Благородство служанки-ласточки обязывает

      Серебристо-голубые глаза затрепетали под ее ресницами, когда она напевала незамысловатую мелодию, ее руки уже готовили завтрак для слуг. Она не может доверить Барду готовить для них завтрак, поскольку у него есть склонность все взрывать только потому, что на него внезапно находит вдохновение для «искусства». Кроме того, для нее это была приятная смена обстановки, чтобы прийти в себя с тех пор, как она начала принимать перемены, в хорошем смысле, конечно.       Другим слугам тоже не составило труда заметить изменения.       Бард, несмотря на то, что его повесили почти на полдня после того, как Луэлла схватила их прошлой ночью, все еще чувствовал легкое головокружение, которое мучает его от прилива крови к голове, но, кроме этого, он не мог не мысленно похлопать себя по спине за блестящий план, который придумал.       О чем бы Луэлла, Себастьян и Сиэль ни говорили прошлой ночью, все это казалось лучшей идеей, намного лучше, чем удушающая атмосфера, которую они все принесли с похоронной службы несколько дней назад. Он не из тех, кто подвергает сомнению то, что произошло с ними во время похоронной службы, но он просто рад видеть, что все вернулось на круги своя.       С другой стороны, Мэйлин была рада видеть, что к ее единственной подруге во всем поместье, Луэлле, вернулось хорошее настроение. И она просто молилась и надеялась, что подобная ситуация не повторится в ближайшем будущем.       Финни, очаровательный беспечный садовник, был все так же весел, как и всегда. Хотя он положительно сиял, когда понял, что Луэлла, Себастьян и Сиэль помирились, настолько, что чуть не убил бы все цветы пестицидом случайно, если бы Луэлла вовремя не остановила его.       А еще есть Танака, таинственный старый слуга, который потягивает зеленый чай в углу кухни и продолжает свою обычную жизнь. Удивительно, что происходит в голове у этого старого слуги…       Луэлла прикрывает глаза, вдыхая аппетитный аромат бекона и яиц, обжигающихся на горячей сковороде, булочек, красиво запеченных в духовке, и божественный аромат чая с молоком. Улыбка растянула ее губы, когда она перевела взгляд на окно, ожидая увидеть солнце, как будто его лучи каким-то образом будут холоднее в эти морозные дни. Вместо этого они, конечно, все еще были золотистыми, божественно теплыми на ее озябшей коже. И в этом свете ковер из листьев стал своего рода естественным украшением, как будто Земля объявила себя королевой и нашла в себе смелость носить такие Богом данные драгоценности.       «Зима скоро наступит…» — Она закусила губу, ее щеки порозовели из-за свежего прохладного ветра, постоянно дующего ей в лицо, прежде чем ее взгляд упал на шкаф, где хранились всевозможные чайные листья, которые она принесла с рынка. Пожилая пара, которую она помнит, была достаточно щедра, чтобы дать ей столько чайных листьев, чтобы подготовить слуг и ее молодого господина к наступающей зиме, поскольку она помогла им с определенной проблемой в прошлом.       «Поскольку конец осени и начало зимы — сезон клюквы, возможно, молодому хозяину будет достаточно осеннего чая с клюквой. Это не только полезно, но и согрело бы его. Кроме того…» — Луэлла бросила еще один взгляд на окно, заметив, что иней начинает покрывать поверхность, и, глядя мимо них, она видит светловолосого подростка, которому приходится убирать беспорядок, который он устроил в саду, а Себастьян следит за каждым его движением, как ястреб. Финни по-детски надул губы, хотя быстро пришел в себя и все еще имел наглость выглядеть смущенным, когда дворецкий одарил его улыбкой, которая холоднее самой зимы. — «Я уверен, что этим двоим нужно было бы выпить чего-нибудь теплого …» — Ее рука, потянувшаяся за жестянкой с чайными листьями, остановилась в воздухе, когда она склонила голову набок с озадаченным выражением на лице.       «Подожди, демоны вообще чувствуют холод …?» — С другой стороны, Луэлла начала сомневаться в своем здравомыслии, когда начала относиться к Себастьяну, буквально демону из ада, которого все боялись, как к нормальному человеку. Однако, он все еще связан контрактом с Сиэлем и не пытался сделать что-то подозрительное за ее спиной, так что все хорошо, предположила она.       «О…» — Луэлла оживилась, как будто вспомнила что-то важное. — «Я забыла спросить молодого хозяина о контракте с Себастьяном …»       — Что тебя беспокоит?       Горничная взвизгнула и чуть не уронила жестянку с чайными листьями от голоса, который внезапно раздался у нее за спиной. К счастью, она не уронила жестянку, иначе было бы мучительно убирать беспорядок прежде, чем она поспешно поставит ее на ближайшую поверхность и успокоит свое бьющееся сердце. Затем она резко обернулась и увидела Себастьяна, спокойно прислонившегося к дверному косяку со скрещенными руками, его оценивающий взгляд скользил по завтраку, который она приготовила для слуг.       «Так вот как называется эта ситуация — заговори о дьяволе, и он появится…»       Хотя в случае Луэллы, Себастьян и был настоящим дьяволом.       — Ты… разве ты не… — запинаясь, произнесла служанка, оглядываясь на окно, где секунду назад она видела Себастьяна с Финни в саду, где она увидела светловолосого подростка, мотающего головой направо и налево, возможно, в поисках дворецкого, а затем на самого дворецкого, стоящего у двери, его красные глаза сверкали от удовольствия при виде ее растерянного выражения. — Разве ты не был сейчас с Финни? И как ты… Нет. — Она быстро подняла руку прежде, чем Себастьян успел ответить. — Не отвечай. Я не думаю, что хочу знать.       Себастьян хихикнул в кулак.       — Надеюсь, я не слишком тебя напугал… — Он усмехнулся розовому румянцу, украсившему щеку Луэллы, когда она отдернула голову в надежде скрыть свой румянец, что показалось ему весьма забавным, когда он подошел к ней. — Вам нужна моя помощь, миледи?       — Не нужна. Я как раз собиралась закончить завтрак молодого господина, так что не будете ли вы так любезны отнести его ему, господин дворецкий? — Получив одобрительный гул от дворецкого, Луэлла приняла это как сигнал к продолжению работы: она двинулась по кухне, готовя все необходимое для приготовления булочек на завтрак для Сиэля, а Себастьян остался в стороне, молча наблюдая за служанкой, пока на его губах не заиграла тоскливая улыбка.       На протяжении веков он думал, что видел все, знал все, за что ученые убили бы, чтобы узнать, и у него уже есть опыт из первых рук о том, как обычные люди реагируют, когда узнают, что он демон. Конечно, это были не лучшие времена, но он все равно наслаждался выражением страха на их лицах, ужасом, циркулирующим в их широких глазах, и их ртом, широко открытым, как у рыбы, когда он открывает им себя. Он такой же садист, но, пожалуй, это был первый раз, когда человек отреагировал не так, как он предполагал. Конечно, первые несколько дней она избегала его как чумы, но то, что она приняла его личность, в конце концов, было действительно удивительно.       