***
Брови Мэйлин нахмурились, и раздраженный стон сорвался с ее поджатых губ, когда до ее ушей донеслась серия стуков в дверь. Она свернулась калачиком, стремясь плотнее прижать одеяло к телу, но стук был настойчивым, становясь все громче с каждой секундой. — Кто это? Кто там…? — Мэй Рин с трудом открыла глаз и сонно поднялась с кровати, ее рука слепо искала очки. — Я.Я сейчас! Однако ее рука соскальзывает, и она издает удивленный вскрик, падая с кровати с громким стуком. Быстро оправившись от этой неловкой ситуации, Мэйлин скорчила гримасу, надевая очки и поднимаясь с пола, чтобы открыть дверь. — Прошу прощения… — Простите, что беспокою вас в столь поздний час. — Себастьян встал с другой стороны, и глаза Мейлин сверкнули, встретившись с его красными. Она была так сосредоточена на его ослепительных чертах, что совершенно упустила из виду тот факт, что он держал птичью клетку с совой внутри. Рыжеволосая горничная краснеет: — М-мистер Себастьян?! Ч-что привело вас сюда в такое позднее время?! Вы пришли, чтобы пробраться в мою постель … — Есть кое-что, что я хотел бы, чтобы вы сделали первым делом утром, — Себастьян немедленно прерывает ее, бросая безучастный взгляд на взволнованную горничную. — О… Да. — Мэйлин смущенно почесала щеку, хотя она не могла не чувствовать себя немного разочарованной. — Когда рассветет, пожалуйста, немедленно освободите эту птицу. — Проинструктировал Себастьян, указывая на упомянутую птицу в своих руках, когда протягивал ее Мэйлин. — К его ножке привязано письмо. — Вы говорите, письмо? Для кого …? — спросила рыжеволосая горничная. — Вам необязательно это знать. — дворецкий коротко ответил: — Однако оно обязательно пригодится в будущем. Отпустите птицу как только рассветет. Понятно? — Д-да, сэр. — Мэйлин подняла бровь от его словосочетания, забирая у него птичью клетку, нежно почесывая сову под клювом. — Тогда я откланяюсь. Пожалуйста, простите за позднее вторжение, — Когда Себастьян поворачивается и уходит, он внезапно останавливается на полпути и с ухмылкой смотрит на горничную через плечо: — О да, еще кое-что… Вы должны воздерживаться от небрежного открытия своей двери в это время суток без предварительного подтверждения личности. Все же, вы молодая женщина. Мейлин моргает при этих словах: — Мистер Себастьян…?***
«Я не могу уснуть…» Артур смотрит в потолок, пока его уставший мозг впитывает многие из его ленивых мыслей, пробуждая его сознание и осознанность. В то время как остальной мир погружен в свои мечты, в свои восемь часов отдыха, он мечется в погоне за белым кроликом. Он искренне сомневается, что кто-то может хорошо выспаться ночью после всего, что произошло сегодня. Когда он вспомнил о смерти Георга, его охватило беспокойство. Беспокоился, что убийца на самом деле стоит среди них, планируя их следующий шаг, и это может быть последний день, который он когда-либо проживет. Несмотря на заверения Себастьяна и Сиэля, Артуру по-прежнему было страшно. Пытаясь погрузиться в сон, он мог только надеяться, что доживет до завтра и сможет снова увидеть свою семью. Лежа там, уютно завернувшись в одеяло в кромешной тьме комнаты, Артур молча слушает тихое похрапывание Сиэля, наполняющее комнату, изучая его черты, по которым можно было легко принять его за девушку. «В любом случае, ему только тринадцать. Он того же возраста, что и мой младший брат, да? Этот граф прежде всего ребенок…» Глаза Артура не отрывались от спящего Сиэля, его ноздри умеренно раздувались с каждым новым вдохом. «Какие длинные ресницы…» Лицо Сиэля сморщилось, брови нахмурились, прежде чем он перекатился на живот, вытянув конечности, выглядя так, как будто он находился в свободном падении. Артур тихо посмеивается про себя, лежа на боку, приподняв локоть и подперев щеку ладонью. «Когда он спит, он больше похож на обычного мальчика. Какой милый. Это скорее «маленький мальчик Сиэль», чем «граф Фантомхайв»…» — Он действительно очарователен… то есть, только когда спит. — Что за.? — Артур чуть не выпрыгнул из собственной кожи, когда