Тайна созвездий Амита Таккара

      Они вышли из банка в полной растерянности. Гермиона молчала, а Дин не мог придумать, как её поддержать.       Его промокшая одежда противно липла к телу, а вода стекала в ботинки и те мерзко шлёпали при ходьбе. Извечный холод бескара лишь придавал его положению ещё больше минусов. Казалось, что ещё хуже дела пойти не могли, однако, стоило им выйти за порог банка, как на Гермиону почти налетела сова, бросая ей в руки два письма.       Волшебница распечатала первое и бегло заскользила глазами по тексту, скривилась и вскрыла второй конверт, а затем села на лестницу банка прямо там, где стояла и расплакалась.       — Это ответы из Мунго и отдела опеки и попечительства. Два отказа… — она с трудом проговорила и уткнулась лицом в собственные колени.       Дин молчал. Он не знал, что сказать. В который раз за сегодня, да, в общем-то и не хотел ничего говорить, потому что всё, что бы он ей ни сказал сейчас, расстроит её ещё сильнее.       Недовольство переполняло чашу терпения мужчины. Ещё хотя бы один повод отделял его от решения разгромить всё их хвалёное Министерство магии и силой принудить кого нужно подписать необходимые бумаги.       Гермиона перестала плакать, убрала письма в сумку, немного отжала всё ещё мокрые волосы и поравнялась с Дином.       — Нам нужно привести себя в порядок и просохнуть до того, как мы отправимся на бал, но сначала необходимо забрать мой костюм, — произнесла она, а затем снова повела мужа в ателье.       Внутри никого не оказалось.       — Месье Де Вервилль? — позвала ведьма, но никто не откликнулся.       — Месье отправился по делам, — сообщила крошка-Тати, выглянув из-за прилавка. — Ваш заказ, мадам. С Вас сто галлеонов. Желаете примерить?       Гермиона нескрываемо подавилась воздухом от удивления, но наряд, левитировавший рядом с ней в чехле забрала и отправилась в примерочную. Минут десять она не выходила, а когда, всё же, показалась в атриуме — Дин застыл в изумлении. На ней была серебристая мандалорская броня. Слегка переделанная, с высоким воротом из красивой чёрной тиснёной кожи. Изящные пластины на животе и спине, ремень-разгрузка и тяжёлые массивные кожаные ботинки. Он понимал, что детали не из бескара, но собственные глаза обманывали своего хозяина.       — Магически облегчённая броня из чистого серебра, — стала пояснять эльфийка. — Ворот — из сброшенной во время сезонной линьки кожи дромарога. Месье — противник браконьерства, однако, натуральные материалы добывает с тех существ, которые сами делятся ими добровольно. Этот наряд — не только красивый образ на бал для мадам, но и средство защиты. Броня заколдована от сглаза, отражает слабые проклятья и определяет яды в напитках и пище. Как видите, мадам, работа месье Де Вервилля определённо стоит своих денег. Надеюсь, Вы со мной согласитесь.       — Да… Мне нравится, Тати. — Она немного покрутилась перед зеркалом, рассматривая наряд и встала возле мужа. — Что скажешь, ка’рта?       — Джейт гам, нер ка’рта, — произнёс он задумчиво.       — Я беру это, — произнесла Гермиона и вернулась за ширму, а спустя пару минут снова надела свои мокрые вещи, отсчитала галлеоны, забрала заказ и они оба вышли на улицу.       Гермиона молча взяла Дина за руку и повела куда-то. Они вышли из волшебной части города и встали у дороги. Спустя десять минут размахиваний руками, один из спидеров на колёсах остановился перед ними.       — Энглфилд роуд 15, — сказала она пилоту жёлтого крытого спидера, когда они сели в салон.       — Едете на какой-то маскарад? — спросил пилот с улыбкой на лице.       — В точку, — отмахнулась девушка. — Сэр, день у меня выдался паршивый, поэтому, если Вас не затруднит…       — Понял! — улыбчиво кивнул тот и провёл рукой по губам в жесте «рот на замок».       