— Шшш… Не волнуйся. Все будет хорошо, — Эти обнадеживающие слова и успокаивающие поглаживания по волосам юной Луэллы абсолютно не успокаивают ее, не говоря уже о том, чтобы помочь ей подготовиться к тому, что ее ждет дальше.
Она остается в объятиях своей старшей сестры, единственного защитника, который у нее остался. Она хотела остаться в этом объятии навсегда, оставаться в неведении и не обращать внимания на темноту, которая пряталась прямо за дверью ее спальни.
Две девушки, одетые в простые белые платья, жались друг к другу в самом углу комнаты, подальше от двери, как будто хотели, чтобы стена поглотила их. Несмотря на постоянные заверения ее старшей сестры, что все будет хорошо, Луэлла поняла, что та лжет, как только увидела плохо скрываемый страх на ее лице. Ее слова подобны сладкому меду, приправленному мельчайшим ядом, каждое сказанное ею заверение только лишает их уверенности и защиты, которые у них остались, чтобы защитить самих себя.
— Эстер… Мне страшно… — захныкала маленькая девочка, слезы непрерывно текли по ее лицу. Старшая сестра хранила молчание, просто прижимая ее к себе, вытирая слезы рукавом, в то время как рука, гладившая голову Луэллы, прижимала ее к груди, надеясь, что сердцебиение сможет хотя бы немного утешить ее.
— Все будет хорошо, Луэлла… — старшая девочка начала задыхаться от собственных слов, слезы, которые угрожали скатиться из уголков ее глаз, начали убегать, и как бы она ни пыталась утешить Луэллу, она знала, что все это были просто безнадежные слова.
Так было не всегда.
Раньше их семья жила беззаботной жизнью, но затем они, наконец, обнаружили темную сторону своего отца, которую он тщательно скрывал от них, пока его фармацевтическая компания не обанкротилась.
С этого момента все пошло под откос.
Сначала их единственный защитник в доме, их любимый старший брат был продан в рабство, а затем их мать впала в глубокую депрессию, после этого молча проклиная их отца за его отвратительное преступление, прежде чем болезнь унесла ее жизнь. Но, по крайней мере, их мать получила лучший конец, поскольку ей больше не нужно страдать от жестокости этого человека, и теперь это просто Луэлла и Эстер.
Они месяцами пытались притворяться, что все еще могут жить жизнью, достойной человека, вместо каких-то игрушек, которые использовались за деньги, они изо всех сил пытались скрыть, насколько плохой была их домашняя жизнь, и это помогло, совсем немного.
Каждый божий день Эстер выходила из дома, чтобы продать людям цветы или что-нибудь стоящее, чтобы они могли продержаться еще один день. И если бы у нее были какие-то дополнительные мелочи, которые она прятала от их отца, она использовала бы их, чтобы купить набор для шитья или что-нибудь, что могло бы, по крайней мере, вернуть улыбку, которую она любила, на лицо ее очаровательной младшей сестры снова. Пока она там, Луэлла была в полном одиночестве. Она остается запертой в своем доме, сидя у окна, и молча завидует тому, как люди живут беззаботной жизнью, такой же, как и она когда-то.
Почему в ее жизни все пошло не так? Что они вообще сделали, чтобы заслужить такое обращение?
Звук пронзительного смеха донесся до ушей Луэллы, когда ее отсутствующий взгляд переместился на источник звука, и горькая ревность наполнила ее грудь, когда она увидела, как маленькая девочка улыбается своим любящим родителям, ее руки, которые были переплетены с отцом и матерью, качаются взад-вперед, поскольку родителям нравилось все, что говорила маленькая девочка.
Они были идеальной картиной семьи, которой Луэлла завидовала и к которой стремилась, но тот факт, что она знает, что никогда больше не сможет испытать то же самое, что эта маленькая девочка, только заставляет ее чувствовать себя хуже.
Когда наступает ночь, а Эстер все еще нет никаких признаков, Луэлла завершает свой поздний приход только потому, что она еще не продала все цветы, зная, что ее отец никогда не позволил бы ей вернуться, если она не продаст их все. Так вот почему она всегда оставляла окно широко открытым, несмотря на то, как холодно.
Вздрагивая от пронизывающего холодного ветра, ласкающего ее обнаженную кожу, Луэлла заворачивается в грязное и рваное одеяло, словно в кокон, чтобы защититься от холода, прежде чем подойти к своей кровати, заставляя одеяло волочиться по полу, как королевскую мантию, прежде чем она наклоняется, чтобы вытащить коробку, которая пряталась под ее кроватью. Она бросает несколько взглядов на дверь, как будто боится, что ее отец ворвется в ее комнату без предупреждения в ближайшее время, прежде чем она очень осторожно открывает коробку.
Внутри коробки лежали золотые и бронзовые монеты — деньги, которые Эстер прятала от их отца всякий раз, когда возвращалась домой.
