Личное Дело Света. История Первая. Иная Реальность

Остаток суда прошёл как в тумане. Завулон оспаривал объем компенсации, Ольга давила на длительность откачки и масштаб дефицита. Вроде бы Светлане присудили право на единоразовый набор силы до верхнего лимита, Завулон был в ярости, Ольга выглядела довольной. Самой Светлане было всё равно. Пережитая боль не давала забыть о себе, отголосками выспыхивая в сознании и сотрясая всё её тело мелкой противной дрожью. Впрочем, причиной последнему мог быть и холод — сколько бы Светлана не куталась в шубу, ей не удавалось согреться. Ледяная стужа второго слоя сумрака наотрез отказывалась выпускать её из своих объятий. Холодом веяло и от поглотивших ей мыслей, от осознания, что Антон, которого она любила и ради которого рисковала жизнью, мог так жестоко поступить с ней. Антон сидел совсем близко, но не смотрел на неё, и Светлана тоже не могла найти в себе сил поднять на него глаза. Тем не менее, весь её мир сузился до них двоих. Она слышала его затруднённое дыхание, чувствовала каждое его движение, краем глаза видела, как он нервно потирает руки, как чуть заметно перекатывает ступни с носка на пятку. Теперь она знала правду. И Антон знал, что она знает, или, по меньшей мере, догадывается… Знал ли он, что ей пришлось пережить? Знал ли он, на что обрёк её своим молчанием? Что всё это время игла медленно убивала её? Ей всё ещё было жаль его, иного, оказавшегося в невозможной ситуации. Но это сочувствие не могло перебить горечь осознания глубины его предательства. Антон сделал свой выбор. Или не сделал его — это было уже не важно — его нерешительность, неготовность нести ответственность за свои действия продолжали причинять боль всем, кого он любил. А Светлана не сомневалась, что он всё же любил её. Любил, и всё равно предал. Антон не боролся за Егора, пока не стало слишком поздно. Он не боролся и за неё… А теперь стало слишком поздно. Они сидели рядом, но между ними будто открылся разлом, в который с оглушительным грохотом полетели все её мечты, все её планы, все остатки её чувств к нему… Все её надежды, что всё наладится. Всё то, что делало Антона частью её жизни. — Суд окончен, — объявил Председатель. Эти долгожданные слова пробились через пелену отчуждения, заставили Светлану встрепенуться. Уже другим, менее официальным тоном, Председатель добавил: — Мы приглашаем уважаемых Великих посетить наш город и открываем портал на Староместскую Площадь. До новых, но, надеюсь, не скорых встреч. За спиной судей открылся огромный портал, залитый серебристым светом. Председатель вошел в него первым, затем и судьи, один за другим, исчезли в нём. Остался лишь судья, что держал в руках перламутровую шкатулку. Он выжидающе посмотрел на Светлану и она торопливо расстегнула украшение. Сумеречный бриллиант был водворён на место и скрыт от глаз окружающих. И каждому из оставшихся в зале показалось, что и не было никакого камня, что он лишь померещился им. Так подумала и сама Светлана, когда привычное давление сумрака обступило её, напоминая, что она принадлежит миру живых. Серебристый портал в Прагу маняще переливался, обещая интересное приключение, но обессиленная Светлана взирала на него с равнодушием. В Прагу, в Москву — какая разница? Везде её ждало одно и то же… Пустота, предательство Антона и безнадежные, бессмысленные чувства к Ольге. Учеба, цели которой она не понимала, и будущее, казавшееся предельно туманным. Дурацкое, бесцельное существование. Светлану охватила тоска по тем временам, когда она была обычным врачом.Тогда она была по-настоящему полезна, тогда она чувствовала себя… Нет, не совсем счастливой, но на своём месте. Теперь же она была абсолютно потеряна. Да, она нужна была Делу света, но она всё ещё не до конца понимала, что это такое. Полиция для Тёмных? Ночной Дозор и без неё с этим неплохо справлялся… А до большой политики Светлане дела не было — она не разбиралась в интригах, но точно знала, что не готова играть в игры, где ставкой постоянно оказывается совесть. Свет. Идеалы. Любовь. Всё это разбилось о суровую реальность предательства Антона. О жестокую просьбу Ольги свидетельствовать против неё, если возникнет необходимость. Справедливость? Что ж, прошедший суд, как и предупреждала её Волшебница, вовсе не искал справедливости. Инквизиция стремилась к равновесию и контролю, и получила и то и другое. Как и в мире людей, пострадали рядовые иные, а истинные виновники произошедшего остались безнаказанными. Справедливостью здесь и не пахло. Что же оставалось? Борьба с Тьмой? Однажды, ослеплённая вторым слоем сумрака и ощущением собственной правоты, она чуть не покалечила ребёнка. Мальчика, ставшего пешкой в большой игре Завулона и погибшего