Тайна созвездий Амита Таккара

      Гермиона открыла глаза рано утром и уже не смогла уснуть, да и, на самом деле, не собиралась. Ведьма не помнила, как уснула. Вероятно, её сморило за чтением, как это всегда бывало.       Она взглянула на Грогу. Он был в том же состоянии, но оно и не ухудшалось, что хоть немного радовало. Девушка почувствовала широкую теплую ладонь на своём животе и побоялась спугнуть мгновение, поэтому почти не двигалась, чтобы не разбудить Дина. Если он до сих пор не проснулся, значит вчера устал просто катастрофически, что было, в целом, очевидно. Однако, по воину никогда не скажешь, что он не в порядке, даже если это так. Мандо обладал удивительной способностью до последнего скрывать собственное физическое состояние.       Гермиона аккуратно сняла с тумбы дневник Таккара и принялась читать, но спустя пару мгновений Джарин разомкнул объятия и поднялся на ноги.       — Доброе утро, — она улыбнулась уголком губ.       Дин кивнул и слегка улыбнулся, но Гермиона видела, что он сделал это лишь в ответ ей. Настроение мужчины было всё таким же тревожным и задумчивым. Впрочем, как и её собственное.       — Как он? — мужчина подошёл к кушетке, где лежал его сын и коснулся его лба ладонью.       — Без изменений, — тихо ответила Гермиона.       Внезапно в дверь постучали и Дин схватил шлем, натягивая на голову. Он подобрал броню с пола и устремился за ширму в тот момент, когда Гермиона подошла к двери в их палату.       — Кингсли! — она широко улыбнулась и приобняла друга. — Спасибо, что нашёл время!       — Я не мог проигнорировать твою просьбу, Гермиона, — ответно улыбнулся министр магии. — Что случилось? Твоя домовушка встретила меня и привела сюда. Кто-то заболел?       — Да, проходи, я всё покажу, — она пропустила его вглубь палаты в тот самый момент, когда Дин вышел из-за ширмы. — Познакомься, это мой муж. Можешь звать его Мандо. Мандо, это Кингсли Бруствер, министр магии Великобритании.       — Рад знакомству, сэр, — протянул ладонь для рукопожатия Бруствер и Дин некоторое время сомневался в том, что нужно сделать. Он протянул ладонь в ответ и министр пожал её, а затем отпустил. — Ты не сообщила мне о своей свадьбе, Гермиона? Признаюсь честно, я надеялся побывать на таком важном для тебя событии.       — Мы не праздновали, — она слегка покраснела. — Провели церемонию наедине. Будь у меня пышная свадьба, я бы просила именно тебя вести меня к алтарю. Ты же знаешь, Кингсли. Не обижайся.       — Что ж, — он улыбнулся. — В любом случае, поздравляю тебя, дорогая. Ты заслужила быть счастливой больше, чем кто-либо из нас. Итак, зачем я здесь?       Гермиона подошла к кушетке, на которой лежал малыш. Он был всё также неподвижен. Казалось, что он не дышал и лишь медицинский анализ его состояния, который каждые два часа проводила мадам Помфри, упрямо твердил об обратном.       — Это Грогу, приёмный сын Мандо, — начала она. — Его расщепило при неудачной трансгрессии и теперь он на грани жизни и смерти. Ни одно из зелий или заклинаний не работает. Грогу — очень сильный волшебник. Вероятно, он сам погрузил себя во что-то наподобие магической комы. Ему не нужны вода и пища, он едва дышит, но состояние стабильное, пока что…       — Вы пробовали обратиться в ветеринарный корпус при Мунго? — спокойно спросил Кингсли. — Что он за существо?       — Он такой один. Его раса неизвестна. Проблема в том, мой дорогой друг, что Грогу — разумный, удивительно способный волшебник. Если мы направим обращение в ветеринарию и признаем его питомцем, то навсегда потеряем шанс на его обучение в Хогвартсе.       — Я понимаю, — задумчиво ответил мужчина. — Чего ты хочешь от меня, Гермиона?       — Мне нужно решение, — ответила она твёрдо. — Любое. Я готова на всё.       — Ты же знаешь, после того, как я стал министром, мы вернули Совет волшебников. Теперь у меня власти ровно столько же, сколько у любого члена палаты. Наше общество очень… Консервативно. Я могу попробовать выдвинуть на обсуждение этот вопрос, но надо мной минимум — посмеются, максимум — освистают. В любом случае, это ничем не поможет твоей проблеме…       Кингсли развёл руками.       — Но можно же бороться! — возразила она. — Мы боремся за права маглорождённых и за десять лет многое изменилось!       — Боюсь, для многих волшебников маглорождённые и существа иных рас — вопросы разного ранга важности, Гермиона… — он тяжело вздохнул. — Не пойми меня неправильно, но… Слушай, ради тебя я попробую направить соответствующий законопроект через одного из сенаторов Совета. Он — мой давний друг, человек проверенный. Лично, пока что, выступить открыто я не смогу, надеюсь на твоё понимание. Но чтобы документ возымел хоть какой-то эффект, тебе нужно выступить. Громко и во всеуслышание. Это можно сделать перед сенаторами и элитой магического сообщества во вторник на благотворительном вечере, как раз организованном для сбора пожертвований в Мунго. Направь заявку к ним на лечение твоего малыша, но будь готова к отказу. Придётся ступить на тропу войны, Гермиона. Будет много противников, но малый шанс протолкнуть законопроект будет только с поддержкой влиятельных сенаторов, а также, если в обществе получится поднять этот вопрос на повестку. Их нужно как-то убедить, что это важно. Заранее будь готова, что может не выйти… Это слишком большие перемены для Британии…       — Я готова к ещё одной войне, даже не сомневайся, — она хищно сверкнула глазами, достала из шкафчика пергамент и перо и принялась писать.       Бруствер усмехнулся. Он терпеливо ждал, пока она закончит, а после — достал свой колдограф и сделал снимок зелёного малыша. Гермиона протянула два запечатанных письма в руки друга.       — Тут прошение в Мунго и заявление на оформление опекунства в отдел опеки и попечительства. Сможешь направить?       — Конечно. Я пришлю тебе подробности совой. — кивнул министр. — Попробую передать твоё обращение в Мунго через знакомых, чтобы рассмотрели его в первую очередь, но…       — Они откажут, я знаю, — вздохнула волшебница. — Будет повод уличить их в лицемерии.       Министр лишь развел руками.       — До встречи, Гермиона, — кивнул тот. — Сэр.       Ведьма и мандалорец подошли к двери, когда Кингсли направился к выходу.       — Спасибо, друг мой, — она улыбнулась и министр ответно растянул губы, а затем ещё раз кивнул Дину и покинул палату.

