Мафия — значит интернационализм

Поднимаясь по лестнице, Дазай не мог избавиться от странного чувства... стыда? «Когда мне в последний раз было стыдно?» Ему казалось, что что-то в выражении лица Чуи все-таки было не так, и он пытался восстановить картинку в своей голове. «Так. Он повернулся, слегка удивленный... Затем...» Дазай споткнулся: думал, что впереди будет еще одна ступенька, а оказалось, что он уже дошел до второго этажа. Яростно цокнув языком, он направился к себе. «Он был удивлён, и-и...» — Точно! — воскликнул Дазай, захлопнув дверь. «Он покраснел! Вот что мне странным показалось! Хм... может, заболел чем-то? Наверное, из-за этого хвостик такой небрежный сделал». Посчитав свой вывод логичным и напрочь проигнорировав тот факт, что Накахара выглядел самым здоровым на фоне всех остальных, подросток осмотрел комнату в поисках, чем бы сейчас заняться. Его взгляд упал на гитару. «Надо будет куда-то её заныкать, чтоб Элис не трогала... » Он скривил губы при этой мысли и подошёл к инструменту. Огладил гитару ладонью, заодно стирая с нее слой пыли. Уселся с ней на кровать и ударил по струнам. Это было ошибкой. «Ужасно расстроена... Бр-р-р!» Подойдя к ноутбуку, вбил в поиске «онлайн тюнер» и, кликнув первую же ссылку, принялся подтягивать и ослаблять струны. Убедившись что всё звучит верно, стал вспоминать известные ему аккорды. Кто-то постучал в дверь. Вовремя, ведь если бы Дазай успел в очередной раз ударить по струнам — не услышал бы. — Кто? Вместо ответа дверь распахнулась. В проёме показался Чуя. «Неудивительно... Сама воспитанность, блин». Накахара закрыл за собой дверь, чем несказанно удивил Дазая, и резко выпалил: — Слушай, у тебя новый челлендж?! «Взбеси Поля Верлена за завтраком, иначе умрешь»?! Дазай с некоторым сожалением отложил акустику и заметил: — Если бы условия были такими, я предпочёл бы второе. — Не отшучивайся, ты, говноед! — голос Чуи по-прежнему звенел от ярости. — Сам же понял — он не самый добрый мужик в мире! Дазай на секунду заткнул ухо. «Зачем кричать-то? Раньше шепотом обходился». — Блять, так ты бы написал мне правила поведения! Откуда я знаю, что можно, а что нет?! — Он закатил глаза и продолжил: — Ты вроде не хлюпик, и на слова не скупишься, что такого он тебе сделает?! Накахара издал какой-то рык, демонстрируя, как его бесит поведение Дазая. — Ну да, конечно. Ты же избалованный богатенький мальчик, чего я от тебя жду?! Что ты возьмёшь и поймёшь, что проблемы — это проблемы?! Тебе не известно это слово, да, идиот?! — Он, кажется, старался взять себя в руки. Вена на его лбу набухла, и казалось, что она вот-вот прорвет кожу, вылезет, обернётся вокруг шеи Дазая и задушит его. Чуя сжимал руки в кулаки, прижимал их ко лбу и тер переносицу. — Чмо эгоистичное! «Что за ебейшие перепады настроения?!» — удивился Дазай, понимая, что против воли таращит глаза. — Да что ты знаешь?! Откуда тебе знать что у меня за жизнь?! Ты сам не бедный, причём тут это?! Проблемы?! Ты не говоришь про проблемы! — заводился Осаму, жестикулируя всё сильнее. — Ты весь из себя мальчик-загадка: «не суйся, но я не скажу почему», «сейчас скажу спасибо, но через полчаса прочитаю целое эссе о том, какое ты эгоистичное чмо». То я «мумия», то волосы у меня красивые! Определись, блять! Чуя, слушавший его с таким видом, словно ждал подходящего момента наброситься и перегрзыть Дазаю глотку, на последних словах посмотрел на него с каким-то испугом. «Чего он?.. О-о-ой», — и Дазай, не успев удивится такой перемене, с ужасом понял, что случайно процитировал украденную записку. Он захлопнул рот ладонью, но было поздно. — Т-ты... Взгляд Чуи оставался