Теория Рая

      О, Дева Мария, ты знаешь, я твой верный раб. Дух мой шёл по праведной тропе…       Пальцы Теодоры соскользнули с образа, пробежавшись по холодному камню. Безликий взор Богоматери пронизывал насквозь. Статуя в точности повторяла черты и образ покровительницы храма — Святой Марии, изо дня в день выслушивающей возносящиеся к ней молитвы верующих.       Девушка сомкнула губы, отходя назад. Тонкие, едва заметные лучи проглядывающего сквозь витражи солнца касались холодной статуи, почти формируясь божественным нимбом вокруг её головы. Теодора опустила взгляд, зная, что путь за образ ей был недоступен: там начинался алтарь — священное место любого храма, пристанища святого духа, доступное лишь для мужчин-священнослужителей.       Теодора замерла у одного канди́ла — массивного подсвечника, что поддерживал чашу с несколькими горящими свечами. Приятный аромат тающего воска, смешивающийся с ладаном, окутал девушку, принося мимолётное спокойствие. В крохотном огне догорающей свечи слабо мелькало отражение самой девушки.       Пуччи втянула носом воздух, ощущая, как смешение ароматов щекочет нос, и прикрыла глаза, вспоминая последние события, пошатнувшие её привычную жизнь.       Возвращение из Бока-Ратон держало Теодору в невыносимом чувстве ожидания едва ли не весь день. Ожидание наказания, которое последует за нарушением данного дяде слова, терзало её душу не хуже тяжкого греха.       Сердце её стучало, повторяя один и тот же бешеный ритм, когда девушка поднималась на второй этаж собственного дома, направляясь в кабинет Энрико. Ступени узкой лестницы привычно поскрипывали, вызывая на этот раз в груди Теодоры болезненное ощущение.       После короткого стука в дверь кабинета наступила мимолётная тишина. В ней девушка отчётливо услышала биение своего сердца.       «Прекрати!» — приказала она сама себе, слабо мотая головой. Нужно было отбросить все мысли: выкинуть их из головы и не думать совершенно ни о чём.       Лишь исключительно о своём проступке. — Входи, Теодора, — послышался из-за двери привычный голос дяди.       Когда Теодора повернула ручку двери, медленно переступая порог и входя в знакомый кабинет, Энрико стоял к ней спиной, устремив взор своих глаз к распятию. Его отстранённый взгляд блуждал по светлой слоновой кости, словно бы изучая эту искусную работу.       Девушка замерла, не смея поднять взгляда. Тот блуждал по полу, укрытому светлым ковром, и неизменно норовил ускользнуть в сторону. — Скажи, моя дорогая племянница, что ты думаешь, когда смотришь на Джолин Куджо? Какие чувства в тебе вызывает эта девушка?       Сердце Теодоры пропустило удар и, казалось, замолчало, погрузив кабинет в гробовую тишину. Она едва сдержалась, не издав ни единого звука. — Она непомерно глупа и наивна. Хотя и способна на большее… — Так ты её видишь?       Энрико повернулся к племяннице, в лёгком удивлении приподняв брови. Он с прискорбием покачал головой. — Недооценивать такую девушку, как Джолин Куджо, будет твоей самой большой ошибкой. Если она пойдёт едва ли не всем в своего отца…       Он замолчал, погружая кабинет в ту же тишину. — Я учту это, дядя, — проговорила Теодора, слегка кивнув. — Почему ты заговорил о ней? — Причина кроется в тебе.       Теодора, что есть сил, сомкнула веки, закрывая глаза, до боли сжимая их. Ей казалось, что в тишине кабинета её сердце предательски бешено бьётся, не прекращая свой ритм.       Энрико подошёл ближе к племяннице, сокращая разделяющее их расстояние. Кончики его пальцев коснулись её подбородка, поднимая взгляд Теодоры на себя. — Я подумал, что, возможно, возложил на твои плечи непосильную задачу, от которой ты надеешься сбежать.       Теодора сглотнула, не в силах издать и звука. — Это причина, по которой ты сбежала в Бока-Ратон? Ты не можешь больше вытерпеть ни дня рядом с Джолин Куджо? — Я… — Я слепо верил, что именно ты будешь той, кто поможет мне использовать эту девушку и успешно приблизиться к Джотаро Куджо, но, возможно, я ошибался, впутывая тебя в проблемы, к которым ты не имеешь никакого отношения. — Это не так.       