***
— Аааа! Я не могу позволить этому индейцу показать себя! Сегодня я сделаю все возможное…! — В тот момент, когда Бардрой готовился сделать первый шаг на поле боя, известное как кухня, его единственное оружие, сковорода, было легко выхвачено Себастьяном, когда он проходил мимо ошеломленного повара. — Нет, спасибо. Я буду готовить, так что, пожалуйста, ничего не делайте, — заявил Себастьян и нахмурился, посмотрев в сторону. «Мы уже на полчаса отстаем от графика…» — Эй! Давай! Сегодня я собирался приготовить свое фирменное блюдо… Эй! Вы слушаете?! Себастьян, вы меня слушаете вообще?! Гневный выпад шеф-повара раздражающе звенит в ушах Себастьяна, когда он легкомысленно машет рукой: — Пожалуйста, помолчите немного… — Мистер Себастьян. Могу я войти? — Ровный, но тихий голос внезапно прозвучал легко, заставив обоих замолчать. Себастьян и Бардрой с любопытством смотрят друг на друга, а затем поворачивают головы, чтобы увидеть голову Агни, просовывающуюся на кухню и тепло улыбающуюся им. — Я хотел спросить, могу ли я вам помочь… — Мистер Агни. Пожалуйста, просто расслабьтесь. — сказал Себастьян, слегка нахмурившись. Мало того, что это будет грубо по отношению к их гостям за то, что они выполняют работу слуги, он уже чувствует себя немного неловко из-за того, что Агни закончил все домашние дела слуг за несколько часов, в то время как хаотичной троице потребовался целый день, чтобы выполнить поставленные перед ними задачи. — Вдвоем мы справимся быстрее! Я сделаю все, о чем ты меня попросишь. — Агни заметил с ободряющей улыбкой, что даже такого демона, как Себастьян, не смогли не тронуть его словами. Видя, насколько искренне Агни хочет им помочь, Себастьян смотрит на Бардроя, а затем на Агни. Он проделывает это еще несколько раз, прежде чем сдерживает желание вздохнуть. Почему эти слуги не могут быть больше похожи на Агни и Луэллу? — Тогда… — Себастьян смотрит на Агни с выражением покорности, когда ставит сковородку на кухонный стол. — Могу я попросить тебя приготовить крыжовенный соус для сегодняшнего основного блюда и домашнего пирога? Агни лучезарно просиял: — Конечно! Полностью игнорируя оскорбленный взгляд, который бросает на него Бардрой, Себастьян достает из ящика книгу рецептов, которую он написал за годы работы на Сиэля, и протягивает ее Агни на вытянутой руке: — Вот рецепты. Давайте используем куриный фарш для домашнего пирога. — Эй! — Бардрой указывает на Агни, одновременно глядя на Себастьяна с обиженным выражением лица, когда тот протестует. — Почему он должен работать, а ты говоришь мне, что я мешаю?! Себастьян просто пренебрежительно отмахивается от него: — Бардрой, перестаньте быть помехой и, пожалуйста, отойдите в сторону. — Какой ты жестокий, Себастьян! — Зная, что никакие его слова не смогут поколебать Себастьяна, когда он решит что-то сделать, Бардрой только раздраженно щелкнул языком и опустился на бочку, стоящую в углу кухни. Возможно, быстрый сон сможет погасить гнев и раздражение, бурлящие внутри него. Агни бросил обеспокоенный взгляд на Барда, затем на Себастьяна, прежде чем ему в голову пришла идея. — Шеф? — Агни окликнул Барда, но тот не ответил, поэтому он повысил голос. — Господин шеф-повар? «Шеф-повар? Шеф-повар?! Шеф-повар?! Шеф-повар?!.. Он только что назвал меня так?» — К-шеф?! — Как будто Барда облили холодной водой, он быстро вскочил с бочки и в шоке уставился на Агни, пытливо указывая на себя. — Ты говоришь со мной?! Беловолосый индиец улыбнулся: — Да! Я не привык готовить британскую еду. Не могли бы вы мне помочь? Бардрою показалось, что он вот-вот разрыдается. Никто в поместье редко просил его приготовить