***
До четверга Тэ копошился в бумагах, постоянно созваниваясь то с Вегасом, то с главным адвокатом побочной семьи пи’Пондом. Дело с драгоценностями настолько захватило его, что Тэ с трудом находил время на быстрые перекусы, шестичасовой сон и сладкие поцелуи с Макао, все чаще ночующим в его комнате в доме главной семьи. Тэ хотелось отблагодарить Вегаса за то, что его без проволочек и колебаний приняли в семью, так что старался он на совесть, кропотливо учитывая все возможные риски и до хрипоты споря с пи’Пондом и тремя юристами побочной семьи, быстро вошедшими в их «команду», о малейших лазейках в законах. В четверг днем он торжественно отдал готовый проект пораженному Вегасу, ради чего лично приехал в дом второй семьи, где его встретили, как особу королевских кровей. Молоденькая горничная-провожатая трижды спросила, не желает ли он отведать прохладительных напитков или перебраться в сад, а все встречные служащие — от телохранителей до уборщиц — вежливо и низко кланялись, словно он был здесь долгожданным и желанным гостем. — Wow, you`re a real gift from heaven*, — качнул головой Вегас, вскользь изучив финальную версию документов, собранных в аккуратную папку. — Спасибо за помощь, вышло в разы быстрее, чем я ожидал. Тэ ответно склонил голову, польщенный искренней похвалой. Заглянувший в кабинет избранника Пит тепло обнял гостя и тоже предложил прохладительных напитков. Глядя на свободно милующихся хозяев, Тэ еще больше проникся расслабленной и спокойной атмосферой, царящей в доме побочной семьи, и неожиданно осознал, что все это — влияние одного молодого телохранителя с солнечной улыбкой и милейшими ямочками на пухлых щеках. Пит медленно, но уверенно преобразовывал особняк побочной семьи в настоящий дом, полный света, заботы и искренних улыбок. Но и сам он тоже понемногу менялся, сдаваясь напору Вегаса и приобретая внутреннюю уверенность в своей красоте и высоком статусе. На него теперь смотрели не как на простого служащего, а как на молодого господина, и даже слуги со временем стали слушаться его охотнее Вегаса, что и забавляло, и бесило Тирапаньякула. — Вы — чудесная пара, — неожиданно для самого себя выдал Тэ, расслабленно наблюдая, как Вегас целует запястье Пита, с которого еще не сошли бледно-розовые следы от грубой веревки. Развитая интуиция подсказывала ему, что между этими двумя не было места принуждению или унижениям. Что Вегас относился к Питу, как к настоящему сокровищу, и все эти на первый взгляд странные и жестокие следы принадлежности и контроля — в первую очередь воля самого Пита. — Спасибо, — с небольшой задержкой ответил на похвалу Вегас, снова галантно целуя тонкую, но сильную руку покрасневшего от похвалы возлюбленного. — Не думал, что скажу это, но вы с Макао тоже отлично смотритесь вместе. Я рад, что ты с моим братом, давно не замечал в нем такого усердия и заинтересованности в ком-то. — Спасибо. У тебя замечательный брат, и мы могли бы еще долго по очереди отвешивать ему комплименты, но я, пожалуй, пойду. Если возникнут вопросы по проекту, мой номер у тебя есть. Мы с пи’Пондом постарались предусмотреть абсолютно все, так что вроде бы осечек быть не должно, — Тэ легко поднялся с удобного и широкого гостевого кресла и кивнул хозяевам на прощание. Судя по масляному взгляду Тирапаньякула в сторону избранника, у мужчин намечался горячий секс прямо на рабочем столе, и Тэ чистосердечно пожелал им про себя хорошенько развлечься, радуясь тому, что решил распечатать договор в двух экземплярах, второй оставив у одного из охранников внутреннего двора — риск того, что влюбленные увлекутся и зальют плоды его трудов телесными жидкостями, был довольно велик. Двое дюжих охранников довели Тэ до самой двери, старательно развлекая по пути беседой ни о чем, так что он в полной мере почувствовал себя уже даже не гостем, а туристом на экскурсии. Ему снова учтиво предложили легкий перекус и тенистый уголок в саду, и Тэ уже начал подозревать что-то нехорошее, но все сомнения развеялись, когда один из охранников — стриженный под горшок высокий и атлетически сложенный мужчина лет тридцати — смущаясь, поведал, что при обслуживании гостя у прислуги куда меньший риск напороться на своеобразные развлечения хозяев. Да и поближе познакомиться с бойфрендом кхуна Макао хотелось всем. Тэ почти принял приглашение остаться еще на часок и поговорить с ребятами, оказавшимися действительно хорошими и приятными в общении людьми, но его телефон надрывно запиликал кавером на «Smooth criminal» из нежно любимого Тэ американского сериала «Glee»**, оповещая, что до него пытался дозвониться Танхкун. — Тэ, милый, спасай! — в голосе старшего сына кхуна Корна слышалась настоящая паника. — У меня нет одежды! Тэ с содроганием вспомнил забитую доверху огромную гардеробную Танкхуна и слегка отодвинул смартфон от уха, чтобы не оглохнуть раньше времени. — Пи’Танкхун, у тебя полный шкаф вещей, просто посмотри внимательнее и легко подберешь себе наряд. — НЕТ! — взвыл мужчина прямо в трубку, и Тэ на всякий случай отодвинул телефон еще дальше. — Он любит простые однотонные вещи и сдержанный стиль, а у меня из однотонных шмоток только одна несчастная белая рубашка и нижнее белье, да и то не все. Что мне делать, Тэ-э-э? Кхун бессовестно, но очень натурально ныл, словно большой и капризный ребенок, и Тэ легко представил, как нескладный и худощавый мужчина мечется по комнате с неоново-синей подсветкой, заваливая стоически терпящих все его выходки телохранителей кучами одежды, тяжелой и колючей от стразов и пайеток. — Так, не паникуй, пи’, сейчас я приеду, и все решим, — с легким налетом усталости ответил Тэ, скидывая вызов. Танкхун умел быть настойчивым и решительным — сказывалось суровое воспитание кхуна Корна, и когда он чем-то всерьез увлекался, все в особняке ходили по стеночке, включая Кинна и все чаще появляющегося в отчем доме Кима. Тирапаньякулов требовалось срочно спасать, и Тэ многословно попрощался с телохранителями побочной семьи, клятвенно пообещав выделить время и заглянуть на огонек, чтобы со всеми нормально познакомиться. В комплексе действительно царил настоящий бедлам. Кинн попеременно прикладывал к вискам пакет со льдом, спасаясь от вспыхнувшей из-за стенаний старшего брата головной боли, Порш позорно сбежал в тир, Арм и Пол выглядели как две очень уставшие и побитые собаки, а Танкхун чуть ли не рвал на себе волосы от расстройства — путем короткого расспроса Тэ выяснил, что Чай, после нескольких дней непринужденного общения в соцсетях, проявил инициативу и пригласил Кхуна в кафе на следующей неделе, но подходящей для встречи одежды у мафиози не было. Его платяной шкаф действительно пестрел всеми цветами радуги, но, по словам Арма, в кратчайшие сроки накопавшего на Чая все что можно и нельзя, правая рука кхуна Пакина предпочитал сдержанные цвета и строгий стиль одежды, а увидеть его в джинсах и легкомысленной футболке было и вовсе нереально. Кхун чуть не плакал от расстройства, Арм и Пол — от усталости и бесчисленных попыток успокоить причитающего и бессильно мечущегося по комнате господина. Тэ покачал головой, плюнул на весь этот бардак и решительно ухватил Тирапаньякула за руку, ведя в сторону ванной, чтобы привести друга в порядок перед затяжным шоппингом. В силу старых увлечений своей матери и Тайма Тэ наизусть знал все лучшие бутики Бангкока, да и не только его. Приведя Танкхуна в относительный порядок — по крайней мере, ему удалось заставить старшего наследника семейства Тирапаньякул умыться и хоть немного успокоиться — Тэ взял двух других телохранителей на замену порядком уставшим Арму и Полу, и повез товарища в поход за обновками, по пути листая парочку модных форумов и просматривая успевшие выйти новинки. Поначалу Танкхун капризничал и волком смотрел на однотонные строгие вещи, но Тэ закатил глаза к потолку, на всякий случай воззвал к небесам и все-таки настоял на примерке. Испуганная напором, громкостью и экспрессией Тирапаньякула консультантка послушно принесла целый ворох однотонных рубашек разного стиля и покроя и пару-тройку классических джинсов, преимущественно темных цветов. Кхун долго и со вкусом стенал, что он похож на «полинявшего попугая» в этих унылых и грустных шмотках, но постепенно втянулся и уже через полтора часа охотно примерил несколько пар джинсов-скинни, сделавших его длинные стройные ноги и вовсе бесконечными. — Отлично. А теперь вот с этой рубашкой, — Тэ покопался в кучке одежды и наметанным глазом определил несколько особенно удачных моделей, способных подчеркнуть фигуру старшего, скрыв при этом выступающие ребра и отсутствие ярко выраженной мускулатуры. — Кстати, Тэ, а что ты подаришь Макао на день рождения? — полюбопытствовал Танкхун, исчезая в примерочной с очередной рубашкой и оставляя Тэ бессильно хватать воздух ртом. С байками, гонками, контрактом Вегаса и прочими повседневными делами он совсем потерялся во времени и напрочь забыл о таком простом явлении, как день рождения. Но его вина на деле была куда глубже, чем простой просчет: Тэ умудрился забыть не просто о дне рождения — он чуть не пропустил совершеннолетие любимого человека. — Когда у него?.. — хриплым голосом спросил расстроенный Тэ у ближайшего телохранителя, на что мужчина окинул его спокойным взглядом и тихо ответил: — В это воскресенье. Тэ обессиленно стек на мягкий кожаный диванчик перед примерочной, не зная куда деть непоседливые пальцы, так и норовящие оторвать новые заусенцы. Ко дню рождения Тайма он всегда подходил очень ответственно и сосредоточенно, с толком и расстановкой планируя торжество, и еще за месяц начиная подготовку к банкету и поиск подходящего подарка. Теперь же до дня рождения Макао — его понимающего, заботливого, смешливого и замечательного Макао — оставалось всего три неполных дня, а у Тэ не было ни малейшей идеи, что он может подарить. — Тэ? Милый, что случилось? — Танкхун, игриво выглянувший из-за плотной бордовой шторы, явно ожидал рукоплесканий и фанфар, но напоролся на потерянный взгляд Тэ и тут же, как настоящий друг, переключился на подавленного товарища, присаживаясь рядом на корточки и сжимая руки Тэ в своих, чтобы тот не вредил себе. — Ты забыл про его день рождения, да? — Пи’, это пиздец, я не знаю, что мне делать, — глаза Тэ наполнились слезами от стыда и разочарования. Рядом с Макао он становился какой-то другой версией себя — иначе молодой человек свой гигантский промах объяснить не мог. Прежний Тэ наизусть помнил обо всех семейных праздниках и даже о праздниках сотрудников в фирме отца, вовремя поздравляя секретарей с юбилеями или днями рождения детей или супругов. Но о совершеннолетии самого дорогого человека умудрился легкомысленно забыть, нет, не так, даже не подумал хотя бы поинтересоваться, чтобы успеть подготовиться вовремя. Все это время Макао окружал его бескорыстной заботой и участием, кормил, помогал, укладывал спать и чуть ли не на руках носил. А Тэ о его главном празднике просто… забыл. — Пи’Кхун, какой же я хуевый парень!.. — простонал мужчина, сворачиваясь на диванчике в тесный клубок и обнимая себя руками за колени. — Ну есть чуток дурости, но это поправимо, поверь мне, — Танкхун понимающе потрепал его по плечу, выражая дружескую поддержку. — Что он любит, ты помнишь? — Байки. Больших котов. Стримы с компьютерными играми. Головоломки. Гуаву и манго, — из своего убежища забубнил Тэ, старательно копаясь в памяти, чтобы вспомнить как можно больше деталей. — Да уж, великолепный набор, — вздохнул Танкхун, присаживаясь рядом. — Можем заехать посмотреть головоломки в тематические магазины. Или подари ему скины в любимой компьютерной игрушке — это же так называется? Тэ расстроенно помотал головой, еще крепче сжимая руки вокруг плеч — подобное могло бы сработать, будь это семнадцатый или девятнадцатый день рождения подростка. Но уже в это воскресенье Макао становился