таким, словно он увидел привидение. — Ты... ты постоянно так смотришь!!! Странно, то есть... Накахара вновь нахмурился, но вместо продолжения перепалки вдруг резко развернулся и ушел, напоследок сильно хлопнув дверью. Дазай, вскочивший было с кресла, как только Чуя повернулся к нему спиной, словно оцепенев, безмолвно и недвижимо смотрел ему в спину, пока он не ушел. Все еще пребывая в неком ступоре, прошагал к двери и приложил к ней ухо. Очень отдаленно и еле разборчиво услышал голос Мори, который не спутал бы с чьим-либо другим: — Кто там дверями хлопает?! Они дорогие, вообще-то! — Извините! — не слишком извиняющимся тоном крикнул в ответ Накахара. «И что, он даже сейчас себе дверь не закроет? Такая истеричка, а своей дверью не хлопает. О, великий Чуя Накахара, борец с стереотипами...» Дазай наконец пришёл в себя и нахмурился. «Вот говнюк. Как же бесит...» Он приоткрыл свою дверь и глянул в сторону — судя по отблеску света на стене, чужая дверь привычно приоткрыта. «Плевать». Подросток вышел и не спеша пошел к лестнице. «А мне уже не так сложно по ней ходить... — подумал он, с нежностью погладив перила. — Видимо, мы подружились... Пиздец я странный». Дазай спустился и пошел на кухню, чтоб помыть свою миску. В раковине как раз только она и осталась — гости постарались. «Несправедливо, питаемся доставкой, а посуду все равно надо мыть», — посетовал он на необъяснимую неприязнь Мори к одноразовой посуде. Намыливая миску так, словно она в чем-то провинилась, а перед ним стоял долг смыть с нее все грехи, он отключил мозг. Просто сосредоточился и старался не думать. — О, я думал ты у себя, — вернул его к действительности Мори, зачем-то зашедший на кухню. — А я думал у вас переговоры в самом разгаре, — беззлобно ответил Дазай. Огай налил себе воды и встал рядом с подопечным. — Дискуссия напряженная, в горле запершило. — М-м-м, — кивнув, протянул подросток и начал смывать пенную шапку с несчастной миски. — Чего там Чуя бесится? Дазай пожал плечами. Мори только усмехнулся, с громким стуком поставил стакан на стол и удалился обратно к себе в кабинет. Дазай скорчил рожу и принялся шепотом пародировать опекуна. — В горле пересохло, ме-ме-ме. Он вытер и поставил миску в шкаф, обмахнул тем же полотенцем руки и встал посередине кухни, обдумывая порядок своих действий. «Вот гадство, этот коротышка отвлек меня от гитары, даже играть теперь и не хочется... М-м-м, ну почему, как только они приехали, у меня одни неприятности?!» Дазай прошёл в гостиную и сел на диван. «А еще он теперь точно понял, что это я стырил записку... Он же не такой тупой, вроде». Страдальчески откинув голову на спинку, Дазай прищурился. «Недельку с лишним потерплю и дальше будет счастливая, спокойная, скучная жизнь». Через силу заставив веки расслабиться, он посмотрел на потолок тоскливым взглядом. «И что я тогда буду делать?» — отдаленно, словно зыбкое эхо, послышалась в голове собственная мысль. Следующие полчаса Дазай провел в той же позе на диване, склоняя в уме французские глаголы и перебирая разные формулы с уравнениями. Удовлетворенный своей памятью, он лениво стёк с дивана, упав на пол коленками. Он поморщился — ворс ковра и так неприятен при соприкосновении с голой кожей, а уж если по нему проехаться... Дазай встал и поплелся к двери, понимая, что еще полдня минимум придётся провести на улице, или хотя бы просто пройтись, вдруг на ум придет более веселое занятие. Он взял ключи, обулся, отпер дверь и вышел, радуясь тому, что опекун слишком занят для идиотских вопросов про гулянки Дазая. Привычный маршрут, «Ворота, поворот, бла-бла-бла». Впереди возникло чёрное