«ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС»
Директор: Альбус Дамблдор (Кавалер ордена Мерлина I степени, Великий волшебник, Верховный чародей, Президент Международной конфедерации магов)
Дорогая мисс Грейнджер! Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимого для обучения инвентаря. Занятия начинаются 1 сентября. Ждем вашу сову не позднее 31 июля.
Искренне Ваша, Минерва МакГонагалл, заместитель директора!»
Гермиона перевернула титульную страницу, на обороте была дополнительная информация: Студентам-первокурсникам требуется: — три простых рабочих мантии (черных); — одна пара защитных прогулочных перчаток; — один зимний плащ (черный, застежки серебряные). Пожалуйста, не забудьте, что на одежде должны быть бирки с именем студента. Каждому студенту полагается иметь следующий список литературы для обучения: — «Курсическая книга заговоров и заклинаний» (первый курс). Миранда Гуссокл; — «История магии». Батильда Бэгшот; — «Теория магии». Адальберт Уоффлинг; — «Пособие по трансфигурации для начинающих». Эмерик Свитч; — «Тысяча магических растений и грибов». Филли-да Спора; — «Магические отвары и зелья». Жиг Мышъякофф; — «Фантастические твари: места обитания». Ньют Саламандер; — «Темные силы: пособие по самозащите». Квентин Тримбл. Также полагается иметь: 1 волшебную палочку, 1 котел (оловянный, стандартный размер № 2), 1 комплект стеклянных или хрустальных флаконов, 1 телескоп, 1 медные весы. Студентам позволяется привезти с собой сову, кошку, жабу или любого другого фамильяра. НАПОМИНАЕМ РОДИТЕЛЯМ, ЧТО ПЕРВОКУРСНИКАМ НЕ ПОЛОЖЕНО ИМЕТЬ СОБСТВЕННЫЕ МЕТЛЫ.» Девочка отложила письмо, недоумённо хлопая длинными ресницами. Она набрала воздуха в лёгкие, чтобы продолжить диалог, в тот самый момент, когда в дверь настойчиво позвонили. Гермиона закрыла рот и серьёзно посмотрела на женщину перед собой. Та развернулась и направилась к двери. Девочка последовала за ней, как и Дин, которого они обе совершенно не замечали. На пороге была статная зрелая женщина в изумрудном плаще, с высокой остроконечной шляпой, намеренно накренённой набок. — Миссис и мисс Грейнджер, я полагаю? — женщина излучала спокойствие и невозмутимость. — Меня зовут профессор Минерва МакГонагалл. Вы уже прочли письмо, полученное сегодня утром? Поздравляю, Ваша дочь — волшебница! Картинка вдруг задрожала и декорации стали размываться, а затем перед Дином появилась Гермиона посреди гостиной дома Грейнджеров. Она крепко взяла за руку профессора МакГонагалл. Произошёл хлопок и Дин вновь ощутил то гадкое липкое чувство страха, тошноты и головокружения, которые испытывал ранее, когда Гермиона перемещала его на Татуине, только сейчас чувства были такими же яркими, как в первый раз. Он приземлился на землю, тошнота немного отступила. Мандо тяжело дышал, как и маленькая Гермиона, которую только что вывернуло прямо на асфальт. — Эванеско, — произнесла МакГонагалл и вся грязь моментально исчезла. — Извините, я… — голос девочки дрогнул, глаза почти налились слезами, а лицо раскраснелось. Дин ощутил стыд, распиравший маленькую волшебницу. — Всё в порядке, мисс Грейнджер, — мягко произнесла она и подала платок. — Это вполне нормальная реакция. Многие юные волшебники переживают подобные… трудности при первой трансгрессии. Вы научитесь это контролировать. Девочка смущенно кивнула и проследовала за учителем. Они прошли через какой-то неприметный бар и вышли к красной кирпичной стене. Профессор постучала по некоторым из кирпичей и через пару мгновений в стене образовался проход. Гермиона выпучила глаза, почти задохнувшись от удивления. Они прошли через проём и взору девочки, а, заодно, и Мандо, открылась улица с разномастными магазинами. Наверху висела табличка с надписью «Косая аллея». МакГонагалл шагнула вперёд и Гермиона с Дином двинулись следом. Они заходили в необходимые лавки и чем больше Гермиона погружалась в мир