Зая

— Воск? — Это как-то… больно же, вот! — Кость, оно всё больно. — Ну не до такой же степени. Влад задумчиво почесал нос и перелистнул вкладку в телефоне. — Ладно, значит, с током тебе тоже не понравится. — Ты ебанутый? — Костя удивлённо выпучил глаза, поворачиваясь лицом к Коноплёву, который валялся на диване рядом. — Да шучу я! — родная и очаровательная щербинка сверкнула между чужих губ, и Плотников тихо выдохнул, расслабляясь. Зря. Расслабляться рядом с Владом, который вбил себе в голову очередную безумную идею и никак не хотел её отпускать – очень и очень плохая затея. — Может, мы это, ну, по старинке… — забормотал Костя, попытавшись вернуть Коноплёва на путь истинный, но тот никак не поддавался манипуляциям, продолжая уверенно водить пальцем по экрану смартфона. — Так, это скучно, это я пробовал… Плотников постарался заглянуть в чужой телефон, но Влад ловко переместился с живота на спину, пряча экран в своих ладонях. — Аутоасфиксия! — восхищённо выпалил он, и Костя снова подвис. — Ауто… чё? — Удушение? Удавление? — Плотников всё никак не развисал. — Собачий кайф, ну чего ты, не знаешь, что ли? — Знаю, — буркнул обиженно Костя и повернулся обратно к компьютеру с запущенной игрушкой, отвлекаясь на еженедельное предсказание от астрологов, что выскочило на экране. — Хо-ро-шо, — по слогам выдал Влад и продолжил зачитывать статьи, предлагаемые ему великой сетью – интернетом. Плотников честно старался слушать, но обилие терминов вводило его в ступор, смущало, да и откровенно – просто пугало. Мысль о том, что надо бы разнообразить их сексуальную жизнь возникла не сама по себе. Она возникла по воле Влада. Косте вполне хватало того адреналина, который они успели хапнуть в Архангельске. Ну, типа, туалет ночного клуба, они, запертые там вдвоём, пока на танцполе бьётся в экстазе толпа чужих, незнакомых тел… Чем не экстрим? Для тридцатитрёхлетнего мужчины, который раньше и представить себя в подобных отношениях не мог, так вполне. Но Влад был молод душой и ебанут на всю голову. И чем больше Костя Плотников открывал для себя Владислава Коноплёва, тем больше он понимал, что связался не с совсем простым человеком. Было предельно ясно, что зажимов у Влада более чем достаточно, но только с самыми близкими и дорогими людьми, в число которых, естественно, входил Плотников, Коноплёв мог позволить себе отпустить вожжи, расслабиться и начать творить по-настоящему панковскую, сумасшедшую дичь. Это подкупало. И тянуло так, что на очередное предложение Влада «попробовать что-нибудь интересное» Костя уже просто не мог ответить отказом. Новое, так новое. Лишь бы без причинения боли и определённо точно никаких опасных, вредящих здоровью практик! — Ты слышишь меня, Влад? — Да-да, слышу, — отозвался, наконец-то, Коноплёв, елозя на коленях перед согнутым в три погибели Костей. Плотников кружил вокруг парня, неторопливо обвязывая того верёвками, согласно изученной в интернете инструкции по шибари для начинающих. — Здесь потуже сделай. Верёвки на запястьях затянулись сильнее, и Влад коротко вздрогнул, на пробу принимаясь шевелить пальцами. — Нормально? — обеспокоенно спросил Костя, заглядывая в чужое лицо. — Нормально! — фыркнул Коноплёв и резко вскинул голову вверх. Плотников залип, очарованный брошенным на него взглядом, и нетерпеливо облизнул губы. Рассказы о том, что шибари, там, тогда, на съёмках, Костю особо не впечатлило, прекрасно помнили оба. Да и фанаты, раз за разом задававшие один только вопрос, наслушались об этом тоже вдоволь. Но всё пришло к тому, что Влад, который перешёл со статьи о трамплинге на статью о бондаже и связываниях, вдруг вспомнил подвешенного Плотникова на верёвках в объятиях Валери. Загорелся, заискрился, несмотря на заезженность темы, а затем коротко бросил – «хочу». Костя вопросительно вскинул бровь, и Коноплёв утвердительно кивнул, ещё раз подтверждая своё желание вербально: «ну правда, Кость, я же не ты. А вдруг мне понравится?» «Вдруг», конечно, очень сомнительный аргумент. Но горящие глаза Влада твердили об обратном. Плотников закончил с последним узлом на шее Коноплёва и разогнулся, отходя в сторону, чтобы оценить свою работу. Выглядело это и правда… занимательно. Во время съёмок