Ежедневный пророк, выпуск от 5 декабря 2008 года
«Зря лорд Волдеморт не поработил всех нас» или «Героиня войны Гермиона Грейнджер сошла с ума!» Шокирующие события удалось наблюдать нашим репортёрам на вчерашнем благотворительном маскараде, устроенном многоуважаемой в магической Британии семьёй Элмор. Мисс Гермиона Грейнджер или, корректнее теперь называть её миссис Джарин, устроила настоящую суматоху: она прибыла на бал в броне из чистого серебра, оценочной стоимостью более 500 галлеонов в компании мужчины-рыцаря, которого назвала… своим мужем! (Прим.автора: колдография прилагается). Да-да, всё верно! Самая завидная невеста прошедшего десятилетия больше не свободна! Имя Дин Джарин — всё, что на данный момент известно нашей редакции о новом загадочном избраннике волшебницы, но на этом новости не заканчиваются! Приготовьтесь открыть рот пошире от удивления: миссис Джарин вместе с сенатором Бенджамином Барлоу, потомком великой волшебницы Лилит Барлоу, победившей гоблина Ранрока, агитировали политическую элиту страны начать выдавать волшебным тварям паспорта и разрешить обучаться в Хогвартсе! Только представьте себе кабинеты для троллей, громящих всё вокруг вместо того, чтобы прилежно сидеть за партами, русалок, учащихся в огромном бассейне или, например, боггартов, которых обучают, как правильно пугать людей! Речь миссис Джарин отличалась крайней резкостью и остротой заявлений, граничащих с безумием: — Моё дитя умирает, потому что магическое сообщество недостаточно развито, чтобы признать разумное существо иной расы ровней себе. — заявила она на всю страну! Прилагаем эксклюзивный колдоснимок этого «дитя», как выразилась миссис Джарин. Как видите, он очень похож на домового эльфа, вот только кожа — зелёного цвета. Как удалось узнать нашей редакции, мисс Грейнджер в юности уже пыталась создавать правозащитную организацию под названием «ГАВНЭ» (прим. автора: название кричащее!) и закончилось всё это тем, что сами эльфы осмеяли молодую волшебницу, но упорная миссис Джарин вернулась к своей безнадёжной затее спустя десять лет! Также миссис Джарин заявила, что её «дитя» умеет излечивать смертельные раны! Таких сказок от многоуважаемой героини войны не ожидали даже наши репортёры, которые за долгие годы работы в нашей редакции общались со многими эксцентричными личностями, но это поразило даже их! — Я верю в осознанность нашего сообщества, я верю, что Гарри и Рон погибли не напрасно, потому что, если в сердцах волшебников живёт циничный расизм, то, может быть и зря лорд Волдеморт не поработил всех нас. Может быть тогда мы, волшебники-люди, ощутили бы на собственной шкуре, каково это, быть угнетёнными. — такими словами завершила свою речь героиня войны, жалование которой выплачивается и по сей день из наших с вами налогов, господа! Комментарии излишни. Завершился же вечер ещё более дико, чем можно было себе представить: муж миссис Джарин жестоко избил многоуважаемого мистера Грегори Хикмана, главу отдела Тайн при Министерстве магии. Он отвлёк мистера Хикмана, сломал его палочку и принялся избивать безоружного человека своими металлическими перчатками! Кровь была повсюду (колдографии прилагаются). Как заявил нападавший: он защищал жену от изнасилования. Звучит, как придуманный повод, чтобы утолить собственную ревность и неуверенность в себе! Как известно, мистер Хикман в прошлом был молодым человеком мисс Грейнджер. Может быть этот загадочный рыцарь под шлемом не так уж и красив, как подумалось женской половине наших читателей! Может его неуверенность и кроется в этом! Может именно поэтому мистер Джарин так ни разу и не снял свой шлем за весь вечер? А может быть у него тоже зелёная кожа и огромные уши? Как знать, дорогие читатели! Мы обязательно разберёмся в этой загадочной и захватывающей истории. Следите за новостями. С вами был ежедневный выпуск «Пророка» и ваш покорный слуга — Барти Ригс. Эксклюзивно: полную расшифровку манифеста миссис Джарин читайте на 4 странице нашего выпуска. Она отложила колдогазету в сторону. Дин вышел из уборной и в ярости бросил на стол свою. — Хаар’чак! — прорычал он. — Дик’кутла джехатир! Ни единого слова правды! Они всё исказили! Гермиона улыбалась и Кингсли поддержал её в этом. — Что смешного? — Дин был раздражён. — Разве тебя не злит это, кьяр’ика? — Конечно злит, Дин, но за десять лет про нас столько всего писали, что это уже не задевает так, как раньше. Гораздо важнее то, что они опубликовали полную расшифровку речи, как мы и предполагали. Нас услышат те, кто умеет слушать, ка’рта. Джарин развёл руками, но спорить не стал. Он пока что многого не понимал в этом мире и со многими порядками был не согласен, но Мандо знал одну непоколебимую истину: если Гермиона в чем-то уверена, то ему стоит просто последовать за ней, потому что его ридуур никогда не подводит. Так было раньше, так будет и сейчас.ГЛАВА 6. Часть 14. «Правда»
28 сентября 2023 г. в 20:15
Гермиона открыла глаза и попыталась приподняться. Всё тело болело после сильных судорог, особенно — чуть ниже живота. Приглушённый, почти могильно-синий свет давил на глаза. Она едва слышно простонала и фигура в углу тут же сорвалась с места, приближаясь к кровати.
— Гермиона! — родной запах бескара заполнил небольшое пространство вокруг. Мужчина взял её за руку. — Ты как?
