***
Какаши договорился встретиться с Саске возле жилого дома Ируки в восемь часов, и сейчас стоял возле главного входа и старался не делать резких движений. АНБУ не обрадовалась, увидев его снова, и хотя Какаши поклялся не делать ни единого шага внутрь, он знал, что она все еще наблюдает за ним, хотя и не мог ее видеть. Он пришел сюда немного пораньше, не желая заставлять Саске ждать в темноте, и ему уже наскучило стоять на месте и смотреть на прохожих. Поэтому, когда он увидел знакомое лицо за углом, то был более чем готов отвлечься. Татуированные глаза Химуры почти мгновенно остановились на нем, и Какаши помахал рукой. — Хатаке, я не ожидал увидеть тебя здесь, — прокомментировал Химура, подходя. — Разве ты живешь не на другом конце деревни? — Я кое-кого жду, — объяснил Какаши. — А ты сам-то куда? — Направляюсь домой. Сегодня днем я прошел медосмотр, и, похоже, меня допустят к действительной службе. Просто нужно завтра пройти психологическое обследование. — Удачи, — отозвался Какаши. Химура улыбнулся, но улыбка была быстрой, рассеянной. — На самом деле я надеялся снова с тобой встретиться, — сказал он. — Ты все еще расследуешь дело Трехчасового? Неудивительно, что Химура хотел вытянуть из него информацию об убийце Аканэ, но Какаши не был уверен, что ему следует говорить об этом, когда АНБУ дышит ему в затылок из тени. — У меня была небольшая неудача, так что я не узнал ничего нового. — Потому что Нара-сэнсэй умерла? — Какаши нравилось, когда другие люди находили для него оправдания. — Да, именно, поэтому у меня и не было возможности поговорить с ней. Химура понизил голос. — Но ты думаешь, что она имела какое-то отношение к убийствам, не так ли? Какаши пожелал Саске поторопиться, чтобы он мог избежать этого разговора. — На самом деле еще слишком рано говорить наверняка... — Не вешай мне лапшу на уши, Хатаке. Да или нет, это она сделала? Каким-то образом эти татуировки делали его еще более пугающим, когда он смотрел на Какаши сверху вниз. Какаши был не в настроении для этого, он сдался. — Нет, не она, — сказал он. — Но она, вероятно, была сообщницей. Химура немного расслабился. — Как ты думаешь, кто ее убил? Что это был за вопрос? — Очевидно, Трехчасовой. И нет, я не знаю, кто он, иначе он уже был бы мертв или за решеткой. Дверь в многоквартирный дом открылась, и Саске с Паккуном на руках вышел наружу. Он мгновение пялился на лицо Химуры, прежде чем понял, что это грубо, а затем быстро повернулся к Какаши. — Готов идти домой? — спросил Какаши. Саске кивнул, и Какаши повернулся обратно к Химуре. — Тогда я пойду, но я рад, что у тебя все хорошо. Химура улыбнулся. Напряжение, существовавшее мгновение назад, исчезло, как будто его никогда и не было. — Еще увидимся.***
Тензо проснулся в семь утра после десяти часов крепкого сна и почувствовал себя намного лучше. А еще ему было стыдно за то, как он обошелся с Ястребом накануне вечером, и он сделал мысленную пометку в какой-то момент найти его и извиниться. Он был измотан и напряжен, но это не было оправданием для того, чтобы вымещать это на других. Кавагучи был в офисе, когда Тензо пришел, он уронил голову на руки, а перед ним стояла полупустая кружка кофе. — Ты дерьмово выглядишь, — прокомментировал Тензо, усаживаясь на стул рядом с ним. Кавагучи не пошевелился. — Ты что, опять всю ночь здесь проторчал? — Нет, — последовал приглушенный ответ. — По утрам я всегда выгляжу именно так. — Не думаю, что обычно вижу тебя по утрам. — Я эксперт по избеганию утренних смен, — голова Кавагучи приподнялась на пару сантиметров, а затем снова опустилась. — Черт. Я хочу допить остаток своего кофе, но при этом не хочу двигаться. Тензо поднял бровь. — Твоя жизнь — это такая борьба. — Ты понятия не имеешь, насколько прав, — Кавагучи застонал, а затем заставил себя выпрямиться, нащупав кружку и чуть не расплескав содержимое в процессе. — Ты нашел что-нибудь в кабинете Нары-сэнсэй прошлой ночью? — Да, у нее был запечатывающий свиток, принадлежащий Умино, и все, что пропало вместе с Мацуокой. Я попросил кое-кого еще просмотреть остальное, но они оставили сообщение, в котором говорилось, что вроде бы ничего, принадлежащего Эри или Аканэ-тян, не нашлось. — Аканэ-тян? — повторил Тензо. Кавагучи поморщился. — Да, тут мы вынуждены обратиться к прошлому, — признал он. — Она училась в Академии вместе со мной. Химура