волшебства, тем сильнее Мандо ощущал её абсолютный детский восторг. Они купили мантии и различные ученические принадлежности, а затем МакГонагалл поместила всё, включая большой котёл, в небольшую сумочку, которую дала на временное пользование Гермионе. — «Капациус экстремис» — «заклятье незримого расширения», — пояснила профессор удивлённой студентке. Они зашли в книжную лавку и у Гермионы случился шок от восторга. Она бегала глазами по корешкам учебников и пособий, доставала с полок и перелистывала в нетерпении что-то приобрести. Профессор заказала необходимый список литературы и когда Гермиона подошла к кассе, чтобы оплатить покупки, то водрузила на стойку ещё пять томиков на различные тематики. В основном это были личные мемуары каких-то великих деятелей, а также общие энциклопедии о мире магии. Родители дали крошке достаточно карманных денег и Гермиона решила потратить почти всё на книги. Они вышли на улицу и устремились к лавке, где над окнами и дверью большими буквами было написано: «Олливандеры: создатели прекрасных палочек с 382 г. до н.э.». Гермиона толкнула дверь и коленки девочки задрожали, как и колени Дина, который проживал весь спектр её эмоций в этом удивительном ментальном путешествии. — Добрый день, профессор МакГонагалл, — с почтением кивнул пожилой мужчина, вышедший со склада на звук колокольчика над дверью. — Мистер Олливандер, — профессор кивнула в приветствии. — Мисс Грейнджер необходима волшебная палочка. — Что ж, — он цокнул и оценил девочку взглядом с ног до головы, а затем подошёл вплотную и измерил её рост, длину от локтя до кончиков пальцев правой руки и даже размер указательного пальца. Дин ощутил, как ей было неловко и неуютно от этих действий. — Что ж, попробуйте эту, — мужчина вернулся к бесконечным стеллажам с коробочками, достал одну с нижней полки и протянул юной волшебнице. — Волос единорога, 15 дюймов, гибкая, орех. Олливандер чеканил каждое слово с гордостью. Девочка приняла древко из рук старика и покрутила. Ничего необычного. Она взмахнула палочкой, как это делала профессор МакГонагалл и из её кончика вылетел сноп искр, поджигая кружевную скатерть на круглом чайном столике в углу комнаты. Гермиона отшатнулась и едва не выронила древко из рук. МакГонагалл потушила огонь одним лёгким движением. Гермиона вернула палочку продавцу. — Не подходит, — задумчиво произнёс он и пошуршал на верхних ярусах, доставая очередную пыльную коробку. — Вот, это. Гермиона крепко обхватила гладкое чёрное дерево и снова покрутила в руке прежде, чем сделать пас. — Сердечная жила дракона, 8 дюймов, яблоня, — добавил мастер. Юная волшебница взмахнула палочкой и та буквально выскользнула из рук. Олливандер тяжело вздохнул, задумчиво возведя глаза к потолку. Он скрылся где-то внутри второго помещения и долго шурудил, перекладывая коробки с места на место, пока, наконец, не остался доволен своим выбором. Он показался из узкого проёма с зелёной бархатной коробкой в руках. Мастер поставил её на стол и открыл. Взору девочки предстала довольно длинная ровная палочка, украшенная выступающим узором в виде лозы с листьями, оплетавшими всё древко. Она с восторгом смотрела на красивую палочку и когда её пальцы соприкоснулись с гладким коричневым деревом, Дин ощутил что-то невероятное: по венам разлилось мягкое тепло, кончики пальцев правой руки слегка покалывало, но это не вызывало дискомфорта, наоборот, Мандо ощутил неистовый прилив сил и даже мощи, а где-то в груди появилось необъяснимое чувство лёгкости и свободы. Это было лучше адреналина от убийства врагов, лучше секса и вообще чего бы-то ни было, что он испытывал за всю жизнь. Мандо на несколько секунд смог прикоснуться к абсолютному счастью и прочувствовать его внутри себя. От палочки Гермионы полился яркий золотистый свет, откуда-то подул ветерок и её пушистые кудрявые волосы слегка разлетелись в стороны. Она широко улыбнулась