«Еще немного…»
Луэлла легонько провела руками по монетам, прежде чем закрыть шкатулку и положить ее на прежнее место.
«Еще немного, и мы сможем использовать деньги, чтобы сбежать …»
Они планировали это уже некоторое время, с тех пор, как скончалась их мать. Эстер оставляла несколько монет при себе, а остальное отдавала их отцу, чтобы не вызвать у него никаких подозрений, прежде чем спрятать их в шкатулке.
Эта шкатулка была их единственным оставшимся спасением, и Луэлле было поручено хранить ее в безопасности от их отца. Пока у них есть эта коробка, у них есть надежда, мечта сбежать из этого богом забытого места и жить свободной жизнью, которую они заслужили.
«Эстер…» — Беспокойство Луэллы начинает расти, когда она подходит к окну в поисках каких-либо признаков фиолетововолосой девушки, и все же нигде ее нет.
«Почему она до сих пор не возвращается? Она уже должна была вернуться …»
Более тревожные мысли вторгаются в ее мозг, когда она ходит назад и вперед, как тигр в клетке.
«Что если с ней что-нибудь случилось или она ранена?!»
Она чувствовала себя беспомощной, когда ее старшая сестра могла быть потенциально в опасности, она сама станет мишенью, если ее оставят ночью одну.
Бедная девушка была вырвана из спирали своих мыслей, когда услышала пронзительный крик ужаса, доносящийся снизу, от которого у нее участилось сердцебиение.
«Это голос Эстер!»
Паника охватила ее сердце, когда она практически бросилась к двери, не заботясь об осколках, которые вонзились в ее пальцы, когда она бежала вниз по лестнице, но была остановлена на полпути, когда еще один вопль ужаса достиг ее ушей.
— Как ты и сказал, она красавица. Она определенно получит хорошую цену на рынке рабов.
— Я знаю. И деньги, которые ты обещал …?
— Ладно, ладно. Не будь таким нетерпеливым, ты, жадный до денег ублюдок.
Луэлла наблюдала с лестницы, как ее отец обменивается какими-то словами с высоким человеком в капюшоне, последний подбрасывает мешок с чем-то, что, Луэлла не сомневалась, было деньгами, так как отец жадно ловил их, словно это была самая ценная вещь на земле. Однако, как только ее взгляд остановился на женском теле, извивающемся и корчащемся, пытаясь освободиться от руки, железной хваткой вцепившейся в ее запястье, ее кровь похолодела.
— Отпусти меня, ублюдок! — Вот она, её старшая сестра, за которую так беспокоилась Луэлла всеми силами пыталась вырваться из лап человека в капюшоне, но усилия были бесплодными. Она кричала так громко, как только могла, надеясь, что хоть кто-нибудь услышит ее крики о помощи, но поскольку ближайший к их дому город находится на расстоянии не менее двадцати километров, никто не смог бы ее услышать.
В этот момент страх Эстер вышел из-под контроля, ее борьба была в основном бесполезной, но все еще показывала ужас, в котором она находилась.
Эти мужчины говорили так, как будто она была сочным стейком, который нужно было разделить, явно не заботясь ни о безнравственности их действий, ни о том, что она ничего этого не хотела.
Она всего лишь хотела продавать цветы, чтобы заработать денег на завтрашний день для себя и своей сестры, она хотела, чтобы ее младшая сестренка была в безопасности, но этот ублюдок-отец напал на нее сзади, как только она попыталась выйти за дверь.
И теперь он продал ее в рабство.
— Луэлла, беги отсюда! — Девушка, прятавшаяся за стеной, вздрогнула, дрожащими руками прикрыла рот, чтобы сдержать икоту, чувствуя, как по щекам текут холодные слезы. — Ты будешь следующей, если не сбежишь из этого ада!
«Эстер… Мне так жаль!»
Когда отчаянные крики Эстер медленно затихают вдали, горькая желчь подступает к ее горлу, когда Луэлла понимает, что теперь она действительно совсем одна.
Никого больше не будет рядом, чтобы утешить ее или погладить по голове.
Никого не будет рядом, чтобы защитить ее от этого монстра.
Никого не будет рядом, чтобы протянуть ей руку еще раз.
Она медленно сползает по стене, пока ее зад не касается земли, прижимая колени к груди и тихо всхлипывая про себя.
Теперь она девушка, запертая в этой адской дыре без всякой надежды удержаться.
.
.
.
«Если бы я была Его высочеством, где бы я спряталась …?» - Шаги горничной эхом отдаются в тускло освещенном коридоре, пока Луэлла ищет принца, который нагло сбежал после того, как Себастьян плюнул на него ни чем иным, как жестокой реальностью.
