***
Они ворвались в кабинет Сайлука без приглашения. Мандо наставил бластер на барагвина, целясь ему прямо в голову. Он был готов убить их всех прямо сейчас, но понимал, что это не даст результата. Они перекинулись парой бессмысленных фраз. Время утекало сквозь пальцы. — Мурок похитил Грогу, — пояснил Мандо, всё ещё целясь в барагвина. Он уже понял, что глава местного синдиката ни при чём, но он был в ответе за своих людей, а значит и в ответе за похищение Грогу. — Что? — опешил тот. — Почему ты в этом уверен? Дин колебался между жгучим желанием проделать сквозное отверстие в голове Сайлука и тем, чтобы убрать оружие. Внезапно он почувствовал лёгкое прикосновение к своей руке. Девчонка мягко опустила его предплечье вниз и Мандо подчинился, пребывая в благодарном облегчении. Она решила это за него и сейчас это было необходимо воину, кровь которого вскипала от ярости. Он мог натворить непоправимого и её легкое прикосновение немного сбило его пыл. — Я покажу, — она подошла к Сайлуку вплотную и достала свою палочку. Тот слегка отшатнулся. — Сэр, это безопасно, даю слово. Позволите? Он повиновался и она что-то сделала с ним. Залезла в голову, а когда закончила, Сайлук показался Дину растерянным. Мандо едва не убил подонка Мурока, но Дюран, сын Сайлука, во всём признался. — Говори, где он, — воин был зол, очень зол. Ещё мгновение и все они будут мертвы. Он вновь почувствовал невесомое прикосновение к своей руке. Девчонка заключила его запястье в кольцо своими пальцами. Она хотела остановить его, мягко предупреждая, что он хочет совершить ошибку. Она права. Он повернул голову в её сторону, чтобы не смотреть на подонка, чей хладный труп представлялся ему в голове. Она тут же отстранилась. Ему стало немного грустно от этого. — Я скажу тебе, где он, но, когда всё будет кончено, вы покинете Траск и больше не вернётесь сюда, — молодой барагвин демонстрировал силу духа, хотя было видно, как ему страшно. Мандалорец кивнул и сделал усилие над собой прежде, чем убрать бластер в кобуру. Девчонка вновь коснулась руки мандалорца и на этот раз не отстранилась, когда он перевёл взгляд на неё в ожидании. — Я перемещу нас поближе к тому месту, мы пролетали над ним, — пояснила она и Дин уверенно кивнул. — Держись крепче. Она приблизилась вплотную и осторожно обвила его талию, запуская руки под плащ и сцепляя пальцы в замок за его спиной. Он никому не позволял так делать. Это было слишком… Интимно и нарушало все его границы. Тело Дина, вопреки голосу разума, непроизвольно отозвалось приятной дрожью, когда она прижалась к нему теснее и положила лицо на нагрудник. Он долго колебался, но, всё же, положил ладони на её спину и ощутил, как она задрожала. С чего бы? Наверное, холодный бескар причинял дискомфорт. Приятная дрожь сменилась внезапной тошнотой и тем ужасным чувством беспомощности. Произошёл хлопок и они появились посреди дороги. Проклятье! Элемент неожиданности упущен. По ним открыли пальбу. Она наколдовала защитный купол и вновь схватила его двумя руками без спроса. Похоже, скоро это войдёт для девчонки в привычку, а он так и будет стоять, как истукан и ни слова ей не скажет. Хлопок. Они переместились и упали на землю. Она тяжело дышала. Наверное, эти прыжки даются ей нелегко. — Цела? — он подал ей руку. В её глазах он видел ярость, смешанную с наслаждением. Ей нравилось убивать врагов, пусть она и пыталась это скрыть. Их зажали в кольцо, противники были повсюду. Положение для сражения — просто ужасное. Он перевёл взгляд на неё. — Приготовься, — она снова крепко схватила его за руку, а Мандо уверенно кивнул. — Сейчас. Они очутились на крыше. Она снова наколдовала защиту. Давать бой плечом к плечу с такой напарницей было удобно. Они работали слаженно, будто бы чувствовали друг друга. В голове Мандо промелькнула мысль, что когда-нибудь они с Грогу будут сражаться также. Только, если она обучит его этим фокусам. Нужно убедить её. Она притянула к себе двоих противников и взмахом палочки подожгла. Неприятный сладковато-тошнотворный запах жженой плоти ударил в ноздри, пройдя сквозь фильтры его шлема. Это было жестоко, но остальные враги бросились врассыпную и Мандо подумал о том, что манёвр был стоящий, но стоит присматривать за ней. У девчонки явно не было тормозов. Они вошли в ангар. Ублюдок держал его дитя на мушке. Она вновь коснулась руки Дина, чтобы привлечь внимание воина и шепнула так, чтобы слышал лишь он: «Отвлеки его». Что-то задумала. Стоит довериться. До сих пор она не подводила. Грогу уверенно кивнул, смотря ей в глаза и Мандо искренне удивился этому. Они общаются мысленно? Всё случилось так быстро. Она дала бой тому преторианскому гвардейцу. Не колебалась ни секунды прежде, чем согласиться. Ей было сложно сражаться с ним. Почему? Минутой ранее она сжигала врагов до тла, а теперь кидалась в него стульями и действовала неубедительно. Она выбила бластер из рук Тар’куна и Грогу прыгнул к ней, словно по команде. Дин не медлил. Вырвал оружие из рук ближайшего врага и прострелил череп ублюдку, угрожавшему его сыну. Она бежала к нему с Грогу на руках и Дин сгруппировался, готовясь к тошнотворному прыжку. Она приблизилась к нему, хватая за руки в тот самый момент, когда острое лазерное копьё пробило её спину насквозь. Мандо увидел его кончик, торчащий из груди. Изо рта девчонки брызнула кровь. Нет! Нет! Только не это! Он схватил своего малыша, когда она перестала держать его. — Эй! Держись, слышишь? — он протараторил на автомате. Она почти обмякла, хватаясь за его руки из последних