что-то… съедобное, но они были прекрасным произведением искусства! Его самое ценное сокровище! Но другие видели это совсем не так, как он. Он поклялся, что видел что-то вроде ореола света вокруг Агни, когда его глаза остекленели, затем он поспешно вытер слезы и вскинул кулак в воздух с восторгом: — Д-да! Позвольте мне заняться этим! — Тогда ты нарежешь лук? — спросил Агни, ставя миску с очищенным луком на кухонный стол. — Легко! Потому что я шеф-повар! — На тебя можно положиться! — Что-то пахнет тааак вкусно~! — Отрывая взгляд от Бардроя, Агни тепло улыбается при виде молодого садовника, высовывающего голову из-за двери, когда из уголков его губ стекает слюна. — Что у нас сегодня на ужин, хм? — Вы пришли в хорошее время! — Агни поворачивается к Финни, неся кастрюлю с дымящимся горячим вареным картофелем. — Ты не поможешь мне приготовить еду? — А, я? — Поначалу Финниан был в восторге, но суровое предупреждение Себастьяна вспыхивает в его голове, прежде чем он, надув губы, смотрит в землю, нервно теребя пальцы. — Э… Но… Мистер Себастьян сказал мне ничего не трогать на кухне, потому что у меня сила … Это было не совсем то, чем он гордился, поскольку его неестественная сила не принесла ему ничего, кроме неприятностей. Несмотря на то, что Сиэль, Луэлла и Себастьян были терпеливы с ним, и это очень помогает переносить тяжелые вещи, которые Луэлла не могла нести, как садовник, он должен бережно относиться к цветам. Вот почему его выгнала из сада не кто иная, как Луэлла, и восхитительный запах заманил его на кухню. — Ты сильный? Превосходно! — Финниан был застигнут врасплох, когда с удивлением посмотрел на Агни, который просто ободряюще улыбнулся ему, указывая на миску с вареным картофелем, которую он поставил на кухонный стол. — Мы должны размять этот картофель ложкой, затем сделать из него пюре… но это требует больших усилий и выносливости. Могу я попросить вас сделать это? — Требует много сил? — Лицо Финни засветилось, как искры звезд в его бирюзовых глазах, сжимая кулаки в решимости. — Я думаю, я смогу это сделать! Я хочу это сделать! Пожалуйста, позвольте мне помочь! — Мы рассчитываем на тебя! Когда на кухне стало оживленнее, и двое бесстрашных слуг помогали Агни готовить ужин, внимание последнего привлек звук медленно открывающейся двери, и в кухню вошла изумленная Мэйлин со странным взглядом. Она подумала, что Луэлла или Себастьян сегодня снова готовят ужин, поэтому не удивилась, увидев Агни и двух членов ее хаотического трио. — Где господин Себастьян и госпожа Луэлла? — с любопытством спросила Мэйлин, оглядывая кухню в поисках вышеупомянутой пары. — Господин Себастьян готовит на задней кухне, а госпожа Луэлла… — Агни сделала паузу на мгновение, казалось, глубоко задумавшись, а затем извиняюще улыбнулась Мэйлин. — Мои извинения. Я понятия не имею, куда ушла мисс Луэлла. Может быть, вы ищете ее? Мэйлин качает головой с застенчивой улыбкой: — Нет. Тогда я приготовлю посуду. — Если бы она хорошо поработала, возможно, Себастьян похвалил бы ее так же, как всегда хвалит Луэллу. Почувствовав головокружение от этой мысли, она вытянула руки далеко над головой в тщетной попытке дотянуться до нужной ей посуды на полке. Через некоторое время она шумно решила подтащить стул перед креслом, осторожно поставив колени на сиденье стула, прежде чем перейти в положение стоя. — Эм, блюда, тарелки для салата и … — Мэйлин внезапно издала удивленный вскрик, когда стул под ней шатнулся, и как раз в тот момент, когда она собиралась поддаться своей обычной участи — упасть со стула и, возможно, разбить еще более дорогие на вид тарелки… — Осторожно! — Агни