тоже, хотя он выпустился раньше нас. Они были друзьями детства, прежде чем сошлись. Тензо в ужасе уставился на него. — Ты никогда не упоминал об этом! Тебе не следовало бы заниматься этим делом, если ты дружил с одной из жертв. Кавагучи пожал плечами и поболтал осадок в кружке. — Мы не были по-настоящему близки. Я, вероятно, перестал бы разговаривать с ней много лет назад, если бы не Химура. И ты знаешь, что со мной все в порядке. Я могу это сделать. Я хочу это сделать. Видя, как скорбит Химура, я понял, что для меня это реально. Я не думал, что в конечном итоге мне придется работать с тобой, когда взялся за труп из леса, но я рад, что это привело меня сюда. Я действительно хочу поймать этого парня до того, как он причинит вред кому-то еще. Это была неожиданная неприятность, которую Тензо не предвидел. Кавагучи внимательно наблюдал за ним, ожидая реакции. Протокол требовал отстранить Кавагучи от дела, но Тензо не решался сделать это по ряду причин. Ему нравилось работать с Кавагучи, и он находил его компетентным и трудолюбивым, несмотря на все его жалобы, и он верил Кавагучи, когда тот говорил, что это на него не влияет. До сегодняшнего дня Тензо не замечал ничего, что заставило бы его поверить, что Кавагучи был эмоционально вовлечен. Однако основная причина, по которой заменить Кавагучи кем-то другим было бы проблематично, заключалась в том, что сегодня был первый день экзаменов на звание чунина, и найти кого-то, кто не был нужен в другом месте, было практически невозможно. — Было бы слишком сложно заменить тебя кем-то другим прямо сейчас, — сказал Тензо. — Но тебе действительно следовало рассказать мне об этом в тот момент, когда ты понял, что наши дела связаны. — Я знаю. Мне очень жаль. Тензо вздохнул и протер глаза, прогоняя остатки сна. Он не мог на самом деле упрекать Кавагучи, не тогда, когда сам позволил Какаши участвовать в расследовании АНБУ, несмотря на то, что тот соответствовал профилю убийцы. — Итак, Нара-сэнсэй украла работы у Мацуоки-сэнсэя и Ируки-сэнсэя, но не у двух других. Ты проверил ее дом? — Там тоже ничего нет. Я послал ребят проверить прошлой ночью. Но когда я говорю, что там явно нет ничего от Эри или Аканэ-тян, я имею в виду ничего с их именами. Мои планы на утро включают в себя выяснение, есть ли у них что-нибудь выдающееся, извлеченное из архивов, а затем сверку этого с журналами учета улик, — он послал Тензо многострадальный взгляд. — Ты знаешь, сколько времени потребовалось, чтобы зарегистрировать все в офисе Нары? Вдвоем мы работали над этим до девяти, а потом за дело взялись два других человека и закончили только в три часа ночи. Кому нужно столько барахла? Мы даже не смогли вернуть его сюда — мы наложили чары на все в ее кабинете. — А как насчет свитков Ируки-сэнсэя и Мацуоки-сэнсэя? — Они есть в качестве улик. Однако вещи Умино находятся в запечатывающем свитке, и доступ к нему ограничен, поэтому нам нужно получить доступ, прежде чем мы сможем его проверить, а затем нам придется заставить Умино открыть его. — Я отнесу его ему позже, — предложил Тензо. — Я уже есть в списке. Те печати на его ранах были частью его исследования, так что Сандайме-сама дал мне допуск. Кавагучи допил остатки своего кофе. Теперь он выглядел немного более живым. — Круто, тогда это на тебе. Кстати, у меня есть к тебе претензия, — он скрестил руки на груди и посмотрел на Тензо. — Ты действовал за моей спиной и позволил Какаши уйти из отдела дознания. Тензо надеялся избегать этого разговора как можно дольше. — Он этого не делал. — Уверен, что ты не выгораживаешь его просто потому, что он твой друг? — У тебя на него ничего нет, — сказал Тензо. — И ты прав, он мой друг. Я знаю его. Если бы ты слышал, как он говорит об Ируке-сэнсэе, ты бы понял, что он не мог этого сделать. Кавагучи, казалось, заинтересовался этим. — Ах, да? Значит, слухи о Какаши — правда? — Какие слухи? Я потерял им счет. — Ну, то, что женщины ему не особо нравятся. Тензо закатил глаза. — Мы расследуем серийные убийства, а ты хочешь посплетничать? Кавагучи не смутился. — Эй, если между Какаши и Умино что-то есть, это полностью относится к делу. И я видел фотографии Умино. Он довольно симпатичный парень, тебе не кажется? Это тип Какаши? — А что, ты надеялся сам пригласить его на свидание? — Как ты думаешь, у меня есть шанс? Теперь Кавагучи ухмылялся, и Тензо