от руки Ольги. Так ли должно выглядеть добро? Все эти мысли путались у Светланы в голове, постоянно возвращаясь к игле и предательству. Антон… Ольга. Ольга тоже знала, догадывалась обо всём, и тоже ничего ей не сказала. Разница была лишь в том, что Ольга всё же спасла её. И Ольга, в отличие от Антона, не клялась ей в любви. В свете бушевавших в ней чувств последнее было слабым утешением. Светлана подняла глаза на Волшебницу, в надежде увидеть что-то… Услышать хоть какое-то объяснение. — Что ж, — пожала плечами Ольга, бросая взгляд на на портал, — лет сто не была в Праге. Уверенным шагом она двинулась к серебристой завесе и исчезла за ней. Гесер встал со своего места, глядя ей вслед, размышляя о чем-то. Завулон сделал пасс рукой, и под его ногами закрутился чёрный вихрь казавшегося бездонным портала. Его приспешник с опаской смотрел на жуткую воронку, но, под суровым взглядом Главы Дневного Дозора был вынужден сделать шаг в бездну. Он исчез, и электрический разряд молнии осветил сумрачный зал — всё же Завулон слишком любил театральные эффекты. Это постоянство даже немного развеселило Светлану, отвлекая её от мрачной безнадёжности собственных мыслей. Прежде чем раствориться в Портале, Глава Дневного Дозора Москвы обратился к Гесеру: — Сегодня мы оба проиграли. Вновь, — сказал он. Борис Игнатьевич перевёл на него взгляд внимательных глаз: — Похоже на то. — Надеюсь вы с Великой не сильно поссоритесь, — усмехнулся Глава Дневного Дозора и щёлкнул пальцами. Вихрь вырос, окутывая его фигуру, сверкнула молния и Завулон исчез. В зале суда вновь воцарилась тишина. Взгляд Светланы был прикован к серебристому прямоугольнику света, открывающему путь в Прагу. Равнодушие и апатия прошли, резко захотелось бежать вслед за Ольгой в центр древнего города, который Светлана видела только на картинках. Прага всегда казалась ей чертовски романтичной. — Ну что сидим, пошли! — скомандовал Гесер и быстрым шагом направился к порталу. Светлана, не веря своему счастью, поднялась. Вернее, попыталась подняться. Ноги отказались повиноваться ей, и она, охнув, упала обратно на каменный стул. Голова кружилась, сумрак стал казаться более плотным, чем обычно, он обступал её, надвигался, не давал ей вздохнуть… “Вытаскивай её, быстро!” — услышала она откуда-то издалека. Кто-то поднял её, и куда-то понёс… Потом пришло ощущение полёта, свободы и чего-то мокрого. И холодного. Светлана с трудом открыла глаза — она видела серое небо в обрамлении готических зданий, потемневших от времени. Пушистые хлопья снега медленно летели на неё, кружились в воздухе, опускались ей на лицо, на волосы, на ресницы. Она блаженно улыбнулась и, наконец, вдохнула полной грудью. Вокруг была Прага. Она была жива. Светлана расслабленно откинула голову на чье-то плечо, почувствовала знакомый запах. Антон. При мысли, что он держит её на руках, стало тошно, и Светлана дёрнулась, пытаясь выпутаться из его объятий, таких желанных раньше и таких невыносимых теперь. — Тихо, тихо, — пробормотал Антон до боли знакомым, но уже чужим ей голосом. Он кое-как поставил её на ноги, и девушка, пошатываясь, отскочила от него. Её вновь кто-то поймал, она резко обернулась и уставилась прямо в ледяные глаза Бориса Игнатьевича. Гесер. У неё вырвался вздох облегчения и она расслабилась, тяжело дыша и опираясь на его надежное плечо. — Дыши, дыши, Светлана, — мягко сказал начальник. — Всё хорошо, ты справилась. — Всё хорошо, да, — раздался откуда-то сбоку голос Ольги. Светлана скосила глаза в направлении этого голоса — Волшебница стояла рядом, снег уже успел припорошить её волосы, её строгое черное пальто. — И плохо, — тихо добавил Борис Игнатьевич, обращаясь к ней одной. В ответ Ольга лишь пожала плечами: — Терпимо. Лучше, чем я надеялась. Гесер тепло улыбнулся, привлёк Волшебницу к себе свободной рукой и поцеловал в висок. Светлана была совсем близко, она видела, каким доверием, какой любовью был пропитан этот жест. После разыгранных Великими в зале суда разногласий, их встреча выглядела совершенно иначе, чем можно было ожидать. Казалось, что Гесер выскажет Ольге всё, что думает по поводу её своеволия на суде, а Волшебница в свою очередь, будет бушевать из-за того, как легко Глава Ночного Дозора согласился на сделку с Тьмой и отказался от борьбы за справедливость. Именно такое впечатление создалось у всех присутствующих, именно на это, уходя в портал, намекал Завулон. Но сейчас Светлана наблюдала совершенно иную картину. И это была картина абсолютного согласия. Ольга была вовсе не так недовольна исходом событий, как делала вид на суде, а Гесер был более разочарован произошедшим, чем можно было бы предположить. Двое Великих вновь обвели всех вокруг пальца. Но