— Уже лучше, — она попыталась проморгаться, чтобы рассмотреть помещение. — Я в Мунго?
— Да, — коротко ответил Дин. — Кингсли ушёл вместе с целителем, они скоро вернутся.
Она попыталась встать, но Дин не позволил, слегка надавливая на её плечи.
— Тебе нужен отдых, ка’рта, — зашипел он.
— Мне нужен целитель Карсон, — отмахнулась девушка, но попытки подняться оставила, ради спокойствия мужа.
За дверью послышались шаги, а через пару мгновений она открылась и на пороге перед волшебницей предстали министр и необходимый ей целитель.
— Миссис Джарин, — улыбнулся тот слегка печально и подошёл ближе, насылая диагностические чары.
— Всё повторилось, док? — она вздохнула. Он кивнул. — Это моя вина. Пропустила приём зелья в один треклятый день неделю назад! Я не думала, что всё получится так…
— У Вас очень… — он обернулся в сторону Дина.
— Всё нормально, док, — она поняла, что заминка произошла из-за сомнений в корректности обсуждения пациента при посторонних. — Это мои муж и лучший друг, они могут знать.
— У Вас очень сильная репродуктивная система, Гермиона, — вздохнул тот. — Вам необходимо быть крайне предусмотрительной впредь.
— Что это значит, кьяр’ика? — потребовал объяснений Дин.
— Я зайду через полчаса, — вклинился Карсон. — Если всё будет в порядке, то мы сможем Вас выписать сразу же.
— Спасибо, — она печально улыбнулась, а по щеке скатилась одинокая слеза.
Целитель кивнул и они с Кингсли покинули палату.
— Гермиона, — Дин больше не мог ждать, он хотел знать, что происходит.
— Кьяр’ика, — она села повыше и постучала по кровати, приглашая его присесть рядом.
Дин повиновался её просьбе и она закатала рукав туники, обнажая левое предплечье. На нежной коже были вырезаны буквы, смысл которых он не понимал. Он уже видел этот шрам: его нанесла безумная кудрявая женщина, Гермиона показывала Дину это воспоминание. А ещё, он заметил отметину вчера, когда она разделась перед ним полностью, но не стал портить момент расспросами. Теперь стоило это исправить.
Шрам слегка поблёскивал и скорее напоминал свежую рану, чем затянувшийся за десять лет рубец.
— Тут написано «грязнокровка», — произнесла Гермиона.
— Что это значит?
— То, что я — маглорождённая, — пояснила она. — Нет оскобления более унизительного для волшебника, чем это. Метка не заживает и всегда немного саднит. Я привыкла. Если бы было только это, но… В ту ночь Беллатриса Лестрейндж наградила меня ещё кое чем, более ужасным: необратимым проклятьем. Я могу зачать дитя, но не могу выносить. Беременность длится примерно одну-две недели, а потом происходит выкидыш, сопровождаемый теми судорогами, которые ты наверняка видел. Мне стоило сказать тебе раньше, Дин. Прости меня. Со мной у тебя никогда не будет детей…
Она заплакала и отвернулась. Гермионе было стыдно и гадко. Она была неполноценной и никогда не сможет подарить ему дитя. Становиться его женой было ошибкой. Ломать ему жизнь было ошибкой. Ошибкой, которую уже не исправить и оставалось лишь мириться с её последствиями и надеяться, что Дин не возненавидит её. Но даже если это случится — она спасёт Грогу и поможет им устроиться тут, на Земле, прежде, чем их пути разойдутся… Да, наверное, это будет верным решением. Единственно верным.
— Я пойму, если всё это — слишком для тебя, — она говорила очень тихо и периодами всхлипывала. — Если ты решишь уйти…
— Я никогда не решу уйти, — он перебил её. Резко и даже немного грубо. — Ты — моя ридуур, Гермиона, пойми же наконец. С того момента, как мы произнесли клятвы на Неварро и до конца моих дней этот факт не изменится, что бы ни случилось. Я не стану лгать тебе, ка’рта. Мне очень жаль, что у нас не будет детей, но у меня есть Грогу и есть ты. Этого достаточно.
Он замолчал и посмотрел куда-то в пол.
— Может быть… Грогу, он же мог бы…
— Я давно уже не питаю ложных надежд, Дин и тебе не стоит, — она села на кушетку и поставила ноги на пол. — Я смирилась со своим проклятьем. Такова была цена за нашу победу. Таков Путь.
Мандалорец ничего не ответил, лишь кивнул.
— Но ты прав в другом, — она задумалась. — Если кто и мог бы излечить Грогу, так это он сам.
— Но как, если он в коме? — Джарин искренне не понимал.
— Я попробую его разбудить, — загадочно произнесла волшебница.
— Тебе нельзя колдовать! — запротестовал Мандо.
— Нам нельзя потерять Грогу, — возразила девушка. — К тому же, у меня есть мысли, как это устроить…
В палату вошёл Кингсли. Он был уставшим. Под глазами залегли тёмные круги, да и в целом вид её друга был измотанным.
— Утренний выпуск «Пророка», — он протянул две колдогазеты: одну — Дину, другую — волшебнице.
— Но как, Кингсли? — она изумилась. — Сейчас же… Сколько? Полночь? Час ночи?
— Начало второго, — ответил мужчина. — Не забывай, что я вообще-то — министр магии Британии, Гермиона. Такую мелочь, как получить выпуск газеты первым, я могу устроить.
Она кивнула. Дин достал свои волшебные очки и ушёл в уборную, закрывшись там.
— Что это с ним? — удивился Бруствер.
— Он… Не может снять шлем ни перед кем, кроме членов семьи.
Министр пожал плечами, но понимающе кивнул и присел в кресло.
Гермиона принялась читать: