Древо Смерти

При всей внешней невозмутимости Кайон прекрасно отдавал себе отчёт в том, что всё их путешествие, прежде всего, связано с риском. Он боялся за Рани, переживал за Мереву, и даже эта суровая одноглазая львица стала небезразлична. Он, как глава их отряда, не имел права на малодушие. Нужно успокоить себя и их на время, пока не дошли, а там всё прояснится. Стражи… Он видел лишь одного вблизи, но уже заключил обо всех, потому что отчего-то решил, что все они – единое целое, одно ужасное, отвратительное недоразумение, случайно выпущенное на свободу. Но едва падёт Древо смерти – падут они все. Нужно только добраться, нужно немного времени, чтобы зарычать и покончить с этим навсегда. В конце он непременно останется один на один с Древом, нельзя брать их с собой. Ах, подумать об укрытии… Кайон сонливо зевнул и потряс головой, пытаясь взбодриться. Ночь прошла восхитительно, да так, что он почти не спал, а в основном бодрствовал. Он молод, силён, и это всё уйдёт к полудню, но сейчас было даже как-то неловко. Асар шёл рядом и размеренно рассказывал: – Отец говорил, что когда имеешь дело с такими вещами, как это Древо, то нужно понимать, что всё может обернуться, чем угодно. Возможно, придётся пожертвовать чем-то дорогим для тебя… Эй, ты вообще слушаешь? Кайон вздрогнул и остановился. В этот момент он, должно быть, был вторым самым сонным и невнимательным львом саванны, уступив первенство Рани. Львица шла следом и чуть не врезалась в Кайона. – Ой, прости, я, кажется, задумался, – с глупой улыбкой ответил лев, а затем, не сдержавшись, широко зевнул. – Я только что говорил про Древо смерти, неужели вам настолько неинтересно? – озадаченно спросил Асар, но затем внимательно поглядел на чету и понял их состояние, – О, ну что же… Расскажу вам чуть позже. – Ты не выспался? – спросил Мереву. – Да, как-то так получилось… Москиты. Ох, как много их у реки, – с измученным видом пробормотал Кайон. – Странно, я с Кенорой тоже гулял у реки, и вроде ничего, – искренне удивился молодой лев. – А нам с Рани всю ночь спать не давали, – ответил Кайон, хитро подмигнув своей супруге. Должно быть, Мереву в этот момент выглядел крайне недоумённо, во всяком случае юный лев как-то сразу же подумал о том, что истинной причины ему никто озвучивать не станет. Он заметил, как Асар резко отвернулся и будто бы чихнул, но это больше походило на смешок. Кенора строго на него поглядела, а затем, поравнявшись, шепнула на ухо: «Не приставай». Внезапно он почувствовал себя очень глупо. – Москиты… – сердито пробурчал Мереву себе под нос. По мере их продвижения лес менялся: сначала влажный и густой, с толстыми лианами, многочисленными цветущими растениями и духотой, затем уж более разреженный, в какой-то момент юный лев стал примечать редкие одинокие хвойные деревья. Дорога уходила вверх, путники покидали гостеприимную долину короля Мавемату. Впереди виднелись невысокие пики гор – столь низкие, что на их вершинах не было приметно снега. «Не ровня Телуджи» - заключил Мереву. Вскоре лес совсем прекратился, и снова вокруг стало пустынно и пыльно, попадавшиеся мелкие острые камни противно покалывали подушечки лап. Колючие кустарники, скалы, огромные валуны, ссохшаяся земля – всё какое-то