зачем? Очередная интрига? В голове снова помутилось, и Светлана прикрыла глаза, стараясь просто дышать ровнее и не терять сознания. — Помоги ей, — откуда-то из темноты приказала Гесеру Ольга. — Инквизиция вокруг, — отозвался Борис Игнатьевич. Тем не менее, Светлана тут же почувствовала как его рука подхватывает её шею сзади, поддерживая, и как из этой спасительной руки в неё вливаются умиротворение и покой. Жидкая, восхитительная безмятежность, абсолютный штиль. По безмолвному повелению Гесера её сердце забилось ровнее, взбудораженная нервная система успокоилась, сознание прояснилось. Светлана открыла глаза. Физически она была в полном порядке. Морально… Она отпустила плечо Бориса Игнатьевича и нашла в себе силы поднять взгляд на Антона. Тот, сгорбившись и спрятав руки в карманы, стоял напротив с видом человека, ожидающего приговора. Она могла бы высказать ему всё, что думала, но в этом уже не было никакого смысла. Антон двинулся к ней, Светлана интуитивно отступила. И этим всё было сказано. Антон презрительно улыбнулся и резко, яростно посмотрел на Ольгу: — Ты говорила, я и о преступлениях таких не слышал? Да, недооценил я тебя, партнер! — последнее слово он словно выплюнул, так грубо и издевательски оно прозвучало. — Мало тебе было Егора, еще и Великую решила к рукам прибрать? Он тяжело дышал, ноздри его раздувались, как у готового к бою животного. Ольга молчала, не считая нужным или, может быть, не желая защищаться. — Что тебе от неё нужно? А? — Антон сделал еще один шаг вперед, не обращая внимания на то, как сузились от гнева глаза Гесера. — Зачем ты устроила этот цирк с иглой, если и так всё знала? — Если бы я помогла ей раньше, ей не присудили бы компенсацию до верхнего лимита, — спокойно ответила Ольга. — Теперь Светлана за сутки сможет получить то, что собирала бы по крупицам несколько лет. Немного боли — невысокая цена за возможность войти в силу. — А если бы игла убила её до суда? Об этом ты подумала? Антон перешёл на крик, и это был крик отчаяния. — А ты подумал? – не выдержала Светлана, — Ты подумал об этом? Ты всё знал и молчал. С той самой ночи на ВДНХ. Она спросила это очень тихо, но Антон посмотрел на неё так, будто она его оглушила. Несколько раз он пытался что-то сказать, но слова не шли к нему. — Я не знал… — наконец выговорил он. — Егор… Егор же погиб… — какое-то время Антон молчал, пытаясь совладать с эмоциями, затем гнев вновь исказил его лицо. — Но она! — он грубо указал пальцем на Ольгу, — она знала, что игла всё еще опасна! И ничего не сделала! — Да, Антон, мы знали, — весомо произнёс Гесер, — ситуация была под контролем. — И вы! — Антон весь побледнел, он судорожно переводил взгляд с Гесера на Ольгу и обратно. Интриги Великих совершенно не волновали Светлану. Какая-то часть неё уже приняла тот факт, что это — условие игры, данность, и нет смысла переживать на этот счет. Но вот Антон… — Ты знал, — сказала Светлана, вновь обращаясь у нему, — ты знал, что Егор в любой момент может выпить меня… Убить меня. — Он не стал бы, — беспомощно улыбнулся Антон, разводя руками, — он просто запутался, он же просто ребёнок, ему нужна была помощь, он бы не причинил тебе зла. Я это точно знаю. Не ясно было, что на это отвечать. Светлана опустила глаза, не в силах выдержать его взгляда, умоляющего признать эту спасительную неправду. Правда же заключалась в том, что она избежала гибели только благодаря тому, что Ольга заняла её место. Егор не только пытался выпить её, но и, не раздумывая, ударил роем. Если бы она не послушалась тогда, если бы она пошла наверх сама… Всё кончилось бы совершенно иначе. И для неё, и для всего города. Для миллионов людей. Антон не мог не понимать этого, но принять эту ужасную правду он просто не мог. Светлана вновь с жалостью посмотрела на него — все всё понимали. — Он не стал бы, — отчаянно повторил Антон, ища в её глазах согласия, и не находя его. — Всё, Антон, хватит, — Гесер протянул ему руку, — пора. Растерянный, направляемый Борисом Игнатьевичем, Антон шагнул в сияющий светом портал, открытый Главой Ночного Дозора. Гесер вопросительно посмотрел на Ольгу, но та покачала головой: — Я прогуляюсь. Борис Игнатьевич кивнул, достал из кармана маленький белый мячик, похожий на шарик для настольного тенниса, и бросил Волшебнице. Та поймала его, спрятала в карман и вопросительно посмотрела на Светлану. — Останешься или пойдешь с ними? — спросила она. В этом вопросе сошлись все те, другие, глубокие вопросы, которые Светлана теперь непрестанно задавала сама себе. Куда? Вперед или назад? Зачем? Искать ответы или сдаться, уйти? Идти навстречу страху или бежать подальше от него? Где лежит её путь? Дозор это будет или что-то иное? Ольга или?.. — Останусь.