и Дин постарался запомнить это мгновение, потому что оно действительно было по-настоящему прекрасным. Сцена сменилась и Дин попал на платформу 9, ¾ на вокзале Кингс Кросс, как гласили две огромные вывески над головой мандалорца. Мандо стоял на перроне перед длинным паровым поездом. У него были колёса, как на самых неразвитых планетах Внешнего кольца. Он видел детей и их родителей, тревожно сновавших по платформе, прощавщихся со своими чадами разных возрастов. Он искал глазами крошечную версию Гермионы, а когда, наконец, нашёл, то прислушался к разговору с её родителями: — Солнышко, ты уверена, что мы не можем сопроводить тебя до школы? — её мать была очень встревожена. Она расправила складки на мантии девочки. — Мам, студенты Хогвартса отправляются на этом поезде самостоятельно, без сопровождения, — начала она свою лекцию. — Интересный факт: до появления Хогвартс-экспресс все ученики добирались до школы самостоятельно, что нередко приводило к травмам, потому как многие волшебники выбирали мётлы, но, в итоге, члены палаты Министерства магии пришли к однозначному выводу, что необходим единый способ перемещения. Интересно, что министр Отталин Гэмбл, которая занимала пост с 1827 по 1835 год, первая заявила о возможности использования магловской железнодорожной технологии для создания Хогвартс-экспресса. Однако Министерство было в растерянности, поскольку перед ними встала задача сделать удобный пункт посадки в центре одного из самых переполненных городов мира. Хитрость создания «секретной платформы» была придумана Эванджелин Орпингтон, которая была Министром магии с 1849 по 1855 год. Девочка замолчала на мгновение, чтобы перевести дыхание. Дин вдруг отдалённо ощутил тревогу и чувство предвкушения, которое накатывало волной и норовило вот-вот накрыть его с головой, вот только это были не его чувства, а её. Он посмотрел на девочку и осознал, что её распирает от коктейля из протеворечивых эмоций: от бесконтрольного счастья, до кромешного ужаса перед неизвестностью. Родители Гермионы внимательно слушали дочь до того момента, пока проводник в синей униформе не прошёл вдоль их вагона, громогласным басом сообщая, что все студенты должны зайти в поезд. Мать поцеловала девочку, с её глаз сорвались слёзы. Она отпустила Гермиону и мистер Грейнджер обнял жену, утешая. Они попрощались и юная волшебница зашла в свой вагон, а Дин проследовал за ней. Он вдруг почувствовал дрожь во всём теле и яркий прилив паники. Это снова были её чувства. Девочка собралась с силами и двинулась вперёд, на поиски свободного купе. Она шла вдоль вагона, краем глаза заглядывая за двери. Все купе были заполнены студентами разных возрастов и факультетов и казалось, что ей тут просто нет места. Девочка чувствовала себя не в своей тарелке, её плечи поникли, с глаз почти срывались слёзы. Какой-то паренёк, которого девочка, идущая с ним, назвала Невилл, искал свою жабу и заходил во все купе в поисках питомца. Гермиона прошла дальше. На диванах друг напротив друга сидели два парня её возраста: один рыжий с грязью на носу, а второй — шатен с большими круглыми очками. По всему столу были разбросаны всевозможные магические сладости. Рыжий держал в руках палочку. Это точно её компания. Нужно было решиться заговорить. — Никто не видел жабу? — повод нашёлся сам собой. — Мальчик по имени Невилл ищет свою жабу. — Нет, — рыжий обернулся на её голос и пожал плечами. — Вы колдуете? — глаза девочки загорелись азартом. — Ну и как? Рыжий прокашлялся и с важным видом навёл палочку на своего питомца, шурудящего в коробке. — Солнце, маргаритки, мягкое масло, дай этой глупой жирной крысе жёлтый цвет, — с конца его палочки сорвался желтый луч и ужалил крысу, та запищала. — Ты в этом заклинании уверен? — Гермиона пренебрежительно скривилась. — Мне кажется, оно не очень хорошее. Кстати! Я тоже испробовала некоторые простые заклинания, но они все