внезапно врывается, как прекрасный принц, подхватывая Мэйлин в свадебном стиле, прежде чем она смогла коснуться земли. С облегчением увидев, что рыжеволосая женщина не пострадала, он ставит девушку на ноги и похлопывает ее по плечу. — Вы не пострадали, мисс Мэйлин? — Д-Да… я, — Мэйлин запнулась, все еще немного ошеломленная тем, что только что произошло. — Блюда должны быть тяжелыми для леди. Когда вам нужно достать их с верхней полки, безопаснее, если вы будете доставать их по одному за раз. — Агни с улыбкой заявил. — Я бы не хотел, чтобы вы уронили их и поранились. Служанка краснеет: — Да… Я понимаю…***
— Как у вас обстоят дела с готовкой, мистер Агни? Они мешают вам? — Себастьян решил проведать мистера Агни и слуг, поскольку не мог не беспокоиться, что хаотичная троица не принесет их гостям ничего, кроме неприятностей и головной боли. Однако он внезапно остановился как вкопанный, и у него отвисла челюсть от невероятного зрелища, разворачивающегося у него на глазах. Можно сказать, что сейчас он стал свидетелем чуда. Нигде на кухне не было видно ни копоти, ни разбитых тарелок, ни чего-либо, что могло бы явственно указывать на признаки хаотичного трио. Все было чисто и нетронуто, как и должно быть на кухне, ведь хаотичная троица усердно готовилась к сегодняшнему ужину. Бардрой прекрасно нарезает очищенный лук, Финниан разминает картофель ложкой, не разбивая ее (что удивительно), а Мэйлин в кои-то веки не разбила ни одной вещи, протирая посуду до блеска. А Танака… Себастьян понятия не имеет, зачем жонглировал луком, по крайней мере, он вносил свой вклад. — Что вы, господин Себастьян, у нас все хорошо! — Агни наконец-то ответил с широкой улыбкой, раскатывая тесто, которое он приготовил для пирога с творогом. — Господин Себастьяаан! Смотрите, я сделал картофельное пюре для пирога! — Финниан внезапно появился перед Себастьяном с блестящими глазами, с гордостью демонстрируя картофельное пюре, которое он приготовил. Бардрой гордо поднял голову: — Я нарезал лук, а теперь займусь гарниром! Потому что я шеф-повар! — Столы тоже уже накрыты, это точно! — радостно воскликнула Мэйлин, восхищаясь начищенной посудой. — Спасибо всем, еда должна получиться вкусной! — с улыбкой сказал Агни, а хаотичная троица лучезарно улыбалась за его спиной. Себастьян моргнул раз, затем два, ему даже пришлось потереть глаза и ущипнуть себя за предплечье, чтобы убедиться, что это не сон… Да, он определенно не спал, и это даже хорошо. Агни замечает странное выражение на лице Себастьяна, когда он вопросительно моргает, глядя на него: — Мистер Себастьян? — Простите… Я просто поражен, что вы сумели заставить их вам помочь. — Странный взгляд Себастьяна продолжает смотреть на хаотичную троицу, которая была для него не чем иным, как головной болью с тех пор, как Сиэль решил нанять их, прежде чем взглянуть на Агни в другом свете. Седовласый индиец усмехается: — Они усердно работают. Они хорошие люди! «Ну, они сами по себе не злые …» — Каждый рождается с даром. У каждого из нас есть свой путь и данный Богом долг, — Агни задумчиво посмотрел в окно, молча любуясь солнцем, ярко сияющим в небе даже в самый холодный день зимы, принося радость в его сердце. — Мы, дети Божьи, должны просто следовать по пути, на который мы поставлены… и делать то, для чего мы были поставлены здесь, без спешки. Себастьян удивленно смотрит на него мгновение, прежде чем поистине детский смех, разносящийся в воздухе, привлек его внимание. Он и Агни смотрят друг на друга, медленно моргая, прежде чем они смотрят в окно, чтобы увидеть, как Сома следует за Луэллой по саду, как маленький утенок за уткой. Улыбка