Она не может точно винить Сому за то, что он не может принять реальность, в которой он сейчас находится, потому что он так привык не знать о чувствах людей вокруг него. Возможно, это было потому, что он был наивен и думал, что все будет по-его, или он просто не хочет делать ничего, что его беспокоит, но это стоило ему не только Мины, но и преданности Агни.
Тот, у кого есть все с момента рождения, действительно осознал, что он все потерял… Какая ирония.
«Но…» — Луэлла останавливается, задумчиво поджимая губы, прежде чем выглянуть в окно, медленно закрывается, чтобы погрузиться в лунный свет, который придавал слабое сияние ее коже. —
«Почему я вдруг вспомнила это?»
Ее губы поджимаются при этой мысли, когда она вспоминает слезы, пролитые Сомой, гнев, смешанный с оттенком печали, горит глубоко в его золотых глазах, возможно, потому, что она каким-то образом видит себя в Соме.
Если бы все пошло не так, как сейчас, она, возможно, закончила бы так же, как Сома.
Внезапно ход мыслей Луэллы был прерван звуком слабых рыданий, доносящихся со двора.
Луэлла бросила быстрый взгляд в конец коридора, нахмурившись, прежде чем решила поискать источник. Ей не потребовалось много времени, чтобы определить источник, как только она прибыла во внутренний двор.
— Что ты здесь делаешь? — спросила горничная, остановившись у «зимних роз». Тон ее голоса несколько настороженный. В конце концов, они двое не совсем в лучших отношениях.
— А тебе какое дело? — Сома пробормотал, подтягивая колени к груди и зарываясь в них лицом.
— Просто спрашиваю. — горничная огляделась по сторонам, испытывая чувство выполненного долга, любуясь цветущими с решительным блеском зимними розами.
Она никогда не устанет от их сладкого аромата.
Каждый из них — нежный цветок, независимо от того, является ли это формальным садом или пустошью. Их лепестки — нежные произведения искусства, а их оттенки — лекарство для ее души.
Она предположила, что это, вероятно, одна из причин, почему Сома предпочитает прятаться здесь на холоде, а не в таунхаусе Сиэля.
Луэлла слегка вздрогнула от холода и посмотрела на принца, подняв бровь:
— Тебе не холодно? Почему бы тебе не дуться в городском доме, где тепло?
— Оставьте меня в покое…
«Ну, уговорить его, очевидно, не получается …» Она смотрит в сторону, затем снова на Сому, тщательно подбирая свои следующие слова, прежде чем решит, что стоять здесь и пялиться на него в любом случае не поможет.
- Извините. - Тихо шепча, она протискивается в укрытие Сомы и садится рядом с ним, их плечи едва касаются друг друга. Сома вздрогнул от ее внезапного действия, его уши стали ярко-розовыми, когда он смог легко уловить исходящий от нее запах лаванды, но он даже не удостоил ее взглядом.
Луэлла весело фыркнула, уголки ее губ приподнялись в легкой ухмылке.
«Подумать только, принц мог расстроиться из-за такой мелочи …"
Хотя она не признала этого вслух, так как не хотела, чтобы Сома еще больше погрузился в собственную депрессию, чем он уже находится.
- Чего ты хочешь …? - Сома наконец заговорил после долгой паузы молчания, его лицо было приглушенным из-за того, что он все еще уткнулся лицом в колени.
Слова Себастьяна все еще отдаются эхом в его голове, и как бы ему ни хотелось опровергнуть это, он знает, что в его замечаниях есть доля правды.
После того, что с ним случилось, его предыдущие слова теперь кажутся такими смешными.
Луэлла молчит в ответ на его вопрос, пока проходит время, ее пальцы барабанят по коленной чашечке, пока она размышляет над его вопросом. Она не знала, что заставило ее последовать за Сомой, но когда она вспомнила, что она обнаружила во время сегодняшней ночи и вспышки гнева Сомы по поводу предательства Агни, она подумала, была бы она такой же, как Сома, невежественной и наивной по отношению к жестокому миру вокруг нее, если бы не последние несколько лет, которые она страдала.
- Знаешь, мой … — начала горничная, нерешительно сглатывая слюну, когда она бросила быстрый взгляд на Сому, убедившись, что она вызвала его интерес, и продолжила. - Мой отец не был хорошим человеком. Он продал моих старших брата и сестру в рабство, а жизнь моей матери унесла болезнь… Но депрессия убила ее первой. И я сама была подвержена эгоизму и жадности моего отца, став ничем иным, как бессловесной марионеткой, которая была создана для того, чтобы просто слушать, но неспособной делать свой собственный выбор. Я думаю, что даже собаке жилось лучше, чем мне в то время… - Она рассмеялась. Это был своего рода смех над самим собой.
Кажется, она, по крайней мере, добилась от него какой-то реакции, когда заметила, как тело Сомы подергивалось в определенных частях ее рассказа, и медленно и уверенно, он, наконец, поднял голову, чтобы посмотреть на нее налитыми кровью глазами.
