачный жнец, который пытался ее убить.       — Себастьян!       Себастьян смотрел на Грелля, казалось, целую минуту, прежде чем оглянуться через плечо, одними губами сказав ей что-то, отчего ее щеки вспыхнули горячим румянцем, прежде чем его лукавые губы скривились в ухмылке.       Грелль бросает взгляд на Себастьяна, затем на ошеломленную Луэллу за спиной дворецкого, прежде чем на его губах появилась надутая гримаса, а в груди закружилась ревность при виде этого.       — Эй, эй, эй! Не смей игнорировать меня сейчас, Себастьянчик! — Вырывая бензопилу у него из рук, Грелль пытается нанести еще один удар сверху, но Себастьян быстро отталкивает Луэллу назад, прежде чем схватиться за другой фонарный столб, который случайно оказывается рядом с ним, позволяя бензопиле просто проехать по нему сбоку, создавая искры, но совершенно не задевая его.       Затем он разворачивается и замахивается фонарным столбом на Грелля, но мрачный жнец с легкостью разрубает оружие пополам, безумно ухмыляясь Себастьяну. Дворецкий бросил взгляд на свое нарезанное оружие, прежде чем отбросить его в сторону и, грациозно перевернувшись через Грелля, замахнулся ногой на мрачного жнеца, который увернулся, прежде чем Себастьян приземлился с другой стороны от него.       — О боже, моя одежда снова в лохмотьях… — Себастьян изобразил раздраженный вздох, поправляя свой любимый фрак, хмурясь при виде ущерба, который причинил ему Грелль. — Я надеялся, что починка плеч поможет, но… Этот фрак не подлежит ремонту.       На лбу Грелля появилась отметина раздражения, когда его бровь дернулась.        — Беспокоиться о своем наряде в такое время, как это, очень дерзко с твоей стороны. Возможно, твои раны недостаточно глубоки? Но я люблю мужчину, который заботится о том, как он выглядит…       Дворецкий выдохнул через нос, прежде чем снять пиджак, перекинув его через предплечье, одновременно проводя другой рукой по волосам, раздраженно глядя на Грелля.       — Я не хотел использовать этот подход, но… Боюсь, у меня нет другого выбора.- Грелль мрачно хихикает. — Так ты, наконец, решил сразиться со мной всерьез?       Двое противников очень долго пристально смотрели вниз, прежде чем кто-либо из них сделал ход, интенсивность смертоносной ауры, которую они испускали, возросла, когда ветер и пыль закружились вокруг них. Мимо них пролетел одинокий лист, заставив Себастьяна и Грелля наброситься друг на друга, мрачный жнец угрожающе смеялся, а дворецкий готовил свой следующий фильм.       — Как насчет того, чтобы завершить это шоу следующей атакой, Себастьян, дорогой? Давай попрощаемся с этим миром и объединимся в следующем, хорошо?! Себастьян, дорогой! — Грелль и Себастьян прыгают навстречу друг другу, и двое сталкиваются в последний раз.       После этого Грелль стоит позади Себастьяна и смотрит ему в лицо, победная ухмылка на его лице исчезает, когда он видит, что куртка Себастьяна зажата в его бензопиле, так что она не может нормально работать. Мрачный Жнец медленно моргает, натягивая стартовую веревку своей Косы Смерти раз, два, прежде чем его лицо побледнело, а рот открылся в громком крике недоумения.       — Ой, неужели оно перестало двигаться?       Себастьян приземлился в нескольких футах от Грелля, ухмыляясь, наблюдая, как рыжеволосый жнец пытается вытащить куртку из своей бензопилы.       — Если режущая кромка твоей Косы Смерти зависит от ее вращения… Мне пришло в голову, что нужно лишь не дать ей этого сделать, — холодно заявил он.       — Бред! Я немедленно избавлюсь от этого!       — Это был мой лучший фрак. Он было сшит из йоркширской шерсти высочайшего качества. — Себастьян начал, положив руку на бедро. — Шерсть — очень сложная ткань. Как только за что-то зацепится, её чрезвычайно трудно удалить.       — Как ты мог так поступить со мной?! — Грелль вскрикнул.       Себастьян прижал руку ко лбу, как будто у него болит голова.       — Я получил это пальто в поместье, и я, конечно, не хотел использовать его для чего-то подобного… Луэлла так старательно шила это пальто специально для меня, когда я наконец завоевал ее доверие... Но…в конце концов, ты уже все испортил. Коса Смерти может разрезать все. Верно?       Дыхание красноволосого жнеца прерывается, его плечи напрягаются, когда он чувствует ауру дурного предчувствия, нависшую над ним, и он дрожащей походкой оборачивается, чтобы увидеть Себастьяна, возвышающегося над ним с улыбкой, которая совсем не касается его глаз, медленно хрустя костяшками пальцев.       — Итак, мистер Сатклифф… Ты больше не можешь использовать свою косу Смерти, не так ли? — Все, что получил Себастьян, это сдавленные, уродливые рыдания от Грелля, когда улыбка Себастьяна стала шире, но не очень приятной. — Теперь, в обычном кулачном бою, я чувствую определенную уверенность.       Сердце Грелля бешено заколотилось в груди, когда слезы начали сочиться из уголков его глаз, он поднял руки в жалкой попытке прикрыть лицо.       — П-Подождите! Пожалуйста! Не лицо …!       И Себастьян продолжает выбивать из Грелля живое дерьмо.       Это было жестоко, это было неприглядно, это было настолько жестоко, что даже Луэлла с трудом сохраняла самообладание, закрывая руками глаза Сиэлю, не давая ему смотреть на эту бойню, но он все равно мог ее слышать. Пронзительные крики Грелле, леденящие кровь, доносились до их ушей и практически разрывали их, когда звуки становились все более интенсивными.       Треск.       Треск.       Хлюпанье.       В конце концов, крики прекратились, когда в нескольких футах от места, где находились Луэлла и Сиэль, раздался громкий стук. Служанка просто притянула Сиэля в свои объятия, не позволяя ему смотреть на образовавшуюся резню. Она почувствовала прилив удовлетворения, увидев, что Грелль теперь так отвратителен, как и должен быть, наконец-то внешняя сторона отражает человека внутри. Его очки разбились вдребезги, глаза распухли, он ничего не видит и не увидит еще какое-то время, кровавая слюна капает из разжатых челюстей, нос явно сломан, и он потерял несколько зубов.       Звук легких шагов привлекает внимание Луэллы к Себастьяну, который вытирает пот со своих бровей и бесстыдно улыбается.       — Фух… теперь я чувствую себя немного лучше.       Сиэль едва успел взглянуть на Себастьяна поверх плеч Луэллы, как тот резко заметил.       — Не торопишься, да?       Себастьян насмешливо склонил голову перед юношей:       — У меня с ним были небольшие проблемы.       — Ах… — Грелль захлебнулся собственной кровью, булькая, но ему удалось прохрипеть несколько непонятных слов. — Я не буду торопиться…       — О, Боже. Я полагаю, нельзя убить Мрачного Жнеца голыми кулаками. — От одного взгляда на лицо Себастьяна по позвоночнику Луэллы пробежали мурашки, когда дворецкий медленными шагами направился к Греллю, подгоняя его быстро бьющееся сердце в груди, когда он попытался отползти как можно дальше от Себастьяна, но из его горла вырвался болезненный крик, когда дворецкий начал топтать его ногу с такой силой, что Луэлла была уверена, что он сломал конечность, судя по его костям, издающим болезненный хруст и скрежет о окровавленную землю.       — Но… Что, если я воспользуюсь этим? — Грелль нерешительно оглянулся через плечо, и его глаза расширились от ужаса, когда Себастьян подобрал упавшую Косу Смерти, без труда стянув с нее куртку и отбросив ее в сторону. — Поскольку Коса Смерти может сделать фарш из чего угодно… Значит, я смогу сделать фарш и из тебя?       — Ч-о чем ты думаешь …?! Н-Н-Нет… — Жалобные крики Грелля были прерваны его сдавленными вздохами, когда Себастьян наступил каблуком на голову Мрачного Жнеца, вдавливая лицо последнего в землю.       — Мне не нравится, когда на меня наступают… Но быть тем, кто делает шаг — это совсем другая история.       — Т-Это больно! Себастьянчик, это больно, больно!       Наслаждаясь болью, исказившей лицо Грелле, Себастьян больно врезает каблуками в лицо Грелля.       — Твои вопли звучат довольно мелодично. В качестве награды… — Леденящий душу звук возвращающейся к жизни бензопилы заставляет Грелля побледнеть и испуганно всхлипнуть, когда он видит, как Себастьян поднимает бензопилу над головой, его ухмылка настолько ужасающе широка, что растягивает его красивое лицо. — Я отправлю тебя в следующую жизнь с помощью твоей любимой игрушки ~       — Пожалуйста… остановись! — Грелль жалобно умолял, некрасивые слезы смешивались с кровью на его лице, когда он пытался, но безуспешно, оторвать каблук Себастьяна от своего лица.       Себастьян просто улыбается ему.       — Я думаю, что нет.       — Д-разве ты не хочешь знать, кто убил его родителей?! — Возможно, это была отчаянная попытка Грелля выкрутиться из положения, но это определенно заинтриговало Луэллу, как и внимание Сиэля.       Когда Себастьян занес бензопилу, чтобы убить Грелля раз и навсегда, в воздухе раздался звук звона двух металлических предметов, сопровождаемый звонким треском.       — О? — Себастьян, кажется, был очарован таким поворотом событий, хотя он не мог скрыть своего удивления, когда бензопила столкнулась с парой мачете кукри. Не отступая ни на шаг, Себастьян ухмыльнулся еще шире, когда встретился взглядом с парой сузившихся желтоватых глаз, опасно поблескивающих под грязной челкой.       — А ты…?       — Джо-Джона, мой дорогой младшенький! Ты пришел, чтобы спасти меня?! — Новый незваный гость отвечает на вопрос Себастьяна свирепой усмешкой, полностью игнорируя рыжеволосого мужчину под собой, и тут же отпихивает Грелля, вступая в поединок с дворецким. В поединке грязноволосый мужчина без устали осыпал Себастьяна ударом за ударом, а дворецкий легко парировал его атаки.       По внешнему виду было очевидно, что новый незнакомец тоже не обычный человек.       «Но…»       Луэлла продолжает смотреть на мужчину, ее глаза замечают его растрепанные черные волосы с заметными фиолетовыми прожилками, его бледную кожу, безупречную и гладкую, подчеркивающую яркие желтоватые глаза, которые были сосредоточены исключительно на Себастьяне, а на губах появилось дикое рычание.       «Есть… что-то в нем, что кажется ужасно знакомым …»       Она прищуривает глаза, встряхивая свои воспоминания, чтобы попытаться вспомнить, где она видела это лицо раньше. На ум сразу же пришел образ ее партнера по губам, ее глаза медленно расширились от шока, когда она грубо сглотнула.       «Могло ли это быть… Но нет… Это не может быть… он, не так ли?»       На мгновение ей показалось, что она увидела, как глаза нового незнакомца на миллисекунду встретились с ее глазами, его желтоватые глаза вызвали странный прилив ностальгии, охвативший ее тело. Это было непохоже на то, что она когда-либо чувствовала раньше, даже когда была с Себастьяном.       Это чувство… невероятно нежное и теплое, то чувство, по которому она тосковала, когда была маленькой.       