на его лице была широкой и яркой, пока он продолжал что-то бормотать, хотя, о чем бы он ни говорил, похоже, это совсем не вызвало интереса Луэллы, поскольку она продолжает ухаживать за зимними розами. Она кивала и хмурилась в определенных местах, показывая, что слушает болтовню принца. «Похоже, принц Сома перешел на новый уровень влюбленности, » — подумал Себастьян, горько нахмурившись. Агни, кажется, заметил обеспокоенное выражение лица Луэллы, затем хмурый взгляд Себастьяна и быстро извинился перед ним: — Мне так жаль Его Высочество! Обычно он веселый и добрый. Но если он заставляет мисс Луэллу чувствовать себя неловко, я могу… — Я больше удивлен, что Луэлла не убежала, — Небрежный комментарий Себастьяна заставил замолчать Агни, которая уставилась на него, потеряв дар речи. — Что? — Беловолосый индиец, кажется, заметил, что между Луэллой и Себастьяном существует какая-то история. Он видел, как дворецкий хмурился всякий раз, когда Луэлла отвечала на одну из шуток Сомы из вежливости, или как его брови сходились, когда уголок губ Луэллы чуть приподнимался вверх, когда Сома испускал заразительный смех. Он не понимал, почему Себастьян выглядит так, будто хочет кого-то задушить, но еще больше его смутило его замечание. Поэтому он решил спросить: — Что вы имеете в виду? Себастьян замолчал на некоторое время, казалось, размышляя о чем-то, прежде чем бросить взгляд на хаотичную троицу, которая внезапно затихла, и пристально сузил свои красные глаза. Трио тут же запаниковало, поняв, что их разговор подслушивают, но быстро отвернулось и занялось своими делами, насвистывая. Себастьян смотрит на них не более секунды, затем его взгляд возвращается к Луэлле и Соме, хотя их уже не было в саду, так как их следы отпечатались на толстом снегу, указывая на то, что они, должно быть, направляются обратно в поместье. После того, что казалось вечностью, дворецкий, наконец, заговорил: — Луэлла, она … — Он, кажется, не решается говорить на эту деликатную тему, поскольку его взгляд смягчился. — Давайте просто скажем, что у нее были проблемы с мужчинами в детстве. Похоже, принц Сома моложе ее, так что я испытываю большое облегчение, видя, что у нее с ним нет проблем. — О … — Намек на понимание и сочувствие мелькает в глазах Агни, когда он медленно кивает. Себастьян не хочет совать свой нос дальше в это, поскольку это кажется довольно неуважительным к частной жизни Луэллы, однако Агни не нуждается в том, чтобы он делал это, поскольку он полностью понимает ее ситуацию, когда он опускает взгляд, нахмурившись. — Должно быть, она много страдала, да? Теперь я понимаю, почему она всегда выглядела такой неуютной, когда была рядом со мной… — Мне жаль, если она чем-то обидела тебя, — Себастьян извиняется, слегка склоняя голову перед Агни. — Нет! Это прекрасно, правда! — Агни быстро успокоил его взмахом руки, понимающе улыбнувшись ему. — Теперь, когда я знаю об этом, я буду внимателен и осторожен в своих действиях и дистанцируюсь от нее, пока ей не станет со мной достаточно комфортно. В конце концов, я не хочу, чтобы мисс Луэлла заставляла себя чувствовать себя комфортно со мной. Должен сказать, мисс Луэлла кажется интересной… Достаточно интересной, чтобы мгновенно привлечь внимание принца, — размышлял он. Палец Себастьяна дернулся при этом, и выражение раздражения промелькнуло на его лице, но оно исчезло прежде, чем Агни смогла его увидеть. Натянув улыбку, он поддразнил Агни: — О боже, только не говорите мне, что теперь у вас появились чувства к нашей драгоценной служанке? К вашему сведению, мы не раздаем наших работников так легко… Но если вы желаете забрать этих