сил, а затем их троих затянуло в очередную дыру, из которой они попали прямиком на борт «Лезвия». Дин опустил Грогу на пол и аккуратно вынул копьё из её спины. Девчонка ещё дышала. До чего же сильная. — Грогу! — он повернулся к малышу. — Спаси её, ну же… Ребёнок не колебался. Он уверенно кивнул и приблизился к девушке, а спустя несколько мгновений её раны затянулись и она тяжело прохрипела перед тем, как окончательно провалиться в бездну. Он поднял её на руки. Она была лёгкой и такой хрупкой, но, в то же время, невероятно сильной внутри. Она спасла Грогу ценой своей жизни и неважно, что он излечил её после. Они могли бы не успеть. Дин впервые посмотрел на неё с восхищением. Она спасла его малыша и теперь он точно знал, что это тот учитель, который нужен Грогу. Мандалорец принёс её в пустующую каюту и бережно уложил на кровать. Он долго смотрел на девушку, не решаясь уйти. Её лицо было испачкано кровью, одежда была рваной, но он не мог позволить себе большего, поэтому встал и вышел из каюты, точно зная, что теперь с ней всё будет в порядке.***
Она закричала. Громко, с надрывом. Дин бросился к её каюте. Дверь была открыта. Над её головой сидел Грогу, поглаживая по волосам, в надежде успокоить. С того момента, как Дин принёс её сюда, малыш сидел рядом, наблюдая за мерным дыханием девушки. Наверное, он был благодарен ей за спасение. Ей снились кошмары. Она открыла глаза, вся в слезах, потерянная и разбитая. — Он от тебя не отходил ни на минуту, —подал голос мужчина, всё ещё не решаясь войти. — Он спас меня? Мандо кивнул и девушка повернулась к Грогу. — Спасибо, малыш, — она взяла его за ручку и слегка погладила большим пальцем. Тот улыбнулся и зашевелил ушками. Эти двое явно поладили. Что ж, это к лучшему. Они перекинулись парой бессмысленных фраз, но всё это не имело значения. Мужчина сделал уверенный шаг вперёд и решился задать мучивший его вопрос: — Ты не из этого мира, да? — Нет, не из этого, — она усмехнулась и поджала ноги под себя, присаживаясь на кровать. Она сделала это так естественно, будто бы это было чем-то привычным, будто бы они давно уже знали друг друга. — Поэтому ты не хочешь учить его? — Мандо перевёл взгляд на ребёнка и тот произнёс какой-то только ему понятный звук. — Я хочу, — возразила она. — Но примерно через месяц-полтора мне придётся вернуться домой. До этого времени я могу попробовать научить его чему-то, если хочешь… Но ему нужна школа, настоящая. — Школу джедаев на Корусанте уничтожили вместе со всеми детьми, кроме него, — вздохнул воин и посмотрел на Грогу. Тот печально поджал ушки. — А учиться у Люка Скайуокера Грогу не захотел. — В моём мире есть школа… — она прикусила губу. — Я могу взять его с собой. Вас обоих, если захочешь. Мандо обдумывал её слова. То, что она предлагала — безумие и он никогда больше не рискнёт своим малышом, даже ради того, чтобы обучить его. — Как тебя зовут? — он спросил слегка невпопад, резко меняя тему. Желание узнать её имя зудело под кожей. — Гермиона, — произнесла она тихо. Он кивнул, беззвучно перекатывая его на языке и мысленно прокручивая в голове. Звучит неплохо. — А ты — Дин? — Мандо прошибло током. Слышать своё имя из уст этой девушки было необычно. Она закусила губу. Выглядело до одури соблазнительно и Дин с трудом отбросил из головы пошлые картинки, которые резко стали всплывать в его воспалённом сознании. Он глубоко вдохнул, пытаясь прогнать наваждение. Он был взрослым мужчиной, которому не чуждо желание физической близости, а она — чертовски красивой женщиной, но Дин понимал, что ему стоит заткнуть поглубже свою похоть, потому что это всё сейчас было очень неуместно и вряд ли когда-нибудь будет иначе. — Тар’кун узнал моё имя от моффа Гидеона, — подтвердил мужчина, окончательно прогоняя наваждение. — Ты должна знать, если отправишься с нами, что мофф очень опасен. Так или иначе, наша встреча с имперским ублюдком — дело времени. — Меня не пугает этот мофф, — она говорила совершенно серьезно и Дину очень нравилось то, какой бесстрашной была эта девушка. — И ты прав, Грогу нужно обучать, чтобы он смог защищать себя. Я сделаю, что смогу. — Спасибо, — он благодарно кивнул и Гермиона кивнула в ответ.***
Он привёл их на Сорган. В самую глушь Внешнего кольца, где Дин мог быть уверен наверняка, что их не потревожат. Гермиона начала занятия с Грогу и тот с первых уроков начал делать успехи. То ли она была хорошим учителем, то ли его сын был одарённым, а может и то и другое, но в чём Мандо был уверен наверняка, так это в том, что сделал правильный выбор. Гермиона отлично вписалась в их команду. Она научит его малыша, чему сможет и это уже больше, чем было у них с Грогу вчера. Омера, вдова, которая проявляла к нему интерес в прошлом, приютила их с Грогу в своей юрте, а сама переехала к родственникам на время. Дин был благодарен доброй женщине и всячески помогал, вот только Грогу всё время ревновал к ней. Стоило вдове приблизиться к Мандо, малыш капризничал, наводил шум, что-то разбивал и вёл себя просто отвратительно. Дин пытался поговорить с ним, как-то вразумить, но только мелкий слышал имя Омеры, как тут же приходил в ярость. До чего же своенравный. Она явно ему не нравилась и Дин решил не испытывать терпение своего малыша и ограничить общение с этой женщиной. В целом, ему было всё равно, но не хотелось проявить неуважение к той, кто их приютил.***
