***
Кавагучи Рикуо — так звали АНБУ, который взял пропавшую пустую маску. Тензо просмотрел журналы и нашел запись, датированную днем перед смертью Аканэ, показывающую, что Кавагучи позаимствовал маску и полную униформу. Не было никаких записей о возврате. Это означало, что Тензо нужно было поговорить с четырьмя бывшими или нынешними АНБУ: Кавагучи и тремя Хьюгами, которые соответствовали профилю убийцы. Именно этого Тензо и боялся: обращаться с коллегами как с подозреваемыми. Он знал Кавагучи, он ему нравился, и его немного успокаивало то, что Кавагучи не вписывался в его профиль. В офисе АНБУ Тензо выяснил, что Кавагучи в настоящее время в патруле. Он послал одного из коллег за ним и занял отдельный кабинет, пока ждал. Не было смысла терять время, поэтому Тензо включил компьютер и получил доступ к записям миссий Хьюги Дайсуке, единственного действующего АНБУ в его списке. В ночь убийства Аканэ Дайсуке был на трехдневной миссии — не в роли АНБУ — за пределами деревни, и он был в ночном патруле, когда умерла Эри. Тензо вычеркнул имя из списка. Затем он проверил записи Кавагучи. Он дежурил в тюрьме, когда убили Эри. Имя Кавагучи не было в списке, чтобы его нужно было вычеркивать, поэтому Тензо добавил его, а затем вычеркнул. Двое выбыли, двое остались. Кавагучи прибыл через десять минут. Он проскользнул в кабинет, закрыл за собой дверь, снял маску и положил ее на стол рядом с маской Тензо. Маски в офисах не требовались, и никто не хотел надевать на лицо слой фарфора, если в этом не было необходимости. Кавагучи был на три года старше Тензо, но у него было молодое лицо с большими карими глазами и растрепанными пепельно-русыми волосами, которые он сейчас расчесывал. — О чем ты хотел со мной поговорить? Тензо жестом пригласил Кавагучи сесть напротив. — Просто вопрос насчет оборудования, которое ты брал пару недель назад. Плечи Кавагучи немного расслабились. — А что, что-то было повреждено? Тензо передал ему журнал из склада. Он обвел кружком нужную запись. — Восемнадцать дней назад ты забрал чистую маску и полную форму и не вернул их. Не мог бы ты сказать мне, зачем они тебе понадобились и где они сейчас? Кавагучи уставился на бумагу, как будто не мог понять, о чем речь. — Я никогда их не брал. — Ты уверен? — Абсолютно, — Кавагучи даже не колебался. Он выглядел искренне озадаченным, его брови сошлись в задумчивом хмуром взгляде. — Если бы это была всего лишь маска, я мог бы забыть, но целая форма? Я уже несколько месяцев не нуждаюсь в новых доспехах. — Возможно ли, что твой код доступа был украден? Каждый АНБУ имел свой собственный код доступа к компьютерным системам, и ничто не могло быть извлечено со склада без регистрации шиноби в программе. — Должно быть, так и есть, — сказал Кавагучи. — Ты хочешь сказать, что кто-то использовал мой код, чтобы украсть обмундирование? Он выглядел потрясенным. Тензо тоже был бы, если бы подумал, что какой-то парень из АНБУ украл его код доступа, чтобы совершить мелкую кражу. — Ничего не вернули, это точно. Кавагучи, я должен спросить, где ты был в тот день? — Давай посмотрим, — Кавагучи проверил дату в журнале. — Это было в четверг, верно? Весь последний месяц я работал в ночную смену по четвергам, так что все утро проспал, наверное, не вставал до двух-трех часов дня. Потом я, кажется, остался дома, может, пошел за покупками... О, я встретился с парой друзей за ужином в семь. Начал смену в десять, разобрался с кое-какими бумагами, потом ушел в патруль… ну, это будет в журнале моих миссий. Тензо забрал листок обратно и посмотрел на отметку времени, когда оборудование было взято. Теоретически в это время Кавагучи должен был спать в постели. Возможно, кто-то действительно умудрился украсть его код доступа, но был также убийца, который мог врываться в дома и накладывать на людей гендзюцу, пока они спали. — В то утро у тебя в доме были какие-нибудь нарушения безопасности? Кавагучи уставился на него. — Нет, конечно, нет. Почему ты спрашиваешь? Это ничего не доказывало. Когда кто-то взламывал защиту, он не мог ее восстановить, но если он мог контролировать человека, которому она принадлежала, это была совсем другая история. — Просто обычные вопросы. Это все, о чем я хотел тебя спросить, — сказал Тензо. Кавагучи откинулся