действовали. Она прошла внутрь купе, села напротив второго мальчика и достала палочку: — Например: «Окулус репаро», — с древка сорвался луч магии, окуляры захрустели в оправе. — Так ведь лучше, правда? Боже мой! Ты — Гарри Поттер? Я — Гермиона Грейнджер. А… Ты кто? Рыжий набивал рот сладостями. — Я — Рон Уизли, — произнёс тот невнятно. — Мило, — она второй раз за разговор слегка скривилась. — А вам пора переодеться в форму. Кажется мы скоро приедем. Она поднялась с дивана и вышла из купе, задержавшись на мгновение: — Кстати, у тебя грязь возле носа, ты знаешь? — она обратилась к рыжему и коснулась своего носа. — Вот здесь. Сцена вдруг рассеялась и Дина перенесло к замку. Он был величественным и таким огромным. Мандалорец не знал, сам ли испытывает эти эмоции или это лишь чувства маленькой Гермионы, но он плыл вместе с ними в ночи по непроглядному полотну тёмного озера на деревянных лодках и величие каменного изваяния перед ним поражало воображение. Наверное, его эмоции всё же смешались с первым впечатлением одиннадцатилетней волшебницы, плывущей к своей школе впервые, потому что таких ярких впечатлений от просмотра архитектуры Мандо не получал никогда и вряд ли даже Хогвартс впечатлил бы его настолько сильно, не будь их эмоции связаны в этот момент. Сцена сменилась и вот он смотрит на неё, совсем крошку, на одиноком стуле посреди огромного зала, а сотни пар глаз внимательно наблюдают за тем, как профессор МакГонагалл кладёт на голову Гермионе говорящую шляпу. — Гриффиндор! — торжественно воскликнула шляпа и Гермиона задрожала от восторга, а с ней и Дин. Зал разразился апплодисментами. Она прошла к столу, где сидели Гарри и Рон, смущенная, но абсолютно счастливая. Декорации сменились и вдруг перед глазами Мандо очень спешно стали появляться эпизоды её жизни лишь краткими отрывками: Она плачет в туалете, потому что Рон обидел её. В комнату кто-то ворвался, послышался оглушающий удар и над её головой пронеслась гигантская булава. Она закричала. Сердце норовило вырваться из груди. Это был огромный монстр, который едва помещался в комнате и Дин замер, когда тот чуть не расплющил малышку-Гермиону. Парни пришли на помощь. Они были очень смелыми, но ещё слишком неопытными. С трудом, но, всё же, они одержали свою первую победу. Затем была тайна, которую они втроём непременно должны были разгадать. Они узнали про какой-то «Филосовский камень» и подозревали своего преподавателя, но предателем оказался не он. Тогда Гарри рассказал своим друзьям о том, что видел Волдеморта, тёмного волшебника, убившего его родителей. Дальше события понеслись ещё быстрее и Дин скорее считывал эмоции девушки, чем улавливал суть происходящего: — «Грязнокровка!», — выплюнул спесивый блондин Малфой и Мандо ярко ощутил болезненный укол в сердце. Ком подступил к горлу и она почти заплакала, но слёзы так и не сорвались с её пушистых чёрных ресниц. А дальше снова был страх. Поглощающий все иные мысли. Липкий жуткий страх смерти. Она была маглорождённой, а значит, могла стать следующей целью змеи, которую кто-то в ёё воспоминаниях назвал Василиском. Она обо всём догадалась, конечно же, раньше всех. Гермиона услышала шум, кровь барабаном застучала в ушах. Она выглянула из-за угла, подсматривая в небольшое зеркальце в руке. Последнее, что она видела — два огромных горящих желтых глаза с вертикальной формой зрачка, а затем она застыла и Дин вместе с ней. Паника накрыла её резко и Гермиона хотела закричать, но голос не слушался, как и руки, ноги и даже глаза. Она камнем лежала на холодном полу Хогвартса и леденящий душу ужас охватывал юное тело, а заодно и тело мандалорца. Лишь едва различимое мерное дыхание было доступно им обоим в этот самый момент и это было самым жутким, что Дин ощущал в своей жизни. Сцена вновь сменилась: — Директор попросил передать тебе это, Гермиона, — МакГонагалл стояла возле своего рабочего стола