Они с Гермионой сидели в юрте Омеры и плели корзины для криля. Мандо предлагал жителям деревни кредиты за помощь, но те наотрез отказались. Тогда девушка решила предложить помощь по хозяйству и на это они пошли. Был приятный тёплый день, они молча работали рядом и мандалорец впервые за много лет почувствовал себя наполненным и умиротворённым. Тревоги отступили и он позволил себе расслабиться тут, на краю Галактики, рядом с людьми, которые не причинят его малышу зла и рядом с женщиной, с которой хотелось находиться рядом и просто молча заниматься делом. Дин поймал себя на мысли, что хотел бы задержаться в этом моменте подольше. — Ты — хороший учитель, — решил он вдруг озвучить ту мысль, что вертелась на поверхности его сознания вот уже несколько дней. — Многое он уже умел сам, да и Грогу уж слишком смышлёный, мои заслуги тут минимальны. Не хотела принимать похвалу. Что ж, это достойно. — Ему нравятся ваши уроки, — Дин продолжал стоять на своём. Пусть хотя бы знает, что он ценит то, что она делает для них с Грогу, без какой-либо выгоды для себя. — Он показывал мне боевые приёмы. Это впечатляет. — Учись он в Хогвартсе — смог бы познать куда больше… — она укололась жёстким прутком и зашипела. Шаткое елейное чувство спокойствия вмиг рассеялось. Он подал ей платок. — Какой он, твой мир? — Дин продолжал чинить корзину, внимательно наблюдая за действиями Гермионы. — Даже не знаю, с чего и начать… — она усмехнулась и возвела глаза к потолку, задумавшись. Ему было забавно наблюдать за тем, насколько искренней она была в этот самый момент. — Я жила только на одной планете, она называется Земля. У нас случаются полёты в космос, но они ограничиваются орбитой и один раз люди летали на ближайший спутник. Космические корабли и преодоление всей Галактики за несколько часов пути — это всё не для землян. — И как же вы живёте? С кем торгуете? — Дин не скрывал своего удивления. Неужели выдумывает? — Ну, Земля очень богата ресурсами, — пояснила девушка. — У нас есть всё: пища, природные ископаемые, благоприятный климат. И на нашей планете нельзя просто так ходить с оружием, она относительно безопасна. Никто не убивает друг друга за косой взгляд… По крайней мере, всё не так плохо, как, скажем, на Татуине. Если она правда не врёт, то место действительно неплохое. — Звучит так, будто бы ты выдумываешь, — ухмыльнулся воин. Она слегка ударила его кулачком по плечу. Этот жест показался Дину очень теплым и дружеским. То приятное чувство, которое он не мог описать словами, вновь засело где-то в животе. — Эй! Ничего я не выдумываю! — она с наигранной обидой посмотрела на мужчину. — Хочешь — могу даже показать. Вот только шлем на твоей голове мне не даст этого сделать. — Почему? — искренне удивился воин. — Я видел, как ты делала это с Сайлуком и с Грогу. Она прикусила губу. Дэнк Феррик! Что же эта девчонка с ним творит?! Он сбился со счёта, сколько раз уже представлял, как сминает эти чувственные припухлые губы в требовательном поцелуе. Мандо глубоко вдохнул и прикрыл глаза, пытаясь унять учащенное сердцебиение. — Я кое-что продемонстрирую тебе, — она встала и подошла ближе. — Не пугайся. Это безопасно. Гермиона выпустила несколько заклинаний и все они рассеялись, ударившись о бескар. Пазл сложился в голове. Девушка спросила разрешения и коснулась его руки, нацеливая палочку на предплечье. Туда, где не было бескара. Она вызвала легкую щекотку в том месте, где магия лизнула его кожу, пройдя сквозь плотные складки ткани и Дин почесал руку. Гермиона рассеяла чары и вернулась на своё место. — Бескар абсолютно невосприимчив к магии, — пояснила она то, что он и так уже понял. — Поэтому тебе было так тяжело сражаться с тем преторианским гвардейцем, — он не спрашивал, утверждал. — Откуда у него металл вашего народа? — Тот бескар, что на мне, я получил за задание от имперцев, — произнёс воин слегка печально. Вспомнились те дни и все потери, которые ему пришлось пережить на пути к тому, чтобы оставить малыша себе. — Они забирали его с поверженных мандалорцев и переплавляли в слитки. — Мне жаль… — её плечи поникли. — Таков Путь, — произнёс Дин со смирением. — Что это было за задание? — Гермиона продолжала плести корзину руками и ему было непонятно, почему она не использует магию. — Грогу, — коротко ответил мандалорец, а следом разъяснил и возможно даже оправдался: — Я не знал, что меня отправили за младенцем. — И ты нарушил условия договора? — она сильно удивилась. — Нет, — отрезал воин. — Но это не помешало мне вернуться и забрать его у них. Гермиона прыснула от смеха и тепло посмотрела на воина. От этого взгляда он вновь ощутил тот приятный свет внутри. Она улыбалась какое-то время и он любовался крохотными морщинками в уголках её глаз до тех самых пор, пока улыбка вдруг не сползла с лица девушки. Она внезапно стала очень грустной и отложила готовую корзину в сторону, поднимаясь со своего места. — Ты закончила? — его голос фонил разочарованием. — Да, нам с Грогу… — она медлила с ответом, словно искала повод, чтобы уйти. — Нам с Грогу стоит изучить пару заклинаний сегодня. Времени и так мало, а мы бездельничаем. Она вышла из юрты, оставив Дина в одиночестве, а с ней ушёл и тот свет, который заполнял его тёмную душу до тех пор, пока она была рядом.***