Теодору словно окатило холодной водой. Она сама не понимала, зачем пытается оправдаться, возразить, когда ей дают такую идеальную причину объяснить свои собственные поступки, не выдавая себя и не причиняя себе же вреда. Девушка одновременно разрывалась между «правдой» и «ложью» — выбором, который ненавидели все праведники, в особенности стремясь избежать последнего.       «Дядя не поймёт истинных причин. Ему не следует говорить о стреле… Но зачем же я, всё равно, веду разговор именно к этому?» — в ужасе крутились мысли в голове Теодоры. — Джолин не имеет отношения к моему проступку.       Энрико в удивлении взглянул на племянницу, настороженно склонив голову. — Это правда? — Да. Я не пыталась бежать от неё или своего задания, по-прежнему возложенного на мои плечи. Оно вовсе не тяготит меня… — Теодора на секунду поджала губы. — Как бы сильно мне не претила идея продолжать общение с Джолин Куджо, я исполню эту задачу, приведя тебя ближе к её отцу. Я не могу честно признаться в причине своего побега, но могу с уверенностью ответить на вопрос, касающийся именно Джолин…       Молчание вцепилось в девушку своими когтями, не решаясь отпускать из цепких лап. Она чувствовала, будто бы её словам не хватает ещё чего-то, но упорно молчала. — Теодора, я пойму тебя. Я ведь твой дядя — твоя единственная семья. Я не чудовище, способное бросить родную племянницу… — мужчина чуть опустил голову, глядя на Теодору. — Дети не должны отвечать за грехи своих отцов, однако на каждом из нас лежит бремя первородного греха. — Но, всё же, несмотря на это, я провинилась. Ваши с дядей Доменико отношения…       Энрико прервал её безмолвным жестом приподнятой руки. Выставив вперёд ладонь, он слабо покачал головой. — В этом нет твоей вины. Это сугубо моя ошибка, касающаяся наших с ним отношений.       Теодора поджала губы, вновь не смея поднять на дядю глаза. Она потупила взгляд, перебирая пальцы. — Если бы я не пытался контролировать Weather Report, всех нас ждали бы не самые лучшие последствия…       Мужчина замолчал, и в кабинете повисла почти удушающая тишина. Теодора по-прежнему не решалась взглянуть на дядю. Казалось, стоит ей поднять взгляд, как все её намерения, вся правда тут же ускользнёт наружу, очернив её перед родной кровью. — Я должен отдать тебе кое-что, Тео.       Девушка почти вздрогнула от привычного любящего «Тео», мигом разрядившего обстановку. Теодора взглянула на дядю, следя за тем, как тот осторожно открывает дверцу заветного книжного шкафа, тёмной горой возвышающегося в кабинете. Стекло, закрывающее несколько полок, едва сверкнуло в слабом освещении, тут же сверкнув лёгкими бликами. — Уже много лет я не переставая думал о том, что эта вещь должна храниться у тебя. — Дядя, я…       Речь Теодоры смолкла, оборвавшись на полуслове, когда её глаза скользнули по предмету в руках дяди, намертво приковав к нему взгляд. Что-то с силой кольнуло сердце девушки, когда в её руки лёг бесцветный DVD-диск, отдающий слабым радужным светом, то и дело преломляющийся в зависимости от ракурса. Его прохладная поверхность коснулась пальцев девушки, вызывая у неё лёгкую дрожь.       В отражении, едва заметном на поверхности диска, Теодора разглядела слабый силуэт — очертания лица. В ответ на взгляд девушки с Диска Памяти на неё смотрели такие знакомые и родные глаза, которые она видела в зеркале каждый раз.       Синий омут завораживал, почти позволяя поверить в то, что в глубине диска девушка видела саму себя. Однако черты лица, такие знакомые и такие похожие, напоминающие Теодоре собственное отражение в зеркале, принадлежали женщине, которую молодая девушка не видела ни разу за все годы своей жизни.       Перла Пуччи смотрела на дочь лишь с редких фотографий, хранившихся исключительно у Энрико, но теперь Теодора видела её прямо перед собой — в слабом отражении бликов, внутри диска, навечно запечатлевшего девушку такой, какой она была в свои молодые годы. Теодора была уверена, что сохранившемся в Диске Памяти образе Перлы было не больше, чем ей сейчас. — Я извлёк его прямо перед самой её смертью… — прикосновение дяди, осторожно взявшего племянницу за руки, вернуло девушку в стены кабинета, вынуждая оторвать взгляд от диска. — Хотел, чтобы от неё осталось хоть что-то, кроме обычных людских воспоминаний. — Но ведь это тоже лишь воспоминание… — Оно не такое как те, что хранятся в головах обычных людей без возможности точно воспроизвести даже мимолётное событие из их жизни, — возразил Энрико. — Ты можешь узнать какой она была когда захочешь. Пока жив я и сила моего Whitesnake, способная дать воспоминаниям материальное воплощение, тебе это подвластно.       