безжизненно-унылое. Но вот, показался просвет, и Мереву удивлённо смотрит вдаль: земля кончилась всего-то прыжках в пяти от него. Заворожённый этим, он идёт вперёд, и затем обнаруживает, что перед ним открылась огромная пропасть: долина, окутанная утренним туманом, осталась внизу. Он подходит совсем близко к краю, так, что его тень обезглавливается, и Мереву слегка вздрагивает, изучая трещины и мелкие разломы у самой кромки. Кенора наступает ему на хвост, и юный лев с мимолётным раздражением смотрит на неё. – Ну куда, Мереву, голова ещё закружится, такая высота, – отчитывает его одноглазая львица. – О, это место называется обрывом Менги, – важно заметил Асар, – Когда-то очень давно здесь завершилась история льва по имени Менги, он бросился вниз, не в силах смириться с тем, что сотворило с ним Древо смерти. – И что же произошло? – поинтересовался Кайон. – История, в общем, довольно простая, – начал рассказ Асар, – Здесь неподалёку обитал прайд, частью которого был Менги. У него был брат-близнец, с которым тот не ладил. Однажды брат вызвал его на поединок, и проигравший должен был уйти прочь. Не знаю, что именно произошло, да это и неважно. Важно лишь то, что брат победил, а Менги, затаив злобу, отправился к Древу смерти, искать помощи. Он был не очень силён, скорее уж слаб. Слаб прежде всего духом, полагаю. И вот он появился вновь: стал, говорят, больше ростом, прямо силой налился, да не один пришёл, с ним были Стражи Древа – и все, как один, похожи на него. И понять было нельзя, кто из них Страж, а кто настоящий Менги. С братом он поквитался, убил его быстро, но только на этом дело не закончилось. Древу мало одной жизни, оно всегда забирает больше, чем от него просят. И Стражи забрали весь прайд, только после этого отпустили Менги. Он бродил день и ночь по земле, истощённый и почти безумный. А свой конец он нашёл там, на острых скалах внизу, – и с этими словами Асар подошёл к краю обрыва и посмотрел вниз. Мереву застыл на месте, пока слушал, затем, страшась собственных мыслей, снова подполз к пропасти, но подойти вплотную так и не смог – жутко. История Менги напугала и смутила его, словно ставила перед тем, что хороших вестей об отце ждать не стоит. Кенора снова начала сердиться, и на этот раз уже весьма грубо оттащила его за шкирку. Кайон и Рани, наконец преодолев сонливость, выслушали Асара внимательно. – Ужасно. И всё быстро закончилось, не так, как с Телуджани, почему же Древо столь скоро его отпустило? – спросил Кайон. – Это был обычный лев, без особых способностей. Своей цели он достиг быстро, и Древо смерти, должно быть, потому так быстро насытилось. А вот сейчас, – и Асар осмотрел их всех, – Древо почему-то не отпускает свою жертву. Должно быть, что-то ещё осталось, что-то не доведено до конца… – Не доведено до конца? – удивился Кайон. – Возможно… Не знаю, лишь моё предположение. Впрочем, нам пора расставаться, отец ждёт меня. Идите вдоль обрыва и выйдете к камням, заблудиться очень трудно. Как ориентироваться по ним, знаете, да? – и Кайон в ответ кивнул, провожая взглядом уходящего Асара. – Вот ещё, загадки, – пробормотала Рани, ласкаясь о гриву Кайона. – Как разнесу Древо рыком, так все загадки сразу же исчезнут, – решительно ответил лев.