на спинку стула и скрестил руки. — Не вешай мне лапшу на уши с этими «обычными вопросами», Тензо. Предполагается, что ты расследуешь убийства Трехчасового, а не проверяешь выданное оборудование. — Тензо увидел точный момент, когда точки соединились. — Святое дерьмо, ты думаешь, что Трехчасовой — это АНБУ, — последовала пауза, пока это откровение доходило до него. — Подожди, ты же не думаешь, что я убил тех чунинов? — Нет, не думаю, — ответил Тензо. Он знал, что это произойдет. АНБУ были умны. Уловками от них не отвертишься. — Но ты думаешь, что убийца украл мой код доступа и взял эти вещи, — Кавагучи нахмурился. — Зачем ему форма, если он уже АНБУ? Тензо вздохнул. Почему никто не мог позволить ему спокойно провести расследование? — Я не могу говорить с тобой о внутреннем расследовании. — Он придет за мной? Это было возможно. Кавагучи был слабым звеном, от которого, возможно, нужно было избавиться. — Я не знаю. Если тебе нужна защита, я могу приставить к твоему дому охрану. Я бы определенно посоветовал обновить твою защиту. Наш убийца — опытный взломщик замков. — Вот дерьмо, — сказал Кавагучи совершенно спокойно, учитывая обстоятельства. — Да, я мог бы взять охрану. — К тому времени, как ты закончишь свою смену, у твоего дома кто-нибудь будет. Послушай, я уверен, что не обязан тебе говорить, но весь этот разговор абсолютно конфиденциален. Если кто-нибудь спросит, я хотел поговорить с тобой о том, чтобы достать мне кое-какие документы, а больше ты ничего не скажешь. — Конечно. Как скажешь. Хочешь, я пущу слух, что твой прогресс движется со скоростью улитки? Тензо улыбнулся. — Это было бы очень полезно, — когда Кавагучи встал, чтобы уйти, он добавил: — И не забудь получить новый код доступа. Кавагучи сардонически отсалютовал и, прежде чем выйти из комнаты, снова надел маску. Перед уходом Тензо хотел проверить еще одну вещь. Он побрел по коридору, пока не добрался до первого кабинета рядом с лестницей. Дверь, как всегда, была открыта, и он вошел без стука. Кита Тадаоми был единственным небойцом в АНБУ. Он был чунином — вопреки распространенному мнению, звание джонина не было обязательным требованием для оперативников АНБУ — и штатным секретарем. Он был одним из немногих людей, которых Тензо считал близкими друзьями. — Тадаоми, у тебя есть минутка? Тадаоми скорчил гримасу над какими-то бумагами и, похоже, почувствовал облегчение, что его отвлекли. За другим столом сидела женщина, и она улыбнулась Тензо, прежде чем снова посмотреть на монитор компьютера. АНБУ создавали слишком много бумажной работы, чтобы Тадаоми мог справиться с ней сам. Помогавшие ему АНБУ все время менялись, хотя некоторые из наиболее сходящих с ума от скуки в офисе оперативников сделали бы почти все, чтобы избежать смены администраторов. — Что, без моти? — спросил Тадаоми. — Что это за друг, который ничего не приносит в гости? — Наверное, я просто груб. — Думаю, что да. Что тебе надо? Записи с камер наблюдения на складе хранились в административном кабинете до первого числа следующего месяца, когда кто-то должен был сверить записи с содержимым хранилища. В офисах кражи обычно не были проблемой — за исключением ручек, которые исчезали пугающе быстро — вот почему журналы оборудования не проверялись чаще. Кроме того, это была мучительно скучная работа — пересчитывать все на складе, и это была единственная смена, которую Тензо старался избегать. — Мне нужно посмотреть запись с камеры склада за четверг, двенадцатого. Тадаоми поднял бровь. — Немного забегаешь вперед, не так ли? Инвентаризация только завтра. — Мне нужно проверить кое-что конкретное. — Хорошо, я все устрою. В задней комнате был еще один компьютер, и Тадаоми включил на нем запись, прежде чем оставить Тензо одного. Тензо перемотал на 11:24, за десять минут до того, как маска и униформа были взяты. В 11:27 в комнату вошел Кавагучи. Он сдвинул маску на бок, давая Тензо ясно видеть его лицо. Тензо наблюдал, как он собрал необходимые вещи, сложил их в сумку, которую принес с собой, и оформил в компьютере их получение. Через семь минут после того, как он вошел, он покинул комнату. Значит, это все-таки было гендзюцу. Тензо подозревал именно это. Он вкратце обдумал достоинства перекрестной проверки Кавагучи с АНБУ, которые