Пальцы обхватили преломляющую лучи поверхность диска, позволяя Теодоре сжать его в своих руках. — Спасибо, дядя Энрико, — почти прошептала она, поджимая тонкие губы. — Ты заслужила это. Он должен храниться у тебя.       Девушка кивнула, слабо втягивая носом воздух. Глаза кололо, но она через силу заставила себя не проронить ни слезинки. Это была даже удивительно. Она не плакала уже очень давно… — Нужно было прошерстить её собственную память…       Голос Whitesnake прозвучал надломленным шипением, словно бы он подражал настоящей змее. Материализовавшись едва ли не из самой тени Энрико, он сузил глаза, провожая взглядом уже захлопнувшуюся дверь кабинета. — Нет нужды, — сухо ответил Пуччи, не желая спорить со стендом — собственным другим «я». Он отвернулся от его бледной фигуры, вновь найдя глазами на стене распятие. — Я доверяю Теодоре и верю, что она идёт по правильному пути. — Настолько, насколько это можно в нашем случае, — прошипел едва ли не над самым его ухом Whitesnake, кривя губы в слабой усмешке. — Настолько, насколько это можно в нашем случае, — глухо повторил его слова Энрико.       Образ церковной свечи по-прежнему плясал перед глазами Теодоры. Она отвела от него взгляд, вновь втягивая носом приятный аромат ладана.       Очисть мысли, очисть душу. Ничего не должно тяготить тебя на твоём пути…       С тяжёлым вздохом девушка отворила тяжелую дверь храма, выходя на улицу. Мрачные серые тучи, за считанные минуты поглотившие жалкие остатки солнца, ещё недавно проникающего своими лучами внутрь храма, плыли по небу, напоминая, что приближался конец осени, за которым неизменно следовала зима. Прохлада въедалась в лёгкие, стоило вдохнуть хотя бы немного этого воздуха, пропитавшегося ароматом назревающего дождя.       Тонкая вибрация телефона привлекла внимание Теодоры, стоило ей спуститься с коротких ступеней. Подсвеченный экран выдавал несколько пришедших сообщений и один пропущенный звонок.       Пуччи едва не закатила глаза, заметив от кого было всё это. «Джолин Куджо» — значился контакт аккурат над высветившимися сообщениями. Девушка вздохнула, открывая их. Д: Хэй-хэй! Ты ещё на связи? Тебя не было в колледже несколько дней, и я заволновалась. Д: Всё в порядке? Ромео сказал, что видел тебя недавно в городе и я решила написать…       «Ромео?» — Теодора скривила губы, прочитав это имя в сообщении, но особого значения этому не придала. Быстро скользнув пальцами по клавиатуре, она набрала ответное сообщение. Т: Всё в порядке. Я отсутствовала по семейным делам. Думаю, дядя уведомил преподавателей. Д: Фух! Значит, о тебе можно не волноваться?       В ответ пришло несколько смайликов, которые Теодора сочла глуповатыми. Она тихо хмыкнула. Т: Если есть такое желание — можешь и поволноваться. Д: Ха-ха, узнаю нашу Тео. С тобой точно всё в порядке, раз отвечаешь подобным образом. Д: Скажи, ты свободна на сегодня? Т: Есть какие-то предложения?       Теодора слегка нахмурилась, предвкушая какое-то предложение, но отказаться бы не смогла. Совсем недавно она заверяла дядю, что не отступиться от своего задания, так что потакать идеям Джолин стоило почти беспрекословно. В особенности, если ожидание её сообщения отдавалось в груди странным покалыванием у самого сердца… Д: Хотела позвать тебя на небольшую прогулку по городу. Согласна? Т: Согласна. Д: Тогда встретимся через полчаса в районе центральной площади. Буду ждать!       Девушка лукаво улыбнулась, отправляя последний ответ, ставящий точку в назначении очередной встречи. Пальцы покалывало от нарастающего холода, однако Теодора настойчиво проигнорировала его, подняв безмолвный взгляд к рассерженным небесам, готовым разразиться в любую секунду…