***

Анга заприметила ориентир, когда они только-только отошли от обрыва, расставшись с Асаром. Путь занял не так уж много времени. Вокруг была пустынная местность, совершенно ничего, кроме редких колючих кустарников, только, подобно клыкам, возвышалась пара чёрных камней остриями вверх величиною с два-три львиных роста, и ещё один точно такой же, но чуть поодаль. Кайон обошёл, внимательно осмотрел их, затем обратился к Мереву: – Как там было? На два смотрим, другой между ними, верно? – Да, – ответил Мереву, подходя к Кайону, – Нужно, чтобы тот другой точно посередине был, и вот тогда он укажет направление. Юный лев, вытянув шею, крутился на месте, пытаясь найти правильный с его точки зрения ракурс. Вот, вроде бы поймал… Ан, нет! Справа расстояние чуть больше, нужно сместиться. Ах, теперь слева больше! Ещё и солнце мешает, ярко светит. Он увлёкся, суетливо отошёл назад, затем ещё, пока не наткнулся на Кенору. Львица вздрогнула, но ничего не сказала. Всю дорогу от обрыва она была молчалива и мрачна так, что юный лев подумал, будто рассердил её. – Ох, прости, не заметил тебя, – извинился Мереву, затем, немного помедлив, продолжил, – Всё ещё злишься на меня из-за того, что подходил к краю обрыва? – Что?.. Нет, нет! Я не злюсь, просто устала… – Ещё даже не полдень, – мило улыбнулся Мереву, довольным тем, что всё-таки не рассердил её, – А такая сильная львица, как ты, говорит об усталости. – Не знаю, Мереву, может быть, я немного приболела, – рассеянно ответила она. – Правда? – обеспокоенно спросил Мереву, – А ведь и вправду выглядишь неважно. Хмуришься, будто что болит. – Да ничего не болит! – неожиданно вспылила она, – Ах, Мереву, ну что ты сегодня ко всем пристаёшь? Мереву внимательно посмотрел на Кенору и догадался, что настоящую причину своего настроения она так и не озвучит. Немой вопрос застыл на его морде, но львица, вздохнув, лишь отвернулась. – Он тоже тебя расстроил своей болтовнёй? Я поначалу его слушал, про Менги, а потом решил, что всё выдумка, ну или преувеличенно сильно, поди из третьих лап узнал! – заявил Мереву. – Может и выдумка, – медленно проговорила Кенора, – Да только вот… Слушай, малыш Мереву, кое-что спросить у тебя хочу, по секрету. – По секрету? – удивился юный лев, – Спрашивай. – Как тебе твои друзья? Любишь их? Он ненадолго задумался: с чего бы вдруг о таком спрашивать, если она не в настроении, да ещё и секретничать? Вопрос казался простым, из тех, что задают как бы мимолётно, для поддержания разговора. Но Кенора так внимательно и напряжённо ждала ответа, что это даже сбивало с толку. – Они хорошие, – сказал Мереву, – Кайон иногда шутит надо мной. Отец тоже мог быть весёлым, мы играли изредка, но всё было по-другому, ощущалось не так. А у Ирихати я вовсе чуть со скуки не помер. Между тем Кайон внимательно смотрел на камни. – Вроде ровно, – прищурившись сказал лев, – Ах, солнце мешает, почти в глаза светит. Но, вроде, общее направление ясно. – А надо бы точно, – важно заметила Рани, – Идти ещё порядочно, и даже небольшая ошибка может вывести нас куда-то не туда. Ещё и ориентиров вокруг никаких нет… А, придумала! Она встала у одного из двух ближних камней, затем медленно пошла к соседнему, сосредоточенно считая шаги. – Тридцать шагов, нужна середина, значит, теперь на пятнадцать назад, – и она пошла обратно. – Что ты делаешь? – улыбнулся Кайон. – Я нашла середину, теперь смотрим на тот камень, и вот, мы верно определили направление! И нечего было смотреть издали, – торжественно заключила Рани. – И то верно! Анга! – позвал орлицу Кайон, – Посмотри, что там впереди, может быть, заметишь это Древо. Мы пойдём следом, здесь даже укрыться негде в случае опасности. Четвёрка путников обошла третий камень и устремилась в пустыню.