совершеннолетним, это был во всех смыслах особенный день, и Тэ не желал отделываться простым подарком «чтобы был». Но и грандиозное мероприятие устроить уже никак не успевал. Телефон снова завибрировал в кармане толстовки, на этот раз задорной и веселой мелодией «Stereo heart» из все того же «Glee» — некоторые их каверы нравились Тэ гораздо больше оригиналов, в том числе и этот конкретный. Брать не хотелось, но и заставлять Макао нервничать Тэ тоже не желал, поэтому с тяжелым вздохом достал смартфон и мазнул пальцем по зеленой трубке. — Пи’Тэ, привет, хиа’ сказал, ты освободился от проекта, как насчет вечера кино? Каких вкуснях ты хочешь? Заказывай, я все привезу. — Нонг’, я… я очень устал, давай завтра, хорошо? Я хочу побыть один, — расстроенным и сиплым голосом попросил Тэ, снова начиная нервно раздирать кожу возле ногтя на большом пальце. — Это из-за твоего бывшего? Он снова к тебе лезет? — тут же насторожился Макао, его голос звучал немного растерянно, что вновь больно укололо Тэ виной. — Нет. Нет, я просто устал и хочу побыть один. Прости. — Ничего, я все понимаю, пи’. Звони, если передумаешь, да и просто так тоже звони, мне нравится слушать твой голос. — Спасибо, нонг’. Прости еще раз, — с трудом проглотив твердый и колючий комок слез в горле, Тэ отключился и с ожесточением отбросил телефон на диванчик, возвращаясь в излюбленную позу эмбриона. — Ну и зачем? — с нотами недовольства спросил Кхун, кладя руку на его спину и начиная ласково, успокаивающе поглаживать. — Стыдно. Будда, как же мне стыдно! — выдавил Тэ, зарываясь лицом в колени. — Он меня каждую ночь купал и укладывал, он мне еду из моего любимого ресторана привозил, а я… Какой же я идиот!.. — Ну… Если ты хочешь сделать для него особенный день, можешь подарить ему головоломку, скины в игре и охуительный секс, — предложил Танкхун, пытаясь хоть как-то успокоить едва не плачущего Тэ. Тэ в ответ на это вполне логичное предложение только горько рассмеялся — этот великолепный и надежный, как швейцарские часы, план мог сработать с Таймом, который секс любил абсолютно во всех видах и никогда от него не отказывался, даже будучи с температурой или до нитки промокшим. Макао же оказался куда осознаннее и взрослее, и хотя Тэ прекрасно видел, каким голодным и темным огнем иногда вспыхивают его глаза, парень ни на чем не настаивал, ограничиваясь поверхностными ласками и всегда останавливая их обоих до момента перехода горячей прелюдии в полноценный секс. И Макао, как оказалось, ценил духовные проявления любви куда выше физических. Пару дней назад Тэ, думая, что своим трудоголизмом стесняет подростка и ограничивает его в плотских радостях, пытался предложить взаимную дрочку в душе или еще один минет в спальне, но Макао на это только посмеялся, ласково взъерошил мужчине волосы и уложил сонного и вялого Тэ к себе под бок, заботливо заворачивая в тонкое одеяло — от привычного толстого тот быстро отказался в пользу согревающих объятий нового партнера. Макао ни за что бы не оценил секс ради подарка, посчитав бы его насмешкой и унижением, да и от самого предложения так и веяло дешевизной и спешкой, а Тэ люто ненавидел, когда подарки были сделаны плохо или на скорую руку, поэтому всегда старался тщательно подбирать их под вкусы человека, кропотливо собирая информацию о его предпочтениях. — Ладно, глупость сказал, — без лишних разговоров осознал Танкхун и снова начал аккуратно разминать затекшие и закаменевшие от напряжения плечи Тэ. — Слушай, раз он ценит хорошие воспоминания, подари ему их. — А? — Тэ удивился настолько, что вылез из своей раковины, окидывая сияющего восторгом Танкхуна удивленным взглядом. — Ну смотри, можешь отвести его в парк развлечений — что-то мне подсказывает, что дядя Кан не слишком баловал кузенов детскими развлечениями. Я не предлагаю тебе таскать его прям по всем каруселям, но в городском парке точно есть колесо обозрения, тиры и американские горки. А еще совсем недавно новую понтовую комнату страха построили, вроде, мне нонг’Люк о ней говорил. Потом отведи его в тематическое кафе где-нибудь на набережной, с видом на реку и местные красоты. Потом можешь повозить его по городу на байке, показать свои любимые места. Ну и заполируешь все это фотками, которые потом можно будет вклеить в альбом и подарить ему же на годовщину отношений. Тэ всерьез задумался над предложением — звучало заманчиво, но все эти развлечения требовали масштабных затрат времени, и Макао просто не успел бы отпраздновать со всеми. — Ты забираешь его утром на прогулку, а вечером привозишь на банкет, где его поздравляют все остальные. Думаю, Вегас с радостью тебе уступит, после того дела с ювелиркой он готов тебя на руках носить, — царственным жестом и непререкаемым тоном отмел все робкие возражения Танкхун. — Хорошо. Тогда я составлю план и напишу Вегасу. И нужно изучить аттракционы парка… — Еще часик тут потусим, домой приедем, и займешься. Тем более, что на ночь ты его к себе не пустил, — справедливо заметил Танкхун, и Тэ кивнул, волевым усилием сосредотачиваясь на чужом гардеробе — Кхун помогал ему множество раз и во время разрыва с Таймом, и во время «свободного плаванья», чего стоила только обставленная по последнему слову техники мастерская, так что мужчине хотелось как-то отблагодарить и поддержать волнующегося друга, ведь тот буквально сходил с ума из-за нервов по поводу предстоящего свидания. После примерки еще четырех рубашек и двух кардиганов Кхун в очередной раз зашел в примерочную с чисто-белой строгой рубашкой, которую Тэ предложил объединить с темно-синими узкими джинсами и синим же пиджаком свободного кроя. Но когда Тирапаньякул не вышел ни через пять минут, ни через восемь, Тэ вынырнул из своих мыслей, забеспокоился и с тихим стуком отдернул плотную тканевую занавеску, заходя в большую квадратную кабинку с белоснежными деревянными стенками. Кхун замер в углу под зеркалом, свернувшись в компактный