***

      После зашла мадам Помфри и провела очередной методичный осмотр пациента. Не обнаружив изменений, она тактично покинула палату, оставив Дина и Гермиону наедине.       Завтрак появился на столе перед ними внезапно.       — Спасибо, Винки, — улыбнулась Гермиона, проговорив в пустоту.       Джарин снял шлем и Гермиона, впервые за всё проведённое ими время в Хогвартсе, заметила в глазах мужа искру надежды.       — Твой друг поможет? — отозвался он неуверенно. — Насколько это реально? Судя по его словам — маловероятно.       — Так и есть, Дин, — она вздохнула. — Но, будь уверен: я сделаю всё, чтобы это изменить. Не будем о плохом. Винки сегодня принесла омлет и тосты с ягодным джемом. Попробуй.       Дин кивнул и поднёс вилку к лицу, принюхиваясь, а затем положил в рот немного омлета.       — Чьи это яйца?       — Куриные.       — Похоже на то, что подают на Флорруме.       — Тебе нравится?       — Сойдёт, — он усмехнулся. — А это?       — Кофе с молоком, — она прикусила губу и Дин залюбовался этим жестом, как прежде. — Я всегда пью его по утрам, поэтому Винки принесла и тебе, думаю.       — Мне нравится.       — Хорошо.       — Какой план на сегодня? — буднично поинтересовался мужчина.       — Будем ждать ответное письмо из Мунго и изучать литературу. Пока что мы больше ничего не можем сделать… А завтра я отправлюсь на тот благотворительный вечер.       — Я могу пойти с тобой?       — Конечно, я попрошу Винки посидеть с Грогу… Зачем тебе?..       — Хочу посмотреть в глаза тем, кто решает судьбу моего сына, — он поджал губы и Гермиона кивнула, больше не задавая вопросов.