за его спиной раздался знакомый голос, и никогда в жизни он не поворачивал голову так быстро, чтобы чуть не свернуть себе шею, широко раскрытыми глазами уставившись на Луэллу, которая стояла у кровати с подушкой в руках, тупо уставившись на него. — Откуда ты взялась?! С каких пор ты здесь? — Я только что пришла. — Луэлла просто ответила: — Я стучала, если это то, что вас интересует. Но никто не ответил, поэтому я предположила, что вы оба крепко спите. Прошу прощения, если разбудила вас, лорд Артур. — Я… Да это так? Тогда все в порядке … — писатель кладет руку на грудь, пытаясь успокоить свое быстро бьющееся сердце. — Ты напугала меня до полусмерти … — Почему ты так долго, Луэлла? Артур резко повернул голову, просто чтобы увидеть, что Сиэль тоже проснулся, его губы слегка надуты, когда он протягивает руку к Луэлле, делая рукой движение «дай мне», — Г-граф Фантомхайв?! Вы не спали?! — писатель удивленно воскликнул, его щеки вспыхнули от смущения. — Д-вы слышали, как я разговаривал сам с собой?! — Оказывается он разговаривал сам с собой вслух, а не про себя. Полностью игнорируя беспокоящегося за него мужчину, Сиэль приказал: — Быстро подай мою подушку. — А? — Артур моргнул: — Подушка? — Полагаю, милорд, это ваше «защитное одеяльце»? — Луэлла игриво посмотрела на Сиэля, который раздраженно дернул головой в сторону, когда она протягивала Сиэлю подушку. — Не говори ерунды! — Сиэль раздраженно плюхнулся обратно на подушку, предоставленную Луэллой: — Просто так получилось, что мне нравится эта подушка! — Может вы хотите колыбельную? — Луэлла игриво поддразнила: — Всякий раз, когда я приходила, когда вы были младше, вы всегда пробирались в мою спальню, потому что не могли уснуть. — Помолчи, Луэлла! — Смущенный Сиэль бросает вторую подушку в Луэллу, которая без особых усилий поймала ее. — И давай проясним, — я никогда не просил петь ни одной песни! Перестань говорить вещи, которые могут вызвать неверные суждения! Атур вспотел: «Значит, он не собирается отрицать тот факт, что он действительно пробрался в спальню мисс Луэллы, когда был младше… Кстати об этом…» Наблюдая за парой, общающейся друг с другом немного дольше, он не мог не заметить, насколько близки были эти двое, как будто они были давними друзьями. «Интересно, какого рода отношения у них, чтобы быть такими близкими…» — Немедленно возвращайся в свои покои! Такой молодой женщине, как ты, опасно бродить одной ночью! — Сиэль отчитывает горничную, когда снова ложится на спину: — И вообще, я собираюсь поспать. — Прошу прощения. — Луэлла склоняет голову, хотя дразнящая улыбка с ее лица так и не сошла. — Тогда я вернусь в свою комнату. Спокойной ночи, молодой господин. Как только Сиэль уткнулся щекой в мягкую подушку, а Луэлла аккуратно укрыла кровать одеялом, он мягко погрузился в свои сны, тихий и подавленный. «Это было быстро!» — Артур уставился на мальчика: — «Значит, ему действительно нужна эта подушка, чтобы заснуть. Но он ни словом не обмолвился об этом. Я уверен, что он обходился подушкой, которая у него была …» — Профессор. Я приношу извинения за возникшие неудобства. — Сказала Луэлла, извиняющимся тоном склоняя голову перед Артуром. — Нет, все в порядке! — писатель быстро успокоил ее, пренебрежительно махнув руками. — Молодой хозяин достойно ведет себя как глава семьи Фантомхайв, но он все еще всего лишь тринадцатилетний мальчик. — Тихо пробормотала Луэлла, нежно проводя пальцами по щеке Сиэля, убирая челку с его лица. — Все еще очень молод. Ни один ребенок, подобный молодому господину, не должен нести всю тяжесть ответственности на своих плечах в одиночку… Иногда мне хотелось хотя бы разделить часть его бремени, но он просто слишком упрям, чтобы просить о помощи. — Вы правы, — Артур согласился, и его взгляд немного смягчился: — Он, должно быть, чувствует себя беспомощным от беспокойства, оказавшись втянутым в этот инцидент. Я не мог не заметить, что вы двое были довольно близки… У вас двоих есть какая-то общая история? Он быстро осознал, что сказал, когда