- Я… - Услышав это, он не знал, что сказать, его рот нерешительно открывался и закрывался, прежде чем он, наконец, решил сжать губы и уставиться на нее, как будто призывая ее продолжать.
- Два года назад я столкнулась с молодым господином и Себастьяном, когда убегала от своего отца… Моя родная плоть и кровь, который осмелился стрелять в собственную дочь, как только понял, что я стала… «перебежчиком". - Жалкая улыбка расползается по лицу Луэллы, когда она крепко сжимает свое левое плечо. - Но молодой господин и Себастьян спасли мне жизнь. Они мои благодетели, и я готова сделать для них все, что угодно. Я верю в их суждения, и больше всего на свете я готова рискнуть своей жизнью ради амбиций моего молодого хозяина. Если бы не он, я бы, вероятно, была уже мертва, или хуже… Вот почему, что бы ни говорили люди, я готова стать Королевой, которая защищает моего Молодого Хозяина. Ради его целей я готов обагрить свои руки кровью его врагов и уничтожить крыс, которые осмеливаются попирать честь Фантомхайва.
- Зачем тебе… - Сома нахмурился, колеблясь мгновение, прежде чем выпрямиться и посмотреть в ее непоколебимые глаза. - Как ты могла сказать это с невозмутимым лицом? Почему ты зашла так далеко …?
- Вы, наверное, не поймете... - Глаза принца медленно расширились, когда он увидел зрелище, которое он мог описать только как нечто поистине безмерно прекрасное.
Ветер нежно поднимал ее фиолетовые волосы в танце, а серебристый лунный свет освещал ее фигуру, ее ресницы соблазнительно трепетали, а серебристо-голубые глаза напоминали ему синеву любого танцующего неба, бесконечные оттенки, подчеркнутые лунным светом.
- Отчаяние, скорбь, неподвижность... Что толку от них? Даже мертвые могут стоять на месте. Но вот я здесь, стою на своих ногах. Я выжила. Если мне суждено когда-то умереть, я предпочту сделать это с гордостью и без сожалений. Я не буду делать никаких возвышенных заявлений о том, что хочу отомстить тем, кто обращался со мной жестоко. Я просто делаю это по собственной воле. Вам не следует плакать о тех вещах, которые произошли в прошлом. Подумайте вот о чем: как вы думаете, почему ваши глаза расположены впереди? Это для того, чтобы высмотрели вперед.
Сома мог только с благоговением смотреть на Луэллу, не находя слов.
Никакие слова не могли бы легко описать то, что он чувствовал прямо сейчас; как быстро колотится его сердце, когда он слышит эти слова, или странный жар, заливающий его щеки, когда она хлопает ресницами на его пути. И то, как ее губы изогнулись в легчайшей улыбке, заставляет его чувствовать, что он идет по воздуху.
- Знаешь… Молодой господин тоже много страдал в прошлом. - Сома удивленно повернул голову к Луэлле, которая просто многозначительно посмотрела на него и продолжила. - Он потерял всю свою семью, когда был действительно мал, но он все еще не сдавался. Вместо этого он вернулся в поместье Фантомхайв, чтобы он мог причинить такое же унижение тем, кто заставил его страдать. У него все еще есть две ноги и сердце, так что ничто на самом деле не останавливает его от того, что он хотел сделать. И из-за этого я тоже не хочу сдаваться. Так я не стану жалкой.
Она на мгновение замолчала, размышляя, стоит ли ей продолжать или нет, прежде
чем наконец повернула голову, чтобы встретиться с его ошеломленным взглядом.
- Если ты хочешь убежать от своего прошлого, я не против. Но что бы ты ни делал, я надеюсь, ты не убегаешь от настоящего или, что еще хуже, от своего будущего.
Тело Сомы покачнулось, как будто ее слова были подобны стрелам, поразившим его сердце. Поскольку он, кажется, глубоко задумался, Луэлла вздохнула через нос, когда встала, ее ноги слегка болели от слишком долгого сидения, когда она отряхивала грязь со своего платья.
- Пожалуйста, извините меня, ваше высочество. Полагаю, молодой хозяин и Себастьян, должно быть, ждут меня, чтобы обсудить, что нам теперь делать с мистером Гарольдом. - Не дожидаясь ответа Сомы, Луэлла уже покинула двор, оставив его наедине со своими мыслями.
Сома сидел там бог знает сколько времени, прижавшись щекой к коленным чашечкам, снова и снова прокручивая в голове слова Луэллы.
Он больше не дуется, но теперь ему стало стыдно, что он заглянул в темное прошлое Луэллы и Сиэля. Несмотря на то, что эти двое перенесли столько боли, которую не должны были испытывать никакие дети в прошлом, в отличие от него, у которого была хорошая жизнь, эти двое все еще были готовы идти по пути, который они создали, не позволяя никому встать у них на пути, несмотря на то, что знали, сколько людей нацелились на их спины.