сцен с повелительницей мух Костя в верёвках чувствовал себя тушкой на вертеле и выглядел, наверное, ровно так же. А вот Владу верёвки, расчерчивающие всё тело, очень шли. Соблазнительно повторяли линию позвоночника, пересекали внутреннюю сторону бёдер, перетягивали ягодицы. Руки Коноплёв завёл назад, и на запястьях красовался отдельный узел, тщательно завязанный и затянутый Костей. Плотников шагнул обратно к парню, для проверки потянул верёвки. Коноплёв дёрнулся и непроизвольно выпятил грудь вперёд. Рисовался. — Ну ладно, — заключил Плотников, принимаясь стаскивать с себя одежду. Влад перебрал коленями, пытаясь устроиться удобнее на жёстком ковре спальной комнаты. Связывать ему ноги они не стали, хотя Коноплёв был не против попробовать всё и сразу. «Для начала хватит», пробормотал Плотников, когда обсуждали идею, и было непонятно, кого он имел в виду – Влада или всё же самого себя. — Ты как? — выдохнули прямо в ухо, и Коноплёв невольно вздрогнул, чувствуя прижатое к нему сзади тело. — Всё ещё нормально, — со вздохом ответил Влад, поворачивая голову. Думал, Костя сейчас встанет, потянет его за верёвки за собой, но Плотников только крепче обхватил его всего руками, потянувшись вперёд через плечо, чтобы было удобнее целоваться. — Да нет, блин! — Что «нет»? — нелепо переспросил Плотников. — Ты не должен меня целовать и, ну, там гладить, всё такое… Понимаешь? Нахуя я тогда связанный? Действительно, нахуя? Костя хотел задать ровно такой же вопрос Коноплёву, но решил больше не вдаваться в полемику и послушно поднялся с места. Обошёл Коноплёва по кругу, встал перед ним. Целовать нельзя, за руку не взять… Влад потянулся вперёд, и Костя его понял. Схватил за светлые пряди, мягко остановил. — Нет, так нет, — ответил он и коротко улыбнулся. — Что же тогда с тобой делать? — Всё, что захочешь, — отзеркалил его улыбку Коноплёв и жадно облизнул губы, приоткрывая рот. Костя хотел трахаться. А не превращать обычный секс в съёмки какого-то порно фильма. Влад, тем временем, снова попытался податься вперёд, ткнуться носом в чужой пах. Даже язык вытянул, явно намекая на то самое «всё, что захочешь», которое, по сути, сейчас выглядело как простое «отсосать Косте и не париться». Минет – неплохая перспектива, но Плотников вдруг серьёзно задумался. Не просто так Влад предлагал его связать. Что-то явно было спрятано за его простым, незамысловатым предложением попробовать что-нибудь новое. — Нет, — теперь оборвал уже Костя. Крепче сжал пальцы в чужих волосах, Влад покачнулся на месте и тихо застонал. Пока ещё не полноценный стон удовольствия, но с явной долей предвкушения. Он сощурил глаза и мотнул головой, притираясь к крепко державшей его ладони. — Ну-ка, давай на колени. Влад недоумённо взглянул на него. — Так я уже. Костя вздохнул. Попробовать, начать. Не реагировать на противоречия Коноплёва. И просто ответить. — На мои, дурачок, — хмыкнул Плотников, разжал пальцы в чужих волосах, напоследок потрепав по макушке, и уселся на кровать. Влад посмотрел на своё перетянутое верёвками тело, на Костю, ещё раз на себя и снова на Костю. Плотников развёл руками. Сам же хотел, не так ли? Коноплёв хотел. И послушно полз. Преодолеть короткое расстояние до постели было не так уж трудно, сложнее – забраться на неё без помощи рук, принципиально не вставая на ноги. Костя, припоминая данные ему указания, помогать не стал. Только лениво наблюдал за тем, как Влад изворачивался, крутил бёдрами, падал грудью на светлые простыни, подтягиваясь выше. Хотя рука так и чесалась схватиться за узелки на чужой спине и потянуть с силой вверх. С недовольным фырканьем и сопением Коноплёв, наконец-то, упал животом на его колени, утыкаясь носом в матрас. Костя коснулся пальцами чужой спины, осторожно обвёл по контуру выступающие лопатки. — Что дальше? — нагло спросил Влад, горячо выдыхая снизу. — Лежи, — не давая прямого ответа на вопрос, сказал Костя. И продолжил неторопливо гладить Коноплёва по оголённым участкам тела. Прошёлся пальцами по пояснице, таки подцепил верёвку. Легонько сжал, натянул её, услышал вздох. Тут же отпустил. Скользнул ладонью ниже, по пояснице, слабо сжал ягодицы, каждую половинку по очереди. Влад попытался прогнуться, вскинуть