Он на мгновение закрывает глаза, и воспоминания о прошлой ночи предстают перед его глазами.       » — Это не значит …! — Дворецкий вздрогнул от неожиданности, когда Луэлла внезапно повысила голос, и впервые за два года работы с Луэллой он увидел на ее лице обезумевшее выражение, от которого что-то в нем перекручивается так сильно, что ему было больно это выносить. Ее рука, с такой любовью обвившаяся вокруг его шеи, напряглась, как будто она слишком боялась отпустить его, а его глаза на мгновение расширились, когда серебристая слеза скатилась по ее лицу. — Не важно, насколько я эгоистичен, я не настолько напуган, чтобы не знать, кто ты! Даже если ты демон или человек, я хочу знать о тебе больше!»       Рука Себастьяна медленно поднимается, чтобы прикрыть губы, которые медленно приподнимались.       «О, Дьявол, кажется, я слишком много улыбаюсь в последнее время …» — Он задавался вопросом, но на самом деле ему не так сильно не нравилось это чувство. Это было что-то новенькое. Это было что-то иностранное. Было… невероятно тепло. И он знает, что источником всех этих эмоций является Луэлла.       Однако, такое существо, которое было новичком в этих чувствах и начинало им нравиться… Новый корень начнет принимать свою форму, животное собственничество, пытающееся заявить права на этот источник.       «Лично мне не претит это чувство…» — удивился дворецкий, его веселые глаза забавно наблюдали, как Луэлла готовит завтрак для их молодого хозяина. Ранний солнечный свет струился через окна, лицо Луэллы напоминает старую фотографию, ностальгическую, такое красивое. Он наблюдает, как это привлекает внимание к ее коже, деликатно проводя рукой по волосам, малейшие движения, которые она совершает, вызывают приятное тепло, разливающееся по его груди.       — О да, я хотела спросить тебя кое о чем, — улыбка тут же исчезла с лица Себастьяна, когда Луэлла повернулась к нему, в ее глазах мелькнула искра любопытства, когда она склонила голову набок, — Могут ли демоны вообще есть человеческую пищу? Насколько я помню, когда мы… сражались с Мрачным Жнецом, он сказал, что вы, демоны, любите питаться человеческими душами…?       Себастьян внутренне скривился от этого вопроса — из всех вопросов, почему она спрашивает об этом?       Демону не составило труда уловить малейший намек на страх в выражении ее лица, хотя она сохраняла нейтральное и спокойное выражение. Он должен похвалить ее за актерское мастерство, но, опять же, она училась у лучших.       — Ну, я ведь зарабатываю на жизнь тем, что ем человеческие души… — Себастьян незаметно наблюдает за реакцией Луэллы, его острые глаза уловили, как дернулись ее пальцы при его словах, и он сделал небольшую паузу, тщательно подбирая нужные слова, прежде чем опереться локтем на кухонную стойку, прислонить щеку к ладони и улыбнуться глазами. — Но время от времени я ем человеческую еду. Для поддержания внешнего вида, конечно, но потом, они никогда не удовлетворяли меня по-настоящему.       — Поэтому ты редко ешь с нами во время трапезы? — На вопрос Луэллы демон кивнул, заметив, что ее движения на мгновение замедлились, а выражение ее лица подсказало ему, что она глубоко задумалась.       Поэтому он быстро добавил:       — Но если бы ты была той, кто готовит мне еду каждый день, тогда я бы ничуть не возражал, — Он внутренне ухмыльнулся, когда Луэлла так быстро повернула к нему голову, что он подумал, что она могла сломать шею, ее щеки расцвели самым красивым розовым румянцем, когда она смущенно их надула.       — Ч-что ты такое говоришь? Произносить такие неловкие слова из ниоткуда… — горничная фыркнула, поспешно отводя взгляд от ухмыляющегося дворецкого, хотя она могла чувствовать, как кончики ее ушей нагреваются. Она не знала почему, но от этих слов у нее внутри немного кружится голова. Хотя на ее лице это не отразилось, когда она закончила готовить чайный сервиз для Сиэля, а также свежеиспеченные булочки и джем-мармелад. — Отнеси это молодому хозяину, хорошо? Я приготовлю для него ванну.       — Конечно, — Себастьян быстро встал со своего места и взял поднос с завтраком из протянутых рук Луэллы, хотя горничная слегка вздрогнула, когда почувствовала, как его пальцы мягко коснулись тыльной стороны ее ладони, и она изо всех сил старалась не покраснеть как идиотка перед Себастьяном. Однако то, как он улыбнулся, заставило его казаться, что он знает, что происходит у нее в голове, поскольку ее кожу покалывало, когда его палец задержался на тыльной стороне ее ладони дольше, чем следовало, прежде чем он наконец сделал шаг назад.       — Давайте поторопимся. Мы не должны заставлять молодого хозяина ждать, не так ли? — Себастьян улыбнулся ей так, как будто он не дразнил ее секунду назад, и его улыбка стала немного шире, когда его слова вернули ее к реальности, и уставилась на него, как олень, попавший в свет фар. Она выглядела так, как будто хотела что-то сказать, но лишилась дара речи. Поэтому она предпочла застенчиво опустить голову и послушно кивнуть. У дворецкого внезапно возникло очень сильное желание просто погладить ее по голове и похвалить. сказав что-то в духе «хорошая девочка», но он быстро прикусил язык, чтобы сдержаться прежде, чем взять инициативу в свои руки, а Луэлла последовала за ним сзади.       К счастью, они быстро добрались до комнаты Сиэля, Луэлла отогнала все отвлекающие мысли на задворки сознания и несколько раз постучала в дверь, оповещая юношу об их приходе.       — Завтрак подан, молодой господин, — позвала она, но ответа не получила, обменявшись взглядом с Себастьяном.       — Молодой господин? — позвала она снова, но ответа все еще не было. Возможно, он еще спит. В конце концов, он иногда так делает.       Служанка взялась за ручку двери и толкнула ее, и, конечно, Сиэль все еще спал, его щека прижалась к подушке, и он слегка похрапывал.       — Молодой господин? — Юноша беспокойно ворочался во сне.        Естественно, Луэлла быстро подходит к кровати, чтобы успокоить Сиэля.       — Молодой господин, — Когда Луэлла протянула руку, чтобы прикоснуться к голове Сиэля, его глаза медленно открылись, его взгляд сначала был мутным, пока не упал на ее лицо. Его глаза тут же расширились от ужаса, и в считанные секунды он быстро достал револьвер, который прятал под подушкой, и направил его прямо на голову Луэллы, заморозив ее на месте.       — Луэ… — Дворецкий остановился, когда Луэлла подняла руку, бросив на него ободряющий взгляд прежде, чем вернуть свое внимание к Сиэлю, у которого от ужаса перехватило дыхание: он задрожал, его рука затряслась до самого сердца.       — Молодой господин, — Она начала, ее голос был спокойным и низким, она медленно потянулась к пистолету, который все еще был направлен ей в лоб, ее взгляд был прикован к лицу Сиэля, искаженному страхом, как будто он только что стал свидетелем самой ужасной вещи в мире, она положила свою руку на его руку, которая собиралась нажать на курок, в надежде, что ее нежного прикосновения будет достаточно, чтобы успокоить его. Это сработало, совсем чуть-чуть. — Дышите… Медленно… — Услышав ее слова, Сиэль закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов, чувствуя, как его бьющееся сердце медленно успокаивается, пока Луэлла отводит его пистолет от головы. Еще раз ободряюще сжав ее руку и посмотрев в ее серебристо-голубые глаза, он медленно ослабляет хватку, позволяя Луэлле положить пистолет как можно дальше от его пальцев.       — Похоже, вам снова приснился кошмар, — сказала Луэлла, надеясь, что это хотя бы поднимет настроение, поскольку она собиралась встать с кровати и заняться своей работой, но легкий рывок за платье заставил ее остановиться на полпути. Она подняла бровь при виде руки, которая крепко сжимала подол платья, чем при виде владельца руки с поднятой бровью. Было трудно разглядеть, какое у него сейчас было лицо из-за низкой челки, которая падала ему на глаза. — Молодой господин?       — Останься, — Он сказал кратко, и горничная просто не могла отказать ему.       — Как пожелаете, молодой господин, — горничная снова садится на край кровати, когда замечает, что его дрожащие руки, которые сжимали ее юбку так, словно от этого зависела его жизнь, ослабили хватку, образуя морщинки под его пальцами, когда он прислоняется лбом к ее плечу, утыкаясь носом в исходящее от нее нежное тепло. Они оставались так в течение нескольких приятных минут, горничная время от времени обменивалась взглядами с Себастьяном, пока дворецкий не решил, что самое время подать чай их молодому хозяину, чтобы успокоить его.       — Для сегодняшнего утреннего чая Луэлла приготовила осенний чай с клюквой, который согреет вас перед предстоящей зимой, — Восхитительный запах чая, напоминающий Луэлле о хрустящих осенних днях с фруктовыми нотками клюквы и апельсина, уже донесся до ее носа, когда она смотрела, как Себастьян наливает коричневую жидкость в чашку чая, словно это было какое-то произведение искусства, прежде чем подать ее Сиэлю. — Чай поможет вам расслабиться и успокоиться. Особенно после плохого сна…       Дыхание Сиэля замедлилось, когда он взял чашку чая, предложенную ему с протянутой рукой, и наконец отстранился от Луэллы, прочищая горло, чтобы прийти в себя.       — Прости за это, Луэлла… — пробормотал он себе под нос, но Луэлла услышала его и лишь понимающе кивнула. Первоначально он хотел спросить о состоянии служанки, поскольку она… нелегко приняла правду последних нескольких дней, но, увидев, что Луэлла вернулась к нормальной жизни, он, мягко говоря, почувствовал облегчение.       «Обычно люди, узнав правду, стали бы упрекать, но только не Луэлла…» — развеселился юноша, его губы слегка ухмыльнулись, прежде чем он сделал маленький глоток чая. Себастьян был прав, чай, безусловно, расслаблял и успокаивал его и без того смятенный разум. Он уже чувствовал, как утешительное тепло распространяется по его груди от одного глотка, как он вздохнул от удовольствия, его глаза блаженно закрылись, когда он слушал щебетание птиц, которое мягко вытесняло остатки кошмара из его сознания, его мысли начали танцевать под мелодию.       «Интересно, это то, что люди называют «удачей»?..»       Себастьян заметил забытую на кровати книгу и поднял ее, забавляясь жирными буквами названия, выгравированного на обложке книги.       — Это все потому, что вы читаете книги По перед сном.       — Я делаю, что хочу, — ответил Сиэль, поднося чашку с чаем к своим сжатым губам. — А что насчет расписания на день?       — Сегодня вы должны просмотреть документы из главного управления, — Луэлла начинает перечислять расписание, которое нужно выполнить сегодня, одним сильным движением раздвигая шторы, слегка морщась, когда утренний солнечный свет на мгновение тиранически ложится на ее глаза, пока ее зрачки не привыкли к внезапному чрезмерному количеству света. Сиэль только напевает и кивает в определенных местах, рассеянно скользя пальцами по книге, которую Себастьян оставил на столе, но они внезапно остановились на полпути, бледный взгляд омыл лицо мальчика, когда следующие слова слетели с ее губ. — А во второй половине дня маркиза Мидфорд и леди Элизабет нанесут визит. И молодого хозяина…       — Вот черт! — Сиэль внезапно громко воскликнул, заставив брови приподняться от его внезапной вспышки, когда он поспешно сунул недопитую чашку чая в грудь Себастьяна, чтобы подготовиться к предстоящему дню.       — Луэлла, начинай приготовления прямо сейчас!       Луэлла сразу понимает намек и склоняет голову.       — Как пожелаете, молодой господин, — Себастьян только озадаченно наблюдал, как горничная покидает комнату, как будто она спешила. Она могла бы также увидеть, как настойчивость загорается в ее глазах, прежде чем вопросительно наклонить голову к маленькому мальчику. — Но вам не нужно так спешить. Маркиза будет здесь после обеда…       — Дурак! — Сиэль огрызнулся, поспешно расчесывая пальцами растрепанные после сна волосы. — Мы здесь говорим о тете Фрэнсис!       Как будто одного этого было достаточно, чтобы Себастьян понял важность этой ситуации.       

***

      Опасения Сиэля сбылись, когда карета с символом Мидфордов прибыла рано утром, а не днем, как планировалось, и Сиэль, Луэлла и Себастьян ждали у входа в поместье, чтобы поприветствовать своих почетных гостей.       Луэлла заметила нервозность на лице Сиэля, его осанка была жесткой, а волосы неуложенными, поэтому служанка пригладила пряди, которые торчали вверх, и мягко улыбнулась, чтобы успокоить его. Сиэль ответил на ее жест вынужденной улыбкой, и служанке оставалось только молиться, чтобы этот день поскорее прошел.       Как только карета остановилась прямо на том месте, где они стояли, дверца распахнулась, открывая дверь, и взору предстала женщина средних лет, держащая свои седые волосы в тугом пучке, за исключением слегка завитой косички спереди. Что-то в ее ауре так и кричит о достоинстве и гордости: она держит голову высоко поднятой, и все же она не смотрит на Сиэля свысока, несмотря на то, что он самый молодой глава поместья Фантомхайв, в отличие от остальных, которые недооценивают юношу и сплетничают за его спиной. Они бесхребетные трусы, но, по крайней мере, Луэлла знает, что Фрэнсис Мидфорд — очень прямой человек, который всегда говорит то, что у него на уме.              Другими словами, леди Фрэнсис — одна из женщин, которыми Луэлла восхищается и уважает.       Натужно улыбаясь, Сиэль приветствует пожилую леди уважительным наклоном головы:       — Прошло много времени с тех пор, как я видел вас в последний раз, маркиза Мидфорд. Вы и сегодня прибыли раньше, чем ожидалось …       — Избавь меня от формальностей. Ты выглядишь так, как будто только что встал, граф Фантомхайв, — Прокомментировала Фрэнсис, ее острые глаза заметили, как мальчик вздрогнул от ее слов, но не прокомментировали это.       — Нет, я …       — Сиэль! — Тело Элизабет бессознательно подается вперед из-за ее возбуждения, когда она крепко сжимает Сиэля, мальчик хохочет, когда его поймали. — Сиэль милый, даже когда он только проснулся!       — Элизабет! — Строгий тон, который использовала Фрэнсис, заставляет чрезмерно взволнованную девушку вздрогнуть на месте, и она не может подавить дрожь в теле под устрашающим взглядом матери, когда та отчитывает свою дочь. — Не веди себя так грубо, даже не поприветствовав его. Я всегда говорил вам, что леди должна соблюдать приоритеты, даже когда она в доме своего жениха…       Элизабет побледнела.       — Прости, мама!       «И это одна из причин, почему я восхищался вами, леди Фрэнсис.»       Луэлла кивнула сама себе, вытирая салфеткой воображаемую слезу, чувствуя, что ее восхищение Фрэнсис снова возросло. Фрэнсис, вероятно, была единственной, кто мог держать Элизабет на коротком поводке, поскольку последнее иногда было для нее чересчур. Ее гиперактивность была похвальной, но в остальном с Элизабет бывает трудно иметь дело.       «О, где мои манеры?»       Поняв, что она не поприветствовала Френсис, служанка мысленно отругала себя за этот промах, а затем слегка склонила голову перед Френсис, положив одну руку на сердце:       — Приветствую вас, леди Элизабет. Прошло много времени с тех пор, как я видела вас в последний раз… — Ее прервали, когда она почувствовала, как пальцы обхватили ее нижнюю челюсть, заставив ее поднять голову и встретиться с пристальным взглядом Фрэнсис, которая словно смотрела прямо ей в душу. Несмотря на близкое расстояние между ними, Луэлла заставила себя изобразить профессиональную улыбку, хотя ее сердце сейчас, вероятно, бьется со скоростью миля в час.       — Ты… — Фрэнсис сделала паузу, ее глаза блуждали по всему лицу, как будто она что-то искала, прежде чем она, наконец, отпустила лицо Луэллы. — Ты выглядишь замечательно, как всегда.       Луэлла выпустила вздох облегчения, который она и не заметила, когда пожилая леди продолжила:       — Итак? Ты все еще собираетесь заставить меня ждать ответ на предложение, которое я сделала в прошлый раз? Возможно, я уже сто раз это говорила, но Луэлла, я вижу, что у тебя есть потенциал в фехтовании. Если ты будешь тренироваться под моим руководством, ты можешь стать самой сильной фехтовальщицей, которую когда-либо видел Лондон.       — Боюсь, я все еще вынуждена отказаться от этого щедрого предложения. Прошу прощения, леди Фрэнсис, — Луэлла во второй раз склоняет голову перед пожилой женщиной, хотя в ее голосе нет ни капли сожаления. — Но мое место здесь, рядом с молодым господином. Что бы мне ни предлагали, даже самое чистое золото или самую сильную власть, моя верность остается верна лорду Сиэлю, моему благодетелю, и я желаю оставаться рядом с ним до конца моего времени.       Сердце Сиэля, колотившееся от напряжения и тревоги, наконец-то успокоилось. Но на этот раз его словно коснулись. Он растерялся, услышав слова Луэллы, прозвучавшие искренне, и посмотрел в серебристо-голубые глаза служанки.       Ее взгляд был полон решимости.       Как ни странно, это заставило бабочек в его животе затрепетать.       Фрэнсис, похоже, ничуть не обеспокоена отказом Луэллы, как будто она уже предвидела это, хотя это не значит, что она все еще не разочарована тем фактом, что Луэлла только что отвергла грандиозное предложение века.       — Похоже, что что бы я ни сказала или ни предложила, ты останешься верна своим словам, да? Это похвально, признаю. — Если бы она посмотрела очень внимательно, то увидела бы, что уголки губ Френсис слегка приподнялись. Чувствуя себя странно, она продолжала импульсивно наблюдать за лицом пожилой женщины.       — Ты напоминаешь мне твою мать все больше и больше с каждым разом, когда я тебя вижу…       Луэлла вздрогнула:       — Моя мать? — Однако слабая улыбка на губах Фрэнсис вскоре исчезла, и она вернулась к своему обычному молчаливому выражению. Луэлла отвернулась, как будто не замечая этого.       «Я знаю, что Фрэнсис знакома с моей матерью… Но я не знала, что они были друзьями.»       — Добро пожаловать, маркиза леди Элизабет, — Себастьян, наконец, решил воспользоваться этим временем, чтобы вмешаться и представиться Фрэнсис, склонив перед ней голову в знак уважения. — Вы сегодня проделали большой путь … — Он медленно умолкает, когда замечает, что Фрэнсис так пристально смотрит ему в лицо.       Холодного взгляда было бы достаточно, чтобы заставить всех упасть на колени и молить о прощении, но дворецкий держался стойко, хотя даже он не мог удержаться от нервного пота, чем ближе Фрэнсис подходила к нему, ее жесткий взгляд оставался прикованным к его идеально подобранному лицу, которое медленно теряло самообладание.       — Эм… Может быть, у меня что-нибудь на…       — Твоё лицо как всегда отвратительно, — Грубый комментарий Фрэнсис определенно застал Себастьяна врасплох, когда его уши насторожились от тихого фырканья, исходящего от Сиэля и Луэллы. Он бросил взгляд в сторону горничной, прежде чем прочистить горло.       — Боюсь, что я с ним родился…       — Более того! — Себастьян снова был прерван, когда Фрэнсис внезапно схватила его за челку, заставив демона-дворецкого побледнеть при виде разъяренной женщины, которая трясла его взад-вперед, как будто он был тряпичной куклой. — И у тебя, и у твоего хозяина длинные челки, хотя вы оба мужчины! Как неприлично! Тебе нужно кое-чему поучиться у Танаки здесь!       Себастьян и Сиэль, которых внезапно втянули в это, не услышали криков Фрэнсис, которая схватила их обоих и аккуратно расчесала им волосы. К тому времени, когда она закончила, Фрэнсис, кажется, гордилась своими достижениями, в то время как Элизабет жаловалась на то, что они больше не выглядят слишком милыми. Луэлла уставилась на результаты работы Фрэнсис, и ей потребовались все ее силы, чтобы не разразиться смехом.       — Я прошу прощения, что побеспокоил вас… тетя Фрэнсис… — сказал Сиэль едва сдерживаясь. Если она прислушалась, его голос дрожал, вероятно, от смущения.       В глазах Фрэнсис появился блеск, и она ответила:       — Действительно.       Леди Фрэнсис, младшая сестра бывшего графа Фантомхайва, строго следит за дисциплиной и не приемлет привычки и желания. Она ценит силу и чистоту. Ходят слухи, что на турнире королевы по фехтованию… Леди Фрэнсис победила главу рыцарского ордена — маркиза Мидфорда — со сверхчеловеческой силой, что привело к их браку.       Хотя сейчас она замужем, она по-прежнему ежедневно тренируется и сохранила свою юношескую силу и красоту. Она просто пример идеальной аристократки.       — Я заглядываю к тебе, а ты все еще бездельничаешь. Не говоря уже о том, что твой дворецкий выглядит еще большим дегенератом! — Резкие слова Фрэнсис были подобны стрелам, вонзающимся в те места, где больнее всего, когда Сиэль и Себастьян внутренне гримасничают. — Ты женишься на моей дочери! В этот день из дней начнется твое перевоспитание! Ничто не ускользнет от моего внимания, это ясно?!       