Дин сидел в своей юрте и не мог сдвинуться с места. Он понимал, что она не должна и не может чувствовать к нему хоть что-то, но, почему-то, эта простая мысль приносила боль мужчине, который впервые в жизни хотел, чтобы именно эта девушка проявила к нему интерес. Он пообещал себе ещё девятнадцать лет назад, что даже не посмотрит ни в чью сторону, чтобы потом не соскребать собственное сердце с пола, потому что он не мог показать своего лица и именно поэтому его никто не мог полюбить так, как женщина любит мужчину. Он обещал себе, но потом в их с Грогу жизнь ворвалась Гермиона и постепенно Дин, присматриваясь к ней, потерял покой. Она была не похожей ни на кого из всех, кого Джарин вообще встречал в жизни. Она действительно была из другого мира и он ощущал это стойко. Гермиона была смелой, сильной, невероятно красивой, а ещё — самоотверженной, из-за чего Мандо больше никогда бы не смог посмотреть на кого-то ещё. Ему хотелось искать её глазами, когда она ходит по деревне, находить повод заговорить, касаться… По необходимости, конечно. Он был готов терпеть эту невыносимую пытку тошнотой, лишь бы её красивые изящные руки обвивали его торс перед прыжком, а он мог позволить себе прикоснуться к её спине и она снова задрожит и он всё же хотел надеяться, что не от холода. Мандо думал об этом и не хотел признавать, что эта девушка завладела его разумом и мысль о том, что через месяц она уйдёт — приносила страдания. Она так и не сказала ему, почему она планирует вернуться в свой мир. Он не хотел об этом думать. Дин встал из-за стола в тот самый момент, когда на пороге показалась Омера. Вдова тепло ему улыбалась, стоя в проходе с миской похлёбки из криля, на которую у Мандо скоро начнётся аллергия. Стоило бы слетать в город и купить нормальной еды в местной кантине, чтобы покормить Грогу чем-то съестным, иначе тот переловит из местного пруда всех лягушат. Поток нескончаемых мыслей прервала Омера: — Я принесла тебе поесть, — она смущалась, щеки краснели, она притупила взгляд. Дин знал, что она проявляет к нему интерес, но ему это было не нужно и он не понимал, как себя вести. Джарин тяжело вздохнул и её плечи слегка поникли. Мужчина представил, каково ей и понял, что, в общем-то, они в похожих положениях: страдают от безответных чувств. Совесть иглой кольнула его сердце и он решил, что нужно быть чуть приветливее с этой женщиной, чтобы не ранить её. — Спасибо, — кивнул он. — За всё, Омера. Вдова вдруг просияла и подошла ближе. — Мой дом всегда в твоём распоряжении, — она чуть смущённо притупила вгляд и закусила губу и Дин неосознанно сравнил её с Гермионой. Когда это делала его спутница, Мандо сходил с ума от желания, а увидев это движение на лице Омеры, он почувствовал лишь жалость к женщине, которая отчаянно ищет мужа и защиту своему дому. Есть расхотелось сильнее прежнего. — Спасибо, — кратко кивнул воин. — Если ты не против… Я хотел бы поесть. Он недвусмысленно намекнул ей, чтобы она ушла. — Да, конечно, — она спешно ретировалась, оставляя миску на столе. — Приятного аппетита, Мандо. Он снова кивнул и вдова, наконец-то, покинула юрту. Дин тяжело вздохнул и снял шлем. Есть он и не собирался, но хотелось хоть немного подышать свежим воздухом, чтобы проветрить голову и собраться с мыслями. Мужчина услышал какую-то возню за окном, а затем — женские голоса. Он спешно вернул шлем на голову и прислушался. — Не строит тревожить Мандо, когда он принимает пищу, — это был голос Гермионы. Он присмотрелся и заметил, как она всем телом прикрывает небольшое окно юрты. Неужели Омера пыталась подсмотреть за ним? От чего-то на душе стало гадко, а ещё — страшно от того, что он чуть не стал дар’мэндо. Снова. — Я не, — вдова сделала паузу, подбирая слова. — Там что-то упало и я забеспокоилась. — Я повторю ещё раз, для ясности: никто из живых существ не должен видеть его лица. Как бы тебе ни хотелось схитрить, это запрещено. — она прорычала это с яростью и у Джарина побежали мурашки по коже от этого тона. Эта женщина была великолепна. — Я не знала этого… — тон Омеры сменился с огрызающегося на пристыженный — Прости… — Не стоит подрывать его доверие, — напоследок произнесла Гермиона и забила последний гвоздь в крышку гроба его самообладания. Если боги послали ему эту женщину, то лишь, как испытание силы воли, которое он только что с треском провалил.***
Гермиона ушла в сторону корабля и Дин увязался за ней. Не то, чтобы он ей не доверял после всего, что они пережили вместе, но, всё же, ему было интересно, зачем она идёт туда. Он поднялся по трапу и застал её посреди грузового отсека. — Вот думаю переехать в свою каюту, — пояснила она своё нахождение на корабле. — Та семья, конечно, ничего, но мне нужно больше личного пространства. Надеюсь, это не проблема. — Я слышал твой разговор с вдовой, — он произнёс это резко. Слова слетели с губ сами собой и он не смог их остановить. Она мгновенно изменилась в лице. Девушка кусала губы и на этот раз, впервые за всё время, жест не показался ему сексуальным. — Прости, мне не стоило лезть в… — Спасибо, — он перебил её ненужные оправдания. — Я потерял бдительность, чуть не стал дар’мэндо по неосторожности. Нам пора возвращаться к племени. Моя Манд’алор призвала нас с Грогу на Неварро. Дин был спокоен внешне, но дыхание было сбивчивым. — Это значит… — она анализировала сказанное. — …что наши пути расходятся? Гермиона смотрела на него своими красивыми карими глазами и словно пыталась заглянуть внутрь него самого. Шлем уже множество раз спасал его от того, чтобы обнажить душу и этот раз не стал исключением. — Ты — учитель Грогу, — начал он ровным тоном. — Если ты согласишься отправиться с нами, Бо-Катан Крайз не будет против. Что я могу предложить тебе за продолжение обучения моего найдёныша? — Мне… — она не могла подобрать нужных слов. — Дин, я должна кое-что рассказать тебе. Кое-что очень важное. Тебе это не понравится, но… Это сложно. Мне было бы проще