Личное Дело Света. История Первая. Иная Реальность

Прага покорила Светлану своим мрачным очарованием. Хлопья снега, танцуя, опускались на готические шпили крыш, из-за каждого поворота норовила выскочить каменная горгулья, нахоженная мостовая услужливо ложилась под ноги чуть округлыми, отполированными до блеска булыжниками. Светлане отчаянно хотелось забыться, и город помогал ей — удивлял, смешил её, красовался перед ней. Она ловила свое отражение то в огромных витринах, то в изящных окнах старинных домов. Ольга, невзирая на высоченные шпильки, стремительно шла куда-то, и Светлана, подавив свое естественное любопытство, решила не задавать ей лишних вопросов. «В конце-концов куда-нибудь придём, — решила она, — пусть будет сюрприз». Расслабившись, она следовала за Волшебницей, рассматривая всё вокруг, стараясь не упустить даже самых мелких деталей, запомнить облик, запах, ощущение Праги. Центр города пах зимней свежестью, жареными каштанами и корицей. Ольга двигалась вдоль площади, высматривая что-то в ярмарочных рядах, заполненных туристами. Вдруг она резко нырнула внутрь весёлой толпы, и Светлана торопливо последовала за ней, стараясь не терять её стройную фигуру из вида. Волшебница обладала способностью лавировать в толпе так умело, что когда Светлана догнала её, протолкнувшись мимо лавки деревянных поделок и огромной палатки с шерстяными носками и варежками, Ольга уже негромко обсуждала что-то с пожилым бородатым чехом, обильно посыпающим корицей булочки, пекущиеся на вертеле. Чех был Светлым иным, но определить его уровень Светлане было не под силу — она всё ещё была слишком слаба. Скорее всего, он был наблюдателем — в Москве у Ночного Дозора была целая сеть таких иных, слабых, но служащих глазами и ушами на улицах мегаполиса. — Трдельник? — с акцентом спросил улыбчивый дед, протягивая Светлане благоухающую рождеством булку. Ольга уже уходила, растворялась в толпе, и, торопливо поблагодарив неизвестного иного, Светлана с горячей выпечкой в руках бросилась за ней мимо праздничных палаток с ёлочными игрушками, глинтвейном и горячим шоколадом, с десятком видов пива и аппетитными местными сосисками, скворчащими на огромной сковороде. Вырвавшись из ярмарочного безумия, Светлана сразу разглядела Волшебницу — Ольга спокойно стояла в стороне, дожидаясь её, а увидев — кивнула и исчезла в переулке, таком узком, что он казался лишь тенью между невысоким каменным домом и готической башней с часами. Переулок, похожий на длинный каменный колодец, вывел их на небольшую улицу, которая, в свою очередь, привела на современную широкую магистраль. Здания здесь были масштабнее, выше, они были решены в едином стиле — строгом, но изящном. Стройные ряды балконов украшали фасады, а нижние этажи были заняты туристическими кафешками и популярными магазинами. Эта часть города нравилась Светлане намного меньше, чем лабиринт извилистых улочек, окружающий старую площадь. Отщипывая кусочки от божественной булки с ужасным названием и приноровившись к темпу, который задавала Ольга, Светлана смотрела по сторонам, изучала спешащих мимо прохожих. Жители Праги показались ей очень высокими по сравнению с москвичами. На лицах у большинства встречавшихся ей взрослых было выражение спокойного сосредоточения, молодежь же, наоборот, поражала своей раскованностью, даже развязностью. Волосы всевозможных цветов, смелые стрижки, драная одежда, громкий смех — вот из чего были сотканы эти молодые люди, шумно курящие у баров или прогуливающиеся небольшими компаниями по улицам. А еще в Праге было много иных. В Москве иные встречались редко, можно было весь день провести в городе, несколько раз прокатиться в метро, и не встретить никого, кроме обычных людей. Потеря двадцати трёх тёмных практически обескровила Дневной Дозор, а для Ночного Дозора такая потеря была бы и вовсе фатальна — Светлых было меньше, и в среднем они были сильнее. Здесь же Светлана замечала иных повсюду: только за то время, что они шли по городу, она увидела уже несколько светлых и тёмных магов, одну ведьму, пару вампиров, и около десятка оборотней. Эти низшие тёмные словно заполонили город — они работали на кассах магазинов и кафе, они пили пиво а компаниях молодых людей, они ездили за рулём. Светлана и Ольга как раз переходили улицу на зелёный сигнала светофора, когда из притормозившей машины на Светлану посмотрели по-волчьи жёлтые глаза. — Оборотень, — сказала она Ольге, как можно незаметнее указывая глазами на ту самую машину, — и не первый за сегодня. — Ничего удивительного, у них здесь академия. — Академия оборотней? И чему же там учат? Светлана шла теперь рядом с Волшебницей, с интересом ожидая ответа. Ей и правда было любопытно — никогда ещё она не слышала о специальном учебном заведении для определенного вида иных. В Ночном Дозоре они учились все вместе. Втайне она была