Луэлла побледнела от внезапного заявления Фрэнсис.       «Что теперь будет?»       В этот момент она могла только молча надеяться и молиться, чтобы эта хаотичная троица не выставила себя на посмешище прямо перед Френсис… Будет жаль, если они вдруг потеряют своих драгоценных работников из-за своей некомпетентности.       »…Подождите, может быть, это замаскированное благословение.?» — подумала про себя Луэлла.       — Тогда я буду вести вас. — Себастьян берет инициативу на себя и ведет группу в особняк. Заметив обеспокоенное выражение лица Сиэля, он подмигивает ему. — Предоставьте это мне. Мы с Луэллой позаботились о том, чтобы вчера все было идеально, — шепчет он.       — Сначала я покажу вам внутренний двор. В этом году зимние розы, которые мы заказали из Германии, просто прелестны. — В ту секунду, когда Себастьян чуть приоткрыл дверь, его сразу же встретило зрелище, от которого у него чуть не остановилось сердце. Там, перед ним, он видит, что Финниан срезал все зимние розы, которые Луэлла старательно вырастила только для сегодняшнего дня. Он непонимающе смотрит на мгновение, прежде чем закрыть дверь и одарить Фрэнсис такой привлекательной улыбкой, что Луэлла сразу поняла, что во внутреннем дворе что-то произошло.       Сиэль нервно потеет: «Что-то не так…»       — Моя ошибка, — Себастьян сказал, уводя группу как можно дальше от внутреннего двора. — Сначала я хотел показать вам гостиную.       — Почему? — Спросила Фрэнсис, нахмурив брови. — Теперь, когда мы здесь, мы можем начать с внутреннего двора …       — Я настаиваю на гостиной, — Дворецкий решительно настаивал, и, к счастью, Фрэнсис не стала подвергать сомнению его действия после этого, когда он потянулся к ручкам двери, ведущей в гостиную. — Рождественская роза для вечернего платья и зимние розы, которые мы заказали из Германии, сейчас в лучшем виде, но мы хотели бы, чтобы вы увидели их около полудня, когда все они зацветут, поэтому, пожалуйста, приходите в гостиную… Мы сможем показать вам прекрасный внутренний двор позже. — Он подчеркивает последнюю часть, стиснув зубы, когда открывает дверь. — Гостиная была отремонтирована буквально на днях. Мы заказали обои с самым красивым рисунком из Франции…       В ту секунду, когда он видит, что Мэйлин спотыкается обо что попало и разбивает чайные сервизы, которые она уронила, Себастьян быстро закрывает дверь, прежде чем Фрэнсис успел заглянуть в комнату, и одаривает ее самой лучшей улыбкой, на которую он был способен, но от которой у Луэллы мурашки пробежали по спине.       — Моя ошибка.       «Что Мэйлин сделала на этот раз?» — Это было все, о чем подумала Луэлла, сдерживая желание ударить в грязь лицом перед гостями       — Почему бы нам не попить чай в зимнем саду? — Предложил Себастьян, уводя группу из гостиной.       — Зачем? Мы же пришли посмотреть на гостиную, — заявила Фрэнсис с ноткой раздражения в тоне.       — Чай, я настаиваю. Вы, дамы, должно быть, устали от долгой езды в тесной карете. Я прошу прощения, что не заметил этого раньше. Не могу поверить в свою дерзость… В зимнем саду есть место для отдыха, так что, пожалуйста, наслаждайтесь чаем, перекусывая чем-нибудь легким…       Тот факт, что Себастьян мог легко придумать хорошее оправдание, не оставляющее Фрэнсис места для жалоб, был удивителен не только с этой точки зрения, подумала Луэлла.       — Нам только что доставили самые изысканные апельсины из Испании, так что, возможно, чай «Шалимар» из Димбулы… — Дворецкий был прерван огромным взрывом, произошедшим недалеко от них, сопровождаемым знакомым пронзительным голосом ужаса, когда Луэлла увидела, как несколько вышеупомянутых апельсинов пролетели по воздуху, взрываясь на стенах при ударе.       Луэлла раздраженно вскинула бровь.       «Почему эти дураки всегда делают всё ещё хуже, чем есть сейчас? Хотя, куда хуже?!..»       Идеальная улыбка, сверкнувшая на вздохе Себастьяна, заставила Фрэнсис застыть на месте:       — Еще одна ошибка? — Ее язвительное замечание вызывает еще одну улыбку дворецкого, прежде чем он склоняет голову на 90 градусов перед Фрэнсис, когда она начинает гневно отчитывать его. — Ты всё не можешь определиться?!       — Ставлю на ваше прощение, такой, как я…       — Если позволите, — наконец вмешалась Луэлла, успешно привлекая внимание Фрэнсис к себе, жестом руки указывая в направлении конюшен. — Я знаю, что Фрэнсис неравнодушна к лошадям, поэтому я считаю, что мы должны посетить конюшню. Хотя я знаю, что это не то место, куда следует направлять леди…       — Конюшни, говорите? — Служанка внутренне ухмыльнулась, когда вызвала интерес Фрэнсис, ее глаза загорелись от ее предложения. — Хорошо, тогда покажите нам дорогу.       — Как пожелаете. — Луэлла отвесила реверанс Фрэнсис, прежде чем взять пример с Себастьяна, который благодарно улыбнулся ей, когда служанка вывела их за пределы поместья, где их встретил освежающий прохладный ветерок, несущий аромат леса, овевающий их лица и придающий им румянец, как будто они всегда краснеют от того, как красиво выглядит осенний пейзаж. В конце концов, они добрались до конюшни, места спокойствия и такой работы, которая кажется терапевтической.       Лошади, которыми они владели, любят поля, простор для прогулок и игр, поэтому они сделали конюшню настолько красивой, насколько это возможно. Хорошее место для них, куда они могут приходить и где о них заботятся.       — Вам нравится, маркиза? — негромко спросила служанка, и черная лошадь прислушалась к ее голосу, потянулась и коснулась мордой ее лица. Она ласково погладила толстую шею лошади и улыбнулась Фрэнсис. — Мы послали за лошадью с великолепной иссиня-черной шерстью, чтобы она служила конем нашего господина… И мы с нетерпением ждали того дня, когда вы сможете взглянуть на нее, маркиза.       — Действительно, прекрасная лошадь. Бедро крепкое, и он хорошо выглядит. — Фрэнсис рассматривает лошадь, словно произведение искусства, и хмыкает, задумчиво подперев рукой подбородок. Небольшая ухмылка появляется на ее лице, когда она кладет руку на бедро. — Сиэль. Что скажешь, если мы устроим небольшую охоту вместе?       Сиэль удивленно смотрит на нее:       — С вами, тетя Фрэнсис?       — Это будет хорошая возможность увидеть, насколько хорошим мужчиной является жених моей дочери. Или… — пожилая женщина подняла голову достаточно высоко, чтобы посмотреть на Сиэля сверху вниз, как в прямом, так и в переносном смысле. — Может, «охота» слишком требовательна для графа Фантомхайва, обладающего телосложением, более свойственным представительницам слабого пола?       Что-то зажглось внутри Сиэля от явной провокации Френсис, его единственный глаз свирепо сузился:       — Очень хорошо. Себастьян, Луэлла, готовьтесь к охоте.       — Ну что ж, в таком случае игра началась, Сиэль!       «О, Боже…» — Луэлла вздохнула через нос, приложив руку к щеке. — «Не могу поверить, что молодой мастер на это купился… Его соревновательная натура так же яростна, как и всегда.»       

***

      Кружение листьев цвета заката заставляет танцевать покрытую росой траву. Осенний ветерок развевает их волосы, когда блестящие пряди пробиваются сквозь листву над ними.       Луэлла позволила своим глазам на мгновение отдохнуть, ощущая атмосферу леса, слыша звуки, вдыхая аромат и позволяя своему мозгу успокоиться. Ежи сворачиваются в защитные щиты, пока птицы начинают паковать свои сумки, готовясь к зимней миграции, однако ссора между белками и птицами за еду — это определенно зрелище, на которое стоит посмотреть. Теплые цвета противоречат холодному воздуху, давая неверную информацию о том, как одеваться, чтобы встретить день. Это почти так, как если бы сезон осени мог быть картиной с ее теплыми и в то же время холодными красками, на этой картине она видит Сиэля и Элизабет верхом на одной лошади, Себастьян крепко сжимает поводья, трусит рядом с Фрэнсис.       На лошадей их отвезли в лес, где их ждет праздник коричневых листьев и цвета заката.       — Себастьян.       По приказу Сиэля дворецкий немедленно понимает его намек, глубоко вдыхая воздух, прежде чем кивнуть головой в определенном направлении:       — Молодой господин, сюда.       — Ваш дворецкий выполняет двойную роль гончей? — Фрэнсис задумалась.       — Он… — Сиэль сделал паузу на мгновение, прежде чем ответить. — … вроде так.       В конце концов, группа прибывает на своего рода расчистку посреди леса, прежде чем Луэлла поворачивается к участникам:       — Тогда мы начнем отсюда. Правила следующие: поддерживайте свою территорию в двадцати пяти метрах с каждой стороны и избегайте стрельбы по птицам, летящим ниже предписанной высоты… Все готовы?       — Да. — Сиэль и Френсис дружно закивали.       — Игра началась, — объявил Себастьян, сверяясь со своими карманными часами. — Время ограничено тремя часами.       — Увидимся, Сиэль! — Фрэнсис пнула лошадь пятками, ускакав галопом на своей лошади.       — Лиззи, тебе стоит слезть, — попытался мягко облегчить ношу своего скакуна Сиэль, но вместо этого его встретило детское нытье его невесты.       — Но мы наконец-то можем провести время вместе! – жаловалась Элизабет, надувшись.       Громкий удар разнесся по воздуху и привлек внимание Себастьяна, когда он сказал:       — Один — ноль.       — Как и ожидалось от Маркизы… Она уже подстрелила птицу. — Луэлла взглянула на Сиэля, заметив, как потемнел его глаз от ее замечания, и продолжила. — Похоже, она будет грозным противником даже для вас, молодой мастер.       Без предупреждения, Сиэль поднимает винтовку в небо и стреляет в птицу, чтобы сравнять счет прямо возле уха Элизабет, которая вскрикнула от шока и удивления, когда мертвая птица упала на землю позади них.       — Жаль тетю Фрэнсис… Но я не очень хорошо отношусь к проигрышам в любой игре. — Услышав эти слова, Элизабет осторожно приоткрыла глаза, чтобы увидеть льстивую улыбку на лице Сиэля, очаровательный блеск в его единственном глазу заставил ее сердце затрепетать. Она была так увлечена тем, как он улыбался ей, что не услышала, что он сказал дальше. — Лиззи, здесь опасно, поэтому оставайся с Себастьяном и Луэллой, хорошо?       Лиззи ошеломленно кивнула и даже не поняла, что ее подняли в воздух, а потом аккуратно поставили на землю, не отрывая взгляда от лица Сиэля. Лишь когда Сиэль галопом ускакал со своей лошадью, она наконец-то вышла из своего транса, и с ее губ сорвался заливистый смех:       — Я рада. Сиэлю, кажется, стало немного лучше. Тетя Ан любила Сиэля больше всех, поэтому я волновалась. Я не хочу, чтобы Сиэль страдал. Я всегда стараюсь подбодрить его по-своему, но у меня ничего не получается, я всегда перебарщиваю и злю его.       — Я не думаю, что молодой хозяин так думает. — Элизабет по-совиному моргает, прежде чем с легким удивлением поднимает глаза на Луэллу, задаваясь вопросом, правильно ли она расслышала, пока служанка с фиолетовыми волосами не опускается на колени до уровня роста молодой девушки, ее губы изгибаются в легкой улыбке, которая растопляет сердце Элизабет, поскольку, возможно, она впервые видит такую небрежную улыбку от трудночитаемой чопорной женщины. — Молодой хозяин знает, насколько вы добры, и он ценит это, даже если он не часто это показывает. Это только между тобой и мной… — Она понизила голос до мягкого шепота, украдкой взглянув на Себастьяна, прежде чем поднести руки к губам, что побудило Элизабет наклонить ухо вперед. Себастьян с любопытством поднял бровь, глядя на них, когда, что бы Луэлла ни прошептала Элизабет, ее глаза расширились от изумления.       — П-Правда? — Яркий румянец заливает щеки Элизабет, когда она внезапно становится застенчивой, даже застенчивой, покорно перебирая пальцами. — Он действительно так думает обо мне?       — Да. Я никогда не лгу, миледи, — Луэлла сказала правду, что вызвало лучезарную улыбку на лице Элизабет.       — Спасибо. — молодая девушка улыбается. — Ты действительно милая, Луэлла.       Внезапно лес огласился выстрелами, распугав птиц.       — Пять — Четыре. — Себастьян с ухмылкой отметил. — Это жесткое соревнование. Давайте подбодрим их.       