бёдра выше. Костя нахмурился и, не задумываясь, легонько шлёпнул Коноплёва по заднице. — Я что сказал? — Лежать, — мгновенно отозвался Влад. И снова попробовал притереться ягодицами ближе. Костя удивлённо распахнул глаза, наконец-то, осознавая. На пробу решил ударить ладонью ещё раз, чтобы проверить. Коноплёв вздрогнул и протяжно застонал. — Владь, — начал было Костя, но его тут же прервали. — Давай-давай, ещё, — попросил Коноплёв и немного подтянул колени, ещё сильнее вжимаясь лицом в постель. Плотников перевёл взгляд на свою ладонь, снова посмотрел на вскинутую вверх задницу, обтянутую верёвками. И, вместо очередного удара, только мягко огладил упругие ягодицы. — Нет, — грубо ответил Костя, что совсем не вязалось с его нежными, аккуратными прикосновениями. Повторил команду. — Лежи. А затем продолжил наглаживать, мять и активно трогать Влада. Ласки были незамысловатые, совсем поверхностные и даже в какой-то степени обходительные. Костя гладил Коноплёва, забирался пальцами под веревки, легонько сжимал и щипал кожу, но не делал больно. Поднимался от ягодиц выше, гладил шею, щекотал самыми кончиками пальцев за ушами, вслушиваясь в шумное дыхание, чувствуя, как Влада раз за разом пробивает крупной дрожью от неторопливых поглаживаний и ласковых касаний. Когда до слуха Плотникова долетел тихий всхлип, мужчина улыбнулся и шепнул, склоняясь над макушкой парня. — Хочу поцеловать тебя, — он схватился ладонью за чужое бедро, начал двигать связанного Влада, но тот вдруг воспротивился. — Нет. Нет! — мотнул головой Коноплёв, только сильнее вжимаясь лицом в кровать. Свёл ноги вместе, затрясся всем телом. И Косте бы снова поддаться чужим желаниям и хотелкам, но проблема была куда глубже и сложнее, чем могло показаться на первый взгляд. Поэтому в этот раз Плотников отбросил свой грубый тон, вместо этого сменяя его на ласковое мурчание и приятно рокочущие нотки. — Давай, я тебе помогу, — он настойчивее сжал ладонь и всё-таки перевернул Влада, укладывая его на спину, а затем ловко выдернул ноги из-под чужого тела, чтобы нависнуть сверху. Коноплёв упрямо отвернулся, не желая смотреть на Костю, но спрятать своих мокрых, зарёванных щек он никак не мог. Плотников склонился и оставил на виске тёплый поцелуй. — Умница, — пробормотал он и скользнул рукою по животу парня, чувствуя сплетение верёвок под своей ладонью. — Красивый такой. Влад под ним замер и, казалось, даже дышать перестал. Но Плотников оставил ещё два коротких поцелуя уже на щеке, двинулся ниже, целуя под самым подбородком, и Коноплёв отмер, принимаясь сбивчиво шептать: — Зачем… Я не… не так хотел… Кость… — Не хотел, но надо, — ответил ему Плотников и мазнул языком поверх верёвки, что смыкалась на горле. — Тебе – надо. Влад нахмурился и всё же повернул голову, встречаясь с любовным взглядом Кости. — Умница, — повторил Плотников и положил ладонь на чужую щеку, стирая большим пальцем солёную влагу. — А теперь можно я тебя поцелую? Коноплёв снова всхлипнул и сам потянулся к мужчине. Плотников целовал его осторожно, нежно, почти не двигая языком. Гладил ладонями всё тело, накрывал своим, крепко вжимая Влада в матрас, чтобы тот прочувствовал тепло, впустил его в себя. У Коноплёва крепко стояло, собственное возбуждение давило на пах не меньше, но только когда светловолосый протяжно застонал и ощутимо сжал Плотникова коленками, Костя оторвался от его губ и тихо спросил: — Что такое? Влад закусил нижнюю губу и, признавая собственное поражение, выдохнул: — Развяжи руки. — Зачем? — подталкивая Коноплёва к правильным ответам, задал ещё один вопрос. — Хочу… — начал Влад и, как будто бы, на секунду засомневался. Костя ободряюще огладил его по бедру. — Хочу обнять. — Хорошо, — ответил Плотников и довольно улыбнулся. — Всё, что захочешь. Когда запястья стали свободны от оков, Коноплёв с небывалым энтузиазмом накинулся на Костю, крепко обхватывая мужчину за шею. Улыбка Плотникова стала ещё шире, и он, обнимая парня в ответ, наконец-то, просунул ладонь между их телами, первым обхватывая Коноплёва, а затем и себя. С этого момента все стоны, всхлипы и звуки быстро тонули в бесконечном количестве поцелуев, которыми они обменивались друг с другом. Косте было очень неудобно