даже не хотел знать, серьезно ли он. Он решил вернуть тему к чему-нибудь полезному. — Я говорил с Хиаши-саном прошлым вечером. Харуки-сан не убивал Нару-сэнсэй. Он был заперт в комплексе на всю ночь, и Ястреб подтвердил, что он не уходил. — Итак, думаем ли мы, что ошиблись насчет Харуки, или Нару прикончил кто-то другой, а не Трехчасовой? — Я не хочу пока исключать Харуки-сана, — твердо сказал Тензо. — Он слишком хорошо вписывается в профиль Трехчасового. Ты выяснил, был ли он как-нибудь связан с Мацуокой-сэнсэем? — У меня так и не было возможности поспрашивать, — сказал Кавагучи. — Это в моем списке дел на сегодня. Но я почти уверен, что Нара выбрала Мацуоку в качестве жертвы, так что я могу ничего и не найти. Он отличается от других. Чего я действительно хочу, так это найти место его убийства. Я не думаю, что его убили в Лесу — в последнее время там проводилось слишком много работы из-за подготовки к экзамену, так что я думаю, что его убили где-то в другом месте, а затем бросили там. Однако смерть Нары натолкнула меня на мысль вот о чем. Город-призрак — довольно хорошее место, чтобы кого-то убить, тебе не кажется? Тихий, заброшенный, множество пустых зданий. Я собираюсь пойти и проверить там, посмотреть, смогу ли я что-нибудь найти. Это была хорошая идея, хотя предстояло проделать большой объем работы. — Мог ли он быть убит в святилище? Кавагучи покачал головой. — Никаких свидетельств второй смерти там нет. Кроме того, было бы глупо продолжать встречаться на месте убийства, которое ты хотел сохранить в секрете. Что, если кто-то выследил бы одного из них там и обнаружил приличную кучу улик? Нет, Трехчасовой гораздо умнее. Тензо согласился. На самом деле, он втайне беспокоился, что Трехчасовой может оказаться умнее их. — Хорошо, значит, ты проверяешь улики, связывающие Нару-сэнсэй с Фудзимото-сан и Эри-сан, а затем пытаешься найти связь между Харуки-саном и Мацуокой-сэнсэем. Я собираюсь проверить тот запечатывающий свиток на предмет улик и спросить об этом Ируку-сэнсэя. Что касается смерти Нары-сэнсэй, у нас есть записи опроса жильцов, так что я прочитаю их и выясню, видел ли кто-нибудь что-нибудь подозрительное прошлой ночью. И мы все еще ждем отчета о вскрытии, но я не ожидаю от него многого. — Ты должен помочь Тадаоми с расписанием смен, — восхищенно сказал Кавагучи. — Ты хорош в составлении расписания. Я думал, что чунины в этой деревне захапали себе все организационные навыки. — Просто сделай это. — Так точно!***
Когда Тензо направлялся к дому Ируки, улицы казались более оживленными, чем обычно. В городе было много иностранных шиноби, готовящихся сдавать первый из этапов экзамена на чунина позже в тот же день, и тех, кто пришел посмотреть и поддержать их. Тензо задавался вопросом, как убийства Трехчасового повлияли на экзамены. Сандайме, должно быть, было нелегко все объяснить приехавшим высокопоставленным лицам. Тензо задавался вопросом, потрудились ли они вообще появиться, или решили, что это слишком большой риск, и остались дома. Наруто открыл дверь, когда Тензо постучал, и мгновение щурился на маску, прежде чем его осенило. — Ирука-сэнсэй в душе, — сказал он, впуская Тензо. — Он может задержаться. Сейчас он все делает медленно. — Все в порядке, — ответил Тензо. — Я могу подождать. Он сидел на диване в гостиной и слушал, как Наруто стучит в дверь ванной дальше по коридору. — Ирука-сэнсэй, тот АНБУ из больницы здесь. Ты знаешь, друг Какаши-сэнсэя. Тензо расслышал ответ Ируки: — Кот-сан? Пожалуйста, скажи ему, что я выйду через несколько минут. Наруто вернулся в гостиную и сел на другом конце дивана, поджав под себя ноги и критически глядя на маску Тензо. — На самом деле ты не похож на кота, — решил он. — О? И на кого же, по-твоему, я похож? Наруто наклонился вперед, задумчиво наморщив лицо. — На кого-то, у кого был действительно плохой день. Ты выглядишь сварливым. Тензо подавил удивленный смешок. — Что ж, иногда это описание мне вполне подходит. Наруто снова откинулся назад. — Ты сам это нарисовал? — Нет. У нас есть художник, который разрисовывает для нас маски. Но я решил быть котом. — Почему ты выбрал кота? Как Ирука-сэнсэй выдерживает этот натиск любопытства? ЗЛадно Наруто, как он мирился с целым классом детей? Неужели все они были так полны вопросов? — Я люблю кошек, — просто сказал Тензо. — Какое животное ты бы