с небольшим кулоном в руках. Гермиона приняла его из рук профессора. Небольшие песочные часы, обрамлённые круглыми золотыми пластинами и кольцами. Она читала о таких, но не думала, что когда-нибудь сможет подержать в руках. — Это «Маховик времени»? — спросила она и МакГонагалл приподняла правую бровь в изумлении. — Что ж, вероятно, Альбус был прав, когда решил доверить такую ценную вещь именно Вам, мисс Грейнджер, — вкрадчиво произнесла Минерва. — Этот маховик точно будет в надёжных руках. Сцена сменилась. В их школу приехали представители ещё двух других, на турнир. Гермиона очень хотела, чтобы Рон пригласил её на бал, но этого не случилось: болван видел в ней лишь подругу. Девушка прорыдала в подушку весь вечер, когда узнала, что Уизли идёт на танцы с Падмой Патил. Дин ощутил злость и на этот раз это были истинно его чувства. От слёз Гермионы ему почему-то становилось паршиво и хотелось как-то всё исправить, но это были всего лишь её воспоминания, а значит, он мог только наблюдать. Сцена снова сменилась. Она летела на фестрале вместе с Кингсли Бруствером. Страх буквально обуял разум девушки, когда Волдеморт выпустил смертельный зелёный луч прямо в лицо Аластору Грюму, летевшему неподалёку, а затем устремился к ним. Она считала секунды до собственной смерти и даже зажмурила глаза, но змееликий тёмный лорд в последний момент передумал и оставил их. Сегодня она будет жить. Эта мысль расслабила мозг и дала лёгким, наконец, наполниться воздухом. Затем Дин очутился посреди походной палатки. Они с Гарри танцевали под приятную тихую мелодию и Гермиона думала о том, что больше никогда не увидит Рона. Теперь им с Поттером нужно вдвоём нести это чудовищное бремя — уничтожение крестражей. Рон вернулся и что-то в груди девушки вспыхнуло. Гарри произнёс имя того-кого-нельзя-называть. Их раскрыли! Нужно бежать! Она бросила Поттеру в лицо «жалящее» в последний момент, перед тем, как их поймали. Потом была боль. Нестерпимая, невозможно ужасная. Дин ощутил её лишь на доли секунды перед тем, как Гермиона поставила прочный барьер. Дальше он лишь видел её пытки, но не чувствовал. На предплечье волшебницы какая-то злобная кудрявая мразь выцарапала непонятные Дину символы. Капелька крови вытекла из раны и стекла по руке, приземлившись на пол. Дин хотел разорвать эту суку на куски, но её образ вмиг рассеялся и Мандо вновь заполнили чувства Гермионы: она, наконец, опустила окклюментные щиты. Волшебница смогла возвести их лишь ненадолго. В таком путешествии держать ещё и защиту было просто выше её сил, поэтому она смогла оградить его только от пыток «Круциатусом». Остальное Мандо должен был прожить вместе с Гермионой, для него — впервые, для неё — снова. Дальше была война: кровь, крики, боль, сражения, смерть. Дин чувствовал столько всего и сразу, что дыхание мандалорца сбилось, он ощутил резкую боль и услышал голос в своём сознании: — Я знаю, что многие из вас захотят сражаться! — прошипел змееподобный. — Кто-то из вас даже думает, что сражаться — это умно. Но это безумие. Отдайте мне Гарри Поттера. Отдайте, и никто из вас не пострадает. Отдайте мне Гарри Поттера и я оставлю Хогвартс в неприкосновенности! Отдайте мне Гарри Поттера и вы будете вознаграждены. У вас один час. А потом была боль даже страшнее, чем те странные пытки. Мандо буквально растворился в ней, не различая собственных ощущений. То была боль от потери. — Невилл, кто там на руках у Хагрида? Невилл? — с надрывом вопрошала рыжеволосая девочка, родная сестра Рона Джинни. — Гарри Поттер… — Волдеморт выдержал долгую театральную паузу. — мёртв! — Нет! Нет!!! — Джинни бросилась к великану, державшему Поттера на руках, но Лорд отбросил её на бетонные плиты одним резким движением. — Молчать! Глупая девчонка! Гарри Поттер… мёртв. И с этого дня вы… будете подчиняться только мне! Гарри Поттер мёртв! — он злорадно засмеялся и развёл руками в