Они ехали совсем не долго и по ряду не самых очевидных причин Дин понял, что этот транспорт — для не-волшебников. Маглов, как называла таких людей, как сам Дин, Гермиона. И это был первый способ передвижения в её мире, который, как минимум, не вызвал у Мандо приступов тошноты, паники или всплесков адреналина.       Жена завела его в очередное помещение и это было похоже на жилой корпус со множеством ячеек. На входе сидел комендант и впускал посетителей только по специальным пропускам.       Они поднялись на лифте на пятый этаж и вошли в жилую ячейку. Тут было просторно и очень комфортно. Стиль мебели сильно отличался от того, что воин видел в замке и это место понравилось ему больше: оно отдалённо напоминало дом.       — Это моя квартира, она в магловском районе, — наконец заговорила девушка и без стеснения стянула с себя мокрую одежду, бросая на пол. — Сюда никто не войдёт, так что можешь снять шлем и броню. Душа… Освежителя — два. Один — тут.       Она указала пальцем на белоснежную дверь, а сама пошла на второй этаж, поднявшись по лестнице.       Дин, не долго думая, разделся, оставив броню возле дивана. Вещи Мандо повесил над источником тепла, исходившим от прибора у стены, а затем пошёл в освежитель. Он пробыл там около десяти минут, а когда вышел — не застал Гермиону в основной комнате. Он оделся и полностью экипировался, подождал ещё минут двадцать, а потом не выдержал и поднялся наверх, чтобы проверить, в порядке ли она.       Мандо не нашёл жену в освежителе. Он прошёл дальше и приоткрыл дверь в комнату. Гермиона сидела за столом и крутила в руках браслет. Кусочки пазла бессвязно парили в воздухе, без единого намёка на то, чтобы собраться воедино.       — Что ты делаешь? — изумлённо спросил Дин, хватая её за руку и прерывая левитацию осколков. — Тебе нельзя колдовать!       Она молчала. Было видно, что она недавно снова плакала.       — Гермиона! — он схватил её за запястья, когда она упрямо продолжила. — Прекрати немедленно!       — Когда ты сказал, что Грогу совершил ошибку, ты был прав, — она освободила себя от цепкой хватки мужчины и вытерла рукавом вновь проступившие слезы. — Я починю это и исправлю её. Я верну вас домой, Дин, обещаю тебе. Я всё исправлю…       Мужчина отшатнулся. Осознание того, что происходит, окатило его внезапно. Где-то в районе позвоночника ощущалось чувство, похожее на лёгкое онемение. Простая мысль о том, что она делала прямо сейчас и почему, пугала его до дрожи во всём теле.       В происходящем с Гермионой была лишь его вина, целиком и полностью. Дин погрузился в тревогу и страх за будущее Грогу настолько, что вёл себя отстранённо, даже холодно. Он не поддерживал её в моменты, когда она нуждалась в этом больше всего. Его ридуур не заслужила такого отношения. Только не она.       Теперь мужчина мыслил, как никогда ясно: всё, что она делала с момента их перемещения в этот мир и до этого самого мгновения — жертвовала собой и стремилась всё исправить. Она почти не спала, мало ела, заботилась о них с Грогу и всячески откладывала решение проблемы, ради которой она вообще отправилась в его Галактику изначально, уделяя едва ли не всё своё внимание лишь им двоим. Она почти наплевала на всё, чему была предана многие годы, ради них.       Дин сглотнул и сделал глубокий вдох. Такое было сложно переосмыслить. Он был слишком слеп, слишком поглощён собственными переживаниями, чтобы заметить очевидное — Гермиона разрушала себя ради них с Грогу, а он позволял ей делать это.       Мандалорец скривился. Ему стало невыносимо гадко от того, до чего он довёл свою любимую. Чувство вины наполнило сердце воина. Он не знал, что сказать ей и как поступить. Мандо потерялся в этом гадком липком ощущении, что обуяло его беспокойный разум. Хотелось взвыть от отчаяния.       Внезапно сквозь его громкие мысли прорвалась тихая мелодия, исходившая из небольшой коробки, стоявшей на столе возле Гермионы. Чувство дежавю зудело под кожей, вот только он не мог понять, почему.       