счастлива и поводу поговорить с Ольгой — всё же это было намного приятнее, чем просто плестись за ней следом по незнакомым улицам. — В основном учат, как выжить. Оборотней они уже проходили, Светлана отчётливо помнила, что эти низшие тёмные нуждаются в свежем человеческом мясе. Именно из него они берут силу, так же как вампиры получают жизненную энергию из крови. И в том и в другом случае жертва погибает, но вампиры всё же убивают значительно эстетичнее. Жертва оборотня, судя по описаниям, представляет собой воистину чудовищное зрелище, которое Светлане пока еще, к счастью, не довелось видеть в действительности. — Учат охотиться на людей? — резко переспросила она, поглощенная ужасными картинками, которые подкинуло ей воображение. — Этому оборотней учить не надо — зверь в них и сам прекрасно справляется. А вот как им самим справиться со зверем — другой вопрос. Вам рассказывали, что из ста оборотней до пятидесяти лет доживает максимум двадцать? А до ста — не больше двух? Двухсотлетних оборотней на земле единицы. А старше остался только Хена. — Сколько ему лет? — Никто точно не знает, но он помнит, каковы кроманьонцы на вкус, так что не одна тысяча. Он стоял у истоков инквизиции. И уже много веков он пытается помочь оборотням, которых считает своими детьми. И небезосновательно: все они — его прямые потомки. Перед глазами Светланы калейдоскопом пронеслась история человечества — рождения и падения империй, войны, расцвет разнообразных культур и религий — всё, что лицезрел легендарный Хена. Древний, сильный, обреченный веками наблюдать как его потомки погибают один за другим. — Почему они умирают? — спросила она. — Нам говорили, что некоторые оборотни не могут справиться с безумием. Что они нередко заканчивают жизнь самоубийством. — Как поверхностно, — фыркнула Ольга, — наверняка ещё и с вампирами их сгруппировали. — Да, — смутилась Светлана, — как низших тёмных. Это неправильно? — В корне. Оборотни и вампиры полностью противоположны. Вампиры — это нежить. Они мертвы и нуждаются в жизненной энергии людей для того, чтобы поддерживать свое существование. Эта же энергия и наделяет их силой. Чем больше энергии набирает вампир, тем могущественнее он становится, выпив достаточное количество людей, он может даже стать Высшим. — А оборотни? — А оборотни — не нежить. Они не просто не мертвы, они живы вдвойне — жив сам иной, и жив его зверь. Иной — лишь носитель: это зверь дает ему силу, зверь требует человеческой энергии и зверь сводит его с ума, стремясь вырваться на свободу. Для иного зверь — паразит, для зверя иной — тюрьма, они враги, обреченные на вечное сосуществование. Удерживать эту шаткую конструкцию в равновесии очень сложно — иной должен кормить зверя, но не позволять тому набрать слишком много силы, иначе зверь сожрёт и его самого, оттеснит от управления собственным телом и обернётся волком уже навсегда. — И что тогда? — Тогда за ним придёт Хена. Эти слова прозвучали так мрачно, что Светлану бросило в дрожь. — Придёт серенький волчок и укусит за бочок? — попыталась пошутить она, но вышло не очень-то весело. Светлана плотнее укуталась в шубу — снег всё еще шел, но поднялся пронзительный ледяной ветер, и рождественская атмосфера растаяла, обернулась сердитой метелью. — В целом так, только зверь Хены — не волк, а смилодон. Саблезубый тигр. Ольга ускорила шаг. Они прошли перекрёсток, еще один, и через некоторое время асфальт под ногами вновь сменился на булыжники мостовой. Их снова окружила древность, но уже более безлюдная, мрачная. Светлане стало не по себе. История об оборотнях всё не шла у неё из головы. — Он что, правда ест собственных потомков? — не выдержала она. — Он их породил, — пожала плечами Ольга, — ему их и убивать, если они не справились со зверем. — Гоголь что-то знал, — с ужасом выдохнула Светлана. Всё же иногда лучше было оставаться в неведении. Жестокость бытия оборотней поразила её — трудно было даже вообразить, каково это, жить в соседстве и вечной борьбе с диким зверем, от которого зависишь, и который всем своим существом стремится уничтожить тебя. Подумать только, им еще и лицензии выдавали! Ночной Дозор выдавал, выписывал им людей, как талоны на пропитание. Им, тёмным, мучимым зверем, подверженным приступам безумия, давали законное право отнимать жизнь у людей, и ради чего? Чтобы продолжалась их вечная, мучительная, бессмысленная борьба, в которой они рано или поздно были обречены проиграть? Бессмысленное и жестокое существование, цена за которое была слишком высока. И Ночной Дозор позволял людям платить эту цену, эту дань Тьме. Ночной Дозор выбрал не защищать их от этого. — О, Гоголь знал очень многое. Любил страшные сказки, — Ольга внимательно вглядывалась в неприметные вывески на узкой улице с высокими, готическими зданиями. Любопытство вспыхнуло в Светлане с новой силой, но тут Ольга