стороны, призывая своих приспешников смеяться вместе с ним. — А теперь пришло время вам признать меня! Присоединяйтесь или умрите. Драко Малфой, парень, обозвавший Гермиону «грязнокровкой» в прошлом, вышел вперёд. Его родители жалобно звали его и мальчику ничего не оставалось, кроме как подчиниться. — Молодец, Драко, — лорд слегка приобнял подростка. Парень, стоявший рядом с Гермионой, вышел вперёд. Толпа Пожирателей разразилась смехом. — Да уж. Должен признать, я надеялся на большее. И кто же ты, молодой человек? — Невилл Долгопупс. — Что ж, Невилл, я уверен, мы найдём тебе место в наших рядах. — Я хочу сказать, — перебил его Долгопупс и гордо выпрямился. — Ну давай, нам всем будет очень интересно узнать, что ты хочешь сказать, — с недовольством выдавил змееликий. — Это не важно, что Гарри умер! — воскликнул он. — Помолчи, Невилл! — возмутился кто-то из толпы. — Люди умирают каждый день! — запротестовал Долгопупс. — Друзья, родные. Да. Сегодня погиб Гарри, но он все ещё с нами. Вот здесь. — он коснулся ладонью сердца. — Как и Фред и Римус и Тонкс. Они все. Они погибли не напрасно. В отличие от тебя. — мальчик ткнул пальцем в змея и тот злорадно рассмеялся. — Потому что ты ошибаешься! Сердце Гарри билось за нас! За всех нас! Ничего ещё не кончено! Невилл вынул ослепительный меч из говорящей шляпы и Волдеморт отбросил подростка. Гарри Поттер вдруг спрыгнул с рук великана и послал заклинание в Нагайну. Волдеморт опешил и стал слать проклятья в Поттера. Большая часть оставшихся Пожирателей и оборотней дезертировали, в ужасе сбегая с места сражения. — Я загоню его в замок! Убейте змею! — прокричал подросток своим друзьям. Гермиона оцепенела. Рон что-то кричал ей и тянул за руку, но девушка приросла к каменному полу. Гарри выпустил красный луч, змей — зелёный. Они сражались, казалось, вечность, пока Гарри не упал на колени, корчась от боли. Он терял концентрацию, а с ней и силу. В какой-то момент зелёный луч полностью поглотил красный и достиг сердца её друга. Гарри упал заметво. Очки упали и разбились. Его остекленевшие глаза смотрели прямо на Гермиону и девушка закричала. Оглушающе, с надрывом, настолько горько, что вкус этой горечи стойко ощущался на языке мандалорца. Рон схватил её за руку и буквально вытащил с заднего двора, волоча в замок. Она всё рыдала и рыдала. Голова раскалывалась, грудную клетку сдавило. Дин больше не хотел, не мог терпеть эту невыносимую боль, но он сам пожелал, чтобы она показала ему, значит он должен вынести это испытание. Таков Путь. Сцена снова сменилась. — Гермиона, ты что-нибудь видишь перед собой? — МакГонагалл привела её в одну из скрытых комнат в Хогвартсе. — Там… — она пыталась описать словами, но не могла подобрать нужные. — …сгусток магии. А ещё голоса, их зову тяжело сопротивляться. — Милая, ты — единственная, кто видит следы Древней магии кроме меня в этом замке, — с горечью произнесла профессор. — Я ненавижу себя за то, что сейчас сделаю, но я прошу тебя стать новым Хранителем Хогвартса. Волдеморт прорывается в сердце замка, чтобы добраться до того, что там замуровано и наш единственный шанс этому помешать — распечатать зал Картографии. Ты должна пройти испытание и потом я смогу всё объяснить. Ты согласна, Гермиона? — Да, — она была очень решительной. Воспоминания растаяли и вокруг проявилась сетка из новых, выстраиваясь в целую картину. Джинни и Полумна, её подруги — мертвы. Казалось, что в Гермионе больше просто не осталось слёз, её душу заполняла всеобъемлющая пустота. Она толкнула ветхую дверь и вошла вперёд. Дин видел, как несчастная Гермиона теряла рассудок, когда Волдеморт убивал Рона. Мандалорцу стало очень гадко, тоскливо и ужасно горько, в который раз за сегодня. Она потеряла любимого. Мандо понял это отчётливо и эта резкая мысль кольнула сердце жгучей ревностью, а затем — печалью и жалостью к потерянной, сломленной Гермионе. Он ощутил