выбрал, если бы был АНБУ? — Я не собираюсь быть АНБУ, — сказал Наруто. — Я собираюсь стать Хокаге. — Его лицо просветлело. — Мог бы я быть и тем, и другим? Они позволяют Хокаге присоединиться к АНБУ? От ответа Тензо спас звук открывающейся двери ванной, и из-за угла вышел Ирука с влажными волосами, одетый в спортивные штаны и свободную футболку. Его лицо было очень бледным, и Наруто вскочил на ноги и бросился вперед, чтобы дать Ируке опереться на него, когда тот медленно подошел к дивану. — С вами все в порядке? — спросил Тензо. — Я могу вернуться позже. — Нет, все в порядке, — ответил Ирука, морщась, когда сел туда, где сидел Наруто. — Простые вещи на данный момент даются с трудом, но мне нужно их делать, чтобы я мог восстановиться как можно быстрее. — Тебе станет лучше, если ты будешь больше отдыхать, — проворчал Наруто. Тензо показалось, что этот спор был у них уже несколько раз. — Я приготовлю тебе завтрак. — Это может подождать, пока Кот-сан не уйдет, — запротестовал Ирука. — Нет, тебе нужно поесть. Кот-сан не будет возражать. — Наруто-кун прав, — согласился Тензо. Наруто одарил Ируку самодовольным взглядом, прежде чем обойти стойку и пройти на кухонную половину комнаты. — Ты хочешь позавтракать, Кот-сан? Ирука выглядел потрясенным. Предлагать АНБУ еду или питье считалось дурным тоном, поскольку они не могли снять маску, чтобы принять приглашение, но Тензо не обиделся. — Я не могу есть, пока я в форме, — сказал он, указывая на свою маску. Рот Наруто сложился в маленькую букву «о» в знак осознания. — Чем я могу вам помочь, Кот-сан? — спросил Ирука, прежде чем Наруто успел задать еще мириад вопросов. — Я хотел задать вам несколько вопросов о Наре Каэдэ,— сказал Тензо. Ирука удивленно вскинул брови. — Я думал, ее смерть не имеет никакого отношения к другим нападениям. — Мы не уверены, что это один и тот же убийца, — признал Тензо, — но определенно есть связь между Нарой-сэнсэй и делом Трехчасового. Вы видели Нару-сэнсэй с тех пор, как на вас напали? — Да, она приходила навестить меня в первый день, когда я был в больнице. — Какой она вам показалась? — Потрясенной. Расстроенной. Обычная реакция, когда пострадал кто-то из твоих знакомых. Или реакция кого-то, кто ожидал, что Ирука умрет. — И о чем она с вами говорила? — Она спросила, все ли со мной в порядке, предложила помочь, если мне что-нибудь понадобится... О, и она хотела знать, в безопасности ли мои исследования, — Ирука смущенно почесал переносицу. — На самом деле они было довольно плохо спрятаны, поэтому я попросил ее позаботиться о них для меня. — Вы попросили или она предложила? Ирука открыл рот, а затем закрыл его, нахмурившись. — Я не помню. Она подняла эту тему, но я мог сказать ей забрать свиток. Я не уверен. Тензо порылся в сумке у бедра в поисках запечатывающего свитка. Когда он достал его, Наруто принес тарелку с тостами и джемом и вручил ее Ируке, который улыбнулся и поблагодарил его. — Ирука-сэнсэй, это тот свиток, в котором содержатся ваши исследования? — спросил Тензо. Ирука устроил тарелку у себя на коленях. — Да, это он. — Мне нужно, чтобы вы открыли его для меня. У меня есть разрешение от Хокаге на просмотр содержимого, — Тензо протянул Ируке бланк разрешения. Ирука просмотрел короткую записку, а затем кивнул, возвращая ее обратно. — Все в порядке, но, Наруто, ты не мог бы ненадолго пойти в свою комнату? У тебя нет допуска, чтобы видеть это. Наруто надулся, но вышел из комнаты без возражений. Как только он ушел, Ирука прикоснулся к свитку, наполняя его небольшим количеством чакры, а затем открыл, когда печать разблокировалась. Внутри свитка были в основном исследовательские заметки, беспорядочно набитые в блокнот, немного чакровой бумаги с печатями, в которых Тензо узнал версии кровоостанавливающей печати, которую Ирука использовал, чтобы спасти свою жизнь, и свиток с пометкой «закрытая информация». — Только один справочный свиток? — удивленно спросил Тензо. — У меня есть еще несколько книг, но на них нет ограничений, так что мне не нужно было их запечатывать. Я могу достать их, если вы хотите. Он встал, и Тензо мог видеть по его лицу, что это потребовало усилий. — Я могу принести их, если вы скажете мне, где они, — поспешно сказал он, тоже вставая. Ирука покачал головой. — Там несколько довольно сложных названий. Проще найти самому. Тензо завис рядом с ним, пока