Луэлла вопросительно подняла бровь, беспокоясь о том, что он, возможно, перешел черту. — Я. Извините! Я понимаю, что это не мое дело и все такое, но… — Все в порядке. Во-первых, мы не то чтобы скрываем наши отношения в секрете, — Луэлла смотрит в окно с отстраненным выражением в — глазах, как будто вспоминает прошлое. — Мать молодого хозяина и моя мать были близкими подругами, и она иногда нанимала мою маму художницей, чтобы та писала портреты для семьи Фантомхайв, поэтому я последовала за ней. Так я познакомился с молодым господином. Всякий раз, когда моя мать была занята рисованием, я часто помогала ей, нянчась с молодым хозяином. Так что можно сказать, что мы были кем-то вроде друзей детства. — Понятно… — Артур выдохнул: — Я не знал, что у вас двоих было такое прошлое … Молча изучая выражение лица Артура, Луэлла не смогла удержаться и спросила: — Значит, вы тоже верите в невиновность молодого хозяина, профессор? — Да. — писатель ответил в мгновение ока, глядя прямо в холодные глаза Луэллы. — Я не смогу поверить, что граф мог так поступить. — Понятно. — Луэлла мгновение смотрит на него, прежде чем черты ее лица, наконец, смягчаются, а губы растягиваются в легкой улыбке. — Я благодарна вам за это. Это действительно счастье, что именно вы присматриваете за молодым хозяином. Профессор… — Она секунду колебалась, по-видимому, что-то обдумывая, прежде чем, наконец, повернуться к Артуру с болезненной улыбкой на лице. — Пожалуйста, позаботьтесь о нашем молодом хозяине. — Ах, подождите …! — Прежде чем Артур смог остановить ее и спросить, что она имела в виду, горничная уже вышла из комнаты и закрыла за собой дверь. Вскоре после этого комнату окутала тишина, когда он вздохнул, приподнимаясь с кровати и позволяя своим мыслям блуждать. «Но, в конечном счете, ситуация допускает, что виновником может быть только граф. Однако моя интуиция подсказывает мне, что это ни в коем случае не правда. Лжет ли кто-то из остальных? Если да, то кто? Люди, с которыми я был, вообще не выходили из комнаты. Убийца — один из слуг, которые предположительно работали вместе… или один из этих троих? Я действительно нахожу этих троих очень подозрительными. Но я уверен, что они вышли из гостиной, когда мы все собрались в холле. Что подводит нас к тому, что наиболее подозрительными являются слуги — И из них… особенно те двое, которые первыми обнаружили тело. Говорят, они установили ту запертую комнату в промежутке между криками лорда Симена и нашим бегством… но с какой целью? Не говорите мне, что они намеревались повесить преступление на графа и сбежать? Дворецкий должен жертвовать всеми аспектами своей жизни и, следовательно, не может даже жениться без разрешения своего хозяина. После долгих мучений любовью, не одобряемой их хозяином, может быть, они задумались…? Это обычный сюжет в детективных романах такого рода… И он не совсем правдоподобен. Дворецкий Себастьян и горничная Луэлла были на удивление спокойны, когда лорд Симен все-таки умер. Было ли это потому, что один из них был исполнителем преступления? Или они работали вместе из-за любви друг к другу?» Ладно, теперь его мечтательность выходит из-под контроля. «Подождите, почему я продумываю историю, используя не более чем кучу «если», которые не имеют ничего общего с фактами?!» Артур внутренне застонал про себя, смущенно прикрыв ладонями ладони: «И это при том, что я автор детективных романов! Мои рассуждения были ошибочными с самого начала… Начнем с того, что, как бы вы ни подходили к ситуации, невозможно подумать, что кто-то мог спрятать орудие убийства и создать запертую комнату с помощью иголки и нитки за то короткое время, которое потребовалось нам всем, чтобы подбежать к этой двери. И почему я предполагаю, что граф не совершал убийства с самого начала? Но я действительно не знаю… Кто это сделал… И почему …?» Зная, что нет ничего хорошего в предположениях без каких-либо доказательств, Артур плюхнулся обратно на кровать, пока его мир медленно погружается во тьму.***