троих, я возражать не стану. — Он небрежно ткнул большим пальцем в хаотичную троицу позади них, заставив их посмотреть на него широко раскрытыми глазами, как олень, попавший в свет фар. — Ч-что?! — Яркий румянец охватил щеки Агни, когда он замахал руками так быстро, что они создали послеобразы, чувствуя, что паникует. — Я не это имел в виду! Я имею в виду, что я слишком стар для нее и все такое, и я действительно восхищался ее мудростью, вот и все! Решив, что он достаточно подразнил взволнованного индейца, дворецкий почувствовал себя немного самодовольным, когда фыркнул: — Я вас понял. — Его ухмылка стала шире, когда он услышал вздох облегчения, исходящий от Агни, прежде чем он продолжил. — В любом случае, я просто очень удивлен, увидев, что Луэлла не пыталась оттолкнуть принца. Или отрезать его руку, если уж на то пошло, но это другая история для другого раза. — Она так сильно боялась мужчин, да? — Агни хмурится, сочувствуя молодой служанке, прежде чем закрыть глаза в безмолвной молитве за нее. — Я молился, чтобы она смогла излечиться от своего затруднительного положения и увидеть, что мир не так жесток, как она думает … Себастьян уставился на Агни с непроницаемым выражением на лице, прежде чем сказал: — Как бы это сказать… Мистер Агни, вы действительно человек с прекрасным характером. Я не могу поверить, что такой человек, как вы, действительно существует… — О нет, вовсе нет! — Жалкая улыбка изогнулась на лице Агни, как будто он вспомнил болезненное воспоминание, когда он начал. — Я был безнадежным, пока не встретил своего принца. Долг, который я ему задолжал, никогда, никогда не смогу погасить… Мой клан был брамином, частью высшей касты, членам которой было разрешено служить Богу. Однако мой отец был Брахимом только по названию. И я, который вырос, наблюдая, как он охвачен похотью и алчностью, потерял веру в Бога. Пользуясь своим социальным статусом, я грешил изо дня в день. Я причинял людям боль. Я богохульствовал. Я продолжал грешить и… наконец, настал день, когда мои грехи должны были быть осуждены … — Сейчас мы казним сына Брамина, Аршада! В то время был очень жаркий день, в полную силу сильная жара могла легко вывернуть человека наизнанку. Однако никто из присутствующих не горел желанием возвращаться в безопасность своего дома, поскольку все их внимание было сосредоточено на главном событии дня. Никто из них не испытывал ни капли сочувствия к человеку, который стоял на платформе для казни, к тому, кого покинул Бог. Заявление палача, которое громко прозвучало на всю главную улицу, легко привлекает внимание тех, кто случайно проходит мимо, и презрительные усмешки появляются на лицах людей, когда они понимают, кто был тем невезучим парнем, которого публично казнили прямо у всех на глазах. Но Аршад, сын Брамина, тот, кто ежедневно грешил и не следовал учениям Бога, как все остальные, просто опустился на колени на платформе, и его пустые глаза окинули толпу, сгрудившуюся перед ним. Он, знающий, что этот день наступит и для него, не испытывал никакой привязанности к этому миру или людям, стоящим под ним. Для него они были просто домашними животными или игрушками, с которыми он мог жестоко обращаться, потому что так учил его отец, и так он учился все свое детство. Поэтому он ни о чем не жалеет просто потому, что у него их вообще нет. Почему он должен сожалеть о том, чему его учили с самого рождения? Кроме того, он ненавидел мир, а мир ненавидел его. Все очень просто. И так случилось, что удача отвернулась от него. И в конце концов, он так и не узнал, откуда это чувство пустоты в его груди… — Тогда я был безбожным грешником… Глупцом, не