Ирука пересекал комнату к книжному шкафу, не желая быть покровительственным, но и нервничая из-за того, что Ирука может пораниться. Однако Ирука, казалось, был вполне способен преодолеть короткую дистанцию, хотя и в осторожном темпе. Когда они подошли к книжному шкафу, Ирука взял пару книг с одной из полок, затем потянулся за другой и остановился. — Неправильно, — пробормотал он. — Что-то не так? Глаза Ируки просматривали остальные книги. — Эти книги стояли у меня в определенном порядке, но эти две не там, где должны быть. И эта, — он указал на другую книгу на верхней полке. — Эта находится совершенно не в том месте. — Он повернулся к Тензо. — АНБУ просматривали мои книги? — Нет, нас интересовала только ваша комната. Не было никакой необходимости обыскивать остальную часть дома. Вы уверены, что не поставили их не на то место? — Я бы не стал этого делать, — твердо сказал Ирука. — Они стоят не в том разделе. В этом вообще нет никакого смысла. — Он нахмурился, глядя на книги. — Кто-то взял книги и неправильно поставил их обратно. Тензо вспомнил теорию Какаши о том, что жертвы становились мишенью из-за их исследований. — Что-нибудь пропало? Ирука воспользовался моментом, чтобы взглянуть на книги. — Не думаю. Я не могу быть полностью уверен, но, похоже, все по-прежнему здесь. Зачем кому-то рыться в моих книгах и ничего не брать? Тензо повернулся и посмотрел на запрещенный свиток, лежащий на диване рядом с тостом Ируки. — Может быть, не нашли того, что искали. Ирука проследил за его взглядом. — Вы думаете, убийцу интересуют мои исследования? Тензо ожидал большего сомнения в его тоне и был заинтересован, что его там не было. — Давайте снова сядем, — предложил Тензо. — Я отнесу это. Он взял книги и отнес их к кофейному столику, где сложил стопкой. Там было четыре тома, но Тензо внезапно ни один из них не заинтересовал. Он был уверен, что убийца искал свиток. — О чем именно этот свиток? — спросил Тензо, поднимая его и открывая. — Там полно крайне неэтичных медицинских печатей, — сказал Ирука. — В основном это связано с протезами, сделанными из человеческой плоти. Замена отсутствующих конечностей частями тела, взятыми у трупов или даже живых людей. Это действительно ужасно. — Как, черт возьми, вы могли найти это полезным? — спросил Тензо. — Разве вы не создаете печати первой помощи? — Верно. Меня не интересуют печати в этом свитке, но там также есть несколько ключей к используемым базовым символам, и они оказались невероятно полезными. Я все еще нахожусь на стадии разработки базовых символов для печатей, которые хочу создать — кровоостанавливающая печать, которую я сделал, была просто результатом нескольких набросков, с которыми я экспериментировал. Тензо уставился на него. Ирука, казалось, не осознал всю чудовищность того, что он только что сказал. Он спас себя от смерти с помощью набросков, которые никогда не проверял. Было ли это тем, что значило быть экспертом по печатям, или Ирука был своего рода гением? — Вы закончили с базовыми символами? — спросил Тензо. — Почти, — Ирука открыл блокнот и показал ему страницу с символами. Рядом с тремя из них были пометки, и Ирука указал на них. — Эти три нуждаются в доработке, но остальные готовы к тестированию. — Если бы у Нары-сэнсэй были эти символы и этот свиток, смогла бы она завершить работу? — Возможно, — сказал Ирука. Он настороженно посмотрел на Тензо, ему не понравились, к чему это вело. — Вы думаете, она послала кого-то убить меня, чтобы украсть мои исследования? — Это стоит больших денег? — Целое состояние, — сказал Ирука. — Аналогов этому не существует. Это могло бы спасти бесчисленное множество жизней. Я собирался пожертвовать это Конохе, но если бы вы продали их другой деревне, вы могли бы заработать много денег. А слава и репутация, которые вы получили бы, были бы астрономическими. Это было столь же полезно, сколь и тревожно. И хотя Тензо был рад накоплению улик против Каэдэ, это заставляло его сомневаться в мотиве, из-за которого он подозревал Харуки. — Вы не возражаете, если я пока придержу ваши исследования? — спросил он. — Не возражаю. Позвольте мне только добавить вашу подпись чакры к запечатывающему свитку, это облегчит вам хранение. — Вы не против, если я также добавлю подпись моего напарника, когда его внесут в список одобренных лиц? — Вовсе нет, пожалуйста, не стесняйтесь. Ирука