***

Однако же, пустыня длилась недолго и постепенно наполнилась жизнью, превратившись в саванну с редкими деревьями. Путь шёл вдоль русла узкой реки, на противоположном берегу которой серой громадой возвышались поросшие мелким кустарником скалы. Дело шло к закату, когда появилась Анга и доложила, что до Древа было ещё изрядно идти, а ко всему прочему она видела Стражей – несколько голов, недалеко, и они проходили как-то стороной. Вроде пока неопасно, но Кайону не хотелось рисковать. Орлица была отправлена на поиски подходящего укрытия. Мереву брёл позади всех и прихрамывал, умудрившись нажить занозу. Он время от времени останавливался, пытаясь её вытащить, но всё никак не удавалось подцепить. – Что случилось, Мереву? – поинтересовалась Кенора во время одной из его остановок. – Да так, ерунда, – небрежно ответил лев, – Надо бы отдохнуть. – Скоро уже. Дойдёшь сам или помочь? – Всё в порядке. Сам дойду. Мереву озабоченно осмотрел свою лапу, но ничего не обнаружил. Вот сейчас всё хорошо, а стоит пройти пару шагов – и снова гадко зудит. Ох, и перепачкался же он по дороге, неудивительно, что ничего не найти! Сейчас мысли льва были заняты преимущественно болью и желанием скорого отдыха. Он так увлёкся собой, что даже не обратил внимания на начавшуюся заварушку. – Мереву! – крикнула Кенора, молодой лев вздрогнул и принялся нервно озираться. – Быстрее, за мной! Стражи! Мереву бросился за львицей, не разбирая пути. Заноза тут же дала о себе знать, и он захромал, затем споткнулся и полетел вниз, в небольшой узкий овраг, край которого порос густой травой. Пожалуй, в иной момент он заметил бы такую преграду, да даже смог бы перепрыгнуть. Сейчас же он и сгруппироваться не успел, нырнул головой, да напоролся лбом на острый камень. Его сознание помутилось, а глаза начало заливать кровью. Мереву, хрипло застонав, безвольно свалился оземь. Когда он очнулся, то обнаружил, что в ушах шумело, тупая боль жгла его лоб, а один глаз всё никак не удавалось разлепить. Накатывала тошнота, и Мереву закашлялся. Он чувствовал, что его волокут за загривок по земле. – Кенора… Ну кто ещё это мог быть? Его тотчас отпустили, и перед ним сверкнули обеспокоенные янтарные глаза. Нет, не Кенора. – Мереву, – прошептал Кайон, – Я сейчас пригнусь, а ты попробуй залезть мне на спину, а потом держись. Юный лев с большим трудом поднялся на едва слушавшиеся его лапы. Его качало, мутило, он действовал наощупь, и даже будто бы случайно выпустил когти, когда почувствовал, что может свалиться. Сильное тело терпеливо и аккуратно несло его, размеренно двигались мышцы, а грива щекотала нос. Мереву поморщился, измученно помотал головой, затем снова провалился в небытие. Чей-то шершавый язык скрёб его голову, и юный лев, к своему удивлению, смог открыть оба глаза без особых проблем. Пещера, довольно просторная, была освещена золотистым вечерним солнцем. Боль никуда не ушла, и он слабо пошевелился, мучительно простонав. – Кенора, крови больше нет, дай ему отдохнуть, – мягко сказала Рани, склонившись над Мереву, – Сильно рассёк. Как себя чувствуешь? Меня хорошо видишь? – она ласково улыбнулась. Мереву кивнул. – Ты так нас всех перепугал, особенно Кенору. Исчез – и нет его. Как ты умудрился туда свалиться? – сказал Кайон, аккуратно поглаживая голову юного льва. – Споткнулся, заноза – вот тут, – пробормотал Мереву, приподняв переднюю лапу. – Рани, взгляни, – попросил Кайон. Чуть позже, уже совсем на закате, когда изрядно стемнело, и Мереву уснул, Кенора вышла наружу. Ей было тревожно и совершенно не хотелось спать. Она начала ходить кругами, разглядывая вечернюю, почти уж ночную