И вот он здесь, устраивает истерику, как маленький ребенок, потому что Агни и Мина бросили его.
"Боже, я чувствую себя сейчас таким дураком..." - Сома сдерживается, чтобы не застонать вслух, когда он снова зарывается лицом в свои колени, его щеки покрылись слабым розовым налетом. Когда перед его глазами промелькнул образ Луэллы, его лицо покраснело еще больше, и он быстро попытался отогнать эту мысль.
***
- Как он? - Спросил Сиэль, увидев Луэллу, идущую к ним с непроницаемым выражением на лице. Когда она ничего не сказала, Сиэль, кажется, понял, что она пыталась сказать через ее зрительный контакт, когда он вздохнул, разочарованно качая головой.
- Я понял. Это прекрасно. Мы с Себастьяном только что говорили о Гарольде. Луэлла, нам нужны твои навыки, чтобы…
- Луэлла! Сиэль! - Мальчика прервал громкий крик, заставивший троицу обернуться и увидеть Сому, его руки на коленях, когда он пытается отдышаться, как будто он только что пробежал марафон. После того, как он взял себя в руки, он глубоко вздохнул и откинул назад свои мокрые от пота локоны, его лицо исказилось от стыда. - Мне семнадцать, но я все еще неопытный дурак рядом с тобой. Я был избалованным птенцом в гнезде, которое подарили мне мои родители, и даже ни разу не пытался понять других. Я знал, что Агни был обеспокоен, но я даже не пытался поговорить с ним об этом. Но теперь я хочу знать. Я хочу встретиться с ними лицом к лицу и спросить, почему они ушли от меня. Так что, пожалуйста! Пожалуйста, позвольте мне присоединиться к вам...
- Я отказываюсь, - Вопиющий отказ Сиэля лишил Сому дара речи. Луэлле приходится быстро прикрыть рот и отвернуть голову, чтобы сдержать смех, в то время как Себастьян просто стоял там, даже немного удивляясь от такого поворота событий.
- У меня нет желания нянчиться с таким наивным подопечным, как ты, - Когда Сиэль поворачивается, чтобы уйти от ошеломленного принца, он внезапно остановился в нескольких шагах от него и легкомысленно махнул рукой. - Но... Для тебя, думаю, это будет хорошим шагом для исправления.
Сома несколько раз моргнул, его мозг пытался переварить последние слова Сиэля, прежде чем на его лице появилась широкая и освежающая ухмылка.
- Сиэль! - Он тут же набрасывается на ничего не подозревающего юношу сзади, заставая Сиэля врасплох, когда тот, спотыкаясь, бежит вперед, таща за собой Сому, поскольку тот прикреплен к его спине, как медвежонок коала.
- Луэлла! - Служанка инстинктивно делает шаг назад, когда Сома внезапно поворачивает голову в ее сторону и смотрит на нее с хищным блеском в глазах. - Спасибо, Луэлла! - Он отпускает Сиэля и бросается на нее, широко раскинув руки для объятий, от которых у Луэллы по коже поползли мурашки. Луэлла быстро возвращает себе самообладание и просто отходит в сторону, заставляя принца схватить воздух в стороне.
- Я промахнулся? - Сома в оцепенении смотрит на Луэллу с выражением покорного щенка, которая в ответ делает жест с выражением "конечно" на лице. - Луэлла! - Он поворачивается к ней и снова бросается к ней. - Спасибо! - Он промахивается, когда она снова избегает его. - Спасибо огромное! - Он плачет, повторяя то же движение, но ему не удается обнять Луэллу.
- Я ценю твои слова, но я предпочитаю, чтобы ты не прикасался ко мне.
- Почему ты так ненавидишь объятия? - Если бы это говорил не Сома, она могла бы подумать, что в выражении его лица промелькнула обида.
- Просто потому что. - Язвительно парировала Луэлла.
- Почему? - Сома настаивал, что, в свою очередь, немного раздражало Луэллу.
Имеет ли это значение? Ну, видимо, так и есть, раз он снова ее спрашивает.
Горничная пожимает плечами, не зная, как ему ответить.
Как насчет: «Потому что у меня небольшая андрофобия, и я испытываю позывы к рвоте или расцарапываю ее кожу до крови всякий раз, когда ко мне прикасаются мужчины?"
Или еще лучше: «У меня мурашки бегут по коже, просто находясь рядом с мужчинами. Ты можешь хотя бы отойти на десять… Нет, на двадцать футов от меня?"
Это было бы слишком прямолинейно или слишком грубо по отношению к принцу?
- Мы закончили? - К счастью, Сиэль заметил сложный взгляд на лице Луэллы и решил вмешаться и спасти положение, к большому облегчению Луэллы.