мгновение, когда она сломалась. Это было ужасное чувство пустоты, наконец, заполнившей её душу до краёв. Гермиона вдруг затряслась, глаза закатились и стены воспоминания стали рушиться. Дина вырвало на поверхность и он сделал жадный глоток воздуха перед тем, как его взору предстала Гермиона, бьющаяся в конвульсиях на полу с повязкой на глазах. Он спешно вернул шлем на голову и сорвал с её глаз ткань. — Гермиона! Эй! — он обхватил её руками за плечи и слегка встряхнул. — Гермиона! Волшебница резко распахнула глаза и глубоко вдохнула, а затем схватилась за мандалорца, как за спасательный круг и разрыдалась. — Прости, мне так тяжело… — слёзы ручьём лились из её глаз, стекая по щекам и попадая на его нагрудник, к которому девушка плотно прижалась лицом. — Всё в порядке, — он пытался успокоить её, а затем слегка погладил по спине. — Я увидел достаточно. — Нет, — твёрдо произнесла она, взяла себя в руки и поднялась с пола, возвращая повязку на глаза. — Ты не увидел главного. Дин снова снял шлем и позволил тонким прохладным пальцам девушки лечь на его шею. Мгновение и он снова очутился в её сознании. На этот раз он слышал фразы обрывками и видел лишь куски воспоминаний, она больше не могла показывать полноценные сцены, не хватало сил: — Что ты узнала, девочка моя? — Всё хуже, чем мы думали, профессор, — она тяжело вздохнула. — Гоблинская сталь разрушается. Под Хогвартсом образовался огромный разлом. Если не заменить сталь — магия Исидоры прорвётся наружу, не сегодня, так через месяц или через год. Определить на вид сложно, но я думаю, что у нас есть максимум два-три месяца. — Вероятно, из-за прошлого раза сталь была повреждена, как мы и думали. — Просто найдите подходящего гоблина и замените сталь, в чём проблема? — Всё не так просто, Финеас, — возразил портрет. — Мы не сможем удержать эту силу без сосуда, поэтому просто извлечь её и переместить в новый — нельзя. Необходимо создать ещё один каркас и заключить в него всё содержимое, включая старую оболочку, однако, смею предположить, что и новый сосуд со временем подвергнется, как бы сказать… магической коррозии. — И что же делать? — Как Вы знаете, юная леди, я частенько поддерживаю общение с портретами замка и вот однажды Квинси рассказала мне, что Рубенс услышал, как сир Рабастан кичился, будто бы его знакомый волшебник много лет назад отправился к звёздам. Не уверен, является ли правдой эта байка, однако, я точно знаю, что по рассказу, тот чародей привёз с собой металл, непохожий ни на гоблинскую сталь, ни на что-то иное в нашем мире. Металл, имеющий абсолютную невосприимчивость к магии. — И как же мне добраться до этого загадочного края? — Следуй за звёздами, Гермиона. На этот раз она мягко разорвала контакт и обессиленно сползла на холодный металлический пол, найдя упор где-то сзади. Она откинула голову к стене, охлаждая разгорячённый затылок. Гермиона терпеливо ждала, пока Мандо не снял повязку с её лица. Он снова был в шлеме и от того ей показалось, будто бы она вовсе и не касалась его кожи минуту назад. Он долго молчал, обдумывая всё, что увидел, а затем, наконец, произнёс: — Я не могу отдать тебе свою броню, Гермиона. — Я понимаю, — она тяжело вздохнула. — Но я не могу вернуться домой без бескара… — Я понимаю… — вторил ей мужчина. Внезапно кто-то громко и настойчиво постучал. Мандалорец открыл шасси и перед их взором появилась Омера. Она была сильно встревожена. — Мандо, — она запыхалась, бежала сюда из деревни. — Дети ушли в лес ещё три часа назад и до сих пор не вернулись… — Грогу? — Дин задал лишь один интересующий его вопрос. — Он был во дворе, я видела, как он играл с камнями, а потом обернулась и он тоже пропал! Гермиона резко поднялась на ноги, решительно приблизилась к Дину вплотную и молча обвила его талию, сцепляя руки в замок за его спиной. Она считала удары сердца и на этот раз оба бились в унисон: один, два, три. Хлопок.