А мне нравится

      — Скука.       Уже четыре дня я нахожусь в этой камере. Это пиздец!       Еда. Она будто каждый день всё хуже и хуже. Во время первого глотка я почувствовала что-то странное на языке и, взглянув в свою чашку, увидела что-то, что вызвало во мне шок. Чьи-то волосы в бульоне! И не одна волосинка, а целый клок!       Холод. Свежий утренний воздух проникает сквозь тонкие стены. Снаружи, вероятно, царит жаркое солнце, приобретающее яркий оттенок вечернего лилового неба. Однако здесь, в этой маленькой комнате, холод безжалостно проникал сквозь щели окон и разлетался по всей комнате. Даже в одежде, можно было это ощутить.       Хамское отношение. Нет ну эти древнекитайские охранники совсем охренели! Нельзя что ли нормально еду подавать? Спросишь у них, что-нибудь, а они:       — Это не твоё дело! — и тому подобное. Хорошо хоть они каждый новый день озвучивают, а то я бы со временем сбилась.       И главное — скука. Очень скучно. Старичок иногда шутит смешные анекдоты. Его, кстати, за изнасилование ребёнка посадили. С Энлаэм мы периодически болтаем. В основном, когда он не спит.       Давайте, я расскажу подробней про этого Энлэя. Ему семнадцать лет, находиться тут уже как год! А ещё года четыре будет сидеть в местах ни столь отдалённых. Его посадили за то, что он убил свою мать. Я его расспрашивала, пытаясь понять, за что он так… Но много выяснить не смогла. Хотя старичок очень помог, он знал семью парня.       Он рос в богатой семье. Его родители нанимали Энлэю хороших учителей, заставляли учиться. И это хорошо! Мальчик рос умным и на него возлагали большие надежды. Отец часто работал и поэтому воспитанием в основном занималась мать. Которая подходила к обучению сыночка со всей серьёзностью. Ведь если её сын хорошо себя зарекомендовал, то эту женщину ждет беспечная старость. Поэтому никак нельзя понижать планку. Никаких ошибок!       И наказывали его за ошибки жёстко и беспощадно. Как именно ни Энлэй, ни старик не сказали. Но судя по всему очень сильно и больно, раз мальчик собственную мать и убил. А отец отдал Энлая сюда. Не смог смотреть на своего сына, после произошедшего.       Узнав эту историю, я не могла определиться на чьей я стороне.       С одной стороны, можно понять Энлэя, он старался, учился. Но за каждую, даже небольшую оплошность был наказан.       Да что говорить! У меня была одноклассница, а у той были одни двойки. Не знаю, но каким-то боком у неё в четвертях и в году у неё всё равно выходили тройки! Её родители так сильно не наказывали, если вообще наказывали.       Но с другой, убивать собственную мать. Я бы всё отдала, чтобы у меня была мать. Хотя, возможно, если бы моя «матушка» так со мной обращалась, я бы её тоже ненавидела. Но убить не убила.       Не переношу убийства и кровь в частности. Именно от крови в обморок я не падаю, но мне неприятно смотреть на неё, корёжит. А если увижу, что убивают какое-то животное, то потом спать не смогу.       Однажды увидела, как курицу убивают. Ей голову отрубили, а она без неё бегает. Вот тогда, я впервые упала в обморок и отказалась ездить на экскурсии в деревню.       Эх, на воспоминания потянуло, хоть и не самые приятные.