Их глаза оставались прикованными друг к другу ни на мгновение позже, и его взгляд возвращается к Себастьяну, как только она увидела это, прежде чем они оба готовят свою атаку соответственно. Как только гигантская бензопила приблизилась к новому незнакомцу, он немедленно направил одно из своих мачете кукри в грудь Себастьяна.       В течение этой секунды Себастьяну удалось блокировать его атаку гигантской бензопилой, красные искры и металлическая шрапнель разлетелись во все стороны при ударе.       — Джона Уоткинс, я думаю, этого достаточно. — Раздался новый голос, заставивший всех поднять глаза и увидеть другого мужчину, показавшегося на крыше здания, его желто-зеленоватые глаза блестели под прямоугольными очками. — Пожалуйста, простите за вторжение. Я Уильям Т. Спирс из управленческого департамента «Несущие Смерть». Мы пришли, чтобы забрать этого жнеца.       — Будет! — Собрав все оставшиеся у него силы, Грелль отрывается от земли, выражение его лица сменяется выражением облегчения, когда Уильям смотрит на него сверху вниз, его черты безразличны и лишены эмоций. — Джона снова груб со мной.       Его крики стихли в ту секунду, когда Джона наступил ногами на голову Грелля, в третий раз впечатывая его голову в землю. Остальные могли слышать ворчание Грелля в духе «Чертов новичок» или «Я убью его позже», хотя все это осталось незамеченным, когда Уильям спрыгнул туда, где Грелле лежит на земле.       — Член диспетчерской Грелль Сатклифф. — Уильям начал, перелистывая страницы книги, которую держал в руке. — Вы виновны в нарушении наших постановлений. Во-первых, ты убил людей, которых не было в списке на смерть…       — Подожди, это было … — Сильного пинка в лицо от Джона было более чем достаточно, чтобы заставить Грелле замолчать, и первый продолжает выбивать дерьмо из Грелля, чем больше Уильям говорит, отменяя все его преступления, как будто он читал сценарий.       — Во-вторых, ты использовал Косу Смерти, которая была модифицирована без разрешения… И, наконец, вы предложили кому-то строго засекреченную информацию относительно личности убийц его родственника. — К тому времени, как Уильям закончил, он оторвал взгляд от книги только для того, чтобы увидеть, как Джона сидит верхом на животе Грелля, держась за переднюю часть его костюма, и бьет Грелля кулаками по лицу снова и снова, пока его лицо не стало буквально неузнаваемым, его очки были невероятно разбиты, нос разбит, а глаза почти закрыты отеками. Он был кровавым месивом, это точно.       — Джона, — Твердого и авторитетного тона, который использовал Уильям, было более чем достаточно, чтобы вызвать у Луэллы мурашки, но это помешало Джоне забить Грелле до смерти.       Двое мужчин, как она догадалась, Мрачные Жнецы, уставились друг на друга на мгновение, прежде чем Джона издал стон и бесцеремонно опустил Грелля на землю, последний либо слишком страдал, либо слишком устал, чтобы больше протестовать.       — Помните, не позволяйте эмоциям взять над вами верх. Ты можешь быть новичком, но… — В этот момент Уильям бросил многозначительный взгляд на Луэллу, которая лишь в замешательстве склонила голову набок, прежде чем снова перевести взгляд на Джону.       «Боже, что за все эти таинственные взгляды от этих парней?»       — Все, что я говорю, это то, что мы не можем быть слишком вовлечены в это больше, чем мы уже вовлечены. — Джона размышлял над словами Уильяма, глядя в сторону и раздраженно прищелкивая языком.       — А теперь… — Луэлла и Сиэль нервно потеют, наблюдая, как Уильям хватает Грелля за длинные волосы и продолжает тащить его прочь, полностью игнорируя его непонятные протесты или жалобы. — Мы немедленно вернемся в штаб-квартиру и попросим вас представить письменные извинения и отчет.       — Я-Послушай! — Греллю удалось прохрипеть сквозь разбитые губы, кашляя кровью при этом. — Меня как раз собирались убить, ты слышишь?! Вы с Джоной такие холодные…       — Тихо. — Уильям внезапно швыряет Грелля на землю лицом вперед с громким стуком, который чуть не сбил Луэллу и Сиэля с ног. Пара обменялась недоуменными взглядами при виде этого зрелища, в то время как Себастьян просто пожимает плечами, как будто он видел это каждый день.       — Я приношу извинения за все неприятности, которые доставила вам эта штука. — Удивительно, но Уильям поворачивается к Себастьяну и извиняющимся тоном кланяется ему, попутно предлагая свою визитную карточку. — Ах, моя визитка.       Себастьян уставился на предложенную ему карточку, прежде чем услышал, как Уильям ворчит себе под нос:       — То, что мне приходится… Приходится кланяться такому зверю, это… оскорбление для всех жнецов.       — Тогда, пожалуйста, присматривайте за своими подчиненными, чтобы не причинять неудобств упомянутому этому зверю. — Себастьян отбрасывает карточку в сторону, не заботясь о том, куда она упала. — Люди легко поддаются искушению. Когда они балансируют на краю адского отчаяния и появляется паутинка спасения, они неизменно ухватятся за нее, независимо от того, каков человек.       Уильям усмехнулся, поправляя очки:       — Пользуясь этим, вы, дьяволы, соблазняете людей и живете, высасывая из них кровь, верно?       Себастьян усмехается:       — Я этого не отрицаю.       — Хотя ты как домашняя собака в ошейнике … — Черноволосый Мрачный Жнец бросает взгляд на Сиэля через плечо. — Я полагаю, ты несколько лучше, чем бешеный пес без чувства верности, хм? — Сиэль прищурился на Уильяма, прежде чем тот отвернулся, жестом показывая Джоне следовать за ним, когда он снова хватает Грелля за волосы, чтобы оттащить его.       — Ладно, нам пора уходить, Грелль Сатклифф. Боже мой, у нас и так не хватает персонала… И теперь я снова не смогу выйти вовремя из-за тебя.       Когда Мрачные жнецы уходят, Себастьян внезапно бросает Смертоносную косу Грелля в голову Уильяма, но тот легко ловит ее пальцами. Уильям и Себастьян пристально смотрят друг на друга, прежде чем дворецкий улыбается:       — Вы кое-что забыли.       — Спасибо. — Уильям позволяет Косе Смерти соскользнуть с его пальцев и упасть прямо на Грелля, который захохотал над тяжеловесом, внезапно приземлившимся на него. — А теперь, пожалуйста, извините нас …       — Ты Джона Уоткинс, не так ли? — Невинный на первый взгляд вопрос Себастьяна заставил Джона остановиться на месте, хотя тот даже не удостоил его взглядом. Дворецкий прижал руку к груди, где находится сердце, его улыбка была заразительной, но никто не улыбается, хрупкий холодный воздух и напряженная атмосфера не позволяют им этого. — Я знаю, кто ты на самом деле… Ты уверен, что не хочешь поприветствовать ее первым? Прошло много времени с тех пор, как вы встретились, верно?       «Ее…?» — Луэлла уставилась на Себастьяна в замешательстве. — «Кого он имеет в виду?»       Хотя она не могла не заметить, что заявление Себастьяна, в некотором смысле, заставило ее почувствовать, что он намекает на нее. Но это может быть просто ее воображение, которое сейчас играет с ее мыслями…       Джона отвел сузившиеся глаза в сторону, крепко стиснув челюсти, его руки лежали на рукоятках мачете кукри, но Уильям сжал его плечо, чтобы напомнить ему о том, зачем они вообще сюда пришли. После нескольких секунд напряженного молчания Иона опускает руки на руки и уходит вместе с Греллем и Уильямом, но не прежде чем бросить враждебный взгляд на Себастьяна, прежде чем троица исчезает в тени переулка.       