соответствовали его профилю, чтобы попытаться выяснить, какие имена могли иметь к нему отношение. Потом он понял, что это пустая трата времени. Все в АНБУ знали Кавагучи. Именно его маска и кодовое имя сделали его печально известным — все кодовые имена АНБУ были животными, реальными или мифическими, и большинство выбирало плотоядных или хищников, имена, которые будут уважаемы. Кавагучи же носил кодовое имя Улитка. В результате он стал мишенью для многих шуток АНБУ, и так как он служил почти десять лет, у Тензо не было больших шансов найти кого-то, кто не знал его. Может быть, если ни один из оставшихся Хьюга никуда не приведет, он покажет Кавагучи список, но до этого он будет тратить свое время на более многообещающие зацепки. Тензо убрал кассету и вернулся в приемную. — Нашел то, что искал? — спросил Тадаоми. — Да, — сказал Тензо. — Хотя я не уверен, что это действительно помогло. — А зачем ты вообще проверяешь оборудование? Я думал, ты занимаешься делом Трехчасового. — Кое-что случилось, — неопределенно сказал Тензо. — Но да, ты прав. Я должен вернуться к этому. Он вышел прежде, чем Тадаоми успел спросить что-нибудь еще. — В следующий раз принеси сладкое, — крикнул ему вслед Тадаоми.***
Вскоре после ухода Каэдэ в дверь вошли Саске и Сакура. Наруто только что проснулся и тер сонные глаза, когда вошли его товарищи по команде. — Почему вы так долго? — сказал Наруто, зевая. Сакура уставилась на него. — Нам никто не сказал, — отрезала она. — Ирука-сэнсэй, нам очень жаль. Мы бы пришли раньше, если бы знали. С тобой все в порядке? — Я в порядке. Не волнуйся так, за мной очень хорошо ухаживают, — Ирука жестом указал на два пустых стула возле кровати. — Садитесь. — Тебе больно? — спросил Саске, присаживаясь на край стула подальше от Ируки. — Не очень. Но какое-то время я буду принимать обезболивающие. — Что вы делали сегодня утром? — спросил Наруто. Теперь, когда у них появилась компания, он сидел на кровати чуть прямее. Саске и Сакура обменялись взглядами. Ирука заметил это и нахмурился. — Что-то случилось? — Мы нашли мертвое тело, — сказал Саске, прежде чем Сакура успела заговорить. — Похороненное в Лесу Смерти. Я думаю, его убил тот же человек, который напал на тебя. — Саске! — прошипела Сакура. — Ирука-сэнсэй не захочет об этом говорить. Ирука уставился на них. — Вы нашли тело? Что ты имеешь в виду, Саске? — Мы нашли тело с колюще-режущем ранением в живот, — он посмотрел на живот Ируки, укрытый одеялом. — Я сказал АНБУ, что это мог быть Трехчасовой убийца, но я не думаю, что они мне поверили. Ирука провел рукой по волосам. Он хотел бы, чтобы у него было что-то, чтобы завязать их в хвост. — Если есть какие-то улики, связывающие эти убийства, я уверен, они найдут их. Что еще важнее, с вами обоими все в порядке? — Мы в порядке, — сказала Сакура. Она улыбнулась. — Ты говоришь как Какаши-сэнсэй. Он даже не спросил нас о теле, он просто хотел знать, все ли у нас в порядке. — Так вот почему Какаши-сэнсэй не вернулся? — спросил Наруто. — Из-за какого-то трупа? Саске посмотрел на Ируку. — Он сказал, что собирается найти человека, который ранил тебя. Ирука не был уверен, какое у него сейчас выражение лица. То, что Какаши попытается выследить серийного убийцу, одновременно тревожило и странно успокаивало. Присутствие АНБУ за дверью заставляло его нервничать, но знание того, что Какаши был там, пытаясь защитить его на расстоянии, немного успокаивало. — Если вы скоро увидите его снова, скажите ему, чтобы он был осторожен. Саске кивнул. — Ирука-сэнсэй, когда мы были в лесу, мы встретили генинов из Суны, — сказала Сакура. — Они сказали, что приехали на экзамены на чунина. О чем они говорили? Ирука удивленно повернулся к ней. — Какаши-сэнсэй не говорил вам об экзамене? — Сакура покачала головой, и взгляд, который бросили на него два мальчика показал, что они ничего не поняли. — Экзамен на звание чунина проводится каждый год для генинов, желающих получить повышение. В мирное время они обычно проводятся на международном уровне, поэтому генины из нескольких разных стран будут проходить испытания вместе в одной скрытой деревне. Я сдал экзамен на чунина в Тумане. — Экзамен будет проходить в лесу? — спросила Сакура. — Именно это и говорили шиноби Песка. — Я не могу вам этого сказать, — Ирука помолчал. — Какаши-сан действительно ничего не упоминал? — Нет, — Саске пристально смотрел на него, вероятно, догадываясь, что последует дальше. — А что? Ируке действительно было не до них, но через несколько дней начинались экзамены, и Какаши был бог знает где и отвлекся. — Какаши-сан назначил вас всех на экзамены. — Что? — Наруто от волнения подпрыгнул на кровати, заставив Ируку поморщиться и протянуть руку, чтобы удержать его. — Мы станем чунинами? — Только если вы сдадите, — сказал Ирука. — Экзамены даются нелегко, и вы все очень молоды. — Но если я сдам, то буду таким же сильным, как ты, Ирука-сэнсэй! Ирука фыркнул, а Саске и Сакура презрительно посмотрели на Наруто. — Сдача экзамена не делает тебя сильнее, идиот, — сказал Саске. — Ты все еще куда менее опытен, чем Ирука-сэнсэй. Это не изменится в одночасье. — Но, но! — Откуда ты вообще берешь эти дурацкие идеи? — Сакура застонала. Она снова повернулась к Ируке. — Что нам нужно будет делать? Неужели нам придется сражаться с другими генинами? — Определенно. Но отдельные задачи меняются с каждым годом. Вам следует поговорить с Какаши-саном о том, какое обучение он считает лучшим, и вам лучше сделать это как можно скорее. Экзамены начнутся очень скоро. Наруто вдруг перестал подпрыгивать на кровати. — Как скоро? — Думаю, через четыре дня. Плечи Наруто поникли. — Тогда я не смогу сдать экзамены в этом году. — Что? — Сакура выглядела удивленной. — А почему нет? Минуту назад ты не мог дождаться. — Потому что Ируке-сэнсэю через четыре дня не станет лучше, а я должен остаться и присматривать за ним. — Ты не должен этого делать, — быстро сказал Ирука. — Если ты хочешь попытаться стать чунином, то иди и попробуй. Не беспокойся обо мне. — Я буду беспокоиться о тебе, — возразил Наруто. Он скрестил руки на груди. — А что, если этот псих вернется за тобой? Я должен быть здесь, чтобы защитить тебя. Сакура прикусила губу, но Саске без колебаний высказал свое мнение. — А какой от тебя будет толк? В дверях стоит АНБУ — не похоже, что ты справишься лучше, чем они. Ты, вероятно, просто будешь мешаться под ногами, если что-то произойдет. Наруто сгорбил плечи и посмотрел на кровать. — Саске, — резко предупредил Ирука, и Саске отвернулся, уставившись в стену. Но что он мог сказать? Вероятно, это было правдой. Единственная причина, по которой он чувствовал себя комфортно, когда Наруто был так близко, состояла в том, что если потенциальный убийца Ируки вернется, рядом будет АНБУ, который сможет защитить его. — Наруто сильнее, чем ты думаешь, — заговорила Сакура. Все посмотрели на нее. — И я знаю, что он сделает все, что в его силах, если Ирука-сэнсэй окажется в опасности, — она перевела взгляд на Наруто. — Если хочешь остаться здесь, можешь не сдавать экзамены в этом году. У тебя все равно будет больше шансов сдать экзамен, если ты попробуешь в следующем. — Сакура-тян… — слова Сакуры, казалось, вселили в Наруто новую решимость. — Да, ты права. Все могут расслабиться в этом году, потому что меня там не будет, чтобы надрать им задницы, но им лучше быть начеку в следующем году, когда я стану чемпионом экзамена на чунина! Ирука попытался улыбнуться, но улыбка вышла слабой. Он не хотел, чтобы Наруто сдавал экзамены, но он чувствовал себя плохо, мешая тому, что Наруто хотел сделать. Он отвел взгляд и увидел край белой фарфоровой маски по другую сторону дверного проема. Это был всего лишь его охранник-АНБУ, но даже зная это, Ирука не мог подавить дрожь, пробежавшую по его спине. Он поднял глаза и увидел, что Саске наблюдает за ним, но не смог собраться с силами, чтобы еще раз улыбнуться.***
Хиаши согласился встретиться с Какаши с крайней неохотой. Он не сказал, что Какаши не был желанным гостем, и был крайне вежлив, когда сел напротив Какаши за низкий столик, болтая о пустяках, пока молодая женщина разливала чай. Однако, когда она поклонилась и ушла, он не стал ждать, чтобы перейти к делу. — Чем обязан вашему визиту, Хатаке-сан? Какаши тоже был не из тех, кто ходит вокруг да около. — Я хотел поговорить с вами о Трехчасовом убийце. Хиаши мгновенно закрылся. — Я думал, что АНБУ расследуют убийства. Если только вы не забыли сегодня надеть маску, я не понимаю, почему это вас так волнует. — Это стало моей заботой, когда прошлой ночью на Умино Ируку напали, — выражение лица Хиаши не изменилось. Он уже слышал об этом, но в этом не было ничего удивительного. — Он мой близкий друг. Я здесь не в официальном качестве, но мне очень интересно узнать, кто убийца. — И вы думаете, я могу вам сказать? — Я думаю, что я не единственный, кто проводит частное расследование. Эри-сан, возможно, не была вашей любимицей, но она была частью семьи, а семья важна для вас. Я могу помочь вам выяснить, кто ее убил, но мне нужно, чтобы и вы помогли мне. Хиаши даже не моргнул. Какаши сделал мысленную пометку никогда не играть в покер с этим человеком. — Почему вы думаете, что у вас есть какая-то информация, которую я еще не знаю? — Сегодня утром я разговаривал с Ирукой-сэнсэем. Он видел человека, который пытался его убить. Он не мог опознать его, но увидел достаточно, чтобы значительно сузить круг подозреваемых. Это не было ошибкой, что Какаши использовал мужское местоимение. Он бесплатно показывал одну карту в своей руке. Если Хиаши знал, что убийца был членом его клана, ему нужно было выяснить, как много Какаши знал, чтобы оценить ущерб. Если он не знал о какой-либо причастности со стороны своей семьи, ему понадобится информация Какаши, чтобы продвинуть свое расследование. Какаши знал, что он никогда не впутает кого-то из своих в убийства, — он предпочел бы иметь дело с убийством изгоя клана, а не с Хьюгой в центре скандала — но Какаши надеялся, что он проговорится, и это будет подсказкой в любом случае. — При таких серийных убийствах, — сказал Хиаши после долгой паузы, — первая жертва часто имеет личную связь с убийцей. Оказалось, что Фудзимото-сан, несмотря на свою прочную репутацию поборника строгого соблюдения правил, за несколько месяцев до смерти позаимствовала несколько запрещенных книг и свитков, не потрудившись заполнить ни одной формы запроса. Я уверен, вы знаете, что это серьезное преступление — получить доступ к закрытым материалам без разрешения. На самом деле, за несколько дней до того, как она стала мишенью, у меня были разногласия с ней по поводу недействительного разрешения, и она была непреклонна, что не было никакого способа обойти это, кроме как подать заявку на новое разрешение от Хокаге. По взгляду, который бросил на него Хиаши, он догадался, что Какаши уже знал об этом споре. — Почему вы думаете, что есть связь между ее преступлением и смертью? Хиаши сделал глоток чая. — Я слышал, у нее было много споров, похожих на тот, что был у меня с ней. Если бы кто-то, с кем она затеяла драку, обнаружил ее лицемерие, я думаю, он был бы очень зол. — Достаточно, чтобы убить? — Мы можем сколько угодно блуждать в области предположений, но только веские доказательства приведут убийцу к правосудию. Говоря о твердых доказательствах, я надеюсь, что у вас есть чем поделиться. Какаши ощетинился, так как был уверен, что Хиаши имел в виду именно это. — Вы слышали теорию, что убийца — джонин, убивающий чунинов, которых он считает неуважительными? — Я слышал всевозможные слухи, большинство из которых основывалось на очень незначительных доказательствах. Некоторые вообще ни на чем не основаны. — Все жертвы ссорились с членами клана Хьюга или контактировали с ними незадолго до нападения. Это вызвало реакцию. Хиаши выпрямился и прищурился. — Кажется, это вы вчера спорили с Умино-сэнсэем. На самом деле, довольно публично. — Он не думал, что кто-то из девяти новичков генинов готов к экзаменам на чунина. Ваша дочь среди этих девяти. Кто-то может подумать, что неверие ее учителя в Академии оскорбительно для клана. — Бросьте! — огрызнулся Хиаши. — Это в лучшем случае косвенные улики. В худшем случае это чистое отчаяние. У вас есть что-нибудь полезное, чтобы сказать мне, или вы здесь просто для того, чтобы выдвигать необоснованные обвинения? Какаши не мог его понять. Он расколол скорлупу Хиаши, чтобы обнажить скрытый под ней гнев, и все еще не мог прочесть его. Был ли он зол, потому что Какаши оскорблял честь его клана или потому что Какаши был близок к истине? Какаши понятия не имел. — Убийца искусен в гендзюцу, — сказал он. — Очень искусен. Достаточно, чтобы усыпить кого-то, пока он спит или в тот самый момент, когда просыпается. Он также блестящий взломщик. У Ируки-сэнсэя была поставлена профессиональная защита. Хиаши взял себя в руки и сдержанно кивнул. — Вы сказали, что Умино-сэнсэй видел убийцу. Конечно, мы найдем его гораздо быстрее, если вы дадите мне описание. Какаши был готов поделиться частью информации ради того, чтобы не нажить себе врага, но он не хотел говорить Хиаши, что АНБУ были скомпрометированы. Как минимум, Тензо сдерет с него кожу заживо. — Нет никакого описания, кроме того, что это был мужчина. Ирука-сэнсэй не видел его лица. Он находился под мощным гендзюцу до того момента, как ему нанесли удар. Хиаши пристально посмотрел на него. — Вы что, лжете мне? — А какой в этом смысл? Это не соревнование. Нет никакой награды за голову Трехчасового, которую я пытался бы получить. — Верно. И я надеюсь, что если Умино-сэнсэй вспомнит что-нибудь более конкретное, вы передадите мне эту информацию. — При условии, что вы ответите мне тем же. Хиаши встал, и Какаши сделал то же самое. Его чашка стояла на столе нетронутой, от нее все еще шел пар. Хиаши наклонил голову — ровно настолько, чтобы казаться почтительным. — Рику проводит вас, — сказал он, и молодая женщина, разливавшая чай, материализовалась из-за раздвижной двери. — Пожалуйста, передайте Умино-сэнсэю, что я желаю ему скорейшего выздоровления. — Я скажу ему, когда увижу в следующий раз, — солгал Какаши.***
Хьюга Эйджи уехал из деревни на задание и был там всю прошлую неделю. Тензо вычеркнул его имя из списка. Отчеты текущих миссий хранились в офисе в течение месяца или продолжительности миссии для более долгосрочных заданий, что было достаточно долго для Тензо, чтобы проверить, были ли два бывших АНБУ Хьюга из его списка в деревне в дни, когда напал Трехчасовой. Он решил, что лучше проверить очевидное алиби, прежде чем задавать вопросы. Возможно, это был трусливый выход, но он не хотел беспокоить экс-АНБУ без веской причины. Порывшись в картотеке, Тензо достал папку Хьюги Харуки и открыл ее. Из наличия миссий ранга С и D он сделал вывод, что у Харуки была команда генинов, и за последние две недели было явное отсутствие заданий, что означало, что Харуки, вероятно, назначил их на экзамен и отложил миссии, пока они тренировались. Последняя миссия его команды закончилась за два дня до смерти Аканэ. Это не означало, что у Харуки не было алиби по крайней мере на одно из убийств, но это означало, что он определенно был в Конохе, и Тензо сомневался, что он проводил тренировки посреди ночи. Выйдя из комнаты миссий, Тензо направился к тренировочной площадке в надежде, что Харуки в настоящее время тренирует там своих учеников. Конечно же, он заметил Харуки с тремя девочками-подростками, две из которых в настоящее время спарринговали, в то время как третья практиковалась в наведении оружия на движущуюся цель благодаря теневому клону Харуки. Харуки заметил Тензо еще до того, как тот ступил на тренировочную площадку, и как только он увидел его пристальный взгляд, он крикнул своим ученикам, чтобы они продолжали тренироваться, и пошел навстречу Тензо к краю поля. — Могу я вам чем-нибудь помочь? — вопрос прозвучал не грубо, но тон был резким. — Надеюсь, — ответил Тензо. — Если у вас есть время, я хотел бы задать вам несколько вопросов. — О чем? — Я расследую дело Трехчасового убийцы. Харуки нахмурился. — Это из-за Эри? Разве вам не нужно беспокоить семью новой жертвы? — его поразила одна мысль. — О, это был Умино, не так ли? Тогда, наверное, нет. Ни для кого не было секретом, что у Ируки не было живых родственников, — это даже не было редкостью для шиноби быть единственным членом семьи — но бессердечное отношение к чужой потере раздражало Тензо. Харуки был, возможно, лет на десять старше его, и Тензо не мог вспомнить, пересекались ли они в АНБУ, но прямо сейчас Харуки не произвел на него хорошего первого впечатления. Именно это раздражение определило стратегию Тензо. Он перешел в наступление. — Где вы были ночью 13, 24 и 29 апреля? Харуки даже рассмеялся. — Вы имеете в виду те ночи, когда на чунинов напали? Вы ко всем относитесь как к подозреваемым или я особенный? — Ответьте на вопрос, пожалуйста, Хьюга-сан. — Прошлой ночью я спал дома, на территории клана. Хрен его знает, где я был в другие даты. Наверное, тоже спал. — Кто-нибудь может это подтвердить? — Я живу на территории клана, как вы думаете? Моя семья узнает, если я не вернусь домой ночью. Хотя, наверное, я мог бы улизнуть и сделать из чунинов шашлык, и никто бы этого не заметил. Тензо уже решил, что этот человек ему действительно не нравится. Однако то, что он был придурком, не делало его убийцей. — Кто-нибудь может подтвердить, что вы оставались на территории клана на протяжение всех тех трёх ночей? Харуки усмехнулся. — Неужели в школе АНБУ больше не преподают сарказм? — Отвечайте на вопрос. — Нет, я сплю один. Не могли бы вы сказать мне, к чему все это? — Обычные вопросы. Как сложились ваши отношения с Эри-сан? — Обычные вопросы, ну-ну. Если ты думаешь, что у тебя есть что-то на меня, просто скажи это, и я с радостью расскажу тебе, почему все это чушь собачья. — Вы поддерживали решение вашей семьи отречься от Эри-сан? Харуки скрестил руки на груди. — Все его поддержали. Она была позором. Ее хобби было навлекать позор на клан, и ей было наплевать, в каком свете мы будем выглядеть. Такой человек не заслуживает того, чтобы его называли Хьюга. Гордости Хьюги у него было через край. Если так пойдет и дальше, Тензо не скоро потянется за ручкой, чтобы вычеркнуть имя Харуки из списка. — Вы знали Ируку-сэнсэя или Фудзимото-сан? — Я знал их достаточно, чтобы понять, что не хочу знать их лучше. Они оба были похожи на Эри — не знали своего места. Всегда огрызаются на джонина, отказываясь уважать власть, ты же знаешь этот тип. Фудзимото была смутьяном архивов. Клянусь, она каждую неделю придумывала новые правила для этих проклятых бланков, просто чтобы у нее была еще одна причина заставить людей снова заниматься бумажной работой. Держу пари, она смеялась в своем пыльном старом кабинете. — А Ирука-сэнсэй? Харуки оглянулся на свою команду, а затем многозначительно посмотрел на Тензо. Тензо не волновало, что он мешает Харуки тренироваться. Он смотрел на Харуки из-под маски, пока тот не ответил неохотно. — У Умино нет друзей в клане Хьюга, — сказал он. — Хотя я думаю, что ты уже догадался. Я уверен, он уже рассказал тебе, какой я придурок, и поэтому ты тратишь мое время впустую. Но вот что я тебе скажу. — Он наклонился вперед и ткнул пальцем в лицо Тензо. — Если он сказал, что это я сделал четыре года назад, ты просто скажи ему, чтобы он это доказал. А если он не может, то незачем втаптывать мое имя в грязь. Именно этого и ждал Тензо. Кровь сильнее застучала в жилах. — О чем вы говорите? Что произошло между вами четыре года назад? Харуки откинулся назад из личного пространства Тензо, на мгновение сбитый с толку тем, что Тензо еще ничего не знал. — Ничего не случилось. Вот что я хочу сказать. А теперь мы закончили. Мне нужно привести в форму трех генинов, и некоторые из нас гордятся тем, что выполняют свою работу должным образом. Он повернулся и пошел прочь. Тензо очень хотелось остановить его, если понадобится, силой, но он знал, что Харуки не ответит добровольно, и у него не было никаких веских доказательств, которые он мог бы использовать, чтобы арестовать его. Тензо хотел, чтобы Харуки был убийцей. Он хотел этого так сильно, что это почти встревожило его. Помимо позиции Харуки, у него были мотив и возможность. У него не было алиби ни на одно из нападений, он соответствовал профилю, у него было достаточно гордости и гнева, чтобы хотеть защитить репутацию своего клана, и он знал и, очевидно, ненавидел всех жертв. Все, что нужно было Тензо, это какое-то твердое доказательство, всего лишь мелочь, и он мог получить ордер на то, чтобы перевернуть комплекс Хьюги вверх дном в поисках пустой маски АНБУ, которая уличила бы его. Тензо хотел сразу же отправиться в больницу и поговорить с Ирукой, но Сандайме запретил ему делать это сегодня, и в любом случае через десять минут он должен был встретиться с Какаши. Это огорчало, но он мог подождать до завтра. У Ируки была достаточная защита, и если Тензо беспокоился, он всегда мог наблюдать за комплексом Хьюга в течение ночи. Тензо сжал кулаки от волнения и повернулся, чтобы направиться обратно к дому Какаши. Он был уже совсем близко. Он чувствовал это.***
Какаши оставил защиту отключенной, а дверь снова незапертой. Тензо вошел сам, крикнув Какаши, чтобы тот знал, кто входит в его дом. — Семпай, у твоей двери не просто так есть щамок. Какаши варил кофе на кухне. Тензо положил маску на стойку. — Все в порядке. Помнишь, я подхожу под профиль убийцы, а не жертвы? Они прошли в гостиную и сели. — Ты говорил с Хиаши? — Да, но могло бы быть и лучше. Я не смог точно понять, как много знает Хиаши и считает ли он причастной свою семью. Он, похоже, думает, что Фудзимото, возможно, имела личную связь с Трехчасовым, и что это может быть как-то связано с тем, что она незаконно брала запрещенные материалы из архивов. Тензо задумался. — Как ты думаешь, нам может помочь перечень всего, что она брала? Какаши пожал плечами. — Не понимаю, как знание того, какие материалы она любила читать, может помочь нам найти человека, который поймал ее на месте преступления. Если предположить, что это было так. Но я подумал, ведь бойфрендом Фудзимото был Химура Дайки, верно? Я его помню. Он был АНБУ, может быть, все еще АНБУ — я уверен, ты знаешь его статус. А гендзюцу — его специальность. У него сенсорный тип. На самом деле я его не знал, но помню, потому что такое сочетание довольно редкое. Химура действительно был в списке, но Тензо уже вычеркнул его имя. — Химура этого не делал. Он ослеп полгода назад и прозрел только после того, как Эри-сан была убита. — У него мог быть сообщник. Тензо закатил глаза. — По этой логике, это мог сделать кто угодно. Какаши надул губы под маской. Тензо задумался, знает ли Какаши, насколько хорошо он может читать выражение его лица. — Ну, почему бы тебе не поделиться с классом, если у тебя есть что-то намного лучше? — Я знаю, кто взял маску из со склада АНБУ, и у меня есть подозреваемый. Какаши наклонился вперед. — Кто? Тензо помолчал. — Черт, я не могу тебе сказать. — Серьезно? Ты действительно собираешься так поступить со мной? Какаши застонал и рухнул обратно на диван. Тензо немного смутился. Он хотел сказать Какаши, и он почти проговорился, но независимо от того, как хорошо Харуки подходил на роль убийцы, Тензо не мог торопиться. — А как насчет того, кто взял маску? Может быть, они сообщники? — Я думаю, он был под гендзюцу. Он использовал свой собственный код доступа и даже не пытался спрятать лицо от камеры. Настоящий убийца, вероятно, пытался подставить его, и если бы Ирука-сэнсэй не выжил и не рассказал нам о гендзюцу, я бы, вероятно, арестовал его завтра, когда заведующий складом нашел бы улики. — Да, это звучит слишком очевидно. Не мог бы ты вкратце объяснить мне, почему ты подозреваешь другого парня? Это Тензо мог сделать. — Алиби нет, ни с кем из жертв он не ладил, — его поразила одна мысль. — Вообще-то он сказал, что мне нужно обсудить кое-что с Ирукой-сэнсэем, но, может быть, ты мне поможешь. Ты знаешь, почему между Ирукой-сэнсэем и кланом Хьюга возникла вражда? Какаши задумался. — Я знаю, что Ирука-сэнсэй их не любит, но никогда не спрашивал почему. Если бы мне пришлось гадать, я бы сказал это потому, что они пытаются заставить своих детей расти слишком быстро. Это верный способ не понравиться Ируке. Тензо отметил исчезновение вежливого обращения у имени Ируки. — Значит, ты ничего не знаешь об инциденте, произошедшем четыре года назад? Какаши пристально посмотрел на него. — Какого рода инциденте? — Я не знаю. Думаю, что-то произошло между Ирукой-сэнсэем и моим подозреваемым, но он не стал вдаваться в подробности. — Погоди, ты думаешь, этот парень мог навредить Ируке раньше? — чакра Какаши опасно затрещала. — Кто он, черт возьми, такой, Тензо? — Ты же знаешь, я не могу тебе сказать. — Как я могу помочь Ируке, если ты не говоришь мне, кто это сделал? — крикнул Какаши. Он сжал кулаки на бедрах, впиваясь пальцами в кожу. Тензо не обиделся, что Какаши вымещает на нем свое разочарование. Он посмотрел на друга так, словно если бы достаточно постарался, то смог бы прочесть мысли, скрытые под его кожей. — Ирука-сэнсэй очень важен для тебя, не так ли? — тихо спросил он. Чакра Какаши успокоилась, когда он затих. — Да, — тихо сказал он. — Тензо, когда я думал, что он мертв… — Он не смог закончить, но Тензо кивнул. Он все понял. — В следующий раз, когда ты увидишь его, ты должен сказать ему, — сказал Тензо. — Скажи ему, как много он для тебя значит. Какаши откинул голову на спинку дивана, вид у него вдруг стал усталый. — Да. Да, может быть.