пятно, чужеродное в солнечном пейзаже вокруг. Присмотревшись, Осаму понял что это даже не одно, а два темных пятна. «Акутагавы», — рассмотрел он, приблизившись. Он продолжил идти к ним навстречу, и вскоре был замечен сам. — Здравствуйте, Дазай-сан! — поздоровался Рюноскэ, глупо поклонившись. «Слишком вежливо», — отчеканил голос в голове. Дазай кивнул мальчику, перевел взгляд на его младшую сестренку — Гин, и только сейчас заметил, что за её спиной торчит какой-то рыжеватый пацаненок, с пластырем на носу, на вид вроде как ровесник Рюноскэ. Гин Дазаю в целом нравилась — она была миловидная, бледная, с длинными чёрными волосами. Чертами лица она очень походила на брата. «Разве что наличие бровей отличает ее от Рю. Сбрей и не отличишь», — хмыкнул подросток про себя. — Здаров, Акутагавы. Чего вы тут? Рюноске был чересчур напряжен для обычного разговора, а Гин обычно не обращала на Дазая особого внимания. — Я... мы... Мы просто гуляли. А ты.. вы.. кхм.. что делаешь? — судорожно, как будто рассказывая скороговорку, ответил Рюноскэ. Рыжий мальчишка резко схватил Гин за руку и притянул ближе к себе, смотря на Дазая с подозрением. «Ей сколько лет-то?.. Двенадцать? Что за...» — Я... прогуливаюсь. Накахара надоедливый чел, ты не знал? Акутагава попытался сглотнуть как можно незаметнее и тщательно моргнул. — Нет, мы считаем Накахару-семпая примером. Девочка взглянула на Дазая и в подтверждение словам брата активно закивала. — Чуя добрый, — добавила она. — Я же говорил тебе, — шикнул на неё Рюноскэ, — надо использовать вежливое обращение и фамилию! Пока Акутагавы решали как им величать Накахару, а рыжий стоял как бы в стороне, но не отпуская ладонь девчонки, Дазай ушел в свои мысли. «А они могут знать, как Чуя попал в приют? Хотя мне не очень интересно... Но я смогу это как-то использовать. Наверное. Кстати... Может, к ним и пристроить гитару на время? Хорошая идея. Так спросить про приют или нет?.. Аргх!» Легкая путанница в голове взбесила Осаму и он слегка тряхнул головой, словно вытряхивая ненужные мысли. — Слушайте, а вы не знаете, почему Чуя вообще попал в приют? Лица детей напряглись, словно вопрос показался им неожиданным и быть может неуместным, но старший всё-таки ответил, видимо, не смея игнорировать Дазая. — Извини, но я думал, это очевидно... Родители ну... погибли. Что-то кольнуло в груди, Дазай попытался сглотнуть, но слюна вдруг показалась слишком вязкой. «Зачем я спросил?! Я же хотел про гитару сказать! Зачем я спросил?!» — Я... Кхм.. — Подросток почесал нос. — Вы же у кого-то под опекой, да? Можно у вас пару дней полежит моя гитара? А то придет кое-кто, не хочу чтоб она пострадала... — Конечно! — моментально среагировал Рюноскэ, но его сестренка нахмурилась. — Но дядя Рюро может быть против! — возразила она. — Называй его уважительно, Хироцу-сан, — простонал Рюноске. — Сколько раз тебе повторять?! «Хироцу-сан?! Работники Мори везде... Блять, он что, их опекун?! Или приемный отец?!» Дазай знал, что Хироцу уже очень давно работает с Огаем. «Интересно смог ли хотя бы он скрыть от своих подопечных свою тёмную сторону?» Пока Дазай размышлял, между детьми назревала ссора. — Ну ты чего орёшь на неё?! — агрессивно наседал рыжий. — Я не ору! — повысил голос Рюноскэ. — И к тому же, сестра — моя! Значит и ее воспитание на мне! — Да прекратите орать, два придурка! Осаму ухмыльнулся. — Гин из вас самая разумная. Так что, вы пойдёте за гитарой или как? Дазай развернулся и пошел в сторону своего дома. Через несколько секунд он услышал, что и Акутагава-старший, и Акутагава-младшая с их неизвестным дружком последовали за ним. «Устрою Чуе сюрприз. Хе-хе».