Нежданное путешествие. Часть 3. "Здесь, там и везде"

Кап. Кап. Кап. Звук раздражал необычайно. Назойливо ввинчивался в мозг. Не давал есть, спать и думать. И если с первым ещё можно было как-то смириться — Орсон даже под дулом бластера не стал бы есть ту баланду, которую здесь называли едой — то остальным он жертвовать не собирался. Он всегда должен быть в хорошей форме. Даже на эшафоте. Орсон сладко потянулся, разворошив солому, и подоткнул под себя подбитый мехом плащ, в котором его поутру арестовали прямо за завтраком. Остаток времени до обеда тип, назвавшийся епископом Херефордским, и почему-то очень похожий на дознавателя Кева из Объединённой Федерации (может, они родственники?), втирал ему про покаяние, добровольное признание вины и отречение от заблуждений (точно, родственники). А Орсон готовился к пыткам, потому что по собственному опыту знал, чем заканчиваются подобные душеспасительные беседы. Однако, пытать его не стали. Оказалось — дворян не пытают. Директор понятия не имел ни о каких дворянах, но спорить не стал. Затем добрый друг епископ («Камешек в твой огород, Гален! У меня ещё один добрый друг нашёлся» — с внезапным злорадством подумал Орсон) попытался припугнуть недавнего приятеля. «Мы запытаем твоих слуг, изнасилуем жену и дочек, а сыновьям отрежем самое ценное. Твой род прервётся и некому будет его продолжить» У епископа оказалась премерзкая улыбочка. Впрочем, улыбался он недолго — ровно до того момента, когда Директор ядовито сообщил, что на семью ему положить. С прибором. И что хватит языком трепать — пусть епископ отправляется вон (Орсон выразился красочнее) и не еб*т мозг. Надоел. Епископ побелел, потом покраснел, пробормотал что-то про образную речь и сообщил, что вынесет приговор без суда, раз друг детства окончательно впал в ересь и упрямо придерживается собственных заблуждений. Орсон не стал посвящать его в тонкости своего появления на отсталой планете под названием Англия. — Не будь идиотом, Том. — Сказал он вслед приземистой фигуре, облачённой в многослойные одеяния. — Оставим эти религиозные глупости и займёмся тем, что действительно важно. Жена моя, Маргарет, сообщила о письме от принца Джона. Епископ остановился. — Не знаю, добавили ли тебя в копию, но письмо было чрезвычайно гневное. Епископ повернулся к шерифу и глядя сквозь толстые прутья решётки, сухо обронил: — Он опять обвиняет тебя в лености за то, что ты не в состоянии поймать и принародно казнить некоего Робина из Шервуда и его банду? Не беспокойся, Вильям, эту проблему я буду решать с новым Верховным шерифом. — Я готов решить её прямо сейчас. Епископ издал короткий смешок. — О-о-о, как тебя припекло! Прости великодушно за чёрный юмор, но не хочу иметь никаких дел с еретиком и вероотступником. — То есть моё умонастроение для тебя важнее, чем исполнение воли принца? Епископ недоумённо воззрился на заключённого. Потом лицо его приняло обычное бесстрастное выражение. — Том, ты любишь зрелища? — невозмутимо продолжил Орсон. — Я священник! — возмутился тот. — Мне не положено. Орсон продолжал смотреть. — Эй, тот случай на ярмарке не считается! Я всего лишь собирался исповедовать того сумасшедшего карлика. Было ясно, что уродец страдает и нуждается в добром слове и утешении. Орсон смотрел, не мигая, а потом сказал: — Ты исповедовал его на свой манер, Том. Зарезал. Фу, как некуртуазно! — Сволочь ты, шериф Ноттингемский! Зато он больше не страдает. — Именно поэтому мы не будем ездить ни на какие ярмарки, чтобы посмотреть на цирк уродов, а устроим свой собственный прямо по месту жительства. — Негромко сказал Директор. — У тебя есть бумага и карандаш? — Что?! — удивился тот, доставая из-под полы своих многослойных одежд свинцовый карандаш. — Какая бумага, Вильям? Орсон бесцеремонно забрал у епископа пишущее средство и стал рисовать чертёж прямо на стене камеры. Чёткие ровные линии ложились на влажные каменные стены, пояснения сыпались как из рога изобилия и очень скоро Том подумал, что дело и правда не обошлось без вмешательства нечистой силы. Во всяком случае, подобных удивительных способностей за своим другом он раньше не замечал. Тот и читал-то с трудом, а уж рисовать да так красиво, чётко и понятно — это вообще боже упаси. — Ты понял? — строго спросил Директор-шериф. — Или мне объяснить ещё раз? Епископ неверяще помотал головой и спросил: — Чего ещё я о тебе не знаю? — Многого. Иди, собирай штурмовиков. — Кого?! — Ну, этих, как их, гвардейцев. — Орсон с сочувствием покосился на епископа, — Короче говоря, всех, кто воюет за наше с тобой правое дело. — Так бы и сказал… Напишу Гаю. — Сказал тот — Знаешь, Уилл, недавнее падение с коня на турнире и правда не прошло для тебя бесследно. Иначе ты бы не забыл, кто в наших краях главный вояка. — Да, здорово меня приложило. До сих пор в глазах двоится. — совершенно честно признался Директор-шериф, но больше не признался чужому другу ни в чём, потому что собирался править Ноттингемом и окрестностями ещё очень-очень долго. Красивое место Шервудский лес! Солнце золотит верхушки могучих дубов и буков, птицы поют на каждой ветке, бесшумно летят стрелы Робин Гуда и его Вольных стрелков. — Залп! Сотня стрел пронзили хрустальный морозный воздух и впились в деревянные мишени, выставленные на расстоянии 130-150 ярдов. — Быстрее! Ещё быстрее! — звучат приказы. — Шевелитесь, ребята! Покажите класс щенкам Гисборна! Стрелы летят. Воздух стонет и поёт. Солнце опаляет верхушки крон оранжевым пламенем. Над Ноттингемом грохочут молотки. На центральной площади, сколачивают помост для казни еретиков. Связывают хворост в вязанки и раскладывают их под помостом, а лучшую солому — поверх него. Для простолюдина не погнушались бы положить и гнилой, но казнимые без пролития крови персоны — элита, поэтому солома им положена тоже элитная. Стучат топоры, заостряя семь столбов. Звенят цепи, которыми прикуют еретиков к столбам. Горожане перетряхивают сундуки, достают всё новое и чистое, чтобы было не стыдно выйти в люди. Те, у кого нет нового и чистого — штопают прорехи, накладывают заплаты. Все трудятся. Скоро будет невиданное доселе зрелище. Скоро. Спешите видеть. Только один день. Комнаты с окнами на площадь сдаются по два пенса со свободного йомена, угловые — по пенсу. Женщины и дети бесплатно. Спешите.