остановилась перед чёрной железной дверью, над которой неоновыми буквами горела надпись: “JINÉ MÍSTO”. Волшебница легко коснулась её рукой, рисуя замысловатый знак, и дверь растаяла, превратившись в чёрный провал в неизвестность. Ольга шагнула в него, и Светлане ничего не оставалось, как в очередной раз последовать за ней. И вновь её оглушило и ослепило. Но в этот раз вокруг были не жадные тени и их крики, а стробящий свет разноцветных прожекторов и грохот электронной музыки. Ольга что-то сказала ей, расслышать её было невозможно, но Волшебница указала на барную стойку в глубине зала, и Светлана активно закивала. Вскоре они уже пробирались сквозь ритмично пульсирующую в такт музыке толпу. Клуб, несмотря на то, что на улице было ещё светло, был забит под завязку, но не людьми, а иными. Светлана не верила своим глазам — Тёмные и Светлые находились здесь вместе, и, казалось, не испытывали по этому поводу никаких терзаний. Иные танцевали, смеялись, общались, как будто и не было между ними многовековой войны, как будто они не были врагами по самой сути своего бытия. Здесь были и вампиры, и оборотни, а Светлые преспокойно делили с ними танцпол. А потом произошло кое-что совершенно невообразимое — протискиваясь мимо обнимающейся парочки, Светлана вдруг поняла, что это светлый маг целует тёмную ведьму. Она застыла на месте, не в силах оторвать от них поражённого взгляда. — Толерантная Европа, — отчетливо сказала Ольга ей на ухо, и потянула её за собой. От этого голоса и легкого прикосновения губ волшебницы к её коже, по всему телу Светланы пошли мурашки, и она сурово приказала себе успокоиться. Не хватало еще, чтобы Ольга узнала её постыдную тайну. Ничего унизительнее и представить было нельзя. Светлана была уверена, что если Волшебница догадается об истинной природе её чувств, то их совместному времяпрепровождению мигом придёт конец. Она ясно видела смесь шока и разочарования, которая отразится на этом точёном лице. Ольга быстро скроет эти эмоции, но они останутся, навсегда останутся между ними, и это будет невыносимо. И непреодолимо. Волшебница, и так неуловимая, примется избегать её, и о дружбе, и о наставничестве придётся забыть. Поэтому Светлана строго сказала себе, что её чувствам есть место лишь в обманчивых снах — слишком велик был риск потерять даже тот малый контакт, что установился между ними. Она была твёрдо намерена любой ценой скрыть бурлящие в ней эмоции и довольствоваться тем, что Ольга была готова дать ей, не требуя, не надеясь и даже не мечтая о большем. У бара было не протолкнуться, но при виде них толпа чуть расступилась, а двое сидящих за барной стойкой Светлых, увидев Ольгу, спешно уступили им место, склонив головы в знак уважения. Уже через пару секунд тощий бармен поставил перед ними по две стопки с прозрачной жидкостью. — Твое здоровье! — Ольга подняла стопку, и Светлана инстинктивно присоединилась к ней, опрокинула неизвестную жидкость в рот. Водка. Это оказалась чистая, обжигающая водка. Светлана торопливо закусила остатком булки, протянула кусочек Ольге. — Ммм, трдельник от Томаша…, — отозвалась Волшебница. Уже не чокаясь, она выпила второй шот водки и звучно постучала уже пустой стопкой по бару, требуя ещё. Светлана решила, что отставать было бы не вежливо. Они пили за суд, за компенсацию и, кажется, даже за Завулона. Это был странный марафон, но после второй или третьей стопки Светлана уверенно поплыла по течению. В глазах троилось, музыка уже казалась не оглушающий, а очень даже приятной, тянуло танцевать. Правда, окружающая действительность казалась такой неустойчивой, что Светлана решила не рисковать, а продолжать делать то, что у неё уже очень хорошо получалось —сидеть рядом с Ольгой и пить. Периодически Волшебница что-то ей говорила, Светлана не могла разобрать половины слов, но на всякий случай соглашалась, они смеялись, и это было чудесно. Еле заметно, Светлана придвигалась всё ближе, благодаря бога за забитый до отказа бар, и в какой-то момент они оказались так близко, что даже в пьяном угаре и духоте клуба она чувствовала аромат духов Ольги и старалась не думать о том, что, повернись к ней теперь Волшебница, ей даже тянуться не нужно будет, чтобы её поцеловать. Эта идея настырно лезла ей в голову и с каждой минутой казалась всё более интересной, даже заманчивой, а вовсе не безумной, как ей почему-то казалось раньше. В этот момент Ольга вновь наклонилась к ней, и Светлана совершенно точно поняла, что вот он — её шанс. Время замедлилось, когда в полумраке, освещаемом разноцветными всполохами, голубые глаза встретились с серыми. Светлана потянулась было ближе… Кто-то за её спиной отвлёк внимание Ольги. Волшебница нахмурилась, сухо кивнула и проследила, как этот кто-то проходит к резко освободившемуся месту рядом с ними. Ошеломлённая Светлана узнала в новоприбывшем Председателя.