- О! - Как будто Сома только что вспомнил что-то, он поворачивается к Сиэлю и берет его руки в свои, искренне глядя в его единственный глаз. - Сиэль, я приношу извинения за то, что разбил чашки ранее, когда я сорвался. Пожалуйста, прости меня. И… - Его голова медленно повернулась к улыбающемуся дворецкому рядом с Сиэлем, прежде чем он медленно переместился, чтобы спрятаться за маленьким мальчиком, нервно заикаясь. - Я извиняюсь.... что доставил проблем тебе.…
- Не стоит, Ваше высочество. - Себастьян усмехнулся.
***
Встретившись по дороге с Лау, группа, состоящая из Луэллы, Себастьяна, Сиэля, Лау и Сомы, сидит за столом в кабинете Сиэля, а двое слуг стоят рядом со своим господином, опустив головы.
Рука Лау украдкой потянулась, чтобы взять руку Луэллы, потому что его коленям было немного одиноко, но вторая рука внезапно шлёпнула его руку, заставив его отпрянуть назад с болезненным шипением.
Он встряхнул головой, чтобы избавиться от болезненного послевкусия, а затем стыдливо взглянул на владельца руки, посмевшего сорвать его план, и лишь затем быстро пригнул голову, в стыдливой робости встретившись с холодным взглядом Себастьяна.
Неловко прочистив горло, китаец начал говорить.
- Итак, давайте продолжим нашу небольшую беседу до того, как Его Высочество прервал нас. - Перекинув ногу через ногу, Лау бросил забавный взгляд на Сому, чье лицо пылало от стыда, и продолжил. - Во-первых, как уже говорила Луэлла, Вест, должно быть, подговорил Агни на вышеупомянутые происшествия. С его физическими способностями ему было бы легко сделать все в одиночку. Вест упомянул о "трехлетнем плане", что "успешное выполнение этого плана произойдет через неделю" и что "правая рука Агни абсолютно необходима". Это было все.
- Самый важный фактор здесь - это срок "через неделю". - сказал Сиэль, делая глоток из своей чашки чая.
- Если Уэст использует "Правую руку Бога" Агни, возможно, они планируют совершить налет на крупное мероприятие? Что ж, поскольку сейчас зима, масштабные мероприятия практически закончились.
- Луэлла. - упомянутая девушка прислушивается к команде Сиэль, когда она выходит вперед, ее лицо не выражает вообще никаких эмоций, даже когда все взгляды теперь устремлены на нее. - Ты ведь помнишь все события, которые происходят в этот зимний месяц, верно? Какие мероприятия пройдут в Лондоне через неделю?
- События, да? - Луэлла задумчиво кладет палец на подбородок, обдумывая это.
- Насколько я помню, молодой господин получал приглашения на… Концерт хора, спонсируемый Академией Святой Софии в аббатстве Вест-Министр… Вагнер в Королевском оперном театре в Ковент- Гардене… Выставка индийской культуры и ее процветания в империи в Хрустальном дворце… Выставка мировых валют в Британском музее…
Конкретное событие пробудило интерес Сиэля:
- …Индия?
Себастьян вздохнул:
- Молодой господин, джентльмен должен читать всю корреспонденцию, адресованную ему, независимо от содержания. - Он упрекнул мальчика, неодобрительно нахмурившись.
Сиэль нахмурился:
- Заткнись и просто выкладывай мне подробности.
- Выставка культуры Индии и ее процветания в Британской империи" состоится в Хрустальном дворце на следующей неделе. Основные экспонаты будут посвящены достижениям Великобритании и промышленности в Индии. В рамках программы состоится ярмарка карри. Молодой хозяин получил приглашение быть специальным судьей на той ярмарке. На ярмарке несколько компаний будут соревноваться за свои карри. Ходят слухи, что Ее Величество, известная своей любовью к карри, приедет посетить ярмарку. - дворецкий объяснил, прежде чем взглянуть на мальчика с понимающей ухмылкой. - Должен ли я посмотреть, кто из людей также устраивает свои собственные вечеринки?
- Индия… Карри… - Сиэль побледнел при мысли о том, что ему придется пойти на такое хлопотное мероприятие, вздохнул и помассировал виски, чтобы унять головную боль. - Этого вполне
достаточно.
- Кажется, вы уловили суть, милорд, - Лау ухмыльнулся.
- Да. "Три года". «Ярмарка". И поскольку Уэст жаждет брендов и титулов, он мог думать только об одном. Я не могу поверить, насколько глупым оказалось это дело. Я так расстроен, что не знаю, что сказать…
- Значит, тебя действительно послали по глупости.
- Эй, подождите! - Сома был единственным, кто был сбит с толку во время их разговора, который звучал для него как тарабарщина. Он скользил взглядом между Сиелем и Лау туда-сюда, требуя объяснений. - Я не понимаю, что происходит! Объясните мне!