показать, но твой шлем… Джарин задумался, резко взял её за руку, чтобы прервать ненужный словестный поток, а затем также резко отпустил и зашел на склад. Мужчина вернулся с длинным лоскутом льняной ткани и встал перед ней, решаясь заговорить. — Если это так важно, то покажи мне, — произнёс он, наконец, спустя бесконечно долгую паузу, а потом приблизился и накрыл её глаза отрезом ткани, крепко завязывая узелок на затылке. Гермиона стояла смирно и проявляла доверие, не задавая лишних вопросов и это было последним аргументом в пользу того, чтобы довериться в ответ. Дин потянул руки к шлему. Он медлил, не решаясь продолжить движение, но в какой-то момент плюнул на всё и рискнул, стягивая бескар с головы и обнажая перед ней своё лицо. Пусть она этого и не видела и технически ничего запретного не произошло, но Гермиона была второй в его жизни, из-за кого он решился это сделать. Дин не знал, какие подобрать слова, чтобы объяснить, чего он от неё добивается, поэтому он просто взял её за руку и притянул к своему лицу, чтобы она поняла всё сама. Девушка чуть заметно задрожала. Она слегка отшатнулась. Он подумал, что испугал её и хотел было надеть шлем обратно, но внезапно мягкие пальцы, пахнущие чем-то сладким, потянулись к его коже вновь. Девушка осторожно исследовала его лоб и скулы, аккуратно очертила контур бровей. Фейерверк взорвался внутри Джарина, когда она нежно прошлась пальцем по его носу, очертив изогнутый контур и спустилась к губам. Он едва сдержал непреодолимое желание поцеловать её пальцы. Он так хотел, чтобы это мгновение длилось вечность, хотел, чтобы она касалась его вот так же, по своей воле, каждое утро и каждую ночь. Он боялся признаться себе в этом, но Дин искренне и пылко желал, чтобы Гермиона полюбила его… Мужчина громко вздохнул, наполняя лёгкие внезапно закончившимся воздухом. Она вздрогнула и перестала касаться его, а затем снова приблизилась и накрыла ладонями его лицо с двух сторон, фиксируя голову между ними. «Легилименс», — было последним, что он слышал, перед тем, как провалиться в бездну.***
В её воспоминаниях Дин ощутил буквально всё, что только мог: от леденящего душу ужаса, до самых теплых и щемящих сердце чувств. Его собственные эмоции мешались с её и это вызывало шок и страх из-за беспомощности. Он не мог контролировать себя. Всё, что Дину оставалось — лишь наблюдать. И он смотрел, как из маленькой любознательной девочки Гермиона постепенно превращалась в сильную, но очень несчастную женщину. На плечах этой хрупкой девушки был непомерный груз скорби, потерь, ответственности и долга. Она провела его за руку по всей своей нелёгкой жизни, доверившись полностью и не утаивая ничего. Дин сокрушался раз за разом, пытаясь вырваться из этого ужаса, который Гермиона называла своей историей, чтобы обнять её и утешить, пообещать, что он защитит её, но он не мог уйти сейчас, он мог лишь смиренно наблюдать и то, что он видел, приносило боль, смешанную с чувствами, которые испытала она сама. Она плакала, смеялась, любила, страдала, терпела боль и унижения, сражалась на смерть, теряла близких и Дин прошёл весь этот Путь с ней и теперь, после всего, что он увидел, он больше никогда не усомнится в этой девушке. Она была… Он не мог подобрать слов, чтобы точно описать Гермиону. Её неимоверная сила духа и абсолютная преданность долгу и родным, блестящий ум и навыки воительницы, всё это восхищало, но и печалило одновременно. Она не заслужила той участи, которая была ей уготовлена. Она призналась ему, показала, ради чего прибыла сюда. Сначала Дин разозлился, но после понял, что она поступила слишком достойно, чтобы винить её в стремлении спасти родную планету. Она могла бы сразиться с ним или обманом выкрасть бескар, как позже правильно подметит Кузнец, но она решила рассказать правду и это та причина, по которой он взял Гермиону с собой на Неварро и поручился за неё перед своим племенем. Дин хотел во что бы-то ни стало помочь ей и предложил Верд’готен. Безумная идея отчаянного мандалорца, любившего нарушать все правила. Он понимал, что это скорее исключение, поблажка, данная ей Оружейницей и леди Крайз за возможную помощь волшебницы на Мандалоре в будущем, но он добился испытаний для неё и теперь самое сложное было позади. Он знал, что она справится. Дружеский турнир был не на смерть, а значит, Гермиона легко одолеет их всех, пусть одним из противников даже был Паз Визсла. Когда Гермиона попросила его тренировать её с копьём, Дин сразу понял, что волшебница, прошедшая тяжёлую войну не нуждается в обучении техникам ближнего боя, она лишь жаждет отвлечься от переживаний перед турниром и Дин поддержал её. Он охотно согласился тренировать свою подмастерье и эти два дня перед Верд’готен принесли ему больше радости, чем он мог рассчитывать. — Для начала, убери копьё и возьми в руки тренировочное, из дерева, — если уж он взялся её чему-то обучать, то будет делать это на совесть. — Не хочу, чтобы ты поранилась. Гермиона прыснула. — А может ты не хочешь, чтобы я поранила тебя, Дин Джарин? — игриво поддела его девушка. В таком легком настроении она, казалось, светилась от удовольствия. — Так и быть, сделаю тебе поблажку. Мне нельзя травмировать своего учителя, иначе некому будет меня наставлять. — Ты всегда такая язва или только перед тем, как получишь хорошую взбучку? — он поддержал смешливый диалог. — Нападай. Они сражались какое-то время и Дин давал свои комментарии до тех самых пор, пока она не взлетела. Джарин сбил её и девушка рухнула на землю, недовольно кривясь