Себастьян подождал еще немного, пока не убедился, что опасность миновала, и вздохнул, его плечо опустилось от напряжения, покинувшего его тело, прежде чем он повернулся к Сиэлю, склонив перед ним голову.       — Простите меня, сэр. Я не смог поймать оставшегося преступника.       — …Оставь это. Просто… — Сиэль смотрит на тело Анжелины с нечитаемым выражением, кровь под ней начинает становиться коричневой, когда он осторожно кладет руку на ее холодное тело.       — Это… действительно был не сон… — Луэлла оцепенело смотрела на происходящее, сжимая кулаки так сильно, что чувствовала, как ногти вонзаются в кожу, вытягивая кровь.       Когда тяжелое осознание происходящего, наконец, осенило ее, она вдруг почувствовала, как в горле поднимается тошнота, глаза горят от горячих слез, она закрыла рот одной рукой, а другую положила на живот, словно пытаясь удержать кишки в себе.       Все было реальным.       Себастьян — демон, это уже не приукрасить. Все, что ей хотелось сделать, это свернуться калачиком, чувствуя, как ее запятнали этим откровением.       Она чувствовала себя… обиженной. Как будто с ней что-то не так, хотя она точно знала, что не виновата в случившемся. Все, что она знала об этом мире, все, что она знала о Сиэле и Себастьяне…       Все это было ложью.       Как она теперь сможет определить, что реально? Везде было опасно, нигде не было спокойно, и каждый представлял для нее угрозу.       Луэлла резко отпрянула, почувствовав нежную ласку чьих-то пальцев на своей щеке, как будто само прикосновение отравляло ее кожу. Ее тело принадлежало ей, и она не хотела, чтобы кто-то прикасался к нему в данный момент. Даже Сиэль и Себастьян.       — Не трогай меня! — Луэлла тут же отшвырнула его руку, рыча на того, кто к ней прикоснулся. Она попыталась проигнорировать чувство вины в своей груди, когда увидела боль в глазах Себастьяна, она была слишком потрясенная, чтобы заметить пульсирующую боль на его руке, которую она отпихнула.       То, как она смотрела на него, словно он был человеком, совершившим самое ужасное преступление.       — Не надо… — Луэлла сделала шаг назад, когда Сиэль попытался что-то сказать, подняв руку, чтобы не дать им сейчас ничего сказать. Ее разум находится в слишком сильном смятении, чтобы принять все, что они сейчас скажут.       — Луэлла…       — Не надо! — Горничная резко обрывает Себастьяна, блеска в ее глазах было достаточно, чтобы Себастьян понял, что она была в нездоровом настроении, поэтому он держал ее на расстоянии и не пытался заставить ее принять его прикосновения. В его стальных красных глазах, казалось, была какая-то печаль, но она была слишком расстроена, чтобы обращать на это внимание.       — Мне жаль, но, пожалуйста, просто… -Приглушенные рыдания и икота сотрясали тело Луэллы, когда она обхватила себя руками, надеясь, что это удержит ее вместе, когда все, чего ей хочется, — развалиться на части. — Оставь меня пока в покое… Мне нужно время подумать …       — Луэлла, я … — Сиэль попытался дотянуться до нее, но Себастьян вытянул руку перед Сиэлем, чтобы остановить его, качая головой в сторону маленького мальчика.       Все, что они могли сейчас делать, это смотреть, как Луэлла медленно выскальзывает на главную улицу, ее голова низко опущена, а одинокая слеза стекает по ее щеке и скатывается с подбородка.       Себастьян не мог не заметить, что спина Луэллы выглядела настолько удручающе, что у него защемило сердце.       «Это чувство…»       Он схватился за грудь, сжав губы в тонкую линию, его брови сошлись вместе.       «Мне не нравится это чувство…»