клубок. Тэ тут же кинулся к нему, опустился на колени, обхватил руками и тесно прижал к себе. Одного взгляда ему хватило, чтобы понять — это не нападение врагов мафиозной семьи, не приступ аппендицита и не паническая атака — всего лишь нервы и сильный страх перед непонятным, неведомым и неконтролируемым будущим. — Ну чего ты, пи’? — Нам нельзя встречаться. Я же… я же сломанный, Тэ, зачем я ему? — замотал головой Танкхун, сгребая в кулаках футболку на спине Тэ и беззвучно, а от того особенно жутко плача. — Он такой сильный, такой собранный, такой… красивый. Ну вот зачем ему я? Кого я пытаюсь обмануть?.. — Ты не сломанный, пи’, — искренне возразил Тэ, бережно поглаживая широкие, но костлявые плечи. — Ты просто пережил слишком много дерьма, это было несправедливо, жестоко, грубо и да, это причинило тебе очень сильную боль, но ты сумел ее пережить, сумел оправиться. Посмотри на себя: ты очень красивый и милый, и пускай ты любишь яркие цвета, причудливые очки и постоянно красишь волосы — это же не значит, что ты плохой и что ты не подходишь такому человеку, как Чай. Ты же помнишь, как он на тебя смотрел еще до гонки? — Как на павлина в зоопарке, — громко шмыгнул носом Кхун, немного отстраняясь и некрасиво кривя тонкие губы в гримасе отвращения. — Как на что-то необычное и очень интересное, — возразил Тэ мягким и немного покровительственным тоном. — И это не только я заметил, Джинджер первая сказала, что Чай смотрит на тебя уж слишком заинтересовано. — Ну и что? Я не хочу быть для него просто любопытной зверушкой, — снова шмыгнул Танкхун, беззастенчиво вытирая текущий нос о рукав рубашки. — И я не люблю все эти наряды, а от краски у меня быстро сохнут и портятся волосы. — Тогда зачем все это? — неподдельно удивился Тэ, пытаясь уложить в голове неожиданные откровения друга. — Я седой, Тэ. Процентов на шестьдесят, если не больше. — Кхун приподнял уголки губ в улыбке, но Тэ слишком хорошо знал, каково это: смеяться, когда ни разу не смешно, поэтому в актерскую игру старшего не поверил ни на бат. — А яркая одежда помогает мне спрятаться от того, кем я был раньше. Это как суеверие, понимаешь? Навязчивое желание, своего рода ОКР: пока на мне яркая одежда и не видно седины, со мной больше не случится никакого дерьма. Тэ живо вспомнил свое извечное «Если я буду дышать, как он, то Тайм точно полюбит меня сильнее», и понимающе закивал. Даже несмотря на то, что эти игры были детскими и глупыми, какое-то время он реально в это верил, молясь про себя, чтобы «заклинания» сработали и Тайм задержался рядом с ним хотя бы ненадолго. — Неужели Чай настолько сильно тебя заинтересовал, что ты решил сломать ради него свои ритуалы? — решил уточнить Тэ, безжалостно скидывая вещи со скамеечки и приземляя на нее Танкхуна, все еще вытирающего с покрасневшего лица слезы и сопли. Он по себе помнил, насколько неприятным, довлеющим и тяжелым может быть этот глубинный страх сделать что-то не так и тем самым вызвать гнев небес. И как тяжело его преодолеть, даже если очень хочется. — Ну, он надежный и… влиятельный, что ли. Властный, вот. Его все подчиненные с полувзгляда понимают. И вообще, мне, может, завидно, — выпалил Тирапаньякул и зажмурился, будто бы это помогло ему спрятаться от ошарашенного взгляда Тэ. — Завидно? Почему? — Меня окружают счастливые до розовых соплей парочки, — после небольшой паузы забухтел Кхун себе под нос, неловко теребя манжету с крохотной жемчужной пуговкой. — Кинн и Порш вместе аж светятся, ими Бангкок освещать можно вместо фонарей. Арм и Пол друг на друга иногда так смотрят, что я себя третьим лишним в своей же комнате чувствую. Пит вообще к Вегасу сбежал. Ты вот с Макао сошелся. Даже Проныра, и тот получил себе маленького боевого ангела. А я один, и мне грустно. И скучно. А Чай такой… — Красивый, — с незлым смешком закончил Тэ, ласково трепля жестковатые, окрашенные в темно-рыжий цвет пряди старшего. — Знаешь что, пи’, я когда-то очень давно в одном американском сериале про одинокого и очень циничного врача услышал хорошую и правдивую, пожалуй, фразу: «Мы получаем не что заслуживаем, а что попало»***. Да, на твою долю выпало куда больше испытаний, чем получили Ким и Кинн вместе взятые. Да, все вокруг ужасно раздражают своей слащавостью и романтичностью. Да, мы все просто влюбленные идиоты, когда дело доходит до тех, кто нам нравится, но вот что я тебе скажу, — Тэ приподнял голову Кхуна за подбородок, фиксируя и не давая старшему отвернуться и избежать зрительного контакта: — Мое ОКР мне ни разу не помогло. Тайм все равно трахал их, а потом делал большие невинные глаза и говорил, что мне кажется и что я накручиваю себя и истерю на пустом месте. Так что если ты хочешь себе этого конкретного мужика, то вперед, пи’, я готов потратить хоть все время мира, чтобы подобрать тебе удобную одежду, в которой ты будешь чувствовать себя комфортно и на все сто. К тому же, что-то мне подсказывает, что Чай не из тех людей, кто полезет к тебе в штаны на первом свидании, так что для собственного успокоения можешь надеть строгую одежду и какую-нибудь яркую вещицу под нее. — Ты гений! — выдохнул окрыленный его речью Танкхун и крепко сжал Тэ двумя руками за талию. Уже когда Тэ готовился покинуть примерочную, чтобы дать Кхуну место для облачения в новый наряд, Тирапаньякул лукаво улыбнулся и заметил, как бы между прочим: — А мальчишку своего ночевать все-таки пригласи. Если сейчас ускоримся с костюмами и начнем составлять план в машине, к десяти вечера точно уложимся. — Я опять буду выжатый, как лимон, и он бескомпромиссно уложит меня спать и даже одеяло подоткнет, — ответил Тэ, стоя спиной к Танкхуну и цепляясь за штору, как за свое последнее спасение. — Ну и пускай. Зато вам обоим будет тепло и приятно, — игриво и с намеком хихикнул старший, и Тэ, не оглядываясь на него, кивнул, подтверждая, что принял совет к сведенью. Два часа спустя, уже на обратном пути в комплекс, им