Сцена была очень знакомой: подавленная Гермиона сидела сгорбившись, её лицо, освещённое одиноким фонарём и мелодия. Та самая, из их теперь уже общей памяти. Невероятно печальная мелодия. Знакомые строки отбивали чёткий ритм в голове: «Hey, little train! Wait for me! I once was blind but now I see Have you left a seat for me? Is that such a stretch of the imagination? ».       Дин вновь приблизился к Гермионе и взял её за руку. Она не сопротивлялась, но на заплаканном лице читалось непонимание. Они поравнялись и мужчина, не мешкая, обвил её дрожащую фигуру руками, нелепо раскачиваясь с ней в такт музыке, повторяя сцену, которую видел в её далёких воспоминаниях. Гермиона застыла в изумлении, а после всё поняла без слов и печально улыбнулась. Они с Гарри танцевали под эту мелодию больше десяти лет назад, в шатре посреди пустыря, когда весь мир, казалось, рушился под ногами. Это спасло её тогда и, кажется, спасает теперь.       Девушка сильнее прижалась к бескару, вдыхая родной аромат чужеродного металла. Слёзы дождём лились из глаз и высвобождали всю боль, что скопилась в ней за долгие месяцы, а может даже и годы.       Дин поднял их руки и она закружилась, совсем, как тогда. Гермиона широко улыбнулась. Слёзы не прекращали стекать по щекам девушки, но улыбка на её лице давала понять воину, что он всё делает правильно. «Hey little train! We are all jumping on The train that goes to the Kingdom We're happy, Ma, we're having fun And the train ain't even left the station »       Песня прекратилась, но они не разорвали объятия. Дин гладил её дрожащие плечи и прижимал Гермиону к себе. Они стояли так очень долго и никто из них не мог бы сказать наверняка, прошло десять минут или полчаса или может быть даже час, к моменту, когда они, наконец, отстранились друг от друга.       Гермиона давно уже перестала плакать и теперь лишь пристально смотрела прямо в душу своему визави, который не смог бы укрыться от этого проникновенного взгляда даже за визором собственного шлема, который всегда спасал его от подобных откровений. Всегда прежде, но не сейчас.       Они молчали. Слова были излишни. Девушка подняла руки и потянула его шлем вверх, а затем отложила в сторону.       Дин смотрел на неё также проникновенно, а затем позволил себе смахнуть вновь скопившуюся влагу в уголке её глаза пальцем. Гермиона прикрыла глаза и потерлась щекой об его ладонь, когда он приложил её к лицу своей ридуур. Рука мужчины задрожала, когда Гермиона оставила на ней лёгкий поцелуй. Мандо не смог унять эту дрожь, как бы ни старался.       — Послушай, ка’рта, — наконец прорезал тишину воин после очень долгих раздумий. — Ты ни в чём не виновата. Никто не виноват. Это наш Путь и мы должны пройти его вместе. Я не хочу потерять тебя, кьяр’ика. Рядом с тобой и Грогу я… чувствую себя целым и мне не важно, в какой из Галактик мы поселимся. Сегодня ты была права: мы — алиит и я не позволю моей ридуур умереть, чтобы отправить нас назад. Я готов жить тут, с тобой, в твоём странном замке. Если, конечно, ты этого хочешь. А если что-то не выйдет — мы найдём выход, как всегда. Пообещай мне, что больше не применишь свою Силу в ближайшие дни.       — Обещаю, — тихо произнесла Гермиона и хлопнула себя по лбу. — Я такая растяпа: забыла купить палочку!       — Может это и к лучшему… Пока что. — задумчиво протянул Дин.       — У нас остался примерно час! — она вдруг просияла, резко изменившись в лице и мандалорец понял, что его речь правда помогла Гермионе. — Я приготовлю нам что-нибудь и будем собираться! Ты прав, не время раскисать: нам предстоит множество работы и я настроена на победу в этом бою, Дин Джарин.       Мандалорец усмехнулся и кивнул, а затем оставил легкий поцелуй на лбу жены до того, как она упорхнула на первый этаж.