Мягкий солнечный свет лениво проникает сквозь занавески, нежный гул сна все еще держит Артура в своих объятиях. Он то погружается в сознание, то выныривает из него. — Профессор… — Мягкий голос раздался над ним, на плечо легла рука, мягко встряхнула его, и первое, что он увидел, — это Сиэль, нависший над его лицом. — Профессор, пожалуйста, проснитесь. — Граф Фантомхайв! — Артур тут же вскочил с кровати, на его коже выступил пот. — Доброе утро! — Профессор. — Вместо ответного приветствия Артура встретило чувство беспокойства, шевельнувшееся в животе, когда он заметил нервный пот, стекающий по лицу Сиэля. — Что-то не так. Либо Себастьян, либо Луэлла должны были прийти, чтобы разбудить меня давным-давно, но… ни один из них еще не пришел. — Что?! — Лицо Артура побледнело. «Этого не может быть… Они действительно сбежали вместе?!» — Простите меня, сэр. — Несколько ударов в дверь привлекли внимание Сиэля и Артура, и у мальчика упало сердце, когда он увидел вместо них Танаку. — Пожалуйста, простите меня за мое неподобающее опоздание. — Танака… — Сиэль на мгновение замер, громко сглатывая, когда его сердце заколотилось в ребрах, как будто горилла колотила его в грудь. — Где Себастьян и Луэлла …?***
Сиэль понесся по коридорам, ни разу не остановившись с тех пор, как покинул комнату. В его голове прокручивается так много сценариев, и ни у одного из них нет счастливого конца. Его ногам не потребовалось много времени, чтобы донести его до комнаты, где, как он видит, собрались гости и его слуги, Артур прибыл одновременно с ним. Они вошли в комнату, не зная, что они увидят. Они могли только надеяться, что ничего страшного, но, видя слезы, заливающие лица Финниана и Мейлин, побледневшие выражения на лицах гостей и их обеспокоенный шепот, доносящийся между ними, все, что Сиэль мог сделать, это подготовиться к тому, что он сейчас увидит. И все же ничто в его жизни не могло подготовить его к тому, что должно было произойти. Шаги Сиэля замедлились до полной остановки, его единственный глаз расширился от абсолютного ужаса и отчаяния, когда он уставился на окровавленный труп, который принадлежит не кому иному, как самому Себастьяну. Его зрачки были широко раскрыты, выражение ужаса застыло на его лице, когда в грудь ему воткнули каминную кочергу. Расширенные зрачки постепенно перемещаются к той, кто так нежно держит тело Себастьяна в своих объятиях, ее серебристо-голубые глаза были полны ее собственных слез, когда она крепко держала труп, как будто боялась, что он превратится в пыль, если она его отпустит. — Пожалуйста… Пожалуйста, очнись, Себастьян… Ты не можешь просто оставить меня вот так …! — Ни разу в жизни Сиэль не видел Луэллу такой разбитой, ее горе нарастало с каждым выдохом. Это зрелище похоже на миллион осколков в животе, которые никогда не покинут его. Под телом дворецкого темно-красная лужа, окрашивающая платье горничной в красный цвет. Даже при всем этом, глядя на это безжизненное тело, Луэлла не может поверить, что его больше нет. Он не может просто исчезнуть. Себастьян был мертв. Это ужасное осознание, наконец, поразило его, когда он стоял неподвижно, как статуя, выглядя так, как будто в него ударила сама молния. Он даже не замечал, что время настолько похоже на воду, что оно может течь медленно, по капле за раз, даже замерзать или проноситься в мгновение ока. Следующие несколько секунд пролетели, как тысячи лет. В этом пузыре замедленного действия траур был громче, холод был холоднее, а цвета — тусклее. Все это время его внутренности чувствовали себя так, словно их полностью разорвало на части. — Себ.асть.