- Успокойтесь, Ваше Высочество. - Лау игриво ухмыльнулся, прислонив подбородок к ладони. - Вы получите свои объяснения в свое время... - Затем он жестом указал на Сиэля. - От молодого графа!
Бровь Сиэля даже задергалась, когда он прорычал:
- И снова ты только притворялся, что знаешь! - Успокоившись, он снова откидывается на спинку стула и закидывает ногу на ногу. - Основное блюдо, которое подают в кофейне West's Hindustani, — это карри. Другими словами, Уэст пытается получить "Королевский ордер " на его карри.
- Ах, - Лау с понимающей улыбкой ударяет кулаком по ладони. - Теперь я понял!
Сома в замешательстве нахмурил брови:
- Королевский ордер? Что это?
- Ах, точно. Ваше высочество не знали бы об этом. В Англии существует любопытная система. Члены королевской семьи могут даровать печать «одобрения» торговцам и ремесленникам, которых они любят. Эта печать известна как "Королевский ордер". И магазины, у которых есть Королевский ордер, могут показывать эту печать на своих вывесках.
Луэлла могла легко представить вопросительные знаки, парящие над головой Сомы, когда он с любопытством поднял бровь.
Видя это, Сиэль решил продолжить:
- Королевский ордер эквивалентен гарантии качества. Когда бренд получает ордер, его продажи гарантированно увеличиваются. Мы рассматривали возможность подачи заявки на королевский ордер для нашего бренда кондитерских изделий и игрушек. Некоторые магазины утроили свои акции, поскольку королева Виктория задает тренды во всем — от моды до продуктов питания. Страсть к карри поутихла, так что Уэст, должно быть, хочет получить титул, чего бы это ни стоило.
Сома кивает и хмурится на некоторые части объяснений Сиэля, прежде чем сказать:
- Я понимаю, что Весту нужен так называемый "Королевский ордер". Но какое отношение это имеет к инцидентам с повешенными?
- Луэлла.
Когда Сиэль щелкнул пальцами, Луэлла сразу же поняла, что от неё требуется вышла вперед и объяснила:
Есть два условия для получения "Королевского ордера". - Она протягивает два пальца. - Первое - качество продукта должно быть признано справедливым. И второе - безвозмездное служение королевской семье в течение трех лет.
Принц в шоке уставился на Луэллу:
- Что...
- В течение трех лет Уэст бесплатно обслуживал королевскую семью импортными товарами. Затем он вызвал эти инциденты, чтобы уничтожить своих соперников, которые участвуют в ярмарке на следующей неделе. Нападению подвергся также военный персонал, поэтому все выглядело так, как будто виновниками были индейцы, затаившие обиду на Англию. Уэст, вероятно, собирается использовать Мину, чтобы заставить Агни участвовать в этом глупом плане… И Агни делает это ради своего собственного бога.
Сиэль скрещивает руки на груди, делая небольшой знак Себастьяну, который прислушивается, вручая мальчику улику, которую они собрали в Скотленд-Ярде, который берет ее из его протянутой руки и кладет на стол, чтобы все могли ее увидеть.
Это были предупреждающие записки, оставленные "преступником".
- Письма, оставленные на местах преступлений, содержали еще одну важную улику, помимо камуфляжа. - Сиэль указывает на рисунок языка на записке. - Прямо здесь.
- Лорд Рэндалл разглагольствовал о том, что знак был нанесен в оскорблении Англии, но его реальное значение заключается в чем-то совершенно другом. Ваше высочество, вы молитесь на это, разве нет? - Луэлла указывает пальцем на статую Богини Кали, или точнее, на ее язык. - Ваш бог — это Богиня Кали, с высунутым языком. Это нарисовал Агни. И кто такой "бог" для Агни? - Когда она сказала это, все переключили свое внимание на принца. - Он сделал все это для вас, ваше высочество. Так что и его молитвы, и его извинения были включены в эту метку.
- Мистер Агни поклоняется тебе и живет для тебя даже после того, как он оставил тебя. - Себастьян с улыбкой заметил. - Вам повезло с этим замечательным дворецким.
- Агни… - Сома подавил рыдание, прижимая записку как можно ближе к груди и крепко стиснув зубы.
- Все хорошо, что хорошо кончается, верно? - Лау сцепил руки вместе с улыбкой, которая совсем не доходила до его глаз, когда он предложил. - Ну, давайте умоем руки от этого дела. Как насчет того, чтобы поручить Двору разобраться с остальным?
- Подождите! - Сома тут же вскочил со своего места и с громким стуком хлопнул обеими руками по столу. - Тогда что станет с Агни... и Миной?!
Лау пожал плечами:
- Кто знает...
- Теперь мы знаем, что этот инцидент не касается нашей стороны преступного мира, - Сиэль зевает в кулак, вытирая слезу из уголка своего единственного глаза. - И мы не занимаемся благотворительностью.