двигать рукой, от того, как Влад крепко прижимал к себе и не собирался отпускать ни на секунду даже для того, чтобы сделать рванный вздох и пустить хоть немного воздуха в горящие от его отсутствия лёгкие. Но это было и неважно, пока Коноплёв позволял целовать, трогать, касаться. Не кусать, не бить, не грубить, а только нежно-нежно ласкать и заботиться. Единственной резкостью во всей этой сцене было лишь движение Костиной руки, пока он торопливо отдрачивал им обоим, не забывая шептать о том, какой Влад классный, хороший и, вообще, самый лучший мальчик на свете. Коноплёв кончил так бурно и сильно, что дрожь его тела мгновенно передалась Косте, и тот излился следом, подавив громкий стон в очередном длинном, томном поцелуе. Когда узлы на чужом теле стали неприятно впиваться в собственную кожу, Плотников понял, что слишком долго лежит на Владе, а тот и вовсе не двигается, как будто, так и надо, только горячо дышит куда-то в шею, по инерции продолжая крепко сжимать мужчину в своих объятиях. Костя потянулся, чтобы приподняться, и Коноплёв недовольно замычал. — Давай перевернёмся? Тяжело так лежать, — тихо попросил Плотников. Возмущённое мычание сменилось на что-то довольное и согласное, поэтому Костя, стараясь делать всё максимально аккуратно, перекатился на спину и удобнее устроил Влада, который мгновенно прильнул ближе. Они были мокрые и потные, на животах постепенно застывали следы двух оргазмов, но когда Костя опустил взгляд на Коноплёва, рассматривая чужое тело, что всё ещё было в верёвках, он не смог сдержать радостной улыбки от осознания того, что плотный материал практически не оставил никаких следов. Наверное, это немного не те эмоции, которые должны испытывать люди, впервые опробовав в постели такое развлечение как шибари, но Костя был более чем доволен финальным результатом. — Ужасно, — вдруг выпалил Влад, нарушая тишину, и немного ослабил хватку. Костя задумчиво посмотрел на свою ладонь, испачканную белёсыми каплями, и коротко усмехнулся. — Да ладно? Коноплёв проследил за его взглядом и отрицательно помотал головой. — Ужасно, насколько хорошо ты меня знаешь. Или чувствуешь? Ну, в общем, вот это всё. Он завозился, ткнулся быстро носом в щёку Косте, там же оставил короткий поцелуй и начал подниматься, видимо, желая избежать последующих разговоров, спрятавшись в ванной комнате. Но мужчина вовремя вытянул чистую руку и схватил Влада за верёвки, оттягивая назад. Тот упал обратно на спину и повернул голову, хмуро глядя на Костю. — Откуда такая тяга к саморазрушению? — просто спросил Плотников. Влад коротко пожал плечами. — Это… типа из детства? — Оно всегда из детства, — хмыкнул понятливо Костя. — Да, но… — тихо вздохнул Коноплёв, принимаясь теребить пальцами серёжку в ухе. Плотников давно приметил, что парень так делал, когда начинал нервничать. Перехватив чужую ладонь, он притянул её к своим губам и звонко поцеловал аккурат посередине. Влад тепло улыбнулся и снова заговорил. — Меня часто ругали. Буквально за всё подряд. Оно и понятно – учился, как попало, маму не слушал, курил, пил, а потом… — А потом – Москва, — заключил за него Костя. — Ага, — ответил Влад, укладывая ладонь на чужую грудь, постучал пальцами у самого сердца. Плотников покорно ожидал продолжения истории. — Больше некому было меня наказывать за мои же косяки. Ну я и сам… подумал, так будет правильно. Лучше. — И что? Помогло? — спросил Костя с улыбкой. Влад опустил взгляд на переплетения верёвок на своем теле, сжал в кулаке уже поехавшие на груди узлы и коротко усмехнулся. — Хуйня полная, — выдохнул он и разжал пальцы. Улыбка Плотникова стала ещё шире, и он согласно кивнул. А затем, не сдерживая эмоций, снова навалился на Влада, заключая его в цепкий капкан своих рук. Коноплёв совсем не был против и даже комментария не вставил по поводу того, что им обоим пора в душ. Вместо этого он обхватил ладонями лицо мужчины и негромко спросил: — Похвалишь меня ещё? Это было… прикольно. И приятно. — Конечно, — коротко кивнул Костя и принялся бормотать парню на ухо разного рода комплименты. Кинк на похвалу определённо нравился ему куда больше, чем кинк на саморазрушение. Да и Владу, судя по тихим вздохам и вновь твердеющему члену, тоже.