использовал дзюцу, чтобы переключить запечатывающую защиту на свитке с закрытой на открытую. Вместо того, чтобы атаковать следующую чужеродную подпись чакры, которая коснется его, теперь она будет восприниматься как вторичный ключ наряду с собственной подписью Ируки. Он протянул свиток, и Тензо коснулся его, наполняя своей чакрой. — Все сделано, — сказал Ирука. — Можете не торопиться, чтобы вернуть его мне. Пожалуйста, храните это столько, сколько вам понадобиться. — Я бы хотел, чтобы все были такими же полезными, как вы, — с тоской сказал Тензо, и Ирука рассмеялся. — Я бы не хотел усложнять вам жизнь, когда вы так стараетесь защитить меня, — сказал он. — Кроме того, чем больше я помогу, тем быстрее вы сможете найти убийцу, верно? Ирука казался в лучшем состоянии, чем когда Тензо разговаривал с ним в больнице. Менее загнанный, менее напряженный. Но все еще было что-то темное, скрытое за этим беззаботным тоном, и Тензо хотел растопить этот страх. Такие люди, как Ирука, не заслуживали подобных страданий. — Я надеюсь на это, — было все, что он мог сказать.***
Встреча с Ирукой прошлой ночью привела Какаши в хорошее настроение. Поцелуй Ируки прошлой ночью привел его в очень хорошее настроение. Он уже некоторое время знал, что между ним и Ирукой что-то развивается, но не хотел торопить события. Какаши ненавидел неловкость свиданий. Свидания были похожи на странные запланированные встречи, целью которых было знакомство друг с другом, чтобы обе стороны чувствовали, что приложили усилия, прежде чем заняться сексом. Какаши всегда находил это каким-то вынужденным и искусственным, и он отказался от всей концепции. Ирука, казалось, тоже этого не хотел. У Какаши никогда раньше не было такого, когда общение с кем-то было настолько идеальным, что казалось, будто он знает, о чем думает другой человек. Но он чувствовал, что между ним и Ирукой есть безмолвное понимание. Он никогда не думал, что неправильно толкует чувства Ируки, когда тот касался рукой руки Какаши, когда они шли вместе, или когда он дарил Какаши нежные интимные улыбки, и Какаши без сомнения знал, что Ирука тоже понимает его привязанность. Они просто давали этому время и позволяли их дружбе — все еще новой и цветущей — стать чем-то стабильным, прежде чем двинуться дальше. И Какаши это более чем устраивало. Тем не менее, он также был совершенно не против сейчас перейти на следующий уровень, и предвкушение поцелуя с Ирукой, когда они увидятся в следующий раз, только усилило его решимость очистить свое имя раз и навсегда, поймав настоящего Трехчасового убийцу. К сожалению, были и другие стороны его жизни, с которыми также требовалось разобраться, что включало, но не ограничивалось, состояние его кухни, которая, одним словом, была, ну, пуста. Если бы Какаши все еще жил один, он бы просто несколько дней питался вне дома, пока не смог бы пополнить запасы, но оставлять Саске голодным, вероятно, считалось жестоким обращением с детьми, поэтому они вдвоем провели последний час, покупая еду. Когда они вернулись в квартиру Какаши, они обнаружили стоящего за дверью Тензо. Нервы Какаши слегка дрогнули от возбуждения. Без сомнения, Тензо пришел, чтобы допросить о его теории о печатях, как и обещал, но это был шанс Какаши попытаться вытянуть из него какую-нибудь информацию. — Я подумал, что ты мог бы зайти прошлой ночью, — прокомментировал Какаши, бросая свои покупки в руки Тензо, чтобы поискать ключи. — Вчера был долгий день, — ответил Тензо. — Я видел Ируку-сэнсэя этим утром, — добавил он, когда они вошли внутрь. — Как он себя чувствует? — спросил Какаши. Тензо явно не знал, что он видел Ируку прошлой ночью, и он намеревался оставить все так, как есть. Он бросил предупреждающий взгляд на Саске за спиной Тензо. Саске надменно поднял бровь в ответ. — Лучше, чем когда я видел его в последний раз, — ответил Тензо, ставя пакеты с покупками на кухонный стол. — Хотя, похоже, полное восстановление может занять некоторое время. — Доктор сказал, от шести до десяти недель, — вклинился Саске. — Если только не будет осложнений. Какаши уставился на него. Этого он не слышал. — Что за осложнения? Саске начал складывать еду в холодильник. — Может начаться заражение, или рубцовая ткань может вызвать внутренние проблемы, или, если Ирука-сэнсэй продолжит пытаться делать слишком много, это может помешать процессу заживления и… — Может быть, достаточно наихудших сценариев? — поспешно перебил его Тензо. Саске поднял взгляд и увидел лицо Какаши. — Он не собирается умирать, — сказал он полным презрения голосом. Это заставило Какаши почувствовать себя немного лучше и отмахнуться от своих страхов, как от нелепости. — Ты собираешься помочь мне убрать это барахло или нет? — Ма-а, ты отлично справляешься сам, — сказал Какаши, игнорируя ответный взгляд. — Мне нужно немного поговорить с Котом. Он проигнорировал раздраженное бормотание Саске и повел Тензо в гостиную. Он думал, что они сядут на диван, но Тензо остался стоять, поэтому Какаши тоже встал. — Я хочу быть кратким, — сказал Тензо. — Расскажи мне, о чем ты говорил вчера. О том, как связаны жертвы. Ну, ладно, Какаши мог бы какое-то время играть по его правилам. — Я пытался подойти к этому с другой стороны, — сказал он. — Я не думаю, что Трехчасовой сам выбирал жертв, я думаю, что это была Нара. Из-за Мацуоки — я слышал о нем от Хиаши, прежде чем ты спросишь — и потому что я заметил, что все жертвы были связаны с печатями, и это то, что связывало их всех с Нарой. Я подумал, может быть, она приказала их убить, чтобы присвоить себе заслуги за их работу. — На самом деле я думал о чем-то подобном, во всяком случае, о работе Ируки-сэнсэя, — медленно сказал Тензо. — Но Фудзимото-сан не была исследователем. Что заставляет тебя думать, что она что-то знала о печатях? — Ты помнишь, я говорил тебе, что Фудзимото незаконно извлекала запрещенные свитки и книги из архивов? Она искала способ вылечить слепоту Химуры. Я думаю, что его татуировка-печать может быть больше основана на ее работе, чем Нара хотела признать. У меня есть запись всего, что она брала, если ты хочешь посмотреть. — Кавагучи достает ее и Эри-сан записи. В любом случае, я получу их к полудню. Это все, Какаши? Он собирался уходить, и Какаши не мог ему этого позволить. — Есть кое-что еще, о чем я хочу с тобой поговорить, — сказал Какаши. — Я уверен, что есть, — сказал Тензо. — Но я хочу попробовать кое-что новое и не дать тебе то, что ты хочешь. — Сейчас я не думаю, что Харуки — Трехчасовой. Последовал момент тягостного молчания. — Два дня назад ты был достаточно убежден, чтобы напасть на него, а теперь думаешь, что он невиновен. — Я думаю, что он мудак, и я думаю, что это он напал на Ируку-сэнсэя четыре года назад, но я не думаю, что он серийный убийца. Был еще один напряжённый момент, а затем Тензо вздохнул. Он сел на диван, что Какаши воспринял как признак поражения. Тензо, по крайней мере, собирался его выслушать. Какаши сел рядом с ним и с серьезным видом наклонился вперед. — Если Нара выбирала жертв, мотив, который ты приписывал Харуки, бессмысленен. Вполне могло быть просто совпадением, что Фудзимото, Эри и Ирука-сэнсэй были из тех, кто может постоять за себя. Подходит ли Мацуока под этот шаблон? — Я не знаю, — неохотно признался Тензо. — Кавагучи изучает это сегодня. — Если мы признаем, что Нара нанимала убийцу, чтобы убить тех, кого она считала угрозой своему престижу исследователя, тогда мы должны пересмотреть профиль убийцы. — Это не значит, что Харуки-сан этого не делал. Он ненавидел трех жертв и не делал из этого секрета. Если бы Нара искала элитного убийцу, он был бы хорошим выбором. Вполне возможно, что здесь действуют два мотива, которые случайно совпадают. — Это слишком идеально, — настаивал Какаши. — Два человека, которые оба хотят убить одну и ту же группу жертв, и им удается найти друг друга и спланировать серию убийств? Ты нашёл какие-нибудь ощутимые доказательства связи между ними? — Пока нет. Но в подобных расследованиях не существует такого понятия, как «слишком идеально». Самый очевидный ответ, как правило, верный. Вот как работает реальность. — Возможно, и ты можешь продолжать присматривать за Харуки столько, сколько захочешь. Но тебе также нужно вернуться к вашему списку АНБУ и выяснить, был ли кто-нибудь из них связан с Нарой. Посмотри еще раз на жертв, посмотри на других вовлеченных людей, таких как АНБУ, который украл маску. Проверь финансы Нары, выясни, платила ли она убийце, потому что если это не так, то у него должен быть свой собственный мотив. Был ли он влюблен в нее? В долгу перед ней? Она его шантажировала? Обещала ли разделить с ним деньги за свои исследований? Если копнуть достаточно глубоко, останутся