от легкой боли. Он подал ей руку и не заметил хищного блеска в карих глазах. Она применила магию и уложила его на лопатки, придавливая всем весом. — Ты об этом, учитель? — она открыто флиртовала с ним? Дину хотелось верить, что он не надумал себе всё это. Где-то в районе паха тугой комок желания скрутило практически причиняя боль. — Именно, — он перехватил инициативу и резко дёрнул её на себя, меняясь местами. Теперь она лежала под ним, извиваясь в надежде вырваться. Дин плотно прижал её к земле всем весом, прикладывая трость к горлу девушки. Она громко вздохнула и Джарин едва не сошёл с ума. Он знал, что не имеет права даже намекнуть ей на близость и только слово об этом может оттолкнуть её навсегда, но, Дэнк Феррик, как же сильно он хотел эту женщину. Она исчезла в громком хлопке и Дин вздохнул в облегчением, потому что знал, что не сможет по своей воле отпустить её. — Будьте внимательнее, учитель, — она продолжила заигрывать или это его безумные фантазии затуманили разум мужчины? Он не знал наверняка. Дин взмахнул тростью и выбил палицу из её рук, прикладывая свою к её шее. На ней пульсировала венка, отбивая до того четкий ритм, что это было заметно глазу. Девушка тяжело дышала, слегка приоткрыв рот и Дин застыл на мгновение, не в силах оторваться взглядом от её шеи. Гермиона призвала его трость и вырвала из рук мужчины, перехватывая лидерство в бою. Мандалорец очнулся от наваждения, отпрыгнул и перекатился, а затем выпустил трос из наруча и оплёл её ноги, повалив на землю. Он резко приблизился и схватил палицу, приставляя к её горлу в очередной раз за этот вечер. — На сегодня достаточно, — он больше не мог терпеть эту пытку. Перед глазами вспыхивали самые смелые фантазии и мандалорец с трудом отогнал их. Они вернулись в лагерь и приготовили вкусный ужин, а когда он вышел из своего шатра с пустой тарелкой, Гермиона с Грогу улеглись на тёплый песок и он не смог воспротивиться, когда малыш позвал его жестом. Дин лёг рядом с сыном и закрыл глаза. Угли в костре приятно потрескивали, создавая медитативный фон и Мандо захотелось раствориться в этом моменте. Тот желанный свет вновь наполнил его душу и заставил почти задохнуться от чувства наполненности. — Всё ещё не могу представить, как сильно тебя тошнило после перемещения через всю Галактику, — вдруг нарушил тишину Дин и тихо рассмеялся. Гермиона не сдержалась и прыснула в ответ. — Не поверишь, но меня даже не вывернуло, я, всё-таки уже взрослая, — она смеялась. — Я упала плашмя на пол в грузовом отсеке краулера джав и знатно их испугала. Думаю, Блииз тогда получил психологическую травму. Уж очень он был впечатлительным… Девушка замолчала. Улыбка вдруг сошла с её лица, когда она вспомнила погибших друзей. Слёзы сами по себе стали стекать из уголков её глаз. Дин проклинал себя за то, что испортил этот вечер и заставил её вспомнить о потерях. — Они отомщены, Гермиона, — он не знал, как унять её боль. — Но это их не вернёт, — она произнесла это, пытаясь сохранить голос, но тот всё равно сорвался. — Главное, что мы помним их, — он приподнялся и сел. Гермиона устремила свой застланный пеленой слёз взгляд на него. — Они будут жить всегда, вот тут. Мандо коснулся рукой места, где чувствовал свое бьющееся чуть сильнее, чем нужно, сердце. Он сказал, что им пора спать. Она послушно собрала вещи и зашла в свой шатёр, а мужчина ещё долго сидел у костра, обдумывая свою жизнь, до тех самых пор, пока не услышал крик. Он забежал к ней в палатку и сел рядом. Ей снилось что-то плохое. Наверное, какие-то воспоминания. Её прошлое было хуже любого кошмара и могло пугать не меньше. Он не знал, как ей помочь, поэтому просто коснулся плеча, пытаясь аккуратно вырвать девушку из цепких лап тревожного сна. Она распахнула глаза, всё ещё не понимая, что находится в реальности. Он слегка притянул её к себе, в надежде успокоить. — Гермиона! — он прошептал это над её ухом. — Всё хорошо, тише. Всё хорошо. Девушка дрожала и захлёбывалась слезами. Он прижал её к себе, в сомнении, что может позволить себе такое вторжение в личное пространство. Она была так напугана, истерика затмевала её разум и Дину хотелось сделать хоть что-то, чтобы хоть на канделу осветить её мрачный путь из мира грёз и облегчить муки несчастной девушки. Она немного расслабилась и Дин позволил себе слегка погладить её по спине. Очень аккуратно, почти невесомо. Гермиона перестала всхлипывать и прижалась теснее. Она завела руки куда-то за его спину, сцепляя в замок и вдохнула его запах где-то в районе шеи. Дин потерял равновесие на мгновение и едва не упал. Руки стали тяжёлыми и он перестал её гладить, потому что был не в силах двинуть и пальцем сейчас. Она что, понюхала его? И, судя по всему, ей понравилось, потому что Гермиона сделала это ещё раз, шумно и жадно вдыхая аромат воина. Где-то внутри Дина взорвался феерверк эмоций, совершенно разных и несочетавшихся друг с другом: радость, страх, блаженство, ужас перед этим внезапным откровением. Волна этих чувств с ног до головы окатила его, ныне растерянного, но совершенно счастливого. Шлем внезапно стал мешать ему вдохнуть полной грудью. Неужели она… Гермиона напрягаясь, словно очнулась от наваждения, а затем резко отпрянула в сторону, в страхе отшатнувшись от него, вырываясь из объятий мужчины и Мандо вдруг ощутил, как тёплый свет в его груди вмиг рассеялся, уступая место его извечной тьме. Он проклинал себя за наивность. — Прости, пожалуйста, о, Мерлин, мне так стыдно, — она запаниковала ещё хлеще, чем минуту назад. — Дин, я