имеющим длительной привязанности к этому миру… Человеком, который выбросил все … — Эй, ты там! — Громкий голос, чистый и звонкий, эхом разнесся по улицам. Из толпы немедленно начинают доноситься перешептывания, когда люди расступаются, пропуская молодого подростка. Подростка не волнуют удивительные взгляды или перешептывания, которые он получал от окружающих его людей, поскольку его внимание сосредоточено исключительно на беловолосой индианке, которая привлекла его внимание. — Я слышал, ты свирепый мужчина с силой дикого зверя! — Мой принц! Что вы делаете?! — Охранник закричал, пытаясь остановить так называемого принца от приближения. Однако принц избегал его, когда он легко запрыгнул на платформу, глядя на грешника сверху вниз глазами, чистыми, как самое дорогое золото. — Как забавно… — принц ухмыльнулся. — С сегодняшнего дня ты будешь моим новым слугой! Естественно, внезапное заявление принца шокировало всех на улицах, особенно тех, кто с нетерпением ждал казни грешника. В толпе внезапно поднялся переполох, и все в шоке уставились на принца. — Нет, мой принц! — немедленно запротестовал стражник. — Он был доставлен для петли палача!. — Заткнись, а?! Тогда как насчет того, чтобы сделать это?! — Блеск клинка привлек внимание Аршада, и он испугался худшего, что странно для него, так как он не боится за петлю, туго затянутую на его шее. Он зажмурил глаза, готовясь к худшему… но боли не почувствовал. Вместо этого его слух привлек звук свиста, и сопровождающий его ветер пронесся мимо его лица. Он нерешительно открыл глаза и был потрясен, увидев, что пряди его длинных белых волос упали в сторону. Он вздрогнул и, наконец, поднял взгляд на принца, который бесстрашно стоял перед ним. — Человек, которым ты был сейчас, умер. Ты будешь перевоплощен с новым именем и новой жизнью. — Глаза Аршада медленно расширились, и его рот приоткрылся, чтобы втянуть порыв воздуха, когда он восхищался. Солнце поднималось позади принца, заставляя столбы света сиять на него. — Я Сома Асман Кадар, двадцать шестой ребенок раджи. И с этого дня я буду твоим хозяином! Хорошо, Агни? «Как Бог …» И тут до него доходит. Аршад, который теперь известен как Агни, чувствует, как тепло поселяется в его груди… И когда это происходит, он, наконец, замечает зияющую пустоту в своем сердце. Он понимает, что в тот момент, так давно все, чего он хотел, это чтобы кто-нибудь, если уж на то пошло, протянул ему руку. — …Тогда мне явился Бог. И он заставил меня осознать, что божественное пребывает внутри этого человека, — Щеки Агни раскраснелись, а глаза сияли изумлением и благоговением перед принцем, который изменил его жизнь к лучшему. — В тот день я увидела лицо Бога, излучающее святой свет изнутри моего принца! Как будто он сам Рама-Кришна! — Мистер Агни, кастрюля закипает. — Ах, простите меня. — Агни прочищает горло, чтобы восстановить самообладание, чувствуя себя немного смущенным из-за того, что он слишком разволновался, хвастаясь своим принцем. Он быстро берет горшок с бульоном из протянутых рук Себастьяна, сказав: — С тех пор я на службе у моего принца. Он одновременно мой раджа и мой Бог. Таким образом, даже если мне придется рисковать своей жизнью, чтобы сделать это, я хотела защитить моего принца, который дал мне эту новую жизнь и… Насколько я в состоянии постараться исполнить все его желания. — Ну, многие настоящие боги ни на что не годны … — Себастьян ворчит про себя. — А? Вы что-то сказали? — Нет, нет, ничего.***