следы. На самом деле, ты уже можешь вычеркнуть парочку из этого списка. Плечи Тензо напряглись от подавляемого раздражения. — И что бы это могло быть? — Ну, учитывая, что он убил ее в тот момент, когда она стала обузой, он, вероятно, не был ее любовником. И если бы он был достаточно жаден, чтобы убивать людей за деньги, он бы не отказался от своего будущего источника дохода, так что, вероятно, это тоже не вариант. — Это если предположить, что ее убил именно Трехчасовой. Теперь настала очередь Какаши уставиться на Тензо. — Подожди, ты думаешь, что он это не он? — Почерк было совершенно другим. Ей перерезали горло сзади, и он не остался рядом, чтобы посмотреть, как она умирает. — Гендзюцу? — Сомнительно. Зачем утруждать себя и подкрадываться к жертве сзади, если ты можешь заставить ее обнажить перед тобой горло? Мозг Какаши усиленно заработал. Если Трехчасовой не убивал ее, единственный другой вероятный мотив — это то, что кто-то другой узнал, что она была причастна к убийствам. — Убийство из мести, — сказал Тензо, и Какаши почти услышал, как в его голове тоже заскрежетали шестеренки. — Кто-то, имеющий личную связь с одной из жертв. — Он бросил взгляд на Какаши. — Знаешь, это действительно хорошо, что у тебя есть алиби. Какаши едва слышал его. Он совершил последний прыжок. Кто-то, кто хотел отомстить за убийства и знал, что Каэдэ была в этом замешана. Он мог думать только об одном человеке. — Черт, — сказал он. — Я рассказал Химуре о Наре. — Химуре Дайки? — Тензо постучал пальцем по своей маске. — Он вполне подходит. В то время он действительно был заинтересован. Приставал ко мне, чтобы я сказал ему, если накопаю на нее веские улики, но я отшил его. Может быть, он наблюдал за ней, заметил, что АНБУ присматривают за ней, и решил, что этого достаточно, чтобы быть уверенным. — Он подумал о коротком разговоре, который у них состоялся прошлой ночью возле многоквартирного дома Ируки. — Я видел его вчера, и он снова спросил меня, убила ли Нара Фудзимото. Он был действительно… напряженным. И он спросил меня кое о чем странном. Он спросил, кто, по моему мнению, убил ее, как будто я мог подумать, что это был не Трехчасовой. Он проверял, стоит ли ему беспокоиться о том, что его поймают. — Подожди, притормози, — Тензо смотрел на стену, размышляя. — Ты слишком торопишься. Мы не можем с уверенностью сказать, что это был не Трехчасовой, только потому, что время было другим. Я рассматриваю этот вариант, но на данный момент это теория, не имеющая подтверждающих доказательств. Обстоятельства между смертью Нары-сэнсэй и серийными убийствами совершенно разные. Если бы это было решение, которое он принял под влиянием момента, тогда, конечно, это выглядело бы иначе, чем убийства Трехчасового. Может быть, он даже хотел, чтобы все выглядело по-другому, чтобы попытаться сбить нас со следа. Он не знает, как много у нас есть на Нару-сэнсэй, так что он все еще может думать, что может дистанцироваться от нее. Он был неправ. Теперь, когда Какаши понял это, он был уверен. Тензо не видел выражения глаз Химуры, когда тот спрашивал о Каэдэ, он не знал, каково это — потерять кого-то и знать, кто виновен, и не иметь возможности это доказать. Какаши понимал. Он почти потерял Ируку, и даже этого «почти» было достаточно, чтобы заставить его потерять свой обычно строгий контроль. Он напал на Харуки и вломился в офис Каэдэ, и он все еще был готов подвергнуть риску свою свободу и репутацию. Если бы Ирука умер, он не мог бы честно сказать, что не убил бы Харуки в тот день на тренировочном поле. — Ты даже не собираешься рассмотреть эту возможность? — спросил он. — У меня нет ни времени, ни ресурсов, чтобы гоняться за каждой дикой теорией, которую ты выдвигаешь. Принеси мне какие-нибудь доказательства, и я включу их в свой список дел. — Означает ли это, что ты хочешь, чтобы я продолжал помогать тебе после всего? Тензо на самом деле фыркнул, как будто это была шутка. — Нет, даже если бы ты заплатил мне. Но поскольку ты собираешься продолжать заниматься этим, что бы я ни говорил, я хочу, чтобы ты держал меня в курсе. Если я узнаю, что у тебя есть информация, которой ты со мной не поделился, я сразу же брошу тебя обратно в камеру. Понимаешь? — Когда ты успел стать таким тираном? — заскулил Какаши. — С тех пор, как ты стал такой паршивцем, семпай. Какаши было нечего возразить на это.