саванну. Полумесяц вышел из-за облаков, и Кенора уставилась на него, будто бы в немой пытке ища разрешения того, что раздирало её сердце весь день. Она стояла неподвижно, хмурая и растерянная одновременно. Показалась чета Древа жизни, и Кайон подошёл к ней, после чего, проследив за её взглядом, принялся смотреть на прояснившееся небо. Пещера, ставшая их приютом, находилась на возвышении, и чтобы попасть сюда с Мереву, ему пришлось изрядно постараться. Зато здесь тихо и безопасно. Кенора, конечно, умница, помогла ему при подъёме и проследила, чтобы раненый не сполз и не свалился вниз. – Спасибо, что помогла с ним, – улыбнулся лев. – А, ты о Мереву? Вечно с ним что-то случается, такой же несчастливый, прямо как его отец, – ответила одноглазая львица, – Как думаешь, действительно ли это передаётся от отца к сыну? Кайон пытливо посмотрел на неё: нельзя было уверенно судить о её эмоциях, когда не хватало одного глаза. Уж не шутит ли она? Рядом с ним уселась Рани. – Он крепко спит, – сказала она, придвинувшись к супругу, – Думаю, утром придёт в себя. О чём вы говорите? – Кенора думает, что неудачи Мереву передались ему от Телуджани. Странная мысль, как по мне. – А-а, забудьте! – выпалила Кенора, – Моя вина, что не уследила за ним! – Да мы все не углядели, – рассудительно заметил Кайон. – Нужно кое о чём важном поговорить, – веско сказала Кенора, – Помните разговор с Асаром? Про Древо смерти. – Помним, – ответил Кайон. – Я всё думала о судьбе Менги. Мереву полагает, будто его отец где-то там, рядом с Древом, ждёт, пока его освободят. Но нет никакой уверенности, что как всё будет кончено, он действительно окажется именно там, а не падёт где-то далеко в саванне. Да если Телуджани действительно всё-таки будет там, что с ним произойдёт после конца Древа? Не верю в хороший исход, уж слишком знаю жизнь… – Если с ним что-то случится, то хотя бы останешься ты. Мереву любит тебя, – сказал Кайон. Кенора хотела что-то ответить, но осеклась, затем начала ёрзать и переминаться с одной лапы на другую. Она поднялась и сделала небольшой круг перед пещерой, заглянув внутрь. Мереву спокойно спал. Затем она замерла, её светлая шерсть блеснула в лунном свете, казалось, она вся вспыхнула на мгновение, но потом сникла, словно смирившись с неизбежным. – Кенора, всё хорошо? – обеспокоенно спросила Рани. – Да!.. А-а, то есть нет, – она уселась на место и поглядела куда-то вдаль, – Вы же помните, что ещё Асар сказал? Она произнесла это совершенно бесцветно, даже с хрипотцой, и со стороны могло показаться, что она тихо заплакала. Кайон сделал шаг к ней, но следующие слова заставили его застыть на месте: – Я предала его два раза, два! Он забрал моих сестёр, забрал Ирихати и весь его прайд! А я смогла уйти, и, должно быть, теперь осталась только я одна, кто всё ещё избежал заслуженного гнева. Кайон! Это я осталась, это со мной не доведено до конца! – Кенора, о чём ты говоришь? Неужели ты думаешь… – Ах, Кайон! – львица сердито посмотрела на него, – Неужели ты, ты, король Древа жизни, думаешь, что с Древом смерти всё так просто: пришёл, прорычал, победил! Не может такого быть! – Кенора, я сделаю всё… – Да я же за вас жизнь отдам! – выкрикнула Кенора со столь ужасной обречённой страстью, что лев не выдержал и отскочил назад, – Вот оно как будет! Она вздрогнула, поняв, что слишком громко ведёт себя. Затем опасливо подкралась к пещере, снова удостоверяясь, что Мереву спит. Сзади подошёл Кайон и легонько тронул её за плечо. – Кенора, прошу, успокойся, – шептал лев. – Пообещайте, что позаботитесь о нём. В обмен на мою жизнь. – Обещаем, – ответили они дружно после небольшой паузы.