— И так, кто эта женщина, которую ты ищешь? — Сиэль, наконец, заговорил, прислонившись щекой к ладони, его лицо даже не дернулось от вкусных блюд, поданных перед ним, пока он внимательно разглядывал принца, сидящего напротив него. Себастьян и Луэлла стояли по обе стороны от Сиэля, элегантно выпрямившись, готовые в любой момент прислуживать своему молодому господину. — Она была со мной с самого рождения. Она мне была, как сестра. Мы вместе с тех пор, как я себя помню, — Сома начал объяснять, зачерпывая рукой горсть риса в рот, несколько раз пережевывая, прежде чем проглотить. — Отец не интересуется мной, а мать так отчаянно требует его внимания, что у нее нет времени на меня. Я всегда был один во дворце… Но Мина всегда была рядом со мной. Она была весела, красива и многому меня научила. Как и подобает старшей сестре. Мне никогда не было одиноко, если Мина была со мной. Я любил Мину, а Мина любила меня. Но… Он… — Его лицо вдруг исказилось от гнева, и он так сильно хлопнул кулаком по столу, что посуда подпрыгнула. — Приехал британский дворянин и увез Мину в Великобританию! За обеденным столом воцарилась мрачная тишина, пока они терпеливо ждали, пока Сома успокоится, был слышен только звук его прерывистого дыхания. После этого Лау, о котором Луэлла почти забыла, так как он был таким тихим, наконец, заговорил: — Что вы имеете в виду? — Королева Виктория признает внутренние административные права Бенгалии, но… По правде говоря, политический советник, присланный из Великобритании, контролирует большую часть политики. Итак, реальность такова, что мы не так уж далеки от колонии. — Неприкрытое негодование горит глубоко в золотистых глазах Сомы, когда он втыкает вилку в рыбное блюдо. — А три месяца назад он был гостем этого политического советника! Этот парень положил глаз на Мину в своем дворце и силой увез Мину в Великобританию, пока я инспектировал город! — Итак, ты вернулся в Великобританию, чтобы вернуть свою женщину. — нахмурившись, предположил мальчик. — Да! — Сома откинулся на спинку стула, нахмурившись. — Я верну ее, и мы все вместе отправимся домой. «Он проделал весь этот путь только ради этой женщины?» - Луэлла нахмурилась при этой мысли. Хотя это звучит довольно романтично для прекрасного принца, который рискует собственной жизнью, путешествуя по миру, чтобы спасти женщину, она не могла не почувствовать, что что-то не так. Даже если Мина была простой служанкой, она все еще была старшей горничной и обладала большим авторитетом, если состояла на службе у принца. Этот человек, которому Сома возразил, был всего лишь гостем, поэтому он не мог так просто приблизиться к Мине и увезти ее обратно в Великобританию, поскольку для этого нужно разрешение вышестоящего органа. «Либо императрица высоко ценит его и дала ему разрешение забрать Мину обратно, либо это потому, что у этого человека гораздо более влиятельное положение, поскольку он контролирует большую часть политики Индии, либо …» Сиэль со вздохом покачал головой: — Все же ты немного перегибаешь палку ради одной девушки-служанки… — Я не знаю такого понятия как «перебор»! Особенно, если дело касается моей Мины! — Сома тут же вскочил на ноги и с громким стуком хлопнул обеими руками по столу, злобно глядя на Сиэля. — Дворец без Мины — как пустая коробка! Он топает к Сиелю, не обращая внимания на доводы Агни и попытки остановить его, и с силой хватает Сиэля за плечи: — Ты можешь понять, какое отчаяние я испытал, когда меня насильно разлучили с Миной?! Можешь ли ты понять, как мне было грустно?!.. — Не могу сказать, что понимаю. — Холодные слова Сиэля полностью заморозили Сому, его кровь застыла, и он вздрогнул, когда встретился с взглядом Сиэля, который словно кто-то вонзил в его сердце ледяной кинжал. — Отчаяние, вызванное таким пустяковым