***

      Вечер. На небе вовсю играет закат, хотя через пару минут последний лучик солнца спрячется за горизонтом. И за короткий, по ощущениям, промежуток времени, сменится день на ночь. Некоторые животные и насекомые отправятся на отдых, другие на охоту. Цветы начнут закрывать свои бутоны, до следующего появления солнца.       На улице всё меньше и меньше прохожих. Кто-то идёт с работы, а кто-то с прогулки. Идут с друзьями или одни. Многие устали и хотят спать, что они и будут делать, через какое-то время. Есть и те, кто не будет спать, но это не так и важно. Ведь даже они не помешают ночной тишине.       Среди уставших людей, идёт молодой парень. Его глаза при свете фонарей отливают красным, хотя в обычное время суток они были чуть бордовыми и напоминали карие. А взгляд был будто насмешливый. Нос с горбинкой, что появилась ещё в детстве из-за драки. Тонкие губы изгибались в улыбке, открывая вид на белые зубы с острыми клыками.       Волосы были подвязаны серой лентой в невысокий хвост. Видно парень не особо заморачивался с причёской.       Одежда была в тёмных тонах. Серое ханьфу, с вышивкой узоров на подоле, и чёрный пояс, обтягивающий, весьма тонкую для мужчин, талию.       Он шёл не торопясь, а в руке вертел сложенную пополам бумагу. Иногда он на неё поглядывал. В те моменты улыбка не спадала с его лица, но взгляд становился угрюмым.       Прохожие практически не обращали на него никакого внимания, а если и смотрели, то не заморачивались, чтобы рассмотреть его получше. Ведь каждый был в своих мыслях и тревогах, а заподозрить в одном из прохожих преступника, погубившего многие жизни, в уставшем состоянии, сложно. Особенно, если его в живую ты никогда не видел.       Подойдя к приметному зданию, Сюэ Ян остановился.       Сооружение было одноэтажным, но длинным и глубоким. Оно стояло отдалённо от жилых домов. И сильно отличалось от других зданий. Оно не было ярким или красивым. Постройка была тусклой и нагоняла грусть. Именно в этом здании находились преступники. Чтобы не строить постройку в высоту, люди решили удлинять и углублять её. Несмотря на вид, здание было сделано отлично, несмотря на все попытки заключённых бежать оно держалось и не падало. Да и ближайшие несколько десятков лет точно не рухнет.       Около входа стояло четыре мужчины. Все они были одеты в специальную форму, а на поясах висели мечи.       Сюэ Чэнмэй подошёл и протянул одному из них бумагу. Тот раскрыл лист и принялся читать. После прочтения он передал бумагу одному из напарников. Во время всего этого процесса ни один мускул на его лице не дрогнул. Когда босяку вернули обратно бумагу. Один из парней, наконец, заговорил.       — Сейчас приведу, — сказал он, скрываясь за дверью.       Ждать пришлось недолго. Мужчина вышел, ведя под руку девочку. Её светлые волосы были распущены и спускались ниже лопаток. На вид они были лишь спутанными. Это говорило о том, что в тюрьме она находилась несколько дней. Одежда была пыльная, но ничего более. Сама девочка была удивлена. А стоило ей увидеть Сюэ Яна, то ахнула от удивления и тут же успокоилась.       — Передайте главе ордена прощения за совершенную ошибку, — произнёс один из парней.       Чэнмэй кивнул и, махнув рукой, велел девушке последовать за ним.       — Что только что произошло? — спросила Яна, как только они с парнем отошли от мрачного здания.       — Я тебя спас и почему-то до сих пор не слышу слов благодарности, — усмехнулся босяк, поглядывая на девушку.       — Спасибо, — недовольно пробурчала Яна. — Как ты это сделал? Почему они меня отпустили? За что они извинялись? Что за ошибка? А почему…       — Я взял в заложники главу Цзян, — перебил девушку Чэнмэй и стал всматриваться в её лицо, желая увидеть реакцию, которая не заставила себя долго ждать.       — Что?! — от шока девочка чуть не упала, но вовремя схватилась за руку босяка.       — У него, конечно, охрана хорошая, но со мной никто не сравнится. Я его похитил и наконец смог объяснить то, что ты хотела ему сказать, — начал разъяснять парень. — Но он почему-то не поверил.       — Интересно, почему? — с сарказмом сказала девушка, продолжая держаться за руку Чэнмэя, который не был против.       — Ага. Но я сказал то, что знать по идее не должен. И он всё же был вынужден согласиться и поверить мне. Ну или хотя бы сделать вид.       — Что сказал?       — В Гусу два нефрита, а в Юньмэне два героя. Ну и там по мелочи, про гору Боошань, ядро, что отдал ему на самом деле Старейшина Илин, — легко говорил Сюэ Ян, будто, не замечая нервозного состояния девушки.       — Понятно. Но как меня всё же выпустили?       — А ты дослушай. Я ему рассказал, он мне поверил. И мы договорились на некоторые условия. Он выпускает тебя. И делает кое-что, а мы с тобой будем ему помогать. Раз знаем одну из цепочек событий будущего, да и такой замечательный, отличный, умный, красивый, хитрый, сильный, ещё разумный заклинатель, как я, может пригодиться! Замаскировать, имя сменить и всё готово.       Яна некоторое время молчала, пытаясь осознать, что всё-таки произошло, а потом заговорила, вернее закричала.       — Какого хрена?! Почему ты так спокойно об этом говоришь?! И какое кое-что он сделает?!       — А зачем волноваться? Сама же говорила, что нервные клетки не восстанавливаются. А про «кое-чего» я потом расскажу. Кстати, а ты придумала третье желание?       Такой резкий переход темы сбил девушку, они и думать забыла об этих желаниях.       — Э-э-э… А, да! В моём ханьфу была бумага, а на ней список. Моё третье желание, чтобы ты достал всё, что там написано, в хорошем качестве и без обмана, — без энтузиазма сказала девушка, видимо, новости на неё сильно повлияли.       — А так, я, получается его выполнил. Я же из гостиницы ушёл. Был риск быть пойманным. И собирая твои вещи, я заметил лист. И так вышло, что я купил всё, что на нём было написано. Не думал, что это твоё третье желание.       — И два меча? Без всяких подлянок, — в надежде у девочки засияли глаза.       — Без всяких подлянок! — повторил мои слова, как ответ, босяк.