не знаю, что на меня нашло. Это не повторится. Мне снился кошмар, а потом… У меня закончились запасы зелья «Сна без сновидений». Я не хотела никого потревожить, я… — Всё в порядке, Гермиона, — он с трудом прервал бессмысленный поток её речи. — Поспи ещё немного, если сможешь. — Не смогу, — она отрицательно покачала головой. Он встал с её кровати, с совершенно точной уверенностью теперь, что нарушил все возможные границы. Воин двинулся к выходу, задержавшись на мгновение и обернулся, но попросить прощения так и не решился, оставляя её в темноте этой ночи. Он вышел на улицу и приподнял шлем, вдыхая свежий прохладный воздух. Мужчина не хотел идти спать. Он точно знал, что она не в порядке, но не мог позволить себе остаться там. Она ясно дала понять, что тот момент её слабости был ошибкой. Вероятно, она обнимала его лишь потому, что ей снился этот… Рон. Её любимый, которого она потеряла. Который погиб, защищая её… Что ж, Дин не смел претендовать на его место в сердце волшебницы, но он решил охранять её сон тут, на остывшем песке, рядом с её шатром.***
Дин внезапно очнулся от лёгкой дрёмы, услышав тихий шорох где-то справа от себя. Он резко повернул голову в сторону и увидел Гермиону. Её лицо было слегка отёкшим от слез, а глаза раскраснелись. Мужчина подавил в себе желание пальцем смахнуть одинокую слезу, застывшую на её длинных ресницах. — Ты почему не спишь в шатре? — она спросила это очень тихо. — А ты? — вопросом на вопрос ответил он. — Меня мучают кошмары, — она поджала губы. — А тебе не стоит спать где попало, Дин. Она произнесла это с укором и Дин мог бы даже спутать это с заботой, если бы она не разрешила все его недосказанные, надуманные, пустые надежды ещё час назад. — Я не был уверен, что с тобой всё в порядке и решил убедиться, — оправдался он, сдавшись под напором карих глаз, которым всё равно не мог противиться. — Убедился? — она сложила руки на груди. — А теперь иди в свой шатёр и сними уже эти жестянки. Я подежурю до утра, если хочешь, только отдохни, как человек. За нас двоих. Она улыбнулась уголком губ, но он видел, что улыбка была натянутой и неискренней. Дин не ответил и продолжил сидеть, не шелохнувшись. — Вот же упрямец, — поддела она его и слегка стукнула кулачком по плечу. Мужчина хотел бы подумать, что ошибся на её счёт, но она однозначно дала ему понять, что между ними есть чёткие границы, которые он не вправе нарушать. Они больше не сказали друг другу ни слова, а через какое-то время она зашла в свой шатёр и быстро вернулась с двумя пледами в руках. Одним она накрыла мужчину, а во второй завернулась сама. Дин совершенно не понимал логики её действий, а ещё не понимал, почему она решила лечь тут, на холодном песке, рядом с ним, а не в тёплом шатре, но мужчина устал анализировать её странные поступки и решил просто наслаждаться её обществом, пока ему это было позволено.***
Утром перед Верд’готен Гермиона не находила себе места. Она очень переживала и Дин не мог понять, почему. Она была очень сильной воительницей. Возможно, сильнее многих из них, но почему-то девушка считала, что может не справиться. Вздор. Он хотел сказать ей, чтобы она отбросила тревоги и надрала задницы его спесивым собратьям, но решил промолчать. Он сделал всё, что мог, чтобы подвести её к этому событию, а дальше всё зависело лишь от неё самой и Дин не сомневался, что уже вечером этого дня он будет поздравлять волшебницу с победой. Стоять у озера, наблюдая за тем, как она приносит клятву Резол’наре, а после Кузнец омоет её водой и внесёт в Песнь, как мандалорку. Турнир начался и Гермиона легко расправилась с Коской. Мандо расслабился, рассчитывая на то, что с остальными будет также, но Акс Воувз наблюдал. Он искал слабые места в её защите и нашёл. Мандалорец выпустил ракету. Гермиона наколдовала энергетический купол, но взрывная волна сбила её с ног. Поднялась пыль и Дин знал, что для Акса это не было проблемой. Подло, но, нужно отдать должное — эффективно. Мандалорец налетел на неё с виброножом и ранил фарфоровую кожу, оставляя глубокий росчерк на щеке Гермионы. Она вскрикнула от боли и сердце Мандо сжалось от волнения. Акс повалил её на землю и принялся бить. Ну же, давай, трансгрессируй! Она словно услышала его мысли и появилась за спиной противника. — «Бомбарда максима!» — прокричала она куда-то ему под ноги, сплёвывая кровь на горячий песок и не меньшей силы, чем от ракеты, взрывная волна накрыла собой Акса, отбросив на несколько метров в сторону. «Молодец, девочка», — мысленно выдохнул Дин и расслабил плечи, удовлетворённо наблюдая за тем, как она добивает Воувза. На арену вышел Паз и Дин напрягся снова. Тот без церемоний раскрутил барабан своего минигана и принялся палить в её щит. Это было умно и в любой другой ситуации, сражайся тот с настоящим врагом, Дин похвалил бы своего соклановца за находчивость, но он сражался с Гермионой и Джарин вскипал от злости и тревоги всякий раз, когда Визсла напирал на неё. Мандалорец отбросил свой мигиган и Дин заметил, с каким облегчением выдохнула Гермиона. Она отвлеклась, а Визсла бросился в атаку, опалив её огнём. Волшебница вскрикнула от боли, потушив пламя на своей одежде. Дин заметил отчетливый красный ожог на нежной коже и сжал кулаки. Паз отвлекал Гермиону и нападал внезапно. Он бросил в её правое плечо вибронож и тот застрял в руке девушки. Она снова закричала и выронила палочку. Проклятье! Гермиона, по сути, потеряла оружие. Она сделала несколько прыжков и зачаровала себя, маскируясь. Паз крутился по сторонам, ища