***

      — Маркиза подстрелила десять фазанов, пару лисиц и трех кроликов, в общей сложности на пятнадцать очков. — Луэлла начала с того, что она очень вежливо подает Сиэлю и его гостям обед на весь день. — И молодой хозяин подстрелил одиннадцать фазанов, трех лисиц и одного кролика, в общей сложности на пятнадцать очков… Результат — ничья. Это приемлемо?       — Это, безусловно, не так! — Фрэнсис надменно отрезала, скрещивая руки на груди. — Я предпочитаю определенные результаты, так или иначе!       — Как странно, тетя Фрэнсис. — Сиэль насмешливо ухмыляется пожилой леди, подпирая подбородок ладонью. — Кажется, мы с вами согласны в этом пункте.       Луэлла вспотела, когда увидела электрические искры между ними, продолжая объяснять:       — Тогда ничья будет разорвана еще одним раундом сегодня днем… А теперь, если позволите…       — Отлично!       — Согласен.       — Но я осмелюсь предположить, что мы переборщили с охотой, — Себастьян оживился при словах Фрэнсис, наливая ей бокал красного вина. — Нам придется найти новое место для дневного отдыха.       — Не волнуйтесь, маркиза, — с улыбкой заверил ее дворецкий, — крупная дичь все еще таится в этих краях.       Элизабет возбужденно сцепила руки:       — Теперь, когда правила определены… Давайте поедим! Запах просто божественный… — Сначала ее внимание привлек негромкий шорох кустов, затем огромная тень нависла над ней, заставив ее обернуться… Только ее глаза расширились от ужаса, когда она увидела огромного бурого медведя, возвышающегося над ней на задних лапах, выше любого человека, он раскачивался то в одну, то в другую сторону, глядя на нее голодными глазами, густая слюна капала из его оскаленных зубов.       -Лиззи!       Сиэль немедленно бросился в бой, так как он был ближе всех к Элизабет, намереваясь использовать свое тело как щит, чтобы защитить девушку, пока бурый медведь готовится обрушить на них свои могучие когти.       — Эй, ты! — Медведя остановил громкий крик, а затем острый край камня ударил его по морде. Обернувшись, животное увидело Луэллу, стоящую в нескольких шагах от него с другим камнем в руке и вызывающе смотрящую на существо.       «Да, именно так… Просто сосредоточься на мне…» — Она спрятала другую руку за спину, сжав кулак в плотный кулак, а из рукава выскочил блестящий нож.       «Медведи намного медленнее человека, но их сила компенсирует это… Итак!» — Луэлла метнула еще один камень в его лоб с большой точностью, заставив медведя отступить назад, ревя от боли и гнева. Пока он тряс головой из стороны в сторону, пытаясь избавиться от боли, Луэлла, воспользовавшись случаем, сделала выпад вперед, целясь своим скрытым клинком в глаза медведя.       Однако четвероногий зверь был намного быстрее ее.       В следующую секунду медведь уже пришел в себя и встал на задние лапы, угрожающе навис над ней, издав громкий злобный рык.       «Проклятье! Он уже оправился!» — Ее разум среагировал быстрее, но она не смогла вовремя остановить свой импульс, когда медведь бросился на нее, его когти были готовы разорвать ее тело на куски. Все, что она могла сейчас сделать, это зажмурить глаза и ждать, когда острые когти убьют ее.       Внезапно раздался громкий выстрел, а затем наступила ошеломляющая тишина.       Служанка осторожно приоткрыла глаза, но тут же широко раскрыла их от удивления, увидев, что огромный бурый медведь остановился на месте, его тело неустойчиво покачивалось взад-вперед, прежде чем он замертво упал на землю у ее ног. Медведь был убит одним выстрелом в голову, и Луэлла повернула голову, чтобы увидеть, что Фрэнсис уперлась ногами в стол для лучшего ракурса, а из дула охотничьего ружья поднимается клубок дыма, прежде чем она наконец вздохнула с облегчением.       Себастьян, который уже был более чем готов перейти к действию, почувствовал, как его напряженные мышцы медленно расслабляются, когда он вздохнул, роняя нож, который он носил за спиной, когда он ударился о землю.       — Молодой господин! Леди Элизабет! — Луэлла немедленно бросается к ней, лихорадочно осматривая все их тела, только для того, чтобы испытать облегчение, когда она видит, что они не ранены. — Слава богу, вы двое в порядке …       Сиэль мгновение смотрит на мертвого медведя, прежде чем фыркнуть:       — Со счётом шестнадцать-пятнадцать, я проиграл игру… Тетя Фрэнсис.       Фрэнсис раздраженно фыркнула:       — У тебя впереди еще как минимум десять лет, прежде чем ты сможешь даже подумать о том, чтобы победить меня. Однако… Я благодарю тебя за то, что ты решился защитить мою дочь ценой своей жизни. И… — Она кладет охотничье ружье на плечо, прежде чем благодарно склонить голову Сиэлю, к его большому удивлению. — Я у тебя в долгу. Я не ожидала бы ничего меньшего от человека, который должен стать моим сыном… Лорд Сиэль Фантомхайв. Теперь игра окончена. Давайте вернемся.       Возвращаясь галопом в поместье на их лошадях, Фрэнсис бросает взгляд на детей, которые ехали на том же скакуне, убеждаясь, что они вне пределов слышимости, прежде чем окликнуть дворецкого, который легко несет мертвого медведя, как будто он ничего не весит.       — Подойди сюда, дворецкий. — Она протягивает Себастьяну нож для масла. — Ты забыл это.       — О? — Веселая улыбка искривляет губы Себастьяна, когда он берет нож из протянутой руки Фрэнсиса. — Как неосторожно с моей стороны забыть кусочек драгоценного столового серебра.       — Действительно. Ты забыл это в голове медведя. — дворецкий не дрогнул от едкого замечания Фрэнсис, когда она сказала. — Это ты убил его, верно? Моя пуля прошла мимо. Когда моя дочь была в опасности, мне было трудно правильно прицелиться. Должно быть, я старею. Но долг дворецкого — сохранять лицо в интересах своего хозяина. Так почему ты позволил мне победить?       — У молодого хозяина необычайный талант к играм. Следовательно, он, кажется, слишком самоуверенно верит, что не может проиграть. Но временами ему будет необходимо вести себя смиренно, стремясь к своей цели… В противном случае, он в конечном итоге оступится, поскольку цели, к которой стремится молодой хозяин, нелегко достичь… Возможно, это не мое право говорить это, но… Я хотел бы, чтобы вы были примером для моего хозяина, маркиза.       Фрэнсис сначала была несколько озадачена этим, прежде чем она фыркнула про себя от удовольствия.       — То есть другими словами, ты использовал меня.       — Я ничего такого не делал… — Себастьян игриво проговорил. — Мой господин сейчас всего лишь «ребенок»… но он также «глава семьи». Взрослый, который будет тверд с ним, как раз то, что нужно молодому господину.       — Не говори такие правильные вещи с таким развратным лицом, как у тебя. — Дворецкий вспотел от грубости Фрэнсиса, а она продолжила. — Значит, если это делается ради хозяина, в обязанности дворецкого входит наставлять хозяина, позволяя ему обжечься при необходимости?       Дворецкий ухмыльнулся:       — Поскольку я чертовски хороший дворецкий… я делал только то, что считал лучшим для своего хозяина.              Луэлла, которая все это время молча слушала их болтовню, внутренне усмехнулась про себя.       «Какой хитрый человек…»       Она закрыла глаза с небольшим вздохом.       «Я думаю, что это и значит быть демоном.»              Солнце уже село, когда они вернулись в поместье, Луэлла вернула лошадей в конюшню, а затем повела группу обратно к входу.       — Поскольку охота была успешной, я сделаю все возможное, чтобы…- Когда она взялась за ручку двери и толкнула ее…       — С возращением! — Луэллу сразу же встретили трое очень растрепанных слуг, как будто они хорошо потрудились. Она отметила, как они грязны, грязь и черная сажа запятнали их мундиры, прежде чем служанка заметила, что троица вся в бинтах. Черт возьми, каким-то образом Бард умудрился получить перелом правой руки и левой ноги, так что ему приходится пользоваться костылем, чтобы поддерживать себя. Ей определенно не терпится узнать, что за мерзость они сотворили, пока их не было…       Челюсть Сиэля упала на землю, когда он уставился на беспорядок:       — Что с вами такое…?!       — Смотрите, смотрите! Мы сделали это вместе! — Ухмыляясь, Финниан гордо держал тарелку с… чем-то.       «Может ли она вообще назвать это праздничным тортом на данный момент?»       — Я украсила все розами!       — Я наполнила донбури любимыми блюдами молодого хозяина!       — Я накрываю на стол… Следуя примеру мастера Себастьяна …       Луэлле приходится сдержать свои нервы и собрать все мужество, которое ей нужно, чтобы заглянуть в гостиную, но ее сердце замирает, когда она смотрит на абсолютный беспорядок, который они назвали «украшением комнаты». Зимние розы, которые она выращивала с особой тщательностью, были неправильно подстрижены и разбросаны повсюду, блюда, расставленные по длинному столу, определенно не выглядели съедобными, и Луэлла была даже удивлена, увидев, что Мэйлин каким-то образом удалось спасти то немногое, что у них осталось.       Это была полная катастрофа.       Судя по побледневшим лицам Себастьяна и Сиэля, их определенно не позабавила работа хаотичного трио.       Горничная внезапно почувствовала, как дурное предчувствие пронзило ее тело, когда она неуверенно поворачивает голову, прежде чем задрожать от страха, встретив убийственный взгляд Фрэнсиса. Сиэль вздрогнул, когда Фрэнсис внезапно повернулась к нему, пугающая аура, которую она излучала, потрясла его до глубины души, когда он закрыл глаза, готовясь к нагоняю века… пока он не был слегка застигнут врасплох, когда вместо этого почувствовал, как нежная рука гладит его по голове.       — Они опередили меня в этом. Это то, что я пришла сюда сказать сегодня… — мальчик моргнул от странного заявления Фрэнсис, прежде чем он поднял глаза и увидел, что Фрэнсис с любовью улыбается ему. — С тринадцатым днем рождения… Сиэль. — Рука, которая все еще поглаживала голову ошеломленного мальчика, опускается, чтобы сжать его плечо, прежде чем обратиться к слугам. — И все же… Я надеюсь, что вы продолжите заботиться как о моей дочери, так и о моём дорогом племяннике.       Все улыбнулись друг другу, а Сиэль усмехнулся:       — Большое вам спасибо…       — Себастьян, Луэлла, — поклонилась Фрэнсис. — Я благодарна вам за то, что вы приняли нас сегодня. Есть только одна вещь, о которой я должна упомянуть… — пара поморщилась, прежде чем пожилая женщина шутливо подмигнула им. — Позаботьтесь об этом разбитом фарфоре… о разрушенном саде… и сожженной кухне.       Себастьян и Луэлла обменялись удивленными взглядами друг с другом, прежде чем демон с усмешкой сказал:       — Да, миледи.       — Сегодня вечеринка!       — Бесплатная выпивка! Бесплатная выпивка!       Пока Себастьян наблюдает за слугами и Мидфордами, собравшимися вокруг главного героя дня, чтобы отпраздновать его день рождения, его острые глаза сразу же замечают Луэллу, тихо ускользающую с вечеринки незамеченной, что заставляет его поднять бровь.       — Луэлла…?       — Вечеринки — это не мое… — вздохнула Луэлла сквозь приоткрытые губы, направляясь все глубже и глубже в коридор, пока пение голосов толпы не стихло, только звук ее шагов и замирание сердца в ушах сопровождали ее в этой уютной тишине, прежде чем она вошла в удивительно все еще нетронутую кухню. Она протягивает руку, чтобы взять что-то из холодильника: это был торт с кремом, похожим на снег, украшенный сверху клубникой.       «Похоже, нам это больше не нужно. Какая расточительность…» — Схватив вилку, лежавшую рядом, она отрезала небольшой кусочек торта и отправила его в рот. — «Может мне принести это детям?»       — Когда ты испекла этот торт?       В этот момент Луэлла уже даже не удивилась. Она бросила пустой взгляд на Себастьяна, который каким-то образом появился позади нее из ниоткуда и игриво ухмыльнулся, глядя на торт в ее руке, а затем на незаинтересованное выражение на ее лице.       — Вчера. — Луэлла пробормотала. Даже при том, что она пыталась скрыть разочарование в своем тоне, она знает, что плохо справлялась, когда замечает, как его бровь изогнулась в ее сторону. — Я думала о том, чтобы отнести торт детям, которых я знаю в городе …       — Какая потеря … — горничная вздрогнула, когда заметила, как ужасно близко Себастьян стоит к ней, она практически могла почувствовать тепло его груди, впитывающееся в ее спину, когда он берет вилку из ее пальцев, зачерпывает ложкой пирог, прежде чем отправить сладость в рот. — Было время, когда я считал людей сложными для понимания существами. Я никогда не считал человеческую еду вкусной, но… по какой-то причине еда, которую ты приготовила своими руками …       Луэлла подавила вздох, когда Себастьян внезапно выдохнул ей в ухо струю горячего воздуха, странный жар пробежал по ее спине, когда она бессознательно прижалась к его груди, спокойный румянец разлился по ее щекам, когда она полуприкрытыми глазами наблюдала, как Себастьян берет наполовину утопленную в сливках клубнику и подносит ее к ее губам.       — Так что, думаю, я могу сделать исключение … — Его низкий, сердечный смешок легко заставляет сердце Луэллы учащенно биться. Она приоткрывает губы достаточно широко, чтобы Себастьян мог накормить ее клубникой. Ее глаза прищуриваются в мягкой интонации, когда она наслаждается смесью сладости и кислинки, тающей у нее во рту, ее губы соприкасаются с кончиками его пальцев, которые намазаны кремом, прежде чем она проглотит его, не желая терять ни капли приторного крема.       — Хороший котенок … — почти промурчал Себастьян. Серебристый мостик слюны соединяет ее губы с его пальцами, когда он убирает их.       Сердце Луэллы почти постыдно замирает в груди. Это бьется тысячу раз, прежде чем, наконец, успокаивается. Знает ли он вообще, какое влияние он оказал на нее, когда поет ей дифирамбы? Она прикусывает внутреннюю сторону щеки, ее разум затуманен и голова кружится от такой близости к нему.       — Я… — Наконец, проглотив растущий комок в горле, Луэлле каким-то образом удается освободиться от чар, наложенных на нее Себастьяном, почти неохотно, когда она отводит взгляд от его опьяняющих глаз. — Я думаю, мне следует пойти …       — Ты в порядке? — спросил дворецкий, в его тоне слышался намек на игривость, но сердце Луэллы билось так громко, что она этого не заметила.       — Д-да, я в порядке. Я… просто должна сделать последний обход, прежде чем лечь спать… Спокойной ночи. — Луэлла покраснела, прежде чем поспешно выйти из комнаты, оставив Себастьяна в полном одиночестве на кухне с тортом, чтобы обдумать свои мысли.       «Возможно, на этот раз я слишком сильно ее дразнил …»       Себастьян напевает после долгой паузы молчания, его взгляд перемещается к окну, чтобы увидеть первые признаки снега, падающего прямо с серого неба, танцуя в зимнем воздухе.       «Возможно, в конечном итоге я наскучу ей сладостями, но …»       Он смотрит вниз на пальцы, которые были поцелованы губами Луэллы, прежде чем поднести их к своим, чувствуя странное покалывание на своей чувствительной коже от прикосновения.       «Думаю, мне просто придется хорошенько ее побаловать, пока она в фазе «котенка» …»