***
Гермиона взошла на борт «Лезвия», оценивая помещение. Она не отбросила идею переехать в каюту на корабле. Комната была узковатой, но, честно говоря, такое решение было куда лучше, чем тот скромный угол в юрте с Мириам и Азаром. Волшебница чувствовала себя ужасно неуютно там и мысль вернуться сюда казалась правильной. Вдруг шлюз открылся и послышались грузные шаги. Гермиона обернулась, перед ней стоял Дин. — Вот думаю переехать в свою каюту, — пояснила она своё нахождение на корабле. — Та семья, конечно, ничего, но мне нужно больше личного пространства. Надеюсь, это не проблема. — Я слышал твой разговор с вдовой, — он произнёс это резко. Легкий холодок мгновенно пробежал по спине ведьмы. Она кусала губы. — Прости, мне не стоило лезть в… — Спасибо, — он перебил её ненужные оправдания. — Я потерял бдительность, чуть не стал дар’мэндо по неосторожности. Нам пора возвращаться к племени. Моя Манд’алор призвала нас с Грогу на Неварро. Он был спокоен внешне, но дыхание было сбивчивым. — Это значит… — она анализировала сказанное. — …что наши пути расходятся? Гермиона пыталась разглядеть его глаза за визором шлема, но тот был непроницаемым, как и его хозяин. — Ты — учитель Грогу, — начал он ровным тоном. — Если ты согласишься отправиться с нами, Бо-Катан Крайз не будет против. Что я могу предложить тебе за продолжение обучения моего найдёныша? — Мне… — она не могла подобрать нужных слов. — Дин, я должна кое-что рассказать тебе. Кое-что очень важное. Тебе это не понравится, но… Это сложно. Мне было бы проще показать, но твой шлем… Он резко взял её за руку, чтобы прервать ненужный словестный поток, а затем также резко отпустил и вышел в грузовой отсек. Мужчина вернулся с длинным лоскутом льняной ткани и встал перед ней, решаясь заговорить. — Если это так важно, то покажи мне, — произнёс он, наконец, спустя бесконечно долгую паузу, а затем приблизился и накрыл её глаза отрезом ткани, крепко завязывая узелок на затылке. Гермиона не знала, сколько времени простояла так, в темноте, в ожидании его действий. Девушка никому не позволяла делать себя ведомой, она была буквально помешана на чувстве самоконтроля и в любой другой момент её жизни такие действия со стороны кого бы-то ни было ещё вызвали бы в ней прилив паники, она сорвала бы повязку, страшась стать беззащитной, но сейчас… Сейчас всё было иначе. Рядом с Дином Гермиона всегда ощущала себя в безопасности. Она чувствовала где-то глубоко внутри, что он не причинит ей зла, что ему можно довериться. Эта мысль засела где-то в подкорке и стойко закрепилась в сознании девушки в тот самый момент, когда Мандо взял её за руку и потянул на себя. Тело ведьмы вдруг пробило током. Дыхание участилось. Сердце стучало сильнее, чем требовалось. Её пальцы коснулись чего-то мягкого и колкого и прошло несколько долгих мгновений прежде, чем она поняла, что касается его лица. Гермиона даже слегка отшатнулась от шока. Голова вдруг закружилась, но она быстро пришла в себя и вновь нашла рукой теплую слегка влажную кожу. Она не верила своим ощущениями. Это казалось нереальным сном. Гермиона приблизила вторую руку и погладила его скулы, коснулась носа, губ. У него была щетина и густые усы. Ведьма поймала себя на мысли, что у неё никогда ещё не было мужчины с подобной растительностью и была бы вовсе не против таких перемен в жизни. Она исследовала его лицо до тех пор, пока Мандо не издал едва различимый вздох. Звук отрезвил Гермиону и она вспомнила, что находится вовсе не во сне и всё это сделано не просто так. Она накрыла ладонями его лицо с двух сторон и зафиксировала голову. Было два надёжных способа войти в сознание другого существа: навести палочку ровно по центру лица того, на ком применялись чары или же использовать непосредственный физический контакт. Был ещё и третий — невербальный беспалочковый, но его ведьма не рассматривала. Она — не Дамблдор и не Снейп, чтобы кичиться хотя бы на толику похожими на их мастерство навыками в легилименции, поэтому, лучше было не рисковать, да и так Гермиона могла хотя бы ненадолго прикоснуться к неприступному мандалорцу. Было в этом что-то такое запретное и дико возбуждающее… Она с усилием отбросила лишние мысли и рвано вздохнула, а затем тихо произнесла «Легилименс».***
Дин падал в бездну, казалось, целую вечность. Он камнем нёсся вниз, без возможности достигнуть устойчивой поверхности под ногами и это состояние повергло мандалорца практически в ужас. Он стал жадно хватать воздух ртом, а шлем вдруг начал давить на сознание, но снимать его было нельзя. Он продолжал падать до тех пор, пока не услышал вкрадчивый голос: — Дин, слушай меня, — Гермиона говорила тихо и с расстановками. — Ты потерялся в чертогах разума. Это нормально для первого раза, но ты должен выйти оттуда. Видишь свет где-нибудь? Джарин присмотрелся. Он вдруг наконец-то приземлился на ноги и заметил позади слабый белый огонёк. — Да, — кратко ответил Мандо. — Хорошо, — с облегчением выдохнула девушка. — Иди к нему и не останавливайся. Мандалорец направился в сторону огонька и чем сильнее он приближался, тем ярче тот становился. Мужчина достиг самого края и встал рядом с огромным ярким пятном. Он застыл, решаясь на следующие действия несколько мгновений, а потом уверенно протянул руку, касаясь света. Его вдруг куда-то резко затянуло и также резко выбросило. Он попал на поляну, где Гермиона и Грогу проводили свои занятия. Мужчина встал на ноги и поднял голову. Перед ним стояла Гермиона. Она была ещё красивее, чем обычно: острые строгие черты, бледная кожа, вытянутый подбородок и глубокие карие глаза. В свете утреннего зарева они были медовыми и словно бы светились. — Идём, — произнесла она и Дин позволил волшебнице взять его за руку и повести куда-то. Она привела его к порталу. Большой разрыв материи посреди леса устрашающе искрил жёлтыми молниями. — Что там? — Мандо насторожился. — Моя история, — выдохнула с горечью девушка. Он какое-то время сомневался, но, всё же, собрался с мыслями и уверенно шагнул вперёд.