пришла в голову светлая мысль подключить к планированию праздника Порче и Пита — младший Киттисават в силу возраста и неиссякаемой любви к полароидным фото знал множество приятных, атмосферных и красивых мест столицы, а Пит за год совместной жизни прекрасно изучил характер Макао и мог помочь определиться с выбором аттракционов — Тэ хотел убедиться, что весь день с лица Макао не сойдет яркая и широкая улыбка. Совещание, начавшееся в специально созданном чате прямиком в машине, быстро переросло в обсуждение вживую. Для этого Пит приехал из особняка второй семьи, по пути прихватив бумаги от Вегаса для Кинна и, собственно, самого Макао, которого вызвался отвлечь Порш — Макао давно донимал его просьбами научить смешивать несколько популярных коктейлей. Для обсуждения заговорщики решили расположиться в комнате Танкхуна, чтобы их случайно не обнаружил виновник сбора. Споря до хрипоты, что лучше: комната страха или колесо обозрения, Танкхун и Порче не на штуку сцепились языками, и разнять их смог только Ким, заглянувший к брату в поисках возлюбленного, походя заметив, что можно сходить сначала в комнату, а потом на колесо. — Так, ладно, с развлекалочками определились, теперь кафе, — устало вздохнул Кхун, когда двадцать минут спустя они общими усилиями набросали на планшете план похода по луна-парку, отсеяв несколько менее интересных аттракционов. Тэ ярко представилась простая зеленая деревянная дверь, ведущая в полуподвальное уютное помещение, огромный деревянный вазон с растением, усыпанным нежно-розовыми крупными цветками, улыбчивая девушка в зеленом же фартуке с короткими косичками, и ее добрая, понимающая улыбка. — Я знаю, куда мы пойдем. Это особенное место для меня, хочу показать его Макао. И оно от луна-парка примерно в тридцати минутах езды, — разом оборвал он уже успевшие начаться прения сторон, снова тянущих одеяло в разные стороны. — Ладно, дело твое. На парк уйдет часа четыре, на кафе еще час-полтора, на дорогу туда-сюда, если на байках, примерно столько же. Итого по самым нескромным расчетам вы потратите семь часов. Если начать поход, скажем, в десять утра, то в пять вечера вы уже освободитесь и сможете нормально подготовиться к банкету, который начнется в восемь. — А как же друзья Макао? — вспомнил Тэ о том, что у подростка был свой круг общения, ребята из которого наверняка хотели поздравить его отдельно. — Есть вариант пригласить их всех в парк, но тогда потеряется очарование похода для двоих, — предложил Порче, прижимаясь к правому боку Кима, удобно опершегося спиной на подножие дивана. Певец оставил на его затылке нежный поцелуй и легко передвинул покрасневшего от смущения возлюбленного, удобно усаживая меж своих широко разведенных ног. Тэ задумался над предложением младшего Киттисавата. С одной стороны, ему действительно хотелось провести этот день наедине с Макао, с другой — он словно вживую увидел визжащую от восторга Джинджер на американских горках и сосредоточенного Пхайю, выбивающего для Рэйна какую-нибудь игрушку в тире — почему-то Тэ не сомневался, что архитектор и механик по совместительству еще и отличный стрелок. — Ладно. Пригласим их в парк, а в кафе сходим сами, – решил он наконец, на ходу перестраивая и дополняя план. — Мне написать Джинджер и остальным, или ты сам? — уточнил Ким, на деле больше занятый мальчишкой в своих руках — чем дольше длились их полноценные отношения, тем тактильнее, несдержаннее и прилипчивее становился «идеальный мафиози», особенно в кругу семьи, где больше не ждал подвоха. — Давай просто чат создадим и все, — предложил Тэ, судорожно вспоминая, как записал Стара в телефонной книге. — Окей, только помимо гоночной компашки, что ты уже видел, я бы еще позвал Прапая и Ская, они довольно хорошо общаются с Макао, особенно Пай, — дополнил Ким, тоже роясь в своем телефоне. — И нас с Че не учитывайте, у меня на воскресенье запланирована запись демо, а у Че на одиннадцать дополнительные по сольфеджио, и дальше тоже завал. Мы с вами встретимся уже на банкете. — Хорошо. А что по поводу самого банкета? — уточнил Тэ, внося изменения в свой мысленный список и перебирая невеликий выбор одежды, чтобы создать два образа: простой и удобный для парка и помпезный и претенциозный для банкета, где наверняка соберутся все очень уважаемые и богатые люди города. — Все как обычно. Сама заварушка в доме второй семьи, начало ровно в восемь, так что быть там надо хотя бы за полчаса до, и будь готов к тому, что как минимум до десяти ты его рядом с собой не увидишь — троюродные тетушки, дядюшки, дедушки, партнеры отца, которые «видели, как наш чудесный парень пешком под стол ходил» не отпустят его из своих цепких наманикюренных ручонок, пока он не запросит пощады, — пространно ответил Ким, свободную руку переплетая с рукой Че. — А, и да. Пая ты скорее всего встретишь там же, ну или как минимум его отца — он хоть и держится подальше от теневого бизнеса, но связи все-таки имеет, с отцом и дядей знаком уже очень давно. — Хорошо, учту. Так, ты создаешь чат, я объясняю всем цель прогулки. Идет? И сделать это надо как можно раньше. — Я уже, — Ким отложил телефон и сомкнул обе руки на талии Порче. — Теперь нужно добавить пару его приятелей из колледжа, но тут уже я не помощник. — Я могу. Он хорошо общается только с двумя — с одним они в игрушку вместе играют, а вторая их староста. Я знаю их контакты, смогу добавить, — дополнил Пит, заразительно и светло улыбаясь. — И надо бы закругляться, а то там Порш уже не справляется, нонг’Макао слишком по тебе соскучился. — Хорошо, иду, спасибо вам огромное, — Тэ облегченно и широко улыбнулся: имея на руках такой план, он, по крайней мере, мог сделать день Макао светлым и по-хорошему незабываемым. По пути мужчина набросал сообщение в групповой чат для ребят и сразу же заперся в собственной ванной, чтобы выиграть еще немного времени до прихода Макао. Джинджер первой отозвалась на призыв развлечься, пообещав притащить с собой Вина, даже если тот сломает себе все конечности. Затем присоединился Прапай, ссобщив, что точно будет вместе со своим парнем к десяти часам. Стар, а также Минни и Кинг — друзья Макао из колледжа — тоже подтвердили, что смогут прийти, а вот Пхайю и Рэйн вежливо отказались — оба свалились с простудой после недавних дождей, да и Люк сообщил, что он завис в Швейцарии вместе с матерью до конца следующей недели. Тэ, воровато оглянувшись, разделся, залез в ванную и уже оттуда набрал сообщение для Джинджер, попросив ее побыть сурдопереводчиком и пригласить на праздник Стиви. Девушка охотно поддержала идею и пообещала помочь, заодно немного потрепавшись о предполагаемом ходе мероприятия. Тэ вылез из ванной через полчаса, снова сонный и потрепанный, но Макао, залипающий в ноутбук на уже расстеленной кровати, только ласково ему улыбнулся и помог высушить волосы, как обычно, касаясь очень аккуратно и ненавязчиво. Пристроившись под горячим боком, Тэ задумался о том, что он, оказывается, уже давно не засыпал один. Макао стремительно занял в его жизни очень важное место, ненавязчиво и плавно вытесняя из мыслей Тайма и тревоги о будущем; рядом с ним мужчина учился заново быть счастливым, учился доверять и понимать, и что самое важное — учился позволять себя любить. Вчерашний школьник легко сумел дать ему то, чего так никогда и не дал единственный желанный партнер-ровесник — право выбора и ощущение равенства. С Макао Тэ никогда не чувствовал себя слишком взрослым или наоборот, глупым и инфантильным. Подросток мог вместе с ним смеяться и легкомысленно брызгаться водой в ванной, а уже через пять минут интимно и совсем по-взрослому заботился, суша полусонному Тэ волосы или принося в постель вкусный, идеально сладкий чай. А еще спустя пять горячо целовал Тэ, опрокинув на простыни и проникая твердыми, чуть шершавыми ладонями под пижаму. Макао мог быть с ним разным, но все его движения и порывы в первую очередь были направлены на благо Тэ, и мужчине захотелось равноценно отплатить за проявленные доброту и заботу. — Как дела в колледже? — спросил он, повернувшись в кольце рук и отвечая несмелой улыбкой на удивленный взгляд Макао. — Все в порядке, пи’, начали разбирать новый язык программирования. Пока выглядит хреново, предыдущий был куда удобнее, но деваться некуда. — Нужна помощь? — Тэ правда не знал, чем может тут помочь, но не спросить не мог. — Нет, пи’, я справляюсь, это я так, ною, лишь бы поныть, — Макао ненадолго прижался губами ко лбу Тэ. — А как твой день? Хиа’ сказал, ты что-то долго выбирал с Танкхуном. Устал, наверное, жутко — кузен умеет нервы помотать. Тэ вспомнил плачущего, зажатого, непривычно тихого и разбитого Танкхуна, с давней ядовитой болью, плещущейся на дне зрачков, и отрицательно качнул головой. — Нет, все в порядке. Мы хорошо провели время, обновляя гардероб пи’Танкхуна. — А себе ты что купил? Похвастаешься? — Нет, я не купил, — растерялся Тэ, только сейчас осознав, что даже не подумал об обновках, хотя раньше никогда не упускал возможности покрасоваться в высшем обществе и ради этого прикупить пару-тройку баснословно дорогих вещичек. — Если тебе денег не хватает, я дам тебе свою карту. Не переживай, это только мои деньги, хиа’ к ним никакого отношения не имеет. — И откуда у тебя доходы, если не секрет? — улыбнулся Тэ, с одной стороны, приятно впечатленный тем, что Макао готов тратить на него свои кровные, а с другой — испытывая не совсем здоровое ощущение покровительства и превосходства над подростком, непроизвольно занимая позицию более опытного и старшего партнера. Однако ответ Макао заставил его подавиться слюной и глупо, как сова, заморгать на совершенно спокойного парня. — На прошлой гонке я выиграл примерно четыреста тысяч бат. Все в основном ставили на то, что разрыв будет больше четырех секунд, так что я здорово собрал. Ну и с Кимом и Чаем я поставил неплохую сумму на ничью. И это только за прошлую гонку, а их в среднем я прохожу по две-три в месяц, так что, если тебе нужны деньги — не стесняйся об этом попросить. — Я чувствую себя sugar baby, — враз охрипшим голосом пробормотал Тэ. — Ну нет. Был бы ты реальным sugar baby, я бы все деньги спускал на твои украшения и курорты. Пока самое дорогое, что я для тебя купил — это ланч в проходном кафе, куда мы спонтанно заскочили пообедать. И то пришлось уговаривать тебя минут пять. — Макао притянул его к себе на плечо, окружая запахом тела и остатками свежего аромата геля для душа. — Я хочу тебя баловать, пи’, ты заслуживаешь красивых подарков и хороших эмоций, но ты мне не разрешаешь, так что мне остается только заботиться и быть рядом. Не то чтобы я не хотел о тебе заботиться, я просто… — Я хочу игрушку из тира, — тихо произнес Тэ, поднимая голову, чтобы смотреть подростку в глаза. — В воскресенье утром, часам к десяти, давай сходим в луна-парк. Я хочу, чтобы ты выиграл для меня большую игрушку в тире. — Обещаю, пи’, — Макао расцвел от одной мысли, что может как-то угодить Тэ, а мужчина лежал в согревающих объятиях и думал о том, как докатился до того, что принимал безликие и похожие друг на друга подарки Тайма за знаки искренней привязанности. — Знаешь, мы с… Таймом, — Тэ неловко запнулся, но все-таки смог произнести имя бывшего вслух, — частенько носили парные вещи. Сначала это была моя идея, но потом он смирился и сам стал покупать комплекты. Тогда это казалось мне милым и романтичным, а сейчас я понимаю, что просто пытался пометить территорию, не умея иначе привязать его к себе. Я хочу… я хочу парные вещи для нас с тобой, но мне кажется, что это будет неправильно. Я не хочу повторять с тобой мою историю с Таймом, — слова давались ему тяжело, и Тэ с трудом, какими-то странными окольными путями пытался выразить вслух простую мысль, что он хочет не просто пометить Макао, как своего, а разделить с ним какую-то вещь, подарить что-то такое, что точно напоминало бы о нем. — Я понимаю, о чем ты, пи’ — ответил Макао после короткой паузы, к огромному облегчению Тэ правильно распознав, что стояло на самом деле за сбивчивыми и несмелыми словами. — Но я буду рад любому твоему подарку. Ты выбрал меня, ты проводишь время со мной, позволяешь мне заботиться о тебе, спать рядом и даже купать тебя. Я уже выиграл гребаную лотерею. Так что, если хочешь носить парные вещи, я только за. Вместо ответа Тэ вскинул голову и затянул парня в глубокий и сладкий поцелуй, каждым касанием, каждым движением благодаря за то, что тот пришел в его жизнь и привнес в нее тепло и нежность, за то, что оставался рядом и продолжал так красиво ухаживать, за то, что порой понимал Тэ лучше, чем мужчина мог понять себя сам. Клятвенно пообещав себе и подростку устроить для него лучший день рождения за все восемнадцать лет жизни, мужчина чмокнул мягкие губы, потерся носом о чужой нос, выплескивая бурлящую, искрящуюся и пронзительную нежность, и сам притянул Макао на свое плечо, желая ради разнообразия побыть для него большим и сильным.***
Оставшиеся до воскресенья дни пролетели в сплошной суете. Тэ при помощи Танкхуна провел сложный комплекс косметологических процедур, чтобы быть в форме к празднику — снова торговать лицом на публику ему отчаянно не хотелось, но и злить только-только успокоившихся родственников тоже не входило в планы. Лично съездил в луна-парк и побродил по аттракционам, намечая маршрут прогулки и узнавая особенности парковых зон, разведал несколько приятных и красивых кафе на территории на случай, если им все-таки захочется пообедать всем вместе. Попутно он отвечал на рабочие звонки пи’Понда относительно ювелирного проекта для Вегаса, трепался в Лайне с Джинджер, Прапаем, Старом и Стиви и надоедал знакомому ювелиру с уточнениями по поводу подарка для Макао. В воскресенье утром Тэ нервно подскочил на рассвете, с трудом продравшись сквозь липкий серый морок сна, и попытался встать, чтобы еще раз проверить, все ли он учел и подготовил, но сильная загорелая рука непреклонно опрокинула его обратно, и Макао с глухим ворчанием устроился поверх мужчины, не давая ему двинуться. После недолгих торгов и еще более сонного и недовольного ворчания младшего, Тэ все же отлучился, чтобы принять душ, а затем удобно устроился с телефоном у изголовья кровати, предоставив свои колени в качестве подушки для подростка. — Вот не спится же тебе, пи’, — пробурчал Макао минут через сорок, за которые Тэ успел еще раз отследить их маршрут по луна-парку, проверить бронь в кафе и набросать пару черновиков в заметках об улучшении ювелирного проекта. Окончательно проснувшись, Макао широко зевнул, прикрываясь кулаком, беззастенчиво задрал подаренную им же голубую пижаму Тэ и рассыпал по бледному плоскому животу пару десятков мелких щекотных поцелуев. — Ну прости. Почему-то не спится, — Тэ умело сыграл невинного ягненка, опасаясь раньше времени потревожить подростка и сорвать сюрприз — все заговорщики решили поздравлять Макао одновременно и поначалу просто прикинуться, что они забыли о памятной дате. — Хочешь, поедем на набережную? Там сейчас свежо и чисто, — иногда Макао поражал его своей проницательностью, острым умом и высоким уровнем эмпатии, но в нынешних условиях это не играло Тэ на руку, и он забеспокоился, нервно ерзая и изо всех сил стараясь не подавать вида, что переживает из-за возможного срыва планов. — Иди зубы сначала почисти, — Тэ кивнул на ванную, быстро прикидывая варианты, чтобы отвлечь подростка от идеи с набережной — с таким насыщенным распорядком дня он в принципе не знал, как сделать так, чтобы к полуночи у него не отвалились ноги от постоянной ходьбы, так что раннюю прогулку по набережной точно следовало как-то аккуратно прикрыть. Едва Макао вернулся после утренних процедур, изголодавшийся по близости Тэ все-таки утащил его в кровать и повторил их прошлое постельное приключение, на этот раз с нормальной съедобной смазкой и на своей территории, где было не страшно перепачкать простынь, что-то повредить или стонать так громко, как хочется, без опаски потревожить соседей. Макао честно пытался его остановить, но Тэ все еще помнил, насколько искренние и сильные отклики давал младший в прошлый раз, поэтому без малейших сожалений легонько бил по смуглым рукам, когда тот пытался удержать его от минета. На выходе из ванной, куда Тэ прогулялся сразу после ласк, чтобы смыть с себя смазку и слюну, его поймал Макао, бескомпромиссно завалил на разворошенную кровать и начал медленно гладить и целовать, постепенно спускаясь от мочек ушей, шеи и ключиц на грудь с уже давно затвердевшими сосками. Его касания были настолько нежными и точными, что Тэ растекся по простыни, даже не пытаясь возражать, когда Макао с чувствительных и заласканных вершинок переключился на его не менее чувствительный и влажный от естественной смазки член, попутно вдоволь зацеловав ребра и бедренные кости. Боком прислонив расслабленного Тэ к высокому, оббитому мягким бархатистым материалом изголовью кровати, именинник опустился перед ним на колени, сначала просто медленно и осторожно поглаживая руками возбуждение старшего, чтобы еще больше распалить и подготовить к новым ласкам. — Делаю первый раз в жизни, могу облажаться, если что не так, сразу говори, — предупредил Макао и шире приоткрыл рот, предусмотрительно не пытаясь сразу взять всю длину, но и не стесняясь плотно обхватить достоинство Тэ губами, старательно пряча при этом зубы. У мужчины не было и шанса, чтобы продержаться дольше пяти минут, хотя, видит небо, он очень старался. Изредка неопытный парень все же царапал его, но совсем чуть-чуть, и тут же быстро извинялся, старательно зализывая пострадавшие места или поглаживая и перекатывая в ладони налившиеся яички. Чувствуя приближение оргазма, Тэ собрал всю волю в кулак и оттолкнул щедрого на ласку мальчишку, заставляя его неловко упасть на задницу рядом с кроватью. Нога Тэ уперлась Макао в грудь, мешая подняться, пока мужчина в два движения доводил себя до разрядки рукой, сразу после мощного оргазма бессильно вытягиваясь на спине. — Вау. Это было круто, — прошептал Тэ в потолок, чувствуя себя маслом, размазанным по горячему тосту. Но он не успел толком прийти в себя, как почувствовал осторожные поцелуи в районе стопы. Макао, пользуясь тем, что Тэ тоже принял утром быстрый душ, вволю играл с его ногой, покусывая за лодыжку и грея в руках подошву. Смутившись от такого необычного проявления привязанности, Тэ фыркнул и ловко скрыл настоящие эмоции за игривостью: — Не знал, что у тебя фут-фетиш. — Его и не было, пока тебя не встретил, — невозмутимо пожал плечами младший Тирапаньякул, пристраивая ногу Тэ к себе на грудь и искоса любуясь видом. — Мой пи’ просто слишком красивый. Хочу поцеловать каждый сантиметр твоего тела. — Дурак, — смущенно отозвался Тэ, несильно пихая его пяткой в грудь. Макао на это ничуть не обиделся, наоборот, со смехом и теплыми поцелуями помог Тэ очиститься и еще минут пятнадцать просто обнимал, баюкая в руках и изредка целуя в плечо или шею. В дверь громко постучали, вырывая их из сонной ленивой неги. Тэ кое-как натянул пижаму обратно и пошел открывать, в который раз удивляясь спокойствию Макао и его железобетонной уверенности в верности партнера — Тайм ни за что не позволил бы Тэ показаться на глаза чужаку в таком домашнем и интимном виде. Макао же просто сначала уточнил, стоит ли открыть ему, и, получив ответ, что тот и сам справится, остался валяться на кровати, разнежено потягиваясь и что-то листая в телефоне. За дверью обнаружился слегка взъерошенный и неловко мнущийся Порче, попросивший срочной помощи Тэ в каком-то деликатном деле. Успев испугаться — слишком уж растерянный и встревоженный вид был у младшего Киттисавата, Тэ вернулся в комнату, переоделся в первые попавшиеся шорты и футболку, предупредил Макао о том, что ненадолго отлучится, и выскочил в коридор к переминающемуся с ноги на ногу Че. — Что случилось? — оказавшись в комнате подростка, мужчина первым делом кинулся его осматривать и ощупывать со всех сторон, грешным делом думая, что Ким успел снова облажаться и как-то навредил хрупкому и по-своему доверчивому Че. Неопрятная куча на кровати Киттисавата, поначалу принятая Тэ за гору одежды, прикрытой одеялом, зашевелилась, с недовольным и громким стоном села, и взгляду растерянного гостя предстал полуголый, растрепанный и очень сонный Ким. — Ангел?.. Уже утро? — Да, пи’, пора вставать, — при виде проснувшегося возлюбленного Порче засиял, как ясно солнышко, вспорхнул к нему на кровать и подарил короткий, трепетный поцелуй, ничуть не смущаясь неприятного утреннего дыхания и еще не до конца осмысленного взгляда певца. — Прости, пи’Тэ, это Макао попросил тебя из комнаты выманить. Сказал, хочет беспалевно подарок оставить, так что побудь тут пару минут и можешь возвращаться. — Подарок? Мне? Но это же у него день рождения, — удивился Тэ, скромно присаживаясь на самый дальний от кровати стул, чтобы не смущать хозяев. Хотя Ким, как оказалось, был тем еще бесстыдником — он, не испытывая ни малейшего стеснения, встал с кровати и босиком потопал в ванную, засветив перед Тэ расцарапанную вдоль и поперек подтянутую спину. — Теперь я понимаю, почему Танкхун тебя боевым ангелом зовет, — хмыкнул Тэ незло под аккомпанемент ворчания Че. — Ой, все, пи’Тэ. Ему нравится, мне нравится. И вообще мы нечасто такое делаем. — Да я ничего, — поднял обе руки вверх Тэ, тревожно поглядывая то на дверь ванной, то на электронные часы на прикроватной тумбочке Порче — страстно хотелось обратно в свою комнату, да и у Кима хватило бы наглости выйти из ванной в одном полотенце, а то и вовсе без него. Разумеется, там не было ничего нового для Тэ, но Ким все же был чужим мужчиной, и лишний раз нервировать Че мужчина не собирался. — Ладно уж, думаю, тебе уже можно возвращаться, — заметив его метания, смилостивился подросток, доставая из шкафа несколько смятых вещей. — Спасибо, я пошел, — Тэ сорвался так быстро, что только пятки засверкали. Перед собственной дверью он немного замешкался, раздумывая, нужно ли стучать, но потом все же решил, что сойдет и так, и распахнул створку. Судя по звукам льющейся воды, Макао снова сбежал от него в ванную, видимо, опасаясь реакции на подарок. Тэ осторожно подошел к уже заправленной кровати и наклонился, благоговейно проводя кончиками пальцев по двум парным футболкам фиолетово-зеленого цвета с летающими тарелками и изображениями созвездий. На меньшей футболке пристроился маленький букетик ярко-синих васильков — волшебное, инородное чудо посреди дождливо-душного Таиланда. — Танкхун сказал, ты очень любишь викторианский язык цветов и всегда даришь своей семье подарки, используя его. Я подумал, что будет уместно… Надежда, что полюбишь, и все такое… — Макао неслышно, как большой хищный кот, подступил к нему со спины, крепко обнимая и пристраивая подбородок на плечо. — Где ты только их нашел?.. — В городской оранжерее. Пи’Чай помог достать. Ну так что, я угадал? — Нет, — качнул головой Тэ, чувствуя, как каменеет за его спиной тело подростка. Он начал медленно поворачиваться в чужих руках, одновременно с тем негромко говоря: — Васильки означают всего лишь надежду на любовь, но мои чувства к тебе куда лучше выразят эвкалипт, потому что ты — моя каменная стена и мой защитник, олеандр, потому что ты всегда очень внимателен ко мне, и тюльпаны. Знаешь, что значат тюльпаны? — Догадываюсь, но скажи, — пробормотал Макао ему практически в губы. — «Я признаюсь тебе в любви»****, — уверенно прошептал Тэ и первым сократил расстояние между ними, утягивая младшего в очередной головокружительный поцелуй. В конце концов, завтрак в кругу семьи мог и подождать, пока на него с такой нежностью и обожанием смотрел мальчишка, сумевший за короткое время вернуть Тэ веру в себя и в существование нормальных, здоровых отношений.