событием, не имеет большого значения. Я не понимаю этого, да и не хочу понимать. Есть вещи, которые невозможно вернуть, сколько бы человек ни боролся. Есть также отчаяние, из которого невозможно выбраться. Не обращая внимания на ошарашенное выражение лица Сомы, Сиэль хлопнул по его рукам и повернулся, чтобы выйти из столовой. — Однако ты, возможно, не совсем в состоянии понять это. Луэлла бросила короткий взгляд на принца, чья голова была опущена, на глаза набежала тень, губы скривились в хмурой гримасе, хотя он оставался неподвижным на своем месте. Она просто смотрит на него еще несколько секунд, прежде чем поспешно последовать за своим молодым графо, ее рука тянется к дверной ручке. — Но… Но все же я … — Рука Луэллы застыла в воздухе, когда следующие несколько слов, которые вырвались у Сомы, сильно сжали ее сердце. — Я больше не хочу быть один в этом дворце … «Что это за чувство?..» - горничная крепко стискивает зубы, прежде чем открыть дверь, позволяя Сиэль выйти из комнаты первым, прежде чем она закроет дверь за собой. Неприятные мысли проносятся в ее голове, когда она снова и снова повторяет слова Сомы. Воспоминания о ее прошлом, улыбающееся лицо ее матери, братьев и сестер пришли на ум, и она быстро прогнала эту мысль: «Есть вещи, которые невозможно восстановить, сколько бы человек ни боролся…» Сиэль некоторое время спокойно наблюдал за лицом Луэллы, прежде чем направиться по коридору, а горничная послушно следовала за ним сзади.***
Сома был совсем один в комнате, и только мягкое мерцание фонаря освещало комнату. Он подпирает щеку рукой, по-видимому, глубоко задумавшись, прежде чем его внимание привлек звук чего-то, приземляющегося на стол, на который он опирался. Он изогнул бровь, глядя на колоду карт, которая, казалось, появилась из ниоткуда, затем на Сиэля, который взял на себя инициативу сесть напротив него. — Ты можешь не знать правил шахмат, но ты должен знать, как играть в старую деву, верно? — спросил Сиэль, полностью игнорируя недоуменный взгляд принца, когда тот тасовал карты как профессионал. — На сегодня я закончил. Я буду играть с тобой до самого сна. Маленькая улыбка искривила губы Сомы: — Сиэль… — Я делаю это не для тебя. Это только потому, что мне нечем заняться в данный момент, вот и все… — Извини, но у меня есть планы на вечер, — Сома быстро прервал Сиэля, усмехнувшись недоуменному выражению лица Сиэля, когда тот уставился на него. — Я занят, в отличие от тебя! «Похоже, что для молодого мастера все перевернулось, » — подумала про себя Луэлла, поворачивая голову в сторону и пытаясь сдержать смех, пока ее плечи неудержимо тряслись. — Агни, мы уходим. — По приказу Сомы Агни немедленно появляется рядом с принцем, накидывая свою белую шаль на плечо принца, прежде чем помахать Сиэлю, не удостоив его больше взглядом. — Тебе нужно пораньше лечь спать, иначе ты никогда не вырастешь выше, маленький коротышка Сиэль! Как будто они поменялись местами, Луэлла видит, как Лау направляется к Сиэлю. Голова Сиэля медленно повернулась к Лау, он сердито смотрит на него, сминая карточку в своей железной хватке, когда его окружает аура злобы. — Что? — Почти выплюнул граф. И, конечно, Лау, не был бы Лау, если бы упустил возможность подразнить Сиэля, даже если это означает, что ему перережут горло. Он ухмыльнулся с насмешкой в голосе: — В чем дело, милорд? Нам немного грустно, не так ли, хммм? — Заткнись и не ходи за мной! — Когда Сиэль уходит, сердито надувшись, Луэлла тихо хихикает в кулак, прежде чем быстро догоняет своего молодого хозяина. Возможно, чашка теплого молока и вкусный ужин могли бы успокоить его разбушевавшееся сердце.