ян? Когда Сиэль медленно плетется вперед, Мэйлин немедленно удерживает его, слезы текут по ее щекам и капают ему на плечо. — Нет, остановитесь! Молодой господин, вы не должны видеть это! — Отпусти меня … — Сначала это звучало мягко, пока первая волна эмоций, наконец, не взорвалась, когда Сиэль взревел, яростно отбиваясь от хватки Мэйлин. — Отпусти меня! — Нет, молодой господин! — Финниан быстро вмешивается, чтобы остановить Сиэля, но с его внезапным приливом силы мальчику удалось оттолкнуть Финни и Мэйлин. — Не подходите! — Сиэль зарычал: — Не смейте приказывать своему хозяину! — Молодой господин …! Полностью игнорируя их крики, Сиэль делает медленные, оцепенелые шаги к Себастьяну и Луэлле. Горничная, наконец, подняла голову, услышав медленные шаги, приближающиеся все ближе и ближе, когда она смотрит на Сиэля глазами, полными слез. И все же взгляд Сиэля был полностью прикован к трупу Себастьяна, он смотрел на него так, как будто вообще не мог поверить в то, что видел. — Себастьян, как долго ты собираешься продолжать эту детскую шалость? Еще раз, я не могу представить, что пол способствует комфортному сну… Сколько еще ты намерен притворяться спящим, а? Тень пробегает по глазам Бард, когда он опускает голову: — Молодой господин… — Ты что, не слышишь меня, Себастьян? — Все вздрогнули от ледяного тона Сиэля, когда он наступил на тело Себастьяна, свирепо глядя на него сверху вниз. — Я говорю тебе встать. — Когда все, что он получил, было гробовое молчание, Сиэль скрипит зубами от разочарования, когда он безумно вытаскивает оружие из груди дворецкого, шокируя всех присутствующих. — Молодой господин …! — ахнула Луэлла. — Я приказываю тебе! — Сиэль хватает Себастьяна за воротник и яростно трясет его: — Себастьян! Ты встаешь прямо сейчас, слышишь меня?! — Но это было бесполезно. Его кожа была ледяной, а глаза безжизненными, смотревшими прямо мимо него в небо, где всходило солнце. Он поднял руку и нанес Себастьяну пощечину, которая эхом разнеслась по тихой комнате. — Ты не услышал моего приказа?! Кто, во имя Ада, дал тебе разрешение умереть?! Я никогда не прощу тебе этого, Себастьян! — Сиэль продолжает бить Себастьяна, крича во всю глотку, его голос такой хриплый и с такой болью, что у всех на глазах выступают слезы. Наконец, не в силах больше смотреть на это, Луэлла схватила Сиэля за запястье, прежде чем он успел снова ударить Себастьяна. — Пожалуйста, остановитесь, молодой господин. — - застыл мальчик, его расширившийся зрачок медленно сползал к зрачку Луэллы. Ее щеки были испачканы ее собственными слезами и кровью Себастьяна. — Пожалуйста… Мы не можем ничего изменить. Он… Он уже мертв… — Голос ее дрогнул в конце фразы, и как она ни старалась делать вид, что ей не больно. Хотя у самой девушки складывалось ощущение, будто кто-то вырвал сердце из ее груди и снова и снова вонзает нож в грудную клетку. — Это… должно быть, какая-то шутка, верно? Ты… действительно мертв? Себастьян… Ты, мой дворецкий … — Сиэль кладет голову Себастьяну на плечи, руки отчаянно хватаются за его окровавленный фрак, плечи сотрясаются от горя. — Ты… и только ты, кто… кто обещал, что останешься рядом со мной до самого конца … — Труп сгниет, если мы оставим его здесь, так что было бы неплохо убрать его побыстрее. — Сказал Чарльз Грей будничным тоном, скрещивая руки на груди. Бард стиснул зубы, прежде чем неохотно вздохнуть: — Да … — Мэйлин, — Луэлла бросает взгляд на упомянутую горничную, которая понимает ее намек и осторожно пытается оттащить Сиэль от тела дворецкого. — Нет! Отпусти меня! — Сиэль начинает яростно сопротивляться Мэйлин, дико пинаясь. — Не оставляй меня здесь, Себастьян! — Молодой господин, пожалуйста …! — Себастьян! Я приказываю тебе! Я приказываю тебе! — Сиэль срывает значок, символизирующий статус Себастьяна как главного дворецкого, с униформы, когда он кричал и кричал, кричал, пока его голос не начал срываться. — Совершить это убийство было бы невозможно для заключенного графа, хм? — Когда Артур смотрит на Лау, холодная дрожь пробегает по его спине, когда он видит расчетливую ухмылку, изогнувшую его хитрые губы. — Все это оказывается действительно очень забавным. «Он стойко переносил свое горе, но его маленькие плечи сотрясались при каждом душераздирающем всхлипывании. И все же ни слезинки не скатилось из его единственного глаза, даже в самом конце. Его гордость как главы семьи побудила его поступить таким образом? Или дело в том, что… его слезы полностью высохли …?»