её глазами, но было тщетно. Вдруг в его сторону прилетело несколько обломков скалы. Он разбил один, а второй прилетел ему в голову. Удар за ударом Визсла терял концентрацию, до тех самых пор, пока Гермиона не обрушила на него целый шквал каменной фракции. Все с замиранием сердца смотрели на гору камней, но она не двигалась. Гермиона нашла Дина глазами среди толпы. Девушка растянула губы в измученной улыбке. Она победила. Сердце Мандо наполнилось гордостью за свою подопечную. Сегодня вечером она станет одной из них и может быть, когда всё закончится, она вернётся сюда. Если этот статус хоть что-то для неё значит, если он сам значит хоть что-то… Дин не смог додумать эту мысль, потому что внезапно Паз выбрался из-под завала и бросился на неё, не смирившийся с очевидным поражением. Почему она не оборачивается? Она что, не слышит? Сердце Мандо норовило вырваться из груди от тревоги. Он видел, как Визсла повалил её на землю и принялся забивать своими яростными ударами. Дин однажды ощутил это на себе, но у него был шлем, а у Гермионы нет даже палочки. Проклятье! Он же убьёт её! Джарин сорвался с места в тот самый момент, когда Грогу наколдовал защитный купол у её лица. — Нет! — послышалось справа от Мандо и Дин увидел, как был зол его сын. — Нет! Нет! Нет!!! Паз не унимался. Он просто не мог позволить чужачке стать одной из них. Громила принялся сжигать защиту огнемётом, но Дин знал, что у него ничего не выйдет. Грогу едва слышно запыхтел от злости и откинул Визслу в сторону, словно куклу, совершенно без труда. Малыш не унимался: он выставил руку вперёд и сжал пальцы. Паз стал задыхаться, хватаясь за горло, стоя на коленях. — Грогу, достаточно! — произнёс Дин, но сын его не слушал. Визсла жалобно хрипел, теряя сознание. — Грогу! Грогу, прекрати!!! — Грогу… Хватит… — послышалось тихое хрипение Гермионы и малыш тут же отпустил ублюдка, который чуть не убил его учителя. Воздух заполнил лёгкие Паза и тот громко и глубоко вдохнул. Дин бросился к Гермионе, упал на колени рядом с изувеченной хрипящей волшебницей и приподнял её голову. Бедная девочка. Её лицо было изуродованно порезами, ссадинами, гематомами. Кажется, её рука была сломана. Мандо смотрел на волшебницу и ему хотелось кричать, а ещё — разорвать на куски Визслу, но он понимал, что сейчас он мог лишь ждать, пока Грогу исцелит её. — Прости, я не справилась… — прошептала она и одинокая слеза вырвалась из уголка её глаза, стекая красной дорожкой по окровавленной щеке и попадая прямо в порез от виброножа. Мужчина осторожно убрал прилипшую прядь с её волос. Его сын без промедления вылез из IG-12 и начал процесс исцеления. Дин видел, как буквально на глазах с её лица и тела исчезали увечья. Она кричала от боли. Послышался хруст костей, встававших на свои места. Сердце мандалорца кровоточило. Наконец, когда малыш закончил, Дин помог ей встать. На арену уже вышли Кузнец и Манд’алор. — Ты достойно сражалась, Гермиона Грейнджер, волшебница с Земли, — начала Кузнец голосом, кованным из бескара. — Но ты проиграла и будешь изгнана с наших земель. Они не могут так поступить! Он сделал шаг вперёд, полный решимости оспорить это решение. — Нет! Вы видели бой, она победила. — Дин, — Гермиона коснулась его руки, он отпрянул в ярости, взвинченный до предела. — Леди Крайз! Ты знаешь, что я прав! Она победила их всех. Она научила Грогу тому, что вы выдели. Она достойна стать одной из нас, получить бескар и спасти свою планету! Ты не можешь лишить её шанса! — Дин, мне жаль… — Бо-Катан стояла перед ними без шлема. В её глазах читалось горькое сожаление, но Дину было плевать на её сожаление. — У неё был лишь один способ стать одной из нас и она упустила этот шанс… Мандалорец долго молчал. Он тяжело дышал. Его плечи были напряжены, а грудь вздымалась от глубокого, почти грозного дыхания. Он в панике обдумывал варианты и решение пришло внезапно. Он колебался какое-то время, но, всё же, побоялся упустить момент и решительно произнёс: — Есть ещё один, — громом отозвался он. — Она станет мандалоркой, если… Я возьму её в жёны. По арене прокатились внезапные возгласы возмущения. Бо-Катан подняла руку вверх, призывая всех к тишине. — Дин, ты не обязан… — Гермиона в шоке приблизилась к мужчине, но он жестом остановил её и ведьма вмиг умолкла. Он понимал, что не имеет права решать за неё, но сейчас он ничего ей не предлагал. Он отвоёвывал право на этот шаг у своей Манд’алор. Бо-Катан долго обдумывала его слова, прежде, чем ответить. — Да будет так, — произнесла леди Крайз и поджала губы, кратко кивнув мандалорцу. — Если вы не передумаете, церемония состоится завтра на закате, а следующим утром мы двинемся на Мандалор. Ждать больше нельзя. — Таков Путь, — произнесла Кузнец. — Таков Путь, — повторили все мандалорцы по цепочке. Вот и всё. Он смог всё исправить. Мужчина расслабил плечи, пытаясь утихомирить своё беспокойное сердце. Он помог ей, она станет мандалоркой и получит бескар. Он принесёт в жертву свою свободу ради этого, ну и пусть. Она уйдёт и он не сможет взять в жёны кого-то ещё потом, но Дин отчётливо понимал, что больше никогда и ни с кем он не сможет ощутить хоть что-то подобное, что чувствовал, просто стоя рядом с этой девушкой, так что пусть заберёт его свободу во имя спасения своей планеты, она ему не нужна. У него есть Грогу, его возлюбленный сын и этой любви ему хватит до конца его дней. Дин не успел закончить мысль, его резко схватили за руку и мир перед глазами поплыл, вызывая уже привычный приступ тошноты. Один, два, три. Хлопок.