Сома, казалось, сначала хотел возразить, но ничего не приходит в голову, чтобы даже опровергнуть это замечание, прежде чем он, наконец сдается со вздохом поражения:
- Я понимаю … - Он смотрит на записку в своей руке, прежде чем смять ее в своей крепкой хватке. - Это действительно моя проблема. Я подумаю о том, что я могу сделать, чтобы решить самостоятельно.
Сиэль ухмыльнулся:
- Хорошее отношение. Тогда я продолжу свою работу. Зимой меня вызвали в Лондон по этому никчемному поручению. Разве я не заслуживаю некоторой награды за свои хлопоты? - Его ухмылка только усилилась, когда он заметил, что Лау понимает, к чему это клонит, хотя Сома все еще смущен тем, о чем он говорил. - "Королевский ордер" гарантируется после трех лет безвозмездного обслуживания после показа на ярмарке. Ярмарка состоится через неделю. И, к счастью для нас, лучший конкурс не может участвовать. Поэтому, если наша корпорация "Fantom" примет участие и победит Уэста… "Королевский ордер" будет нашим.
- По сути, это означает, что вы хотите раздавить мистера Гарольда за то, что он тратит ваше время по пустяковому поводу, да? - Луэлла выдохнула через нос, слегка удивленная этим. Хотя она не стала возражать, поскольку ей тоже весьма интересно, чем обернется эта ярмарка, если Себастьян сразится с Агни в соревновании по приготовлению карри.
"Это было бы настоящее шоу," - подумала она.
- Я подумывал о том, чтобы заняться пищевым бизнесом после того, как мы получили ордер на наши кондитерские изделия и игрушки. Если бы мы получили ордер на ярмарке карри, об этом бы заговорил весь город.
- Действительно. Это будет неплохой трофей в честь запуска кулинарной линии "Fantom". - Лау с улыбкой заметил. - Но у вас всего одна неделя на создание кулинарного подразделения. Успеете ли вы подготовить специалистов по карри, кухонное оборудование, магазины и прочее за это время?
- Ничего из этого нам не понадобится, - Сиэль поднес чашку чая к губам, жестом руки указывая на Себастьяна, - Не так ли, Себастьян?
- Как дворецкий семьи Фантомхайв я, разумеется, могу справиться с подобным. - Себастьян объявил с гордо поднятой головой. - "Королевский ордер" будет...
- Невозможно! - Сома внезапно прервал Себастьяна, двое слуг озадаченно посмотрели друг на друга, после чего все медленно повернули головы в сторону принца в замешательстве. - Ты никак не сможешь выиграть у Веста в поединке на карри!
- Почему? - спросил Сиэль.
- У него есть Агни... у которого, в свою очередь, есть Правая Рука Бога! - воскликнул принц.
Луэлла изящно вскинула бровь:
- Вы имеете в виду разрушительную силу "Правой руки Бога"? Это действительно необычно, но я должна напомнить вам, Ваше Высочество, что поединок карри - это не боевой вид спорта. Речь идет о кулинарном состязании. - заявила она.
- Вот именно! - Сома внезапно указывает на Луэллу, заставляя ее нахмуриться из-за того, насколько он груб, но решил не комментировать это. - Это не
такой боевой вид спорта, как фехтование. Это карри!
Себастьян нахмурил брови, обмениваясь смущенными взглядами с остальными:
- Простите меня. Я не совсем понимаю…
- Ты не знаешь истинной силы, Агни. Ты не знаешь настоящего карри. Специи определяют качество настоящего карри в нем. Нужно выбирать из сотен специй. Количество каждой используемой специи определяет вкус, температуру и аромат карри… Специи влияют на все. У каждого есть бесконечный выбор. Приготовление лучшего карри похоже на поиск одной истины из всех истин вселенной. Но правая рука Агни может это сделать. Одними кончиками пальцев он выбирает лучшие специи из бесчисленного ассортимента и смешивает в оптимальных количествах, чтобы приготовить карри, которое является ничем иным, как чудом. Его способность воображать и создавать мир из ничего действительно находится в пределах благочестия. Вот почему Агни с его "Правой рукой Бога" называют Правой Рукой Кали! Я никогда не пробовала карри, которое было бы вкуснее, чем у Агни. Вот почему я сказал ему предложить мне свою правую руку навсегда.
Сиэль нахмурился:
- Итак, "Правая рука Бога» …
- … Относится не к божественной "силе", а к божественным навыкам "приготовления карри"? - Лау закончил, вопросительно подняв бровь.
- Не слишком ли это преувеличение для карри? - Луэлла взглянула на Себастьяна и сказала. - Вот оно... Что ты думаешь, Себастьян?
- Ну, что ж… - Дьявольская ухмылка появилась на лице Себастьяна, когда он задумчиво подпер подбородок рукой. - Кажется, я столкнулся с грозным противником...
